Венец из волчьих ягод

      Под покровом ночи волчья поступь почти не слышна. Где-то хлопнет створка, где-то гаркнет ночная птица, но шаги мягких лап услышаны не будут.       На улицах Альпутты этой ночью было необыкновенно шумно — остатки дневного праздника. Сильванна ошиблась, потому что пьяных гуляк сегодня было полным полно. Если бы Клюква была в человечьем обличии, то обязательно бы продемонстрировала свой довольный оскал. Охота будет чудной, даже если эта охота была всего лишь на слухи.       Волчица рысцой добежала до ближайшего угла, затаившись за цветочными кадками. Принюхалась. Чихнула. Воздух пропах фруктовыми винами и ореховыми настойками. Площадь, по которой днем порхали нарядные пары, была почти пуста. Клюква навострила уши, когда мимо прошла компания развеселых и подвыпивших женщин. Хриплыми голосами они обсуждали сына какой-то богатой купчихи. Волчица сморщила нос, приглядевшись к толпе, что затаилась в тени.       Леди Нингаль стояла ближе всех, тихо переговариваясь с какой-то плечистой глиммой. Тоже ищут виновников. Клюква бесшумно скользнула ближе к ним, чуя, что королевские легионеры скрывают не меньше тайн, чем эти улицы.       — Мы прошерстили ближайшие питейные и таверны — нам не сообщали о хулиганах. В Альпутте последние месяцы невообразимо тихо, — доложила генерал легиона, и Нингаль хмуро кивнула.       — Что слышно о подпольях?       — Тринадцать лет как закрыли последнее, — отозвалась женщина, мотнув головой. — Леди Нингаль, вы склонны думать, что это… мятеж?       — Я предпочитаю быть готовой ко всему, — сообщила советница королевы. Клюква навострила уши. — Разузнайте о настроениях в городе в отношении лумов. Я не знаю, что это может быть. Любое неосторожное слово, листовки, детские сказки? Причастных найти и привести мне.       — Будет сделано, леди Нингаль. Разрешите откланяться?       — Подожди, — советница тяжело вздохнула. — Я не верю в то, что информация о княжне Сильванне вышла за пределы замка, но этот факт тоже проверь. Только услышишь толки о новой королеве, сразу сообщи мне.       — Так это правда, — глимма выпрямилась. — Ее Величество Каланта выбрала наследницу?       — До свадьбы с принцем Варассой княжна Сильванна всего лишь гостья, — Нингаль поморщилась, словно сама мысль об этой свадьбе доставляла ей боль.       — Бедная княжна, — легионерша покачала головой, сведя кустистые брови к переносице. — Каково ей будет брать в мужья проклятого раба?       — Говори тише, Ульва, — одернула ее Нингаль. — Королева Эголлы имеет право обзавестись гаремом, где будут мужчины на любой вкус и цвет, а о уродливом полукровке даже и думать не придется, — вопреки своим же предостережениям прошипела советница. Клюква обнажила клыки. Ей не понравилось то, каким тоном говорили о принце. Если низшие по статусу позволяют себе такое отношение к Варассе, то и Сильванне достанется.       — Никак волнуетесь за нее, леди Нингаль? Привязались к новой воспитаннице? — Ульва басовито расхохоталась.       — Она интересная, — уклончиво отозвалась советница. — В ней есть стержень и сила.       — Она выросла в патриархате, — заметила легионерша.       — И была рождена, чтобы ставить мужчин на колени, — отрезала Нингаль и мотнула головой, показывая, что на этом разговор окончен. Ульва покорно склонила голову.       Клюква справедливо расценила, что это были последние нужные ей слова, и осторожно попятилась. Она узнала все, что хотела. Виви будет интересно послушать о мятежах, проклятии и рабстве. Придворные женщины Эголлы ненавидят принца Варассу, а еще позволяют себе дерзость в отношении правящего Дома. Сильванна должна узнать, в какое змеиное гнездо угодила.       Волчица нырнула в подворотню, сливаясь с тенью.

***

      Следующий день прошел в относительной тишине. Я кропила над книгами, которые посоветовала Нингаль, выписывая отдельные моменты. Планировала выучить шестьдесят статей эголльского законодательства и разобраться с родословной Дома Камня и Ивы. Параллельно с этим Маришка пересказывала мне слухи о Большой Встрече, к которой замок усердно готовился. Гурьян старательно выведывал подробности о загадочном мятеже тринадцатилетней давности.       Я не особо верила в то, что принц Варасса мог пойти против королевы Каланты и при этом остаться в живых — это уже звучало как байка. Впрочем, узнать наверняка я могла только одним способом. На кончике языка до сих пор остался привкус въедливой черной магии, частичку которой я обнаружила вчера. Эта неприятность тоже не давала мне покоя. Так кого же Ее Величество собиралась подсунуть мне в мужья? Предателя? Проклятого? Я до сих пор отказывалась в это верить, предпочтя выяснить все до последней крохи и только потом делать выводы.       Вечером этого же дня вернулась Клео и подтвердила все слухи и домыслы. Она сидела на моей кровати, болтая ногами и без конца скалясь. Ей абсолютно не нравилось все, что происходила в замке Альпутты. Даже вполне серьезно предложила вернуться в Красногорье. Я выразительно хмыкнула и покачала головой. Оборотница только пожала плечами, коротко попрощавшись, снова обратилась в волка и завалилась спать.       Так прошло еще три дня. Я усердно занималась с Нингаль.       Леди Эштар, которая должна была появиться еще позавчера, смогла прийти только сегодня. Я напряженно глядела на столовые приборы перед собой и прокручивала в голове все правила эголльского этикета, а заодно все то, что я слышала о первой советнице королевы Каланты. Самая старшая в Совете, леди Эштар служила несколько сотен лет генералом Третьего легиона, а потом наблюдала за коронацией и смертью двух королев Эголлы. Ее знали как суровую и мудрую глимму, приближенную властительницы и совершенно ужасную женщину. Леди Эштар меняла мужей как перчатки, об этом знал каждый третий житель Угры. Ходили даже слухи, что советница просто-напросто убивала своих мужчин, когда те ей надоедали.       В слухи я не верила, а вот в жестокость глимм — вполне себе.       — Княжна Сильванна, — чужой голос холодом резанул по слуху. Я напрягла плечи. По обычаям Эголлы гости не должны были вставать, если в комнату входил кто-то с принимающей стороны. — Рада нашей встрече.       Леди Эштар обошла стол, остановившись по правую сторону от меня, и отвесила чопорный поклон. Я заставила себя отвести взгляд от уродливого шрама, что был у нее на месте левого глаза. Один из клыков был безбожно вырван.       — Взаимно, леди Эштар, — проговорила я и только после этого поднялась с места, ответив на поклон.       — Леди Нингаль не сможет сегодня присутствовать, — сухо сообщила женщина, смерив меня пронизывающим взглядом. Прикидывала, насколько легко будет мной управлять? — Я сама оценю ваши успехи в учебе. Год строительства Стены «Химера»?       — 567 год Эры Звезд, — немного опешив, проговорила я и нахмурилась. Леди Эштар неприязненно скривила губы.       — Полное имя второй дщери Дома Камня и Ивы?       — Амелия Альпутта Сиера Кирамо, — я выпрямилась. — Она правила двести шестнадцать лет. В ее честь названа столица Эголлы…       — Я не спрашивала, — советница поморщилась, смерив меня острым взглядом. — Не кичитесь знаниями, которые не требуются. Итог битвы за Перевал Дымных Туч? — не дав мне ответить, задала следующий вопрос.       — Победа была на стороне Эголлы и Амирака.       — Так думают многие, — Эштар снова скривилась. — Мятежные отряды Южных Топей ставили перед собой цель увести вражеские армии от своего тыла. Они сдали нам перевал, но спасли своих женщин и детей.       — То есть победа была за ними? — я выгнула бровь.       — Именно, — женщина заглянула мне в лицо, и в ее единственном глазе вспыхнул огонь. — Учитесь думать, княжна Сильванна. Вам это может пригодиться, — процедила она, отвернувшись. Я едва не пылала от возмущения. — На этом все, — Эштар резко поднялась с места, смотря куда угодно, но только не на меня. — Ее Величество Каланта приказала подготовить вас к Большой Встрече, но я не думаю, что смогу как-то повлиять на ваше воспитание. Слуги помогут приготовить наряд, а остальное будет на вышей совести, княжна Сильванна.       — Я не подведу королеву Каланту, — холодно сообщила я, решив не реагировать на явное оскорбление. Советница едва заметно дернула уголком губ и, не прощаясь, ушла прочь. Стук ее каблуков отражался о каменные стены замка.       Властная женщина, мудрая, измученная жизнью. Я задумчиво смотрела на дверной проем, в котором исчезла Эштар, и перекатывала на языке вкус обиды и уважения. Мне очень хотелось стать похожей на нее, бесстрастной, уверенной в своей силе. Но эта глимма не останется подле меня ни за что на свете. Если я стану королевой, леди Эштар забудет дорогу к замку Альпутты навсегда.       Я с сожалением посмотрела на разложенные передо мной столовые приборы, которые так и не пригодились. Встала, позволив безликим слугам прибраться, и покинула залу. На плечах тяжестью лежал взгляд советницы, и я поджала губы. Леди Эштар была права, я пока просто чужачка, и мне предстоит многому научиться и многое понять. Возможно, ее презрительное отношение поможет мне стать сильнее. А я стану сильнее.       — Куда изволите сейчас, княжна? — поинтересовался Гурьян, дожидавшийся меня в коридоре. — Может, в сад?       — Ты моя фрейлина? — поморщилась я, а при упоминании сада дрогнуло сердце. — Веди в сад, — не дав ему огрызнуться, приказала я. — И молчи.       Воевода подчинился, но скалиться на меня ему никто не воспрещал, поэтому весь путь до задних садов я чувствовала на себе его ядовитые улыбочки, к которым привыкла лет с двенадцати. Я не хотела признавать даже самой себе, что надеялась встретить в саду принца Варассу, снова полюбоваться его точеным телом, крепкими мышцами, полными губами и темным взглядом. Я три дня успешно хоронила все мысли о нем, и это, видимо, было верхом моих возможностей. Осознание того, что совсем скоро мы с ним будем принадлежать друг другу, делало только хуже. Вернее, принадлежать будет только принц, ведь женщина в Эголле абсолютно свободна, и это полыхало огнем в самом моем сердце. Я клялась себе на крови, что больше не взгляну ни на одного мужчину. Я клялась ему… я клялась…       В лицо ударил морозный ветер, и Гурьян накинул мне на плечи меховую безрукавку, которую предусмотрительно носил с собой. Ему бы, правда, быть фрейлиной или личной служанкой. Я оставила эти соображения при себе и ступила на каменную тропинку, с сожалением оглядывая нагие деревья. Зима забирала свое, и хоть первый снег растаял, земля уже дышала холодом. Совсем скоро северные ветра сорвут последние листья и похоронят их подо льдами.       — Останься здесь, — одними губами наказала я и пошла дальше. Гурьян тихо хмыкнул, но послушался.       Можно долго убеждать саму себя, что я искала встречи с Варассой только для того, чтобы разузнать о проклятии, но видит Светлоокий, об этом я волновалась в самую последнюю очередь. Мне бы только краем глаза принца увидеть, только бы снова почувствовать разряд молнии под своей кожей при взгляде на его тело. Ни его нрав, ни его мысли меня не волновали, я была безвозвратно очарована его внешней красотой, пышущей мощью и желанием покорить это тело своим прихотям.       Считается ли предательством жгучая похоть, неподкрепленная глубокими чувствами? Я не знала. Я боялась саму себя.       — Асен почти мертв, Виви. Так можно ли предать мертвеца?       Недавние слова Клео, всплывшие в сознании, заставили меня вздрогнуть. Мы говорили об этом несколько дней назад, и вся беседа окончилась моим гневным криком и приказом замолчать. Оборотница послушала, но была бесконечно права. Нельзя предать того, кто почти мертв и вряд ли снова откроет глаза. Я поклялась больше не любить, но то, что я испытывала к Варассе, и не было никакой любовью.       К моему великому разочарованию (и счастью) принца в саду не оказалось. Я выдохнула и прикрыла глаза, позволив ветру трепать выпавшие из косы пряди. Руки мерзли, но я не спешила уходить, пытаясь привести мысли в порядок. До Большой Встречи осталось всего несколько месяцев, а у меня только куча вопросов и столько же домыслов. Конечно, Нингаль неустанно повторяла, что я делаю успехи в учебе, и мой истри просто идеален… Королева Каланта обязана объявить о наследнице. У меня осталось два месяца, чтобы стать принцессой Эголлы, а значит, свадьба с Варассой случится еще раньше.       — Мрак бы тебя поглотил, — прошипела я с закрытыми глазами. Принц занимал непозволительно много места в моих мыслях, и если бы они все были негодующими. Я же просто хотела его, по-животному, пора бы признать это хотя бы себе.       Подавив рычащий вздох, я передернула плечами, бесконечно злая на саму себя. Да, с самой первой встречи я повелась на пышущую мощь его тела, на тонкую красоту, какую раньше никогда не видала. Волчья Княжна просто-напросто истосковалась по мужскому теплу, и нет тут никакой загадки. Я справлюсь с этим так же, как справлялась со всем остальным. И принц Варасса сгинет из моей жизни навсегда.       — Княжна Сильванна? — его голос заставил меня вздрогнуть и подобраться. Как не вовремя.       — Выше Высочество, — процедила я, вскинув на юношу полный горячей ярости взгляд. Он отпрянул, озадаченно вскинув брови. — Я уже ухожу, — отчиталась, намереваясь пройти мимо.       — Извините, что побеспокоил, — ответил он, скривив губы. Бедный, не понимает, что я злюсь на себя, а не на него.       — Ничего страшного, — бросила я, но тут же обомлела. Да ведь он едва на ногах держался, весь трясся и обливался потом. Никак жар. — С вами все в порядке? — уточнила я, осторожно втянув носом аромат магии. Такая же черная и густая, какая была в моих покоях. Проклятие.       — Вполне, — прошипел он, тряхнув головой. Влажные черные волосы рассыпались по могучим плечам. Ни разу не в порядке.       — Гурьян! — кликнула я, не отводя от принца глаз. — Веди лекаря! Сейчас же!       — Не нужно, — взбрыкнулся Варасса, и на его лице промелькнул страх. Я нахмурилась.       — Да вы замертво свалитесь прямо здесь, — прошипела я, не решаясь его коснуться, боялась собственной реакции.       — И когда это стало вашим делом? — огрызнулся принц, видимо, думая, что я оскорблюсь и оставлю его в покое. Тут я не сдержалась, рывком притянула его к себе и прошептала на ухо:       — В тот самый момент, когда ты стал моей дорогой к трону Эголлы. И я воспользуюсь тобой, как мне захочется. Пока ты мне полезен. Это вы хотели услышать, принц Варасса? — горько усмехнулась я, отступив. — У меня есть сердце, хоть многие об этом забыли. Гурьян!       — Слуги ведут лекаря, — донесся голос воеводы со стороны ворот.       Варасса так и смотрел на меня, руки его дрожали. Я не могла сказать наверняка, но, кажется, его одолевала ужасная боль. Я нахмурилась, вглядевшись в его лицо, подернутое тенью, словно паутиной. Что же с вами, принц? Откуда взялась эта зараза, снедающая вас изнутри… Повинуясь порыву, я коснулась его груди ладонью, прислушиваясь к течению мертвой магии. Сильная, темная, гнилая. Я с криком отдернула руку, широко раскрыв глаза.       В этот же момент в сад ворвался Гурьян с мечом наготове, пара слуг и глимма-лекарка. Варасса подался ко мне, но сам же обессиленно упал на колени, в беззвучном вопле раскрыв рот. Я с ужасом смотрела на него, сердце мое гулко колотилось под горлом. Это не проклятие, о, нет. Это куда более страшная вещь.       — Ее Величество Каланта вас давно ожидает, — бесстрастно сообщила лекарка, с долей презрения осмотрев мучившегося принца. Я вспыхнула от негодования.       — Помогите ему, — холодно приказала я, глотая прочие возмущения и вопросы.       — Я здесь бессильна, — глимма обернулась ко мне и почтенно склонила голову. — Прошу прощения, княжна Сильванна.       — Какое несчастье, — прорычала я, опустившись рядом с Варассой и закинув его руку к себе на плечо. — Гурьян, ты поможешь мне или дальше будешь стоять как остолоп?       Воевода молча подхватил принца с другой стороны. Тот уже даже не открывал глаз, хрипло дышал, словно умирающий. Эта мысль меня испугала, но я только посильнее сжала его руку и стиснула зубы. От рабской печати еще никто никогда не умирал.       — Ее Величество Каланта будет зла, — предупредила лекарка, обращаясь, скорее, к Варассе. — И вы это знаете.       Он не ответил, а я больше не думала о жаре его тела и рельефных мышцах. Внутри меня клокотал гнев, да такой горячий, что мог бы спалить этот проклятый замок дотла. Нет пущей на свете низости, чем рабская печать. Тот, кто ее поставил, не больше, чем животное, лишенное чувства достоинства. Отбирать свободу — самое подлое, что когда-либо знавала Миагера. Именно поэтому альянс «Четыре Солнца» изничтожил рабовладение несколько сотен лет назад. Какова же новость, что глава альянса держит в рабах собственного сына.       — Куда идти? — спросила я, пытаясь поймать расфокусированный взгляд Варассы, когда он на миг приоткрыл глаза.       — На южную террасу, — выдавил он.       — Это недалеко, — отозвался Гурьян, явно поняв, о чем шла речь. У воеводы было полно времени, чтобы изучить замок на случай непредвиденных ситуаций.       — Веди, — бросила я, сгибаясь под весом мужского тела.       Никакая прислуга, попавшаяся нам по пути, не соизволила помочь. В ответ на мои приказы, она лишь качала головой и повторяла свое «не положено». Я готова была плеваться ядом, но когда даже испуганный Шульги только отшатнулся от принца, поняла, что за всем этим стоит королева Каланта. Она приказала не вмешиваться. Мучила собственного сына.       На южную террасу вели арочные двери, увитые облезлым плющом. По обе стороны застыли воительницы из личного легиона королевы. Я оскалилась одной из глимм, и та непонимающе округлила глаза.       — Пропустите, — рявкнула я.       — Принц должен идти один, — шелестяще отозвалась легионерша. Варасса бился в судорогах. Я чувствовала, какой горячей была его кожа.       — Как он пойдет? Ползком? — процедила я, едва сохраняя стоячее положение. Кто бы знал, что гоблинский принц будет таким непомерно тяжелым. — Помогите ему, — леденяще спокойно приказала я, и глиммы синхронно вздрогнули. Варасса сдавленно застонал. — Быстрее.       Воительницы подобрались и подхватили обессилевшего принца под руки, повели на террасу. Как было наказано, мы с Гурьяном остались на месте, наблюдая за тем, как три фигуры скрываются в зарослях засохшего плюща, который возродится только весной. Мое сердце так и билось, гулко, беспокойно. На ладонях остались искорки разной магии: зеленой, лекарской, и черной, осыпавшейся с рабской метки. Я была зла, чудовищно зла на эту проклятущую ситуацию. Эголла гниет изнутри, она тлеет заживо.       В Красногорье мужчины доставили мне немало неприятностей, но я не испытывала к ним ненависти. Я не ликовала от их бессилия и унижения. Принц Варасса не заслуживает такой участи, которую даровала ему мать. Клео же подслушала разговор леди Нингаль с легионершой, они презирали королевского сына. Я не была спасительницей или героем, но я не хотела жизни тем, кто отбирал жизнь у других.       — Что это с ним? — подал голос Гурьян, когда тишина начала нас пожирать. Я скосила на него глаза и вздохнула.       — Не знаю, — легко соврала я. — Ты будешь молчать об этом и никогда не упомянешь.       — Как прикажете. Вы собираетесь ждать?       — Да. Я собираюсь ждать, — неожиданно даже для самой себя согласилась я. На самом деле, это было плохой идеей, ведь я уже узнала все, что хотела. Зачем мне видеть Варассу после всего, что случилось? Убедиться, что с ним все в порядке.       — Уже прониклись искренней любовью к жениху? — Гурьян никогда не умел держать язык за зубами. Я устало закатила глаза.       — Он — мой единственный путь к трону. Конечно, я переживаю, чтобы он не умер раньше времени, — равнодушно произнесла я, а сама вспомнила полные губы и широкие ладони.       — Волчья Княжна, — Гурьян весело ухмыльнулся. — Неужто сами принца и убьете после свадьбы?       — Я скорее тебе голову откушу, — хмыкнула я и качнула головой, объявляя разговор оконченным. Воевода покорно замолчал.       Эта часть замка была необыкновенно безлюдной. От нечего делать я огляделась по сторонам, отмечая старую каменную кладку, осыпавшуюся лепнину и потертые гобелены. Видимо, это крыло давно не реставрировали, предпочтя оставить все так, как оно было много лет назад. Южная сторона замка, куда меня поселили, принадлежала правящему Дому и важным гостям, но в этой части я еще не бывала. Видимо, где-то поблизости находятся королевские покои и гарем. Я нахмурилась, забеспокоившись о том, чтобы потом не схлопотать наказание за подобное своеволие. Весь пыл поутих, и я вернулась к реальности, которая была не такой уж и красочной.       — Откуда ты знаешь это место? Королевские спальни точно не для прогулок, — спросила я, отвлекая Гурьяна от любования скульптуры, изображавшей могучую глимму-воительницу.       — Я умею слушать, княжна. Местная прислуга без устали гундосят о разном. Знаете, сколько легенд ходит об этой южной террасе? Несметное количество. Поговаривают, будто королева Каланта проводит там какие-то кровавые ритуалы, — заговорщицки прошептал он, а я скептически вскинула бровь.       — Темные практики доступны только жрецам, — напомнила я и покачала головой. Сердце беспокойно дернулось в груди.       — И власть имеющим, — пожал плечами Гурьян и посмотрел в сторону арочных ворот.       Раздались шаги — это глиммы вернулись на свой пост. Одни. Я нервно сжала рукава, но на мои попытки заговорить, стражницы угрюмо молчали. Видимо, получили распоряжение от королевы на случай моего любопытства. Ну конечно! Я озлобленно скривилась, оставив попытки их разговорить, и привалилась к стене. Даже если мне придется простоять здесь весь вечер и ночь напролет, я дождусь принца Варассу.       Сама же подумала о собственной дурости. И сдалось мне лишний раз злить Ее Величество и кликать на себя беду. Мое дело легкое: не отсвечивать до поры до времени, а я уже как минимум воспротивилась монаршему слову. В Красногорье за такое на кол сажали. Я дернула уголком рта в усмешке. Гурьян озадаченно нахмурился. Ладно, хоть не пытался разговор вести или насмехаться. Видать, даже он чуял, что дело здесь нелегкое.       Хромающий шаг Варассы я услышала спустя долгую половину часа. А когда увидела самого, едва сумела сохранить равнодушное выражение лица. Рассеченная губа принца кровоточила, а на щеке пылал след от женской ладони. Что-то внутри меня дрогнуло от омерзения, но я держала себя в руках. Как оказалось, мой дражайший отец был примерным родителем.       — Княжна Сильванна, — Варасса остановился, удивленно оглядев меня с ног до головы. Я медленно выдохнула, приказывая себе не думать о том, что несмотря на увечья, лицо принца продолжало быть невообразимо прекрасным.       — Хотела убедиться, что с вами все в порядке, — сухо пояснила я, вскинув подбородок. Гурьян мрачно застыл за моим плечом.       — Спасибо, — прошептал принц, низко склонив голову. Я опешила, но виду не подала.– Прошу прощения, что потратил ваше время, — еще тише произнес он, а я болезненно скривила губы. Ясно, о чем они так долго говорили с королевой Калантой.       — Боюсь, что в скором времени, это я буду тратить ваше время, — слова поддержки всегда давались мне с трудом, но судя по тому, как вскинулся принц Варасса, разрядить напряженную атмосферу мне все-таки удалось. Я скупо улыбнулась, развернувшись на каблуках. — Хорошего вечера, Ваше Высочество.       — И вам, княжна Сильванна, — растерянно отозвался принц, а я с удовлетворением почувствовала, что черной магии вокруг него стало чуть меньше. Что бы там ни произошло между матерью и сыном, но оно благоприятно повлияло на последнего. Страшная тайна правящего Дома Эголлы, о которой принято говорить только шепотом.       Мы с Гурьяном завернули в ближайший коридор, все так же храня молчание. И только когда мы прошли около дюжины шагов, воевода осмелился заговорить:       — Каков же трус этот принц. И слабак. Княжна, вы видели это? Где же это видано, чтобы мужчина принял женскую помощь! И не гоблин-то толком, так, полукровка…       — Закрой свою пасть, пес, — не своим голосом прорычала я, резко к нему обернувшись. Гурьян отшатнулся. — Пока я не приказала отрезать твой грязный язык, — выплюнула угрозу и смерила его презрительным взглядом, каким давно ни на кого не смотрела.       — Прошу прощения, — выдавил воевода и понурил голову. Я отвернулась, внутренне замерев.       Что же это. Что же это такое, Светлоокий! Отчего так давит в груди, так пылает и жжет? Я сглотнула и прикрыла глаза, приказав себе успокоиться. Все принц виною, его очи темно-карие, да грудь могучая. Дразнится. Кабы утолить жажду, огнем обжечься, и легче станет.       Я резко раскрыла глаза, устыдившись картин, возникших в голове. Но если так посмотреть, то взять гораздо лучше, чем жадно смотреть.       — Асен почти мертв, Виви. Так можно ли предать мертвеца?       Почти. Я судорожно вздохнула. Почти мертвыми не бывают, только наполовину живыми. И Асен был жив. А я поклялась…       — Княжна Сильванна? — возникший из-за угла слуга здорово меня напугал. — Ее Величество королева Каланта ждет вас к себе.       Сердце мое тут же ухнуло в пятки. Глаза же оставались холодными. За ошибки всегда приходится платить.