Белиал - герой тьмы

1 Часть. «Всё началось в китайском городе «Кэйкэй», одном из тех мест, которые, казалось, не отличались от других — с традиционной архитектурой, полными улицами и жизнерадостными жителями. Однажды, в тишине одной из больниц, мир увидел на свет ярко мерцающего младенца. Его кожа сверкала, словно отражая свет тысячи звезд, а глаза, полные удивления, искрились, как будто сами были маленькими солнцами. Этот момент стал поворотным, и с него началась новая эра для человечества. После рождения этого ребёнка по всей Земле стали появляться люди, наделённые всевозможными сверхсилами, известными как причуды. Какие-то из них были простыми и милыми, как умение заставлять цветы распускаться одним лишь взглядом, а другие были устрашающими, например, возможность управлять огнем или вызывать сильные бури. Причины этого феномена оставались загадкой. Никто не мог объяснить, почему произошло такое стремительное изменение в человеческой природе. Спустя годы статистика показала, что сегодня восемьдесят процентов населения Земли обладают теми или иными суперспособностями, что сделало их жизнь весьма необычной» Тем временем в небольшом городке жил зелено-волосый мальчик по имени Изуку. На протяжении всех учебных лет он неоднократно перечитывал статью о чудесах, произошедших после появления младенца из Кэйкэй. Каждый раз его охватывало чувство глубокой зависти и неопределенности. Он сидел, погруженный в мысли, не раздумывая о вопросах, мучивших его с раннего детства: «Почему? Почему меня обделили?» ——— В одно из таких моментов, тревожные чувства Изуку привели его и его мать в медицинский кабинет, располагавшийся на втором этаже местной поликлиники. Обычный день превратился в кошмар для них обоих. Пожилой мужчина с довольно пышными усами, очевидно, врач, излучал уверенность, когда произнес свой вердикт. — Увы, но мальчик безнадёжен. Эти слова, произнесенные в своём привычном тоне, напоминали приговор. Мать Изуку, с беспокойством глядя на него, не могла принять эту информацию. — О нет! Может, всё-таки ещё раз посмотрите? — её голос дрожал от волнения и страха. — У других деток в садике уже начали проявляться причуды, а у него… Она огляделась по сторонам, терзаемая сомнениями. Обычный медицинский кабинет не внушал доверия: кушетки были покрыты белыми простынями, стулья с такими же белыми обивками почти сливались со стенами. Семья не раз задавалась вопросом, были ли врачи хоть сколько-нибудь счастливы, если все их рабочие дни наполняла подобная рутина. Рядом с доктором находился стол, заваленный справками, детскими книжками и другими бумагами. Это создавало наглядный образ того, как тяжело было работать врачу, который только и делал, что ставил диагнозы и склонял головы родителей перед суровой реальностью. — Извините за бестактность, но вы же мамочка из четвертого поколения? У вас самой-то суперспособности есть? — спросил врач, подняв брови и разглядывая её с интересом. Мать, не дождавшись его четкого взгляда, чуть смущённо, но с гордостью произнесла: — Да, у меня есть причуда, конечно, — и улыбнулась. — Я притягиваю небольшие предметы! Вот как-то так. В тот момент она повела белоснежной рукой, и фигурка «Всемогущего», которую выронил от шока её беспричудный сын, словно по волшебству, покорно направилась к её рукам. Эта простая демонстрация силы, с которой она обмахнула руку, наполнила комнату ощущением тепла и заботы, но Изуку было не по себе. Он продолжал чувствовать, что лишился всего: своего права на причуду, своего шанса быть особенным. Печальные мысли, заполнившие его разум, не оставляли места для надежды. — А муж умеет огонь выдыхать, — добавила женщина с гордостью, внутренне надеясь, что это поможет изменить печальную атмосферу в кабинете. Она смотрела на врача с надеждой, что он сможет объяснить, почему её сын отличается от других детей и может быть не таким «обычным». — Обычно у ребенка до четырехлетнего возраста проявляется какая-то из родительских способностей, ну или их комбинация, — начал объяснять мужчина, указывая на снимок ступни мальчика, висящей на стене. Его голос звучал уверенно, но в нём присутствовали нотки сожаления. Он указывал на мизинец ступни на снимке, будто выкладывал все свои знания по осколкам. — Давным-давно, когда только были зафиксированы первые случаи рождения детей с причудами, как утверждается, наличие причуды можно определить по количеству суставов в мизинце ноги, — продолжал врач, погружаясь в мир старых теорий, которые когда-то волновали учёных. — Слыхали о таком? Его глаза уверенно сверкали за толстыми круглыми очками, когда он приступил к объяснению. — Понимаете, ведь нам не нужны части тела, которыми мы не пользуемся. К примеру, лишние суставы. И люди с этой особенностью… как бы так сказать… это новый тип человека! В его голосе слышалось восхищение, но одновременно и осознание трагедии настоящего момента. Он посмотрел на мальчика, который сидел в кресле, и невольно начал испытывать к нему жалость. Было заметно, как Изуку тревожится, его маленькие плечики немного сжались, и он закусил губу. Мать же обратила внимание на реакцию сына. На её белоснежном личике начали выступать слёзы, и, казалось, в один момент её сердце разрывалось от горя. Она не могла сдержать беспокойства о будущем своего ребенка, о том, как его жизнь будет разворачиваться без особых способностей, как у других. — А у Изуку этих суставов два! — заявил усатик, поднимая голос, чтобы сделать акцент на своих словах. — Для своего поколения мальчик, конечно, уникален, но… ПРИЧУДЫ У ТАКИХ, КАК ОН, НЕТ И НЕ БУДЕТ! Это последняя фраза словно громом расколола тишину в кабинете. Мать застыла, осознавая, что её надежды на то, что сын как-то проявит свою индивидуальность, рассеялись, как утренний туман. Изуку, сражённый в самую сердцевину, чувствовал, как его мир рушится. Он понимал, что предстоящее будущее, полное возможностей и мечтаний, теперь навсегда изменилось. Он начал представлять, как будет выглядеть его жизнь: жизнь без причуд, без удивительных способностей, которые были частью его родителей. Мальчик попытался представить себя среди сверстников, которые могли блеснуть своим уникальным даром. В голове перерабатывались мысли и страхи: «Как же я смогу стать тем, кем хочу быть, если не обладаю ничем особенным?» Мать Изуку, скомкав салфетку в руках, прижала сына к себе, пытаясь успокоить его и самой найти утешение в этой непростой ситуации. ——— — Вы слышали? У Изуку нету причуды! — прошипел мальчишка лет четырех-пяти, округлив свои глаза в удивлении. — Да прям какой-то неудачник, — все взгляды сразу сосредоточились на блондинчике, который с готовностью принял на себя внимание. — У меня вот есть причуда — то, что надо для геройской жизни! С этими словами блондин с уверенностью поднял свою правую руку к небу. Ладонь его заискрилась, и мгновенно из нее вырвались небольшие взрывающиеся шары, оставляющие за собой легкий дымок. Каждый новый взрыв напоминал фейерверк, на мгновение ослепляя окружающих и заставляя их восторгаться могуществом его способности. После нескольких эффектных всплесков светловолосый малец опустил руку, позволяя ей немного отдохнуть и остыть, но его уверенность не угасла. — Каччан, а у твоей причуды есть название? — поинтересовался другой мальчишка, полный любопытства — или ты сам придумаешь ей название? Каччан задумался, на миг переведя взгляд на группу восторженно переговаривающихся мальчишек, обожающих его силу. Его губы искривились в самодовольной улыбке. — А, ну щас и придумаю название для «лучшей» причуды, — произнес он, щурясь и прикидывая варианты в голове. — Вот, моя причуда будет называться… «Взрыв»! Просто никакие идеи в голову не приходили. Но с этой причудой я стану сильнее всех и смогу победить даже «Всемогущего»! Ребята вокруг заплескались смехом и одобрительно закричали, поддерживая его. Красноглазый блондин с гордостью продолжал хвастаться. — Конечно, Каччан, ты там всех порвешь! — произнес зелено-волосый мальчик с восхищением в голосе. Каччан только усмехнулся и направил на него ироничный взгляд. — Ну а как иначе? — ехидно произнес он, выпятив грудь, словно героический воин. — Тебе до меня, как от Земли и до Луны! Его слова вызвали волны смеха, и мальчишки обменивались взглядами, полными восхищения и некоторой зависти. Каччан чувствовал себя на вершине мира, словно ничто и никто не мог помешать ему осуществить свои мечты стать настоящим героем. Время пролетало незаметно, и в воздухе витал дух соперничества и дружбы, готовящий всех к великим свершениям. ——— — Эй, а Изуку можно прочитать как «Деку», — смеясь, произнес Каччан, подмигнув остальным ребятам. Его голос напоминал звуки фейерверков, а смех сыпался, будто огоньки искр. — Имя прям для всяких неудачников вроде тебя! Хаха! Его слова разнеслись по группе, и мальчишки, смеясь, начали подхватывать, несмотря на то, что не все понимали, о чем идет речь. Для них «Деку» стало уничижительным прозвищем, тенью, нависшей над Изуку. На японском это слово звучит похоже на термины, обозначающие «тупица», «неудачник» и «никчемный», и Каччан отлично знал, что наносит Изуку удар по психике. — Хаха, Каччан, ты, наверное, сложные иероглифы уже знаешь! — с восторгом сказал один задорный мальчишка с короткой стрижкой и веснушками на носу, подскакивая от смеха. — Да, а ты что, нет? — с вызовом ответил Каччан, его глаза сверкали от самодовольства. Сейчас, когда веселье вокруг него нарастало, Изуку просто уныло шагал вперед, его шаги были медленными и тяжелыми, как будто он тянул за собой невидимый груз. Остальные ребята весело переговаривались, забывая о его присутствии, и как будто по умолчанию прикрепили ему уничижительное кликуху — Деку. На самом деле, в классе именем Изуку пользовалась только небольшая группа одноклассников, а Каччан вместе с парой своих последователей продолжали насмехаться и подкалывать его, как будто это озаряло их скучные дни. Несмотря на насмешки и унижения, Изуку не собирался сдаваться. Он продолжал жить своей обычной жизнью, мечтая о том дне, когда сможет стать героем, подобно «Всемогущему», чьи подвиги он так восхищенно наблюдал. Эти наивные мечты не покидали его. Они были его путеводной звездой в мрачные времена, тонкими лучами света, пробивающимися сквозь тьму. В его воображении он становился сильнее, умнее и смелее, он представлял себя той самой надеждой для других, безмолвным защитником, ради которого стоит верить в лучшее. Однако в этот момент, окруженный мерцающим смехом и, казалось бы, тяжелой реальностью, Изуку чувствовал себя одиноким. Подростковая жестокость и нежелание принять его таким, какой он есть, нависли над ним, как темные тучи. На фоне всех этих унижений его мечты о героизме и славе становились еще более яркими, но и более недосягаемыми. ——— Среди привычного утреннего гула учеников средней школы «Олдэра», четырнадцатилетний Изуку Мидория сидел за одноместной партой, сосредоточенно записывая что-то в свою «особую» тетрадь. Эта тетрадь стала для него настоящим местом, где он мог запечатлеть свои мечты о будущем, героизме и, конечно же, о поступлении в академию U.A. Изуку старательно скрывал свои записи, стараясь не привлекать внимание к себе. Вокруг него ученики, окружённые чередующимися шепотами и смехом, занимались обычными делами: кто-то играл на телефоне, другой обсуждал последние сплетни, а третий, положив ноги на парту, беззаботно хохотал. Под одной партой почти уже высохла приклеенная жевательная резинка, её края потемнели, а на другой парте чьи-то руки сотворили нечто вроде рисунка — простая, но явно выраженная надпись в духе "тут был «введите имя»" среди множества царапин. Такие вещи кажутся вполне обычными, но именно они создавали атмосферу юности, веселья и беззаботности, в то время как Изуку чувствовал себя чужим среди этого хаоса. Школа имела строгий дресс-код: тёмные пиджаки с золотистыми пуговицами, классические брюки и туфли — стиль, который должен был подчеркивать принадлежность к сообществу надежных будущих героев. Изуку был одет в соответствии с правилами, однако тёмная ткань и узкий воротник лишь подчеркивали его неловкость. Он сидел примерно в середине класса, и каждый раз, когда кто-то шутил о его привычке бормотать под нос, это вызывало внутреннюю боль. У него не было замечательных причуд, как у большинства его одноклассников, и это заставляло его чувствовать себя изолированным. Злобные прозвища вроде "псих" или "дёрганый" уже прочно укоренились в его существовании. — Ребята! — окликнул учитель своих учеников, нарушив тишину. Все головы в классе одновременно повернулись к нему. Изуку поднял глаза, но, чтобы избежать ненужного внимания, сразу вернулся к своим записям. — Мне нужно раздать вам анкеты, в которых вы укажете, куда хотите пойти после школы, но… — он сделал паузу, собрав свои мысли. — Вы же все хотите поступить в U.A., да? Учитель выдавил из себя улыбку, но была явно заметна его неуверенность; бумаги в его руках слегка задрожали. И как только он это сказал, из класса вновь раздались радостные крики и поднятые руки. В этот момент он, немного вздрогнул, уронив несколько анкет. Одним словом "лес рук": каждый желал показать свою причуду. Один из учеников с гордостью вытягивал свои глазные яблоки, демонстрируя, как они могут визуально изменяться, другой — с каменной прической моментально превращал свои руки в каменные кулаки. Разнообразие причуд восхищало: кто-то вытягивал свою голову, кто-то удлинял пальцы, а кто-то мог покрыть свои руки шипами. Для Изуку это был просто концерт способностей, на который он смотрел с печалью и завистью, поднимая руку с надеждой, что кто-то на него всё же обратит внимание. Его печальные глаза блестели среди весёлых лиц других. — Учитель, как вы можете сравнивать меня с этими слабаками? — упрямо смеясь, произнёс блондин — единственный, кто не поднял руку, — я поступлю в академию U.A., отучусь и стану самым сильным, популярным и высокооплачиваемым героем в мире! — В одно мгновение он запрыгнул на парту, став центром всеобщего внимания, и его голос раздался с огромной самоуверенностью. — Я ДАЖЕ СМОГУ ПОБЕДИТЬ ВСЕМОГУЩЕГО! А вам, недоумки, этого не светит! — БАКУГО, НЕ ВЫПЕНДРИВАЙСЯ, ПОКА ТЕБЕ РОТ НЕ ЗАКРЫЛИ! — с раздражением крикнул парень с каменной причёской, его голос дробью направился на парня. — Кто бы говорил, СЛАБАК! — следом за этим, с самодовольной улыбкой, отозвался Бакуго, оставаясь на своей парте, словно повелитель ситуации. — Тише, Катсуки, сядь на свое место! — строго произнёс учитель, уставший от бесконечных драк и споров. — Мидория, ты же тоже в U.A. хотел идти? — вопрос прозвучал немного тише обычного, но раздался в тишине класса как громкий колокол. В этот миг глаза Бакуго округлились, а его брови резко опустились; в раз призрак ненависти осел на его лицо. Изуку в панике закрыл своё лицо руками, его сердце билось чаще, как будто само существование этого вопроса указывало на его неудачи. Весь класс мгновенно повернулся к нему, и некоторое время воцарилась тишина, которая вскоре раздалась дружным смехом. Задорный озорной смех стал невыносимым, как насмешка судьбы над его сокровенной мечтой. — Кто, Мидория? — раздался вопрос из смеха одноклассников, словно это было бессмертное правило — смеяться над врагом. — Извини, но даже с хорошими оценками в U.A. тебе не попасть. — ЭЙ, ДЕКУ, ТЫ ЧЕ, АХУЕЛ!!! — внезапно заорал Бакуго, и произошло столкновение — он бросился в сторону Изуку, его воробьиный голос напоминал настоящий ураган. — В КАКУЮ U.A. ТЫ СОБРАЛСЯ ПОСТУПАТЬ?! — его взрывной кулак ударил по парте, с такой силой, что Изуку тут же отлетел назад, рухнув на пол. — У ТЕБЯ, ГНИДА, ДАЖЕ ПРИЧУДЫ НЕТУ! — БАКУГО, СЯДЬ НА МЕСТО! — снова скомандовал учитель с яростным напором. — Ещё немного, и я доложу твоим родителям о твоем поведением на уроках! Бакуго стиснул зубы, выпрямился, но не на шутку разгоревшееся недовольство и злоба не покинули его глаз. Он посмотрел на Изуку с искренним презрением, лицом, полным ненависти и желания кого-то унизить. Взгляд, полон агрессии, словно он хотел растоптать Изуку, оставил бесконечный холод в душе последнего. Изуку запаниковал ещё больше от этого взгляда, его мир начал рушиться. Смешки и шепот одноклассников напоминали крики стаи воробьев, постоянно звучащих в его ушах. "Какой же он дёрганый?", "Деку чуть не расплакался" — такие фразы разносились по классу, как кольца на воде. Подобно тому как облака закрывают солнце, Изуку схватил стул, подвинул парту и снова сел, стараясь вновь сосредоточиться на своих записях. Он смотрел в тетрадь, но каждый раз, когда поднимал глаза, его взгляд скользил по Бакуго, который больше не обращал на него внимания, но тень, оставленная злом, всё ещё плыла по его душе. ——— Конец учебного дня. Солнце уже начало склоняться к горизонту, окрашивая небо в теплые оттенки желтого и оранжевого. Практически все ученики разошлись по домам, оставив только остатки редких смеющихся ребят в коридорах. Среди них был и Изуку, который, сидя за своим столом, торопливо складывал свои вещи в жёлтый рюкзак. Он аккуратно собрал пенал, полный различных карандашей, цветных и обычных ручек, ластика и точилки — целую коллекцию необходимых для учебы канцтоваров. Положив свои тетради и учебники, Изуку потянулся за своей «особой тетрадью», в которую он записывал свои мысли и планы на будущее, связанные с героями и их характеристиками. Однако, не успел он прикоснуться к тетради, как её неожиданно схватил Бакуго. Из-за спины Бакуго подошли еще двое его друзей, и они тоже начали разглядывать тетрадь. — Эй, Деку, чё это за тетрадь такая? — спросил Бакуго, его голос был полон насмешки. Он внимательно посмотрел на обложку, на которой было написано «Анализ героев на будущее». — ХА-ХА, Деку, тебе чё, делать нечего? — Уже выпускник, но до сих пор в облаках витает, — добавил один из его друзей, хихикая. Бакуго, недолго думая, использовал свою причуду, и тетрадь начала искриться. Через несколько мгновений она превратилась в черный обугленный кусок. Бакуго, смеясь, бросил тетрадь через голову в окно. — Каччан, за что? — нервно воскликнул Изуку, его голос трясся от беспомощности. Бакуго, уже отошедший немного в сторону, обернулся к Изуку, положив ему руку на плечо. Его плечо начало выделять клубы дыма, и Изуку с ужасом наблюдал, как его рука тлеет и выпускает дым наружу. — Но тебе никак нельзя попасть в академию U.A., — произнес Бакуго, его глаза сверкали решимостью, — я хочу быть единственным, кто сможет попасть в U.A. из этой нищебродской школы. Просто я перфекционист! Так что иди куда угодно, но только не в U.A. С этими словами он убрал руку и дым рассеялся, оставив после себя лишь легкий налет запаха серы. Бакуго и его друзья, смеясь и подшучивая друг над другом, направились к выходу, оставив Изуку стоять на месте, словно парализованного от страха. — Но могу дать тебе один совет, Деку, — произнес Бакуго, обернувшись на мгновение. — Помолись, чтобы в следующей жизни тебе досталась хоть какая-нибудь причуда, и прыгай в окно! Эти слова отразились в сознании Изуку, как удар молнии. Он моментально развернулся, его глаза были полны ужаса и недоумения, а зубы сжаты от ярости. — Что, проблемы? — злорадно спросил Бакуго, его ладонь заискрилась, создавая вокруг себя устойчивый дождь искр. Но Изуку не мог сдвинуться с места. Страх сковывал его, и слова застряли в горле, не желая вырываться наружу. ——— Когда Изуку, всё еще потрясённый, вышел из школы и направился домой, он заметил в небольшом фонтане группы рыбок. Их яркие, игривые движения контрастировали с его подавленным состоянием. Рыбки, словно подсказчики судьбы, окружили его поверженную тетрадь, которую он забыл в забытьи горечи. — Рыбки, это не еда, — произнес он тихо, его голос звучал тускло и пусто, когда он осторожно достал мокрую, обугленную тетрадку. Покачивая головой, Изуку думал о Бакуго с досадой и чуть не расплакался. «Вот же идиот», — мелькнуло в его голове, когда он открывал тетрадь, надеясь, что хоть что-то осталось целым среди сгоревших страниц. Ему стало грустно от мысли, что всё это было насмешкой и чьей-то жестокой шуткой. С этими мыслями он вновь направился домой, его сердце тяжело стучало в груди, а в голове родилась новая решимость — он не сдастся. 2 Часть. 1 год назад — Эй, Сёма, ты пойдешь ужинать! — прокричала черноволосая женщина, находясь на кухне. Звук её голоса разливался по дому, как будто она старалась перекрыть тишину, охватившую пространство. — Да, сейчас, мам! — послышалось в ответ, когда Семён, всё ещё уставший после школы, быстро зашёл на кухню. Он зашёл и увидел знакомую обстановку: стол, накрытый для ужина, аромат готовящейся пищи, который наполнял воздух. — Сёма, как дела в школе? — спросила его мама, наклоняясь к плите. — Выпускной год как-никак, это важно! — Да, нормально, — хмуро ответил парень, усаживаясь за стол. Он не спешил делиться своими мыслями, его угрюмый взгляд давал понять, что что-то беспокоит его. Он посмотрел на свою тарелку, но аппетит пропал. ——— В другой части города, воздух был насыщен напряжением и борьбой. Слышался крик, прерывающий привычный ритм дня. — АААА!!! — заорал черноволосый парень, выбросив кулак в живот другому парню с такой силой, что тот упал на пол, громко кряхтя от боли. Семён подошёл к нему, опустился на корточки, и свирепо посмотрел на поверженного соперника. Его ярко фиолетовые глаза сверкали, как будто подчеркивая его злость. — Я и без причуды могу твою голову разломить, только, нахрен, мне это надо? — злостно проговорил он, его голос был полон агрессии. — Смотря на все ваши причуды, так смеяться хочется! Лучше уж без причуды быть, чем иметь (сигму) причуду, от которой толку никакого не будет. Так что можешь хоть всех своих друзей на меня натравить, мне будет абсолютно пофиг, блять! — ЭЙ, СЕМЁН! ОТОЙДИ ОТ НЕГО!!! — прервал их взрослый женский голос. Семён, оторвав взгляд от своего соперника, поднялся и отошёл от него, оставив того прислоненным к стене, который из-за боли даже не мог встать. Он включил свой внутренний режим «похуизм», стараясь не обращать внимания на последствия своих действий. — Ой, да ладно, я уже закончил, можете упаковывать его, — с улыбкой произнес Семён, удовлетворённо потянувшись. В его голосе звучала ирония, и он чувствовал себя победителем. — СЕМЁН, ИДИ В КЛАСС, ПОКА Я ТВОЕЙ МАТЕРИ НЕ ПОЗВОНИЛА! — грубо скомандовала женщина, её голос был полон строгости и удивления. Она не могла поверить, что Семён, казалось бы, так мирный парень, может ударить кого-то с такой жестокостью. — Не ожидала от тебя ТАКОЙ агрессии! — Да я сам в шоке от себя, — спокойно проговорил Семён, его улыбка не спадала с лица. Это был первый раз, когда он психанул и напал на кого-то. Раньше он просто игнорировал издевки одноклассников или старался отшутиться. Его юмор был своеобразным. Но сейчас, в этом моменте, он был доволен собой. Не потому что причинил боль другому, а потому что наконец-то проявил свою силу, о которой долго молчал. ——— — Мне тут позвонил директор и представил очень интересную информацию — мать Семёна говорила вальяжно, растягивая слоги, действуя ему на нервы. Семён, сидя за столом, невозмутимо слушал её, хотя ему было всё равно. — Слушай, Семён, — начала она, явно пытаясь вызвать в нём хоть какую-то реакцию. — Говорят, ты сегодня агрессивно проявил себя в сторону своего одноклассника и ударил его в живот. — Ой, да въебал ему, и что? — Семён, не стесняясь, выразился нецензурно, обижая чувства матери. — Сам он виноват, что оскорблял меня. Пусть благодарит, что я его ещё с 3 этажа не пизданул. Мать с недовольством взглянула на него. — Мне самой поебать на ваши разборки, — произнесла она строго, но в её голосе слышалась некая гордость. — Только, делайте это не в школе, чтобы мне никто не звонил и не говорил всё это. Несмотря на строгость, в глубине души она ощущала гордость за своего сына: он умеет постоять за себя, и пусть это проявляется так агрессивно. Семён, осознавая, что его мать всегда была такой, укоренился в своих мыслях. «Ну как всегда», — размышлял он про себя, прокручивая все эти размолвки и недопонимания. Пока он продолжал ужинать, мать вышла из кухни и направилась к себе в комнату, оставляя его наедине с собственными мыслями и ощущениями в этом непростом мире. ——— Переехал в Японию Семён ещё когда ему было 3-5 лет. Его мать — русская, а отец — японец. Это был приблизительно тот момент, когда жизнь Семёна только начинала обретать свои краски, но тогда ещё никто не знал о его беспричудности. В детский сад он не ходил, что давало ему больше свободы, но также и делало его более замкнутым. В школе Семён также не был особенно общительным, но учился хорошо. Даже задания, которые нужно было выполнять в парах, он предпочитал делать в одиночку, что стало его привычкой — всегда разбираться в своих проблемах самостоятельно. Эта изоляция не мешала ему заниматься спортом, он много времени уделял тренировкам и добился довольно неплохого спортивного телосложения. Хотя, по правде говоря, никто и не замечал его усилий, и сам Семён никогда не хвастался этим. Что касается причуды, он вообще не парился по этому поводу. Он был уверен, что её у него нет, так как его отец тоже никогда не проявлял никаких особых способностей. Отец пропал без вести спустя год после его рождения. Мать в разговоре несколько раз упоминала: «Этот хер про свою причуду вообще ничего не говорил, наверное, её и не было». Она всегда была про-героем со стажем, но в настоящее время ушла в отставку из-за Семёна, однако продолжала получать неплохую зарплату. Семён имел возможность много общаться с другими про-героями, с которыми его мать поддерживала отношения. Он не хвастал перед знакомыми, хотя его окружение состояло из известных героев. За время общения с ними он всё больше желал стать героем, но, осознавая свою уникальность, смирился с тем, что без причуды стать им невозможно. Вместо этого он сосредоточился на развитии своего тела, решив, что, возможно, это пригодится в будущем. Хотя его мечты о героизме начали тускнеть из-за осознания опасностей этой жизни. Он понимал, что быть героем значит сталкиваться с угрозами и потерями, поэтому решил оставить эти мечты, сосредоточив усилия на поиске достойной работы, чтобы помогать матери всем, чем сможет. Закончив трапезу, Семён помыл посуду, возможно, чтобы отвлечь свои мысли от сложного выбора, который лежал перед ним. Выключив свет на кухне, он зашёл в комнату, где находилась его мать. — Мам, я пойду к себе в гараж, — произнёс он, желая провести время наедине с собой. — Хорошо, только долго не засиживайся там, — ответила она, не скрывая своего беспокойства. — Возьми что-нибудь перекусить, а то мне не нужен хиленький паренёк, от которого толку никакого, — добавила она с ухмылкой. — Конечно, спокойной ночи, пенсия, — ответил Семён с легким вызовом. — Да с тебя самого песок сыпется, — улыбнулась мать. — Я тебе не песочный замок, чтоб с меня песок сыпался, — парировал он, стараясь поддержать настроение. — Ой, ой, ой, давай иди уже, замочек мой песочный, — засмеялась она в ответ. — Ладно-ладно, — сказал Семён, сдерживая усмешку, и, выйдя из комнаты, направился к выходу из дома, оставляя за собой атмосферу лёгкой весёлости. ——— Жили они в частном доме с гаражом, который стал для Семёна настоящим убежищем после того как его отец пропал без вести. Этот гараж, находившийся по правую сторону от самого дома, стал для него настоящим миром, где он проводил большую часть своей свободной жизни, вдали от забот и лишнего шума. Семён обустроил его так, чтобы он стал похож на настоящую комнату: со стеллажами для манги и даже с диваном для отдыха. В гараже он установил стеллаж для своей обширной коллекции манги, которая включала как японские, так и русские издания. Хотя Семён провел в России всего несколько лет, оба языка он знал на достойном уровне, что позволило ему наслаждаться чтением уникальных историй в оригинале. Заходя в гараж, он первым делом заметил посылку, которую получил ещё днем. Открыть её удалось только сейчас. Доставая нож, он аккуратно вскрыл коробочку, зная, что внутри его ждали новые томы манги. Когда коробка открылась, его глаза заблестели от радости: там были новенькие томики таких замечательных серий, как "Черный клевер", "Моя геройская академия" и "Человек-бензопила". Но это ещё не всё — в посылке оказались и различные наклейки, которые обычно вкладывают в качестве бонусов. Семён, не раздумывая, наклеил их в свою тетрадь, ведь им не место просто так пропадать. После быстрого осмотра и проверки целостности новых томиков, он аккуратно размещал их на полках в соответствии с уже имеющейся коллекцией. Эта коллекция было результатом его упорного труда: он тщательно выбирал и заказывал мангу из разных магазинов, и у него получилась довольно внушительная библиотека. Сев за стол, Семён взял в руки тетрадь, в которой вел учёт всех своих приобретений. Он вводил правки и описывал каждую новую покупку, записывая свои мысли и впечатления о прочитанном. В гараже было достаточно просто и светло, что создавалось благодаря его стараниям. Он даже притащил сюда старенький телевизор и часто приносил свой ноутбук, чтобы наслаждаться фильмами или заниматься учёбой. Окон в гараже не было, но это не мешало атмосферной обстановке, ведь он старался поддерживать здесь порядок. В глубине комнаты стоял диван, на котором он любил отдыхать после учёбы, уединяясь от всего внешнего мира, особенно в каникулярные дни, когда он проводил здесь почти всё время. Включив телевизор, он достал рюкзак и начал делать домашнее задание, которое нужно было сдать на следующий день. Хотя его задали ещё неделю назад, он всё равно продолжал упорно трудиться. Черканья ручки по бумаге и слабый звук экрана создавали уютное ощущение. Прошло несколько часов, и, наконец, он закончил своё домашнее задание. Взяв телефон, он взглянул на время: 01:32. Это было довольно поздно. Решив немного перекусить, он достал несколько бутербродов и запил их чаем. Собрав свои вещи, он выключил телевизор и свет, направляясь к дому. Войдя в дом, он осторожно осмотрелся, чтобы удостовериться, что мать уже спит. После этого он быстро справил нужду в туалете и отправился в свою комнату на втором этаже. Переодевшись, он лег в постель, и сон накрыл его, как мягкое одеяло. Он заснул на удивление быстро, и сны его остались за гранями памяти. Глаза открылись лишь через секунды, но будильник уже звонил: 07:00. Странно, как быстро прошла ночь. ——— Спустя несколько месяцев после окончания школы Семён чувствовал себя довольно уверенно и, можно сказать, даже гордился собой. Он вполне успешно завершил учебу, добился этого, хотя иногда сам задумывался, как ему это удалось. Сам процесс было нелегким, но с каждой новой неделей он чувствовал, как приближается к цели. Теперь, после завершения школы, жизнь обернулась новой реальностью. С тех пор прошло уже несколько месяцев, и за это время Семён нашёл подработку. Несмотря на начальные сомнения, он смог устроиться в небольшую торговую точку, где работал по вечерам и выходным. Эта работа давала ему скромные деньги, которые он отправлял на семейный бюджет, чтобы поддерживать себя и свою мать. Эти финансовые поступления были незначительными, но для них это было важно — это позволяло покупать продукты и выплачивать коммунальные услуги. В какой-то мере, он ощущал себя защитником семьи, и это придавало ему сил. Жизнь всё еще оставалась непростой, и Семён всё больше ощущал тяжесть своей ответственности. Он старался помогать матери во всем, чем мог, даже если сам не всегда умел это делать. Приготовление ужина, уборка дома и забота о мелких бытовых делах стали его привычкой. У него стало меньше времени на хобби, и коллекционировать мангу он стал гораздо реже. Если раньше он мог провести вечера, увлечённо рассматривая новые тетради и наклейки, то теперь эти моменты были заменены работой и домашними хлопотами. С одноклассниками Семён не общался. Несмотря на то, что они расстались на доброй ноте, у него не было времени и желания поддерживать общение. В их жизни царили разные приоритеты, и у него появилось чувство, что он остался один на своей стороне. Недавно он услышал, что один из его одноклассников поступил в легендарную академию U.A., известную своими выдающимися учениками и высоким уровнем подготовки. Однако эта информация ничего для него не значила. У каждого из них были свои дороги, и он не чувствовал ни зависти, ни амбиций. В голове Семёна академия U.A. представлялась чем-то недосягаемым, словно непреодолимая крепость, к которой у него не было ни ключей, ни желания пытаться достичь ее. В его мире существовали более насущные проблемы, которые он не мог игнорировать. Все их разговоры, достижения и успехи рисовали в его сознании картину, которую он не мог изменить. Хотя ему и хотелось верить в лучшее, каждодневная рутина напоминала о трудностях, которые приходилось преодолевать. Семён понимал, что его настоящая жизнь – это не покорение академий и не достижения на горизонте, а каждодневные усилия, которые он прикладывал ради себя и своей матери. В какой-то мере он уже находил в этом смысл, несмотря на все трудности, с которыми сталкивался. Все его надежды и мечты были связаны с простыми вещами — иметь стабильную работу, заботиться о семье и, возможно, когда-нибудь снова вернуться к своему хобби. ——— Спустя примерно месяц, в вечер вторника, 25 сентября, Семён вышел на улицу. Погода была довольно прохладной, и, чтобы не мерзнуть, он выбрал однотонную чёрную кофту, а сверху надел тёмно-зелёную куртку с чёрными рукавами. На ногах у него были жёлтые кроссовки, прекрасно сочетающиеся с тёмно-синими носками. Его лицо, привычно выражающее равнодушие, отражало текущее состояние дел — ничего не менялось, и это устраивало его. После напряжённого рабочего дня, который он провёл, помогая знакомому герою, Семён получил небольшую плату за свой труд. Это были мизерные деньги, но они позволяли ему немного улучшить своё положение. Отработав, он направился в ближайший супермаркет, чтобы прикупить еды на полученные заработанные деньги. «О, новый 38 том «Моей геройской академии»», — мелькнуло у него в голове, когда он увидел запечатанный том на полке. «Ну, не без этого никуда». Семён с лёгким вздохом взял мангу и положил в корзину. Продолжая шопинг, он тщательно выбирал продукты. В итоге его корзина заполнилась следующими товарами: палка колбасы за 500 йен, две булки хлеба за 160 йен, баночка майонеза за 300 йен и две пачки быстро приготовляемого рамена за 400 йен. Стоимость нового тома манги составила 462 йен. Сложив всё это, он направился к кассе. Очередей, как всегда, не было, так как вечер — не самый загруженный момент в супермаркете. Семён быстро подошёл к кассирше. — С вас 1822 йен, — произнесла она, выглядела она лет на 25-30, и её голос был ровным и безэмоциональным. — Вот, — ответил Семён, протянув купюру в 2000 йен. Он терпеливо ждал, пока кассирша проведёт его покупки через сканер и начинает набирать сумму в компьютере. Спустя всего десять секунд ожидания ему передали сдачу. — Вот ваша сдача — 178 йен. — Спасибо… — коротко отозвался Семён, забирая деньги и аккуратно пряча их в карман. Затем, схватив пакет с продуктами, он вышел из магазина и направился обратно к своему дому. На улице он взглянул на телефон: 21:57. Свернувшись, он убрал телефон обратно в карман и достал пачку сигарет. Процесс был автоматическим — достать одну сигарету, поджечь её и сделать первый вдох. Он почувствовал, как никотин наполнил его лёгкие, давая лёгкое покалывание и приятное головокружение. Убрав зажигалку, Семён начал медленно выдыхать дым, образуя лёгкую завесу, которая быстро растворялась в воздухе, оставляя за собой едкий запах. Соседняя улица, по которой он шагал, была меньше заполнена людьми, что позволило ему немного отвлечься от тяжёлых мыслей. Ночные огни неоновых вывесок, излучающие фиолетово-синие оттенки, создавали атмосферу, напоминающую о киберпанковских фильмах.Разноцветные таблички и вывески баров служили зрелищем, которое могло отвлечь от реальности. Ночь в Японии была особенной: город напоминал далёкое будущее, пропитанное ярким светом и ощущением странности. Тем не менее, Семён задумывался: какое будущее ждет мир? Неужели всё оставшееся время будет таким же ярким и сверкающим? Или, возможно, с каждым новым днём человечество приближается к своей гибели? Мы не отпускаем вопрос, почему мы имеем причуды — загадочные способности, ставшие обыденностью. Почему они появились, и что они означают? Возможно, это лишь благословение, некоторый дар, или, наоборот, проклятие, обрушившееся на современные поколения. Он думал о безумии мира, где обычные люди, подобно зверям, продолжают уничтожать друг друга ради куска земли. На глазах у человечества воцаряются преступления, насилие и ненависть. В их мире только истинные злодеи носили ярлыки "злодеев", хотя каждый из нас носит свой внутренний монстр. Кого-то этот зверь прячется глубоко внутри, некоторые подавляют его, а другие позволяют ему выйти наружу, демонстрируя свою истинную натуру. Семён понимал, что одно из самых мощных орудий, доступных человеку, — это его разум. Без разума даже самые мощные способности ничего не значили бы. Разум, как инструмент, мог быть использован для создания или разрушения. В этом сложном мире каждое существо, кажется, балансирует на грани между добром и злом, и этот выбор — осознанный или нет — лежит в руках каждого. ——— Спустя десять минут бодрой прогулки по ярким неоновым улицам Японии, Семён свернул за здание, погружаясь в тень. Эта улица, по которой он уже не раз ходил, сегодня вдруг показалась ему более угрюмой и зловещей, словно сама атмосфера предупреждала его о том, что что-то может пойти не так. Со всей неoнoвой яркостью и движением на центральной улице, здесь царила невероятная тишина, лишь изредка нарушаемая эхом distant voices и звуками шагов. Камер наблюдения, которые бы могли зафиксировать происходящее, практически не было, а фонари стояли на значительном расстоянии друг от друга, освещая лишь небольшие участки вокруг. Семён уже выкурил сигарету, и с привычным движением выбросил окурок в ближайшую мусорку, ощущая, как лёгкий ветерок приносит с собой запахи города — жареного тофу, сладких десертов и прозрачные ноты свежевыпеченных чебуреков. Проходя по темной улице, он уловил еле слышное шуршание. В первую минуту он подумал, что это лишь ветер, который шевелит листья, и это чувство не вызывало у него тревогу. Однако вскоре его внимание привлекло нечто другое: неуловимое ощущение, что кто-то следит за ним. Шагов не было слышно, но тёплый, почти плотный воздух сзади говорил о том, что что-то не так. Семён медленно обернулся, его сердце забилось быстрее. И в этот момент он увидел, как с грохотом летит нож, который оказался прямо посреди его грудной клетки. Пуленепробиваемая дверь, за которую он закрыл свои страхи, раскрылась, и нож мгновенно ворвался в его тело, пробив несколько слоёв ткани, оставив длинный, глубокий порез. Здесь, на этой темной улице, он почувствовал, как жизнь медленно ускользает из него. — КХА! — с грохотом выплюнув кровь, Семён инстинктивно прислонился к стене одного из зданий. С трудом поднимая взгляд, он увидел перед собой странного мужчину. Тощая фигура, полу-лысая голова, закутанная в рваную одежду, держащая в руках тот самый нож. Лицо этого человека было почти полностью забинтовано, но взгляд безумных глаз и кривая улыбка с желтыми, неестественно заостренными зубами создавали впечатление, что позади этих бинтов скрывалась настоящая звериная природа. Так называемый злодей, с невыносимым смехом, набросился на Семёна, издавая чудовищные звуки, которые заставили его сердце сжаться от страха. Семён, собрав все свои силы, попытался увернуться от клинка и удивительно, несмотря на равновесие боли, ему удалось дистанцироваться. Но череда страданий расстилалась вокруг, как непрерывное облако, и злодей, увернувшись от его удара, отпрыгнул в сторону, лукаво ухмыляясь. — Хи-хи-хи! — злобно захихикал он. — Что же ты здесь делаешь, малец? — его голос звучал как укус яда. Семён даже не успел полностью осознать опасность, как противник снова оказался за его спиной и с силой вонзил нож в его живот, заставив его упасть на колени. Боль пронзила его тело, холод таким образом смешивался с горячей кровью, чтобы открылось спасение, но в тот же момент всё вокруг стало невыносимо тихим. Семён не мог выдавить ни звука; его рот был полон горячей,ктарной крови. Каждое мгновение казалось вечностью. Мысли путались, но главная мысль, терзавшая его, была: «Почему это происходит именно со мной? Разве я так живу, чтобы просто умереть в такие мгновения нескончаемой боли?» Он чувствовал, как его жизнь, такая хрупкая и непрочная, ускользает с каждым дыханием, отнимая у него возможность спасения. Он знал, что может потерять всё за один неосторожный шаг. Семён осознал, что возможно, сейчас, когда он находится на краю пропасти, мысль о том, чтобы уйти от этого мира, не должна его пугать. Может, его матери не надо будет беспокоиться о неудачах своего сына, и в этом есть какое-то облегчение. Но в то же время, почему его страх быть убитым так силен? Почему он на самом деле так хочет жить, даже понимая, что многие дни его жизни могли пройти мимо — никому не нужны и не важны? Лежа там на холодном асфальте и ощущая, как жизнь покидает его, он подумал, что, возможно, каждый человек, стоя на грани смерти, старается ухватиться за хотя бы долю жизни, даже когда все выходы кажутся закрытыми. Это эгоизм, который, вероятно, скрыт в каждом, лишь иногда давая о себе знать. Эгоизм людей, от которого они способны убить друг друга ради собственного выживания, желая лишь удовлетворить свои желания. Внутри, в своей душе, люди продолжают плестись в потоке лицемерия и ненависти, пряча свои истинные намерения под маской дружелюбия. Последнее, о чем он смог подумать, когда темнота начала затягивать его сознание, было: «спа-си-те!». Так он и ушел, погружаясь в бездну. — Какое-то у тебя лицо слишком... крас-и-и-во-о-е-е! — произнёс мужчина, склонившись над умирающим и медленно вращая нож в руке, как будто тот был его любимым игрушечным ножичком. — Но это можно исправить, хи-хи-хи! Рука безумца резко провела по лицу Семёна, оставляя за собой рану в виде перевернутой «V» или римской цифры «5», пересекающей его правый глаз. Кровь хлынула, и, забыв о страданиях, этот маньяк начал прыгать вокруг с восторженным смехом, облизывая свой клинок. — О-о-о, там намного лучшееее! — вскрикнул он, экспериментируя, как будто искусство творилось у него под рукой, а затем, продолжая смеяться, побежал прочь, весело отпрыгивая, оставляя Семёна на асфальте. Его тело продолжало истекать кровью, и рядом валялись продукты, вывалившиеся из пакета, незаслуженно обесцвеченные в освещённом свете ночного города, в то время как время неумолимо приближалось к 23:00. ——— Спустя ещё примерно час наступила полная темнота, так что даже глаза, привыкающие к мраку, не могли разглядеть ничего вокруг. Ветер поднимал пыль на брошенных улицах, создавая атмосферу запустения. Фонарные столбы изредка моргали светом, вырывая из тьмы краткие мгновения света, подчеркивающие всю безысходность ситуации. На земле, покрытой свежей листвой и грязью, лежал шестнадцатилетний парень, Семён. Его иссечённое тело быстро истекло кровью, которую злобный мир вокруг не желал принимать. Ножевые раны, словно глубокие следы разочарования и страха, оставили явные отметины на его коже. Он чувствовал, как эта горячая жидкость медленно уходит, наполняя рот — кровь с раны на лице, будто зловещая река, стекала вниз, принуждая его вдыхать металлический привкус, который пронизывал его сознание. Каждый вдох становился всё труднее, и, наконец, он понял, что не сможет больше бороться с этим мракобесием, которое сжигало остатки его надежды. Тем самым, в это гнетущее мгновение раздался низкий, зловещий голос, пронизывая серую пустоту вокруг. Он звучал с такой ужасной силы, что, казалось, сама земля содрогнулась от его слов. — О, наконец-то, спустя стольких лет поисков, я нашел то, что искал! — произнёс этот голос, его тон был полон триумфа и одновременно мрачной радости. — То, что перевернет весь этот мир, то ради чего я продолжал эти бессмысленные поиски. Семён, сквозь туман боли и отчаяния, попытался сосредоточиться на словах, которые звучали как злобная симфония, овеянная потусторонним эхом. Он понимал, что всё это время был просто пешкой в безумной игре. «Пока я боролся за свою жизнь, кто-то другой предопределил мою судьбу», — это диковинное осознание пронзило его бледное сознание. Голос продолжал, не обращая внимания на страдания юноши. — Наконец, я смогу превзойти отца, — произнёс он с нажимом, и в его словах звучала боль и жажда мести. — И тогда я найду его — того, кто предал меня, кинул как пустышку и теперь, как безумный бог, купается в славе и могуществе. Семён ощущал, как мир вокруг него начинает искривляться, будто бы тень непостижимого существа нависала над ним, поглощая всё тепло и свет. Он закрыл глаза, чтобы укрыться от мрачных видений, которые стремительно заполняли его разум. Футуристические образы мстительного отца, смеющегося над его судьбой, самодовольные лица врагов, завоевавших его мир, пронзали его сознание, и он больше не мог выдержать этого жуткого зрелища. Но вот, что-то потянулось к нему из тьмы. Он открыл глаза, пытаясь оценить состояние вещей, но всё вокруг вдруг окутала зловещая аура. Странная фигура, излучающая фиолетово-красное свечение, медленно нависла над его истерзанным телом. В её присутствии воздух становился тяжелым, а сама она излучала порочную силу, от которой сердце Семёна затрепетало от страха. — Но только тебе недолго осталось, так как я нашел… — произнес голос, и в нём зазвучало удовлетворение с оттенком жажды. В ту же секунду Семён почувствовал, как нечто древнее и потустороннее, которому он не мог противостоять, начало проникать в его измученное тело. Страх обхватил его до глубины души, когда стало ясно, что он стал не просто жертвой, а объектом чего-то гораздо более зловещего. — Подходящий «сосуд»! — вскрикнул этот зловещий голос, и в его словах звучала непередаваемая уверенность. Семён почувствовал, как его силы иссякают, а разум, к которому он пытался держаться, начинает распадаться на части. Вокруг него мир вращался, и всё, о чём он мог думать, были лишь обрывки давних воспоминаний, снов и надежд, которые уходили в небытие. Напор тьмы с каждым мгновением становился всё сильнее, и вскоре он осознал, что не в состоянии сдерживать натиск. — Нет… — прошептал он с последней силой, но это было лишь эхом его собственной безнадежности. И, наконец, как будто вся жизнь выжата из него, Семён потерял сознание. Всё остальное вокруг сливалось в бескрайнюю бездну, и он, потерянный между жизнью и смертью, отдался тьме, навсегда покинув этот мир.