Хроника безумств

Чертов кот заставил его выронить мешочек. Стефан шарахнулся назад, невольно разжав ладонь, и черная тварь тут же проворно прыгнула на мешочек, выгнула спину и насмешливо зашипела. — А ну бры... — начал было Стефан, но голос вдруг дал петуха. Что угодно это было, только не обычный кот — даже в темноте он не должен походить на живую тень, и не должен у ученика чародея вызывать он такую оторопь... ладно, не ученика, пока просто слуги, но в Цеорисе Стефан повидал такого, от чего наглая тварь должна была забиться под корягу и панически завывать. А вот поди ж ты. Глаза существа вспыхнули ядовито-зеленым огнем, и оно скрылось в темноте с мешочком в зубах. Господин должен уже проснуться, надо спешить. Не стоит им в этом городишке задерживаться, ох не стоит. И тот в кои-то веки с ним согласился — залепил только сначала затрещину за потерянный мешочек, — а потом спросил: — Видел сегодня в Катаржине кого-то странного? Стефан озадачился: — Я только к травнику заходил, да на рынок съестного взять. У первого трав набрал, как вы велели, да пошел. На рынке... С чутьем ему, может, и не везло, но память у Стефана была хорошая — без этого среди чародеев никуда. — С девчонкой столкнулся, когда туда шел. Холодом обдало, и не потому, что взгляд какой-то неприятный — ветер до костей пробрал. Я решил, что сквозняк на повороте поймал. — И шел ты уже с травами в руках, — ровно сказал господин. — Что ж, время отсюда убираться. *** Для магуса человека зачаровать — что чихнуть; мастер только посмотрел упрямящемуся торговцу в глаза и тихо, очень вежливо предложил отправиться в путь не утром, а прямо сейчас, взяв с собой попутчиков. И вот теперь Стефан трясся в телеге среди мешков, нервно поглядывая на проплывающие мимо темные деревья. Небо заволокло облаками, скрывая звезды, и оттого ему становилось еще более жутко. Мастер рылся в своей сумке, тихо выругался; Стефан успел заметить в его руке что-то похожее на осколок зеркала. Но оно же было целым?.. Среди колонн-стволов мелькнул какой-то быстрый силуэт. Затем еще один. И еще. И еще. Стефан закричал, предупреждая остальных, панически заржала лошадь, но тут же захрипела, когда ей в глотку в прыжке вцепилась тварь. Будто сотканная из тумана гончая с горящими глазами рычаще, но все же вполне по-человечески засмеялась. Кровь и слюна длинными нитками потянулись к земле, с шипением впитываясь в нее. Один зверь впереди, двое с боков, один сзади — кто выплыл, кто метнулся прыжком, кто небрежно шагал, не оставляя в пыли следов. На юго-западе Силезии он слышал легенды о том, что это может быть. — Дикая Охота... — заскулил Стефан. Торговец разревелся как дитя, и только озлобленный приказ мастера заставил его заткнуться. Твари же, вскинув морды и жадно облизываясь, стояли на месте и будто ждали чего-то. Кого-то. У Охоты должен быть глава. Раздался глухой топот копыт, и над телегой одним широким прыжком пролетел черный конь; обернулся, встал на дыбы, и та самая девчонка, которую он видел на рынке днем, улыбнулась Стефану ласково, будто родная мать. Одну руку она держала на колышущейся тьме гривы, в другой лениво подбрасывала знакомый уже мешочек. Ядовито-зеленые глаза оседланной ею твари пылали в полутьме, и Стефан, глядя в них, ощутил, как ужас запускает ему в голову липкие холодные пальцы. Он скрючился, закрывая голову руками, в надежде хоть как-то спрятаться от мрака, от теней, от неминуемой смерти, смерть идет за тобой, идет за всеми вами, не убежишь, не обгонишь, не украдешь дар, что назначен не тебе... Он слышал хриплое дыхание гончих, скрежет когтей, неистовое ржание, вскрик мастера — только ради него поднял голову, чтобы увидеть, как грива расплетается в несколько теневых хлыстов, обрушившись сверху вниз; потянулся вперед, и тень ударила по руке, обжигая тело болью, а душу льдом. Стефан безвольно привалился к борту телеги и лишь смотрел, как гончие разрывают его господина на части. — Твой страх пропитал ткань не хуже мочи, — фыркнула девчонка, разглядывая мешочек в своей ладони. — Твой хозяин не пользовался почетом среди своих? Всего один трусоватый слуга — что за свита для Узурпатора в землях Силезии! Она спрыгнула с черного чудовища на телегу, переступила через потерявшего сознание (а может, и жизнь, мрачно подумал Стефан, сердце от такого и разорвать может) торговца, села перед ним на одно колено. Ладонь коснулась его лица, и пальцы девчонки оказались теплыми в отличие от вечно ледяных пальцев мастера. — Ты сделал мешочек сам, правда? Вышил на нем символы, чтобы травы не портились. Стирал. Носил при себе. Хорошая вещь, много мне о вас сказала. — Девчонка задумчиво прикусила губу, что было бы даже мило, не будь она хозяйкой Охоты. — Но увы, маленький Узурпатор, вас сюда никто не звал. Это наша земля, наша кровь, наша власть и наша вечность. Таков здесь дух вещей, и ныне, и присно, и во веки веков. — Она мягко засмеялась, стащила Стефана не по-женски сильной рукой за ворот с телеги на землю. Гончие столпились рядом, помахивая хвостами и жадно урча. — Они начнут погоню через десять минут. Убежишь — вольному воля. Нет — тогда твои собратья услышат мое послание от твоей тени. Стефан заковылял по дороге прочь.