Последние мгновения

 Хогвартс, 10 октября.  Таинственно и тихо в подземельях после полуночи. Драко часто гулял там, когда было практически невозможно наткнуться на кого-либо. Ему нравилось это уединение и легкая прохлада воздуха, которым в данную минуту дышал лишь он один. Сейчас только он один мог видеть эти стены, он один слышал таинственное и торжественное молчание подземелий. Только ему одному принадлежала эта ночь, в которую он не вернётся уже никогда. В такие минуты он думал, что и сама его жизнь принадлежала ему. Немой восторг и радость просыпались в нем от этой мысли. Но Драко знал, что это лишь иллюзия. Его жизнь уже давно не была в его руках. И он не смел желать большего, чем прямо здесь и сейчас стоять так непринужденно и мыслить так искренно, пока никто не видит и не слышит его. Хотя надо сказать, этот учебный год стал для него глотком свободы: сейчас отец был занят исключительно делами Темного Лорда и лишь изредка давал о себе знать, не прося, однако, ничего конкретного. И это несколько настораживало. Даже тогда, когда отец прислал письмо, то не дал четких указаний, лишь предупредил. Пусть так. Значит, Драко все еще мог сполна насладиться этой призрачной свободой.  Где-то неподалёку раздался шорох, и Малфой внимательно прислушался к нему. Шум постепенно становился все более отчетливым, и вскоре Драко смог различить голоса. «Кто настолько смелый, чтобы гулять здесь после полуночи?» — удивился он, не спеша, однако, поймать нарушителей. Ему хотелось не только застать их врасплох, но и послушать, о чем они говорят. Тем временем голоса звучали все громче. Настолько, что Драко смог расслышать диалог.  — Ты уверена, что это хорошая идея?  — Да ладно! Разве тебе не нравится здесь?  — Не сказал бы…  Это явно были ученики. Девушка и парень. Драко ехидно ухмыльнулся и мысленно потер ладони. Кажется, сейчас кто-то лишится пары десятков очков.  — Гарри, ну что с тобой? О чем ты думаешь? Не бойся, нас не заметят.  — Дело не в этом, — громким шёпотом отвечал юноша. — Просто это место не кажется мне таким уж особенным.  Драко широко распахнул глаза. Как она сказала? Гарри? А с ним, должно быть, и Уизлетта. Малфой попытался подойти поближе и послушать, о чем они будут говорить дальше. Он встал прямо за поворотом и, осторожно выглянув, убедился в том, что это и впрямь был Поттер со своей подружкой. Внутри него забурлило негодование: как эти двое осмелились устраивать подобные похождения в обители Слизерина? Возмутительно! Однако, помимо гнева, Драко ощущал еще что-то. Это чувство было похоже на предвкушение, которое сковало все его тело, заставляя стоять и молча ожидать.  — Ты прав, — сказала Джинни. — Я должна была подумать, что тебе здесь может не понравиться, — Уизли перешла на нежный шёпот. — Может, тогда отвлечемся от этих мыслей, м?  Драко просто обомлел, когда увидел, как она потянулась к Поттеру, чтобы поцеловать. Малфой не успел даже подумать о том, что с ним происходит. Едва осязаемое томление, что теплилось внутри него, вдруг обратилось в одну неудержимую и яркую эмоцию, похожую и на гнев, и на обиду одновременно. Это чувство мгновенно сдвинуло его с места. Драко вышел из-за угла и, ощущая нарастающее волнение, усиленно постарался побороть его. Но он не мог. Чем ближе к Поттеру было лицо Джинни, тем сильнее становилась тревога внутри него. И она достигла своего пика, когда их губы разделялись лишь парой миллиметров.  — Что это вы здесь делаете? — угрожающе воскликнул Малфой.  Гарри и Джинни испуганно посмотрели в его сторону, тут же отстраняясь друг от друга. Иной раз Драко порадовался бы, увидев лицо Поттера, застигнутого врасплох, но сейчас… Сейчас все его мысли и усилия были направлены лишь на то, чтобы успокоить бурю внутри себя. Он не мог понять, что с ним творилось и почему.  — Думаю, мой рассказ о том, как я поймал вас здесь, очень понравится профессору Снейпу. Минус 50 очков с Гриффиндора, — без тени удовольствия произнес Драко.  Гарри вздернул бровь от удивления. 50 очков? Ему не верилось, что Драко всерьез думал, будто это хоть как-то его обеспокоит. Честно сказать, сейчас Гарри заботило лишь то, с каким выражением лица Малфой смотрел на него. Это страх? Ярость? Ненависть? Нет. Ничего из этого. Как любопытно...  — Гарри, — вкрадчиво зашептала Уизли, — может, ты поставишь этого змееныша на место? Какое вообще право он имеет…  — Джин, — прервал девушку Поттер, не отводя взгляда от Драко, выражение лица которого с того интересного и непонятного, быстро сменилось на привычное и раздражённое. — Возьми мантию и поднимайся наверх. Я догоню тебя.  В ответ Джинни недовольно поджала губы, однако спорить не стала и поспешила уйти.  — Что за наглость? — прошипел Малфой. — Почему ее ты отправил, а сам ещё здесь? Убирайся, пока я не доложил на вас!  — Докладывай, — со спокойной ухмылкой сказал Поттер. — Уверен, Снейп будет на твоей стороне.  Драко подошёл к нему почти вплотную и, прищурившись, спросил:  — Что ты задумал, Поттер? Почему в последнее время я постоянно на тебя натыкаюсь?  — У меня, если честно, тот же вопрос, Малфой. Ты специально попадаешься мне на глаза? Или, может, следишь за мной?  — Что ты несёшь? — воскликнул Драко. — Не забывай, сейчас ты на территории Слизерина. Какой идиот будет следить за тобой здесь?  — От тебя все что угодно можно ожидать, — лицо Гарри приобрело откровенно насмешливое выражение. — Скажи-ка, почему ты выглядишь так растерянно? Может, ты и правда что-то задумал?  Драко задохнулся от возмущения, да так, что даже его лицо покраснело.  — Да как ты смеешь! Заявляешься сюда ночью и крутишь шашни с Уизлеттой, а я еще и обвинения твои слушать должен? Не слишком ли ты обнаглел, Поттер?!  Нахмурившись, Гарри резко сдвинулся с места и направился в сторону Малфоя. По мере его приближения, Драко неосознанно пятился назад. И когда отступать уже было некуда, он прижался к стене. Поттер же подошёл к нему почти вплотную. — Ты чего это удумал? — Драко выставил руки перед собой, чтобы сохранить и без того небольшую дистанцию. — Еще один шаг, и...  — И что? Я ещё ничего тебе не сделал, — угрожающе прошипел Гарри. — Но могу сделать в любой момент. Поверь, тогда-то тебе не поздоровится, — он наклонился к лицу Малфоя и добавил. — Это я-то обнаглел? Неужели ты думаешь, что у тебя есть хоть малейшее право считать наглостью мое поведение, тогда как ты сам все еще здесь только благодаря профессору Снейпу? Не будь он на твоей стороне, тебя бы уже давно сослали в Азкабан, как других пожирателей.  Гарри был уверен, если он сам перейдёт в атаку, то полностью лишит Малфоя преимущества в этом споре. Но, увидев, как Драко посмотрел на него, понял, что ошибся. У Малфоя с самого начала было преимущество, против которого Гарри был бессилен. Взгляд Драко тут же перенес его в тот вечер в библиотеке. Перед Поттером будто снова был тот невинный, беззащитный ангел, в глазах которого он не видел ни ненависти, ни презрения. Драко смотрел на него со смятением и болью. Он будто спрашивал: «Зачем ты говоришь мне все это? Я и сам все знаю». И такого Малфоя Гарри не мог ненавидеть. Он не мог даже злиться на него. Что это за слабость?  Он не сводил с Драко пристального взгляда, стараясь не упустить даже малейшие изменения в лице. Дыхание Малфоя вдруг участилось, а глаза торопливо скрылись за веками. Он судорожно вдохнул и плотно сжал губы. И Гарри понял, что переборщил. По телу Драко прошла мелкая дрожь, но он быстро взял себя в руки и, вымученно улыбнувшись, сказал: — Думаешь, я хотел всего этого? Ты правда считаешь, что у меня был выбор? В груди неприятно кольнуло, и Гарри не нашелся, что ответить. Ругать ли себя, жаловаться ли на судьбу – не имело значения. Он снова перешел черту, задел Драко, по-прежнему не находя в этом никакого удовлетворения. Сейчас они стояли так близко друг к другу. И, что хуже всего, у Гарри не было ни малейшего желания отстраняться. Вечно раздражавший его Малфой спустя столько лет стал предметом его истинного интереса и совершенно неожиданных угрызений совести. Гарри уже хотел было сказать хоть что-то, как вдруг почувствовал, что мир стал терять очертания. Все мысли разом улетучились, а на глаза легла чёрная пелена. Силы оставили его, тело потяжелело. «Спаси его!» — зеленой вспышкой прогремело в голове, и Гарри окончательно потерял сознание. ***  Он был во тьме. Одинокой и холодной, жуткой даже для него. Что привело его сюда? Снова тот зелёный свет. Зловещий, заполнивший все его кошмары. Это изумрудное пламя и беспокойный голос в голове никак не покидали его. Что это значило, Гарри до сих пор не знал. Внезапно сквозь толщу пустоты он почувствовал тёплое прикосновение к своему лбу и открыл глаза. Где-то рядом раздался вздох, полный облегчения. Гарри повернул голову к источнику звука и увидел Малфоя. Ну точно. Он потерял сознание прямо посреди подземелий на глазах у этого Хорька. «Вот же стыд!» — подумалось ему.  — Дабы избежать недопонимания, Поттер, — неловко начал Драко. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь наткнулся на полудохлого тебя именно здесь. Поэтому вставай и проваливай отсюда. Мне некогда с тобой возиться.  — Тем не менее ты здесь? — недоуменно спросил Гарри.  — Твои припадки могут дорого мне обойтись. Свалился ни с того ни с сего в обморок и..!  — И? — лукавым полушепотом спросил Поттер. — Ты решил позаботиться обо мне?  Глаза Драко широко распахнулись, и он скривился.  — Не будь идиотом! Была бы моя воля, я бы прикончил тебя здесь и сейчас, — Малфой старался подавить дрожь в голосе. — Но, к сожалению, это решать не мне.  — Не тебе, — усмехается Гарри, как-то странно улыбаясь, а потом добавляет. — Волдеморт ведь мечтает убить меня самолично.  Драко вздрогнул. Имя Темного Лорда, произнесенное так просто, не могло не вызвать трепет и страх. Но как бы то ни было, Гарри был прав, они оба это прекрасно понимали.  — Ты так спокойно это сказал. Можно подумать, ты нисколько не боишься!  Гарри внимательно посмотрел Драко в глаза.  — Незачем бояться. Если я умру, то это будет во благо. А вот ты… — Поттер, наконец, решился задать вопрос, который давно волновал его. — Ты не боишься погибнуть ради Волдеморта и его целей?  Ему было достаточно посмотреть в серые глаза, наполненные сомнением и страхом, чтобы все понять. Да, Драко боялся. И он боролся с этим. Внутри себя, постоянно делая выбор, который, впрочем-то, не имел особого значения. Жить ради цели – вот, чему учили истинного Малфоя, поэтому все личные интересы тот откладывал на второй план. Или вообще избавлялся от них. Но он боялся смерти – Гарри это видел.  Поттер вдруг счёл себя настоящим идиотом. Его не должно было волновать то, что происходит с Малфоем. После смерти Сириуса он пообещал себе, что никогда не испытает сострадания к пожирателям, ни к одному из них. Никогда не пойдёт навстречу, не пощадит. Да, это была его ненависть и месть. Поттер уничтожал пожирателей одного за другим: сажал или убивал – не важно. Ему было плевать на каждого. Плевать на их жизнь, их обстоятельства и взгляды. Он чхал на саму справедливость, которую считал навсегда ушедшей из этого мира.  Ему и на Драко было плевать. А почему нет? Кто они друг другу? Они были врагами с самого поступления в Хогвартс. И должны были ими оставаться. И так думал не только Гарри. Но сейчас что-то не складывалось. Поттер не мог отделаться от ощущения, что упускает нечто важное. Каждый раз, когда он говорил с Малфоем, внутри что-то ломалось. Просыпалось сострадание. Гарри никогда не признавался себе, но он всегда наблюдал за Малфоем, и иногда ему было жаль, что их судьбы сложились так, а не иначе. За столько лет он привык к этому слизеринскому засранцу. Ни один учебный год не обходился без проделок Драко, а Гарри… он был даже не против, когда это касалось только него. Но смерть Сириуса изменила все. Гарри заставлял себя возненавидеть Драко. Теперь уже по-настоящему. И это ему почти удалось. Но черт возьми, сейчас Малфой взял и просто разрушил все его усилия. Стена, которую он возвёл между ними, треснула. Что-то глубоко внутри Гарри теперь не просто шептало, оно кричало. Кричало о том, что он был неправ.  Пытаясь унять бурю чувств и размышлений, он обессилено посмотрел в лицо Драко в надежде понять, что ему делать. Поттер, признаться, уже не ждал увидеть ненависть во взгляде напротив, он знал, что Малфой сейчас тоже ощущал эти перемены. Драко и сам не желал этой вражды между ними. Гарри понимал, или… он надеялся на это?  — Черт! — тихо бросил Поттер, вставая с пола. Он решил, что сейчас лучше будет просто уйти, не давая никаких объяснений ни Драко, ни самому себе.  Малфой долго смотрел ему вслед, и, когда Поттер скрылся за поворотом, наконец позволил себе опереться о стену. Он простоял так минут пять, размышляя обо всем произошедшем. Он не мог понять, почему Гарри спросил его о Темном Лорде. Разве Поттера могло волновать то, что он чувствовал? Иной раз Малфой ни за что бы в это не поверил. Но сейчас… когда его собственная душа была так беспокойна от одного лишь разговора с Поттером, он уже ни в чем не был уверен.  Драко не помнил, как дошёл до спальни, как переоделся и устало рухнул на кровать. Он был слишком измотан мыслями о Темном Лорде, Поттере и сложившейся ситуации в целом. И наградой за эту измождённость ему был сон. Прекрасный и полный покоя сон. Там, куда его отправило подсознание на этот раз, были цветы. Целые поля с цветами. Прекрасные, нежные пионы, напомнившие ему те, что когда-то росли в цветнике Малфой Мэнора. Все вокруг было овеяно их ароматом. Драко коснулся бледных лепестков, и его губы тронула улыбка. Часто, гуляя по цветнику, он любовался пионами вместе с матерью. Это были ее любимые цветы. Когда-то Нарцисса Малфой проводила очень много времени в саду. Клумбы с самыми прекрасными цветами украшали Малфой Мэнор, спасая его от вековой мрачности. Сейчас от этого чудесного сада осталась лишь пара кустиков. Нарцисса больше не занималась ими. Она отдавала всю себя, чтобы помочь мужу в его делах. И в этом Драко видел лишь скверную необходимость. Больше всего на свете его мать мечтала не о славе и власти, а о спокойной жизни в кругу семьи. И чтобы обеспечить себе эту жизнь, ей приходилось следовать за мужем, бороться за право быть вместе с ним и своим сыном.  Драко окинул поляну грустным взглядом и хотел было пойти дальше, как вдруг ему на плечи легли тёплые ладони. Они плавно заскользили по его рукам, а затем медленно переместились на талию, нежно поглаживая. Драко охнул, когда горячие пальцы скользнули к торсу. Он затаил дыхание в предвкушении, и по его телу прошла мелкая дрожь. Все его переживания тотчас же рассеялись, а на смену им пришли тепло и лёгкость.  В какой-то момент касания стали чередоваться с поцелуями в шею. Драко уже и думать забыл, что такое ему снится постоянно, что это вообще странно и подозрительно, что каждый его сон включает в себя незнакомого, можно даже сказать, невидимого парня, который целует и обнимает его. Драко всегда пытался представить, как тот может выглядеть. Возможно, у незнакомца были мягкие темные волосы, или зеленые глаза, или приятная улыбка… а впрочем, в сознании всегда вырисовывался весьма конкретный образ, который, как ни странно, ничуть не настораживал и не пугал его. Ведь все это было лишь сном.  Над ухом пронесся неразборчивый шёпот. Он всегда казался Драко до боли знакомым. Он чувствовал, что рядом с ним не чужой человек. Малфой подался назад, подставляясь по поцелуи, которыми осыпал его незнакомец. Эта таинственная близость сводила его с ума, напрочь лишая остатков самообладания.  — Поттер, — не помня себя, простонал он.  — Да? — глухо отозвался голос.