Вокруг нас

      Идя по столичным блистательным улицам, Кива ощущала чувство спешки, катастрофическую нехватку времени и с тем хладнокровное понимание, что сейчас она ничего решающего не может сделать. Ни подоспеть куда-то, чтобы выполнить просьбу друга и помочь ему, ни что-либо случайно узнать или услышать. Не тот случай. Это беспокоило и угнетало, но разум методично брал всё под контроль. Ей даже не пришлось останавливаться, чтобы как-либо успокоиться и привести мысли в порядок. В руках держала пергаментный, запечатанный свёрток — трофеи от гостей Промышленного Города. Листы, исписанные с основном подрагивающей рукой Вилберта. «Это только для нас, никто не должен это увидеть. Нужно беречь», поиграла пальцами на гладкой поверхности и неприметно осмотрелась. Вокруг ничего не привлекало её зоркого внимания, а инстинкт молчал. «Но не такой точный как у Кенни», соглядатай с тенью досады покачала головой, продолжила кружной путь в столичную Ратушу. Могла лишь догадываться, что за поручения он ей выдаст на следующий день — не сомневалась, что те будут наиболее полезны и связаны с делом. Оставалось готовиться. Кива рассудила, что толку прямо в эту минуту там от неё не будет. Новые и хоть сколько-то актуальные отчёты прибудут самое лучше лишь к вечеру. «Займусь пока тем домом, о котором говорил Ури. Пользы больше будет», решила девушка — время стоило дорого, а у неё выдался вроде подходящий момент. Уж точно по пути. И придерживая растущую усталость под контролем, она устремилась по дальнему маршруту. На ходу обдумывала, как ей подобраться к соседям, что говорить, мысленно репетировала мимику и жесты. В этом дельце пользу могла принести даже пустяковая информация. Дорога по дневной Митре, а потом и до двадцатой улицы левого южного берега не добавила бодрости. Однако выбора не стояло — они должны использовать каждую минуту себе на пользу. Ведь основной враг, явно знавший тайну Райссов, по-прежнему оставался на шаг или даже два впереди. Кива ещё раз осмотрела нужный дом, точно тот мог своим видом навеять некие мысли или догадки. Рассудила, что сперва лучше поспрашивать соседей, чем нынешних владельцев. Столица, разумеется, не то место, где двери откроют радушные хозяева и пригласят внутрь поговорить, предложат разделить трапезу. И всё же попытаться стоило. В паре домов никто не открыл, ещё в паре её прогнали, в одном обитатели коротко сказали, что сами не так давно переехали и ничего о прошлых владельцах сказать не могут. Зато в одном скромную байку, что девушка ищет своих возможных, со слов матери, родственников всё же приняли во внимание. — Да что вы говорите? — пожилая дама пристально оглядывала незнакомку: её скромный и очевидно уставший вид, что подыгрывал на пользу. — Как интересно, проходите.       Хозяйка дома прямо напротив сделала слуге жест рукой и тот, открывший дверь ранее, пропустил гостью. Кива, внутри радуясь потенциальной возможности, тихо зашла в прихожую. Богато уставленную. Лакированная мебель, вазы со свежими цветами.       В ней пришедшая девушка в скромной серой юбке до щиколоток смотрелась сиротливо, и для лучшего образа она перехватила пергаментный конверт двумя руками у груди. «Нужно выглядеть соответственно. Кажется, она сплетница. Глаза блестят жадно. Не очень хорошо, но если мне удастся узнать хоть что-то, то оно того будет стоить», незваная гостья вежливо выжидала следующего приглашения или разрешения, не глазела в открытую. Все детали помечались легко и краем зрения. — Я Далия Бейн, — чинно представилась женщина, как будто фамилия должна была что-то сказать за себя.       Для Кивы не имело значения, она лишь припомнила, что фамилия мелькала на званых балах Фрицев, в разных праздниках, новостях в самой Митре. Постаралась поклониться и назвала подложное, выдуманное по пути в район имя: — Алис Кастелл. Это фамилия матери, — коротко пояснила и посмотрела на женщину, изображая сдержанную надежду. — Я очень признательна, что вы решили меня выслушать.       Переступила с ноги на ногу, чтобы хозяйка, в богатом платье и корсете, что помогал той держать идеально ровную спину, почувствовала себя уверенней в своём положении сведущей. Далия с пару секунд постукивала пальцем по нижней губе, точно пыталась вспомнить озвученную фамилию, потом пригляделась к девушке в поиске знакомых черт. Пока дальше внутрь не приглашала, да и слуга привратник не спешил уходить. — Твоя мать сказала тебе, что твой отец жил в том доме? — надменно хмыкнула она, а зелёные глаза блеснули любопытством, выделились морщины на сухом лице. — Прямо в том? — Да, госпожа Бейн, и я хочу попытаться… найти его или его родственников. Просто узнать, какой он человек, — робко кивнула Кива, аккуратно подбирая слова и тон. Пока это давалось с усилием, но она с чуткостью охотника вела беседу дальше. — Мама рассказывала, что у него имелись… некоторые сложности.       Пожилая леди прыснула насмешливо, но вроде не над девушкой, а над словами. И пока её смех наполнял комнату, соглядатай прислушивалась к тому, как лучше направить беседу, к чужому характеру. На что ведётся особа. Может, захочет переубедить? Или же перетереть кости соседу? Возможно, что и помочь? Сомнительно. В любом случае, Киве требовались хотя бы имена, которые она сумеет искать дальше среди множества прочих. Реальные нити, ведущие в прошлое.       Поэтому девушка ждала под смех и удерживала для зрителей внешние, показные эмоции. Серьёзность, немного взрослой грусти и решимости. Лишь бы услышать хоть что-то полезное. Свой образ вполне держался в нужных рамках, и она сомневалась, что здесь ей радушно помогут. «Нужно вырывать всё, что можно. Проще и быстрее было бы прижать их», пронеслось мельком в голове недоброе, и Кива уняла опасный блеск синих глаз. — Сложности. Ох девочка, — дама отсмеялась, явно чувствуя удовольствие в своём положении, и вздёрнула подрисованную бровь, оглядела ещё раз пришедшую пристальней, — вероятно твоя мать не единственная, кто направит сюда ребёнка. Видишь ли, в том доме жила незамужняя особа. Дурочка такая. И к ней вот захаживал один, периодически жил с ней. Иногда по нескольку недель, иногда по месяцам, но, — повела плечом, уперла руку о комод и победоносно улыбнулась будто была пророком, которому никто не верил: — никогда не приезжал навсегда. У них даже ребёнок родился, мальчик. Представляешь?       Всматривалась, видимо, в желании увидеть реакцию на такие не самые лицеприятные новости, которые она и не смягчала, и соглядатай попыталась изобразить нечто среднее между сожалением, какое видела в особняке Райссов, и печалью. Её выдуманный отец оказался, по мнению соседки, кобелеватым гулякой. Впрочем, информация оказалась очень занятной, всколыхнувшей нюх, и чужое отношение и эмоции не беспокоили ни разу. Девушка вновь переступила с ноги на ногу и для вида сдержанно набрала воздуха в грудь. — И что же произошло? — спросила аккуратно, посматривая на Бейн исподлобья. — Там сейчас живут другие люди. — А тебе надо и это знать? Или мало? — насмешливо спросила хозяйка дома, с надменностью опытного человека провела пальцами по кромке комода, постучала гладкими отполированными ногтями. — Зачем искать такого папашу?       Она вновь коротко рассмеялась, а Кива тщательно подбирала фразы, чтобы всё же добыть из сплетницы столь необходимое.       Та наверняка будет наслаждаться и таким визитом, и обсуждать личную жизнь бывшей соседки и его любовника, недомужа, сегодня вечером или потом со знакомыми. — Мне хотелось бы его просто найти, моя мать умерла, так и не повидавшись с ним, — произнесла она, цепко и незаметно следя за ответной реакцией, выдохнула и опустила взор к полу. — Мне всегда хотелось посмотреть ему в глаза.       Далия хмыкнула, но всё же без особой запинки или же колебаний совести озвучила: — Где-то в восемьсот двадцать девятом Маргери с сыном окончательно переехали за город. Не знаю почему, но мы с тобой можем догадываться, разумеется, — улыбнулась самодовольно и тем не менее указала: — Я могу назвать адрес угодья, но не думаю, что там про твоего отца будут рады слышать. И я не особо следила за жизнью вне города. Там скучно. Как у затворников. — Я могу хотя бы попробовать. Может, они хотя бы скажут его имя, — вежливо кивнула Кива и решилась задать ещё один осторожный вопрос, который цеплял её чутьё: — А что насчёт моего брата? — Не помню, как его звали. Может, Имон, может, Дон, — на сей раз спесь с Бейн ушла — к ребёнку та явна не имела ни претензий, ни каких-то предвзятых отношений. — Но он старше тебя. Лет на десять даже, — губы всё же тронула усмешка, и она произнесла скорее самой себе. — Хах, значит, после Маргери тот тип пошёл к другой и так же игрался.       И пока особа уже вкушала вечер разных сплетен, девушка отметила себе год. Не так-то давно. «Может, Ури это скажет о чём-то. Имена», она уже планировала дальнейшие планы в связи с этим делом. На первый взгляд, ничего особо полезного для их расследования не было. И так же чётко Кива запомнила адрес земельного поместья, сходу признав, что район не такой богатый как у самих Райссов и тем более Фрицев. Скорее, подальше. Поблагодарив хозяйку дома, помощница Аккермана вышла на улицу и выдохнула. Результат. Можно было бы ещё порасспрашивать остальных соседей. «Или это привлечёт больше внимания. Возможно, стоит здесь больше не мелькать. Ближайшую неделю», она осмотрела улицу с богатыми домами, отмечая положение солнца и теней. Через пару часов начнёт темнеть. Сдвинулась с места и направилась в один из канализационных пунктов переодеться уже в военную одежду, а оттуда устремилась в ратушу. Ходьба помогала унять лишние мысли. И по мере продвижения Кива, чувствуя усталость на подкорке, примечала то, что слежки за ней нет, поэтому даже прибавила шагу, чтобы поскорее добраться до цели. В руках она по-прежнему держала свёрток, и это напоминало о делах не только Райссов. «Впрочем, всё связано в настоящем. В один узел», покачала она головой, когда наконец зашла в знакомое и рабочее здание. Усталость давала о себе знать, поэтому она просто и без разговоров с кем-либо из служащих, поднялась в их с Кенни кабинет. Мужчины там не оказалось, только тишина, и девушка утомлённо, малость опустошённо выдохнула. Ей хотелось обсудить новости с ним, вместе спланировать дальнейшее. Никаких новых отчётов на столе не оказалось. Пока ей оставалось только ждать, и она просто прилегла на кушетке, подложив под голову пергаментный конверт.       Из дёрганного и липкого сна её почти что вырезал звук открывающейся двери. Девушка мгновенно села на кушетке, одной рукой бездумно перехватывая свёрток с ценными данными понадёжней. Доли секунды согнать сон, чтобы быть готовой ко всему. Буквально ко всему. Она ощущала, как кровь разгоняет ту резвость, тот импульс силы по всему телу, а разум уже оценивает рельеф кабинета для активной драки. И весь организм целостно отзывается на это. Но пришёл Аккерман, Кива признала сперва его фигуру, его движения, а потом уже с расслаблением всмотрелась в его лицо. Его визит как и всегда дарил ей нечто большее и успокаивающее. Любовь и та поддержка, единость. Исчезали все излишние опасения, оставалась банальная и не всегда красивая правда жизни. Девушка потёрла свободной рукой лицо, унимая первичный порыв вскакивать и действовать, а мужчина кивнул, довольно хмыкая тому, что она оказалась здесь. — У нас много работы, малявка, — провозгласил он, решительно захлопнул дверь так, что та задрожала, и направился к рабочему столу. — Всё очень интересно выходит, надо пользоваться. И денёк для подготовки у нас имеется. Меньше суток, точнее.       Соглядатай чуть кивнула этому указанию — значит, они сумеют вывернуться и в таком не особо радостном положении. У неё грядут новые поручения, у них новая задача, цель. Она тяжело встала и пошагала к столу, где Потрошитель уже устраивался. Он не снял ни пальто, ни шляпу при входе, а накидывал всё на спинку стула мимоходом, с азартом открывая один из ящиков, чтобы выудить оттуда отложенные ранее копии приказов. — Я всё взяла у них: списки похищенных материалов, описания, — шустро отчиталась Кива о своих результатах. — И успела наведаться к тому дому, о котором говорилось. — Что-нибудь новенькое? — меланхолично спросил Кенни, не отрываясь от копания в бумагах. — Давай сюда опись. — Да-а, я поговорила с соседями. Узнала кое-что о периоде двадцатых годов, — начала спокойно рассказывать девушка, аккуратно распаковала свёрток и стала искать нужные листы. — Мне сказали, что там жила одна женщина, Маргери. И у неё был любовник, который то приходил, то уходил. У них родился сын. А в двадцать девятом женщина с этим ребёнком переехали за город. Мужчину больше не видели. Адрес у меня имеется. Не знаю, — она пожала плечами и сухо выдохнула, — насколько это всё достоверно, но больше, чем ничего.       Аккерман же медленно оторвал взор от строчек и цепко посмотрел на помощницу. Довольно ощерился, будто бы ожидал чего-то эдакого. У уголков глаз обозначились морщины, а взор сделался хищным. — Хм-м, надо же. Я мог бы тебя отправить туда. Но думаю, — протянул руку, чтобы она передала опись из Промышленного Города, — займёшься после нашей работёнки. Мы выловим Мангера. Выбьем эту грёбанную опору наконец.       Кива отдала листы и прислушалась к намеченной цели. Мангер — чиновник, что помогал врагу всё проворачивать тихо, быстро, налажено.       Уже несколько раз мелькал в поле их зрения. Впрочем, за руку его никто не ловил, поэтому однозначности, чтобы достать нож и перерезать горло, не витало. Времена, когда так можно было делать без оглядки, прошли. — И что мы сделаем? — уточнила девушка, настраиваясь на такую работу, сгоняя усталость. — Как ты хочешь его подловить? — Мы перехватим одну из обходных поставок, — оскалившись, ответил мужчина и принялся быстро вчитываться в строки, написанные Кинмаерами. — А дальше схватим его за взятку и устроим большой такой скандал в Яркеле. К концу недели Мангер будет в тюрьме у нас в руках. А остальной враг без этой помощи и материалов, — он издал довольный и гадкий смешок, — и это их притормозит очень лихо.       Кива с готовностью и радостью кивнула, приметив, что среди бумаг на столе показался и зашифрованный список с почерком Рода. Список веществ, реагентов и химикатов. Райсс неохотно, но всё же хитро и не очевидно составил примерный состав сыворотки для титанов. Так, чтобы двое могли его понять. Однако и Кенни, и Кива догадывались, что указано там не всё и не идеально точно. Но им для работы хватало и такого. Разбираться ещё и с этим времени не было. — Тогда сегодня подниму наш отряд и приготовлю, — девушка взяла чернильницу и перьевую ручку, чтобы подготовить шаблон для указа, — отмазку для операции. — Человек двадцать, не больше. Навестишь их сама. Где они там раскомандировоны на этой неделе, — подтвердил Аккерман и довольно потыкал пальцем в какое-то слово. — А вот и наша приманка. Льдистая руда, её не украли в Промышленном Городе, она у них, если помню, хранится запертая. Её провозят с запада. Это Яркел и Хлорба, грузовые станции. Влезешь сегодня ночью в кабинет этого Мангера и посмотришь. Какие грузовые отправления этот шельмец прибрал под себя на сей раз. Какие подходят. Десять наших на конфискацию, десять на арест.       И девушка кивнула, чувствуя запах дичи почти как на охоте. Без нужных ингредиентов и опыты с людьми отложатся, а уж поимка Мангера отвлечёт врага хоть на какое-то время. А через самого чиновника они сумеют узнать больше. Кива довольно улыбнулась сама, безотчётно повторяя настроение Кенни, чувствуя их грозную и опасную силу и радость от того, что теперь цель маячила перед глазами, принялась писать указ. Они справятся и нанесут удар, который никто от них не ждёт. Работа закипела оживлённая и насыщенная, отогнавшая лишние опасения. Существовали только они вдвоём и их цель — победа в битве с самой жизнью.       Род медленно приближался к означенному адресу. Он выждал достаточно. По дням, по рассуждениям для своего сердца, по истекающим часам. Сейчас или никогда, чего себе не простит. Вечер уже развернулся в Орвуде. Прекрасный и красивый — на небе переливы голубого и загадочного розового, а на земле мирный покой и жизнь. Но для мужчины весь шум и всё очарование северного ковчега Сины внезапно утихли и поблекли. Он шёл и не обращал ни на что из прежнего внимания. К адресу, который выучил. Теперь цеплялся разумом за номер дома, цифры, лишь бы не думать об образе Альмы и о том, что именно и как там увидит. Сам этот вид его сокрушал заранее, однако Райсс изо всех сил старался удержать трезвость рассудка. Чтобы он там ни увидит — примет решение без эмоций. Это должно быть сделано. Правда и только правда имела значение. Но на душе разверзлась пустошь — холодная, где не осталось совсем ничего. Мужчина просто держался на самообладании, какое ему пытался привить в детстве отец. Просто брёл по улице. С нужными цифрами в голове и единственным вопросом: а был ли он нужен Альме, раз она предпочла другого? Ответ на него, и где-то глубоко на задворках разума Род уже его знал. Прекрасно и отчётливо. Он верил Киве, что всю информацию и передала. Она не Кенни — ей привирать не зачем. Он знал, что шпионка права и точна, иначе бы тот же Аккерман не держал бы её при себе. И ему для финального усилия над собой или же последним ударом отрезвления требовалось просто взглянуть на всё самому. На их с Альмой отношения. Пережить это всё. Райсс сжал пальцы, впиваясь в ладони ногтями. Ему хотелось верить, что есть ещё шанс что-то исправить, что всё не так, что завтра наступит новый день, и он будет счастлив как несколько недель назад. Однако сейчас он отчётливо, слишком отчётливо, видел, что это всего лишь мечта и пустое чаяние. Его собственное заблуждение. Род продолжал идти, ощущая на душе всю тяжесть и бессилие этого груза. Он остался и был всё это время один на один с этим. Он прикрыл глаза и выдохнул. Даже в теле ощущал то особое напряжение, как незримый гул. Он не чувствовал то, как идёт, как приближается к нужному дому, а тот уже показался на глаза, внешне не выделяясь ничем от прочих на улице. Осталась лишь вязкость собственного сердца, боль из-за всего. Всё свелось к одной точке. Которую ему предстоит преодолеть. Мужчина выдохнул, стараясь держаться в осознании, что всё, что он сделал было ошибкой. «Да, всё так. Я не должен был уходить из дома, от семьи. Но есть ли в этом хотя бы то чувство?», он остановился и аккуратно повернул голову к окнам нужного здания. Первый этаж. Там уже разожгли светильники. Едва ли у него хватило сил просто заявиться внутрь.       Он никогда не любил разборки и ссоры. И поэтому просто остановился, чтобы на пробу рассмотреть убранство чужого дома. Задержал дыхание, настолько действо делало ему неприятно. Ему хотелось просто пройти мимо — мало что изменилось б, но он знал, что должен увидеть. Как последняя точка в их истории. Много было всё же хорошего. И пустого. Род не надеялся ничего особого увидеть. Мало ли что происходит вечером в других семьях? С другими людьми, которых он не знает. В окне увидел Альму вместе с тем юношей. Они сидели в обнимку, над чем-то смеялись, и выглядели оба так, будто очень хорошо проводят время. В гостиной собралась целая компания из юных пар. Кажется, для них вечер только начинался. Для неслучайного наблюдателя он заканчивался. Райсс не особо рассматривал конкурента, мнимого виновника разрушенного покоя и счастья. Он понимал, что нельзя увести девушку, если та по-настоящему принадлежит другому. Девушка не была его. Альма же выглядела даже счастливее, чем с ним. Лёгкая, непринуждённая, довольная. Как и всегда игривая и кокетливая. Род прекрасно видел это по её лицу и взору. И сейчас мог спокойно выделять моменты её лицемерия с ним, ужимок. Вместе с этим наблюдениям его всякие внутренние силы просто утекали сквозь пальцы. Ничего не оставалось. Ни в голове, ни в сердце. Совсем ничего. Всё: чаяния, любовь, страсть, надежды на общее будущее, утекало, ломалось. Он просто наблюдал с пару минут, и ничего не шелохнулось даже когда Альма поцеловалась с тем другим. Наконец заставил себя отвернуться и побрёл дальше, ссутуленный, ни кем ни примеченный, никому не нужный этим вечером. Один на улице среди прочих людей, и растворился в толпе на площади. Ему предстоит принять единственное правильное решение. Признать свою ошибку. И исправить то, что ещё только можно.