Кровавый Ангел

Колени в разодранных в клочья доспехах с силой ударились о каменный пол. В ушах стоял звон тысячи колоколен, перемешиваясь с учащенным дыханием. Перед глазами мерцали яркие пятна, не давая рассмотреть хоть что-нибудь вокруг.  Атласная ткань цвета «Суо» горела прямо на теле хозяина, грозясь перекинуться огненными всполохами на деревянные стеллажи и стол.  Трясущиеся руки, скорее на автомате, сорвали наполовину сгоревшую ткань и затоптали ватными ногами.  Все звуки стихли, уши теперь заложило, как под водой. Зато помещение, в котором он находился, наконец приобрело цвета, форму и фактуру.  Не слыша собственных истошных криков, он, как в состоянии аффекта, обрушился на каменную стену голыми руками. На костяшках тут же выступила кровь. Боль не чувствовалась.  Сознание отказывалось принимать реальность, в которой оказалось.  Одна за другой разбивались о маленький артефакт в виде распятия с мечом и змеей пробирки с имитированной кровью ангелов, но красный луч света никак не желал показаться. Ногти царапали то искаженное гримасой отчаяния лицо, то безмолвную стену в полутемном подвале. Кровь в паре с известью летела во все стороны.  Дальше в ход пошли электрические пруты. Зачем и как это поможет - хозяин подвала уже и сам не знал. Он просто врезался тонкими железными палками под напряжением в стену, без защитной маски и перчаток.  Через полчаса сеть не выдержала скачущего напряжения, и генератор с яркой вспышкой и россыпью искр перегорел. Свет во всех квартирах на первом этаже десятиэтажной «панельки» погас. Некоторые жильцы повыходили в подъезд, боясь, что это очередные подземные толчки, напугавшие весь Сеул прошлой ночью. Но, не приметив ничего странного, списывали на сбой в общей сети и возвращались обратно. Искать свечи, звонить дом. управляющему, чинить сбитые люстры, разбирать заваленные проходы, убирать разбитую посуду… Лампочка от резервного генератора зашипела и включилась. Комнату наполнил более-менее яркий оранжевый свет. До того, как это случилось, темная фигура неподвижно стояла в центре подвала, отсчитывая секунды и минуты в голове. Это были секунды мимолетной ясности, когда голову заполняли рациональные мысли о том, как начать выстраивать свою новую, свободную жизнь.  Свобода или одиночество? Одиночество или уединение?  34 веснушки или 35? Свет загорелся.  Хенджин загорелся тоже. Изнутри.  Он подскочил к шкафчику с разными пробирками и травами. В руках быстро менялись шипящие жидкости одна за другой, смешиваясь в широкой колбе на столе. Зависнув на секунду на своем запястье, неестественно расширенные зрачки позвали криво расползающуюся улыбку и приказали другой руке достать кинжал. Тонкая полоска плоти с левой кисти Князя Тьмы отправилась в колбу следующей. Смесь бурлила.  Хенджин, задержав дыхание, аккуратно капнул её на многострадальный кусок камня в виде распятия с мечом и змеей. Мгновение спустя, тот раскололся надвое и начал осыпаться в труху. Мужчина завыл. Или это завыл ветер за окном. Высокий брюнет запустил пальцы в пепел, который ещё пару секунд назад был его последней надеждой вернуться в Мир Мертвых. В ярости он запустил почти полную колбу жуткой жидкости в противоположную стену. Искры треснувших вдребезги мониторов от камер смешались с шипящей субстанцией и заискрились сильнее. Раздался хлопок, несколько банок с непонятным нечто на стеллажах упали на пол и разбились. От небольшой ударной волны из-за взорвавшегося эликсира, часть электрики опять включилась сама, питаемая аварийным генератором, а тонкая игла упала на «дорожки» пластинки.  Вместе с повторяющимся иногда отчаянным воем, подвал медленно заполнила и другая мелодия.  Cigarettes After Sex - Don't let me go А Хенджин больше не внимал рациональности, логике, не строил свои любимые умозаключительные цепочки. Первым расплачивался деревянный стол. Место, где он сотворил самое страшное оружие, эликсир со своей кровью и чужой плотью. Но только то оказалось не оружием против Стража, а против него самого.  Тяжелая металлическая балка превратила за один удар крепкий кусок дерева в кучу щепок вперемешку с какими-то жидкостями и осколками стекла.  You were all that I wanted then It faded and I never saw you again Высокие стеллажи с рядами мутных банок были следующими. Треск рушившихся мощных гигантов вперемешку со звоном бьющегося стекла пытался перекричать голос, льющийся из проигрывателя.  Come to me now Don't let me go Пыль встала столбом в подвале. Тяжело дыша и прерываясь на кашель, брюнет без разбора обрушивал металлический прут на стены, полки, мебель, превращая свою уникальную и любимую лабораторию в «комнату гнева». Но то, что делал демон, не было веселым аттракционом для туристов и точно не уменьшало его гнев. Напротив, гнев заполнял всё больше каждую клеточку его тела. Каждый сосуд и каждый нерв. В паре с отчаянием они разрывали изнутри Князя Тьмы. Даже у них была пара.  Хенджин рассмеялся этой мысли громким не своим смехом. Прут погнулся после очередного удара об искрящийся генератор. Тот, который не резервный.  Хенджин отбросил его с грохотом металла на пол и подскочил к длинной доске. Во множестве пометок и расчетов белым мелком на зеленой поверхности он видел только одно слово, выведенное сотни раз. Страж…Страж…Страж…Страж…      Страж…Страж…Страж…Страж… Он и не знал до этого, сколько раз он это, оказывается, написал.  Stay by my side Don't let me go Хенджин стер окровавленной рукой несколько надписей, но слова как будто проступали вновь и становились ярче. Он залез на тумбу рядом со стеной и резко потянул на себя край железной доски. Ногти вонзились в стену, но он не чувствовал крови, катившейся вниз к локтям.  And though I guess it had to come to an end No one else could have the love we shared Don’t let me go Потеряв равновесие, Хенджин хватается за металлическое полотно, но под его весом пласт из грифеля и алюминия отгибается от стены, и он падает на мокрый шипящий пол. Тысячи осколков впиваются в спину. Чудом увернувшись от огромной летящей в его сторону доски, он переворачивается на бок и зажмуривается.  Надеясь, что в следующий раз, когда он откроет глаза, кто-то уже будет показывать ему его же вырванный с корнями глупый колышущийся четырехкамерный орган.  Кто-то наконец избавит его от необходимости чувствовать.  Но стрела прочно держала сердце в груди, намертво приклеив его к венам, артериям, мышцам и мягким тканям. Оно, как в клетке, могло только трепыхаться и заставлять кровь из ран вытекать быстрее на холодный пол подвала. Оно пыталось хотя бы так помочь. Полчаса - и вытекать будет нечему, и хозяин наконец успокоится.  Хенджин глубоко вздыхает и ждёт, когда это случится.  Но образовавшаяся тишина вцепляется в его затылок и сдавливает виски. Лобные доли плавятся под этим захватом. Хенджин на ощупь пытается ослабить воротник камзола, ему трудно дышать. Облако пыли вокруг забивается в ноздри. Пальцы не слушаются. Он открывает всё же глаза. Но никого перед ним нет. Кроме абсолютного Хаоса среди щепок, царившего в полумраке подвала ничем непримечательного дома в Кандонгу.  Соленые дорожки стекают по красивому, но истерзанному лицу, смывая с него безумство.  Он их не держит. Пусть бегут. Слабая улыбка накрывает губы.  «Хотел узнать, какого быть человеком? Так получай.  В следующий раз будешь осторожнее с желаниями, Джинни».  Хенджин повторяет эти слова хором за спокойно звучавшим в его голове Астаротом. Темные обсидианы медленно потухают в бликах мерцающей оранжевой лампочки.

***

Он не знал, сколько так пролежал на каменном полу. Несносная физическая оболочка Князя Тьмы никак не хотела умирать. Стеклянный взгляд скользил по Хаосу вокруг, пока не уперся в изуродованную черную футболку. Точнее на то, что от нее осталось после десятков разбившихся и вылившихся на неё шипящих эликсиров.  Оставив вещи прямо здесь, уходя на битву в Погребении, он потерял ещё одну частичку того, кого он так отчаянно хочет видеть.  Что-то щелкнуло в обессиленном мозгу Хенджина. Еле поднимая конечности, он встал, голова закружилась. Схватиться для опоры было не за что. Ничего не осталось целого в подвале, кроме маленького холодильника-мини-бара и старого проигрывателя.  Шатаясь и цепляясь за стены, парень вскарабкался по лестнице, затем по ещё одной, и, оставляя кровавые следы, неровно прошагал  до прихожей. Неразобранный пакет с одеждой так и стоял на полу. Рука потянулась к нему, но внезапно остановилась.  Он не испортит последнюю вещь, оставленную ему Стражем. Избавившись от остатков покореженных доспехов, порванной кольчуги и всей одежды, кроме потертых широких штанов, он с невидящим взглядом шарился в тумбе под телевизором в гостиной. Достав оттуда бутылку непонятного толи коньяка, толи бренди, он, не жалея старинный напиток, вылил половину содержимого на руки. Боль в ранах была невыносимой и теперь наконец чувствовалась. Но эту боль было чувствовать безопаснее. Приложившись щедро к горлышку бутылки, он закашлялся. Кажется, там было не 40, а все 80 градусов.  Отбросив бутылку куда-то на пол, он дотащился до ванной и умылся. Руки дрожали. Всеми силами он старался не смотреть в зеркало. Удерживаясь от того, чтобы не врезаться кулаком в гладкую отражающую поверхность, он вернулся в коридор. Не обращая внимания на остальное содержимое пакета, достал лежавший сверху длинный кусок ткани.  Дрожащие пальцы утонули в мягком, теплом белоснежном ворсе. Прекрасно осознавая, что так ему станет только хуже, он поднес шарф к губам.  Запах ветра, дождя и невысказанных чувств забился в ноздри. Он пьянил сильнее той огненной жидкости, что мерно выливалась сейчас из бутылки на полу в гостиной.  Его запах рассказывал так много, и Хенджин мог наконец разобрать каждое слово.  Он видел глазами белокурого ангела девственные сады на небесах, ощущал колышущиеся бутоны восхитительных неизвестных человеку цветов, ощущал тяжесть грозных сводов мраморного храма, по которому шел длинными коридорами между высоких колонн, чувствовал свежий воздух, обдувающий лицо, мчавшегося на старом мотоцикле…всадника… Мысли начали путаться в голове Хенджина. Видения из полицейского участка, с крыши храма, из центра Пустоши, с вершины горы Пукхансан.  Калейдоскоп картинок и ощущений затягивал брюнета. В его воспаленном болью Сознании Страж Света в уродливой маске уже заходил в кофейню на Сангам и заказывал стакан крови с пятью порциями сиропа… Парень сжал шарф сильнее. Отступил к стене и вжался в нее ноющей спиной.  «Нет, нет, всё было не так…» В другом видении голубоглазый блондин в «олимпийке» и перевернутой задом-наперед кепке раздавал длинной шеренге архангелов, стоящих на краю Пустоши…венчики и насадки для миксера…Суровые шестиметровые ангелы увлеченно следили за парнем и спрашивали, какие он предпочитает использовать мерные стаканчики…На что блондин отвечал, что следует брать те, что побольше…Выползший из недр прожженной земли Змей тянул гнилые пальцы к металлическим щипцам для жарки мяса… Хенджин дернулся и ударился головой о стену.  «Да что же это такое…» Кажется, Сознание снова сыграло с ним злую шутку. Но теперь уже без всяких заклятий. Брюнет бросился в спальню, выхватывая из шкафа вещи и быстро надевая на себя. Накинув джинсовую куртку с белым мехом, он спрятал шарф в карман и вылетел на улицу. Пока рассудок окончательно не покинул его.  На секунду мозг впал в ступор, не увидев привычно возле дома припаркованный «Мустанг», но быстро опомнился и повел хозяина к пылившейся несколько недель «Ямахе».  Если бы Хенджин был врачом или полицейским, он бы не позволил себе сесть в таком состоянии за руль, но он не был. Поэтому ветер вскоре уже трепал волосы, не прикрытые шлемом, пока он мчался туда, где всё началось.  Минуты тянулись, и забавная выходка его Сознания, поменявшая местами в двух мирах образы Стража и Феликса между собой, уже не казалась Хенджину такой смешной. Ему становилось страшно. Образ невысокого молодого человека с голубыми сапфирами в белоснежном костюме, держащего его за руку и двигающегося с ним в такт плавной мелодии от кухни до гостиной двухэтажного дома, стирался из памяти, превращаясь в истерзанное лицо с тремя шрамами на фоне полыхающего кровью заката Погребения.  «Нет, нет, всё это было. Нужно только найти того, кто тоже его видел» Тем временем, ни в дверях его любимой кофейни, ни у барной стойки ему больше не являлся в мыслях вихрь в кожанке с развевающимися платиновыми волосами. Само помещение тоже изменилось до неузнаваемости.  По всей видимости, здесь шел ремонт, пока ангелы и демоны решали свои проблемы оружием. Точнее, здесь был ремонт именно из-за них. Землятресение в Сеуле, как прочитал перед выходом из дома Хенджин в «Корейском вестнике», заботливо торчавшем под дверью его квартиры среди десятков таких же газет, было около 6 баллов. Такое не проходит бесследно.  Брюнет пригладил волосы и нервно оглянулся по сторонам. Ремонт был только начат, но уже было видно, что образ кофейни преобразится до неузнаваемости. Уцелевшие столы были расставлены совершенно в непривычном порядке, нежно-персиковые обои со стен ободраны, пол треснут. Хенджин уставился в угол, где обычно торчала блондинистая макушка. Сейчас там не было стола и диванчиков. Вместо них стояла реплика старого музыкального автомата, как в шестидесятых. Несмотря на то, что такое дизайнерское решение очень нравилось натуре всё ещё художника, что-то больно кольнуло в груди.  — Доброго дня! Что желаете? У нас тут немного не прибрано пока, но бар и кухня в полном порядке, господин! — бодро заверил звонкий голос над ухом.  Хенджин повернулся. Русый незнакомый ему парень в очках улыбался ему, занеся руку над «кипером», готовясь пробить заказ.  — Я хотел спросить…Когда придет Рэйчел? Мне нужно…нужно с ней поговорить. Парень убрал руку от терминала и на секунду задумался. — Рэйчел больше не придет, - ответил он.  Хенджин нахмурился.  — Почему?  — Насколько я знаю, господин, пару недель назад она уехала домой. В Австралию.  Брюнет прикрыл глаза на долю секунды.  «Ну, конечно. Не думал же ты, что всё будет так просто» — У вас есть контакты? Может быть, хотя бы…не знаю…инстаграм?  Парень покачал головой.  — Простите, господин, я здесь совсем недавно, никого из прошлого персонала я не знаю… Хенджин на автомате кивнул и развернулся на выход. Смотря по сторонам невидящим взглядом, он вышел на улицу.  «Думай, кто ещё его знает» Пока он стряхивал пепел в лужу у колеса «Ямахи», мысли невольно в очередной раз вернулись к двум парням, поедающим консервы.  Как же ему сейчас не хватало Нэко и Йона. Телефон Кота был «не зарегистрирован в сети» с самого возвращения Хенджина из Погребения. Куда они уехали, он даже близко представить не мог.  В голове вдруг возник пробегающий сквозь стену дождя к собачьей будке улыбчивый парень.  Дорога до Намсан-Гу заняла на мотоцикле в два раза меньше времени, и уже через 40 минут брюнет в голубой джинсовой куртке пересекал заросшую лужайку у знакомого дома.  Он простоял под дверью больше пятнадцати минут, звонил, стучал, но никто не открывал ему. Перебирая в голове убедительные причины вызова сюда аварийных служб, он услышал наконец шаркающие шаги, и через минуту дверь открылась. Пожилая аджумма в серой широкой ночнушке и мягком кардигане показалась в проеме.  Хенджин спохватился и низко поклонился.  — Здравствуйте, аджумма, извините за беспокойство. Я пришел к Чонину, он дома? Я его…э…друг.  Глубокие морщинистые веки приоткрылись чуть шире, глаза сверкнули едва уловимой тоской.  — Чонин…Мой малыш, он уехал…У него началась…кхк…практика в университете… - прокряхтела старушка. — Уехал? - тупо повторил Хенджин. — Да…в Пусан.  Брюнет сдавил виски. Это начинало походить на комедию. Трагикомедию, конечно же.  — Аджумма, простите мою дерзость…могли бы вы мне сказать, как найти его? Может быть, вы знаете, где он живет?  Старушка слегка облокотилась на косяк, ей явно было тяжело стоять.  — В общежитии, хубэ…вроде бы он живет в общежитии…при университете. Знаю только это и что он проходит практику…кхк…у этого замечательного юноши…хкгкх…— тяжелый кашель прервал женщину на минуту. —…у доктора Кима, на кафедре психологии… —  Значит, Пусанский национальный университет, да, аджумма?  — Да, хубэ…именно так…а почему ты его ищешь?…Что-то случилось?… Речь пожилой женщины прервал звонкий собачий лай, через секунду маленький пушистый комок юркнул между ног хозяйки и прыгнул прямо на Хенджина.  — Кками! Кками, фу! - закряхтела старушка, пытаясь отнять собачку от длинных ног в джинсах.  Хенджин ловко перехватил на руки  вырывающегося четвероногого, и тот вдруг затих, вперив два больших темных глаза в брюнета.  — Всё в порядке, она меня знает, аджумма…— автоматически почесывая за ухом длинную шерстку, проговорил парень.  — Хубэ…раз ты говоришь, что ты друг моего Чонина…ох мне так неловко просить…но, может быть, ты хочешь взять её…хотя бы на время, пока он не вернется?…кхкх…Я совсем стала плоха, с трудом поднимаюсь с постели, иногда не могу даже…спуститься вниз накормить её…а она такая хорошая…мой Чонни расстроится, если она зачахнет….Он так хотел взять её с собой…но в общежитие нельзя… Хенджин посмотрел в печальные глаза старушки, а затем снова в круглые бегающие маленькие глазки зверька.  В руках было поразительно тепло, неожиданное спокойствие и умиротворение наполняло его, пока этот комок шерсти елозил и дергал лапками.  — Я заберу её к себе, аджумма. Но, с вашего позволения, не сегодня, я на мотоцикле и без переноски, - парень кивнул за спину на дорогу. — Приеду в следующий раз на такси.  — Ох, спасибо тебе, хубэ!…Приходи в любое время…

***

Сосредоточенные обсидианы бегали по буквам и цифрам, пока палец активно скроллил на телефоне расписание Сеульского вокзала.  Встреча с бабушкой Чонина и Кками немного «отрезвили» помутневший рассудок Хенджина. Или же, наоборот, втянули его в новую авантюру.  Он действительно собирался ехать в Пусан.  Ближайший поезд отправлялся через пару часов. Не зная, чем себя занять, чтобы снова не погрузиться в тяжелые мысли, парень вспомнил про пакет с одеждой и вытряс всё из него на пол. Бордовую рубашку он кинул в стиралку, а вот от любимого пиджака «Версаче», похоже что придется избавиться. Он пережил слишком многое за последний месяц. Грустно вздохнув, Хенджин увидел ещё одну вещь на дне.  «Диктофон! Тот самый!»  Находка была радостная. Значит, он не сходит с ума, и Феликс правда существовал.  «Что за чушь ты мелешь? Конечно же, он существовал» Включить старый агрегат никак не получалось, батарейки сели, а идти в магазин за новыми уже не было времени, как бы ему ни хотелось узнать, что на записях.  Решив, что займется этим, когда вернется, он поспешил одеваться. 

***

Пусан встретил Хенджина очередным дождем. Время близилось к семи вечера. Брюнет любил осень в Корее в целом, но в Сеуле она была красивой и даже в начале теплой, за исключением тех периодов, когда наступали страшные бури, как в этом октябре.  В Пусане же было сыро и ветрено всегда.  Кутаясь в холодную джинсовую куртку, он ругал себя за столь неосмотрительный подбор одежды, но мысли о мирском комфорте текли всё более флегматично в его голове. Всё это постепенно теряло смысл.  Была важна только эта призрачная ниточка, за которую он упрямо тянул, чтобы приблизиться вновь к тому, кто был сейчас на расстоянии целой Вечности от Сеула, Пусана и всей Кореи в целом.  В общежитие он, конечно же, не рискнул соваться, поэтому вызвал такси до самого учебного здания.  На КПП Национального Университета ему пришлось выдумать и очень убедительно рассказать увлекательнейшую историю о том, что он - новый архитектор строящегося корпуса института, но пропуск ему ещё не выдали. Время уходило, стрелки часов уже перевалили за семь, а охранник так и не спешил его пускать, сидя с ним в душной каморке с турникетом. Его не убедили ни сладкие речи брюнета, ни действующее удостоверение одной известной дизайнерской фирмы Сеула.  Хенджин нервно поглядывал на экран телефона. Когда тучный мужчина всё-таки ушел кому-то позвонить и проверить информацию, рассказанную ему, Хенджин, поколебавшись с секунду, разбежался, оттолкнулся рукой и перемахнул через маленький турникет. И дал дёру по обширной территории с аллейками, в сторону высокого здания из трех корпусов.  Пока его не хватились искать, а это случится, он был уверен, брюнет забежал в первый попавшийся вход и сразу же спросил у женщины в очках, сидящей на стойке, где кафедра психологии. Вряд ли Чонин был там так поздно. Хенджин отдаленно осознавал это, но он не мог сидеть и ждать просто так. Надо было делать хоть что-то. Чтобы не сойти с ума.  Кафедра психологии была в другом здании. Хенджин прибавил шаг. 

***

— О, доктор Ким, вы еще здесь? Вы редко задерживайтесь!  — Да, Хаюке, у меня ещё…есть дела.  Сынмин посмотрел на настенные часы в просторной пустой аудитории.  «С минуты на минуту» И начал медленно собирать вещи в портфель. Достаточно медленно, чтобы через пару мгновений поднять голову на громкий стук в дверь.  Он готовился к этой встрече почти месяц, но всё равно не был готов.  Темная макушка показалась в проеме.  — Прошу прощения…можно?  — Да, проходите.  Пока эмоции на лице подходящего ближе высокого брюнета сменялись от усталой загруженности с тяжелым взглядом до искреннего удивления и поднятых бровей, Сынмин быстро рассматривал его с нескрываемым интересом.  «Как же ты изменился, Астарот» Несмотря на яркие эмоции удивления брюнета, испытываемые им сейчас, от острого взгляда пророка, и по совместительству психотерапевта, не укрылись глубокие морщины на переносице и плотные мешки под глазами. Под очень уставшими отчаянными глазами. Побитые костяшки и истерзанные руки быстро скрылись из вида в карманах джинсовой куртки.  «Так это правда. Ты действительно влюблён»  Поэтому Сынмин и боялся этой встречи.  Даже такому могущественному существу и профессионалу человечки душ, как он, врать в лицо разбитому сердцу - было очень сложно. Оно чувствует ложь за километр.  — Доктор Ким Сынмин, — опережая шквал вопросов своего гостя, протянул руку пророк. — Чем могу помочь?  Хенджин пожал крепкую ладонь.  — Мы ведь уже встречались, верно?  — Да, всё так. У мотеля в Намсанг-Гу, — спокойно ответил мужчина в очках. Несмотря на осторожность, хотелось узнать что-то о том, кого он знал не одну сотню лет. Ведь по итогу выяснилось, что Велиара он совсем и не знал. Самое яркое тому подтверждение сейчас нервно заправило темную прядь волос за ухо и огляделось по сторонам. — Как ваша проблема с коммуникацией? Удалось поговорить с тем…человеком?  «Тот же психолог, который случайно оказался у мотеля в Намсанг-Гу. Недалеко от того дома, где жил Страж. Именно в ту ночь и в то время. Тот же, кто ездит на серебристом «Ниссане».  Тот же психолог, который руководит практикой Ени»  После всего, что произошло с Хенджином за эти два месяца, он совершенно больше не верил в случайности и совпадения.  «Он как-то замешан во всём этом» — Да…мы поговорили и он…то есть этот человек…сначала вроде как понял меня…А потом снова закрылся. Да, именно так.  — Простите, если лезу не в свое дело, но как вы думаете, почему он закрылся?  Хенджин засунул руки в карманы брюк и медленно прошелся до окна. Солнце садилось, последние отблески скакали на очках психотерапевта. Пазл в голове Хенджина наконец начал складываться.  — Знаете, доктор Ким..я всегда думал, что в Пусане одни дожди и грязь. Но нет…Посмотрите, какой красивый ясный закат…Посмотрите на Свет. Брюнет отступил от окна, и яркий луч закатного солнца разрезал аудиторию, отразившись в двух глубоких серых озерах напротив.  Хенджин медленно достал кинжал из-за спины.  Брови Сынмина взлетели вверх. Он спешно поднял руки ладонями к уже метающему молнии глазами парню.  Маска безумца снова уродовало красивое лицо, но он должен получить ответы. Должен.  — Это были вы, — Хенджин медленно подошел к кафедре, за которой стоял доктор. — Вы чуть не столкнулись со мной на «Ниссане», я сбился с дороги и потерял больше часа, чтобы найти её вновь. Вы привели меня в дом Чонина. Вы указали мне на дом…и запрограммировали или заговорили этот чертов светофор! — голос все же немного повысился, но Хенджин все ещё держал себя в руках.  — Успокойтесь, я вижу вас второй раз в жизни и даже не знаю, как вас зовут, - мягко проговорил Сынмин, не отрывая глаз от двух черных бездн впереди. Океан отчаяния выливался из них через край.  — Вы пытались сделать всё, чтобы я не доехал до Него! — парень перехватил кинжал удобнее, лезвием вниз. — Откуда вы Его знаете? Отвечайте!  — Простите, но я понятия не имею, о ком вы говорите! — Сынмин был неплохим актером. Жаль только, что кровь, стекающая по сердцу, мешала. Очень. Когда-то, передавая множество пророчеств из уст в уста, он мечтал познакомится с Астаротом. Это была хоть и страшная, но незаурядная, выдающая личность. Такой длинный путь…и не сломался же.  Позже он был тем, кто первым расшифровал пророчество про самого Князя Тьмы и…своего близкого друга. Но именно его вариант перевода канул в небытие, как неугодный. Верно, кто поверит в то, что эти двое должны быть вместе. Никто.  — Ложь, - Сынмин вздохнул. Ожидаемо сердце брюнета было чутко на обман. Но он не нарушит слова, данного Стражу. Даже под страхом смерти. И как бы он ни хотел им помочь.  Хенджин постепенно выходил из себя. Он уже забыл, по какой причине оказался здесь. Мужчина в сером костюме заполонил его мысли.  Он знал Стража, и, очевидно, очень хорошо. Намного лучше самого Астарота. Злость и обида застелила глаза. Перед ним был ещё один человек (а может и не человек), которому Страж открылся.  Брюнет завидовал им. Йону, Эсраилу, Чонину, этому несчастному психологу, кем бы он ни был  - все они знали Стража.  — Вы знаете, кто я?  Сынмин медленно покачал головой. Допрос продолжался. Один глаз Хенджина немного дергался.  — Меня зовут Хенджин. Что вы делаете здесь? Вы же говорили, что вы практикующий психолог.  Сынмин встрепенулся. За быстрой переменой тем и настроением брюнета было сложно угнаться. Он знал этот прием и знал, что будет в конце.  — Я практикующий психолог, да. Здесь я иногда читаю лекции.  — Вы всегда живете в Пусане?  — Уже 10 лет.  — Чонин в вашей группе? Вы его руководитель практики?  — Да.  — Когда в последний раз вы видели Стража?  Пророк резко отвернулся к дверям. Ведь он знал, что так будет, слова чуть было не сорвались с языка. Поразительно. Астарот поразительный.  Благоговение немного уступило место рационализму. Сынмин спустился с кафедры и медленно пошел на демона. — Простите, я не расслышал. Вы сказали «Страж»? Успокойтесь, прошу. Чтобы ни случилось, мы во всем разберемся.  «Я сошел с ума? Или он и правда хороший психолог? Переговорщик? Или всё вместе?»  Рука с кинжалом неожиданно задрожала. Мысли путались. Он вмиг осознал, что стоит сейчас посреди дома знаний - Пусанского Национального Университета - и угрожает ножом доктору наук.  Нож убрался обратно за пояс, подергивающиеся руки прислонились к  лицу.  — Хенджин. Всё будет хорошо, - мягкая рука легла на плечо брюнета. — Спросивший помощи, всегда её получит. Просто попросите.  — Не будет…не будет…— прошептал Хенджин из-за прижатых к глазам пальцев. Внезапно он в ужасе посмотрел в серые омуты впереди. — Простите меня, ради всего святого…я..я не знаю, зачем я это… — Всё в порядке, я и не такое видел за свою карьеру…— снисходительно замечает Сынмин. — Так все-таки. Могу я просить вас ответить? Если вы конечно пришли в норму…  Тяжелый взгляд встретился с Сынмином.  — Почему ваш…тот близкий человек не пошел с вами?  Хенджин отвернулся и всплеснул руками, как будто пытался поймать реальность, которая от него ускользала. Головой он уже был не здесь. Далеко не в этой аудитории со странным профессором.  — Хенджин, почему.  Брюнет посмотрел стеклянным взглядом куда-то прямо сквозь пророка, куда-то намного дальше.  — Потому что я соврал ему и принудил чувствовать то, что он никогда бы не почувствовал сам.  Сынмин не выдержал и удивленно поднял брови. Такого ответа он не ожидал. Он думал, что услышит (несомненно правдивую) историю о неразделенной любви и какой Страж ублюдок. Но…это было занятно.  — Разве можно заставить кого-то почувствовать что-то против воли? — конечно да, можно было, но хотелось узнать подробности от Астарота.  «Странно, Велиар ничего об этом не говорил».  Хенджин невесело усмехнулся.  — Можно, ещё как…можно.  — Значит, вы рассказали ему об этом, и он ушел из-за этого?  Хенджин почувствовал, что ноги тяжелеют и навалился на ровные ряды высоких парт рядом.  — Нет, я не…я сказал да. Но, думаю, он ушел не из-за этого.  Брюнет подергал слегка ворот футболки, пытаясь отогнуть, дышалось чуть труднее.  — Он, кажется…больше разозлился не на меня, что его принудили к чему-то…Он разозлился на себя за то, что чувствовал, чего не должен был…Во что так верил… — Ясно, я понял, простите за то, что потревожил ваши…воспоминания.  Хенджин кивнул и пошел к выходу. Он чувствовал себя странно. У кафедры он развернулся.  — Чонин…не подскажете, в каком он общежитии?  — Простите, боюсь, что я не в праве разглашать эту информацию. Впрочем, сюда вы как-то проникли, боюсь, что и в общежитие сможете. Но, Хенджин…— Сынмин подошел к кафедре и, как бы невзначай, незаметно, толкнул ближе к центру стола тяжелую книгу, лежащую все это время там. — У Чонина только началась учеба. Он очень нервничает. Прошу, не доставляйте ему неудобств, — пророк вернулся к портфелю и продолжил собирать вещи.  Хенджин хотел что-то ещё возразить, но ветхий фолиант уже завладел всем его вниманием.  «История древних времен 70-90 гг. до н.э. Летописи и предания» - гласила надпись на книге.  Сынмин с облегчением про себя выдохнул, увидя прикованный к книге взгляд. Хотя бы тут не надо будет нервничать.  — Доктор Ким…откуда у вас эта книга? Впервые вижу летопись с того времени. Судя по всему, она очень древняя.  — Вы читаете на латыни? Занятно…Впрочем, юноша…мое терпение не безгранично. Мне кажется, на сегодня хватит вопросов. Если книга вас заинтересовала, можете взять почитать. А мне уже пора домой.  — Я не смогу вам ее вернуть. Я живу в Сеуле.  — Можете не возвращать. Считайте, что это - подарок.  — Подарок за что?  Сынмин остановился в дверях и поправил очки.  — За честность. Хенджин остался в просторной аудитории один.