Вариант "Райли"

Гоуст привычно сидел в больничном коридоре и непривычно бесился внутри. Во всех госпиталях, где они с Мактавишем обычно оказывались (понятное дело — чаще в палате лежал Мактавиш), Гоуста знали и пропускали в палату сразу, как только он появлялся. Сейчас же… Он раздражённо провел тяжёлой ладонью по лицу, спрятанному под обычной маской. Чёрт!! Всё, всё было не так!! Всё должно было быть совсем не так!!! Они приехали в этот долбаный городок всего на несколько дней. За каким-то хуем Мактавишу взбрендило в голову, что они “просто обязаны там побывать, Сай! Ну ты же даже не знаешь, от чего отказываешься! У нас неделя отпуска — ты что, правда собираешься её всю проваляться на диване?!” Причём, что именно в том городке было этакого — Саймон так и не спросил. А теперь, может и не… Гоуст резко отмахнулся от страшной мысли, боясь даже допустить её в голову. Они были военными, они постоянно находились в какой-то жопе мира, они дрались и стреляли, прыгали и взрывали, но там было иное. Там они были на службе, и каждый, открывая утром глаза, точно знал, что может не вернуться. Не дожить до заката. Или до следующего рассвета. На службе это было нормальное состояние - или ты, или тебя. А вот так, по-глупому, на гражданке?! Нет, не по-глупому. Он поморщился под маской. Мактавиш был кем угодно, но не глупцом. И поступить иначе — Саймон знал это, как имя Её Величества — просто не мог. Там, перед вокзалом, откуда они только вышли, каким-то хуй пойми каким образом закрутило на подмёрзшем за ночь асфальте тяжёлый внедорожник, собравшийся припарковаться. И понесло на автобусную остановку. Мактавиш шёл впереди, тыкая в смартфоне маршрут до отеля, Гоуст же привычно чуть сзади. За что сейчас себя и клял. Потому что Джонни успел. А Райли проебался и опоздал. Дай-то Бог, чтоб не насовсем. Мактавиш просёк происходящее мгновенно, и как опытный спец, отлично рассчитывавший траектории движения и своих любимых взрывов, тут же рванул к остановке, поняв, в какой именно угол прилетит тяжёлая тачка… Он успел вытолкнуть оттуда растерявшуюся и замешкавшуюся женщину с ребёнком и уже начал разворачиваться сам, когда высокий ребристый кузов припечатал его грудью к металлической стойке и тут же откатился в сторону, как бильярдный шар от борта. Машина ещё скользила, когда Гоуст подставил предплечье и принял на руки оседавшего Соупа. Одного взгляда хватило, чтобы понять — это тот самый пиздец. Спасатели сработали быстро. Машина прибыла уже через несколько минут, Соупа — его Джонни!! — споро зафиксировали на каталке и какой-то усатый лейтенант из пожарных, до одури похожий на Прайса, лишь молча кивнул на место в машине "скорой помощи". Гоуст телепортировался туда, не коснувшись земли и подножки, усатый хмыкнул и они рванули. С тех пор прошло почти 5 часов. На все вопросы медперсонал отвечал лишь стандартным “Простите, сэр, пока нет никакой информации, идет операция”. Он отзвонился Прайсу, тот сходу оформил обоим отпуск ещё на три недели и рявкнул: — Саймон! Это гражданские! Если полезешь — тебя “упакуют” и понадобится куча времени, чтоб вытащить! А ты сейчас нужен Соупу! Так что сел на жопу и сиди смирно! На связь каждые полчаса или сразу, как только что-то станет известно. Как понял?! — Принято, капитан. Понял… Вот так он и сидел. Час за часом. И никакой информации о том, что происходит за дверями оперблока. Усталые врачи прошли мимо него лишь еще где-то через час. Гоуст уверенно цапанул одного из них за рукав: — Док? — голос хрипел ломаным сухарём, но ему было наплевать. — Джон Мактавиш. Привезли с вокзала. Как он? Врач почти безразлично посмотрел на высокого мужчину в маске. — Вся информация будет в справочном. Гоусту нужно было знать, и он придушил бы врача, не задумавшись ни на миг, его рука уже потянулась к лацкану голубого халата.. как её спокойно и уверенно перехватили тяжелые мозолистые пальцы. — Тихо, сынок. Ты не там. Ты здесь. Усатый лейтенант, тот самый, похожий на их капитана, стоял рядом и невозмутимо смотрел в запавшие карие глаза, профессионально отмечая край глубокого старого шрама, идущего через бровь вниз и стекавшего под маску. Лейтенант довольно хмыкнул, опять до рези в сердце напомнив Прайса, когда Гоуст опустил руку и застыл изваянием. Усатый легко обратился к врачу: — Сэмми? Это друг того парнишки, которого вы сейчас штопали. Он тоже там был, это они спасли Маршу с дочкой. Врач недовольно насупился, глядя на опасного, как кобра, громилу, застывшего рядом с явно давно и прочно знакомым, уже своим здесь, в больнице, лейтенантом пожарной службы. — Сэмми? - голос усатого стал ниже, добрее и отчетливо опаснее. — Да нормально с ним всё, лейтенант!! Нор-маль-но! Сломано два ребра, сильный ушиб мягких тканей, из-за длинной раны была большая кровопотеря, поэтому так долго возились. — Врач потер тыльной стороной ладони лоб. — Повезло парню. Еще бы на пару сантиметров левее… Гоуста медленно и тягуче накрывало откатом. Жив. Его Джонни жив и ему уже ничего не угрожает. Остальное сейчас было вообще неважно. А сломанные рёбра.. Ну, что — рёбра?! Заживут. Он тяжело выдохнул, ссутулился и прошелестев усатому: “Спасибо, сэр!” тихо и обессиленно отошёл обратно к гадко-зелёной больничной стене. Господи, знал бы кто, как он ненавидел этот цвет… Лейтенант о чём-то ещё коротко переговорил с измотанным врачом и тот повернулся, чтоб уйти. Гоуст спохватился: — Док!! Простите! Когда к нему можно будет?? — А вы ему кто? — обернулся врач. — Друг? Простите, но пока состояние не нормализуется — к пациенту допускаются лишь ближайшие родственники. Почти мстительно оглядев Гоуста врач расправил плечи и добавил: — Вся информация в справочном. Родственникам! И исчез за углом коридора. *** Прайс нажал на какие-то кнопки и через неделю Соуп уже отчаянно строил глазки знакомым медсёстрам на родной базе. Гоуст ходил хмурым и всё больше смурнел лицом и темнел глазами. И до того не бывший никогда душой компании он теперь стал похож на привидение в полном смысле этого слова. Мешки под глазами полноценно заменили тактический грим под маской — скорее, впору было замазывать их. Мактавиш научился замолкать, когда Саймон приходил к нему в палату. Напряжение росло, а причину этого Джонни никак не мог ни выцепить из Райли, ни понять сам. Всё действительно обошлось очень лайтово, реабилитация не суровая и привычная, так какого хрена Райли так бесится?? Ответа не было и Соуп просто чуть отодвинул ситуацию в сторону, понимая, что с наскока здесь не возьмёшь - когда его элти “вставал на упор”, то он мог переупрямить столбы Стоунхенджа. Оставалось прислушиваться и присматриваться, пытаясь нащупать, откуда растут ноги у нарастающей злости лейтенанта. Спустя еще пару недель извёдшийся в край Соуп засосал Гоуста прямо в палате и получил такой горячий и душевынимающий минет там же и не сходя с места, что еще почти полчаса не мог не то, что двигаться, но даже говорить. Решив, что именно этого Гоусту и не хватало, он слегка успокоился и расслабил булки. Как выяснилось — зря. Вернувшегося после больницы Соупа лейтенант гонял нещадно, чуть ли не больше, чем новичков на финишном отборе. И темп лишь нарастал, переходя уже все мыслимые границы. Соуп порхал по рингу быстрее молнии, но всё равно не успевал за разъярённым элти, который раз за разом заканчивал спарринг жёстким нокдауном и молча уходил в раздевалку. Мактавиш не выдержал и попробовал припереть того к стенке, привычно подъебнув пошлой шуткой… и вышел из раздевалки с хорошим бланшем под глазом. Больше с глупыми вопросами не лез и на ринг теперь выходили два отчаянно злых бойца, почти до смертельного всерьёз отрабатывавшие всё новые и новые связки, удары, перекаты, всё лучше стреляющие, чище проходящие дистанцию, всё выше, сильнее, быстрее… И всё отчаяннее Гоуст заламывал потом своего Джонни, молча утыкаясь лбом в стык плеча и шеи и почти до крови закусывая кожу, ещё хранящую жар и терпкость недавней схватки, вжимаясь всем собой в разгорячённое сильное тело, раз за разом входя всё глубже и толкаясь так правильно, что любые слова с губ Мактавиша летели лишь низким стоном или непереводимыми ругательствами. А с утра всё начиналось по новой. *** Миссия была обычной и привычной: зашли, нашли, отобрали, вышли. И всё, как обычно, пошло по хуям. Разведка ли налажала, или плохиши по каким-то своим причинам резко поменяли планы, но вместо горстки почти безоружных аборигенов на точке группу ждал хорошо вооружённый отряд профессионалов. Уходили спешно, прорывались бешено и отчаянно. На последних метрах какого-то узкого коридора, превратившегося для них в ловушку, Гоуст оглянулся и не увидел Соупа на привычном месте у себя за левым плечом. — Сержант! Не отставать! - он уже знал, что услышит в ответ, когда в переговорном зло-весёлый голос Мактавиша со слишком хорошо знакомыми интонациями скомандовал: — Гоуст, гони всех, я тут подарочек закладываю, у вас минута! Сердце вломило такой болью, что элти на миг застыл, пытаясь вспомнить, как дышать — именно это уже несколько недель снилось ему в кошмарах, с того самого дня у вокзала: Джонни где-то близко, но до него не дотянуться и вот Саймон опять нихуя не успевает… Они оба знали и понимали, почему во всех армиях мира категорически не приветствуется служба в одном подразделении пары людей, находящихся в отношениях — невозможно спокойно и холодно думать о выполнении задачи, когда твой человек сейчас там: под пулями, в эпицентре взрыва или в зоне пожара. Они были профессионалами и давно сделали свой выбор. Поэтому сейчас Гоуст выводил группу из западни и знал: ни остановиться, ни замедлиться он не может. Только вперёд, пока Соуп… — Принял. Уходим. Голос ровный, как на полигоне в прошлый вторник, руки до белого сжимают приклад винтовки, зубы в крошево и ни одного слова сверх. Он уводил группу, оставляя за спиной своё самое важное в этой жизни. Единственное, что имело для него смысл. Единственного, кто был у Саймона Райли. Взрыв раздался слишком быстро, Гоуст был уверен, что прошло не больше сорока секунд, но проклятые стены уже остались позади, до густого пролеска впереди они добрались быстрее, чем жена до застуканной любовницы, и стало можно выдохнуть, залечь и приготовиться прикрыть огнём идущего последним. Лишь бы он вышел. Когда из густого чёрного дыма показалась мощная фигура, чуть неуверенно, но упрямо прущая напролом к ним, Гоуст выматерился и рванул за своим. Безносая опять прошла мимо. В который уже раз. Сколько ещё им будет так везти? И будет ли? *** Удивительно, но они отделались очень легко - ушибы, ссадины и слегка оглохший на левое ухо Мактавиш. Вечером, на базе, сдав снарягу и оружие, отчитавшись и переодевшись, бойцы потянулись кто куда: кто в буфет, кто курить, кто спать. Мактавиша Гоуст нашел в медблоке, смазанного антисептиком, залепленного пластырем, довольного и на взводе - адреналин ещё вовсю шкалил. Молча и жёстко Гоуст уцепил сержанта за ворот и почти волоком оттащил в ближайший пустой кабинет. Слова были не нужны - они любились так же яростно, как спарринговались, и лишь тяжёлое сбитое дыхание шло саундтреком к тому чёрному и злому, что ходило сейчас перекатами под кожей и жгло вены, требуя сильнее прижать, жёстче заломить и резче толкнуться, выпуская страшное и безумное, корёжащее тела и гасящее рассудок… — Не смей так больше, ты понял, Мактавиш?! - Гоуст прижал уже выдохнувшего и успокаивающегося Соупа к стене и придавил локтем чужое горло. - Не смей без разрешения творить такое!!! Наверное, будь они оба не на взводе — оно и в этот раз сошло бы на тормозах, но Гоуст был слишком зол, а Мактавиш и по жизни никогда не хранил терпение в карманах, лишь Гоусту и позволяя иногда оставлять за собой последнее слово. Сейчас же сошлось всё разом: и непонятные перепады настроения элти, и бешеной напряжённости тренировки последних недель, и категорическое же нежелание лейтенанта объяснить происходящее… Они слишком хорошо знали друг друга, поэтому рывок Мактавиша не застал Гоуста врасплох, но среагировать всё же пришлось и он отлип от вновь перешедшего в режим разъярённого шершня сержанта, почти мгновенно уходя в глухую защиту, где-то внутри понимая, что сейчас — бить нельзя. Соупа несло не хуже того джипа по обледеневшей площади и Райли на секунду выпал из здесь и сейчас, вновь почувствовав свой страх и не смея поверить - всё хорошо. Они опять выбрались. Они смогли. Они вместе. Резкий удар, подсечка, болевой.. Мактавиш практически не уступал лейтенанту ни в силе, ни в опыте, и сейчас доказал это, двумя короткими движениями вжав Гоуста лицом в ту же самую стену, к которой только что был прижат сам. — Гоуст, если есть что сказать - говори, блядь! Словами!! Через рот, мать твою!! Схуяли ты меня дрючишь, как капрал салагу?! Что в твоей голове происходит, чтоб тебя черти взяли??! Резко дёрнув за плечо и развернув Гоуста лицом к себе Мактавиш зло тряхнул его и потребовал: — Ну же, ублюдок!! Скажи это!!! Скажи, глядя мне в глаза! Несколько секунд два взгляда рассекали воздух между горячими телами не хуже лазерного луча, и можно было, кажется, прикуривать от звенящей тишины между ними. Потом Гоуст расправил плечи, выпрямился во весь свой рост и совершенно по-лейтенантски, сухо и холодно, будто зачитывая вводную на брифинге, с расстановкой произнес: — Я не успеваю, Мактавиш. Каждую чёртову ночь. Я далеко и не успеваю дотянуться и прикрыть тебя. И однажды я действительно не успею. И у меня ничего не останется. Мне даже твои жетоны не отдадут, потому что я тебе - никто. Поэтому будь любезен, Джон "Соуп" Мактавиш, береги свою чёртову задницу!! Он снял с плеча руку охреневшего от такой тирады Мактавиша и вышел из комнаты, оставляя сержанта судорожно хватать ртом воздух и трясти головой, сомневаясь, что пострадавший от взрыва слух его сейчас не подводит. Ночью лейтенанта дёрнули к вышестоящим, объяснять, как и почему группа облажалась на миссии. Мактавиш ходил по коридорам злой, как чёрт, потом измочалил на стрельбище десяток мишеней в хлам, загонял до паралича группу молодняка и вишенкой чуть не сломал на ринге руку Гэррику. Тот выбрался из-под верёвок, дошел до раздевалки и тяжело рухнул на скамью. Соуп пришёл туда же через пару минут, открыл шкафчик и протянул бутылку воды Кайлу. — Прости. Вернув бутылку уже ополовиненной Кайл серьёзно заметил: — Тав, ты же сам понимаешь, что так нельзя. Хорошо, что это был я, а если б из молодняка кто? Я не знаю, что происходит, но… Он подумал еще пару секунд и покачал головой. — Смотри сам, короче. Но так ты ставишь под удар всю группу, подумай об этом. Гэррик встал, накинул рубашку и ушёл к себе. Соуп постоял, качаясь на пятках, пробормотал что-то матерное и забрался в душ, под тугие обжигающие струи. Через два часа он получил разрешение у Прайса и убыл в увольнительную на двое суток. *** Гоуст вернулся лишь на следующий день, злой, умотанный и даже под маской видно было, что серый от недосыпа. Узнав, что Мактавиша нет и ещё почти сутки не будет, Гоуст закаменел плечами, возвращаясь в “до-Соуповскую” ипостась ледяной глыбы и ушёл к себе. Рухнув на постель он прокрутился почти до утра, но так и не смог уснуть, перебирая в памяти всё, сорвавшееся с языка и передумывая по несколько десятков раз варианты того, чего теперь можно ждать от Соупа. Уж точно ничего хорошего. *** Мир тоже не собирался ждать, пока они выяснят отношения. Райли только вышел из комнаты, безразлично собираясь на завтрак, Соуп вернулся из увала, задумчивым лосем рассекая по коридору, Гэррик налил первую чашку крепкого кофе… и у них синхронно прозвучал рингтон срочного сбора. Через час они уже получали оружие, ещё через полчаса грузились в вертушку. Все трое успели обменяться лишь “порядок, работаем”. Гоуст не сводил глаз с Мактавиша, заметно нервничавшего под этим взглядом, и отчётливо понимал, что в этой умной голове под лохматым ирокезом опять что-то родилось. Что-то, что однозначно мало его обрадует. Прозвучал сигнал минуты до высадки и все мысли вымело к херам, оставляя голые инстинкты и готовность выжить и выполнить задачу. Любой ценой. *** Прайс несколько раз озадаченно-неверяще перечитал рапорт, оставленный Мактавишем на согласование, подумал, отложил бумагу на край стола и набрал номер: — Кейт? Мне нужна твоя помощь. Нужны настоящие документы. Паспорт, страховка, все дела. Имя и данные сейчас пришлю на почту. Зачем? - капитан усмехнулся в усы и повторил понравившуюся фразу, услышанную как-то от Николая: - За надом! Сама поймёшь. Прайс повесил трубку, ещё раз, уже с улыбкой перечитал рапорт и откинулся в кресле, довольно щурясь в усы. Что ж, он должен был признать — соображал Мактавиш хорошо. Оччень хорошо… Интересно, что Райли скажет? *** Они отработали быстро и очень жёстко. Миссия была не из тех, где можно было пофилонить или сработать вполсилы. Плюс, работали не в одиночку — их страховала Альфа. Поэтому всё кончилось, практически не успев начаться, а вот дальше они лишь тупо простояли в охране дворца, отбитого у каких-то очередных борцов за идеалы где-то в очередной Богом забытой стране. Гоуст, пока стоял, сквозь усталость, нервяк и жуткий недосып перепроверил их действия во время операции, выбирая детали для отчёта, привычно отметил скорость и точность работы Газа и Соупа, и привычно же выматерился — нихуяшеньки не изменилось. Мактавиш знал, что делает и делал это отлично. Гоуст в этом и не сомневался. Вот только.. не было у Соупа в этот раз ни веселья в напряжённом голосе, ни даже лишнего взгляда в сторону элти. Ничего не было - кроме отличной работы. Возвращались даже не слишком измотанные. Это радовало. А вот то, что Соуп отработал всю миссию “только напарником” — напрягало лейтенанта уже всерьёз. Он понял, сокрушительно чётко, что как было — уже не будет. А вот как будет — было непонятно. Неужели он там, в медблоке, сам, своими словами что-то сломал между ними? Ведь держался же до последнего, никогда ничего не говорил о чувствах… И вот на тебе. Что ж, он и не рассчитывал на что-то из серии “навсегда”. По сути, он вообще ни на что долгое и серьёзное никогда не рассчитывал, просто однажды поняв, что для него этот крепкий мужик с языком до пола и ирокезом до неба уже где-то под кожей и обратно никак. Понял и принял. Лишь подсознательно ждал, всегда, даже когда они уезжали в тот долбанный отпуск, ждал — вот Джонни опомнится и поймёт, что Саймон Райли для него совсем не то… Им было хорошо вместе, Райли не мог отрицать этого, но любые попытки Мактавиша заговорить об их отношениях — пресекал на корню, не оставляя себе ни малейшего шанса на любое “потом”, и уж тем более на невозможное “навсегда”. Кажется, Соупу это надоело. Его ещё надолго хватило, надо признать. Сам Саймон в такой ситуации давно бы послал любого нахер, переведя отношения в стадию “трахаемся, чтоб никого не искать больше и потому что оба сильные и не страшно придавить ночью”. Он поморщился, резко осадив себя — вот разнылся, как малолетка. Хватит. Разговор неизбежен. Значит — гоу ту Прайс, а оттуда уж… На Голгофу. Лейтенант расправил плечи и вышел из вертушки прямым, как дорога с благими намерениями. Взгляда, которым проводил его нервно кусавший губы Мактавиш, он не заметил. *** Прайс уже давно получил основную информацию, и потому слушал Гоуста явно вполуха, а потом просто-напросто выставил из кабинета, устало махнув рукой в сторону тёмного коридора: — Иди уже, Саймон. Остальное напишешь и завтра сдашь. Всё. Тебя и так уже заждались. Капитан повторил жест в коридор и отвернулся к столу, демонстративно уткнувшись взглядом в бумаги. Гоуст развернулся к выходу и совершенно не удивился, распознав в темноте свое трудное и короткое счастье. Что ж. Наступил час Х. И он шагнул из кабинета. Даже в полумраке синева взгляда Джона завораживала Гоуста, как тот мудак с крысиной дудочкой. Он ничего не спросил и ничего не сказал, когда Соуп повернулся и уверенно пошел вперёд и направо, направляясь к комнате брифингов. Свет им был не нужен — как все офицеры, живущие на базе, они с закрытыми глазами могли найти любой кабинет и пройти туда максимально коротким путём. В зале Мактавиш нажал на кнопку настольной лампы и неяркий, спокойный свет лёг на широкую столешницу, не уходя за её края и оставляя полутёмными углы. Райли постоял, чуть наклонив голову и проследив тяжёлые и нервные — он отлично это чувствовал! — шаги Соупа. Скользнул взглядом вокруг, привычно отошёл в угол справа от входа, за небольшой выступ, облокотился плечом на стену. Он молчал. Говорить будет Джон. Торопить свои последние секунды Саймон не собирался совершенно. Мактавиш так же привычно устроился недалеко от стола, опёршись бедром на тумбу с проектором. Воцарилась тишина. Она была своя, привычная и обыденная, когда всё, что нужно — сделано, и всё, что надо — сказано и можно просто быть рядом, не прятать взгляды, внимательно ощупывая друг друга глазами и отмечая каждую мелочь: порванный бок куртки, разрезанную до защиты тактическую перчатку и… — Гоуст прищурился — что-то ещё, что сейчас очень странно держал в сжатой ладони Джон. Вроде бы бережно и аккуратно, но при этом старательно не прижимая к себе и с какой-то опаской, как чемоданчик с С-4, который собирал не он сам. Гоуст напрягся, понимая, что одним разговором, походу, дело не обойдётся. Мактавиш тут же отзеркалил его движение… и вдруг вздохнул, растерянно и почти виновато. Под ложечкой засосало так, что желудок Гоуста чуть не отправился в разведку — посмотреть на причину паники. — Мактавиш, говори уже. Что ты опять придумал? — Я?? - как-то неубедительно-непонимающе протянул тот. — Я знаю этот взгляд, Мактавиш. После него обычно звучит “Валим, я заложил сюрприз и у нас 15 секунд!” Ну?? Соуп сглотнул, и подняв руку резко разлохматил ирокез. Райли прошибло потом и он замер, не дыша - вот так Соуп себя вёл лишь при ооочень больших косяках. Или проблемах. Или.. Сердце опять захолонуло.. а если речь вообще не о них двоих?! — Соуп..? Джонни?? Гоуст метнулся к Мактавишу быстрее той молнии на ринге. — Джон!?? Что? Всё-таки ранен? Или у твоих что? Ну же, блядь, Мактавиш!!??? Тот ошарашенно отшатнулся и тут же напряжённо рассмеялся: — Боже, Сай… я думал ты меня прибьёшь сейчас.. — Надо бы!! — Райли завёлся с полуоборота, вот явно сказывалось дурное влияние Мактавиша. — Ты что сегодня творил опять, а?? — Райли, хватит!! Ты и так всю миссию с меня глаз не сводил, как с сосунка какого! Ты не веришь, что я могу свою работу нормально делать? Поэтому гоняешь меня уже несколько недель?? Или же своих бесов обманываешь?! Скажи уже, что тебе не всё равно, что со мной будет!! Я блядь шкуру тебе свою готов снять, только попроси, а ты молчишь, не хуже твоего черепа на маске!! Стиснутые кулаки едва помогали удержать злость: — Не хочешь за меня переживать? Надоело тебе?! Так и скажи!! Я отъебусь и отстану!! Но это наша работа!! —Ты сбрендил, Мактавиш?! В голосе Гоуста не было ни одной живой нотки, лишь глухое злое шипение раздраженной змеи. — Какого хуя?? Это ты за всю миссию только “Понял, принял, выполняю!” Даже ни разу не повернул своей морды, чтоб.. Гоуст захлебнулся словами, поняв, что именно он сейчас собирался сказать: “Ни разу не посмотрел проверить, как там Я. НЕ лейтенант, не Гоуст.. А я, Саймон!” Соуп рвано выдохнул и вдруг рассмеялся тем светлым и лучистым смехом, что рвался из него после самых тяжёлых и страшных миссий, когда они возвращались назло всем из такой жопы, что сама себя боялась. Еще раз взлохматив свой многострадальный ирокез Соуп широко шагнул и ткнул пальцем в грудь Гоусту: — Значит, я тебе всё-таки нравлюсь, элти? — Ты мне нравишься живым, Джонни.. Пароль-отзыв, давняя и понятная обоим совсем не шутка. Горло отпустило и Райли смог вдохнуть, невольно закрыв на миг глаза. Обошлось. Не сегодня. Сегодня его Джон ещё с ним. Кажется, он сказал это вслух. Потому что Соуп вдруг оказался слишком близко и потребовал: — А ну, повтори?!! И не смотри на меня, как бочковая сельдь на креветку!! Я отлично знаю, что речь не о том, что мы вернулись сегодня целыми!! Голос Соупа ушел вниз и стал звонким и злым, как там, в коридоре чужой базы, когда вот они - последние метры и есть всего несколько секунд, чтобы успеть. — Ты! — указательный палец опять обвиняюще ткнул Гоуста в грудь. — Вот ты о чём сейчас?? Ты хочешь от всего отказаться? От меня?? Так я не дам!! Ты мне нужен!! И маме ты очень понравился, она говорит, у тебя глаза хорошие... Гоуст тут же эти самые глаза распахнул, вообще не поняв сказанного: — Что?? Соуп, даже не притормозив, продолжал частить, как всегда, когда всерьёз нервничал: — Да! Я ей фотки наши показывал, когда к ним приезжал.. И договорились, что в следующий раз мы с тобой вместе приедем!. И она давно говорит, что нам пожениться нужно, а я тебе и так и этак, а ты лишь жопу показываешь, как только я об этом заговариваю!! Где-то на словах “пожениться” Гоуст наконец отмер. — Ты с дуба рухнул, Мактавиш??! Мы вместе служим, нас разведут. В разные отряды. И я с ума ёбнусь, не зная где ты и как!! В глазах Соупа тут же заскакали такие довольные чертенята, что Гоусту резко захотелось его придушить. Но Соуп не был бы Соупом… — Прайс в курсе. Так что — мы будем служить дальше вместе и ты лично будешь приглядывать за моей чёртовой задницей.! Хлопнув себя по широкой накачанной груди он запустил руку во внутренний карман, выудил оттуда сложенный бланк заявления о регистрации брака и протянул Саймону: — Вот. Я съездил и заполнил. Гоуст смотрел на него совершенно охренев и явно не поспевая за событиями. Полминуты.. Минута.. — Саймон?? - попробовал дозваться Соуп. Безрезультатно. Мактавиш хмыкнул. — Нет, ну если ты хочешь, чтоб всё, как положено.. И пряча под ослепительной улыбкой свою неуверенность он аккуратно встал перед Гоустом на одно колено и протянул на разжатой, наконец, ладони обманчиво простое кольцо из белого золота. Райли где стоял, там и сел. Благо, стульев в комнате хватало. — Джонни.. Ёбжетвоюмать, это..? — Саймон "Гоуст" Райли.. Голос Соупа чуть сорвался, но он мужественно сглотнул и продолжил: — Прошу оказать мне честь и стать.. тьфу ты, нахер, короче. Сай, ты согласишься связаться со мной себе на голову на всю оставшуюся жизнь — твою или мою? И сам знаешь — я теперь не отстану!!! Райли сидел и не мигая смотрел на тяжёлый металлический ободок на ладони Мактавиша. Джон точно знал, что этот взгляд он не забудет никогда в жизни. Даже отсюда было видно, как в карих глазах заметались золотые всполохи. Джон просто обожал выдёргивать Гоуста на эмоции.. — Саааймон!!! Отомри и скажи уже ДА?? Всё-таки терпение Мактавиш носил с собой редко, только на заданиях… Гоуст только и смог, что кивнуть. Что там ещё тарахтел Мактавиш — фоном прошло у Саймона мимо ушей и он вынырнул, лишь когда речь зашла об их общей фамилии: — Джон, стоп. Что ты сейчас сказал?? Соуп серьёзно и очень внимательно посмотрел на лейтенанта и уверенно повторил: — Фамилию, говорю!! Мама тоже сказала, что Мактавишей, конечно, много не бывает, но… — СТОП! Джонни.. Ты же сам знаешь — по документам меня вообще нет! Мактавиш засиял, как праздничные огни на главной площади: — Я ж тебе и говорю!! Прайс договорился с Ласвелл. Тебе оформят все документы. И ты больше не будешь привидением!! И мы распишемся совершенно законно!! И.. Его остановил стандартный жест-команда “Тишина!” — Саймон поднял ладонь и закрыл глаза. — Джонни. Заткнись. Несколько минут. Пожалуйста. Мактавиш замер, как та мышь под ковриком, и прикусил щёку, понимая, что сейчас Райли очухается от неожиданности и.. И что? Пошлёт его далеко и надолго..?? Не привыкать, конечно, но в этот раз он отступать не собирался. Когда хотел и ему что-то было очень надо — Мактавиш тоже становился тем ещё.. упрямцем. Пару раз он даже переупрямил своего элти. Ну, скажем честно — потому что тот сам этого хотел, но это ж неважно?. Несколько минут ничего не происходило. Соуп не шевелился, боясь спугнуть Гоуста. Тот так и сидел, прикрыв глаза, и что уж там у него происходило под этими закрытыми веками, под этой маской, под этой грёбаной ледяной бронёй, на которую у Соупа ушёл почти год, чтоб её нащупать и еще полтора - чтобы понемногу растопить... — Так. — когда Гоуст заговорил, Джон почти вздрогнул, но удержался и лишь крепче сжал зубы, готовясь к самому сложному разговору в своей жизни. — Я согласен. Но.. Соуп замер почти статуей — голос Райли был не похож ни на что, слышанное Джоном за всё время их " вместе". Он даже уже ждал "шоб тебя, почему ты не можешь не вписываться во всякую хуету, чтоб я не переживал за тебя, сукин ты сын?!" И приготовился к очередной взбучке за любовь к неоправданному риску. Но. — Фамилию ты возьмёшь мою. Вот тут Джон охренел по-настоящему и всерьёз — почти как там, в медблоке, когда впервые услышал от скупого на проявления чувств элти что-то настолько живое. Но удержаться сейчас было выше его сил, поэтому он выдал свою фирменную улыбку Чеширского кота и подъебнул, понимая уже, что Гоуст пропустил мимо ушей всё, сказанное после собственно предложения руки и внутренностей: — Что, власть утверждаешь? Будешь и дома пилить за проёбы на службе? А если я, к примеру, не соглашусь? Всё же клан, Мактавиши это... ууух!!! Это мощь! Это стая, это большая семья.. — А у меня нет стаи, Джонни. У меня только ты. Моя семья, моё.. всё. Заткнуть Мактавиша было делом почти невозможным, но сейчас он прикусил язык и замолчал. Потому что услышать от элти что-то подобное он не представлял даже в самых смелых мечтах. А потом и вовсе забыл, как дышать: Гоуст отпустил плечи и медленным усталым движением стянул маску. Затем сдвинулся так, чтобы смотреть глаза в глаза Соупу. — Джон, ты знаешь — у меня в жизни с семьёй.. не сложилось. И мой отец был настолько мерзким ублюдком, что я возненавидел саму фамилию. Но если мы.. Если ТЫ всё же решишь быть со мной, то я хочу, чтобы в этом мире что-то было только моим. Чтоб именно я, Саймон Райли, не перестал быть. И чтобы Я стал чем-то... Кем-то. Бо́льшим, чем Призрак. Чтобы для тебя - я был кем-то бо́льшим. — Прочитай ты уже.!! Голос Соупа мгновенно охрип от невозможности услышанного. Он развернул забытый бланк и всунул его Гоусту в руки. Тот пробежал глазами по ровным квадратикам, заполненным знакомым почерком.. и посмотрел на Мактавиша так, что тот даже сглотнул с огромным трудом. Но всё же нашёл в себе силы и взяв пальцами кольцо протянул его Гоусту... Саймону. Тот так же молча выдохнул и оттопырил палец. "Хорошо, хоть не средний!" - почти истерично успел подумать Соуп.. и весь мир для него исчез, оставив лишь золотистое тепло в карих глазах напротив. Тяжёлый белый обруч мягко и окончательно скользнул на своё место. Ладонь сжалась в кулак. Кольцо сидело, как влитое, и Саймон снова перевёл взгляд на расчерченный графами лист, где в строке, отмеченной галочкой, рукой Мактавиша твёрдо и уверенно было написано: "Имя/фамилия после регистрации брака — ДЖОН РАЙЛИ".