Какого черта?! Или пропустите главу банды серебряного щита!№2

      — «Тело болит.» — Первое, о чём подумал Тайджу, стоило прийти в себя. Первые секунды он не двигался, лёжа на койке с закрытыми глазами, не понимая, почему всё так болело. Но с приходом воспоминаний резко вскочил, с трудом сев и схватившись за голову, его глаза впитывали в себя бледные стены и стерильную обстановку.       Всё вокруг закружилось от резкости его движении, вызвав тем самым мигрень. События прошлого дня возвращались к нему, словно их насильно впихивали в голову. Начиная с того, как он прочитал сообщение от своего подчинённого, Коконой. Как пришёл на их частную территорию и как ждал того, пока ему не решила помешать кучка старшеклассников, что удумали забрать его титул главы Чёрного Дракона себе. Что, конечно же, закончилось его сокрушительной победой.       Дальше... А дальше – появление Хаджиме с новым претендентом на роль очередного члена банды, и начало их боя. Вот только, он не помнил, что было потом.       Шатаясь, парень вылез из медицинской кровати, проигнорировав боль в мышцах. Глянув в сторону окна, он увидел стоявшего там того самого красноволосого парня. Глаза слегка расширились, когда он увидел, как Кэйл тихо наблюдал за ним с другой стороны комнаты, скрестив руки на груди.       Очевидно, ни Кэйл, ни он не ожидали, что Тайджу проснётся, и что они так скоро встретятся.       Сам Кэйл был нервным, пусть внешне и не скажешь о таком, но он переживал, что действия Чхве Хана, ну, и его тоже, могли привести к плохим последствиям. Это могло быть от простого, незаметного изменения в каноне, до того, что банда "Чёрный Дракон" навеки заклеймит его своим врагом и в будущем будет всячески мешать ему жить его бездельной жизнью.       Этого он допустить не мог. Ему ещё не хватало всяких школьников в своём кругу, так ещё и в плохими смысле.       И чтобы хоть как-то наладить это дело, он пришёл в больничную палату, куда поместили главаря банды. Он просто хотел убедиться, что тот в порядке, и что его рыцарь не нанёс никакого значительного ущерба. Но каким везением нужно обладать, чтобы этот большой парень проснулся именно в этот момент?       Явно колоссальным. Ладно, ему сейчас нужно как можно быстрее уйти. Потому он отлипнул от стены и прошёлся взглядом по пациенту, прежде чем быстрыми шагами направиться к двери. Впрочем, его плана никто не желал придерживаться, даже сама судьба.       Синеволосый следил за ним, уловив лёгкий дискомфорт и желание сохранить дистанцию, но воспринял это как раздражение со стороны алого близнеца. Он чувствовал беспокойство вперемешку с безразличием в поведении Кейла, и он знает, что вчерашняя драка оставила след на них обоих. Однако Тайджу не сказал Кэйлу, что в глазах банды Чёрного Дракона – победа над лидером, посредственно, означала принятие власти в качестве нового лидера. Это открытие давило на разум старшего Шиба, молча обдумывавшего последствия.       — Почему ты здесь? — Спросил Тайджу, не в силах сдержать вырвавшийся вопрос; его голос выдавал намёк на любопытство, закопанное глубоко среди неприязни и слабого, еле ощутимого признания. Он не мог знать, что Кейл НЕ хотел впутываться в дела банды, поэтому был невеждой, задав вопросы собеседнику и задержав того здесь.       — Раз ты проснулся, то мне незачем оставаться. — Неоднозначно ответил Кэйл, повернув к нему голову и держа руки скрещёнными на груди.       — Это так? — Взгляд Тайджу не отрывался от Кэйла, его глаза были слегка прищурены и с ноткой скептицизма в голосе. — «Он проделал весь этот путь только для того, чтобы сказать это?» — Он пытался пошевелиться, морщась от боли, пронзавшей его тело.       Удивительно то, как простой человек мог двигаться после избиения героем романа. Кэйл и без того знал, насколько силён главарь банды десятого поколения, но не перебор ли это? Сколько вообще сейчас Тайджу? Пятнадцать-шеснадцать?       Покачав головой, Кэйл вышел из палаты, напрочь проигнорировав сверлящего его затылок подростка.       На выходе из больницы он повстречал мальчика его лет, который сидел на асфальте и был явно одет не по погоде, если учитывать, что сейчас середина весны. Волосы чёрные, как и у всех японцев, лицо – бледное и худое, словно отражение Он и Хонг при их первой встрече. Только вот, у этого мальчика был тусклый взгляд, словно сломанный и смиренный.       Но это не его дело.       Да, не его. Он же ведь самый настоящий мусор, так что какое ему дело до какого-то мальчика?.. Кэйл прикрыл глаза на секунду, после чего отправился в магазин. Не пробыв там и пяти минут, он вышел с пакетом, полным горячей еды и хлеба. Молча поставив его перед мальчиком, он, не оглянувшись, ушёл.

°°°

Пов: Кадзутору Ханемия.       Его выгнали из дома. Уже который раз... Его мать, нынешняя мать, выгнала его из дома, и он был вынужден находиться на улице весь остаток дня, а то и больше, как какой-то попрошайка. Кадзутора сидел один на холодном, жёстком тротуаре, его тощее тело сгорбилось в попытке согреться, он тёр руки друг об друга в попытке сохранить тепло. Очень жаль, но солнце садилось, и воздух становился всё более холодным. Несмотря на это, Кадзутора чувствовал странное чувство облегчения. Он был свободен от бесконечного цикла оскорблений и пренебрежения, с которым он сталкивался в своём собственном доме.       Здесь, вне наблюдения его родителей, вне слышимости их споров и ругани, он чувствовал, как некий груз на время пропадал, позволяя вздохнуть полной грудью и готовиться к следующему этапу удушья от садистки-судьбы.       Только вот, смотря на все эти счастливые семьи, проходившие мимо него, смотря, как они обеспокоены своим чадом, когда те падали или спотыкались... Ему так хотелось сбежать. Но он не знал, куда, да и помогло ли бы это справиться с теми ощущениями, которые он испытывал от этих зрелищ. Как же это его раздражало. Как же он ненавидел это.       Чем он отличался от других? В чём причина его страданий? За что это досталось именно ему из всех этих людей?       До того, как он ушёл в путину своих мыслей, он услышал шуршащий звук рядом. Кадзутора удивлённо поднял глаза, когда к нему подошёл незнакомый мальчик с необычными и узнаваемыми волосами. Он наблюдал, как тот поставил перед ним пакет с чем-то дымящимся внутри. Желудок Ханемии заурчал в знак протеста, когда запах еды донёсся до него.       Он не сразу заметил, как накинулся на ещё тёплую и только недавно испечённую булочку. Хрустящая корочка, а внутри мягкая, ещё и с начинкой, это сильно отличалось от того, что он ел в последний раз. А когда он ел в последний раз? Он не помнил. Но зато помнил, что это был вкус отвратительного заплесневевшего и твердого, как камень, хлеба.       Внезапно он вспомнил, что даже не поблагодарил того парня, но когда обернулся, того уже не было видно. Единственное, что он знал о том мальчике, так это его глаза, словно лёд, но умевшие согревать без слов. И красные волосы. Постойте...       Красные, как кровь, волосы?       Он моргнул, пытаясь вспомнить когда и что слышал. Красные... Алые близнецы? Точно. Алые близнецы Хансому, про которых все говорили в последнее время.       С ироничным смешком он вновь повернулся к булочке, нужно было доесть её, пока она ещё теплая. Глаза невольно зацепились за тот же пакет, казалось, тот ещё не был пуст. От любопытства он поднял его, приблизив к себе и положив на колени, только, чтобы обнаружить там красиво упакованный свитер. . . .       Прошли дни. Он – опять на улице. Только в этот раз по своей воле. А как не быть, если в своём доме его ждали побои да крики?       В этот раз он не смог отделаться одними косыми взглядами, что расстраивало и злило. Руки ослабли, а ноги лишь на силе воли поддерживали его вес.       Спотыкаясь, он добрался до того же самого место и сел, прижав колени к груди и обняв их руками в надежде слиться с окружающей обстановкой. По крайней мере, ему удалось украсть немного денег из кошелька отца, чтобы потом купить поесть. Всё равно этот урод потратил бы всё на дешёвый алкоголь. Только стоило ли это того, чтобы сейчас сидеть с новыми синяками и порезами?..       Сегодня погода была на его стороне. Солнце грело его измученное тело, жалея его и делясь своим теплом. Ханемия закрыл глаза, подняв голову к лучам, посчитав, что сегодняшний день не будет отличаться от других. Да вот только, он ошибался.       Кто-то загородил своим телом солнечный свет, от чего он открыл глаза. Перед ним стоял тот мальчик. С тем же пакетом, смотря на него без явных эмоций. Было сложно понять, о чём тот думал, но можно было понять, что красноволосый сразу подметил его положение.       При его виде в голове Ханемия появились вопросы. Что если и он тоже будет смотреть на него с жалостью, как окружающие, или ещё хуже, как его родители с презрением? Подобное он не смог бы вынести. Если этот мальчик тоже посчитал бы его жалким, то он скорее всего бросил бы все эти его булочки ему же в лицо. Уж лучше голодать, чем чувствовать себя ещё более жалким и ничтожным.       Кадзутору прикусил изнутри щёку, но взгляд не отводил, когда красноволосый подросток сел на корточки, чтобы поставить перед ним пакет. Он лишь на мгновение взглянул на него, отметив, что там теперь вместо еды были медикаменты.       — ...Зачем? — Спросил он, не надеясь на ответ. Этот подросток приходил сюда уже в третий раз, но никогда не говорил ничего. Не смотрел на него с жалостью, не осуждал и не вёл себя так, словно он, как должное, помогал нищему.       — ... — Первое время мальчик молчал, как и полагал Кадзутору, но затем внезапно сказал то, что он никак не ожидал услышать. — Ты напоминаешь меня.       Три простых слова, но в глазах Ханемия смог увидеть, как мальчик отдался воспоминаниям. Будто находился в другом месте, где вместо какого-то мальчишки, красноволосый видел самого себя. Конец пов: Казутроу Ханемия.

°°°

Ранее.       По приходу домой, первым делом Кэйл направился в общую, его с Барроу, комнату. Первый и бывший король наёмников вернулся раньше него, потому сидел на своей кровати, с кем-то там переписываясь по телефону. Видимо, у него свои дела. Но это не отменяло того факта, что Барроу кинул его вчера, сам уйдя в неизвестное для Кэйла место, и в каких целях. Вчера поговорить об этом не удалось, но и сейчас начинать расспрос он не видел смысла.       А всё потому, что герой установил приложение, похожее на родительский контроль, на устройство своего старшего близнеца. Так он может следить, где пропадал Барроу, что значительно облегчало его задачу по слежке. Естественно, были нюансы, но ничто не идеально как двенадцатичасовой сон, без всяких нужд вставать по утрам и быть в приделах видимости с братом. Но даже так, Кэйл продолжал выходить пару раз в день, чтобы покормить Казутору, списав все свои вылазки на что-то другое.       Само собой разумеется, все эти изменения заметила его мать, Хентьюз-сан с их старшим братом, Кен Рюгуджи. Они видели, что Кэйл перестал ходить за Барроу по пятам, словно он уже не искал внимания старшего близнеца. За всё время своего наблюдения, они считали, что Кэйл был слишком привязан к своему брату и дружил, и общался исключительно со своей семьёй, выделив их отдельным кругом своего общения.       Теперь Кэйл стал выходить из дома один, пусть и ненадолго, но это уже прогресс.       И в один из таких дней, бывший аристократ пришёл с кем-то своего возраста. Этот новый мальчик держался исключительно за младшего близнеца, словно за спасательный круг, не желав отходить ни на шаг. Это неожиданно, но Хентьюз-сан была рада, восприняв того за друга своего сына.       К несчастью или к счастью, они не узнали, что произошло на самом деле. А именно то, что Кадзутору стал вовлекать Кэйла в разговор и интересоваться им после всех этих визитов, тем самым узнав имя своего благодетеля, а красноволосый узнал его имя. В начале на Кэйла снизошло небольшое удивление, но, поразмыслив, он понял одно. Этим можно воспользоваться.       Всё просто, нужно всего лишь быть в хороших отношениях с этим сломленным мальчиком и, если получится, научить его нормальному мировозрению, а не тому, что было в манге. Так, он сможет отговорить Ханемию от радикальных действий. А это значит, что не умрут ни брат Майки, ни его зубастый друг.       Губы подёргивались, желая подняться, но он скрыл это за чашкой чая, чтобы никто не заметил этого.