You got me feeling like a Psycho

Что Джейк ненавидит в апокалипсисе, так это то, насколько редки сейчас лекарства. Даже базовые сиропы от кашля или антибиотики были разграблены в разграбленных магазинах. Но что он ненавидит еще больше, так это то, что у него лихорадка. Если получить удар ножом в спину и полностью опекаться людьми, которые когда-то были его друзьями, а теперь заражены вирусом, который превращает их в полных психопатов-монстров, питающихся кровью и пытками, не совсем утешительно. Хотя Хисын странно стал более… заботливым и послушным по отношению к нему, а Сонхун также начал быть более рациональным. Это было похоже на переключение или они вспомнили что-то, что вирус сжег, а теперь спасают. Хотя они показывают это только ему, у них все еще есть их темные и садистские побуждения. — Джейк, если ты сейчас же не выпьешь этот чертов чай, клянусь, я разрежу тебя пополам, от паха до горла, — угрожает Джей, держа в руках чашку горячего чая, которую им удалось найти, пока они копались в мусоре. Джейк только ворчит и отказывается пить: — Я не хочу, ты, наверное, отравил, — говорит он, прижимаясь к импровизированной кровати. Волосы прилипли ко лбу, пот сделал кожу отвратительной и влажной, голова кружилась, а ножевое ранение на спине даже не помогало. Глаза Джея сужаются от раздражения из-за упрямого отказа Джейка пить чай. Он бросает взгляд на остальных, которые разделяют коллективное раздражение от выходок Джейка. Сону, держа в руках маленькую бутылочку дезинфицирующего средства, добавляет: — Оно не отравлено, идиот. Мы просто хотим, чтобы ты поправился. Мы не можем позволить тебе упасть на нас, — ворчит он, но в его черных как смоль глазах мелькает тень беспокойства и озабоченности. Ни-Ки, как всегда прямолинейный, вмешивается: — Мы прошли через многое, чтобы найти это. Думаешь, мы бы потратили это на тебя, если бы хотели твоей смерти? Он размахивает пакетом чего-то похожего на обезболивающее, найденным в заброшенной аптеке. Однако пятна крови на его руках и на самом пакете говорят о том, что он силой отобрал его у кого-то другого и убил его. Джейк очень надеется, что эти таблетки не загрязнены кровью. Джейк ворчит: — Не знаю, может быть, потому, что вы все играете со своей добычей, прежде чем убить ее? Я полностью готов к тому, что вы сможете воплотить в жизнь все свои садистские фантазии, — говорит он, прежде чем шмыгнуть носом и закутаться в простыни своей кровати. Группа инфицированных обменялись взглядами, на их лицах отразилась смесь разочарования и беспокойства. Чонвон шагнул вперед, в его черных глазах читалась искренняя тревога. — Джейк, мы не причиним тебе вреда. Мы можем быть инфицированы, но это не значит, что мы потеряли всякое чувство приличия. Мы хотим, чтобы с тобой все было в порядке. Сонхун, который до сих пор молчал, добавляет: — Я знаю, что мы изменились, но это не значит, что мы не заботимся о тебе. Мы пытаемся быть… людьми, хотя и в нашем извращенном смысле. Джей, все еще держа чашку чая, закатывает глаза. — Серьезно, если бы мы хотели причинить тебе вред, мы бы уже это сделали. Выпей этот чертов чай. Он не отравлен, и он поможет тебе от лихорадки. К тому же, ты думаешь, что нам нужно, чтобы ты был в «открытом положении», чтобы воплощать наши фантазии? Мы могли бы сделать это давным-давно, если бы захотели. Мы здесь не для того, чтобы причинять тебе вред. Чонвон, прислонившись к стене, добавляет небрежным тоном: — Знаешь, ты единственный, кто не заболел. Ты нужен нам в отличной форме, чтобы выжить. К тому же, раздражает, когда ты такой слабый и плаксивый. Хисын бросает на них сердитый взгляд, прежде чем сесть на край кровати. Джейк неохотно принимает чашку чая, подозрительно разглядывая ее, прежде чем сделать осторожный глоток. Тепло успокаивает его горло, и он не может не признаться себе, что это приятно. Группа инфицированных наблюдает за ним, на их лицах смесь облегчения и раздражения. Чонвон хихикает: — Видишь? Не нужно беспокоиться, Джейк. Мы достаточно натерпелись сегодня, и у нас нет возможности сейчас иметь дело с твоим упрямством. Я… беспокоюсь о тебе, ясно? Все мы, даже если ты сейчас этого не видишь. Когда Джейк начинает чувствовать действие чая, его первоначальное сопротивление начинает ослабевать. Искренняя забота, проявленная его инфицированными друзьями, в сочетании с их извращенными попытками заботиться. Лихорадка Джейка немного спадает, его горло больше не першит, и чувство ясности заменяет туман в его разуме. Группа инфицированных, хотя и не привыкла это показывать, коллективно вздыхает с облегчением. Ники бросает пакет обезболивающих на импровизированную кровать, жест недовольного беспокойства. — Мы не такие бессердечные, как ты думаешь, — бормочет Ни-Ки, и на короткое мгновение закаленная внешность дает трещину, открывая проблеск внутреннего конфликта внутри зараженной группы. Взгляд Джейка остановился на пакете, прежде чем вздохнуть, когда он поднял его и вытащил таблетку, бросил ее в рот и запил чаем. Он откидывается на кровать, погружаясь в беспокойный сон, зараженная группа обменивается взглядами, смесь беспокойства и тревожного чувства долга витает в воздухе. Один за другим они медленно выходят из комнаты, желая оставить Джейка спать и прийти в себя. Сону оглядывается и видит, что Ни-Ки сидит на стуле рядом с кроватью Джейка, глядя на спящего человека нежным взглядом своих черных как смоль глаз. В руке он неуклюже крутит и крутит кинжал вокруг пальца. — Ты не собираешься идти? — спрашивает его Сону, приподняв бровь. Ни-Ки качает головой, не сводя глаз с Джейка. — Нет… Думаю, я останусь здесь. Не похоже, что у нас есть что-то интересное, кроме как убивать или собирать добычу. Взгляд Сону задержался на сгорбленной фигуре Ни-Ки, словно ожидая чего-то другого, прежде чем пожать плечами и оставить их наедине. Внутри комнаты стояла оглушительная тишина, наполняемая лишь тихим дыханием Джейка. Затем Ни-Ки пробормотал: — Если тебя там убьют, это будет пустой тратой времени и сил. Мы не хотим, чтобы что-то случилось с нашим единственным неинфицированным, будет трудно найти другую человеческую игрушку. Он пробормотал Джейку, словно хотел, чтобы тот услышал его, пока он спит. Как бы Ни-Ки ни отмахивался, в последнее время с Хисыном и Сонхуном было что-то не так. Они были более… нежными? По отношению к Джейку. Настолько нежными, насколько может быть нежным инфицированный человек. И это беспокоило его, и он не знает почему. Ни-Ки прекращает вращать кинжал, осторожно кладя его на кровать. Его руки играли с мягкой тканью, пока он позволял своим глазам бродить по спящему телу Джейка. Дрожащей рукой он на мгновение завис над Джейком, прежде чем он осторожно наклонился и поправил одеяло на Джейке, глаза Ни-Ки все еще не отрывались от его тела. Какое-то время его голова не была заполнена садистскими психопатическими фантазиями или жаждой крови. Мягкие каштановые волосы Джейка казались еще более мягкими на ощупь, когда свет проникал сквозь пряди. Мягкие щеки Джейка Ни-Ки… помнил, как прикасался к ним. Все еще пухлые и румяные губы Джейка, которые он помнил, как Джейк целовал его в макушку, когда он заболевал. Руки Джейка, которые Ни-Ки всегда помнил как нежные и не способные причинить вред. Джейк был… ИДЕАЛЬНЫМ хёном. У Ни-Ки перехватывает дыхание, он сжимает одеяло так крепко, что костяшки пальцев белеют. Хён. Когда в последний раз Ни-Ки называл Джейка «хёном»? Ни-Ки застонал, проклиная все божественное или удачу, которая его оберегает. Он ненавидит чувствовать себя больным. А до танцевального конкурса оставались считанные дни! Он не может заболеть, он должен тренироваться! Джейк ставит горячую тарелку супа на прикроватный столик, садясь на край кровати рядом с Ни-Ки. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Джейк макнэ, его голос и глаза полны той чертовой доброты и заботы, что Ни-Ки хотел бы, чтобы Джейк снова посмотрел на него так. Джейк снимает полотенце со лба Ни-Ки и опускает его в тазик, полный холодной воды. Выжав лишнюю воду и положив более холодное полотенце обратно на лоб, Ни-Ки вздохнул с облегчением, чувствуя, что его голова меньше пульсирует. — Как дерьмо, хён. Он стонет, устраиваясь так, чтобы теперь сидеть, прислонившись к изголовью кровати. Джейк просто усмехнулся, поднося ложку супа к Ни-Ки, который принял её с улыбкой. — Тебе следует заботиться о себе, Ни-Ки. Я не хочу, чтобы ты заболел. Джейк посмотрел на Ни-Ки с более обеспокоенным выражением лица. — Не могу этого обещать, хён. Мне вроде как понравилось, что ты меня балуешь, — поддразнивает он, заставляя Джейка усмехнуться и закатить глаза, покачав головой, прежде чем улыбнуться Ни-Ки. Джейк продолжает кормить Ни-Ки с ложечки, время от времени вытирая губы Ни-Ки салфеткой. — Спасибо, хён. Джейк просто взъерошил волосы Ни-Ки и быстро поцеловал макнэ в лоб. — Что мне с тобой делать, Ни-Ки? Посмотри, ты выше меня, талантливый, зрелый и растущий в красивого мужчину. Но как бы ты ни вырос, ты всегда будешь возвращаться ко мне, чтобы я заботился о тебе, — поддразнивает Джейк, заставляя его и Ни-Ки смеяться, прежде чем снова затихнуть. Взгляд Ни-Ки смотрит на его руки на коленях, как будто он пытался найти нужные слова. Вскоре он так и сделал, когда он снова посмотрел на Джейка с более решительным и серьезным выражением лица, заявив: — Я обещаю, что когда-нибудь позабочусь о тебе, так же, как ты всегда заботился обо мне. Ни-Ки обещает Джейку, заставляя его удивленно поднять брови. Джейк не может не мягко улыбнуться Ни-Ки, отставляя тарелку с супом, чтобы провести рукой по волосам Ни-Ки. — Думаю, я буду ждать этого обещания, Ни-Ки. Ни-Ки выныривает из своих грез, когда вдруг чувствует, как что-то мокрое попадает на тыльную сторону ладони, и поднимает руку, чтобы почувствовать, как по лицу текут слезы. — Что за ч-чертовщина? — зарычал он, сердито вытирая слезы, — почему он плачет? Его возмущенный взгляд задержался на влажной руке, а затем глаза вернулись к спящему Джейку. Словно на автопилоте, он молча забирается в кровать, обнимает Джейка и защитно прижимается к нему. Осторожно, чтобы не надавить на все еще забинтованные раны. — Хён… — прохрипел Ни-Ки, борясь с бурлящими внутри него эмоциями. Его руки крепко обхватили Джейка. — Могу ли я еще сдержать обещание? — пробормотал он, зарываясь лицом в волосы Джейка и вдыхая слабый знакомый запах крови и шампуня в его волосах. Ни-Ки не знал, почему, но он никогда не чувствовал себя так, как сейчас, никто из них не чувствовал. А может, и так, но это было правильное ощущение. Сердце заколотилось, когда спящий хён в его объятиях издал довольный стон, прижимаясь к груди Ни-Ки. Джейк в его объятиях — это то, что нужно. — Ни-Ки? Что за фигня? Ни-Ки вздрагивает, увидев Джея, стоящего у двери, скрестив руки на груди. Ни-Ки уставился на Джея, его черные как смоль глаза отражали смесь разочарования и уязвимости. — Чего ты хочешь, Джей? — рявкнул он, все еще защищая Джейка, который мирно спал. Джей приподнял бровь, разглядывая странную сцену перед собой. — Что за внезапная нежность, а? Мы здесь не для того, чтобы играть в домик, Ни-Ки. Слова Джея прорвали хрупкую атмосферу в комнате, напоминание о мрачной реальности пронзило кратковременное затишье, напоминающее нормальную жизнь. Ни-Ки нахмурился, в его голосе послышались защитные нотки. — Заткнись, Джей. Неужели я не могу насладиться моментом без того, чтобы ты его испортил? Джей насмешливо хмыкнул, его обычная самоуверенность вернулась. — Момент? С Джейком, из всех людей? Ты странно себя ведешь в последнее время, а теперь еще и это? Я думал, мы команда, а не кучка сентиментальных идиотов. Ни-Ки сжал Джейка сильнее, его разочарование было очевидным. — Мы можем быть и теми, и другими, Джей. То, что мы инфицированы, не значит, что мы не можем что-то чувствовать. Мне надоела твоя постоянная потребность быть бессердечным мудаком. Джей закатил глаза. — Чувства не спасут нас в этом долбаном мире. Мы выживаем, будучи безжалостными, будучи хищниками, а не размягчаясь из-за каких-то воспоминаний. Вырвись из этого, Ни-Ки. Ни-Ки усмехается, прежде чем в его голове появляется жестокая идея. — Тогда зачем ты тогда дал Джейку чай? — говорит Ники, направляя свой кинжал в спину Джейка, острие всего в сантиметре от спящего хёна, который ничего не осознавал. — А как насчет того, чтобы я, блядь, убил Джейка прямо сейчас? Ни-Ки не намеревался причинить вред Джейку, но это зрелище вызвало у Джея реакцию. Глаза Джея на мгновение расширились, его обычная уверенность на мгновение сменилась проблеском неуверенности. — Какого черта, Ни-Ки? Не будь идиотом. Он нам нужен живым, — парировал Джей, и в его голосе проступил намек на панику. Губы Ни-Ки изогнулись в ухмылке, когда он откинулся назад, кинжал все еще был в опасной близости от спины Джейка. — О, он нам нужен живым? Зачем? Сентиментальные причины? — издевался Ни-Ки, наслаждаясь дискомфортом, который он мог чувствовать, исходящим от Джея. Джей нахмурился, его черные как смоль глаза сузились. — Не играй со мной в игры, Ни-Ки. Он нужен нам для информации, для выживания. Убивать его было бы глупо. Ни-Ки мрачно усмехнулся, наслаждаясь властью, которой он обладал в тот момент. — Информация, выживание или, может быть… ты просто боишься признать, что тоже привязался к нему, Джей. Что ты не можешь вынести мысли о потере последней крупицы человечности в этом долбаном мире. Выражение лица Джея стало жестче, и он сделал шаг вперед, выхватив кинжал. — Ты сошел с ума, Ни-Ки. — Тогда перестань быть гребаным лицемером. Ты заботился обо всех до нас, пока мы, кроме Джейка, не заразились. Ни-Ки рычит, убирая свой кинжал, его взгляд смягчается, он поворачивается, чтобы посмотреть на Джейка, все еще спящего в его объятиях. — Мне жаль за это, Джейк’хён, — мягко извиняется он перед Джейком за свою угрозу, даже если знает, что старший его не услышит. Напряженная тишина повисла в воздухе, комната наполнилась странной смесью уязвимости и суровой реальности их зараженного существования. Неожиданное проявление неповиновения Ни-Ки на мгновение разрушило фасад безжалостного выживания, обнажив запутанную паутину эмоций внутри зараженной группы. Джей, застигнутый врасплох дерзкими насмешками Ни-Ки, сердито посмотрел на него, прежде чем издать раздраженный вздох. — Ладно, наслаждайся своим сентиментальным моментом, — проворчал Джей, убирая кинжал в ножны и поворачиваясь, чтобы выйти из комнаты. — Просто помни, сентиментальность не спасет нас. Ни-Ки сердито посмотрел на Джея, когда тот уходил, его взгляд задержался на спине удаляющейся фигуры. Когда дверь закрылась, он выдохнул, не осознавая, что затаил дыхание. Комната погрузилась в мрачную тишину, нарушаемую только тихими звуками ритмичного дыхания Джейка. Ни-Ки переключил свое внимание обратно на Джейка, его руки все еще обнимали спящую фигуру. Конфликтующие эмоции внутри Ни-Ки бурлили, смятение зараженного разума, борющегося с проблесками их прежних «я». Он не мог избавиться от ощущения, что, несмотря на жестокость их нынешнего существования, в глубине их черных как смоль глаз еще теплилась искорка человечности. Ни-Ки нежно откинул прядь волос с лица Джейка, его прикосновение оказалось на удивление нежным. — Мило… — говорит он со смехом. Комната, испорченная остатками насилия и выживания, держала хрупкий момент передышки. Черные как смоль глаза Ни-Ки смягчились, когда он позволил себе принять странное тепло, которое сопровождало его связь с Джейком. Тем временем Джей рычит, выходя из комнаты: — Чёрт возьми, тупая сентиментальность, ёбаные идиоты, — рычит он, топая по коридорам убежище к своей комнате. Он слышит слабый звенящий звук, рычит, глядя вниз и видя, что гитарный медиатор, который Джейк подарил ему давным-давно, теперь на его запястье в качестве браслета. Он превратил его в браслет, потому что он был от Джейка, и он не хотел его использовать, потому что он износился. Но теперь держать кинжал и чувствовать свежую кровь было привычнее, чем держать гитару. — Джей? Ты в порядке? — говорит Джейк, толкая дверь в темную студию, включая свет, чтобы увидеть электронику и вещи на полу. Пока Джей дышит посреди комнаты, в очередном порыве гнева он хватает клавиатуру и ломает ее. — БЛЯДСКИЕ ПРОДЮСЕРЫ НЕ ДАЮТ НИ ХРЕНА! ААААА! — кричит Джей, хватая гриф своей гитары, поднимая ее, чтобы ударить ею по земле и сломать. На гитаре также были все их автографы, это был самый ценный предмет для Джея. 7 автографов на ее деревянной поверхности. Но прежде чем он это сделал, Джейк остановил его, успокаивая его от его гневных проблем — Джей, нет… пожалуйста… — умолял Джейк, его карие глаза смотрели в такие же карие глаза Джея. — Положи гитару, Джей. Хватка Джея на гитаре ослабла, и он обнаружил, что смотрит на инструмент, который не только содержал его ярость, но и был его страстью, и вид подписей всех на нем мотивировал его продолжать и делать лучше. С противоречивым выражением лица Джей осторожно положил гитару. Джейк кивает и улыбается: — Джей, все в порядке. Мы все иногда расстраиваемся. Давай сделаем перерыв, хорошо? Голос Джейка был успокаивающим, в его глазах отражалась смесь понимания и беспокойства. Джей, тяжело дыша, посмотрел на сломанную клавиатуру и гитару, которую он почти уничтожил. Его руки, все еще дрожащие от остатков гнева, медленно отпустили его крепкую хватку. Он ведет Джея к дивану, потирая и похлопывая его по спине успокаивающе, он помогает Джею с дыхательными упражнениями, чтобы успокоить его гнев. Джей сжимает руки на коленях, прежде чем расслабиться, когда замечает что-то в руке Джейка. — Что это? — указывает он, заставляя Джейка поднять бровь, прежде чем показать ему это, протягивая руку к старшему мужчине. Джейк с искренней улыбкой на лице протянул это Джею. — У тебя есть что-то особенное, Джей. Продолжай это выплескивать. Это дар… Извини, если это не так уж много, — говорит Джейк с застенчивым выражением лица, прежде чем дать Джею медиатор, он был белым, блестящим, с золотой фольгой на нем, на которой было написано имя Джея. Джей почувствовал, как его сердце наполняется, он держал медиатор как сокровище, прежде чем повернуться к Джейку. Он протягивает руку, чтобы взять его за руку, заставляя Джейка покраснеть. — Мне это нравится, Джейк.