В день, когда сошлись звёзды

      Во мне так много Слёз и боли, Прикормленные слабой мной. Но вот, сильна я, пусть совсем немножко Да слёз во мне ещё с избытком. Пожелать бы мне, утопила бы весь Тейват, В своих огненных, злых слезах.  Как жаль, Мороз пожрал, Мои стремления, гнев и страх. Огонь ушёл, иссяк запал  Лишь пустота во мне таится И быть может не сейчас,  Мы навсегда покинем вас.

Узуко Узума

             Паймон хмуро следила за каждым моим шагом. Каюта была исполосована невидимыми дорожками, что протаптывали мои ноги. Известий не было. Шторм притих. Всё словно бы притаилось в гаденьком ожидании, потворствуя разрастающейся тревоге. Кадзуха заглядывал всего пару раз, мрачнее и тише обычного. Наши куцые попытки завести разговор каждый раз обращались молчанием. Да и о чём было говорить? Как долго нам обоим осталось? Или кто кого будет провожать в последний путь первее?       Бэй Доу тоже не торопилась показываться. Её громкий голос и тяжёлая поступь доносились сверху, будто оповещая, что жизнь вокруг ещё кипела.       — Так что мы будем делать? — Голосок Паймон отвлёк от сотого за этот бесконечно длинный день прокручивания плана. — Ты так и не объяснила.       Присев перед Паймон на колени, я осторожно сжала её ладошки. Улыбка и прямой взгляд не смогли бы обмануть её, из-за чего моё лицо наверняка бледнело тревогой.       — Мы — ничего. Но у тебя будет очень важное задание, — голос-предатель дрогнул, вынуждая прокашляться. — Я доверю тебе самое сокровенное — тебя саму. — Фиолетовые глазёнки с непониманием округлились, я же продолжила. — Я прошу тебя остаться здесь и ждать меня. Я делаю это не из-за эгоизма или нежелания возиться с тобой. Мне нужно закончить со всем здесь, а для этого придётся немного туго.       — Так ты хочешь… — Паймон замялась, кажется, даже не решаясь произнести в слух то, что крутилось в мыслях. — Сразиться с Сёгуном? Вы ведь это вчера обсуждали, да? И поэтому ты не взяла меня с собой.       — Я буду не одна. — Неожиданно для меня самой уголки губ сами растянули улыбку. — Осталось лишь самую малость. Поэтому я доверяю тебе и говорю обо всём открыто.       — Значит, уйдёшь без меня? — В детском голосочке мелькнул намёк на обиду, однако же Паймон сдержалась. Кивнула с самым серьёзным видом и тихо добавила: — я буду ждать тебя. И только попробуй не вернуться! — Она резко подалась вперёд, сжала ладошками мои щёки и взглянула в самые глаза. — Из-под земли достану.       — Если бы подобное сказал кто-нибудь другой, то сочла бы за угрозу, — рассмеялась я, прежде чем ойкнуть от боли, когда ладошки сжали меня сильнее.       Послышавшийся сверху гул прервал нас. Я напряжённо прислушалась. К тяжёлым шагам Бэй Доу прибавилось ещё несколько, более лёгких и шустрых. Вскоре они же оживили коридор, явно направляясь к двери.       Осторожный стук вынудил вложить стрелу в лук. Я прицелилась, поинтересовавшись, кто там.       — Горо. Надеюсь, мы сможем поговорить.       — Открыто. — Наконечник указал на лоб Генерала, и тот растерянно замер на пороге. Оглядев его и не заметив ничего подозрительно, я опустила лук. — Времена нынче напряжённые, — пояснила я в ответ на немой вопрос в его светлых глазах. — Вы прибыли раньше, чем планировалось.       — Некоторые солдаты начали возмущаться, что мы простаиваем без дела в такой час. У нас были припрятаны паруса торговцев Инадзумы, так что волноваться о раскрытии не стоит. По крайней мере я искренне надеюсь на это. — Он затих, отводя взгляд. — Пожалуй, для таких слов уже поздно, однако… Примите мои искренние извинения за игнорирование твоих слов.       Его ушки вздрогнули, когда тот поклонился. Внутри не вспыхнули ни радость, ни облегчение, только лениво шевельнулась всё та же пустота. Холодная и заставляющая кутаться в тёплые вещи.       Я молча кивнула, не желая продолжать этот бессмысленный обмен сожалениями, и сменила тему.       — Сколько человек осталось?       — Сто пятьдесят два, — отозвался Горо.       — Стражников, по словам Кудзё, около тысячи. Это не учитывая Фатуи.       — Считаете, они пойдут на такой риск и ввяжутся в бой? — Генерал выглядел неуверенно, очевидно, сомневаясь в любом из исходов. И это было хорошо, даже правильно, ведь чрезмерная уверенность лишила бы нас и того крошечного шанса на победу, что был сейчас.       — Вполне вероятно. Кто станет спокойно наблюдать за гибелью товарищей?       — Товарищей? — Горо вдруг хмыкнул, сверкнув острым клычком. — Ещё скажите, что Фатуи — такие же люди, как и мы с вами.       — А что, сомневаешься в этом? — Я пристально взглянула на него. — Вам тяжело принять тот факт, что для кого-то и вы сами являетесь злом. Истинного зла не бывает. Оно не объективно, как и всё здесь. — Кинув на взявшуюся за игрушки Паймон беглый взгляд, я кивнула Генералу в сторону выхода. — Подождите наверху, пожалуйста.       — Уже уходишь? — Паймон мгновенно напряглась, когда я вновь присела напротив неё.       — Пока ещё нет, я приду попрощаться. Но ненадолго, помни это.       Оставив мягкий поцелуй на её лобике, я поднялась. Её одинокая фигурка скрылась за дверью, искрящийся тихой верой взгляд придал сил.       Палуба потемнела от обилия чёрных плащей. Я кивала каждому, узнавая знакомые лица. И с удивлением увидела среди них и одно девичье. Сангономия улыбнулась и протянула мне руку, словно предлагая забыть прошлые обиды. Да только никакое рукопожатие и никакие слова не заставили бы память придержать затаённый гнев.       И всё же я ответила на приветствие. В мутных голубых глазах проскочило некое чувство, от которого внутри всё сжалось. Похоже, Жрица искренне поверила, что одурачила меня.       — Рада встрече, хоть и в такой малоприятной обстановке. — Её спокойный голос и не сходящая с губ улыбка вызвали волну отвращения. Та накатила внезапно, толкая меня подальше от Сангономии, однако же я устояла под её напором. Даже натянула такую же улыбочку в ответ и смягчила голос.       — Обстановка и правда не самая приятная, надеюсь, что вскоре всё встанет на свои места.       — Ваши слова вселяют надежду.       Между нами повисла неловкая пауза. Никто не желал продолжать разговор, больше смахивающий на обмен густым напряжением и недомолвками. Кокоми сдалась первой, вежливо поклонилась и удалилась к Горо под предлогом обсуждения планов.       — Скользкая она, — послышался позади голос Бэй Доу. — Вот самая настоящая рыбёшка, так и норовит сорваться с крючка.       — И тем не менее даже у неё есть последователи. — Я пожала плечами, незаинтересованная в обсуждении Жрицы. — У меня есть к вам просьба. — Багровый глаз растерянно взглянул на меня. — Если я не вернусь, позаботьтесь о теле Паймон. Мне бы не хотелось, чтобы мы потеряли друг друга.       — Что ты несёшь такое? — Тяжёлая рука Капитана опустилась на моё плечо и ощутимо тряхнула. — Отставить упаднические мысли и приступить к подготовке. С Осиалом справилась, значит, и Райдэн осилишь. Тем более с такой поддержкой. — Светя ухмылкой, она обвела широким жестом солдат. — Посмотри, все эти люди в итоге решили выступить под твоим именем. Тебе бы гордиться.       — Чем? Их смертью через пару часов? — мрачно отозвалась я и сбросила её ладонь. — Ничем вы не отличаетесь от нас. Такие же кровожадные и не чурающиеся играться с чужими жизнями.       — Раз уж судьба толкает тебя на битву, так хоть прими её с достоинством. Девчонка. — Бэй Доу раздражённо фыркнула, прежде чем оставить меня в одиночестве посреди гудящей толпы.

***

      Сигнал к действию подал ворон. Пролетев совсем близко, он громко каркнул, как и обещала Кудзё. Не оборачиваясь на замерших за спиной солдат Сопротивления, я натянула капюшон. Пирс скрипнул под ногами. Рядом приземлился Кадзуха. В его глазах отражалось всё то, что бушевало и во мне самой. Едва заметно кивнув, он исчез по направлению к городу. Оживление людей, несмотря на опостылевший холодный дождь, облегчало дело. Многие, как и мы, облачились в плащи, неосознанно мешая и нас с Кадзухой в толпе. Стражи заметно прибавилось. Как и Фатуи. Патрули и тех, и других удавалось избегать на первых двух уровнях. На третьем людей заметно поубавилось, отчего я всё чаще ловила на себе пристальные взгляды.       Кадзуха скользил, точно тихий ветер, впереди, искусно избегая столкновений с кем-либо. Неожиданно тот замер и подал сигнал свернуть к ближайшей лавочке. Схватив первое, что попалось под руку, я принялась вертеть коробочку. Продавец принялся верещать что-то об её исключительном дизайне, придуманном в самом Фонтейне.       — Поговаривают, — с гордостью заявил он, — что у Фокалорс некогда была такая же.       Я кивала, соглашаясь со всем, что он нёс. Пальцы неожиданно замерли, оставив шкатулку. Позади послышался знакомый голос, от которого внутренности стянулись тугим узлом. Мой взгляд сосредоточился на том краешке дороги, что открывался сбоку. Высокие ботинки, серые штаны и свободная походка участили пульс. Я сглотнула. Продавец вскоре начал подозревать что-то. Вежливые вопросы о товаре превратились в настойчивые просьбы приходить позже. Шаги слились с шумом дождя. Небрежно поставив шкатулку на место, я поспешила следом за Кадзухой. Тот успел удалиться на приличное расстояние и теперь расплывался тёмным пятном впереди.       Резиденция Сёгуна выступила из тени. Её острая крыша, казалось, пронзала небосвод. Свет горел лишь на первом этаже, отбрасывая на землю длинные тени. Кадзуха замер, остановив и меня едва заметным движением. Взгляд поймал его сжавшиеся губы. Недобрый знак. Вскоре он вновь зашагал дальше, неожиданно свернув в сторону. Ветви случайного дерева скрыли двор резиденции, однако я успела разглядеть плотную толпу в чёрных формах у самого входа.       — Придётся прорываться, — хмуро заметил Кадзуха.       — Привлечём внимание, — я покачала головой. — Кудзё хоть и клялась в верности, только вот я сильно сомневаюсь, что даже она потянет столько Фатуи за раз. К тому же разговора о подкреплении со стороны солдат Инадзумы не было, значит, она будет одна.       — Тогда я возьму их на себя. Обожди спорить. — Кадзуха оборвал меня, уже готовящуюся разразиться протестами. — Тебе придется заняться оставшимися. Они явно не так глупы, чтобы всем броситься за мной. Иного выхода нет.       — Не умри только, — пробормотала я, поджимая губы и борясь с тугим комом в горле.       — До встречи. — Кадзуха успел улыбнуться, прежде чем шум поглотил его быстрые шаги. Звон меча и крики раздались совсем скоро, пока не начали постепенно затихать вдали.       Я прокралась вперёд, наблюдая за группкой Фатуи и молясь, что не узнаю среди них знакомых лиц.       — Не двигаться! — Скинув капюшон, я сжала рукоять меча, указывая им в сторону оставшихся. Те сосредоточились возле самых ворот. Где-то вдалеке загремел шум разрастающейся битвы. — Вы ведь знаете, кто я. Обещаю, что не трону ни одного из вас, если дадите пройти спокойно.       — Госпожа Призванная? — Я скривилась от позвавшего голоса. Искреннее удивление в нём на мгновение дало сомнениям волю.       — Я сказала, не двигаться! — Остатки сил вновь нашлись, чтобы прогнать лишние мысли. — Я буду вынуждена сражаться, если увижу хоть малейший намёк на угрозу!       Мокрые волосы неприятно липли ко лбу и шее. Огонь уже нарастал внутри, готовый в любой момент высушить их и зажечь тело. Фатуи замерли, в нерешительности глядя на меня. Пока один из них всё же не поднял ружьё.       — Погодите, она же не… — донеслось до ушей, прежде чем прогремел выстрел.       Огненный сгусток пронёсся совсем рядом. Слишком маленький, чтобы опалить на расстоянии, но достаточный, чтобы при попадании прожечь в теле дыру. Один из Фатуи накинулся на стрелявшего, другие же в нерешительности замерли. Суматоха дала нужное время для манёвра. Ноги понесли ко входу, огненная дуга распугала столпившихся возле. Те кинулись врассыпную. Огонь следовал по пятам, отрезая лестницу перед воротами. Жалобные крики не заставили остановиться. Взгляд сосредоточился на дверях, рука потянулась к ним, петли податливо скрипнули.       Холодные глаза с раздражением скользнули по мне. Прежде чем распахнуться в изумлении.       — Как ты… что… — Синьора застыла. Вокруг неё вдруг завились чёрные клубы дыма. — Что ты делаешь здесь? Не смей вмешиваться!       — Это недопустимо. — Райдэн рядом с ней неодобрительно нахмурилась. — Врываться в резиденцию Сёгуна не допустимо.       Монотонность её слов чуть успокоила. Она была не тем живым человеком, которого предстояло убить. Кукла, всего навсего кукла, а значит, и острых зубов совести опасаться ни к чему.       — Госпожа. — Из угла выступила Кудзё, как и было обещано. Её лицо выражало полную решимость, однако в глазах мелькнула неуверенность. — Появление Призванной здесь неслучайно. Позвольте объяснить всё.       — Это ещё что такое? — Синьора в бешенстве обратилась к Кудзё. — Вы что, в сговоре? Госпожа Сёгун, подобное ставит меня в неудобное положение. Договор, заключённый между нами…       Резкий взмах руки обратил Предвестницу в тишину. Она непонимающе наблюдала, как Сёгун неспешно вчитывается в предоставленные бумаги.       — Подтвердите словом, что всё представленное здесь — истина, — прогремела Сёгун, обращаясь ко мне.       — Она докажет это собственной кровью. — Моей руки коснулось нечто холодное. Яэ улыбнулась, прежде чем сделать на ладони небольшой надрез. — Теперь можешь отдохнуть, — шепнула она и, собрав кровь в небольшую скляночку, направилась к Сёгуну.       — Согласно указу о дуэлях, — Кудзё сжала копьё, — всякий, кто предстанет перед Великим Сёгуном обязан принять вызов. За подобную наглость и обман я, Кудзё Сара, бросаю вызов Восьмой из Предвестников Фатуи, Синьоре.       — За ложью непременно должно следовать наказание. — Райдэн спокойно кивнула, затем повернулась к Яэ. — Госпожа Гудзи, что вы…       Лёгким движением Гудзи поймала Сёгуна за руку и плеснула на лезвие длинной катаны содержимое скляночки. Алые капли заструились вниз.       — Ну вот мы и встретились снова, дорогая подруга. — Голос Яэ ослаб. Я успела заметить, как её ладони сжали катану.       Вспышки и молнии залили комнату ярким светом. Сара с лёгкостью парировала выпады Синьоры, заставляя ту метаться и багроветь от гнева. До ушей доносились отчаянные возгласы, призывающие Кудзё одуматься.       — Всё это ложь! — Синьора в отчаянии отскочила, едва увернувшись от удара. Я заметила, что движение её стали заметно медленнее. — Она пытается обвести вас вокруг пальца! Как же честь Сёгуна? Как же обещания, что та дала?       — Прошу вас не сопротивляться, — спокойно попросила Сара, — это только усложнит дело.       Порыв жаркого ветра и яростный крик на мгновение оглушили. Инстинктивно повалившись на пол, я заметила вспыхнувший силуэт Предвестницы. Её кожа почернела, маска закрыла лицо, горя двумя алыми огнями, за спиной распахнулись крылья, вымазанные в копоти.       Я молча наблюдала, как нечто, едва напоминающее человека, но мгновение назад бывшее им, визжит и яростно набрасывается на Сару. Сперва показалось, что последняя сдаётся под напором Предвестницы, но вскоре я охнула, заметив, как одно из крыльев с тихим треском падает на землю. Огонь нашёл свою добычу, жадно набрасываясь на ту и показывая, что вскоре сотворит и со мной.       «Если не откажусь», — пробежала случайная мысль.       Предвестница вспыхнула, повалилась на землю. Её чёрный силуэт плясал вместе с алыми языками. Подбежав, я попыталась вытянуть её из столба пламени, однако вовремя была остановлена Сарой. Та только покачала головой, не проронив ни слова.       Синьора, нет, Розалина издала последний полный боли и отчаяния вопль. Его животный звук пробрался под кожу и проник в самые недра. Сознание дорисовывало себя внутри пляшущего и хохочущего костра. Я отвела взгляд, когда одна из рук Розалины обратилась в прах.       Треск костра не стихал так долго, что показалось, будто тот теперь останется со мною навеки. Постепенно огненное пиршество начало умолкать. Пламя, насытившись, ворчало, дожёвывая — не из голода, из жадности — остатки обугленного тела. Розалина ещё была жива. Её грудь рвано вздымалась, рот приоткрывался, ловя воздух. Хватка Сары ослабла, ноги неуверенно пришли в движение. Пальцы потянулись к тому, что некогда было лицом.       — Ты т-тоже, — уловили уши, а взгляд проследил за взглядом мутных глаз. Они сосредоточились на чёрном пятне на моей руке. Послышался лающий смех, оборвавшийся сухим кашлем. — Сгоришь. Сгоришь, к-как и я.       — Я отказываюсь, — прошептала я, не отрываясь от испачканного в саже лица. — Отказываюсь от клятвы. Отказываюсь. Отказываюсь!       Судорожный кашель вновь перебил смех. Розалина неожиданно схватила меня за руку, заглядывая, казалось, в самую душу. Жизнь покинула её на моих руках, забирая с собой и последние горячие мысли о смерти. Столь долгий путь был проделан для того, чтобы вернуть меня к самым истокам. Обожжёные щеки покрылись влажными следами. Ненависть потухла вместе с дотлевающими огоньками вокруг.       Тело бывшей Предвестницы осыпалось хлопьями, оставляя позади чёрную дорожку. В лёгкие проник свежий запах после долгого дождя. Небо посветлело, прогнало тучи и распахнуло звёздный ковёр.       Лязг клинков и шум выстрелов звучали совсем близко. Взгляд скользнул по Кадзухе, бросившегося ко мне; Аяксу, замершему у подножья лестницы; Горо, опустившему лук.       Мне нечего было сказать им. Руки безвольно упали вдоль тела, когда последнее упоминание о Розалине развеял ветер. Позади раздался звон клинка. Я успела ощутить, как крепкие руки притянули меня к груди, закрывая от яркой вспышки.       — Что же ты натворила? — послышался тихий голос, и головы коснулась тёплая ладонь. Холод сковал тело, не давая оттолкнуть Предвестника.       Где-то совсем вдалеке зазвучал голос Сары, призывающей Сёгуна одуматься. Пока его не перебила Яэ. Слова её вселили странное спокойствие, почти что отрешение. Холод ослабил хватку. Я отстранилась, пряча взгляд. Когда тот вдруг заметил очертания знакомого лица.       Ноги неуверенно подвели к неподвижному телу. Руки осторожно коснулись покрытой багровыми каплями щеки. Вася не отреагировал на мой вопрос, продолжая задумчиво вглядываться в звёздный полог.

***

      Небо залилось проклятым алым. Пальцы коснулись холодной, мертвенно-тусклой поверхности Глаза. Лёгкий весенний ветерок показался ледянее студёной вьюги. Изо рта вырвалось облачко пара, вынуждая поплотнее запахнуть куртку.       Яэ обещала явиться с первыми лучами солнца. И не солгала. Её взгляд с тревогой пробежался по мне, однако слух не опалили ни беспокойство, ни упрёки.       — Мне удалось добраться до Эи, благодарю тебя. Вскоре всё станет налаживаться.       — Добраться? — отозвалась я.       — Некогда ей пришлось слиться душой с той катаной, что сейчас владеет её кукла. Она признала тебя. Двери Хранилища открыты для тебя.       — Спасибо. Оно в резиденции?       — Обожди с его посещением. — Мягкие ладони Яэ провели по моим волосам, прогоняя стужу, что поселилась внутри. — Сперва позволь городу пролить слёзы по усопшим. Тебе и самой не помешает проводить знакомые души в последний путь. Вечером состоится городское собрание. Предстоит сорвать множество масок. — Я кивнула, ощущая, как пропадает спасительная ладонь и возвращается лёд. — Мы многим обязаны тебе. — Гудзи вдруг припала передо мной на колени. — Отныне в твоих странствиях тебя всегда будут сопровождать мои молитвы.       Поднявшись, она исчезла так же, как и появилась, оставив меня у обочины дороги. Пустые улицы не спешили оживать, люди не спешили возвращаться в город. Изредка я замечала случайный силуэт вдалеке, но и тот растворялся в предрассветном сумраке скорее, чем удавалось приглядеться к нему.       Аякс вернулся нескоро. Его явно озадачила моя покорность, с которой я продолжала ждать его на том же месте, где тот и приказал оставаться.       — Неужели так холодно? — В его голосе проступило отчётливое беспокойство, и вокруг шеи вскоре обернулось нечто тёплое. Взгляд заметил красную ткань. — И руки ледяные. — Тёплые ладони сжали мои.       Некоторое время прошло в молчании. Я жалась к Аяксу, чувствуя, как холод понемногу отступает. Горячее дыхание мягкой волной прошлось по коже ладоней.       — Что с Глазом? — Вопрос вынудил нехотя высвободить одну руку потянуться к карману. — Ох ты, — прозвучало с тревогой, когда голубые глаза прошлись по пустой оболочке. — В любом случае отчаиваться рано. Я найду средство и поставлю тебя на ноги. Ты только сама не пропадай, ладно?       Смысл сказанного доходил медленно, неспешно и тягуче, будто бы вместо крови теперь струилась ледяная масса. И всё же я нехотя кивнула, когда вопрос повторился снова.       — Произошедшее мы уладим. Твоё имя в отчётах не прозвучит. Поднялся мятеж, в ходе которого комиссии Ясиро и Кандзё обвинили клан Кудзё и комиссию Тэнрё в сговоре с нами, предоставили нужные доказательства Сёгуну, что и послужило кончиной для Синьоры. Ты же здесь появилась в самом конце, когда всё уже было закончено.       Голос Аякса пробрался в самое сердце, выдавливая одну-единственную слезу. Я с тихим ужасом ощутила, как та застывает на коже.       — Эй, ну чего ты? — Тёплые пальцы осторожно смахнули её. — Время горевать ещё не настало. Лучше скажи, куда направишься вскоре? — Я молча пожала плечами, и Предвестник продолжил. — Тогда у меня есть предложение. Как оказалось, нас всё же предали. Скарамучча украл Сердце во время боя. Как доносит разведка, сейчас он на пути в Сумеру. Что-то подсказывает мне, что кто-то подсказал ему дорогу. Я знаю, что тебя интересуют дневники и что-то связанное с ними. Не удивляйся, — рассмеялся тот, поймав мой взгляд, — поверь, я знаю куда больше, чем ты думаешь. Отправишься со мной? — Голубые глаза загорелись в ожидании. — Я многим смогу тебя обеспечить, больше никаких проблем с деньгами, никаких опасений за жизнь. А покончив со Скарамуччей, я бы отвёз тебя в Снежную. Ну же, соглашайся!       Холод хоть и замедлил поток мыслей, но не лишил их трезвости. Я поднялась, стягивая шарф и возвращая тот Тарталье.       — У меня ещё есть дела здесь, — ответила я.       — Не проблема, — его руки вновь сжали мои, не спеша забирать шарф. — Подожду. Всё равно ведь нужно время, чтобы замести следы и подготовиться.       — Это ты о трупах? — Мои губы скривила усмешка. — Как легко ты произносишь подобное.       — Поверь, я сожалею об этом не меньше твоего, но такова жизнь. Суровая и малоприятная. И всё же твою я могу сделать иной. Просто не противься.       — Нет, — я покачала головой. — Я не смогу стать послушной куклой для тебя, как ты не сможешь измениться ради меня. Увидимся.       Красный шарф вернулся к хозяину, мои ноги поспешили направить нетвёрдой походкой к ближайшему проходу. Тарталья не спешил следом, только сверлил взглядом до ближайшего поворота. Согласие на его предложение избавило бы от многих забот, подарило бы то спокойствие, в поисках котрого я вскоре покину очередную обездоленную страну. И всё же как долго продлится то самое спокойствие? Месяц? Год? Десять лет? Тейват спал, ещё пока пребывая в неведении. И мне предстояло стать той, кто продолжит оберегать его тихий сон, ведь роль его разрушителя навеки поглотил сухой пепел.       «Жертва во имя целого мира» — звучало так сладко для чужих ушей, внутри меня же отзываясь безысходностью. О, как прекрасны мечты о великих героях и их подвигах, и как скупа на радости жизнь тех, кому не посчастливилось оказаться в их рядах.       — Я сделаю всё, как будет угодно, — прошептала я, зная, что ветра разнесут мои слова по всей земле, прежде чем оборваться у врат небес. Покорность всегда прельщала Богов, борьба только раззадоривала.       Город погрузился в немую тишину, нарушаемую лишь моими шагами да случайными птичьими криками. Вороны успели облюбовать неподвижные тела. Солдаты Сопротивления смешались с Фатуи и стражей Сёгуна. Смерть мешала всех, равняла и с ухмылкой затыкала рты. Молодой или старый, её не волновали такие мелочи.       Вскоре впереди послышались голоса. Странное зрелище предстало перед глазами: Кадзуха и Горо, беседовавшие с Аято и Сарой. Неестественность этой сцены сорвала с губ смешок.       Все четверо обернулись ко мне. Их взгляды отразили беспокойство и печаль. Вполне подобающие эмоции для подобных событий.       — Рад, что с вами всё хорошо, — поприветствовал Аято.       — Нам стало известно, что провокация началась со стороны Сопротивления, — сказала Сара, — к сожалению, и среди его солдат затесались шпионы Снежной. Всё пошло не так, как мы планировали.       — Спасибо, что не позволили мне сражаться с Синьорой, — поблагодарила ту я.       — Это была просьба господина Камисато.       — Прошу простить вольность с моей стороны, однако я счёл подобное решение разумным. — Аято говорил осторожно, явно боясь пробудить во мне гнев. Забавно, ведь последнего во мне не осталось. — рисковать жизнью Призванной мы никак не можем.       — Ты дрожишь, — заметил Кадзуха, я же только отмахнулась.       — Не ела давно.       — Вечером после собрания мы будем обговаривать детали праздника в честь соглашения о мире. — Горо неуверенно улыбнулся. — Вы ведь согласитесь поучаствовать?       — Возможно, — я лишь дёрнула плечами в ответ. — А где Сёгун?       — В своих покоях, — отозвалась Сара. — Однако сейчас её лучше не беспокоить. Гудзи Яэ обещала побыть рядом. Кажется, вскоре всё встанет на свои места.       — Мне бы хотелось попасть в Хранилище. Это возможно?       — Думаю, что да. Ваш предшественник распорядился поднять его со дна и перенести под землю.       — И куда же? — Я в нетерпении сосредоточила взгляд на Кудзё.       — Под горой Ёго.       — Там, где Священная сакура? — Я удивлённо обернулась, глядя на широкую крону той, алевшую в ярких лучах восходящего солнца.       — Именно. Ключ хранится у Сёгуна, поэтому вам придётся обождать немного. Если всё сложится благоприятно, я сопровожу вас туда уже этой ночью.       — Стоит ли ожидать вас сегодняшним вечером? — Аято чуть напрягся, но не изменил привычной улыбке, повторяя уже озвученный Горо вопрос. — Без вас, боюсь, обстоятельства могут сложится не в нашу пользу.       — Хорошо, — нехотя кивнула я. — Но сперва расскажите, чего мне ждать.       — Решения о судьбе клана Кудзё. Его глава поступился законами. — Камисато искоса глянул на Сару, нахмурившуюся пуще прежнего. — Вам, как далёкому от наших дел и беспристрастному судье, также предстоит вынести решение.       — Нет, спасибо. Мне уже хватило приговоров.       — Жаль, — взгляд Аято сверкнул неудовольствием, уголки губ Сары же, напротив, одобрительно дёрнулись. — В таком случае вас, возможно заинтересует кое-что иное. К примеру, объявление горожанам о действии Глаз Порчи. Солдаты Сопротивления, пострадавшие от них, согласились продемонстрировать это на себе. Некоторые из них уже успели отдать небу душу, однако остались ещё два человека.       Тэппей. С губ сорвался судорожный вздох. Я кивнула, прекрасно понимая, что попадаюсь на очередную уловку. Так или иначе Камисато вынудит меня вступить в игру и сыграть, естественно, на его стороне. Совесть же не позволит отмалчиваться вновь, хоть память и упорно настаивала на этом, подсовывая всё новые и новые предсказания, ставшие в итоге жуткой реальностью.       — Собрание состоится на площади у врат резиденции Сёгуна ровно в шесть. Если пожелаете, мы вышлем за вами сопровождение.       — Не стоит, — отказалась я и бегло попрощалась, вновь заверив Камисато, что непременно появлюсь в указанное время. Кадзуха и Горо поспешили следом.       — Твоя помощь неоценима. — Ладонь Горо легла на моё плечо. — Надеюсь, и впредь сохранить дружеские отношения. Возможно, когда снова захочешь посетить Ватацуми, дай знать.       Слабый кивок удовлетворил его. Кадзуха же не спешил благодарить или чествовать меня, за что внутри разлилась яркая благодарность. Он как никто другой мог понять меня.       Фигура Бэй Доу носилась по пирсу. При виде нас Капитан возликовала, сотрясая воздух кулаками.       — Знала, что выживете! — прогремела она, перекрикивая все звуки вокруг. — А ну, все что ли с ногами и руками? — Тяжёлая ладонь хлопнула сперва Горо, затем Кадзуху по спине. И вдруг замерла, оставив меня без «похвалы». — Ты чего вся белая? Будто мукой вымазалась.       — Холодно, — пробормотала я, стуча зубами. — Хочу спать. Разбудите, когда придет время.       Бэй Доу не закричала, браня меня, притихли и остальные. Моряки оборвали весёлые приветствия, когда Капитан подняла руку.       Паймон, свернувшись калачиком, сопела на кровати. Укутанная большим одеялом, она дрожала. Я осторожно прижала её к себе, ощущая, как сердце постепенно оживает, а лёд, что сковал его, отступает.

***

      Осторожное прикосновение мягко высвободило из оков сна. Кадзуха с тревогой глядел на меня, напоминая о Собрании. Холод ещё грыз внутренности, но уже не с такой ожесточённостью. Рядом потянулась Паймон, при виде меня облегчённо вздыхая.       — Мне вдруг стало так холодно, — протянула она. — Захотелось спать. Но ты рядом и всё вновь хорошо!       — Пойдёшь со мной? Будут угощения, — отозвалась я, поднимаясь. Кадзуха вышел, обещая ждать наверху.       — Спрашиваешь. Конечно! — Паймон порхала маленькой пташкой из угла в угол,радуя глаза и смахивая тяжесть с сердца. Её тёпленькие ручонки с тревогой сжали мои. — А почему ты такая холодная?       — Это ничего, скоро пройдёт, — улыбнулась я.       — Ну, смотри мне! — пригрозила та. — Ладно, пошли, а то Кадзуха заждался уже.       Инадзума оживала постепенно,неторопливо впуская в свои улочки горожан. Потерянность их взглядов и неуверенность походки вселяли пустую грусть. Немногие обращали на нас внимание, предпочитая сосредоточиться на причиненном сражениями уроне. Некоторые уже стекались к площади, готовясь слушать итоги.       Перед дворцом Сёгуна уже гудела приличная толпа. Посадив Паймон на плечи, я протиснулась вперёд, едва ли удивлённая, увидев среди почётных гостей и Тарталью. Он улыбнулся мне, приветствуя, я же только сдержанно кивнула.       — Как помрачнел сразу, — раздалось сверху. — Похоже, и правда сильно любит тебя.        — Перестань, а то сброшу, — пробормотала я и направилась к стоявшей поодаль Аяке. Та просияла при виде меня.       — Хвала Архонтам, вы в порядке. — Её ладошки сжали мои, когда Паймон оказалась на земле. Камисато удивлённо охнула. — Вы так холодны.       — Ага, как ноябрь, — усмехнулась я.       — Позвольте предложить вам провести время на наших источниках. Смею заверить вас, что они обладают лечебными свойствами.       — Спасибо, может, позже, — отозвалась я и добавила, заметив погрустневший взгляд Аяки. — У меня ещё много работы.       Подоспевший Аято обменялся со мною вежливыми приветствиями. На вопрос, что здесь делают Фатуи, тот лишь уклончиво ответил «Вскоре вы всё поймёте». Продолжать расспросы было бессмысленно: политика в очередной раз всё расставила по местам. Не своим, конечно же.       Среди горстки Фатуи взгляд приметил знакомую фигуру. Попросив Аяку недолго повозиться с успевшей нахватать где-то сладостей Паймон, я шагнула к Андрею. Его серые глаза затемно опухли, лицо осунулось. Он вяло кивнул мне.       — Повезёте на родину? — спросила я. Не было нужды в утончениях мы оба понимали друг друга.       — Вскоре снарядят корабль, — отозвался он бесцветным голосом. — Думал, проведаю его родителей, но командир велел остаться. Говорит, вскоре направимся в Сумеру. Даже позабыл, за чем именно. В голове всё перемешалось.       — Его семье нужна помощь?       — Нет, Фатуи позаботятся обо всём. Теперь он может спать спокойно, мечта сбылась. — Андрей хмуро ухмыльнулся. — Вечно болтал о том, как бы накопить отцу с матерью на новый дом. Вот и накопил.       — Та шкатулочка ещё осталась? — внезапно спросила я.       — Да, Мила так и не забрала её. А что?       — Значит, станет моей.       — К чему она вам? Безделушка же.       — Вася явно вложил в подарок всю душу. Не хочу, чтобы память о нём так бестолково пропала.       — Надо же. — Андрей удивлённо вскинул брови. — Не думал даже, что вы цените такое.       — Всякая душа заслуживает местечка в памяти. — Я оглядела копошащуюся толпу внизу. — Или себе хочешь оставить?       — У меня множество его вещей осталось. Но… — Он вдруг запнулся, переведя на меня взгляд вновь. — Вам-то это к чему? Вы его знали пару дней.       — Чтобы проникнуться человеком порой достаточно и пары часов. Принеси шкатулку, если сможешь, буду благодарна.       Андрей молча кивнул. Он уже было хотел что-то сказать, когда на его плечо легла ладонь.       — О чём болтаете? — Тарталья улыбался, как всегда, неискренне дружелюбно.       — Неважно. Удачи. — Я уже развернулась, но крепкая рука вернула обратно.       — Ну что опять не так? — Андрея и след простыл. Взгляд Предвестника переменился, губы смахнули дежурную улыбку, напряжением выдавая его истинные чувства. — Скажи, намекни, ответь прямо в конце концов! В чём я провинился перед тобой? За что вынужден терпеть твой холодный презрительный взгляд?       — Вот поэтому и терпишь, что так и не понял, — бросила я, отворачиваясь. — Отпусти меня и позабудь. Найдёшь по себе кого-нибудь, кто не будет глядеть с презрением.       — Не нужен мне кто-нибудь. — Предвестник явно начинал терять терпение. — Мне ты нужна. Я… я люблю тебя.       — Тогда оставь, раз любишь, — сдержанно отозвалась я, чувствуя, как вскоре и сама потеряю контроль. — Мы слишком разные. То, чего ты так хочешь, в итоге приведёт нас в тупик. В лучшем случае. А в худшем — в могилу.       — С чего такая уверенность? — Тарталья словно бы не слышал меня, слепо упорствуя в одном. — Я могу дать тебе всё, что пожелаешь. Деньги, власть, защиту. Представь, как бы спокойно тебе спалось рядом со мной!       — Деньги, власть? — Я с силой рванула руку, высвобождаясь из его хватки. — Ты наивен и глуп. Тевкр, ребёнок, в разы умнее тебя! Оставь меня в покое, наконец! Ты мне душу вымотал! Прямо как В…       Я осеклась, отворачиваясь и прикусывая язык до боли.       — Ах, вот в чём дело. Ещё не остыли прежние чувства. — Предвестник затих, и я уже тихо возлелеяла надежду, что тот решит убраться восвояси. Однако последовавшая вскоре фраза заставила сжаться сердце. — Тогда я сделаю всё, чтобы ты позабыла о нём и полюбила меня.       — Хватит, — я попятилась. — Это переходит все рамки. Ты звучишь, как помешанный. Вокруг сотни тех, кто пойдёт за тобой, а ты, точно ненормальный, увиваешься за мной. Тейват на пороге войны, а тебя интересую я? Чужачка с другой планеты, грозящаяся убить и проклинающая через слово?       — Нет, ты не чужачка. — Голубые глаза поразили ясностью и восхищением. — Ты та, кто понимает меня, как никакая другая бы не смогла. Дай мне шанс, один, я обещаю, ты ни в чём не будешь нуждаться!       — Нет. Я повторю это столько, сколько потребуется. В один из разов до тебя, возможно, дойдёт.       — Неужели ты надеешься вернуться к нему? Он же бросил тебя, разве нет? Иначе где же он сейчас? Почему не рядом?       — Хорошо, тебе нужна причина, так получай! — Я толкнула Аякса подальше за деревья, заметив пристальное внимание многих, в том числе и кукольных глазок Милы. — Истинная роль Призванных не в прогрессе, а в жертве во имя спасения мира. Вспомни Осиала, ты же знаешь, почему я смогла победить его.       — Благодаря крови, как мне сообщили. — Предвестник растерянно нахмурился, затем вдруг охнул от осознания. — Хочешь сказать, что… ты здесь только для жертвы? Как Антарес?       — И как Арктур, и как Ригель, и как все остальные. Ты готов жить с мыслью, что в любой момент придётся проститься со мною?       Аякс затих, вглядываясь в меня непривычно печальным взглядом, будто старался запечатлеть в памяти каждую деталь. Неожиданно он улыбнулся. Не привычной улыбкой, коей одаривал подчинённых и милых барышень, а той, от которой по телу побежали мурашки.       — Я же обещал сделать всё для твоей сохранности, значит, и при таком раскладе смогу уберечь тебя.       — Ты и правда не в себе, — тихо пробормотала я, тщетно силясь унять разбушевавшееся сердце.       — Неважно, я знаю только, что мои чувства не лживы. Да и твои, похоже, тоже. Иначе почему же ещё не убила меня? Специально ведь промазала вчера, да?       — Замолчи. Немедленно замолчи! — воскликнула я, пятясь. Крик подхватила толпа, унося вдаль. — Не подходи! Не говори со мной! Не смотри на меня! Я не люблю тебя!       — Время всё расставит по местам. — донеслось вслед.       Аякс не спешил догонять меня, продолжая улыбаться слишком искренне, чтобы принять сказанное за ложь. Паймон окинула меня пристальным взглядом, метко подметив, что мои взъерошенные волосы и пунцовые щёки никак не вяжутся с ролью Призванной. Аяка же только хихикнула, тихо шепнув, что я цвету, словно сакура.       — Да хватит уже, — буркнула я и позволила юной госпоже привести себя в порядок.       — Позвольте немного подправить вам личико. У меня с собой есть кое-что. — Из складок платья показались кисточки и бутыльки. — Ах, что же здесь удивительного? — улыбнулась та в ответ на мой шокированный взгляд. — Истинная леди всегда и везде должна выглядеть подобающим образом. Что же говорить о самой Призванной.       Сказать было нечего, поэтому я позволила Аяке приступить к колдовству. Подошедшая Сара с удивлением уставилась на нас, вопрошая, к чему такая подготовка, когда народ едва ли разглядит хоть что-то с такого расстояния. Однако заверения Аяки о необходимости свежего личика вынудили ту сдаться и отступить. Я с неудовольствием заметила и Горо с Кокоми неподалёку. Первые послушно вилял хвостиком в ответ на каждое слово Жрицы. Его взгляд напомнил взгляд Аякса, отчего я невольно закусила губу и смазала помаду. Может, стоило бы попытать счастье ещё раз? Воспоминания о нежных губах и крепких объятиях с трудом прогнали мысли о куда более важных и насущных делах. Любовь рано или поздно обернётся очередной катастрофой, не нужной ни мне, ни Предвестнику.       Вскоре собравшиеся члены правящей верхушки пришли в движение. Аяка посетовала на невозможность переодеться, я же — на собственную забывчивость. Обещанные платья так и не были нарисованы. Как и чертёж подводной лодки для Бэй Доу.       Первыми выступили Аято и Сара, распинаясь о завершении долгой вражды между Ватацуми и Инадзумой. Горо и Кокоми подоспели следом за вынесенным документом. Во взгляде Сангономии явственно читалась досада, почти что злость. Она нехотя подписалась, передав перо Горо. Тот выглядел в разы счастливее, хоть смерти товарищей и успели оставить в его светлых глазах неизгладимый след.       — Нам хочется поделиться с вами и другими, но куда более печальными новостями. — Аято жестом призвал народ к тишине. — Известия о Глазах, что некогда мог заполучить каждый, дошли и до нас. Расследование показало, что их распространением промышляла одна из Предвестников, о чём вчера узнала сама Сёгун Райдэн. Её волею преступница была предана казни от рук госпожи Сары Кудзё, с нынешнего дня возглавившей клан Кудзё и комиссию Тэнрё.       Пересказ вчерашних событий занял у Сары в разы меньше времени, чем у главы клана Камисато. Она впервые упомянула и обо мне, отчего толпа буквально взревела. Мягкий толчок Аяки направил к краю импровизированной сцены. Я оглядела громадную толпу внизу, чувствуя, как холодеют пальцы, и на сей раз не от потери Глаза.       — Мы многим обязаны госпоже Призванной, — голос Сары облетел толпу, — её хитроумный план позволил нам, наконец, взглянуть в глаза неприятной правде. К счастью, верные союзники, прознавшие о деяниях бывшей Предвестницы, не обделили нас помощью. Фатуи и Снежная гарантируют нам защиту и компенсацию убытков.       Сердце замерло, ухая куда-то вниз. Я молча наблюдала, как Тарталья встаёт рядом и кланяется, светя привычной улыбкой. Как легко и быстро всё перевернулось с ног на голову. Раньше гнев внутри бы овладел моими руками, потянувшимися, чтобы столкнуть Предвестника с обрыва, сейчас же единственное, на что я оказалась способна, — молчаливо принять чужое решение. Аято блеснул довольным взглядом, Сара же, напротив, выглядела хмурой. Возможно, так же, как и я сама, не приняла подобное сердцем, но разумом, возможно, гадала, как теперь сложится её судьба во главе клана и одной из комиссий.       Руки вновь похолодели, вынуждая спрятать их в карманы куртки. Холод граничил с отрешённой пустотой, почти что сливался с нею, неспешно, но обещая вскоре проявиться куда большими проблемами. Вскоре тело растеряет остатки силы, защиту придётся искать в каждом встречном, готовым её оказать.       «И с тобой не могу, и без тебя жизнь не мила», — усмехнулась случайная мысль, адресуя себя Огню.       Слова долетали медленно, неохотно усваивались, терялись в обрывистых образах. Сон понемногу обволакивал вновь. Забыться среди его темноты — единственное, чего желало уставшее тело.       Чьи-то руки потянули меня подальше от края, поправили ворот и обвязали красным шарфом.       — Он всегда грел меня и напоминал о доме. — Взгляд Тартальи лучился нежностью, от которой вдруг спёрло дыхание. — Покажешь свой Глаз?       Я замялась, гадая, а стоит ли вот так просто делиться сокровенным с кем-то, затем вдруг осознала, что раз умер Огонь, то и Глаз не должен был сохранить воспоминания. Пальцы сжали его прохладную поверхность, протягивая Аяксу.       — Жаль, что так вышло, — тихо произнёс он. — Но если так тебе будет спокойнее, то возможно, это и во благо.       — Может, — я пожала плечами, не особо заинтересованная в обсуждении. — Если покроюсь коркой льда, то не делай мне отдельную могилу, а просто раскроши на кусочки.       — Ты как всегда не изменяешь себе, — улыбнулся он своей новой, совсем не привычной улыбкой. Тёплая ладонь осторожно, будто бы спрашивая разрешения коснулась моей выбившейся пряди волос. Не встретив сопротивления, заправила, ненадолго задержавшись на щеке. — Ты не умрёшь. Я обещаю тебе.       Я отстранилась, ловя сожаление в ясных глазах.       — Не кидай на ветер пустых слов.       — Мне жаль, что тебе они кажутся таковыми. — Предвестник отвёл взгляд, внезапно помутневший и потускневший. — И всё же я не откажусь от них.       — Как знаешь, — ответила я и поймала глазами побелевшее лицо Милы. Она мгновенно скрылась в толпе товарищей, успев сверкнуть влажными дорожками на щеках. — В любом случае сейчас не время и не место для них, — подытожила я. — Оставим разговор на более подходящий срок. Тебе ещё почёт и награды собирать.       Мои губы скривились, взгляд наверняка обдал Тарталью презрением. Всё в нём делилось пополам, представляя каким-то чудом не соприкасающуюся в нём самом двойственность. Весёлость уживалась с мрачной хмуростью, жажда крови с нежностью, ненависть с любовью. И всё же глядя на него, смутно и очень осторожно я бы смогла сказать, кто передо мной — Аякс или Одиннадцатый из Предвестников Фатуи. Сейчас ещё бразды правления были в руках у первого, пока наши взгляды ещё провожали друг друга издалека. Но вскоре второй поглотит его, как и всякий раз до этого. Венти оказался куда хуже, ведь умело и незаметно менял маски. И всё-таки оба они были уж слишком похожи.       Кадзуха с Паймон нашлись неподалёку. Последняя сетовала на долгое ожидание еды, первый же только молча улыбался. Заметив шарф, он напряжённо посмотрел на меня. Упрёк из его уст я не услышала, хватило и взгляда. Однако же объясняться ещё и с ним желания отнюдь не было.       Краем уха я слушала итоги. Ничего нового, всё так, как должно было быть согласно правилам холодного расчёт. Всё так, как завещали великие политики: ни капли чувств, лишь прагматичный разум. Сомнений, что этому поспособствовал Аято, не было. Он единственный сиял ярче звёзд на небе. Сюмацубан наверняка сослужил ему добрую службу. Внутри снова разлилось неприятное чувство бессилия. Меня вёл за ручку не один только Тарталья. Как в Мондштадте и Ли Юэ, и здесь нашлись свои кукловоды. Рассуждения о том, что без тайной помощи Камисато и Фатуи меня бы схватили уже давно, я отбросила. Глупо было лелеять надежды на самостоятельность. Слишком важна моя шкурка, чтобы вот запросто её без надзора.       Вскоре я заметила Тому и Аяку. Молодая госпожа розовела, прячась за веер всякий раз, когда их взгляды встречались. Любовь ещё цвела вокруг, пробуждая тихое облегчение. Тейват заслуживал жизни в отличие от меня, и я бы не огорчилась, разменяв свою на долгожданное забвение в этот момент.       — Вы прекрасно показали себя, — Аяка просияла навстречу мне. Заметив же шарф, слегка погрустнела. — Слышала о вашем недуге. Желаю вам вскоре поправиться. Лишение Глаза — тяжкая ноша.       — Не сказала бы, мне полегчало, — отрешённо отозвалась я.       — И всё же мы желаем вам лучшего, — Тома мягко улыбнулся, затем вдруг занервничал. — Вы ведь ещё помните о нашем уговоре?       — Уговоре? — Аяка растерянно посмотрела на нас. — О чём вы?       — Ничего такого, — ответила я. — Обещала Томе… показать кое-что насчёт уборки. У нас на Земле много всякого… для этого.       Объяснение звучало несколько скомкано, что я уже приготовилась к многочисленным пояснениям, однако Аяку оно вполне устроило. Она тихо выдохнула и пожелала нам скорейшего возвращения.       — Ближайшие пару дней будет праздник в честь мирного договора, — пояснил Тома, когда я растерянно указала в сторону многочисленных фонариков у каждой лавочке. — Вероятнее всего, Сёгун посчитает необходимым внести этот день в календарь как праздничный. Вы желаете чего-нибудь?       Я желала. Да только того, чего так хотелось в лавках не продавалось. Однако же чтобы не обидеть Тому, я махнула на первое же, что попалось на глаза. Сон вновь обступил со всех сторон, вынуждая держаться из последних сил. Даже твёрдость скамейки и холод не отпугнули его.        Запах свежего мяса чуть оживил. Я нехотя вгрызлась в кусок, лениво прожёвывая и сразу же пропихивая внутрь. Голод напомнил о себе, заворочавшись в желудке. Тома сел рядом, не спеша вовлекать в беседу. Вокруг сновали люди, некоторые из них подскакивали, сияя восхищением. На всякие просьбы они получали короткий отказ и просьбы оставить в покое. Вскоре Тома, сдерживая раздражение, прогнал парочку назойливых девиц, что настойчиво просили познакомить их с господином Камисато.       — Но вы же с ним в хороших отношения, чего вам стоит? — ныла одна из них, пока обиженно не отвернулась на сдержанную просьбу Томы уходить.       — Совсем недавно здесь лежали трупы. — Мне вдруг стало смешно и грустно одновременно. — А всё, что их интересует, это смазливенькое личико и деньги. И ради вот этих я должна жертвовать собой?       — О чём вы? — Тома растерянно обернулся на меня.       — О своём будущем, — невесело отозвалась я, чувствуя, как омерзение накатывает мощной волной. — Ты ведь знаешь, для чего нужны Призванные? — Вопрос вырвался неожиданно для меня самой. Тёплые глаза растерянно сосредоточились на мне.       — Для мирового равновесия? — скорее, спросил, нежели утвердительно ответил Тома.       — Нет, чтобы в любой момент подавить катастрофу. Думаешь, Каэнри’ах была уничтожена за грехи?       — Она пошла против богов, — послышался неуверенный ответ.       — А что именно она сделала? — Я подняла голову, вглядываясь в удивленное лицо Томы. — Хочешь знать?       Он замер. Нас накрыла плотная тишина, сквозь которую едва ли пробивался шум толпы. Наконец, он отрицательно покачал головой.       — Я чувствую, что ответ мне не понравится, — тихо признался Тома.       — Ты принял чертовски мудрое решение. — С моих губ сорвался неуместный смех, от котрого на губах Томы проступила улыбка. — А вот я оказалась не так мудра, поэтому теперь вынуждена вариться в ответах, вопросы на которые давно позабылись.       — Вам… — Он осекся, прежде чем начать заново. — Тебе необходимо отдохнуть. Господин Аято мог бы выделить домик у моря специально в ваше с Паймон распоряжение.       — Я понимаю, что ты ещё питаешь надежды, но поверь, я не та, какой ты меня себе представляешь. — Я поднялась, обернувшись. — Тебе стоит поискать кого-то поближе и поздоровее. Но в любом случае большое спасибо за помощь.       — О чём вы? — Тома покачал головой. Взгляд успел поймать мрачность на его лице. — Это мелочи.       — И всё же спасибо ещё раз.       Он улыбнулся, протягивая руку и сжимая мою в ответ. Внезапно что-то в его глазах переменилось. Не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто сейчас буравил нас пристальным взглядом.       — Госпожа Призванная, как быстро вы скрылись. — Крепкая ладонь бесцеремонно приобняла меня за плечи, утягивая от Томы. — А мы вас уже обыскались.       Рядом с Тартальей я заметила и Паймон. Та испуганно покосилась на меня, пробуждая остатки гнева. Сбросив ладонь, я взяла ту на руки.       — Как тень всюду следуешь, — прошипела я на снежском, прекрасно зная, что Тома не поймёт.       — Стоит оставить вас одну, госпожа Призванная, как вы тут же умудряетесь завести новое знакомство. — Тарталья улыбался, но в улыбке его не было ничего, чтобы напоминало о радости. Одна лишь холодная, едва сдерживаемая ярость.       — Тома, — я демонстративно повернулась к тому. — Благодарю ещё раз. Если будет возможность, то непременно загляну в гости.       — Всего вам хорошего, — ответил тот, косясь на Предвестника.       Я поспешила скрыться в толпе, не решаясь оглянуться напоследок. Паймон болтала что-то об Аяке и её платьях, Кадзухе и Горо, и некоем юнце, с которым те встретились       — Такой невысокий, с красными волосами, — вещала она, точно радио. — Уверял, что работает детективом, да только я сразу ему не поверила. Молод уж больно для такого.       — А, Хэйдзо, — отозвалась я. — Он действительно детектив.       — Ой, какая ты глупая! — И хоть лица Паймон я не видела, отчётливо представила, как та негодующе скривилась. — Ну не может он в таком возрасте быть детективом!       Спорить ни сил, ни желания не было. Я едва протискивалась сквозь плотный поток людей, спешащих разбрестись по лавочкам и набить брюхо. Как быстро Инадзума сбросила с себя оковы страха. Впрочем, не она первая, не она последняя.       Вскоре людские потоки поредели, освобождая лестницы. Я ощутила слабость и острую нехватку воздуха, едва преодолела последнюю ступеньку. Первые симптомы, помимо холода, после потери Глаза не заставили себя ждать. Аято и Сара ещё были на месте и при виде меня вновь приветственно кивнули.       — А что с Райдэн? — поинтересовалась я, глядя в сторону массивных дверей резиденции.       — Ближайшие дни Гудзи Яэ попросила не беспокоить Сёгуна. — Сара нахмурилась. Похоже, ей было, что сказать, однако она не спешила делиться тревогами. — Люди успокоены заверениями о её скором возвращении. Несмотря на всё пережитое, благие деяния Сёгуна не успели забыться. Вскоре наши порты вновь заполнятся торговыми судами.       — Тогда попросите о поставке антибиотиков, — сказала я. — Они могут помочь многим.       — Ах, кажется, я что-то слышал о об этом средстве, — задумчиво отозвался Аято. — Вроде как некий травник из Ли Юэ овладел знаниями о лечении простуды. Что ж, спасибо за рекомендацию, мы непременно воспользуемся предложением Столицы Камня, если таковое поступит.       — Вас ещё интересует Хранилище? — Кудзё прервала Камисато, чему я только обрадовалась.       — Да, очень.       — В таком случае могу проводить вас туда в любое удобное время.       — Можно сейчас? — выпалила я. Шанс скрыться ото всех в недрах земли на сей раз не пугал, а манил спокойствием. Какая ирония.       — Как вам будет угодно. Провизию вам поставят…       — Не нужно, — резко дёрнула головой я. — Еда будет лишней.       — А как же я? — Паймон обиженно дёрнула меня за рукав. — Я же не протяну столько!       — Тебе и не придётся, — отозвалась я, уже готовая к всплеску негодований в ответ. И те не заставили себя ждать. — Послушай, — я опустилась перед Паймон на колени и сжала её хрупкие плечики. — Мне жизненно необходимо это, а обрекать тебя на долгие часы молчания и темноты не хочу. Обещаю вернуться, но и ты пообещай ждать тихо и не скандалить. Это мой долг, который нужно исполнить.       Детские щёчки покрылись румянцем от гнева, однако вскоре Паймон сдалась, понуро кивнув. Обида не оставит её и после моего возвращения, и всё же я была рада, что не увидела в её глазах ненависти и презрения, как прежде. Поцеловав её в лоб на прощание, я повернулась к Саре, молча кивая в знак готовности.       Аято заверил, что передаст Паймон в руки Кадзухи, как только встретится с ним. Я же всё не переставала оборачиваться, пока их фигуры не скрылись из виду.       — Не думала, что всё повернётся таким образом. — Голос Сары прозвучал непривычно тихо, когла мы вышли за пределы города. Её золотистые глаза обратились к чистому небу. — Долгие годы я жила в обмане. Могу ли и себя в таком случае причислить к лжецам и преступникам?       Наши шаги отдавались тихим шелестом лиственного ковра под подошвой. Яркий полумесяц освещал путь, не прикрытый мрачными тучами. Однозначного ответа на подобный вопрос не было, и на сей раз я не стала лгать.       — Не могу сказать. Но прошлое остаётся в прошлом в любом случае. Лучше сосредоточиться на будущем и постараться предотвратить бедствия в нём.       — Благодарю. — Сара едва заметно улыбнулась. — Пожалуй, сейчас мне необходима эта правда, чтобы осознать её и смириться с ней.       Впервые мою искренность не встретили с сомнением или насмешкой, отчего в груди разлилось тепло. Оно не перебороло лёд, но приглушило его холодные укусы. Обернувшись, я не заметила ни тени, ни силуэта вдалеке.       Деревня осталась позади. Гора Ёго возвышалась перед нами, прикрываемая, точно гигантским куполом, раскидистыми ветвями Священной сакуры. Обогнув гору, Сара остановилась возле ничем не примечательной её части. Покрытая мхом и редкими кустарниками, она с протяжным скрипом отъехала в сторону, стоило Кудзё навалиться на неё всем телом. Внутри медленно, просыпаясь от долгого сна, принялись зажигаться факелы. Длинный спуск вниз с каждой новой ступенькой пробуждал спокойствие внутри. Непривычное и долгожданное спустя столько дней тревог.       Высокие двери встретились нас грозной тишиной.       — Позвольте сперва убедиться в отсутствии опасности, — попросила Сара и скрылась за ними. Минуты ожидания вынудили послоняться вокруг, припасть к земле и стенам, в надежде увидеть на них древние символы или письмена. Однако те не отличались ни тем, ни другим, как и все предыдущие Хранилища. Монотонный цвет и редкие трещины то ли от старости, то ли от чего иного.       Я замерла от внезапного осознания. Вскоре мне предстоит столкнуться с прошлым того, кто пугал неживыми буквами сильнее всех живых вокруг. Навязчивые мысли принялись гнать меня подальше, припоминая отказ Томы. Мне бы следовало поступить так же, следовало бы угомонить любопытство, пока то не превратилось в острый страх, преследующий по пятам. Я выдохнула, отмахиваясь от напряжения. Слишком поздно для столь резких решений. Омут минувших дней уже поглотил меня и не отпустил бы так легко.       Долгий скрип оповестил о возвращении Сары. Она кивнул, молчаливо оповещая о готовности Хранилища сожрать меня целиком и полностью.       — Если понадобится помощь, — предупредила она. — Я буду приходить каждый день в полдень и полночь. Беспокоить не стану, вы можете оставить записку у входа. Любая просьба будет исполнена в срок.       Я улыбнулась, желая ей всего хорошего и благодаря. Тьма вскоре поглотила её силуэт. Пальцы сжали прохладную ручку. Хранилище Инадзумы уступало таковому в Ли Юэ и даже Мондштадте. Невысокие каменные потолки нависали сверху. Звук капающей воды заставил вздрогнуть. Отчасти теперь я понимала Антареса, лишённого множества знаний, но создавшего их собственными руками. Попади тот в Ли Юэ, смог бы распространить своё влияние куда дальше Инадзумы. Если, конечно, Моракс не лишил бы его головы раньше. Гулкое эхо разносило шаги. Полки с книгами простирались на добрую милю вокруг, и всё же даже ширина не компенсировала крошечность Хранилища Инадзумы в сравнении со всеми прочими.       Постамент с дневниками уже ждал меня. Сара опустила крышку, догадавшись, что в нынешнем состоянии мне едва удастся сдвинуть её и на миллиметр. Дрожащие пальцы потянули руку к последнему дневнику. Глаз Бога Электро сверкнул, возбуждённо приветствуя и прося поскорее приняться за чтение. Проглотив тугой ком, я раскрыла его и начала с самого начала.