Meet me at sunset

      Сегодня время играло по собственным правилам, игнорируя любые просьбы Чимина течь быстрее. Ночь будто не хотела заканчиваться, лишь сильнее сгущая краски и погружая небоскребы в свою непроглядную тьму. Небо было плотно затянуто тучами, не пропуская ни света звезд, ни Луны, и лишь кое-где горящие в окнах лампы и фары редких проезжающих машин давали необходимое чувство реальности, в которой Чимин уже начинал сомневаться.       Он сидел на подоконнике, согнув одну ногу в колене, а второй упираясь в пол, и смотрел на непривычно тихий Лос-Анджелес из окна своей комнаты. Казалось, что таким спокойным он его никогда не видел, что лишь сильнее пугало, добавляя тревоги к, и без того бушующим в груди, чувствам растерянности и непонимания. Складывалось впечатление, что тени и темные щупальца из его сна сейчас выбрались на свободу и стремительно поглощали вечно живой и яркий город, шаг за шагом подбираясь и к самому Чимину. Грезы и реальность еще никогда не были так близко друг к другу, и лишь неприятный холод из приоткрытого окна, что бегал по коже, давал понять, что парень все еще в этом мире. Хотя, был ли это ветер, или все же его постепенно сковывали шипы страха, он так до конца и не понимал.       Чимин старательно боролся со сном, не позволяя своим векам смыкаться, ведь стоит прикрыть глаза, как вновь и вновь в дурманящей темноте вспыхивали картинки и образы из сна: яркие глаза, глядящие так пронзительно и заглядывающие в самые потаенные уголочки души; крепкие пальцы, сжимающие тонкую талию до болезненных стонов; и эта нависающая материя угнетающей тени, которой при желании можно было легко коснуться и ощутить на кончиках своих пальцев. Было страшно и волнительно, ведь одновременно в нее хотелось и погрузиться, позволив непонятному существу поглотить себя, и сбежать подальше, чтобы не видеть пытливого взгляда и не ощущать крепкой хватки на себе, ведь неизвестность заставляла сердце замирать, а мороз – бегать по коже, приподнимая волоски на затылке.       Его сны прежде никогда не были такими неоднозначными, никогда не вызывали смешанных чувств и нервной дрожи во всем теле. Чимину довольно часто снились кошмары, но этот был… не кошмаром вовсе, а будто неким ожившим воспоминанием, что старательно пыталось пробиться в сознание. Он и вовсе не был уверен, что в момент, когда появились тени и щупальца, он спал. Ложился спать, но засыпал ли?       Это пугало и будоражило одновременно, а потому Чимин так и не позволил себе больше уснуть, слоняясь по комнате без дела, заламывая нервно пальцы до хруста в суставах, и поглядывал на часы, стрелка на которых буквально замерла, отказываясь двигаться. В какой-то момент даже захотелось накричать на нее, подтолкнуть вперед, а потом самостоятельно разогнать сгустившуюся ночь за окном, чтобы наконец-то сбежать на работу и спрятаться там среди людей в надежде, что собственные чувства, мечущиеся в груди, хотя бы ненадолго оставят его в покое. Хотя бы до следующей ночи.       Стоило на горизонте забрезжить рассвету, а первым лучам пробиться сквозь ночь, Чимин позволил себе облегченно выдохнуть, ведь тени начали отступать, уступая место свету. Он дождался, пока ненавистной прежде, но такой желанной сейчас мелодией зазвенит будильник, и не спеша поплелся на кухню, чтобы приготовить себе кофе. Обычно он отдавал предпочтение более легким напиткам, добавляя в них молоко или сливки, чтобы смягчить вкус, но сегодня его состояние требовало черного, словно те самые тени из сна, крепкого кофе, который предположительно должен был помочь проснуться. Он сонным взглядом следил за закипающим в турке напитком и ждал подходящего момента, чтобы перелить ароматную жидкость в чашку.              – Доброе утро, – послышалось за спиной, и Чимин обернулся, сталкиваясь взглядом с помятым соседом. Его темные короткие волосы были в беспорядке, а на лице отпечатался след от подушки, узорами сохранившееся на щеках, – Или не очень? – уточнил тот, заметив залегшие под глазами тени.       – Не очень, – хмыкнул Пак, вновь возвращаясь к плите и несколько раз отрывая турку от конфорки, давая напитку возможность трижды закипеть. Он уже и не помнил, откуда пошла такая привычка, но свято верил, что так вкуснее, из раза в раз проводя своеобразный ритуал. – Кофе будешь?       – Нет, спасибо, я чай, – ответил парень, усаживаясь за стол.       – А я Чимин, приятно познакомиться, – попытавшись немного разрядить повисшее в кухне напряжение, засмеялся историк и перелил готовый напиток в чашку, а затем устроился за столом напротив соседа. Тот выглядел обеспокоенно, чуть нервно потирая ладони и покусывая губы, и, в целом, Чимин понимал причину, но терпеливо ждал, когда он все же сам задаст беспокоивший его вопрос.       – Ты стонал ночью, – все же решившись, произнес сосед, внимательно глядя на Пака. – И я предполагаю, что это были далеко не эротические сны. Это было ближе к боли, и ты еще будто звал кого-то, но я не смог разобрать имени, которое ты произносил.       – Звал..? – сделав глоток кофе, удивленно выгнул бровь Чимин. Он не помнил, чтобы вообще во сне произносил хоть слово, у него скорее отняло дар речи под пристальным взглядом кровавых, зазывающих омутов. – Мне кошмар приснился. Хотя я не уверен, что это был именно кошмар, и что это вообще был сон… Я будто с ума схожу, Чан, честное слово.       – Расскажешь? – предложил парень, совершенно не желая давить, и Чимин склонил голову в сторону, обдумывая, стоит ли.       С Банчаном они были знакомы еще с университета, ведь делили на двоих одну комнату в общежитии. Соседом он всегда был хорошим: не шумел, тусовок не устраивал и убирался вовремя, да и собеседник из него был довольно неплохой. Он если и не всегда мог помочь, то поддержку, хотя бы моральную, всегда оказывал. Они не были такими уж близкими друзьями, как с Тэхеном и Намджуном, с которыми он познакомился еще до поступления на подготовительных курсах, но все же доверием к друг другу успели проникнуться, что даже и квартиру впоследствии решили снимать вместе.       – Я бы рассказал, если бы хоть что-то понимал, – все же решился Чимин, делая еще один глоток кофе и ощущая, как горьковатый вкус растекается по горлу. – Ничего конкретного я не видел, только тени и ярко красные глаза. Они были какими-то знакомыми и чужими одновременно.       – Тени? – уточнил Банчан, задумавшись. – Может, это тени из твоих видений? Поэтому они кажутся знакомыми.       Вчера, вернувшись из бара, время в котором стало для Чимина едва ли не пыткой из-за некоего Мин Юнги, он успел поделиться с соседом рассказом об очередном временном прыжке в гражданскую войну позапрошлого века. Банчан хоть и был математиком, привыкшим к точности и отвергающим любую гипотетику, внимательно выслушал и даже попытался найти какое-то объяснение всему происходящему. Конечно, сделать это, не имея каких-либо доказательных фактов, было сложно, но все же друга в психи он записывать пока не спешил, особенно отчетливо видя следы таких “путешествий”. Вариант с реинкарнацией и сценами дежавю из прошлых жизней, который предложил Сокджин, о котором Чимин тоже успел рассказать, казался ему в данный момент наиболее логичным, но вот объяснить появляющиеся на теле увечья так и не смог, как бы не пытался.       – Не знаю, правда. Я не уверен, что эти тени были похожими, во сне все было слишком… реально что ли, – пожал плечами парень, вновь возвращаясь мыслями в ночь, что тянулась к нему даже сейчас и дергала за невидимые ниточки.       – Говорят, что сны – это попытка мозга избавиться от всего лишнего. Ты впечатлился случившимся вчера, плюс поход в бар, вот оно и вылилось в сон, который твое подсознание перекрутило на свой манер и усилило в разы. Давай пока придерживаться этой версии, а дальше видно будет, – предложил Банчан, не сводя своего взгляда. Чимин ощущал поддержку и даже некую заботу, что шла от парня, а потому немного устало, но все же растянул губы в согласной улыбке.       – Ладно, пусть пока что будет так. Но если что, разрешаю сдать меня в дурку, – Пак поднялся и, забрав свою чашку, пошел на выход из кухни.       – Завтракать-то будем? – спросил Чан, наблюдая за удаляющимся соседом.       – Только если ты приготовишь, – не оборачиваясь, ответил историк, открывая дверь в ванную, – я буду яичницу с беконом.       – Тогда ты идешь в магазин за беконом.       – Ладно, бутерброды, так бутерброды, – хохотнул Чимин и захлопнул за собой дверь, скрываясь в ванной.       Такие шутливые перепалки были для них уже привычными и, в какой-то степени, заряжали на предстоящий день, отвлекая от давящих мыслей. Вот и сейчас хоть ненадолго, но Чимину удалось отвлечься от преследующих теней, что висели над ним грозовыми тучами. Правда, стоило взгляду зацепится за свое отражение в зеркале, как тяжелые мысли вновь вернулись, беспокоя сознание и бередя душу. Он стянул с себя футболку, рассматривая синяк на груди и шрам на животе, а затем повернулся боком, проводя кончиками пальцев по коже, которую во сне сжимали чужие пальцы. Следов не было, но фантомные прикосновения все еще горели на боках. Чимин прикрыл глаза, надеясь ощутить их лучше, распробовать, но внезапно осознал, что на месте незнакомых рук видит те, что вчера в баре сжимали талию Феликса. Он видел, как длинные бледные пальцы сдавливают его собственную кожу, оставляя отметины, а жар чужих ладоней добирается до самой груди, оседая искрами и норовя устроить пожар. Ему бы хотелось, чтобы вместо темноты, что обнимала его в ночи, это сделал Юнги, который… Стоп!       Чимин распахнул глаза, испуганно глядя на себя в зеркало, и сглотнул, не веря, что такие мысли в самом деле забрались в его голову. Только этого ему сейчас для полного счастья не хватало.       В несколько глотков допив кофе и скривившись от, уже подостывшей, горечи, он открыл воду в душе и встал под теплые струи – пора отвлечься от всего происходящего и начать наконец-то новый день в надежде, что пары сегодня пройдут без каких-либо эксцессов.

***

      Правда, отвлечься от всего давящего так и не вышло, ведь, войдя в аудиторию, он невольно прикрыл глаза и вновь мысленно вернулся в тысяча восемьсот шестьдесят первый. Сейчас в немного подостывших воспоминаниях, все не было таким ярким, как вчера, но все еще прогоняло нервную дрожь по телу, заставляя снова и снова ощущать на себе все ужасы произошедшего. Он вздрогнул, глубоко вздыхая, и прошел к своему столу, готовясь, наконец, начать рабочий день. Сегодня по расписанию были сплошные семинары, а значит ему не придется рассказывать историю, а лишь слушать ее от своих студентов, выступающих с докладами. С одной стороны это радовало, ведь можно было исключить вариант того, что он снова окажется в окружении войны, а затем замертво рухнет на окровавленную брусчатку, но с другой стороны это и огорчало. Рассказывая о чем-то, он мог хотя бы отвлечься от преследующих мыслей, что не покидали его со вчерашнего дня, а, будучи слушателем, у него были все шансы быть затопленным этими самыми мыслями, роем кружащимися не только в его голове, но и, казалось, вокруг, то и дело заставляя ощущать жар на теле в местах шрамов и прикосновений из своих снов.       Он старался отвлекаться, заводил разговоры со студентами, пытался вникать в доклады, но все было впустую, ведь щупальца и тени, что теперь почему-то настигали его в лице темноволосого мужчины из бара, вытесняли из его сознания реальность. В какой-то момент он готов был буквально застонать, ведь кожа на боках буквально горела, фантомно сжимаясь под чужими длинными пальцами. Чимин понимал, что сам себя накрутил, позволив себе думать об этом слишком много, но ничего не мог поделать, кроме как продолжать загонять себя все дальше и дальше в лабиринты собственного сознания, из раза в раз натыкаясь на тупики, в которых его поджидал образ мужчины с темной аурой.       Чимин настолько сильно погрузился в свое состояние, позволив ему взять над собой контроль, что уже практически не вслушивался в то, что говорили ему студенты, на автомате выставлял им оценки за доклады, и совершенно не заметил, как аудитория в очередной раз опустела, а новая группа так и не пришла – рабочий день закончился.       – Эй, Чим, – вывел из задумчивости чужой голос, и историк вздрогнул, промаргиваясь и поднимая голову. Перед ним стоял обеспокоенный Тэхен, опираясь ладонями о стол и внимательно вглядываясь в лицо друга. – Ты в порядке?       – Вроде бы, – пожал плечами Чимин, понимая, что он совсем не в порядке, но только сделать с этим в любом случае ничего не получится, а потому и лишний раз сетовать на то, что его одолевают тяжелые мысли, смысла нет.       – Оно и видно, – хмыкнул Ким, слыша за коротким ответом болезненные тирады, которые хотели сорваться с чужих губ, но старательно были утаены, – Я видел Банчана, он мне сказал, что ты не спал сегодня. Кошмары?       – Не знаю, Тэ, – обреченно вздохнул парень, устало потирая ладонями лицо, – Я запутался во всем, что со мной происходит. У меня в голове столько всяких мыслей, что я уже ни в чем не уверен. Кошмары, тени, видения, реальность и фантазия… все смешалось настолько, что я даже не понимаю, где сейчас нахожусь.       – Калифорния, Лос-Анджелес, государственный университет Нортриджа, аудитория номер… – он задумался на секунду, оглядываясь на входную дверь, и добавил: – триста пятнадцать.       – Триста четырнадцать, – поправил Чимин, отнимая руки от лица и едва заметно улыбаясь на попытку друга его отвлечь.       – Вот видишь, а говоришь, что не понимаешь, где находишься, – ободряюще улыбнулся в ответ Тэхен и, запустив пальцы в чужие светлые волосы, что еще с утра были аккуратно уложены, растрепал их, наводя беспорядок. – Ты в этой реальности, Чимин-а, ты не спишь, это не кошмар, и ты в порядке. И будешь в порядке, потому что мы обязательно разберемся с тем, что с тобой происходит.       – Если я не попаду в дурку раньше, – вздохнул историк, поднимаясь и начиная собирать свои вещи в рюкзак. Рабочий день пролетел незаметно, ведь за мыслями он совершенно потерялся во времени, и нужно было ехать домой, где ему предстояло с ужасом ждать наступления очередной ночи, которую он снова проведет без сна.       – Обещаю, что буду верным другом и поеду туда с тобой, ты же без моих рассказов об астроистории просто жить не сможешь, – растянул губы Тэхен в широкой улыбке, приобнимая за плечи друга.       – Я всегда был уверен, что ты туда попадешь раньше меня со своими предсказаниями, – Чимин позволил себе улыбнуться, чувствуя, как рядом с другом все вокруг будто расслабляется, а затем внезапно вскинул голову, только сейчас вспоминая о специализации Тэхена, – Точно, предсказания!       – Только не говори, что к гадалкам пойдешь, – фыркнул парень, трактуя слова парня на свой лад, на что Чимин только глаза закатил.       – Ага, еще скажи к знахарям, чтобы меня яйцами выкатывали. Хотя, если честно, еще пару таких перемещений во времени, и я буду даже на это согласен, – фыркнул он, следом усмехнувшись. – Но я сейчас не о том. Я конечно не верю во всю эту ерунду со звездами, хоть ты и не раз доказывал связь между историческими событиями и положением Большой медведицы на небе, но, может, ты все же попробуешь и мне что-то предсказать? Вдруг там звезды как-то не тем местом поворачиваются, поэтому все это и происходит со мной.       Чимин всегда со скептицизмом относился к увлечениям друга, ведь не мог взять в толк, как могут войны и перевороты зависеть от астрономических явлений, но тем не менее каждый раз поражался, выслушивая найденные Тэхеном и другими астроисториками закономерности. Одно только падение Римской Империи, случившееся практически сразу после пролетевшего во время лунного затмения метеорита чего стоит. Чимин до сих пор помнит, в каком шоке находился, когда друг не просто рассказывал об этом, но и показывал схожие явления в преддверии других событий, существенно повлиявших на ход истории. И теперь, после долгих анализов и исследований, Тэхен умудрялся делать предсказания, которые неизменно сбывались. Он даже шутил, что и встречу с Чонгуком себе предсказал, заметив рождение новой звезды рядом с созвездием Козерога, что всегда, по его словам, считалось хорошим знаком и означало встречу с новыми людьми, что должны сыграть основополагающую роль в чьей-то жизни. Чимин продолжал недоверчиво хмурить брови, но все же отрицать такое большое количество совпадений не мог, а потому все же решился попросить о помощи, вдруг и ему звезды что-то предскажут.       – Можно попробовать посмотреть в астрономических календарях и поискать сходства в архивах, – задумался Тэхен, прикидывая в голове возможные варианты. – Поехали ко мне, поищем что-то, заодно и расскажешь, что тебе снилось сегодня.       – Я готов, – застегнув молнию на рюкзаке и закинув его на плечо, проговорил Чимин и направился на выход из аудитории вслед за идущим перед ним Тэхеном. Друг выглядел таким расслабленным, что историк ему даже немного позавидовал, ведь сам чувствовал себя напряженной струной вот уже второй день и ждал того момента, когда она все же не выдержит и порвется от сильного натяжения. Чимин не знает, что с ним будет, если это все же случится, но и думать об этом не хочет, ведь явно ничего хорошего в голову не придет. Ему бы просто отдохнуть немного от преследующих его мыслей и опасной тревоги, и уже легче стало бы.       Выйдя из аудитории, они едва ли не нос к носу столкнулись с друзьями, что спешили к ним навстречу, вернее спешил Намджун, а Банчан едва успевал за ним, будучи довольно медлительным по натуре.       – Я успел вас застать! – радостно и как-то слишком громко отозвался Нам, останавливаясь и переводя дыхание от быстрой ходьбы. Он крепко сжимал какую-то папку, из-за чего та едва ли не скрипела в руках, и глубоко дышал, чтобы привести в норму сердцебиение, ускорившееся из-за спешки.       – Дыши, за тобой кто-то гонится? – усмехнулся Тэхен, переводя взгляд на стоящего рядом Чана. – Это ты загонял нашего этнографа?       – Нашли крайнего, – фыркнул парень, растягивая следом губы в улыбке. – Если за ним кто-то и гонится, то разве что невидимая моему глазу нечисть.       Банчан всего лишь пошутил, отчего друзья улыбнулись, понимая, что никакой нечисти здесь нет, а Чимин почувствовал, как от его фразы по телу пробегает неприятный холодок – он и так только и думает целый день о тенях и потусторонних щупальцах, только шуток друзей ему не хватало.       – Никто за мной не гонится, просто спешу, – отдышавшись, ответил Намджун и открыл папку, быстро пробегая глазами по печатным строчкам. – Смотрите, я покопался в книгах и кое-что нашел. Во времена гражданской войны погибло очень много людей, но я искал конкретно записи о командующих. Известно, что была попытка убийства Генерала армии Юга, причин для этого было много, я тут сохранил, почитаете потом. Но самое главное то, что нападавшего обезвредили и убийство не состоялось. Угадаете, что с ним случилось?       Мужчина поднял взгляд, внимательно глядя на Чимина и ожидая ответа именно от него. Тот нервно сглотнул, стараясь не думать о том, на что мог бы намекать друг, но взгляд сам собой опустился на собственную грудь, где под тканью рубашки все еще ощущалось покалывание, оставшееся после новой травмы. Он поджал губы, вновь глядя на Нама, и вопросительно приподнял брови, не готовый озвучить свое предположение вслух.       – Да, Чимин, – кивнул этнограф, вздыхая, – его обезвредили выстрелом в грудь. Я не нашел имени этого солдата, но, судя по всему, твое видение было не видением, а реальным событием из прошлого. Это странно и необъяснимо, возможно, все же просто совпадение, но кроме этого больше пока ничего нет.       – То есть, если верить теории Сокджина о реинкарнации, то в прошлой жизни я почти убил генерала армии? Зашибись открытие, – взмахнул руками Чимин, чувствуя, как на него накатывает волна негодования и злости, причины которым он не понимал. Возможно, именно так ощущается разрыв натянутой до предела струны?       – Тогда, если следовать этой логике, то и другие видения – тоже его прошлые жизни? – задал вполне закономерный вопрос Банчан, задумчиво потирая лоб, – Допустим, а сны? Тени, которые он видит, и так далее?       – Если бы я знал ответы, то уже давно бы ими поделился, но пока это все, что у меня есть.       – Я три раза видел свое прошлое и три раза меня в нем убивали. Тогда, если щупальца из моего сна тоже хотели меня убить, то я не удивлен, почему мне это было знакомо, моя душа, похоже, привыкла умирать.       – Чимин-и, не преувеличивай, – принялся успокаивать друга Тэхен, сгребая его в свои объятия. Ким всегда был очень тактильным, обнимая всех и вся вокруг, а потому подобному поведению никто не удивлялся, а Чимин тем более, ведь в этих объятиях чувствовал себя довольно спокойно, как бы сильно не штормило в его жизни, – Поехали все ко мне. Мы планировали посмотреть по звездам, с чем это может быть связано, как раз и находку Намджуна изучим. А еще выпьем, потому что на трезвую голову такое будет сложно анализировать.       – Я бы хотел, но не могу, – ответил Намджун, закрывая папку и передавая ее Киму. – Договорился с одним охранником пропустить меня в архив, хочу посмотреть кое-что по Короне.       – Корона Люцифера? Ты нашел ее? – оживился Банчан, а в его глазах загорелись любопытные огоньки. Он хоть и не верил в легенды и теории, полагаясь лишь на то, что можно доказать формулами и законами, но именно эти поиски его заинтересовали, отчего теперь он выпытывал о каждой новой детали, касающейся артефакта.       – Пока нет, все еще не до конца уверен в ее существовании, но, возможно, сегодня решу этот вопрос окончательно. Так что убегаю.       – Чан, а ты? Поедешь с нами? – поинтересовался Тэхен, приоткрывая папку и быстро просматривая копии архивных документов. – Выпьем, перемоем кому-то косточки, а потом и покопаемся в голове нашего Чимин-и.       – С радостью, но у меня слишком много работы. Я почему за Намджуном и спешил, он обещал меня домой подкинуть. Вряд ли спать сегодня буду, надо все успеть, – со вздохом отчаяния отозвался Чан, поправляя сумку на плече. – Расскажете потом, если удастся что-то выяснить.       – Мне уже ничего выяснять не хочется, мне достаточно и того, что я просто ни черта не понимаю, – хмыкнул Чимин, идя на выход вместе с друзьями.       Тот факт, что Намджуну удалось найти хоть что-нибудь, связанное с его видениями, его несомненно радовал, но это заставляло еще глубже закапываться в непонимании происходящего. Это можно было бы списать на простое дежавю, но оно проявлялось совсем не так. Одно дело просто чувствовать, что что-то подобное уже происходило ранее, но совсем другое – переноситься в это самое “ранее”, становиться его частью, осознанно ощущать запахи и температуру, и даже испытывать боль, после которой на теле остаются следы. Это точно не дежавю и не видения, это что-то другое, чему названия еще, скорее всего, не придумали, и Чимину бы очень не хотелось становиться тем самым первопроходцем, которого впоследствии будут изучать, пытаясь объяснить все с ним происходящее. Все, чего он хочет, – спокойствия, в котором жил прежде, наслаждаясь своей жизнью, работой и друзьями.       Он всегда был любопытным мальчиком, интересовался прошлым и мечтал принять участие в каких-то событиях, повлиявших на ход истории, оттого и подался в эту сферу, чтобы узнать как можно больше. Но то были мечты ребенка, еще до конца не понимающего, что путешествия во времени невозможны. Но теперь он в самом деле получал то, чего хотел, только не в том виде, в котором представлял себе, будучи подростком. Сейчас он бы все отдал, лишь бы это прекратилось, а сам он снова зажил прежней жизнью, утопая в рутине и получая от нее удовольствие.

***

      Дорога до квартиры Тэхена заняла немного больше времени, чем ожидалось, ведь спешащие с работы горожане уже выстраивались в вечерние пробки, сидя в своих автомобилях. Тэ без устали что-то рассказывал, расслабленно стуча пальцами по рулю и просто отвлекая Чимина от происходящего, что получалось с трудом. Историк копался в своих мыслях, пытаясь уложить в них новое открытие, которое если и не повергло в шок, то очень подкосило, запутывая еще сильнее. Он не мог перестать думать о том, что если раньше все его сны и видения можно было списать на больную фантазию, то теперь, после внезапной находки Намджуна в старых книгах, он осознавал, что все гораздо глубже, чем могло бы показаться на первый взгляд. С ним что-то происходит, и чем дальше, тем сильнее усугубляется его состояние, и Чимин даже представить боялся, что ждет его впереди, если это не прекратить как можно раньше. Оставалось лишь надеяться, что этому есть хоть какое-то логическое объяснение, и что Тэхен со своими предсказаниями сможет приблизить их к разгадке, или хотя бы предскажет время следующего видения, чтобы к нему можно было морально подготовиться.       По пути, пока они разговаривали обо всем и ни о чем одновременно, что всегда случалось, стоило им двоим оказаться вместе, телефон Кима разразился громкой мелодией, а затем чонгуковым голосом оповестил, что байкер скоро приедет к Тэхену, как они и договаривались. Чимин бы, вероятно, не хотел лишних ушей, к тому же совершенно ему незнакомых, но вчера в баре Чон показался весьма милым парнем, а потому было бы неплохо познакомиться с ним ближе – надо ведь знать, с кем встречается лучший друг. Так что, как только они припарковались во дворе многоэтажного дома одного из спальных районов, рядом с машиной с громким ревом остановился черный байк – один из тех, что вчера Чимин видел около бара. Он был не таким величественно-устрашающим, как некий Экос, принадлежащий Мин Юнги, но тоже выглядел весьма неплохо.       – Хочешь прокатиться? – снимая шлем, поинтересовался Чон, и Чимин только сейчас понял, что снова завис, очерчивая взглядом красивые изгибы руля, блестящий, сияющий чистотой черный бак и обтянутое кожей сидение, наверняка приятное на ощупь. – Привет.       – Нет, нет, – вздрогнув и оторвав взгляд, замотал головой историк и даже сделал шаг назад, чтобы не поддаться соблазну и вчерашнему любопытству, что искушало его прикоснуться к металлу.       – Чимин-и хочет, но боится, – озвучил очевидное Тэхен и подошел к своему парню, позволяя притянуть себя за талию ближе. Он с удовольствием подставлялся под приветливые поцелуи, что дарил байкер, и растягивал губы в довольной улыбке.       – Я не хочу, просто никогда раньше не видел байков так близко, – фыркнул Чимин на предательские слова друга и закатил глаза от развернувшейся перед ним картины. Два парня сладко целовались, совершенно не переходя рамки приличия, но историк, успевший позабыть, что такое отношения, все равно не горел желанием за этим наблюдать, ведь перед глазами почему-то всплывал совершенно не тот образ, которому следовало, – Если вы и в квартире не будете отлипать друг от друга, то я сразу уезжаю к себе, – предупредил он, совершенно не испытывая желания наблюдать за чужими поцелуями, он сюда точно не за этим приехал.       – Не завидуй, Чимин-и, – хихикнул Тэ, отрываясь и отходя от Чонгука, чтобы сразу втянуть в объятия несопротивляющегося Пака, – Давай мы не только твои перемещения по звездам посмотрим, но и узнаем, когда ты парня нормального встретишь, м? С момента расставания с Кевином прошло сколько? Три года, четыре?       – Полгода, и нет, не нужно мне никого искать, мне и одному неплохо, – передернул плечами Чимин, невольно вспоминая своего бывшего.       – Таким плохим был, что ты после него поставил на парнях крест? – с улыбкой поинтересовался Чонгук, слезая с байка.       – Он просто был. Где-угодно, но только не рядом с Чимином. Разбрасывался обещаниями, которые никогда не выполнял, и приезжал на встречи раз в пятилетку, считая, что пары сообщений в день и секса раз в две недели достаточно, чтобы считаться парой, – объяснил Тэ, направляясь в сторону своего дома и продолжая приобнимать Пака.       – А что, этого мало? – немного растерянно поинтересовался Чонгук, на что историки развернулись, шокировано уставившись на держащего под мышкой шлем парня. Чимин бросил быстрый взгляд на лучшего друга, замечая, как у того в глазах блеснул опасный огонек, а потом вновь повернул голову в сторону Чонгука, который закусывал губы в попытке сдержать рвущуюся наружу улыбку.       – Ах ты! Черт бы тебя побрал, – зашипел Тэ, бросаясь на своего парня, который уже в открытую смеялся со своей небольшой шалости.       – Не поминай чертей, а то появятся, – удерживая Кима за руки, проговорил Чон, – пошутил я, пошутил, конечно, этого мало. А потому жди от меня круглосуточного спама сообщениями, звонками и моим присутствием в твоей жизни и постели заодно.       Тэхен лишь цыкнул, переставая вырывать руки из крепкой хватки, и прижался поцелуем к парню, чтобы через пару секунд мстительно укусить того за губу.       – Знай, с кем имеешь дело, спамер, – с игривой улыбкой хмыкнул астроисторик, отходя от байкера и наконец открывая входную дверь в фойе.       – Да уж, быстро вы забыли о Кевине, – хмыкнул Чимин, проходя вслед за другом и признавая, что вечер явно обещает быть веселым.       Тэхен всегда был таким: шумным, взбалмошным, немного не от мира сего. Он часто мог зависать в своих мыслях, хватался за сотни дел одновременно, думал о миллионе мыслей в минуту и обязательно этим делился с друзьями. Его было много, но это никогда не доставляло неудобств, скорее наоборот – всегда помогало отвлечься и заставляло улыбнуться даже после очень плохого дня. Чимин уже давно перестал подобному удивляться, и даже научился эту его черту не просто любить, но и ценить, ведь рядом с Тэхеном он в самом деле мог отдохнуть, слушая о прошедшем дне, звездах или о какой-то бездомной кошке, что грелась на капоте его машины. В этом был весь Ким, это была его особенность, без которой его просто невозможно было представить, и Чимин даже не пытался это сделать, принимая его таким, какой он есть.       Вот и сейчас, поднявшись в квартиру, Тэхен принялся едва ли не летать по комнатам, хватаясь за все и сразу. Пока искал в тумбочке гостевые тапочки, вспомнил, что стоит открыть окна и проветрить квартиру, а потому убежал в спальню, так и оставив дверцу открытой – Чимин тапочки доставал уже сам, для себя и для Чонгука. Затем он, решив, что сначала стоит попить чаю, в приподнятом настроении убежал на кухню, включив электрочайник и принявшись доставать чашки и заварник. Правда, в процессе он вспомнил о том, что архивной платформе, где хранятся все записи и анализы звезд за многие века, понадобится некоторое время, чтобы отыскать нужные данные, а потому, бросив открытую пачку рассыпного чая на столешнице, убежал в спальню за своим ноутбуком. Чимин такому гиперактивному поведению совсем не удивлялся, а вот Чонгук со вздернутыми бровями наблюдал за метаниями своего парня, не успевая заметить, чем тот все же занимается, ведь Тэ был везде и нигде одновременно.       – Не обращай внимания, это нормальное его состояние, он в своей стихии, – улыбнулся Чимин, когда Ким в очередной раз ушел в комнату. Он хотел уже было подняться, чтобы самостоятельно закончить приготовление чая, но Чонгук оказался быстрее. Сначала он закрыл окно, распахнутое настежь, а затем принялся хлопотать по кухне, чувствуя себя как дома.       – Я вроде бы и привык, но все равно меня это каждый раз удивляет. Всегда было интересно, что у него в голове происходит, – хмыкнул Чонгук, возясь с заварником.       – Поверь, он и сам не знает, – ответил Чимин, а затем повысил голос, обращаясь к пропавшему в спальне другу: – Тэ, сюда иди, ты сам сказал, что сначала чай.       – Пара минут, – послышалось задумчивым голосом из спальни, на что парни на кухне лишь покачали головами.       – Готов поспорить, он уже забыл об этом, – махнул рукой Пак, разворачиваясь к Чонгуку, что как раз закончил разливать кипяток по чашкам и, поставив их на стол, сел напротив. – Так, – замялся он, не зная, что сказать, ведь человека перед собой видел лишь второй раз в жизни. – Как дела?       – Нормально, – хмыкнул Чонгук, коротко пожав плечами. – А у тебя? Как твои видения? Со вчерашнего дня не беспокоили?       Об упоминании о ночных кошмарах и путешествиях в не самые приятные моменты из прошлого у Чимина по телу прошла дрожь, что не укрылось от внимательного взгляда парня. Он уже и забыл, что вчера в баре Тэхен успел все рассказать их новым знакомым, а потому подобное любопытство было вполне объяснимым, но все же почему-то заставляло нервничать. Все происходящее казалось каким-то личным, и хоть были моменты, когда он хотел поделиться этим едва ли не со всем миром в надежде найти хоть кого-то, кто даст ответы на сотни вопросов, неуемно бьющихся о стенки черепной коробки, сейчас же почему-то говорить не хотелось. Чонгук был чужим, незнакомым, и Чимину необходимо было время, чтобы принять нового человека. Но с другой стороны, раз Тэхен ему доверяет, то скорее всего все равно все расскажет после этой встречи.       – Нет, видений больше не было, – уклончиво ответил он, набираясь решимости, чтобы вновь сказать вслух о том, что его беспокоило прошедшей ночью.       – Но было что-то другое? – заметив нервное подрагивание чужих ладоней, уточнил Чон, подталкивая Пака все ближе к откровениям.       Чимин сделал глоток чая, собираясь с мыслями, и хотел уже было начать говорить, как в комнату буквально влетел Тэхен, усаживаясь рядом со своим парнем на стул и опуская на край стола ноутбук.       – Что я пропустил? – с легкой улыбкой поинтересовался он, протягивая руки к своей чашке.       – Убийство Кеннеди, – серьезно бросил Чимин и собрался сделать еще один глоток напитка, но, заметив искреннюю растерянность на лице друга, засмеялся, хрюкнув в чашку.       – Так это же было в шестьдесят третьем, – нахмурив брови, ответил Тэ, напрягая свой мозг и пытаясь влиться в ход событий, но, заметив смеющегося Чимина и улыбающегося Чонгука, недовольно фыркнул, осознавая, что так глубоко ушел в свои мысли, что упустил момент, когда над ним решили посмеяться. – Пак Чимин!       – А я не раз говорил, что пока ты витаешь где-то в облаках, мимо тебя пройдет вся жизнь, – вытирая губы, все с той же улыбкой проговорил историк, чувствуя, как напряжение немного отступает. – Чонгук спрашивал, было ли что-то кроме видений.       – Кстати, об этом, рассказывай. Мне Банчан лишь в общих чертах обрисовал, – переключился со своей обиды Тэхен, внимательно глядя на друга и расслабляясь под приятным прикосновением крепкой руки к своей спине.       – Мне приснилось что-то странное. Снова тени, черный туман, какие-то кровавые глаза. Оно меня будто обволакивало, затягивая глубже, а я не мог ничего сделать, только рот открывал, словно выброшенная на берег рыба: ни вздохнуть, ни закричать, ничего. Не знаю, что это было, но больше после этого сна я не спал, и мне казалось, что все это окружает меня и в реальности. В общем, никакой конкретики, – поделился Чимин, вздыхая. По телу пробежал легкий холодок, который он ощущал и во сне, а потому он крепче обхватил горячую чашку, надеясь согреться, – Мне весь день кажется, что я что-то упускаю, или будто забыл о чем-то, но я не понимаю, что именно.       – Думаю, что сон – это просто влияние твоих путешествий во времени, – предположил Чонгук, покусывая губу и что-то старательно обдумывая, – Ты был сам не свой, когда вчера пришел в бар. Все, что с тобой происходит, очень сильно на тебя влияет, вот и выливается в кошмары.       – Банчан тоже так сказал, – хмыкнул Чимин, вспоминая утренний разговор с другом. Возможно, они правы, но легче от этого все-равно не становится.       – В любом случае, мы обязательно разберемся со всем, Чимин-и, – проговорил Тэ, протягивая руку и накрывая своей ладонью чужое предплечье, легко его сжимая. – Намджун уже кусочек накопал, а значит и со всем остальным мы разберемся.       – У вас появилась новая информация? – уточнил Чон, отвлекаясь от размышлений.       – Ну, не то, чтобы прямо новая, но все же. Сейчас вернусь, – ответил Тэ, поднявшись с места, и скрылся в коридоре. Послышалось негромкое копошение, а затем он вновь вернулся, сжимая в руках ту самую папку, и сел на свое место. – В общем, Намджун нашел в старых учебниках информацию по гражданской войне, которую якобы видел Чимин.       – Якобы, – чуть обиженно хмыкнул Пак, – меня в ней вообще-то убили.       – Да-да, Чимин-и, прости, – пробормотал Тэхен, открывая материалы и пробегая по ним взглядом, – Вот, слушайте. Во время гражданской войны в США, начавшейся в тысяча восемьсот шестьдесят первом году, происходили множество событий, включая интриги и покушения. Одним из таких событий была попытка убийства генерала армии Конфедерации, Йозефа Эдварда Джонстона. Группа людей, предположительно, была нанята для этой цели. Однако, до осуществления покушения удалось предотвратить планы этой группы. После тщательного расследования и допроса нескольких подозреваемых удалось выяснить, что большинство членов группы были убиты, прежде чем они смогли осуществить свои намерения. По официальным данным, многие из них были убиты точными выстрелами в сердце, что свидетельствовало о профессионализме и скрытности тех, кто стоял за этим покушением. Этот инцидент является лишь одним из множества примеров интриг и попыток убийств, которые имели место во время гражданской войны в США, подчеркивая тяжелые испытания и непредсказуемость тех времен.       – Это очень хорошо совпадает с тем, что видел я. Я тоже хотел убить Генерала, и меня тоже убили выстрелом в сердце, – он приложил ладонь к груди, где скрывалась отметина, и поджал губы, – И что это может означать?       – Перерождение души, – задумчиво проговорил Чонгук, откинувшись на спинку стула. Чимин перевел на него взгляд, вопросительно приподнимая брови, но тот лишь махнул рукой, а затем внезапно спросил: – Когда ты перенесся в тот год во время лекции, ты ведь уже подходил к концу темы? Рассказывал практически самый финал той войны, примерно тысяча восемьсот шестьдесят пятый год?       – Да, – неуверенно произнес Пак, хмурясь. – А что?       – Нет, ничего, – покачал он головой, вновь уходя в свои мысли. Чимин неоднозначно кивнул, не понимая, к чему было уточнение, и снова обратил внимание на друга.       – Если это и дежавю из прошлых жизней, то непонятно, почему у Чимин-и следы остаются. Это, как минимум, странно, – проговорил Тэ, просматривая другие бумаги из папки, но не находя там ничего нового, – Давайте посмотрим, что нам звезды скажут. Я запущу анализ на расположение звезд и проверю не было ли каких-либо значимых астрономических явлений. Жаль, что мы не знаем точной даты, в которую ты перемещался, так было бы проще.       – Двадцатое апреля тысяча восемьсот шестьдесят пятого, – все также задумчиво проговорил Чонгук, глядя в свою чашку, чай в которой практически не уменьшался, ведь парень о нем просто забыл. Чимин и Тэхен переглянулись между собой, а затем уставились на парня удивленными взглядами, синхронно произнеся:       – Что?       – Что? – оторвался от созерцания жидкости Чон и поднял голову. В его глазах читалась задумчивость с примесью удивления, а радужка слегка отдавала красноватым оттенком, видимо из-за отражения закатного солнца, что пробивалось сквозь окно. – Просто я тоже немного изучал историю, и мне кажется, что именно эта дата всплывала в учебнике.       – Ну ладно, давай проверим ее, только… почему ты ее помнишь, а мы – преподаватели истории – нет? – настороженно произнес Чимин, крепче сжимая в ладонях чашку.       – Ну… – замялся парень, покусывая губы. – У меня выборочная память. Проверяй давай, интересно же.       Он кивнул на ноутбук, поторапливая Тэ и отвлекая от себя внимание, и подсел ближе, увлеченно глядя в экран. Чимин все еще хмурился, пытаясь уложить в голове, как такое возможно, но все же быстро сдался, замечая, как активно забегали пальцы друга по клавиатуре. Пока что ему все еще мало что было понятно, но хотелось надеяться, что астроистория, в которую обычно с головой уходил Ким, поможет приоткрыть завесу нависшей над ним тайны. Он не был до конца уверен, что готов к новым открытиям, но если это поможет избавиться от кошмаров, то он готов на все. Даже на то самое выкатывание яйцами.       Пока Тэхен что-то усердно искал, Чимин ощущал, как у него начинает покалывать кончики пальцев, на висках проступает пот, а по затылку нагло гуляют мурашки. Он ждал, покусывая полные губы, и метался между желанием найти что-то и получить полное ничего. При каком исходе ему будет спокойнее? Возможно, если в это не углубляться, то оно пройдет само? А если сейчас они что-то обнаружат, и это лишь усугубит его сны, сделает их еще более темными и пугающе-увлекающими?       – Хм… – отозвался Тэ, вглядываясь в экран.       – Что там? – не выдержал Чимин, признавая все же, что ему все это любопытно. Он хочет знать ответы, хочет разобраться, почему с ним это происходит и почему его тело получает давно зажившие увечья. – Что-то есть?       – Я бы не сказал, что нашел что-то глобальное, это может быть лишь совпадением, – Тэхен продолжал на что-то внимательно смотреть, щурясь и что-то обдумывая. – Но с другой стороны, это довольно странно…       – Говори уже, ну! – поторопил его Пак, поднимаясь с места и обходя стол, чтобы и самому заглянуть в ноутбук, где на экране виднелись, судя по всему, звезды. – Что ты в этом понимаешь?       – Смотри, – он ткнул пальцем в скопление точек разных размеров. – Это созвездие Весов, твое созвездие. Двадцатого апреля тысяча восемьсот шестьдесят пятого из него пропала одна звезда, а вчера снова появилась.       – Ну, бывает, – протянул Чонгук, озвучивая мысли Чимина. – А почему это странно?       – Понимаешь, Чонгук-и, звезды не исчезают бесследно, – начал объяснять Тэхен, забивая что-то в поисковик, – они либо взрываются, либо становятся карликами, теряя свою оболочку, но их все-равно возможно увидеть. Эта же просто пропала с небосвода, а сейчас снова на месте, и ее показатели ровно такие же, какими и были: спектральный класс, яркость, и даже возраст. Это странно.       – Это может быть как-то связано со мной? – Чимин ничего не понимал во всем том, что рассказывал друг, но внезапно обнаруженная находка все же удивляла. Как минимум тем, что звезда просто внезапно исчезла и внезапно появилась, точно так же как и его видения.       – Я не знаю, Чимин-и. Но что еще более странно, так это то, что в других созвездиях подобное явление тоже замечается. Четыре месяца назад, когда у тебя случилось первое видение, зажглась пропавшая звезда в Орионе, а месяц назад – в Фениксе.       – Месяц назад было мое второе видение, – произнес Чимин, запуская в волосы свои пальцы и откидывая пряди со лба. – То есть, каждый раз когда “меня”, – он показал пальцами воображаемые кавычки, – убивали, то на небе гасла звезда, а сейчас, когда я возвращаюсь в это время, они вновь загораются?       – Получается так. Давай попробуем еще кое-что проверить. Первое видение ведь было об экспедиции Джованни да Верраццано? Это был тысяча пятьсот двадцать третий?       – Двадцать четвертый, – поправил Пак, – но я не помню точную дату.       – А ты? – Тэхен перевел взгляд на своего парня, что в изумлении наблюдал за всем происходящим.       – А что я?       – Мало ли, может, твоя избирательная память и это запомнила, – улыбнулся Тэ, быстро чмокая Чонгука в губы и вновь возвращаясь к ноутбуку.       – Кажется, это было в начале…       – Марта, – пробубнил парень, заканчивая фразу Чимина и снова повергая историков в шок, а затем добавил: – наверное.       – Чонгук, ты меня пугаешь, – проговорил Пак, неоднозначно хмыкая, – иди к нам в универ преподавать, у тебя неплохо получится. Это в самом деле был март.       – Окей, давайте посмотрим.       Тэхен ввел нужную дату, и все трое склонились над несчастным ноутбуком, который, по мнению Чимина, слишком долго обрабатывал запрос. Значок загрузки, гипнотизируемый им, слишком долго крутился на экране, отчего даже в глазах немного поплыло, но он стойко выдержал эту пытку, что по ощущениям длилась долгие часы, хотя на деле – всего лишь около минуты.       – Тэхен-и, расшифруй, – попросил Пак, понимая, что вновь в картинках звездного неба ни черта не понимает, и как только Ким в этих точечках разбирается.       – Мы были правы, – он вновь ткнул длинным пальцем в экран, – вот здесь должна быть звезда, но она погасла в марте тысяча пятьсот двадцать четвертого, – он перевел палец на другую карту, – а четыре месяца назад зажглась. Показатели ровно такие же, какими и были, словно она и не пропадала на пятьсот лет.       – Окей… – протянул Чимин, возвращаясь на свое место и опускаясь на стул. – Понятно, что мои видения как-то связаны со звездами, но… как это нам поможет?       – Я запрошу подробные данные, возможно, мы сможем как-то заранее предугадывать твои видения, ориентируясь по звездам, но пока что, это все, что у нас есть. Не густо, в целом, но и не ничего, – ободряюще улыбнулся Тэхен, отставляя ноутбук подальше и разворачиваясь к Чонгуку. – Что думаешь?       – Сложно что-то сказать, разве что легенду вспомнил о гаснущих звездах, а так больше ничего.       – Давайте закажем что-то поесть, а пока будем ждать, ты расскажешь нам легенду, м? – поинтересовался Тэ, снова подтягивая к себе ноутбук. – А еще я запущу анализ сегодняшнего неба, посмотрим прогнозы на неделю.       – Надеюсь, что на меня упадет какой-то метеорит и избавит меня от всех страданий, – хмыкнул Чимин, усаживаясь поудобнее. – Чонгук, рассказывай.       – Слышали когда-то легенду о падшем ангеле?       – О Люцифере? – уточнил Тэ, выбирая, что заказать. – Было дело, в школе что-то рассказывали.       – Да, о нем, – кивнул Чонгук, в несколько глотков допивая уже остывший чай и принимаясь за рассказ, внимательно смотря на Чимина. – Поговаривают, что было время, когда на земле не существовало зла. Были лишь ангелы, маги и обычные люди, которые после смерти становились ангелами, принимая в дар крылья. Они мирно сосуществовали, пока однажды в ночи на земле не проросло семя зла, никто не знал, откуда именно оно взялось, но маги начали злоупотреблять своей властью и плести интриги. Люцифер, который тогда еще был ангелом, влюбился в юного мальчишку из рода магов, у них была настоящая любовь, какая прежде еще никогда не встречалась. Они хотели всегда быть вместе, но юноше не повезло, ведь он родился в Ковене, который готовил восстание против ангелов, чтобы править на земле и на небе. Мальчишка не разделял этого и рассказал о плане своему возлюбленному Люциферу, а потому, когда маги пришли с войной, их быстро одолели. Все могло бы закончиться хорошо, если бы не юноша, которого верховный маг убил прямо на глазах Люцифера. Ангел от горя готов был сойти с ума, ему хотелось убить всех, кто причастен к гибели любимого. Видя, как темнеет его душа, Отец принял решение сотворить Ад, в котором будет править Люцифер, наказывая тех, кто совершил какие-либо прегрешения. Прошло много времени с момента, как верховный маг предстал перед ним на суде. Он смеялся Люциферу в лицо, видя, как тот страдает от утраты, а затем сообщил, что его возлюбленный жив, и будет жить еще очень долго. Его душа будет рождаться вновь и вновь, а все страдания, которые он будет проживать, Люцифер будет ощущать вдвойне, ведь они связаны. С тех пор повелитель Ада ищет своего возлюбленного, пытаясь успеть до того, как его найдут маги и обрекут на страдания, но каждый раз опаздывает. И каждый раз, когда он чувствует боль утраты, он гасит на небе одну звезду, пытаясь разделить с ней свою печаль.       Во время своего рассказа, Чонгук не сводил пристального взгляда с Чимина, считывая на его лице даже самую малейшую эмоцию, отчего самому Паку становилось не по себе. Он видел странный холод и блеск в чужих глазах и не мог отделаться от мысли, что эту легенду ему рассказывают не просто так, только вот причины понять не мог, ощущая лишь легкую пульсацию на своих шрамах.       – Это так романтично, – сложив ладошки вместе, проговорил Тэхен, забыв даже, что до этого был занят заказом еды. – А если сейчас звезды зажигаются, то значит ли это, что Люцифер нашел своего возлюбленного?       – Это всего лишь легенда, – все еще сканируя Пака, отозвался Чон. – Но если тебе хочется верить в ее правдивость, то, возможно, так и есть. Чимин, слышал когда-то ее?       – Нет, впервые слышу, – ответил историк, задумываясь. – Я слышал, что Люцифера изгнали из Рая из-за гордыни, а из-за любви – нет. Сказки это.       – Да, возможно, просто сказки, – кивнул Чонгук, отрывая наконец-то свой взгляд от разглядывания парня и заглядывая в ноутбук. – Так, что там с едой, Тэ? Я ужасно хочу есть, съем все, что ты закажешь.       – А тебя, Гуки, изгнали бы за жадность, будь ты ангелом, – улыбнулся Тэхен, нажимая все-таки на кнопку “заказать”. – Хотел бы я встречаться с ангелом, летал бы с ним по небу на скорости.       – Тебе моего байка мало? Чем не скорость? На ангела я, конечно, мало похожу, но вот на демона – очень даже, – он окинул взглядом свою черную одежду и хитро улыбнулся, поблескивая озорными огоньками в глазах. – По крайней мере, выдержка у меня точно демоническая.       – Так, все, давайте без этих пошлых шуточек. Продолжите, когда я уйду, – замахал руками Чимин, крепко зажмуриваясь. – Правду Сокджин говорил, что вы, как подростки озабоченные.       – Нет, я точно посмотрю по звездам, когда у тебя парень появится, а то с тобой никакой личной жизни! – заявил Тэ, снова открывая свою программу и сразу удивленно моргая. – О, метеорит.       – Что еще за метеорит? Тот самый, который должен в меня прилететь? – закатил глаза Чимин, устав от всех теорий и легенд, что он успел услышать за последний час. Он скептик, а потому в легенды не верит, а звезды Тэхена – это ведь простое совпадение.       – Плохой знак, случится что-то нехорошее, – чуть склонив голову набок, проговорил Ким. – Только я не уверен, с кем из нас троих.       – Очень надеюсь, что этот метеорит все же упадет мне на голову и избавит меня от кошмаров и вашего флирта, – Чимин сложил ладошки вместе и поднял глаза к потолку, будто молясь на тот самый метеорит. Для него – это точно не плохой знак, это его шанс на спасение, ведь бессонная ночь и усталость за день уже начинают давать о себе знать, но он до конца не уверен, готов ли сегодня ложиться спать. А потому метеорит – это точно не самое худшее, что может с ним случиться. – Пошли в гостиную, пока еду везут.       – Тэхен-а, – протянул Чонгук, смешно прищуриваясь в сторону Пака, – твой друг мне не нравится.       – Приятно знать, что у нас это взаимно, – хохотнул Чимин и поднялся с места, направляясь в комнату. Парни задержались в кухне еще на пару минут, выкраивая себе несколько мгновений ради поцелуев, а затем пошли следом, расслабленно разваливаясь на диване и уводя тему разговора в более приятное русло.

***

      Чимин горит. Горит в адском пламени, сходя с ума от обрушившегося на него жара, который пробирает до костей. Он не видит огня, но чувствует огненные прикосновения к своему телу, на месте которых остаются выжженные следы. Он хочет закричать, но не может, ведь запах гари забивается в легкие, и он не может даже сделать вдоха. Ему плохо и хорошо одновременно, ведь поцелуи пламени сменяются чьими-то горячими руками, которые не просто обжигают, но ласкают, принося какое-то абсурдное наслаждение. Он вновь стонет, а затем погружается в темноту, в которой видит ярко-красный взгляд, глядящий в душу. В голове настойчиво звучат слова, которые он не может разобрать, но чувствует, что это что-то важное. Он концентрируется, слышит свое имя будто сквозь толщу воды, но снова забывается, когда длинные пальцы сжимают его бока, оставляя ожоги.       Он стонет. Снова стонет и просыпается, подскакивая на кровати и хватая ртом воздух. Огня нет, жара тоже, как и чужих рук, но в голове настойчиво продолжает звучать собственное имя, произнесенное до странного знакомым голосом.       Этой ночью он снова не спит, а на утро варит черный кофе, чтобы пережить еще один день.