Звёзды над Парижем

Антуан повернул ключи в замочной скважине два раза. Убедился, что Колетт осталась на кухне. Зажег свет. Прошел к своему столу и вытащил из-под дощечки, образовывающей специальную нишу в ящике, тот самый пакетик. Конечно, Эго допускал мысль, что его папаша слишком осторожен, и не станет раскладывать прямые улики против себя на всеобщем обозрении, и скорее всего, это просто наркота — ничуть не менее ужасное вещество, естественно, — а никакой не яд. Но проверить было нужно. Эго решил провести свой мини-эксперимент. Он выцепил несколько кристаллов пилкой для ногтей, что так удачно оказалась рядом, и в принесенную пепельницу налил несколько миллилитров воды. Размешивая, Антуан принюхался, так как яд, опять же, по словам Фрая, не должен иметь никакого запаха. Однако в нос ударил едва уловимый, но запах какой-то травы. И вот буквально через несколько секунд порошок осел на дно, продолжая сохранять кристаллическую форму — Эго внимательно рассмотрел его через лупу. Вода стала мутной, но о полном растворении вещества не шло и речи. С одной стороны, Антуан был рад, что его самые ужасные подозрения не подтвердились, а с другой — огорчен, ведь, получается, что сдвига в этом деле нет. И что делать дальше — не понятно. Разве что, стоило действительно поверить в то, что именно Розенкранц убил его мать. И не только её. Но всё ли так поверхностно? Сотрудничать с полицией больше не хотелось. И потому он нашел в справочнике телефон химической лаборатории при местном биологическом техникуме. Позвонил, договорившись о том, что принесет на анализ вещество, кажущееся подозрительным. На удивление, ему не отказали — сказали, что «исполнят любой каприз», но, конечно же, не бесплатно. Собираясь уходить, Антуан уже на пороге вспомнил, что нужно бы прибраться на столе и убрать всё подозрительное в плане документов подальше, но времени у него на это совсем не осталось. Думая, что же делать, Эго выплеснул из пепельницы воду в корзину для мусора, и по неосторожности пролил несколько капель на папку. А главное — на важные справки. Чертыхаясь и понимая, что если он провозится здесь, то опоздает, Эго просто оставил бумаги сохнуть в раскрытом виде. — Во сколько тебя сегодня ждать? — Колетт неожиданно вышла к нему, когда он, путаясь в штанинах, как первокурсник в конспектах, на одной ноге припрыгал к ванной. — Или не ждать совсем? Небось, обмывать останетесь? — Обмывать? — Эго не сразу понял, что именно она имеет в виду. — Нет, мне нельзя пить, и вообще, Адсорбт и так жирно будет — новый год гуляет за счет своих же, теперь снова? Обойдутся. — Завтрак… — Нет, спасибо, я не успею, — мотнул головой Эго. — А кофе? — Нет… — Антуан включил воду и принялся лихорадочно искать так нужные ему сейчас вещи, в виде специальной расчески и упаковки новых контактных линз. — Ты так сильно волнуешься? — Колетт осталась за дверями. — Я волнуюсь? Пусть-ка они волнуются, — Антуан, умывшись и втирая в волосы гель для лучшей укладки, усмехнулся, хоть внутри его колотило от страха. И ведь, вроде бы, чего бояться — это просто новая работа, но нет, — разного рода сомнительные мысли всё равно лезли в голову. — Держу пари, что большая половина работников ножа и топора даже не представляет, с кем столкнется. — И мне их, честно говоря, слегка жаль, — сказала Колетт и протянула ему свежевыглаженную рубашку. — Готова поспорить, что кто-то из них уже сегодня попрощается с должностью. — Кхм, ты до сих пор считаешь меня кулинарным самодуром и тираном? — выгнул брови Эго. — Я вовсе не собираюсь ломать механизм, который, как говорит Адсорбт, её ещё не подводил, я лишь должен сделать так, чтоб все его составные части работали слаженно и четко. — Это контракт на тебя так повлиял? — Как ты догадалась, — Антуан застегнул последние пуговицы. — Нет, конечно, если кто-то из поваров не ответит тем сверхзавышенным, скажем сразу, ожиданиям, то… скорее всего, у нас будет очень серьезный разговор, а в остальном… — …а в остальном ты будешь делать то, что и всегда — критиковать изысканную пищу и чужой труд с истинно-французской скрупулезностью и с истинно-эговским… — Колетт замялась, не зная, как лучше выразиться, — одним словом — ты понял. Да? — Да, я понял, — он кивнул, берясь за пиджак. — Именно так и провожают близкого человека на работу в новый коллектив в первый день. Спасибо большое. — Я не хотела тебя задеть. Извини. — Вернее — хотела, но не ожидала, что получится. — Антуан внимательно посмотрел ей в глаза. Тату вся покраснела. — Мстишь? — Что? — она удивленно заморгала. — За что? — За что надо. Ключики, мадмуазель Тату, — Эго дал понять, что помнит об их ночном разговоре. — Да-да. — Ну, Антуан… — Что, думала, заболтаешь меня, и я забуду? Колетт покачала головой и нехотя отдала ему ключи от квартиры, которые он не так давно ей вручил. — Угу, запираешь меня в темнице сырой? Хоть телик смотреть можно? Или — шаг влево, шаг вправо — расстрел? — она состроила жалобную мину, пока он одевался в прихожей. — Если найдешь для себя что-то стоящее в этом зомбоящике — ради бога… — А в ноутбуке посидеть? — Да, в ноутбуке тоже можно… пароль — мой день рождения наоборот, — обернулся Эго. — Спасибо. — Не за что. Постараюсь вернуться не слишком поздно. — А что насчет ужина? Или тебя там накормят за меня? — Колетт, заулыбавшись, подошла к нему, обнимая. — Учти, съешь больше, чем положено, или будешь дома не голодным — обижусь. — Вас понял. — Эго ответил на объятия, оставляя легкий поцелуй на её щеке. — И перекормить меня трудно. Вы, мадмуазель Тату, должны бы это знать. — Я знаю… ещё как знаю… От её шепота где-то внутри стало потрясающе-тепло, а затем по всему телу поползли мурашки, вытесняя все неприятные мысли, и ему стоило немалых усилий сдержаться. Не плюнуть на всё и не остаться дома. — …ты шикарно выглядишь, между прочим… — Колетт, почувствовав его слабость, и не думала прекращать, а прижалась ещё больше. — Я тут от ревности, пожалуй, свихнусь… — Не ревнуй. — Антуан запустил пальцы в её растрепанные волосы и принялся массировать голову, от этого Колетт едва не сползла к его ногам. — У Адсорбт сто… нет — даже двести процентов, нет шансов. — А кроме неё там женщин не будет, что ли? — Если я скажу, что там будут мужчины, тебе станет легче? — хохотнул Эго, и Колетт боднула его в грудь, а он, отстраняясь, посмотрел на часы. — Только не это… — Чего? — спросила Тату обеспокоенно. — Я не вызвал такси! — Зачем тебе такси? У тебя же водитель теперь есть. — Ага, с таким как он, ответственным, я далеко не уеду. — Антуан выудил из кармана мобильный. — Черт возьми… Он вышел на улицу, всё ещё решая, стоит ли рисковать и дожидаться такси. Или все же — воспользоваться тем, что Дилан обладал чувством ответственности и совестливости. И приехал, позвонив на пару минут раньше, чем Эго дозвонился оператору такси. — Простите, я долго искал подъезд, — дверца машины распахнулась, и Антуан скосил глаза на водителя. — Пришлось побеспокоить мадам Адсорбт. — Зачем? — недовольно спросил Эго, всё же садясь. — Так вы же мне не назвали номер дома… — И ты не мог узнать это у меня лично? — Просто я подумал, что вы… уже сообщили мадам Адсорбт… — То есть — скажи проще — настучал на тебя? — усмехнулся Эго. — Но знаешь, повторяю: мне совсем не надо, чтобы Адсорбт была в курсе, куда и зачем ты меня возишь. Если, конечно, ты сам ей всё это не выложил. — Нет. И хочу вас попросить — не рассказывайте, пожалуйста, ничего. Мне кажется, мы сможем сами всё решить, мсье Эго. Антуан неопределенно мотнул головой — сейчас его заботило совсем другое. Он вертел в руках мобильный, помня о том, что ему сказали насчет прослушки. — У тебя документы с собой? — он обратился к Дилану. — Да, а что? — тот чуть повернулся, явно будучи обескураженным. — А деньги есть? Дилан кивнул, снова смотря на дорогу. — Ты после того, как довезешь меня, сможешь наведаться в салон сотовой связи? Повисло молчание. — Нужно посмотреть мой телефон. Глючит он чего-то, — сказал Эго, — пусть сделают быструю диагностику. Если вдруг что-то серьезное — купишь другой. С новым номером. Оформишь всё на себя. Теперь Дилан повернулся к нему полностью. Благо, что они встали на светофоре, и можно было не опасаться попасть в аварию. — Деньги я тебе потом переведу на карту. У меня сейчас нет налички. — Хорошо, только… может, я сам гляну? Может, пустяки какие-то. Не надо и тратиться. — Для тебя там явно ничего интересного нет, — ответил Антуан. — Его, скорее всего, нужно полностью перепрошивать. И это лучше доверить специалистам. — Как скажете, — Дилан протянул руку за телефоном, а Эго достал из аппарата сим-карту. — Распространяться о том, куда и я поехал и зачем, не нужно? Верно? А если мадам Адсорбт спросит, то… — Думаю, у неё будет полно других забот. — …просто я должен быть в зоне досягаемости, а точнее — на служебной парковке, если друг срочно нужно будет кого-то куда-то отвезти… — Это твои проблемы, как ты будешь отлучаться, но телефон мне нужен как можно скорее. — Антуан сложил малюсенькую пластинку в портмоне. — Сделаешь — так и быть, будем считать, что позавчерашнего недоразумения не было. Однако, когда они приехали — точно вовремя, — Антуан понял, что все «недоразумения» ещё впереди. Во-первых, служебный вход был заперт. И ему пришлось несколько минут стучать в парадные двери, чтобы открыли. Потом — объяснять, кто он и зачем. Во-вторых, найти Адсорбт в огромном ресторане оказалось той ещё проблемой. И в-третьих, по пути ему попался Сорель, без конца трещащий о том, «как же много он, Эго, потерял, что не пришел на маскарад». — Приветствую, мальчики! Жанна неожиданно подошла к ним со спины, явно ещё не отошедшая от бурного празднования — в тёмных очках и с бутылкой минералки. — Ты — за мной, на планерку, — она схватила Антуана под руку. — А ты — марш договариваться с павильоном для съемок! Разленились совсем! Сорель, рассчитывавший, видимо, на какие-то поблажки, недовольно что-то пробубнил, хватаясь за голову, но Адсорбт не обратила на него никакого внимания. — Так-так. И почему ж ты опять опоздал? — спросила она, бросив взгляд на часы, висящие в холле. — Я недостаточно ясно в прошлый раз выразилась? Антуан покачал головой. — Вообще-то, я приехал вовремя. Но твои профессионалы, с позволения сказать, мне не соизволили даже открыть. Десять минут я торчал на крыльце. У тебя есть камеры? Вот потом и посмотри запись. — А чего это ты уже не в духе? — А я вижу, меня не очень-то здесь и ждали, — фыркнул Антуан, следуя за ней. — Ты, что, никого не предупредила? — Конечно, нет. Я слишком люблю устраивать сюрпризы, — хохотнула Адсорбт. — И мне бы положен, наверное, пропуск или ключ от служебного входа, разве нет? — Всё будет. Не волнуйся так, — она распахнула перед ним раздвижные двери, ведущие в первый обеденный зал. — Пойдем знакомиться. Антуан увидел десятка два людей в поварских кителях двух цветов — белом и черном, а также несколько официантов и барменов. Они сидели за длинным столом, собранным из нескольких небольших. Рядом с каждым лежала записная книжка и ручка. Как у примерных студентов. Едва вошла Адсорбт, все замолкли, поднялись со своих мест и мигом выстроились в шеренгу. — Доброе утро, — произнесла Адсорбт, и ответом ей послужил отрывистый крик: «Доброе утро, шеф». Антуан сперва подумал, что этот спектакль могли разыграть и для него, но всё же решил не судить по первым минутам. Главное, чтоб готовить умели и хотели прислушаться к дельным советам. — Садитесь. Пока Адсорбт раздавала первостепенные указания и представляла его, небезызвестного кулинарного критика, о котором и так её повара должны были слышать хоть что-то, Антуан рассматривал каждого из них, составляя для себя примерные психологические портреты. Большая часть была в черных кителях, и это как он понял — повара первого состава. Другие — в белых — второго. У «первых» не было женщин. А вот в составе «вторых» и официантов их было куда больше половины. Слишком явный дисбаланс бросался в глаза.  — Ну что, тест устроим прямо сейчас? — Адсорбт повернулась к нему, закончив свою речь. — По стандартной схеме? Ты сделаешь заказ, потом продегустируешь и затем уже озвучишь претензии? — Да, думаю так. — Антуан кивнул, устраиваясь удобнее на мягком стуле с высокой спинкой. — Тогда первый состав отпущу готовить? — Отпускай всех. — Антуан сделал первую пометку в блокноте, и тут заметил удивленный взгляд Адсорбт. — Что? Я попробую блюда и у второго состава. И вынесу вердикт, кто должен там оставаться. А у кого есть все шансы занять место в первом. — Второй состав у нас не готовит. Эго моргнул раз и другой. — Они нужны лишь в крайних случаях. А так — плиты дороже, чем дипломы у этих… специалистов, — поморщившись, сказала Адсорбт. — Ты уверен, что оно тебе надо? — Интересно, и чем же они тогда занимаются? — Подготовкой кухни к рабочему дню. — Повара вместо поломоек что ли? — Антуан никак не ожидал такого ответа. — Или у тебя нет специальных людей, чтобы наводить порядок? Черная экономия? — Ну, как бы, знаешь, меня всё устраивает. И их, я уверена, тоже. Тогда Антуан озвучил свою мысль о том, что он бы хотел сделать один состав поваров из двух имеющихся, а всех людей, которые действительно не умеют готовить, просто уволить. На что Жанна только рассмеялась и заявила, что «лишних» у неё давно нет. И каждый, находящийся здесь, для чего-то да нужен. Эго не стал спрашивать, «для чего» именно, надеясь, что сам примет решение, и Адсорбт, захотевшая работать с ним, не будет против. — И как это называется? — Антуан развел руками, когда на столе оказались сразу два меню. — Мне что, в оба глаза по одному? Адсорбт отошла, а он приступил к «общению» с официантами. Первой на очереди была молодая и симпатичная особа, правда, чересчур выпячивающая свои прелести. Либо форма была ей маловата, либо она специально не застегивала несколько первых пуговиц на белоснежной блузке. — У нас, мсье, два варианта блюд — дороже и дешевле, — объяснила наконец девушка. — Всё зависит от вашего достатка и вкуса… — Ну, с меня вы, надеюсь, брать деньги не будете? — он прищурился, глядя на неё и сильнее сжимая в пальцах ручку. — Однако же, скажите мне, пожалуйста, чем, кроме цены, отличаются блюда из этих меню? Повисла пауза. Но Эго ждал. И дождался ответа: — Качеством продуктов, мсье… — вся самоуверенность с девушки тут же слетела. Осталась лишь смущенность, граничащая с испугом. — То есть… — Ах, вот оно как. — Эго прикусил губу, снова черкая в блокноте. — Так и думал. Итак, будем считать, что я этого не видел и не слышал. — Мсье… — Уберите отсюда список того, что в пятизвездочном ресторане, замечу, просто нельзя подавать. Немедленно. Официантка кивнула, краснея, и в его руки тут же легло одно меню в кожаной обложке. — И запомните, что, если человек захочет поесть лапши с сушеными креветками или с какой-нибудь недокотлетой из сои, он не придет к вам. — Антуан вздохнул и принялся изучать список закусок. — И, кстати, успокойте меня, бога ради, и скажите, что вы пошутили про «качество продуктов». Официантка ничего не ответила, только отвела глаза и начала теребить свой фартук. — Как давно вы работаете здесь? — продолжал Антуан. — Около двух лет, мсье. — Где работали прежде? — Лучше не надо, — она слегка улыбнулась, глянув на него, и потом, резко помрачнев, качнула головой. — Простите, модельное агентство «SI». — И вы считаете, что две эти отрасли совместимы? — А вы считаете, что модели настолько необучаемы и тупы, что не в состоянии сменить работу? — Вас в модельном научили отвечать вопросом на вопрос, так я полагаю. — Эго снова оценивающе посмотрел на неё. — Прощу прощения, мсье, но вы будете задавать вопросы или всё же… — А вы меня не подгоняйте — не в цирке лошадь запрягли. — Антуан сурово сдвинул брови. — Итак, я задам ещё три вопроса — всего три, не бойтесь, — ответите верно — хорошо. Нет — поговорим об этом позже. И подключим уже вашего непосредственного начальника… Судя по выражению лица бывшей модели, Эго понял — она считала, что её грудь способна переключить на себя внимание любого, а потому сейчас вряд ли сможет ответить на вопросы. — Какая капуста идет в «Японский» салат? — Эго выжидающе замер. — Морская, мсье. Антуан поджал губы — несмотря на правильный ответ он был уверен, что ей повезло. — Как нарезают и кладут ингредиенты в «Цезарь»? — В классический или… — В классический, — он кивнул. — Крупные кубики. Кладутся преимущественно слоями, начиная от листьев салата и заканчивая сыром пармезан. — Допустим. И наконец — посоветуйте мне закуску, при условии, что у меня аллергия на морепродукты и также на все красные овощи. — Э-э-эм… оу… — Давайте без всех этих междометий, — попросил Эго, понимая, что «завалил» беднягу. — Что? Знаний модели вам не хватает? Тогда воспользуйтесь теми, что успели пройти здесь. — Фаршированные индейкой кабачки под кремовым соусом, — ещё больше покраснев, выдала девушка. — Они есть в меню? — Н-нет, — она ещё больше стушевалась. — Что и требовалось доказать. И вообще — это больше пойдет в категорию основных блюд. А не закусок. Вот если бы «запеченные кабачки под таким-то соусом», — отрезал Антуан. — Чувствуете разницу? Она кивнула. — Одним словом, вам повезло, но с таким подходом — это ненадолго… Когда официантка, кипя от злости, отвернулась, собираясь уходить, Эго пришлось громко хмыкнуть, чтобы привлечь её внимание. — Заказ принимать будем? — Да, — она выдавила из себя кислую улыбку. — Конечно. — Салат с ананасом и гусиной печенью. Без уксуса. — Эго провел пальцем по строчке с обозначением ингредиентов закуски. — Следующий! — Как дело движется? — тут рядом опустилась Адсорбт. — Стоп, ты ещё только закуски прошел? Слушай, мы так до ночи не закончим… — Сегодня ведь в ресторане не приёмный день, или я что-то путаю? — Эго перевернул страницу меню. К столику уже подошла вторая официантка. Выглядела она намного скромнее, но страх буквально парализовал её. — Поспешишь — людей насмешишь, верно? — Думаешь, у меня других дел нет? Только сидеть и тебя тут развлекать! — Развлекать меня вон уже очередь выстроилась. — Эго кивнул на персонал, который начал заглядывать в зал и с любопытством таращиться на происходящее. — А работать тебе надо, в первую очередь, со своими прямыми подчиненными. Грудь она додумалась выставить напоказ, а знать, что имеется в меню, и что лучше предложить — не нужно? — С тобой же каши не сваришь, — буркнула Адсорбт, внимательно смотря на бедолагу, которой ещё только предстояло узнать, кто такой кулинарный критик. — Растерялись, очевидно, девочки… со всеми бывает. — Да? — съехидничал Эго. — В лучшем ресторане? Можно взять и растеряться? Серьезно? — Ладно-ладно. Пробуй ещё раз — уверена, будет как надо. — Зато я не уверен, — Антуан поднял глаза, читая имя девушки на бейдже. — Что ж, приступим? Официантка кивнула. — Садитесь. Будем писать диктант. Адсорбт же округлила глаза. — Вот сейчас я точно не поняла — зачем? — Затем, — шепнул ей Эго, снова поднимая голову и смотря на Мэри, присевшую на краешек стула, стоящего напротив. — Итак, я диктую слова, ваша задача — записать их, после чего мы проверим орфографию и уровень вашей подготовки заодно… По ходу диктанта Эго отметил, что у девушки были некоторые заминки, особенно в названиях вин и истинно-французских словах. Но общее впечатление пока держалось на довольно высоком уровне. Оставалась последняя часть проверки — Эго попросил распределить слова по группам: закуски, основные блюда, десерты, напитки. — Что ж, неплохо, — сказал наконец Эго, прочитав всё, что она накарябала на листочке. — Вы у нас откуда? — Канзас, — ответила она. — Да, я уловил этот американский акцент. — Эго своей ручкой обвел её ошибки и вернул листок. — Давно вы работаете здесь? — Десять лет, мсье. — До этого где работали? — Hangar One Steak House. — Ну, в таком случае, мне «Нью-Йорк» средней прожарки и на гарнир пюре из молодого картофеля с кисло-сладким соусом, — озвучил заказ Антуан, подумав, что другие, увидев это, посчитали, что Мэри легко отделалась. — И, может, назовете мне главный козырь официанта? Она задумалась. — Дам подсказку — козырь почти как у вора, только тому важному качеству стоит долго учиться, а это для каждого. — Умение улыбаться? — Верно. Но почему же вы не улыбаетесь? — приподнял брови, удивляясь, и, наверное, желая смягчить слишком настороженное отношение к себе, Эго. — Попробуйте — уверяю, жить станет легче. Следующий! — Ой-ой-ой, что я вижу? Тебе понравилась наша тихоня? — толкнула его в бок Адсорбт. — Вот это поворот! — Да, очень смешно. Я рассуждаю чисто с профессиональной точки зрения. И она, хотя бы, не попыталась соблазнить меня бюстом как сопляка-подростка, и за это спасибо, — Эго записал в блокнот имя «Мэри» и рядом поставил несколько вопросительных знаков. — Но уверенности в себе ей явно не хватает. За десять лет она не научилась откусывать пальцы тем, кто норовит ей их в рот сунуть? Почему? Твои супермодели её заклевали? — Откуда мне знать! — Откуда тебе, шефу этого ресторана, знать, что происходит в коллективе, ты хотела сказать? — Так. Всё. Я не лезу в их разборки, мне фиолетово, — отмахнулась Адсорбт. — Лишь бы это всё не мешало работе. Ясно? А карьерная лестница всегда предполагает наличие соперничества, если что. — Да уж — и мне, надеюсь, не придется, — вздохнул Антуан, когда к столику подошел татуированный парень с ирокезом, — лезть в их разборки… — Я, кажется, просила быть более сдержанным в прическах и аксессуарах. — Адсорбт приподнялась и дернула его за огромную цепь, висящую на шее. — Ты на работу пришел, а не в кабак с друзьями! — Простите, шеф, — потупился тот. — Я думал, что… простите. Я сниму. — Ещё бы ты не снял. — Адсорбт уселась обратно. — Учишь вас учишь — как в песок. — И рукава у рубашки следует носить как обычно, — сделал замечание и Эго, увидев татуировки слишком близко, когда парнишка стаскивал с себя побрякушки в виде цепей и браслетов. — В летнее время допускается рукав три четверти, но не полностью закатанный. Демонстрировать всем ваши картинки — не вижу смысла. Мы не в картинной галерее, молодой человек. Это ясно? — Так точно, мсье, — парень наконец-то привел себя в удобоваримый вид. — Но никто ещё не жаловался. Татуировки — это ж не зараза какая. Я всегда так ношу рукава и обслуживаю вип-столики. — Правда? — Эго повернулся к хозяйке ресторана. — Кто тебя за язык тянул?! — цыкнула на официантика Адсорбт. — Я сколько раз говорила — правила есть правила! Форму ж вам зачем-то придумали! — А как её носить — мы можем и сами решить! — И вы считаете, что вправе менять устоявшийся специализированный дресс-код? — Антуан склонил голову набок. — Вам просто повезло, что никто ещё до сих пор не пожаловался. Но распущенность во внешнем виде порождает уже внутренние конфликты и распущенность, смею заметить. — Я бы поспорил, — парень перевёл глаза на Адсорбт и добавил: — В другой обстановке. А сейчас — я вас слушаю. — Да нет уж, мне теперь вас слушать. — Антуан захлопнул меню. — Расскажите-ка поподробнее о том, что вы предлагаете вашим вип-клиентам. — Очень рекомендую блюдо от шефа — лягушачий суп «Болотный Прованс». Эго усмехнулся — он-то знал, что во всей Франции найдется едва ли парочка поваров, умеющих правильно готовить и подавать такой деликатес, как лягушка. — Название весьма говорящее и интригующее, — отметил Антуан всё ещё со скепсисом в голосе. — А шеф что скажет? Стоит ли ваш супчик того, чтобы я его пробовал? Не забыли, кто я такой? — И забудешь — да ты напомнишь. Но сам знаешь, что, если не попробуешь — не узнаешь, — ответила Адсорбт. — Рецепт моего деда. — А как насчет… — Больше ничего не скажу — решайся. Официант уже записал заказ и с улыбкой исчез в дверях, ведущих на кухню. — Блатной? — всё же спросил Эго. — Кто? — Он. — Антуан сжал губы в линию. — Смотришь на него как на сынка родного. Признавайся — любовник? Или — родственник? — Ни то, ни другое. — Жанна пригубила из своей бутылочки воды. — Чтобы привлекать молодёжь, нужно работать с молодёжью, и куда денешься — пытаться принимать все эти завихрения. Согласен? — Нет, — тут же отреагировал Эго. — Молодёжь должна смотреть на нас, а не наоборот. Кто, если не мы, их научит уму-разуму? — В тебе говорит старый чопорный скептик. — А в тебе, кажется, говорит похмельный синдром, — скривился Эго, когда она придвинулась слишком близко и обдала дыханием его лицо. — Я не поверю, что ты так спокойно относишься к их косякам. — Да, ты прав — сегодня я добрая, — усмехнулась Адсорбт. — Но завтра всё изменится. Вот увидишь. — Если я доживу до этого «завтра» с твоими шедеврами… — А ты помнишь, что у тебя не стоит цели завалить моих поварят? — теперь Адсорбт посмотрела ему в глаза колючим взглядом. — Ты должен направить их, в случае ошибки, но не обкакать. Я понятно выразилась? — Знаешь, ты разговариваешь мной как с пятилетним, — сдержанно произнёс Антуан. — И я всё чаще начинаю сомневаться: правильно поступил, подписав контракт? Если вы тут справляетесь сами, то зачем я вообще буду лезть? — Не ворчи — я поняла. Надеюсь, ты тоже, — примирительно сказала Жанна. — И да — ты решил, что пьёшь? — Конечно. Давно уже, — он указал ручкой на мужчину, стоящего наготове со стаканами апельсинового сока и минералкой. — Бармен? — Да, только… — как-то разочарованно протянула Адсорбт, — а как же наше лучшее французское вино? Эго, если ты сейчас не соизволишь устроить ему трепку по поводу сортов и категорий — это будешь не ты. Я голову даю на отсечение. — Ты проницательна. — Антуан растянул губы в хитрой улыбке. — Или предупредила его? — Почему? Нет. — А чего он такой довольный? — Эго смерил бармена строгим взглядом. — Сейчас проверим, что француз знает о французском вине. — Как вы узнали, что я… — Интуиция. — Эго открыл винную карту, протянутую ему. — Итак, даю вводную: я — иностранец, который впервые приехал во Францию. Мне нужен краткий глоссарий по сортам, а также — краткая история имеющихся виноградников, и, желательно, характеристика трёх самых популярных вин. Приступайте. Получив довольно исчерпывающий ответ, и задав ещё пару вопросов, Антуан наконец понял, почему Адсорбт так хотела, чтоб он погонял её бармена — тот оказался дегустатором алкогольных напитков премиум-класса. И если б он запнулся или посоветовал что-то не то, что было бы требовать с остальных. — Кстати, прощу прощения, что лезу, но… насколько мне известно, вы, мсье Эго, тоже были дегустатором. Винным. Если не ошибаюсь, — влезла Адсорбт совсем неожиданно. — Да уж — был, — Антуан постарался уйти от темы. — Давно. В смысле — давно оставил это. — Почему же оставили? — спросил бармен. — Не хотелось спиться, — отшутился Эго. — У меня и так работа нервная. Если бы я ещё и пил постоянно — туши свет. — Знаете, я бы посмотрела баттл между вами, господа. Хардкорный, как говорят сейчас, тест для дегустаторов, когда нужно по запаху, с завязанными глазами, определить сорт винограда и вино… — Не мне, любителю, тягаться с профессионалом, — склонил голову Эго, опередив подчиненного Адсорбт с ответом. — Я больше, как вы знаете, по еде. — И когда ты стал таким скромным и вежливым? — Адсорбт жестом показала, что бармен может быть свободен. — Эго, что с тобой? Я тебя прямо не узнаю. — А я, признаться, тебя. Что, решила меня споить? — Нууу, споить — это вряд ли, скорее — слегка разговорить. — Я мало, по-твоему, разговариваю? — Много. Только не о том, чего бы мне хотелось. — В смысле? — Неважно. Скоро поймешь. — Адсорбт только загадочно улыбнулась. Антуан, не поняв ни слова из того, что она ему только что сказала, решил не обращать внимания. Тем более, что принесли заказ. С подноса спустились две одинаковые мини-салатницы с одним и тем же салатом, правда, один из них выглядел как настоящее блюдо, а второй больше напоминал кашу из овощей, кое-как приправленную майонезным соусом. — И что это? Блюдо первого сорта и… судя по внешнему виду — второго? — Эго взялся за столовые приборы и пододвинул к себе первый салат. — Позовите мне поваров. Сомнения насчет того, стоит ли пробовать оба салата были, но лишь до того момента, как он отправил в рот несколько кусочков ананаса, красиво лежащего сверху. — Вы издеваетесь? — Антуан, сморщившись, посмотрел на мужчину в чёрном кителе. — Что вы мне подсунули? В ответ — молчание и снова округлившиеся глаза Адсорбт. — Как звучал заказ? — Антуан же не собирался закрывать глаза на столь вопиющее «непослушание». — Говорите. Или вы немой? — Салат с ананасом и гусиной печенью, — пробубнил повар, так и не поняв, что именно не устроило критика. — Разве нет? Эго отодвинул от себя одну салатницу. И взялся за другую. — Что-то не так? — вмешалась Жанна и сама, тут же выудив дополнительные вилку и нож, сковырнула кусок консервированного ананаса. — Может, хоть вы мне скажете, — теперь Эго поглядел на второго повара — низкорослого крепкого мужчину в белом кителе, — как именно звучал заказ? — Салат с ананасом и гусиной печенью. Без уксуса. — Слава всем богам. — Эго кивнул, вертя салатницу, чтобы определиться, с какого бока лучше попробовать то, что назвать салатом в истинном его обличье не представлялось возможным. — Кто отвечал за оформление блюда? Почему у вас здесь будто мясорубкой прошлись? — Я отвечал, мсье, но овощи были заморожены, и потому… Адсорбт звякнула вилкой о бортик салатницы, едва не подавившись. — В таком случае — вы уже знаете, куда вам стоит пойти и что сделать. — Антуан вытер рот салфеткой и вычеркнул в блокноте слово «закуска». — Одни не умеют слушать, другие — готовить. Может, стоит третий состав нанять? Чтоб контролировать первые два? Повара мрачно переглянулись. — Детский сад, — добавила Адсорбт самым противным из возможных тоном. — Идите с глаз моих. — …да, шеф… — …простите, шеф… — И о премиальных забудьте! — Ну и как тебе? — Эго, отпив минералки, посмотрел в спины удаляющимся горе-поварам и затем повернулся к Жанне. — Вкус уксуса едва ли не сильнее всего остального. Кислятина страшная. — Первый блин комом. Дальше будет лучше… — В который раз я это уже сегодня слышу? — …надеюсь, что будет, — Адсорбт следила за каждым движением официантки, что принесла мясо, — или мне придется уволить их всех. — А как же твоё недавнее «растерялись, с кем не бывает»? — поддел Эго. Жанна не стала больше ничего отвечать, просто позволяя ему попробовать и вынести вердикт. Антуан был несколько удивлен тем, что оба стейка ему одинаково понравились. И он не мог определиться, какой же лучше. Однако, помня про косяк с салатом, решил отдать балл второму составу. К большому неудовольствию Адсорбт был приглашен повар, отвечающий за мясную секцию. И тут Эго поджидал ещё один сюрприз — хрупкая девушка азиатской внешности с донельзя испуганным лицом, никак не вязалась в его представлении с профессионалом, работающим в лучшем ресторане Парижа и знающим своё дело. Ведь вкусное мясо в ресторане общего профиля — это едва ли не половина успеха. В своё время в «Гюсто» разгорелся нешуточный скандал из-за того, что ушлый Живодэр, будучи тогда су-шефом, не проверил мясо у поставщика, и пожилая пара, заказывавшая в тот вечер баранину на гриле, отравилась. — Очень хороший стейк. Прожарка — идеальна, специи — на месте, — похвалил Эго, отмечая, что выражение лица девушки никак не поменялось, разве что, она сосредоточилась взглядом на его губах. От этого стало слегка не по себе. Он даже решил, что испачкался. — Как давно вы работаете здесь? Никакого ответа. Даже намека на него. Эго не знал, что и думать. А Жанна, откинувшись на спинку стула, лениво наблюдала за этой немой сценой. Пока он не повернулся к ней, спрашивая, что происходит. — Она глухонемая, — сказала Жанна, а Антуан не поверил тому, что услышал. — Её привела сюда Ле-Клер. Давненько уже. Всё руки не доходят уволить. Что? — Она совсем не слышит? — уточнил Эго. — И не говорит? — Совсем! — специально повысила голос Адсорбт, усмехаясь. — Весело. А кто у вас занимается тем, что переводит ей всё то, что ты говоришь? — нахмурился Антуан. — Или ты вообще её ни во что не ставишь? — Она умеет читать, — фыркнула Жанна. — Если очень приспичит — можно написать. Всё? Ты доволен? Пусть катится отсюда. — Ну тогда… — Эго вырвал из блокнота лист и не поленился написать всё то, что сказал минутой ранее. Затем протянул листок девушке. — Думаю, так будет справедливо… — Слушай, это смешно… — Ни капли, — перебил Эго и снова что-то написал на листке. — …ты тратишь на неё столько времени — и я боюсь спросить — зачем? — Ты сказала, что её привела Ле-Клер? — Да, — сквозь зубы выдавила Жанна. — Что дальше? — Она готовила в основном составе? — Нет. — Врёшь? — Что?! — задохнулась Жанна. — Она готовит как профи. — Эго отрезал ещё один кусочек от стейка и сунул его Жанне под нос. — Пробуй. — Не буду. — Потому что знаешь — я прав. И да — я понимаю, что такая, как она, вообще не могла бы оказаться здесь не по блату, но… — Стой-стой, — тормознула Адсорбт, напрягаясь. — Ты не хочешь ли… — Да, хочу, — кивнул Антуан. — Хочу, чтоб она перешла в первый состав. Так действительно будет справедливо. — Нет. — Не мне ли решать? — тут Антуан глянул на повара, наконец, начавшую проявлять хоть какие-то эмоции. — Ты спятил?! — взвилась со своего места Адсорбт. — С чего ты решил, что имеешь право решать в моём ресторане?! — Может с того, что ты сама меня попросила работать здесь кулинарным критиком? — заскрежетал зубами Эго, медленно вскипая. — Первый состав укомплектован! Точка! И я вам не богадельня — всех юродивых пригревать! Если ей нужны деньги, кроме огромной, замечу, пенсии по инвалидности — пусть идет куда-нибудь в KFC, там дорожки и загаженный школотой двор некому мести! — Ты совсем не доверяешь вкусу Ле-Клер? С которой ты проработала…? Сколько? — задал вопрос Антуан, успокаиваясь и надеясь, что сможет выиграть этот первый раунд. И тогда, быть может, дело пойдет легче. — Что ты молчишь? Жанна сложила руки на груди, сверля ненавидящим взглядом бедную девчонку, сжавшуюся, будто бездомная собачонка в ожидании удара. — Моё сотрудничество с Ле-Клер в прошлом. И тебя не должно волновать, как и сколько мы с ней проработали, а эта, — Жанна мотнула головой в сторону девушки, — должна была свалить следом за своей нянькой, но осталась, решив, очевидно, что я такая же жалостливая и… — И ты не видишь, что твоим супер-поварам есть чему у неё поучиться? — гнул свою линию Эго, уже пойдя на принцип. Ему было важно настоять на своем. Поставить себя. И укрепиться. Конечно, он был бы куда радостнее, если б на месте этой глухонемой девчонки оказался полноценный повар, не позволяющий сомневаться в правильности принятого им, критиком, решения. — Совсем не видишь? Очки не одолжить? У меня их много… — А ты не видишь, что у неё кроме отсутствия речи и слуха есть проблема посерьезнее?! — И какая же? — Она же отстаёт в развитии, мать её! Посмотри на неё — внимательно посмотри, — доходит как до утки на седьмые стуки! У меня, дорогой мой, просто не будет столько времени, чтобы разжевывать ей позиции в заказе, который должен будет быть готовым уже через пятнадцать-двадцать минут после озвучки! Первый состав — это не курорт с шезлонгами, там шевелиться надо! — Ничего — напряги этих моделей в официантских формах — пусть ручки разомнут и распишут ей всё необходимое прямо в чеке заказа. И уж если она разобрала такие каракули, как пишут твои, и приготовила отличное блюдо даже без дополнительных указаний, то… — В первый состав она не вернется, — отчеканила Жанна. — Тема закрыта. Либо остаётся во втором и драит полы, либо — сваливает прямо сейчас. — Она тебе что, дорогу перешла? — Неважно. Закрыли тему. — Я так понял, что Ле-Клер помогала ей с сурдопереводом и всем прочим раньше? — Да, наша старушка, очевидно, переняв практику сумасшедшего Гюсто, решила, что чем чуднее — тем лучше. Чем разномастнее повара на одной кухне — тем качественнее еда. Тьфу! — Жанна сжала губы. — Это так не работает, да будет вам всем известно. Профессионалы должны оставаться с профессионалами. Высшей пробы. А всяких там любителей, обездоленных и убогих пусть стрит-фуд пригревает… — Ещё недавно ты считала меня одним из них, так? — Антуан сделал глоток сока, после того, как Кейне — именно так звали девушку, — ушла обратно на кухню не солоно хлебавши. — Профессионалом, скатившимся ниже любителя? — Да уж — ты сумел найти слишком «верный» способ выйти из строя. Устроив на место шефа в своей забегаловке крысу и её непутевого хозяина… — И снова мы возвращаемся к тому, с чего всё начиналось, — заметил Эго. — Почему ты решила пригласить именно меня? От лютой зависти к тому успеху, что имел «Рататуй», или ради собственного хайпа? Чего ты от меня на самом деле ждёшь? — Ты прекрасно знаешь, чего, — с нажимом произнесла Адсорбт. — Не прикидывайся. Я хочу увидеть в тебе того самого Антуана Эго — лучшего во всей стране кулинарного критика, которого до дрожи боятся и, соответственно, уважают. А не сентиментальную тряпку, считающую, что вытаскивать зарытые «таланты второго сорта» на поверхность — твоя миссия! Антуан закатил глаза — столько пафоса в нескольких строках. Неужели и он такими приемами когда-то пользовался? — Для тебя — толерантность и лабильность — понятия знакомые? — А для тебя — давно ли? — съехидничала Адсорбт, и Антуану больше, чем когда-либо, захотелось исчезнуть. — Кого ты обмываешь, Эго? Ты — тот, кто ты есть. Меняться в угоду каким-то туманным и гуманным идеям, увы, ни к чему. Это лишь сделает тебя слабым. И тебе уже дали понять, что другим — в смысле, не таким, как обычно, — ты мало кому нужен. Понимаешь? — Единственное, что я понимаю, — Антуан отвернул голову, больше не смотря на Адсорбт, — что чертовски сглупил, когда решил, что раз ты зовёшь меня на работу, значит, готова что-то да изменить в привычном для тебя положении вещей… — Охо-хо, Эго, не заставляй меня пожалеть о решении позвать тебя сюда. Занимайся работой, а не философствуй. — Жанна допила свою минералку и встала, намереваясь уйти. И Антуан был только рад такому исходу — хоть остаток дегустации пройдёт нормально. Если, конечно, повара не испортят всё окончательно. — Жду у себя, когда закончишь. Когда ему принесли лягушачий суп, настроение скатилось в кювет. Антуан вяло посмотрел на мутноватую жижу с торчащими из неё перьями лука-порея. — Как часто вы готовите это блюдо? — он обратился с вопросом к повару, который выглядел уж слишком уверенным в себе. — Почему его нет в меню? — Готовим по требованию, мсье. Меню не стоит засорять ненужными в повседневе пунктами. — И часто у вас требуют такой суп? Мне сказали, мол, все ваши випы его едят за обе щеки? — Антуан наконец взял ложку и опустил её в пиалу. — Особенно, приготовленный так небрежно? М? — Почему небрежно? То, что лук не порезан, так это фишка — название ж должно себя как-то оправдывать. — Да уж — болото болотом, — скептически хмыкнул Эго. — Даже запах тины есть. Представляете? Я его чувствую. Надо же. Вам бы меню на Хэллоуин составлять. Все дети были бы в восторге. — Мсье, вы не правы, это… — Это, увы, не высокая кухня, — отрезал Эго, и не пробуя, отодвинул от себя посудину. — Это какой-то цирк. Что это?! И тут случилось то, что называют «законом подлости» — лягушачье филе всплыло, неприятно булькнув и демонстрируя кое-как разрезанные куски. — Черт побери… — выругался повар, и Антуана охватила волна ярости. — Вы надеялись на то, что я буду есть с закрытыми глазами и не увижу этого дерьма? — Эго снова с силой шмякнул ложкой по поверхности супа. Несколько жирных капель попали на скатерть. — Или — что до этого просто не дойдет? Я скажу вам, как вкусно вы готовите и начну аплодировать стоя такой креативности?! — Между прочим, до вас никто не жаловался… — Открою вам страшную тайну, — пророкотал Эго, ещё больше выходя из себя. — До меня сюда никто и не приходил с намерением накатать жалобу. И тем самым научить вас элементарным правилам обращения и общения — что не менее важно, — с клиентами. — Если бы мы не умели этого делать, то пяти звезд, наверное, не заработали бы. Наш рейтинг стабилен почти три десятка лет. И никакие замечания от единичный людей, желающих поднять свою самооценку за счет нашего ресторана, не смогут этот рейтинг понизить. Как будто мы критиков не видали! — Я это запомню, — будто согласился Эго, и сразу увидел, как блеснули гордостью глаза напротив. — Но и вы запомните кое-что — купленный рейтинг рано или поздно подорожает настолько, что никакие деньги и раскрученные бренды не помогут. И тогда, помяните моё слово, вам придется этот рейтинг зарабатывать. Завоевывать доверие людей уже не подкупом, а делом. Антуан вытер губы салфеткой и поднялся с места. — Проведите меня на кухню. Пока он чинно шел за поваром, заметил, как тревожно начали перешептываться официанты и зеваки, стоящие возле дверей. Эго понимал, что понравиться всем и сразу не мог в принципе, но теперь, почему-то, была полная уверенность в том, что его возненавидят. С одной стороны, ему было плевать на их мнение о нём и о его работе, но с другой — была стерва Адсорбт и её контракт, согласно которому, он должен подстраиваться под ресторанные заморочки, а не наоборот. — Равняйсь! — гаркнул повар, распахивая двери. Остальные уставились на него ошалевшими глазами. — Смирно! К нам ревизор, ребята… Эго решил не обращать внимания на явные подколки, медленно обвел взглядом всех присутствующих и молча двинулся в глубь кухни. — Чего пожелает Ваше критиканское Величество? — Должность? — сухо спросил Эго и повернулся к задиристому повару, следующему за ним по пятам. — Моя? — Твоя, дружок, — теперь Эго перешел на «ты». — Свою я знаю. — Су-шеф, — сперва мужчина хотел показать бейдж, но потом обнаружил, что его нет. Эго скривил губы. — Лауреат второй степени… — …ты пока запиши свои регалии, а то забудешь, — Эго интересовало совсем другое. Он подошёл к ближайшей выкипающей, ко всему прочему, кастрюле, снял крышку и заглянул внутрь. — Что это? — Суп-пюре… — ответили откуда-то из другого угла, а Антуан принюхался и наконец понял, что не так с этим блюдом, — …с копчеными ребрышками и… — Почему он варится сейчас? Я его не заказывал. Все только хлопали глазами. И не могли проронить ни слова. В который раз — Антуан уже сбился со счета. Всё же, не зря ему как-то дали понять, что чье-то право говорить, а чье-то — молчать. — Только не говорите мне, что вы сегодня делаете заготовки, а вернее — готовите блюда на завтра, — Эго снова посмотрел на суп, — а докармливаете всё это послезавтрашним гостям. — Это единичный случай… — Правда? — Эго повернулся к су-шефу, наконец-то нашедшему свой бейджик. — А как насчет «Болота»? Он ведь явно не сегодня приготовлен. У вас ещё не было отравлений? Ничего — скоро будут. — Нам невыгодно варить каждый день по такой кастрюле… — Будем считать, что я оглох на этой фразе, — презрительно фыркнул Эго. — И, кстати, там что, есть алкоголь? — Несколько столовых ложек рома, мсье… — сглотнул су-шеф. — Для аромата. Это мексиканский рецепт с перцем чили и… — Меня в данной ситуации вообще не волнует, к какой кухне принадлежит блюдо. Меня волнует то, что вы готовить, по-видимому, не умеете! Почему не выпариваете алкоголь, а варите под закрытой крышкой?! Вы хотите, чтоб ингредиенты пропитались ромом настолько, чтоб утратить весь свой вкус, а ваши клиенты, попробовав это, окосели и не смогли разобрать, что им вообще сунули! Или что?! — Мексиканская кухня, мсье… они всегда так делают… чтоб вкус был максимально жгучим и горьким — да, — закивал повар. — Этот суп пользуется большим спросом… — Сними пробу, — сказал тогда Эго. — Сейчас. Сам. И скажи мне, насколько ты стал мексиканцем после этого. — Мне казалось, что это — ваше дело. Пробы снимать. Антуан не ожидал такой наглости. — А я — повар. Со стажем и наградами, между прочим. Я готовлю по рецепту. Ничего лишнего в блюда не кладу. Если не нравится… — …если ты такой продвинутый, — также по-хамски перебил Эго, — то скажи-ка мне, повар со стажем, не должен ли истинный профессионал знать такое правило, как «клиент всегда прав»? И будь ты хоть трижды профи, если тебе кто-то скажет, что здесь слишком много рома, а его много, — я по одному запаху чувствую, — то ты обязан будешь переделать весь заказ и не возбухать на пустом месте… Дальше Антуан взялся за висящую на крючке большую ложку. Затем — пододвинул небольшую пиалу, выловил несколько морковных кругляшек и ещё меньше бульона. Подождал пару минут, чтобы суп немного остыл, и попробовал. — Дрянь, — Эго вынес вердикт даже раньше, чем повар вообще понял, о чем он. — Бульон нисколько не мясной и ещё… слишком острый. Овощи почти безвкусные. Они напитались ромом, но ни капли — копчеными ребрышками. И где ваши хваленые ребрышки, скажите? Ткните носом, а то я ослеп, похоже… — Их добавляем непосредственно перед подачей… Антуан скривился ещё сильнее — перец давал о себе знать. — Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из вас бывал в Мексике, и уж тем более — пробовал их кухню. Горячие мексиканцы так точно не делают — не надо мне тут лапшу весить на уши. Этот суп ниже среднего даже сейчас, а что будет с ним завтра — страшно представить! Вылить, живо! — Без приказа шефа… — Тогда, может, ваш шеф и съест всю эту кастрюлищу? — саркастически усмехнувшись, спросил Эго, и не дожидаясь ответа, выключил конфорку. — Ей как раз жиденькое полезно с похмелюги. Повар что-то пробормотал, на этот раз уже не споря. — Чем вы руководствовались, скажите на милость, когда сделали упор на кухни, далекие от классической французской? — Меню утверждает только шеф лично, и мы… — Не имеете права голоса? — догадался Эго. — И всё равно — я не понимаю, почему вы подаете всё, вплоть до совершенно ненужной в ресторане такого уровня ерунды, вроде полуфабрикатов из самой дешевой птицы — курицы, но у вас нет ни одного классического салата с голубым сыром… или, скажем, французского жюльена, от которого, если он приготовлен правильно, не откажется ни один, даже самый привередливый, гурман… — Меню полностью обновилось уже около года назад. Шеф, очевидно, считает, что все эти блюда, о которых вы только что сказали, устарели… — И как у вас дела идут с новым меню? Не очень, я успел заметить? — Мы стараемся привлечь как можно больше клиентов… — Иногда для успеха не нужно кидаться на все куски, которые находятся в зоне досягаемости, — проговорил Эго, отчасти сочувствуя этим людям, которые и рады, быть может, нормально готовить, но с таким шефом, как Адсорбт, просто не могут этого сделать. — Достаточно лишь хорошо справиться с одним. И люди вовсе не так тупы. Многие считают их стадом, но поверьте — это далеко не так. И в случае чего, они сами вполне сделают выводы, к кому стоит прийти снова, а где — лишь звенит громко, а внутри — увы, пусто. Когда-то с такой же проблемой столкнулся небезызвестный вам «Гюсто». И беда была даже не в том, что после смерти Гюсто там остался один сброд, а в том, что на место шефа заступил человек, не заинтересованный в дальнейшем процветании… Антуан и не заметил, как привлёк внимание всех поваров, находящихся на кухне, и как они, незамедлительно так, побросали свои дела и окружили его, смотря буквально в рот. — И я заранее прошу прощения за столь неудобный вопрос, — продолжал Эго, — но как часто ваш шеф, то есть — начальник, человек, который считается главным в заведении, находится на кухне? В самом сердце своего ресторана? Повара только переглянулись, будто речь шла о чем-то, чего они не знают. — Как часто она контролирует вас, готовку и процессы, связанные с потоком клиентов, ценами и прочим? — Ну как… каждое утро у нас планерка… — И что дает вам пятиминутный отчет галопом по европам о проделанной работе, если за той работой никто не следит и не даёт четких указаний, ровно также, как и каких-либо существенных замечаний? — У мадам Адсорбт много других дел… Эго сразу повернул голову в сторону звука. — Каких, если не секрет? А в голове он уже накидал с десяток вариантов. Один «лучше» другого. — У неё же много ресторанов в Париже и не только… — Насколько я знаю, шеф-поваром является здесь. В других ресторанах — свои, а она там — владелец. Но между этими понятиями есть большая разница, господа и дамы. — Да, но… всё равно ей нужно… — И не будь у неё «Ледойен», не было бы никаких других. Не согласиться с этим доводом было невозможно. — Кажется, я понял, — вздохнул Эго, — в чем ваша проблема… она говорит, что занята, и вы не трогаете её, считая, что всё, чему она могла вас научить — научила, но боюсь вас огорчить… это далеко не так, и в конечном итоге знаменитый «Ледойен» закончит ещё хуже, чем «Гюсто» в своё время. — И зачем тогда вы здесь? — обронил су-шеф, внимательно изучая взглядом его лицо. Антуан ждал этого вопроса. — Вы пришли сказать нам о том, что скоро всему — конец? Не самая ободряющая мотивация… — А вам, поварам со стажем, как вы утверждаете, тренер-мотиватор нужен? — усмехнулся он краешком губ. — Или человек, который сможет трезво посмотреть на вас со стороны и сделать так, чтобы Адсорбт поняла: за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь? — И этот человек — вы? — Других, готовых к такой миссии, не наблюдаю, — сказал Эго, оглядывая поваров. — Или я ошибаюсь? — Вы сможете? — с надеждой вдруг спросил су-шеф по имени Кевин, а другие поддержали его взглядами и кивками. — Посмотрим, что я смогу. — Эго не ожидал такой положительной реакции, и слегка смутился. — А пока — настоятельно рекомендую избавиться от всех бесполезных и недоработанных блюд в меню, и учесть тот факт, что не только вы кормите жителей Франции, но и они вас. Это сообщающиеся сосуды, и нельзя в один налить воду, а в другой — отходы, и ждать, что, когда всё перемешается, будет незаметно. Я понятно изъясняюсь? Пока он шел до кабинета, в голову лезли всякие мысли о том, зачем он вообще в это ввязался. И как теперь быть. Антуан также много думал и о Ле-Клер. Ему давно хотелось понять, почему она, когда-то будучи критиком здесь, в «Ледойен», самом престижном ресторане, и имея все рычаги влияния, в виде довольно близких отношений с Жанной, не смогла ничего изменить. Теперь, кое-как проанализировав обстановку, Эго смекнул, что с тех самых пор, как ушла Шолин Ле-Клер, ресторан и начал разваливаться. И потому Адсорбт кинулась на него, как на спасательный круг? Но, быть может, он зря взялся за это? За то, чего не сможет сделать, тем более в такой короткий срок — всего полгода? Быть может, сделает только хуже? И себе, и другим. — Что-то ты не выглядишь сытым и довольным жизнью. — Жанна разрешила ему войти далеко не сразу, прося подождать за дверью, будто любовника от мужа прятала. — Как тебе фирменный суп? — Лучше не напоминай, — сказал Антуан, устраиваясь в мягком кресле и осматриваясь по сторонам. — Суп, может, и фирменный, но готовить его твои архаровцы не умеют. Это раз. — Ты просто к ним не привык ещё… и они к тебе тоже… но вы друг другу вполне себе нравитесь — я это сразу заметила. — И ты, вместо того, чтобы следить за мной и моими действиями, обратила бы внимание на своих подчиненных. Которые тебя на кухне не видели сто лет, и оттого, наверное, забыли, кто они и зачем, — постарался донести свою мысль он, но Адсорбт будто и не услышала. — Это два. — Слушай, Эго, не нуди, я не буду учить тебя работать — ты не маленький мальчик. И их тоже учить поздновато — должны всё сами знать, — произнесла Жанна, веселясь. — Я тебя позвала по другому поводу… — И по какому же? — ощущая наваливающуюся всё сильнее усталость, поинтересовался Антуан. — Пресс-конференция совсем скоро, и поэтому завтра у нас совместная фотосессия. Не планируй ничего на вечер. Он качнул головой, по правде сказать, не зная, как можно ей объяснить, что у них совершенно разные приоритеты. — Мне не нужна фотосессия… — Зато мне нужна, — требовательно, почти по слогам, выговорила Адсорбт, смотря на него. — Зачем? — Глупый вопрос, — Жанна дёрнула ручку ящика стола сильнее, чем следовало. — Реклама — это тропинка на вершину. А качественная реклама способна сократить длину этого пути в несколько раз. — Почему должна быть именно совместная фотосессия? — не отставал от неё Эго, понимая, как бесит старушку этим. — Чем тебе поможет моё присутствие в кадре? — Ну, Эго, брось — у тебя ж особенная энергетика. Мы все это знаем. Особенно благодаря снимкам твоего бывшего… Антуан раздул ноздри — он так надеялся, что ему больше не придется напоминать ей о том, чтоб она не упоминала о романе с Сорелем. — Смотри, аккуратнее, а то, глядишь, после фотосессии пойдут сплетни, что мы с тобой — любовники. — А-а-а! Слухи и сплетни — наша пища. Часть её, во всяком случае, — слащаво заулыбалась Адсорбт. — Ты помнишь? А если серьезно, я хочу, чтобы меня боялись. Эго едва удержался от смешка. — Ты действительно считаешь, что наши с тобой стариковские рожи на баннерах и в рекламных буклетиках смогут кого-то напугать? Внушить чувство беспокойства сильнее, чем… — Всё, закрыли тему, — снова произнесла свою любимую, судя по всему, фразу Адсорбт. — Фотосессия завтра. Антуан обдумывал свои следующие слова, а Адсорбт завелась: — И не забывай, что ты на меня работаешь, а не наоборот. Как с этой недоповарихой — завтра же вылетит, сучка… — Что ж ты к ней так неровно дышишь-то? Только не говори мне, что она увела у тебя очередного мальчика? — Ноги не выросли, чтоб уводить! И вообще — откуда столько вопросов, Эго! Со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Я думала, ты в курсе. — Я в курсе, но тебе не кажется, что так мы далеко не уедем? — Как именно? — теперь Адсорбт издевалась, строя из себя дуру. — Короче так, — Эго стало надоедать это, и он решил рубить правду-матку. — Ты не хочешь замечать очевидных вещей, уж не знаю — специально или так получилось, — но у твоего ресторана явные проблемы с кухней, и если я не могу до тебя достучаться, то… пусть другие попробуют. С них ты так легко не спрыгнешь, зацепишься, как пить дать… Жанна обратила на него вопросительный взгляд. — Я организую этим увальням полную посадку в ближайшее время, и приглашу знающих ресторанную среду людей. А ты… сделай лично мне одолжение, — подался вперед Антуан, — не вмешивайся. Сказала, что твои всё сами знают? Прекрасно. Вот и понаблюдай издалека. Тогда и посмотрим, будет ли великий «Ледойен» блистать, как это десяток лет уже подается в местной прессе, которую ты купила с потрохами. — Не круто ли ты взял, мой драгоценный? — Жанна тоже, опираясь грудью на столешницу, приблизилась к нему. — Без разбега-то, смотри, споткнешься, не дай боже, облажаешься…  — Ну, ты ж меня подхватишь, если вдруг буду спотыкаться, да? — выдавил улыбку Антуан, поднимаясь. — Именно так поступают партнеры. И, кажется, вопрос с тем, кто из нас кому больше нужен, снова открыт? Жанна собиралась возразить, но Эго в этот раз оставил последнее слово за собой: — Имей в виду, что оба состава будут готовить. И после ужина я решу, кто останется, а кто — полетит отсюда как пробка из шампанского. Если тебя что-то не устраивает — знай, что придется расторгать контракт. Будет обидно, не правда ли — совсем не поработав, расходиться? Ты потеряешь больше, чем приобретешь, поверь. Дверь за спиной закрылась, и Антуан испытал какое-то облегчение. Словно смог ослабить петлю на своей шее. Конечно, он знал, что Жанна Адсорбт не из тех, кто быстро сдается, однако, он уже в курсе, как именно нужно с ней разговаривать. Категорично и нагло, копируя её же манеры. И чтобы у неё не было более двух вариантов развития событий. А лучше вообще — только один. — Мсье Эго! — Дилан заорал на весь коридор, и Антуан проклял всё на свете. — Вы освободились? Мне нужно вам рассказать насчет вашего мобильного… — Тише нельзя? — шикнул Эго. — Пошли. И да — Адсорбт ты не докладывал, куда и зачем ездил, я надеюсь? — Нет, — глаза у Дилана так возбуждённо блестели, что Эго уже не знал, что и думать. — Я и так молился, чтоб она меня не заметила, когда я… отъезжал без спроса… — Возникли какие-то проблемы? — спросил Антуан едва они перешагнули порог его кабинета. — Что ты так смотришь? Не я к тебе подскочил будто ошпаренный. — Вы знали, что у вас шпионская прога стоит и прослушка полным ходом идет? — Мда, — усмехнулся Эго. — А я думал — Америку сейчас откроешь. Дилан вылупился на него ещё ошарашеннее. — Да, я знал. И потому попросил тебя отвезти телефон… — Охренеть. За вами… следят? Вы что-то… натворили? Скрываетесь? — Ага. Я в розыске уже несколько лет. — Мсье Эго… — Да нет, шучу, — Антуан понял, что может неслабо напугать парня. — Знакомый баловался. Установил какую-то ерунду из интернета. А я вот мучился и удалить не мог. Что сказали в салоне? — Сказали, что у них нет специального софта, чтоб эту дрянь удалить. И сказали, что ставил вам её профи. Коп или хакер. А, может быть, сразу два в одном. — Дилан вернул ему мобильный. — Очень жаль. — А уж мне-то-ка жаль, — нахмурился Эго, убирая своего «старичка» в карман. — Ты купил новый? — Да, вот. — Дилан достал из пакета коробку. — Так, мог бы не выкрутасничать — я в телефонах не привередлив, — Антуан достал мобильный, рассматривая его со всех сторон: тонкий металлический корпус, несколько глазков камер нового поколения, большой и яркий дисплей. — Единственное, что хорошо — это то, что современные телефоны могут заменить компьютер, если его нет под руками, а так — и полено бы пошло, лишь бы звонить давало. — Я взял по максимальной по моему бюджету цене… и надеюсь, что вы… мне… как бы… вернете… — Верну. Вечером напомни. Дилан кивнул и собирался уходить, но Антуан окликнул его: — А что с сим-картой? Она заражена этой шпионской дребеденью? Ей тоже нельзя пользоваться? — Не знаю — сюда сразу новую вставили. На моё имя. — Спасибо, можешь идти, — отпустил его Антуан, принимаясь разбираться с устройством. — Никому распространять этот номер не нужно. Совсем никому. Сам запиши, и то — лучше я буду звонить. Это так — на всякий. Остаток дня Эго провел в попытках безболезненно расстаться со старым гаджетом. Но совсем уж без сожалений не вышло — с потерей телефона он потерял все же несколько гигабайт весьма важной информации, включая некоторые фотографии с матерью. Этот мобильный прослужил ему больше пяти лет. И для него он не устарел. Правда, Антуан скучал по старым-добрым телефонам, в которые вставлялась чудо-карта памяти. Даже если с самим аппаратом случалось что-то из рук вон выходящее, а она не страдала, то все данные были легко восстановимы. Не сообразив ничего лучше, на свой страх и риск, он всё же вставил старую симку в новый телефон, перекидывая с неё все номера, логины и пароли от нужных аккаунтов, а также пин-коды банковских карт. Процедура заняла чуть больше двадцати минут — он ещё сделал звонок оператору, попросив заблокировать номер, «отвязать» карту от основного лицевого счета, и, вытащив, сжег её. Первый рабочий день и так показался ему слишком долгим и противным, а стоило вспомнить о предстоящей фотосессии, начинало мутить. Антуан копался в интернете, ища подходящую парикмахерскую, находящуюся поблизости от лаборатории, в которой он обязался появиться. И чтобы убить сразу двух зайцев, быстро решил, что пока эксперты распознают странное вещество, которым разбрасывается его папаня, он успеет подстричься. — Нет, мсье Эго, вы что, снова не домой? — почти простонал Дилан. — Мне ж приказано возить вас только туда и обратно. Адсорбт сегодня уже спрашивала, куда я столько бензина накатал… — А ты её не слушай, ты меня слушай. — Антуан наконец определился. — Бензин я тебе оплачу. И не только его. Сверни у банка. Встать в пробку они умудрились уже у самого поворота. Дилан всё время смотрел на часы, явно боясь куда-то опоздать. — Что, она тебя сечет? — Да, она знает примерное время от ресторана до вашего дома, мсье Эго, — ответил Дилан. — И если я не появлюсь вовремя, то… могут быть проблемы… — Ты снова поедешь в «Ледойен»? Зачем? — Личный шофер Адсорбт, оказывается, приболел — я за него. Так что, нужно будет ещё и её отвезти. — И куда ты её возишь, если не секрет? — Я не так часто это делаю, — заметил Дилан, включая автоматический освежитель воздуха с ароматом арбуза. — Но иногда вожу по всяким ночным клубам. Она встречается со своими… партнерами. — Ты их знаешь? И тут Антуан вдруг отчетливо вспомнил другой запах. Который осел в его ноздрях. Запах из кабинета Жанны, когда он вошел. Этот запах моментально показался ему крайне знакомым. Но, увлеченный разговором с ней, он не придал особенного значения этому. — В смысле? — Партнеров её. Которые на сто процентов являются ещё и любовниками. Знаешь? — Нет, не знаю. — Уверен? — переспросил Эго настойчивее, пытаясь наконец-то вспомнить, откуда он знает тот треклятый запах. — Да, уверен. Меня это абсолютно не интересует, и потому я не вдаюсь ни в какие подробности… — А вот это ты зря, — сказал Антуан, посматривая на него. — Подробности иногда могут сослужить хорошую службу. И кстати, не надоело тебе? — Что именно, мсье Эго? — Быть её водилой. К плите встать снова не хочешь? Я уверен, от тебя будет куда больше пользы. — Спасибо, конечно, на добром слове, но… вставать к плите я не хочу. Сейчас у меня куда больше свободного времени и… я давно это отпустил, знаете ли. После смерти отца страсть как-то… ушла… а уж после того, как «Прокопий» закрыли… — Я не хотел, чтоб так вышло, — Антуан никак не хотел оправдываться, тем более, что было не за что, однако прозвучало именно так. — Если ты думаешь, что я… — Нет, я не думаю. — Дилан сумел успокоить его. Или просто искусно соврал. Антуан не стал анализировать его фразы сейчас. — Странно было читать почти обвинительные статьи в ваш адрес. — Могу я тебя ещё кое о чем попросить? — Эго чувствовал себя неловко, но всё же не мог промолчать. Машина спустя какое-то время остановилась напротив банка. — Просьба, может, покажется тебе странной, но… мне очень важно знать, к кому поедет сегодня Адсорбт. — Да, это странная просьба, только… — замялся Дилан. — …я не могу вам гарантировать, что меня посвятят в такие тайны. Я лишь подвезу её. А того, с кем она будет тусить, — могу и не увидеть даже… — А ты постарайся сделать так, чтобы увидеть. — Антуан проверил, всё ли забрал из машины. — Аккуратно проследить за ней ты ведь сможешь? — Проследить? — Именно. — За такое доплата полагается, — буркнул водитель. — Что за детектив у вас тут? — Мне обязательно сейчас обо всем распространяться? — скривился Эго. — Или твоё любопытство подождет до поры до времени? Антуан не стал дожидаться, пока тот согласится. Вышел и направился к банкомату, чтобы снять с карты наличные. А когда вернулся, то обнаружил, что Дилан общается по телефону. С Адсорбт — сомнений не было. — Да. Конечно. Скоро буду, — коротко отвечал Дилан, косясь на него, и Эго всё больше убеждался в том, что принял правильное решение. — Что? Дать трубку мсье Эго? Антуан сразу понял, что именно насторожило эту старую клячу — хорошо, что он не успел распрощаться с Диланом, — наверняка, она не смогла дозвониться до него. И вряд ли уже сможет — старого номера больше нет. С одной стороны, это неплохо — меньше теребить будет, а с другой — новых проблем ему ещё не хватало. — …если ты ещё раз посмеешь меня игнорировать… — Эго пропустил начало фразы, думая о своем. — Я вынуждена буду штрафовать тебя, понял? — Как всё строго — у меня что, не может быть выключен телефон? — Не может, — отрезала Адсорбт. — Я могу и ночью позвонить, — ты помнишь, — и ты обязан будешь подняться и приехать. — Боже упаси — хоть я ночью и бодрствую, но такого счастья мне никак не надо. — Мне снова напомнить тебе, кто на кого работает? — Не надо, — тут же сказал Антуан. — Это всё? Все ценные указания? Или есть ещё? — Я заметила, что ты до сих пор не подстригся… Антуан скрипнул зубами. — Собираюсь. — Долго собираешься. А я не собираюсь за тебя потом краснеть. Антуан успел мысленно послать её раз двадцать, пока она пилила его, будто ревнивая жена. И ещё он успел подумать о том, что пластические операции не идут на пользу — человек становится заложником своей «теперь-вечно-требующей-коррекции-внешности». Нет, конечно, необходимость хорошо выглядеть для людей, постоянно находящихся на виду, никто не отменял, но… у Адсорбт это переросло в какую-то манию. Дилан уехал, а Эго подумал, что зря попросил его проследить за Адсорбт — ведь, кто знает, какие проблемы могут за этим последовать, — он уже сомневался, что это даст ему хоть что-то стоящее. Но мелькнувшая вспышкой мысль о том, что в кабинете Адсорбт мог быть его отец, сводила с ума. И за этой мыслью возникали десятки других: что он мог там делать; при каких обстоятельствах они вообще познакомились с Адсорбт; зачем ей скрывать факт знакомства с его папашей от него и так далее. Антуану не хотелось признаваться себе в том, что он, пусть и на подсознательном уровне, но ищет этому человеку оправдания. И ещё хуже было то, что он прекрасно понимал — его отец явно не святой, скорее, даже наоборот, только… и это не было достаточным аргументом.