Магазин времени не работает

Когда Рон разлепил глаза, он не сразу понял, где он, с кем он, а главное, когда он. — Очнулся? — эхо размножило голос девчонки, но даже это не спрятало нотку беспокойства. Ну, или он просто сам это почувствовал… Что ж, Рон был готов признать это милым проявлением заботы, если в ее беспокойстве и правда есть пара процентиков переживания за него, а не за свою задницу, которая зависела от цельности его задницы. — Вроде, — пробормотал Рон, положив руку на лоб, — надолго меня вырубило? — Часа четыре, — отчиталась Мона. — Я обошла тут все, подергала все двери… — Дай угадаю: ни одна не открылась, ага? Это было бы слишком просто. — Ни одна, — вздохнула девчонка. — Думаю, они все заперты с той стороны… Рон кивнул. — А само это помещение? Есть догадки, что тут раньше было? Девчонка помотала головой. — Я знаю, что в Министерстве существуют невостребованные помещения, но... обычно это маленькие кабинеты или чуланы. Мне ничего не докладывали о… Она осеклась, осознав, что сболтнула лишнего. Вернее, выбрала неправильную формулировку. Поздно, девочка, всем уже понятно, что ты не секретарша какого-то мелкого неважного хрена. Рон еще не чувствовал в себе сил, чтобы встать, поэтому осматривался лежа, поворачивая голову туда-сюда. — Раз тут зал ожидания, значит, это что-то про работу с людьми, — заключил он. — Может быть... а хотя нет, даты не те... — Даты? — Я от кого-то из своих коллег слышал, что Волдеморт или его приспешники угрожали Юджине Дженкинс... подумал, что они это приемную Министра и его клерков переместили из соображений безопасности. Но Волдеморт сейчас вроде как прыщавый подросток, так что… А Юджина находилась в должности в начале семидесятых или где-то так. — Помимо Темного Лорда бывали и другие угрозы для многих Министров, — пожала плечами девчонка, — так что твоя версия вполне похожа на правду. Ага, Темный Лорд, значит? Многие по старой привычке называли его Сам-Знаешь-Кто или Тот-Кого-Нельзя-Называть, кто-то переучился и разрушил свой страх перед именем, а кто-то… Она слишком молода, чтобы застать Волдеморта в осмысленном возрасте, но ее родня вполне могла ему симпатизировать, как те же Блэки — не все пошли служить, но идеи-то одобряли. — Да-да, — отозвался Рон более-менее бодрым голосом. Лучше и дальше играть дурачка невнимательного, чтобы девчонка продолжила «выбалтывать» подобные детали при нем. — Рано или поздно надо будет выйти наружу, — застонала Мона. — Мерлин, ну почему червоточина забросила нас именно сюда?.. — А оно всегда так, — пожал плечами Рон. — В хороших благоприятных местах разломы в пространстве редко появляются. Страх, отчаяние, ненависть, ярость и прочие негативные эмоции чаще куда интенсивнее и длительнее в своем проявлении, чем радость, эйфория или нечто подобное. Конечно, Рона иногда выкидывало на легендарные квиддичные матчи или вот то же праздничное шествие, когда маленький Гарри смог уложить самого Волдеморта, но такие случаи можно было по пальцам пересчитать. — Спасибо, обнадежил! — съязвила девчонка. — То есть, если нам попадется еще одна червоточина, то с куда большей вероятностью влипнем в очередные неприятности? — Да что ты такая негативная-то? — Рон приподнялся на локтях. — Мы и так в дерьме, уже без разницы, насколько сильно мы испачкаемся в следующий раз. Надо просто идти и делать что-то дальше. — Просто делать, — с истерической ноткой в голосе повторила за ним Мона, — просто делать… Рон зажмурился. Мыльный пузырь, мыльный пузырь, давай… Еще не хватало заразиться паникой от этой малявки! Она что-то там причитала, но Рон старался сосредоточиться на защите и укреплении своей этой чувствовалки. Сейчас эмоции Моны мешали ему слышать свои собственные предчувствия. А они, как показала практика, пока приносили им больше пользы, чем логика и, тем более, ругань. — Ты успела отдохнуть? — спросил Рон, когда наконец-то почувствовал себя достаточно устойчиво. — Вывезешь потенциально стрессовую и подвижную вылазку? Девчонка явно опешила, его вопрос поставил ее в тупик. Рон перевел взгляд на горку хлама, который они вытащили из своих карманов. Два маггловских шоколадных батончика так и лежали там. Либо девчонка слишком честная и ничего не трогала, пока он валялся в отключке, либо все еще не доверяла его вещам. Ну, или просто брезговала… Он распихал по карманам свое, взял один батончик, а другой протянул Моне. Ее брови чу-уть-чуть дрогнули, готовые устремиться вверх, чтобы изогнуться изумлением, но девчонка сдержала какое-либо провяление эмоций. Рону это и не нужно было — что надо, он почувствует даже через свои защитные барьеры. Мона явно не ожидала от него никаких широких жестов — они даже пугали ее. — Поешь, нам нужны силы, — сказал он и прикусил уголок упаковки своего батончика, — а то сфалифся где-нибуфь… Батончик она все-таки взяла, но с опаской. Упаковку вскрывать не спешила, только вертела в руках и поглядывала, как выглядит тот батончик, который жевал Рон. — Да это обычный шоколад с вафлей внутри! — не выдержал он. — Можешь мой доесть, он-то точно не отравлен! Он демонстративно протянул ей свой надкусанный батончик. Мона фыркнула и наконец-то начала возиться с упаковкой. А Рон с сожалением покосился на свою шоколадку — внутреннему голодному зверю хотелось заглотить ее всю, а потом треснуть по башке Мону, забрать ее шоколадку и тоже сожрать. Но черт его знает, где они окажутся в следующий раз и будет ли там еда… Оставшуюся половинку он завернул обратно в упаковку и спрятал в карман. Забавно, но девчонка заметила это действие и… сделала то же самое. Кажется, она начинала догадываться, что Рон действительно шарит в каких-то вещах, и хоть в чем-то ему можно верить…

* * *

Люк надо было приоткрывать осторожно по двум причинам. Во-первых, чтобы магглы не испугались. Во-вторых, чтобы магглы не испугались и не грохнули их. Все-таки время такое, у случайного прохожего вполне могло быть оружие… Мона наложила на них чары для отвлечения внимания, а Рон потом стоял на самых верхних скобах и медленно-медленно сдвигал люк. Если не делать резких и шумных движений, то всякие невероятности можно провернуть даже посреди оживленной улицы. Но им повезло, хотя назвать такое «удачным» обстоятельством язык не поворачивался. Когда Рон и Мона выбрались на поверхность, они обнаружили, что поблизости никого не было. Все люди, которые могли бы тут прогуливаться в обычное мирное время и смотреть по сторонам, сейчас занимались разбором завалов неподалеку. Это напомнило Рону полуразрушенный Хогвартс в девяносто восьмом году. Они тоже разгребали камни, дерево, осколки, и, конечно, с магией это все давалось попроще. Мда уж… Хорошо, что хоть сирена не верещала. — Ну? Мы идем или нет? — недовольным голосом спросила Мона. — Надо им помочь, — сказал Рон и решительно направился к разрушенному зданию. Тому самому, от которого вчера их отвела его чуйка. — Что? Подожди!.. Рон аккуратно спрятал палочку в рукав, чтоб при удобном случае воспользоваться чарами и ускорить какие-нибудь процессы. Тем более от своего деда Рон знал, что волшебники помогали магглам настолько, насколько это было возможно, чтобы не раскрыть магию. Можно, конечно, запереться в своем маленьком волшебном мирке, но земля-то у вас все равно одна. Это вызывало много споров в магическом сообществе, что в Первую Мировую, что во Вторую, но нынешний Министр, кажется, сделал выводы из ошибок своего предшественника, запрещавшего ввязываться в войну вообще. Антиаппарационные барьеры, на которые Рон и Мона наткнулись вчера, явно создавались большой группой волшебников, а не парой-тройкой небезразличных. — Мы потеряем тут время! — шипела Мона. — Да брось, у нас семьдесят пять-шесть лет впереди, — отмахнулся Рон. — Но… магия! Нельзя! — последнее она прошептала. — Надо будет помогать руками! — Ноготочки сломать боишься? Мона цокнула языком и закатила глаза. Рон решил не рассказывать, что дело-то, в общем, не столько в его прекрасных благородных порывах, а просто… чем им еще заняться-то? Шататься по городу в поисках хрен пойми чего? Если они собираются искать червоточину, то делать это надо как раз в напряженные и неспокойные моменты, больше шансов, что в каком-то сосредоточении страха некий ребенок вылетит куда-то в более спокойный год, разодрав пространство и время своей дитячей стихийной магией. Как вот только поиски с обстрелами и взрывами совместить, вопрос, конечно, интересный… Отвлекающие чары они с себя сняли, притворились обычными волонтерами. Магглы в целом были так заняты, что не особо вникали в детали: пришел помогать — и хорошо. Без спасательной службы (видно, сегодня у них было многовато работы) действовали аккуратно, не брались за большие фрагменты, опасаясь задеть одно другим, чтобы третье где-то там не упало и не придавило кого-нибудь еще больше. Сложнее всего оказалось не то, что пришлось таскать камни, кирпичи и куски бетона руками почти без помогающих чар — Рон не успевал доставать палочку так, чтобы остаться незамеченным, хотя Моне такие трюки удавались неплохо. Но вот эмоции людей… Какое-то время все были собраны, делали все, чтобы не сидеть на месте, чтобы помочь тем, кому повезло выжить. Ну, или не повезло, учитывая характер травм… Рон старался абстрагироваться, прятать свое подсознание за стенками. Сначала у него получалось, защита даже выходила достаточно прочной, возможно, из-за наглядности: вообразить тот же кирпич было легко, ведь вот он, Рон схватил такой же в реальности, чтобы отбросить его в сторону — и еще один, и еще. Но потом… ох, они с магглами добрались до того подвала, где кто-то прятался. На то, что там открылось, отреагировали… все. Если не вслух, то про себя, но Рону этого хватило. Он отшатнулся оттуда, прошел мимо приехавших маггловских спасателей, выставляющих какие-то там свои подпоры, направился просто куда-то, не проверяя, следует за ним девчонка или нет. — Подожди! — она догнала его и, отдышавшись, растерянно произнесла: — Кошмар, правда?.. Рон кивнул и схватился за виски, мучительно стараясь удержать все эти мысленные кирпичики, которые он понастроил у себя в голове. Эмоции почему-то визуализировались там, как вода, и… ему бы не помешало сейчас несколько лишних рук, чтобы заткнуть все эти струйки… Мона стояла рядом и отряхивала руки, одежду, обувь. Она как будто посерела вся, выглядела, как выцветшая колдография. Рон не сомневался, что сам смотрится не лучше. — Я, конечно, знала, что война — это ужасно, но не думала, что это так… так… Она защелкала пальцами, пытаясь подобрать слово. — Грязно? — подсказал Рон. Мона кивнула. — Да-а, — протянул он. — А вот я, к сожалению, знал… Девчонка поджала губы и скрестила руки на груди. Люди постепенно разбредались, чтобы не мешать спасателям — это было видно даже издалека. В поле их зрения попала женщина, сидящая у подножия горы обломков. Она… что-то пила из маленькой аккуратной чашечки. Да и в целом выглядела так, словно оказалась здесь случайно, даже ее одежда выглядела слишком чисто и опрятно, по крайней мере, с их расстояния ничего из ряда вон не было видно. — Ты тоже это видишь? — спросила Мона, покосившись на женщину. — У нее дом разрушен, а она там что… сидит и чай пьет? Рон нахмурился. — И что ей теперь, чай никогда не пить? — Я ничего не говорила про «никогда», не передергивай. Просто это… выглядит неуместно. Рон пожал плечами. — Думаю, тебя просто смущает такой дикий контраст. Если справишься с этим ощущением, то сама поймешь: если когда и пить чай, то здесь и сейчас, потому что завтра может не наступить. — А обязательно быть таким пафосным и драматичным? Рон потер пальцами точку боли над переносицей. Там скопилось слишком много напряжения. — Это не пафос — это опыт, — объяснил он. — Мой старший брат женился, когда разворачивался самый волдемортный пиздец. Друзья семьи родили ребенка — и хорошо, что сделали это, потому что сами погибли в битве за Хогвартс, а так… ну, хоть какое-то продолжение себя. Мы с женой, можно сказать, начали «встречаться» в самом адском замесе между одной дуэлью с Пожирателями Смерти и другой. Тут просто… а когда еще? После долгой-долгой паузы (женщина с чашечкой уже закончила чаепитие к тому моменту) Мона наконец заговорила: — Ну, не знаю… наверное, я понимаю, о чем ты говоришь, но я не чувствую этого. — Так, может, и не должна? Мы здесь сторонние наблюдатели, как историки скорее. А у этих людей нет знания о том, какое у них будущее. Горизонт планирования всего несколько часов, между одной сиреной и другой. — Возможно, — односложно ответила она и поспешила перевести тему: — Что дальше? Нам надо что-то… — Эй, вы идете? — крикнул какой-то мужчина, обратившись к Рону и Моне. — Там хлеб привезли! — Пошли, — недолго думая, произнес Рон. — Вряд ли я смогу есть в ближайшее… никогда, — скривилась Мона, коснувшись своего живота. Рон знал, что она хотела потереть его, ведь у нее опять там все сжалось внутри. Ее тревога жила там, и отчасти Рон мог ее понять. — Тогда возьмем с собой, — настоял он, — давай-давай, шевелись! Он попытался было схватить ее за локоть, чтобы подогнать, но девчонка от него отдернулась. — Ты чего? — Ты нарушаешь мои личные границы! Рон фыркнул и поднял руки в примирительном жесте, решив не комментировать, кто на самом деле тут нарушал личные границы целую, мать ее, неделю! Вот же фифа малолетняя, а! — Почему ты так зациклен на еде? — спросила Мона, когда они отстояли очередь и добыли одну буханку на двоих. — Тебя в детстве не кормили, что ли? Рон булку немного надкусил, а остальное тоже завернул в трансфигурированный платок и спрятал. Он попытался было задуматься об этом, но быстро потерял мысль, потому ему снова пришлось отмахиваться от чужих эмоций. Кирпичная стена в его голове пока держалась, но протекающих мест становилось все больше. Снова появилось желание аппарировать куда-то подальше отсюда, в деревню, в глушь, да хоть в болото, лишь бы там было тихо и безлюдно. Но… нет, они должны оставаться в городе. Здесь больше шансов найти выход. Глушь пока можно отложить до следующего приступа — теперь Рон хотя бы знал, что такое может случиться и на что оно похоже. Главное, успеть аппарировать, пока совсем не накрыло. Или пока на их локацию не наложили очередные антиаппарационные барьеры… Кстати, о них. Мона вдруг резко затормозила и стала медленно отступать назад. Впереди они заметили толпу волшебников, которые как раз колдовали над группой зданий то ли производственного, то ли складского типа. — Отвернись, — шепнул Рон. — Что? Он не успел ей объяснить, что люди обычно чувствуют, когда на них пялятся, но не успел. Один из группы, вероятно, авроров повернул голову в их сторону. — Не суетись… Поздно. Мона вскинула палочку, но, к счастью, не напала, а лишь выставила щит, отбросив заклинание, полетевшее в них. Ну, вот опять бегать! Рон решил не церемониться насчет личного пространства, раз девчонка выпендрилась, то и он имеет право сделать все, что посчитает нужным в этот момент, поэтому схватил и потащил за руку. Она что-то вякнула, но тем не менее выдираться не стала. Так, если Рон правильно понял, и те волшебники были аврорами, то… Налево! Они свернули в переулок, едва не врезавшись в мусорный бак. Нельзя дать аврорам окружить себя — нужно вырваться из привычного протокола. А чтобы это сделать, им необходимо… Нет, не думай! Делай! А точнее… У одного из поворотов Рон застыл, по инерции немного проехав ботинками по земле. Мону тоже занесло, и она сделала несколько лишних шагов, прежде чем затормозить. — Что?.. — Они дальше побегут, — сказал он. Оба дышали с трудом. — Откуда ты?.. Потому что убегающие от опасности несутся до последнего — инстинкт самосохранения и адреналин гонят их, как браконьеры лунтелят. А они с Моной слишком мало пробежали. Если бы Рон преследовал кого-то, он бы ожидал, что ускользающий от него преступник еще должен осилить какое-то расстояние, прежде чем тормозить и прятаться. — Нет! — упрямо замотала головой Мона. — Надо двигаться! Рон не успел ничего сказать, а она уже скрылась маскировочными чарами, только было видно, как ускользает от него мерцающий силуэт. Ну охренеть теперь… Он потерял эту малявку. Прекрасно! Рон заметил приоткрытую дверь и, тоже спрятавшись под маскировочными чарами, постарался просочиться так, чтобы дверь не пошатнулась и не сдвинулась — для этого пришлось задержать дыхание и втянуть живот. И хорошо, что он забежал в вестибюль этого дуплекса, потому что в переулок зарулил мужчина. Он шел быстрым уверенным шагом, но его правая рука неестественно не болталась при ходьбе, Рон понял, что он прятал в рукаве палочку. Один из авроров. Рон зажмурился и постарался немного приоткрыть свою ментальную защиту, чтобы считать эмоции этого аврора. Сосредоточенность, обеспокоенность и… что-то около тревоги. Рон открыл глаза и чуть не вскрикнул, потому что уже аврор зашел в вестибюль, а Рон даже не услышал этого. Палочка с искоркой Люмоса рассекла воздух в паре дюймов от него. Рон зажал руками рот, боясь, что сбившееся дыхание сдаст его. Если аврор решит тщательно проверить помещение и начнет сыпать проявляющими и поисковыми заклинаниями, то… — А, Тесеус, — произнес голос откуда-то сверху. — Давненько мы не пересекались с вами. Рон поднял голову и раскрыл глаза в изумлении. Дамблдор! Аврор, оказавшимся Тесеусом, опустил палочку. Судя по скепсису, отразившемуся и в лице, и ощущениях, он бы предпочел и дальше не пересекаться с Дамблдором. — Вы здесь один, Дамблдор? Дамблдор добродушно усмехнулся и засунул руки в карманы. — Ну, насколько я могу судить — да. Тесеус дернул бровью и крутанул запястьем, чтобы погасить свет на конце палочки. Еще чуть-чуть, и он бы задел Рона. — И что вы тут делаете? — То же, что и вы, Тесеус, — произнес он, — помогаю, чем могу. — Хорошо, — холодно отозвался он и перешел сразу к делу: — Ночью они чуть не попали в дамбу, возможно, вскоре будет еще попытка. Если вы и правда хотите поучаствовать, то там вы можете быть полезны. — Я вас понял, спасибо, — Дамблдор кивнул. — Как дела у Ньюта? — С тех пор, как он перестал общаться с вами, гораздо лучше. Рон поднял брови. Ничего себе, конечно… Хотя, может, когда-то Рон тоже высказал бы Дамблдору многое — особенно в тот год, когда они искали крестражи, как слепые новорожденные низзлы… За своими раздумьями он пропустил, что Дамблдор ответил, и с какими словами ушел аврор Тесеус — заметил только факт ухода и обрадовался, что угроза миновала. Насвистывая какой-то мотив, Дамблдор спустился по лестнице, прошел мимо Рона, выглянул на улицу и… закрыл дверь. Рон напрягся, не зная, как действовать. Показаться? Затаиться? Напасть? Ну это уже как-то совсем перебор… А Дамблдор вдруг повернулся и посмотрел прямо на Рона. Ну, не совсем прямо, где-то немного левее, но почти правильно… — А вы ничуть не изменились, господин Э, — произнес он, склонив голову на бок. Значит, показаться… Рон сам снял с себя маскировку. — А вы… — Постарел? — брови Дамблдора поползли вверх. Рон слегка опешил, но все же договорил свою фразу до конца: — …охренеть как вовремя. — А, — Дамблдор хохотнул, — надо же, не угадал. Искреннее любопытство — вот главная эмоция, которую испытывал Дамблдор по отношению к нему. В целом, это было взаимно… — Ну, вы изменились… да, — запоздало ответил Рон, — время все же прошло… Лет двадцать, кажется? И все равно Дамблдор пока больше был похож на себя прошлого, а не того старика, которого Рон всегда знал. — Полагаю, мне по-прежнему стоит тактично не спрашивать о причинах, которые занесли вас в наши, кхм… хотел сказать «края», но, думаю, правильнее будет спросить «времена», да, мистер Э? — Да я тут как бы… немного встрял. — Могу чем-то помочь вам? — Если у вас случайно не завалялся лишний маховик времени образца… моей эпохи, то-о-о… — протянул Рон и развел руками. Дамблдор улыбнулся уголками губ. — Вот в чем дело, — усмехнулся он, — увы, нет, с этим вам не ко мне. — Да понятно, что не к вам, непонятно, к кому, — вздохнул Рон и устало потер пальцами виски. — У вас совсем нет никаких идей? — Идей-то полно, а вот плана — нет. И моя напарница пока не особо проявилась как полезная спутница. — Это та юная темноволосая особа, убежавшая от вас? Видно, Дамблдор откуда-то наблюдал за ними, пока они еще не скрылись под маскировочными чарами. — Она, ага, — проворчал Рон, — тащить сложно, бросить жалко, а теперь еще и искать ее, куда она там зашилась… — Я уже было решил, что она ваша дочь, — усмехнулся Дамблдор. — Хотя, признаться, вы кажетесь слишком молодым отцом для такой взрослой девушки. Рон фыркнул. — Да не дай Мерлин! — воскликнул он. — Просто присматриваю за ней, чтоб не влипла в неприятности. Как видите, справляюсь не очень хорошо… — Уверен, вы решите все ваши проблемы и разногласия. — Угу-ум, — язвительно отозвался Рон. — Может, я вообще никогда не выберусь отсюда и буду вынужден прожить здесь не свою жизнь в течении… кое-какого количества лет. Дамблдор молчал и, блин, улыбался. Снисходительно. Иронично. Как будто бы что-то… Рон не успел нащупать, что там за чувства такие, а поток тут же перекрылся. Дамблдор как будто бы понял, что у Рона есть способности к эмпатии, и поставил защиту на свое подсознание. Интересно. Так, оказывается, тоже можно было?.. И снова улыбка, почти даже усмешка. — Чего вы так загадочно улыбаетесь? — не выдержал Рон. — О, мне просто очень любопытно наблюдать, в каких местах вы делаете оговорки и паузы, осторожно подбирая слова, чтобы не выдать мне никаких фактов о будущем, — сообщил Дамблдор. — И вот я на собственном опыте убедился, как это бывает непросто. Рон растерянно заморгал, обрабатывая последнюю фразу. Нет — намек. — Вы со мной уже виделись, — догадался он. — А я с вами еще нет. — Я был очень рад нашей встрече, господи Э. — Я надеюсь, что буду рад нашей встрече, профессор Дамблдор. Если он потом увидится с Дамблдором, значит, он уже выбрался, просто еще не придумал, как это сделать. — Вы ничуть не изменились, господин Э. Интересно, была ли эта фраза еще одним намеком? Если да, то это хорошо, очень хорошо! — Всегда приятно поговорить с умным человеком, — поделился Рон, — сразу же в голове проясняется. — Взаимно. Рон довольно щелкнул пальцами и указал на Дамблдора. — Увидимся, когда увидимся! Он бы, конечно, еще поболтал, но надо было искать мелкую занозу в заднице. Дочь! Нет, ну это же надо! Хотя воспитания малявке реально не хватало, что уж говорить… Рон махнул Дамблдору и снова наложил на себя чары, только теперь не пытался притвориться невидимкой, а просто немного видоизменил свою внешность — поменял цвет волос, а пальто… вывернул наизнанку. Подкладка тут была другого цвета. Авроры колдовали далеко от них, вряд ли у кого-то из них настолько орлиный взгляд, вероятно, запомнили только силуэт. А девчонка, если ее там еще не схватили, не сможет его обнаружить, если Рон совсем скроется с глаз. Будет, конечно, иронично, если ему прямо здесь и сейчас представится возможность прыгнуть в другой временной промежуток, а он тут один. И если клятва работает, уйти без девчонки он не сможет. Так, ладно! Дамблдор дал понять, что они уже виделись раньше, и раз Рон не помнит эту встречу, значит, все впереди, и скорее всего, у него на руках уже будет свой или чужой маховик времени, чтобы прыгнуть в даты до этого года. Если только… Если ему не стерли это воспоминание. Если в попытках выбраться из этого времени, он не улетел куда-то еще дальше в прошлое. И вот как тут держаться? Только что-то обнадежит, а оно опять качнулось в другую сторону. Честно? Рон очень скучал по временам, когда одно появление Дамблдора дарило ему ощущение спокойствия и опоры. Больше оно не работало, не в полную силу, по крайней мере. — Это же получается, теперь я — взрослый, который все решает? — пробормотал он, пытаясь застегнуть пальто. Пуговицы никак не находились, и только спустя какое-то время Рон вспомнил, что они теперь со внутренней стороны. — Есть прикурить? — спросил какой-то прохожий — А? Не, не курю… — В такие времена — и не курите? — удивился он. — Ну-ну… Рону не понравился его тон. Он уже повернулся к нему, собираясь отчитать его за бестактность в лучшей манере своей жены, но так и застыл с открытым ртом. Он знал этого мужчину. Ну, то есть, не прям-прям знал, они не были знакомы, однако… однако. — Вот это поворот… — Чего? — мужчина откинул грязные длинные патлы со лба. — Да нет, ничего, — Рон кашлянул и, немного помолчав, добавил: — Не волнуйтесь, за вами скоро придут. Мужчина нахмурился. Рон чувствовал от него… совсем не те эмоции, который, блин, должны быть! — Две тысяча тринадцатый, — добавил он, — март? Вроде март, да… — Вас контузило? — вежливым тоном с невежливым намеком спросил патлатый. А может, это вас, блин, контузило! Но самый первый подопечный Рона отказывался понимать, что он самый первый подопечный Рона. Рон решил, что легче показать, чем рассказать, и стал искать карман, чтобы достать оттуда телефон — человек из нового тысячелетия точно узнает и поймет, что это за штуковина, даже чистокровки более-менее понимают. Рука все соскальзывала, не могла найти щель, хотя когда Рон хлопал по карману, чувствовал, что телефон там есть!.. И тут его озарило. Он вдруг вспомнил очень странную деталь. Пальто наизнанку. Они с Фелисией еще обсуждали того чудака. Фелисия фыркала, а Рон почему-то проникся и защищал бедолагу, мол, ну там порвалось что-то, наверное, или испачкалось, что ты так язвишь-то… Это совершенно вылетело у него из головы. Слишком уж много впечатлений он получил от своей первой миссии в Отделе тайн, слишком уж был сосредоточен на обмене колкостями с Фелисией, слишком уж… короче, слишком. — Кажется, да, — запоздало ответил Рон на вопрос своего-не-своего подопечного. — А вы… вы местный? — Да! — с возмущением рявкнул подопечный-не-подопечный. — Родился, вырос и умру здесь, если надо будет! — Ну-у, давайте пока без последнего, — пошутил Рон, чтобы немного сгладить свои предыдущие странности. — Ой, у вас тут что-то на куртке… Рон аккуратно снял с его плеча волос. — У меня на куртке уже чего только нет, — проворчал патлатый. Он двинулся дальше искать огонек, а Рон выждал, пока тот пройдет, чтобы наколдовать временную емкость и спрятать туда волосок. Может, догнать, пока не поздно и целую прядь отодрать? У него их много вон… Долго думать не пришлось, потому что снова завыла сирена. Черт, а девка эта хер пойми где… И как ее искать теперь? Если их и дальше так будет метать, надо будет придумать способ связи… Патронуса послать? Нет, наверное, слишком заметно, особенно, если она там с этими аврорами дерется… Или… Снова забыв, что карманы теперь не снаружи, а внутри, Рон чертыхнулся. Он достал делюминатор и положил палец на кнопку, не зная, что делать дальше. Обычно он находил людей, когда те сами звали его. Но пытался ли он звать кого-то сам?.. В голове зазвенело, прям запищало, как будто рядом с ухом что-то взорвалось. Перед мысленным взором почему-то возникла Арка смерти и летящие к ней пучки света. Миг — и наваждение исчезло так же резко, как до этого появилось. А вот писк в ушах никуда не делся, к сожалению. Ладно, попробовать стоит. Хотя Рон и понятия не имел, как ему это воплотить. Хоть ты опять Дамблдора ищи и допрашивай, как эта его штуковина работает!.. Он нажал на кнопку и, когда из делюминатора вылетел пучок света, назвал имя Моны. И свет полетел куда-то вдаль.

* * *

Она нашлась сама. Потрепанная, грязная, злая. Внутри пылал гнев, а рукав ее пальто был порван. — Надрала им задницы, моя хорошая? — съязвил Рон. Она сцепила руки на груди и что-то пробормотала себе под нос. — А ты что? — спросила она уже куда четче. — Многих уложил? — Да не, никого, — пожал плечами он. Она нахмурилась. Непонимание, удивление. — Хочешь сказать, — медленно произнесла она, — это жалкое подобие маскировки, которое я сейчас вижу… сработало? И тебя никто не нашел?.. — Они же видели меня издалека, зачем мне слишком много в себе менять? — спросил он, а потом пошутил: — Тем более моя внешность вполне меня устраивает! Рыжий в синем пальто превратился в шатена в бордовом. Если не выпендриваться и самому не палиться какими-то лишними неловкими движениями, толпа тебя поглотит. А если переборщить, то выдашь себя кучей неестественных деталей. Но это уже мелочи. Есть вещи куда важнее. — Почему ты не сказала мне, что у тебя есть с собой оборотное зелье? — напрямую спросил Рон. Мона забыла, что ей нужно моргать, и только это ее выдало. — С чего ты взял? — С того, что у меня есть волос. Она фыркнула и сложила руки на груди. — Ты не мог бы говорить еще более непонятно? — А ты могла бы не скрывать от меня важную информацию? Мешочек с якобы деньгами. Рон и раньше думал об этом, но теперь был уверен, что это бездонный мешок с кучей добра, где точно должно было заваляться хотя бы одна склянка с оборотным зельем. — Я не понимаю, о чем ты, — отрезала она. — Что же, тогда я не понимаю, как нам попасть в две тысяча тринадцатый год. Это мигом все переиграло. Мона поменялась не только в лице, в душе у нее тоже что-то как будто затрепетало. — Подожди, ты… ты придумал способ? — спросила она. — Но как?.. — Сильно зависит от того, есть ли у тебя оборотное, — отозвался Рон — Так и что? Есть? Да, наверняка он знать не мог, просто решил действовать, как Дамблдор — предполагать вслух, а потом делать вид, что угадал, когда человек сдастся и сам все расскажет. Ну и самое банальное — им просто неоткуда еще взять это дурацкое зелье. Уже темнеет, а Рон помнил, что на улице еще было достаточно светло, когда они с Фелисией оказались в 1941. Либо у Моны оно есть, либо оно само сейчас свалится с небес или кто-то пробежит и уронит, но зелье окажется в его руках, он его примет, и с помощью прошлой версии самого себя он сможет выскочить в 2013. Какое-то время Мона просто стояла и пялилась на Рона в упор. А потом… — Да откуда ты?.. Как?! — с возмущением в голосе воскликнула она. — Это просто… — Ничего не хочу слушать про твою чуйку! — Ну и не слушай. — Это невозможно! — продолжила она. — Ты не можешь просто чувствовать, куда упадет снаряд, какой дом взорвут, куда побегут авроры или… или есть ли у меня оборотное зелье! — Так оно есть или нет? Мона шумно выдохнула через нос. — Есть, — признала она. Ну, вот и отличненько, подумал он, а потом и произнес вслух. Все-таки мешочек с деньгами и правда оказался бездонным. Мона засунула в него руку по локоть — и со стороны это выглядело невероятно комично. Она вытащила скляночку и протянул ему. Рон добавил туда волос и, наблюдая за тем, как оно забулькало и забурлило, стал объяснять план действий. — Я знаю, где будут мои коллеги. Не могу назвать точного времени, но к тому моменту еще не совсем стемнело, так что оно уже вот-вот. Я приму оборотное и притворюсь кем-нибудь. Ты — прячься, а в момент, когда кто-то начнет крутить маховик, хватайся за меня. — Откуда ты знаешь, что они… — она не договорила фразу до конца, но ее глаза вдруг распахнулись с удивлением: — Ты, да? Среди них был ты? — Да. — Но это же просто… — Мона как будто намеренно выдержала драматичную паузу, и воскликнула: — Ужасно! — Да в смысле? — Если ты все вспомнил, значит, я плохо сделала… сделаю свою работу… Рон тяжело вздохнул. — Я ничего путного не вспомнил. Я просто догадался по косвенным признакам, — объяснил он. — Хотя саму миссию я помню неплохо. Ах, первый раз, всегда особенный… — Отлично! — съязвила Мона. — Значит, нас будет выдергивать неопытный новичок… — Ну я же там не один, чего ты сразу нагнетаешь-то? — Кто тебя сопровождал на твоей первой миссии? — Фелисия. — Уайт? — переспросила Мона и, немного подумав, кивнула сама себе: — Нормально. — Нормально? — переспросил Рон. — Не самые высокие боевые навыки, нет предрасположенности к лидерству, не умеет приоритизировать, часто сосредоточена на неважных мелочах, — отчеканила Мона, — Уайт для нас не опасна. Рон с трудом сдержался, чтоб не фыркнуть. Да, Фелисия вряд ли полезет в драку, она обычно делает больно по-другому. Но не об этом Моне нужно было беспокоиться. До Отдела тайн Фелисия работала специалисткой по стиранию памяти. Больше нее по этой теме могли знать разве что старшие коллеги — Роберт, Эдвард, Мередит и Дедалус. Если кому Моне и стоило опасаться, так это Фелисию. Да, с ней, конечно, эпично не подуэлишься, но вот в другом… Только Рон не собирался подсказывать этого Моне. Пусть сама думает.

* * *

Он не узнал себя со стороны, и Фелисию тоже. Рон совсем забыл, что в блондинку она стала краситься не так давно, и чуть не пропустил, когда они появились. — Везунчик, ты, Уизли, — эхо приносило слова Фелисии издалека, — первая миссия — и сразу в сорок первом году. — Это плохо? — спросил прошлый Рон. На него даже было больновато смотреть — неуверенный, сутулый, да и еще с лишними килограммами. — У меня как-то полегче было. — Ну… не знаю, что сказать, — прошлый Рон пожал плечами. — И как мы поймем, кто из людей — наш… э-э, подопечный? — А тут не надо особо понимать, оно само ведет тебя, — сказала Фелисия, — все, что произойдет с нами — уже произошло. Прошлый Рон кивнул, но Рону не надо было прибегать к своим эмптатичным навыкам или даже своей памяти, чтобы увидеть на его лице страдальческое выражение ничего не понимающего человека. — На опыте поймешь, — махнула рукой Фелисия. Вот теперь их выход. — Схватишься за меня, когда они запустят маховики, поняла? — еще раз повторил Рон Моне. Получив невидимо-мерцающий в воздухе кивок, Рон выбежал на тротуар. — Ха! — громко воскликнул он, обращаясь ко всем и одновременно ни к кому. — Очень смешно! Розыгрыш удался! Краем зрения он увидел, что прошлый Рон и Фелисия переглянулись. — Они смотрят, — шепнула Мона под своей маскировкой. — Очень, надо сказать, дорогостоящие прикол! — продолжил вопить Рон. — Но с декорациями перестарались!.. Фелисия толкнула прошлого Рона локтем — иди, разруливай. Он шел, казалось, целую вечность, сутулясь и пряча руки в карманах. Неуверенность. Волнение. И… предвкушение. — Э-э… сэр? Вам нужна помощь? — спросил Рон из прошлого. Рон нахмурился, пытаясь восстановить в памяти реплики того чудака, которого они с Фелисией спасли. — Вас эти идиоты подослали? — рявкнул он. — Где они прячутся?! Прошлый Рон бросил беспомощный взгляд на Фелисию. Та лишь отмахнулась — давай-ка ты сам. — Сэр… видите ли, произошла ошибка, — произнес Рон из прошлого, — и вы случайно оказались не там, где должны были… — Так эти кретины еще и не туда меня заслали? Прошлый Рон тяжело вздохнул. — Мистер… э, сэр, какой сейчас, по-вашему, год? — спросил он. — За кого вы меня принимаете? Конечно же, две тысяча тринадцатый! Для убедительности Рон достал из кармана свой кнопочный телефон и потряс им воздухе. — Вот! Во-о-от! Правильно, вы — из две тысяча тринадцатого! И я из две тысяча тринадцатого, и она тоже, — Рон из прошлого указал на Фелисию. — Вот только мы сейчас… э-э, слегка не в две тысяча тринадцатом. — Что за бред вы несете? Когда Мона хлопнула его по плечу, Рон понял, что заигрался. Дальше драму можно не ломать, телефоном не сотрясать — ему поверили. — Так это не декорации? — ахнул Рон, оглядываясь по сторонам. — Не переживайте, мы сейчас вернем вас домой, — произнес прошлый Рон, и снова посмотрел на Фелисию, как будто спрашивая, чего и куда там дальше. Наконец-то она сжалились над Роном. Обоими Ронами… — Вы попали в червоточину, — скучающим тоном объявила она, больше занятая разглядыванием своих ногтей, — так бывает, ничего страшного, сейчас мы все исправим. Как хорошо отрепетированная речь, но это и неудивительно. Фелисия начала тут работать за пару лет до Рона, а схватывла она быстро. Хотя Рон был готов, что Мона в него вцепится, но все равно вздрогнул и едва подавил вскрик, когда это случилось. К счастью, прошлый Рон был слишком занят своими нервами, а Фелисии в принципе было все равно — она разве что бровь приподняла, рассматривая его пальто, вывернутое наизнанку. Во рту все еще стояла горечь после Оборотного зелья. Взгляд приковался к маховикам времени — вот они, родные, такие важные, такие нужные… Что должно было случиться дальше, Рон помнил смутно, потому что… Потому что его прошлая версия при переносе в 2013 пошатнулась и чуть не потеряла сознание. Ну да, тот Рон же не знал, что тянет на себе и своей магии два человека, а не одного… — Что же ты хилый такой, Уизли? — фыркнула Фелисия. — Давай, поднимайся! Цепкие пальчики отпустили локоть Рона. Он увидел, как шевелящийся силуэт обошел Фелисию со спины. А вот это вот все реально обязательно?.. Едва Фелисия подняла палочку, чтобы запустить процесс стирания памяти, прямо за ней вспыхнули искры невербального Конфундуса. Прошлый Рон, ослабший после такого масштабного перелета во времени, не сразу сориентировался, что с его напарницей что-то не так. Едва он собрался с силами, чтобы поднять голову, еще один Конфундус настиг и его. Маховик времени выпал и подкатился к ноге Рона, а луч солнца привлекательно отразился на пока еще чистеньком отполированном металле. — Подбери! — зашипела Мона. — Прыгнем сразу в две тысяча семнадцатый! Так заманчиво… — Нет, — твердо сказал он, наверное, даже себе, а не Моне. — Нет?.. — Ни я, ни Фелисия не теряли свои маховики в тот вечер, — сказал Рон. — И в целом я никогда не терял маховик… — Но… — Мона стадальчески застонала, — да почему все должно быть так?.. Рон все же подобрал маховик и положил в карман одуревшему Конфундусом Рону. — Надо найти другой, — сказал он Моне. — Это сейчас ужасно усложнит нам жизнь… — В настоящем, — уточнил он. — А вот в будущем мы еще скажем себе спасибо, что не наворотили парадоксов и новых разломов… Хотя в этом Рон был уже не так сильно уверен.