Я приду к тебе на помощь

Нушрок направлялся в королевскую конюшню. Там сейчас, временно, стоял его конь Норов. Этого коня, мама подарила ему в восемь лет. Для Нушрока это было самым лучшим подарком, ведь он очень рано научился ездить верхом и хотел иметь свою лошадь, чтобы иметь возможность ездить везде, где захочет и когда захочет. Нушрок впервые сел на лошадь в пять лет. Тогда он ездил только шагом и возле дворца, поскольку был ещё слишком маленький, чтобы справиться с лошадью на горной дороге в случае, если она понесёт. С шести лет, Нушрок начал ездить рысью и уже на большее расстояние, а с первого класса он освоил галоп и стал ездить уже по горным дорогам даже на очень большие расстояния. Младшая сестра Нушрока, Анидаг тоже хотела ездить постоянно верхом, но мальчик часто забирал коня на целый день и девочка устраивала истерику. У Арбок почти ежедневно болела голова от криков дочери и волнения за сына. Нушрок с восьми лет ежедневно с самого утра уезжал куда-то в неизвестном направлении, а возвращался поздно вечером. Женщина звонила ему регулярно, но трубку тот брал не часто, поскольку был сконцентрирован в седле и смотрел на дорогу. Когда Нушрок возвращался, он говорил маме, что все хорошо и волноваться не стоит. Ребёнок сильно уставал за день, а потому хотел спать, но, вместо этого, Нушрок слушал истерики Анидаг, которая обвиняла брата в том, что тот не даёт ей лошадь. Устав от бесконечных слез и ссор между детьми, Арбок решила купить сыну собственную лошадь, чтобы, наконец-то, в доме стало тихо. Когда Нушрок увидел в конюшне свою лошадь, он очень обрадовался и с первых дней начал обьезжать коня. Конечно, конь, далеко не сразу, привык к седлу. Норов брыкался, вставал на дыбы, прыгал на передние ноги, пытаясь сбросить всадника. Однако Нушрок крепко держался в седле и быстро показал коню, что главный здесь — он. Арбок не могла нарадоваться тому, что её сын в первом классе умеет превосходно делать то, чего не умеют многие взрослые люди. Женщина была уверена, что он уже может отдельно жить. Нушрок уехал жить отдельно в пятом классе. Он хотел на очное обучение, а потому, сразу же выбрал его как только представилась такая возможность. Арбок была не против, а вот с Анидаг отношения окончательно испортились. Девочка заявила, что видеть брата не хочет и только рада будет тому, что он уедет и, в ближайшее время, не появится. Нушрок, когда это услышал, понял, что у него, реально, сестры больше нет. Раз не хочет видеть, значит, и не надо. К тому же Нушроку было не до неё. С пятого класса, подросток стал главнейшим королевским министром, и у него появилось очень много королевских дел, которые он должен был срочно решать. Именно тогда он забрал из дома почти все важные вещи и лошадь. Теперь его основной дом на красной ветке метро. Подходя к конюшне, Нушрок снова начал задыхаться и его накрыл кашель. Подросток наклонился вниз, чтобы легче было откашлять. Кашель был сухой и очень сильный. Во время приступа кашля сильно заболело в груди. Когда приступ прошёл, Нушрок глубоко вдохнул и выдохнул. У него от напряжения по лицу тек пот. Подросток вытер его платком. — Апчхи! Нушрок чихнул и почувствовал, что стало ещё больнее. Горло аж резало изнутри. Подросток вытащил из кармана леденец и начал его рассасывать. Леденец с анестетиком немного облегчал боль. Нушрок зашёл в конюшню и открыл дверь. Министр заметил, что остался стоять только его конь, значит его люди уже взяли лошадей и продолжили поиск. Это хорошо. Конь, при виде хозяина, начал радостно хрипеть, бить ногами по стойлу и дёргать мордой, показывая как он рад его видеть. Нушрок протянул руку и погладил коня по носу. — Привет, Норов. Скучал? Конь хрипел и кивал головой. Нушрок взял уздечку, седло и, открыв денник, зашёл во внутрь. Быстро поседлал коня, взял его за повод, вывел из денника и повёл на улицу. Перед выходом из конюшни, он захватил из амуничника корду для лошадей. Нушрок ощущал сильную слабость, болели сильно мышцы ног и спины. Резало горло и болела голова. Подросток очень хотел спать, но не мог себе этого позволить — ведь Оля находится в беде. Собрав все силы, Нушрок сел в седло и дал коню шпоры. Несмотря на сильную слабость, Нушрок крепко держался в седле и гнал коня галопом. От жёлтой ветки до фиолетовой пешком идти двадцать минут, а верхом министр доехал за десять. Дороги везде были мокрые и, от копыт лошадей, брызги и грязь летели в разные стороны. Копыта у лошади уже были все грязные. Нушрока во время скачки снова накрыл приступ кашля. Настолько сильный, что он чуть не вылетел из седла. Министр успел удержаться, схватившись руками за гриву коня. Оказавшись в самом начале фиолетовой ветки, откуда он вчера вечером начинал поиск, Нушрок поехал от метро в глубь. Сейчас он собирался искать в радиусе от 10 до 30 минут хотьбы от метро. Если ночью он заходил вглубь на три двора, то сейчас будет знаходить на шесть. — Апчхи! Апчхи! Нушрок громко чихнул. Конь слегка дернулся, но не понёс и не начал брыкаться. Нушрок погладил его по шее. Подъехав к первому двору, Нушрок заставил лошадь идти шагом и стал осматривать все вокруг. Верхом осмотреть было гораздо проще, ведь обзор был шире и лучше. Нушрок проехал по двору два раза и посмотрел в каждую щель — Оли тут не было. Министр развернул лошадь и поехал дальше. Нушрок продолжал осматривать очень тщательно каждый двор. Министр обратил внимание, что чем дальше от метро, тем старее были дома и дворы. Если во дворах, которые рядом с метро, есть качели, горки, турникеты, песочницы с крышей, то в более старых дворах одна железная качеля, одна горка и песочница без крыши. В таких дворах сразу видно, есть кто-то на площадке или нет. Нушрок заехал в следующий двор. Осмаривать старые дворы было проще, чем новые. Площадки выглядели все одинаково и по размеру были меньше новых. Однако отличие было в их расположении. Если между новыми дворами проход был только через арку, то в старых дворах надо было обходить дома с разных сторон. Только так можно было попасть в следующий двор. Несмотря на то, что на улице день, на площадках практически никого не было. Не у кого было даже поинтересоваться, видели ли тут Олю. В дома стучать подросток не собирался, ведь, если бы Оля к кому-то зашла, она бы позвонила и сказала. Телефон есть в каждом доме. *** За поиском незаметно прошёл день. Нушрок ездил по дворам и тщательно все осматривал около шести часов. От усталости он с трудом держался в седле и очень сильно нервничал. Ведь этот поиск так же оказался напрасным — Оли нигде не было. Нушрок решил ещё позвонить. «Абонент временно недоступен» — раздалось в трубке. Нушрок приехал до конечной станции фиолетовой ветки в восемь вечера. Именно тут он находился, когда начался дождь. Министр едва сдерживал панику. Он не мог понять, где Оля. Он уже посмотрел везде, где думал, что она может быть, но все его предположения оказались не верными. Либо он, просто, плохо ищет. Нушрок зевнул и обхватил руками плечи. Его сильно морозило — поднималась температура. Глаза закрывались сами по себе, а голова становилась тяжелой. Подросток резко сел более ровно в седле и пожалел об этом — голова просто раскалываться начала. Нушрок очень устал. Он с утра ничего не ел, но от болезни у него аппетита не было, и спал за два дня только три часа. Болезнь забирала все силы и сейчас он больше всего хотел несколько часов сна. Нушрок обратил внимание, что справа от метро был лес и он тянулся аж до конечной красной ветки. Когда утром, Нушрок спускался по лестнице к метро, то видел, что он проходил мимо леса. К этому лесу от метро шла отдельная дорожка. Ночью он этого не заметил, а сейчас понял, что там тоже надо искать. Министр понимал, что Оля могла оказаться в лесу и заблудиться. В лесу точно нет связи, поэтому она и не берет трубку. Нушрок не боялся идти в лес. Он точно знал, что никаких волков в лесу нет, люди туда ходят грибы и ягоды собирать, но вот заблудиться — очень легко. Это министра так же не пугало — дорогу к метро он сможет найти. Нушрок повернул лошадь на право и дал команду лошади. Она подошла к концу дорожки. Вдоль дорожки ещё стояло несколько домов, но площадок, в их дворах, не было. Подойдя к концу дорожки, Нушрок обратил внимание, что между лесом и дорожкой протекает широкая и глубокая горная река. Перейти её можно только через мост. К счастью он находился немного правее от Нушрока. Нушрок повернул лошадь на право и дал шпоры. Норов быстро дошел до моста. Нушрок посмотрел внимательно на мост. Он был узкий и без перил. Сам мост состоял из деревянных дров, скрепленных между собой гвоздями. Министр понимал, что переход рискованный, но, мысль об Оле, заставила забыть про безопасность и медленным шагом, Нушрок перешёл через мост. К счастью его конь оказался смелый и не дергался в разные стороны от каждого шума. Когда Нушрок перешёл реку и зашёл в лес, на улице уже стемнело. Министр понимал, что искать ночью в лесу — бесполезная трата времени. Результата все равно никакого не будет и сил у него больше не осталось. Поэтому, Нушрок слез с лошади, за корду привязал коня к дереву, а сам выпил таблетку от температуры и лег под соседнее дерево на траву. Нушрок понимал, что от ночёвки на улице ему станет утром еще хуже, но сил ехать дальше у него уже просто не было. Заснуть на траве было более безопасным вариантом, чем в седле и свалиться в пропасть. Министр закрыл глаза и провалился в сон.