В день, когда сошлись звёзды

      Руки мелко дрожали от напряжения и затаившегося в груди страха. Остриё меча указывало на Электро Архонта. Сомнений в том, что передо мной стояла именно она, почти не осталось. То, с какой лёгкостью та отсекла кисть стражнику и не последовавший за этим бунт, молчаливо говорило о её высоком статусе. До ушей доносились просьбы Паймон одуматься и убираться поскорее, ладони же только сильнее обхватывали рукоять. Взгляд не сходил с неестественно бледного лица напротив. Женщина явно была живой, но что-то в ней настораживало. Не то безликость, не то отрешённость.       — Кто ты? — ровным, едва ли выражающим хоть толику эмоций голосом спросила та. — И как смеешь называть себя Призванной?       — Это вам ни о чём не говорит? — Пальцы сжали Глаз, поднимая его. Пустой взгляд Архонта прошёлся по нему, и я заметила промелькнувшее в нём удивление.       Значит, на эмоции она всё же была способна.       — Никому не позволено препятствовать решению Сёгуна, — холодно отозвалась та. — Мне нет нужды сражаться с тобой, однако если с твоей стороны продолжится сопротивление, то буду вынуждена принять меры.       — Неужто нарушите неприкосновенность Призванного? — Я усмехнулась, ловя запал адреналина. Пиро всё же имел свои плюсы.       — Нет. — Отрицательный ответ сбил с толку, пока следом не прозвучало: — но могу изрядно подпортить тебе жизнь.       — Мне не впервой объявлять войну, так что… — Я пожала плечами, наслаждаясь моментом и ощущая, как в груди закипает азарт. — Клянусь избавить Инадзуму от вашего правления!       Райдэн не пошевелилась, лишь чуть шире распахнула глаза. В них вновь пробежало удивление и намёк на сомнение, но их быстро утопило вернувшееся равнодушие. Тонкие тёмные брови медленно поползли к переносице. Я едва успела выставить меч, когда на тот обрушился мощный удар. Остриё катаны сверкнуло почти у самого кончика носа. По телу пробежал разряд. Он не сбил с ног, не сорвал с губ кровавый кашель, лишь ощутимо тряхнул. Но и этого вполне хватило, чтобы пробудить животные инстинкты. Сердце заметалось в груди, точно синица в клетке. Страх сковал мышцы тугими цепями, и мне оставалось лишь уповать на остатки холодного рассудка. Руки надавили на рукоять, взгляд, не отрываясь, следил за пустыми глазами напротив. Напор усилился, и стремительное осознание неизбежной смерти на мгновение сбило дыхание.       Губы уже ощутили вкус собственной крови, когда чьи-то ладони обхватили талию. Катана разрубила воздух ровно в том месте, где секунду назад была моя голова. Я растерянно наблюдала, как силуэт Сёгуна становился всё меньше, пока окончательно не растворился среди толпы и деревьев. Паймон летела рядом, крича на меня и гневно дёргая за рукав. Кончик светлого хвоста метался сбоку. Тома легко маневрировал между людьми, похоже, направляясь в порт. Я обернулась, наблюдая, как приближаются мачты и сложенные паруса Алькора. Фигурки возле него пришли в движение. Среди них угадывались и крепкая Бэй Доу, и невысокая Кадзухи.       Тома что-то прокричал, но из-за шума разбушевавшихся волн слов его было не разобрать. Небо в мгновение ока затянули мрачные тучи, гремящие и мечущие молнии. Взгляд Бэй Доу тоже метал, но к счастью, всего лишь искры. Гнев Капитана обрушился на меня потоком брани и угроз отправить за борт при первом же удобном случае.       — Мать твою, девчонка, что ты опять натворила?! — Она взревела, уже потянувшись ко мне, дабы хорошенько тряхнуть, когда Тома встал между нами.       — Прошу вас, госпожа Бэй Доу, повремените сердиться. В произошедшем нет вины госпожи Призванной. Отчасти я виноват сам, — твёрдо сказал он на мондштадтском.       — Вот уж во что слабо верится, так это в её непричастность, — рыкнула Бэй Доу, однако всё-таки отступила. — Я так понимаю, сюда нам путь заказан.       Она обернулась к Кадзухе, и они принялись что-то обсуждать.       — Примите мою искреннюю благодарность. — Лицо Томы засияло от широкой улыбки и неприкрытого восхищения во взгляде. — Если бы не вы, не видать мне Глаза больше.       — Не стоит, — отозвалась я. Развивать тему не хотелось, однако Тома отчего-то настойчиво осыпал меня комплиментами и признательностью за спасение. Возможно, подобный инцидент действительно тронул его, а возможно, тот попросту исполнял волю Камисато, пытаясь втереться ко мне в доверие.       — Я поражён вашей смелостью, — продолжил он. — Не каждый бы отважился выступить против Архонта, да ещё и Электро.       — Тома, если это ваш господин велел вам так яростно облизывать мне пятки, то не стоит. Я не падка на лесть, к вашему сожалению и собственной удаче. У меня нет корыстных намерений относительно клана Камисато, однако и дружеские отношения с ним в мои планы не входят. Передайте это господину Аято вместе с искренними пожеланиями одуматься относительно Сёгуна. У неё определённо не всё в порядке с головой, но в данном случае меня больше пугает готовность вашего господина служить ей и дальше. Всего хорошего.       Я обогнула Тому, заметив, как дружелюбие и восхищение медленно исчезают с его лица. Растерянный взгляд ещё долго преследовал меня, пока Бэй Доу не велела всем собираться и готовиться к немедленному отплытию.       — Дорога у нас теперь одна, — коротко бросила она на мой вопрос о дальнейшем пути. — Собственно, ради этого мы и отправились сюда.       Кадзуха улыбнулся мне ободряюще. Его взгляд горел желанием поговорить, и я с сожалением отошла. Паймон всё спрашивала, куда мы поплывём, услышав же «на остров, тебе понравится» от Капитана, немного успокоилась. Со стороны города уже раздавался нарастающий гул. Стража не заставит себя ждать, как и Сёгун. Ветер усиливался, подгоняя шторм к берегу. Я обернулась, ища глазами Тому, и удивилась, заметив его на прежнем месте.       — Не стоит переживать за меня! — улыбнулся тот, угадав мои мысли. — Мне не впервой избегать Указа о Глазах, и всё же осмелюсь поблагодарить вас за помощь ещё раз! Надеюсь, увидимся!       Его фигура недолго виднелась на пирсе. В какой-то момент тот просто растворился в воздухе. Корабль отплывал всё дальше от берега, и я не без удовольствия наблюдала за снующими вдалеке стражниками. Бессилие было знакомо мне не понаслышке, отчего видеть, как оно настигает врагов, было вдвойне приятно. И всё же радость от примитивного чувства не могла длиться вечно. Тяжесть непроглядного будущего навалилась на плечи вновь. Очередной Архонт, по силе и упрямству, похоже, превосходящий самого Чжун Ли. Хотя даже с последним можно было договориться. С помощью контракта или же старых добрых денег, однако можно.       Дрожь сомнения проскочила по спине. Я замерла в нерешительности, ухватив случайную мысль. Отчаянная ситуация требовала отчаянных мер, вот только как далеко я могла зайти? Взгляд сосредоточился на Паймон, руки крепче сжали край фальшборта. Ради неё — далеко, даже слишком.       Письмо будто ждало меня, без труда дав себя найти в сумке. Оно успело чуть помяться, печать Снежной — покрыться паутинкой трещин и раскрошиться от единственного прикосновения. Почерк Тартальи на сей раз показался более аккуратным; тот явно старался при его написании. Слова сменяли друг друга, прямые и неожиданно уверенные. Он не клялся в вечной любви, лишь просил прощения за несдержанность и поспешность. «Жаль, что моя выходка положила конец нашей дружбе. Да, несмотря на произошедшее ранее, я считал тебя другом. Многие твердят, что моё представление о дружбе отличается от общепринятых норм, но где же прописаны эти самые нормы? Смею предположить, тебя терзает нечто схожее с тем, что испытываю я сам. Кто знает, возможно, я ошибаюсь, однако вижу, как оно прячется в твоём взгляде и только иногда проступает в нём, меняя всю тебя сразу. Но не подумай, моё сердце не от того так тянется к тебе. За многие годы ты стала первой, кто увидел во мне человека. У меня нет и не было равных мне. Не по силе — по духу. И вот когда, наконец, некто похожий появился, моя настойчивость испортила всё. Если вдруг тебя тревожат вопросы, зачем я сделал то, что сделал, то пресеку их одним коротким ответом — решил проверить, действительно ли чувства во мне истинны. Как оказалось, да. Впервые я так сильно рискую, ставя на кон всё. Моя семья, самые близкие и родные мне люди находятся под опекой Снежной, которую ты, к моему огорчению, считаешь врагом. Но если ты дашь мне шанс показать тебе истину, раскрыть всю правду, то поверь, твои взгляды изменятся. Как изменились и мои благодаря тебе.

Не надеюсь на ответ и всё же буду ждать его. Аякс»

      Дыхание сбилось, ритм участился. Взгляд хаотично бегал по строчкам, цепляясь за разрозненные фразы. От письма веяло безнадёжной искренностью, будто Тарталья, прощаясь со мной, решил излить душу в последний раз. И всё-таки кто бы подсказал, не являлось ли оно очередной манипуляцией?       — Что это? —Паймон заползла ко мне на колени, пытаясь заглянуть в письмо. — Эй, дай посмотреть! Я ведь уже умею читать!       — Это личное, — ответила я, вполуха слушая возмущения.       — Ты же обещала не скрывать ничего от меня! Опять начинаешь? — Детский голосок набирал силы, грозясь вскоре перерасти в крик. Противоречивые мысли заполонили сознание. Паймон имела полное право знать, однако смущение советовало держать язык за зубами.       Наконец, под её натиском я сдалась.       — Только обещай не осуждать, — чувствуя, как теплеют щёки, попросила я, на что получила согласный кивок. Фиолетовые глазёнки в ожидании глядели на меня. — Не так давно между мной и Тартальей произошёл один инцидент. Теперь я раздумываю, стоит ли прощать его за случившееся.       — Он опять пытался тебя убить? — Паймон мгновенно оскалилась, напряглась, будто готовясь защищать меня от невидимого врага.       — Нет, но лучше бы это, чем… — Я запнулась, набирая побольше воздуха. Признание чужих чувств всегда давалось нелегко. Один только Венти, давно канувший в реку воспоминаний, попортил много моей крови. Ввязываться же в новую интригу, пускай и обещавшую свои плоды, желания отнюдь не было.       — Так что? — Паймон не отрывала от меня взгляд. И я решилась. Вывалила на неё всё и сразу, наблюдая, как эмоции на её ещё совсем детском личике стремительно сменяют друг друга. После спутанного окончания я сунула ей письмо, пересадила на место рядом, сама же поднялась, принявшись кружить по каюте. Короткий стук прервал метания, и я ощутила невероятное облегчение, увидев за дверью Кадзуху. Он жестами намекнул на собрание в комнате Бэй Доу, на что я попросила — тоже жестами — подождать пять мнут. Кадзуха в смятении потоптался на месте, но всё же кивнул. Мы оба знали, как Капитан относилась к задержкам.       — Твой вердикт? — Я обернулась к Паймон.       — Не знаю, что ты испытываешь к этому Предвестнику, но доверия лично у меня к нему нет. Но ты ведь не просто так задумалась об ответном письме, верно?       — Если заполучить его в качестве союзника, то удастся избежать многих проблем. К примеру, не придётся больше пользоваться Глазом и быть настороже каждую секунду.       — Ты буквально хочешь впустить в свою жизнь потенциального врага и при этом надеешься, что он вот так просто изменится? — Одна бровка Паймон насмешливо изогнулась. — Я была о тебе лучшего мнения.       — Я понимаю, но что если…       — Погоди-ка. — Она, прежде сидевшая на кровати, спрыгнула и замерла напротив, затем подошла ближе, так пристально вглядываясь в меня, что стало не по себе. — Нет. — Она вдруг медленно помотала головой. — Только не говори, что успела влюбиться в него.       — Что? — Я опешила, раскрывая и закрывая рот, точно выброшенная на берег рыба. — Какая глупость! Ты хоть понимаешь, что говоришь?!       — Твои глаза. — Крохотный пальчик подлетел, указывая на меня. — В них то же самое выражение, как когда-то было и после ваших с Венти прогулок.       Сердце словно стиснула чья-то крепкая ладонь, вынуждая то биться чаще и сильнее. Мысли судорожно сновали в голове, ища оправдания, пока я вдруг не осознала простую истину — с чего бы мне вообще волноваться, если к Тарталье никаких иных чувств, кроме презрения, не было и быть не могло?       — Твоё молчание — показатель моей правоты. — В голосочке Паймон зазвучали холодность и… разочарование? Она не добавила больше ничего, только тихо отошла к столу, бросив что-то о прописях.       Кадзуха поглядел на меня вопросительно, я же только неопределённо дёрнула плечами и отвела взгляд. Перспектива заглянуть в глубины собственного омута чувств и мыслей пугала даже больше очередной встречи с неведомым врагом. Единственное, что могло бы спасти сейчас от самокопания, — погружение в дела, да такое глубокое, чтобы можно было утонуть.       «Однажды всё равно придётся нырнуть уже в себя», — грубо отрезвил внутренний голос.       И снова сомневаться в его правдивости не приходилось. Уж слишком часто он оказывался точен и прям, как натянутая стрела. Я сглотнула, прогоняя дикие образы метившего в моё сердце Предвестника. Подобное бы стоило набросать на бумаге в качестве карикатуры и увенчать подходящим названием «И вновь в самое яблочко».       Кабинет Бэй Доу полнился голосами. Многие звучали гневно, некоторые устало. Наше с Кадзухой появление оборвало спор, обратив тяжёлые взгляды собравшихся на нас. Я поклонилась, прося простить за неудобства.       — Мне жаль, что подвела вас и вынудила пуститься в бега, — пробормотала я. Те, кто знал снежский, хмуро опустили глаза, другие же обернулись на Капитана.       — Возможно, сорвётся сделка, но тебя это заботит в самую последнюю очередь, не так ли? — Сцепив руки на груди и сузив единственный глаз, процедила она. — Тебя вообще мало что заботит кроме личных интересов. Я, знаешь ли, не готова ради твоей великой цели терять людей и деньги. Тебя-то уберегут высшие силы, а что насчёт нас? Возьмёшь на себя ответственность за жизнь каждого находящегося здесь?       По спине пробежал холодок. Я вгляделась в мрачные лица моряков, остро осознавая, на что обрекаю невинных людей.       — Я не прошу жертвовать собой ради меня. Мы с Кадзухой вполне управимся и сами, так что…       — Так что можете быть свободны. Ты ведь это хотела сказать, да? — оборвала меня Бэй Доу. — Нет, девочка, так не пойдёт. Ты в свои годы должна бы уже понимать цену вещей. У всего она есть, даже у жизни, как бы ни упорствовали в обратном любители гуманизма. И Нин Гуан была вынуждена признать мою правоту. Спасение Ли Юэ не делает из тебя неприкасаемое божество, всякое слово которого обращается в закон. Мне нужно от тебя подтверждение и готовность взять всю ответственность за будущее моих людей на себя. В наши планы входили только высадка тебя и налаживание торговли, но никак не статус преступников в Инадзуме.       — Разве вы уже не были ими с Кадзухой на борту? — мрачно поинтересовалась я. — По вашим же словам он здесь вне закона.       — Всё так, однако с твоим появлением он вряд ли заинтересует Сёгуна и Трикомиссию. Будь ты поумнее, вела бы себя тише.       — Не могу я молчать, когда вокруг творится беспредел! — Я ударила ладонью по стене, чем вновь обратила на себя всеобщее внимание. — Ваш Архонт вас натурально продал за собственные идеалы, о которых вы толком ничего и не знаете! Но и тогда меня никто не послушал! Зато стоило из моря подняться древней твари, грозившей уничтожить город, вы вдруг разом прозрели!       — Какое отношение это имеет к Инадзуме? — Капитан медленно поднялась из-за стола, подаваясь вперёд. Её взгляд метал молнии пострашнее тех, что сверкали за окном.       — Как вы ни понимаете? Мы все повязаны! То, что происходит на одном конце Тейвата, рано или поздно скажется и на другом. Бездействие сейчас обернётся катастрофой в будущем!       Кабинет ненадолго погрузился в тишину. Я пробежалась глазами по лицам собравшихся. Многие затянула пелена сомнений, либо полного непонимания происходящего. Лишь старпом Чжун Цзо и Суа глядели на меня иначе. Надежда проникла внутрь, стоило заметить в их взглядах схожие чувства.       — А я согласна с ней! — Суа вдруг выступила вперёд, тряхнув гривой рыжих волос. — Вы столько лет отстаивали собственные идеалы, капитан, что мне странно слышать от вас подобное. Не в ваших ли словах так часто мелькает благородство и честь, но при этом в момент, когда речь заходит как раз о них, вы резко сдаёте назад. Выходит, что вы не соответствуете собственным же словам!       — Ты что с ней сделала? — Единственный глаз Бэй Доу в бешенстве впился в меня. — Твоё искорёженное мышление заразно!       — Мы с ней едва ли говорили, но я искренне восхищаюсь её поступком в Ли Юэ! — Суа указала на меня. — Какого это, отречься от себя ради чужого народа? Мне не понять, но я бы искренне хотела.       — Вы и впрямь больны, — пробормотала Капитан, оседая обратно в кресло и устало проводя рукой по лицу. — Кто ещё согласен?       Несколько человек, знающих снежский, включая и Чжун Цзо, подняли руки. Я растерянно посмотрела на него, ловя его едва заметную улыбку.       — И ты туда же, — раздражённо плюнула Бэй Доу. — С чего вдруг такое стремление к высоким моральным принципам?       — Вы сами нам их когда-то привили, — заметила Суа. Мне сказать было нечего: едва ли за пару недель я перебросилась с ней и остальными членами команды и парой слов. Знала имена некоторых и то, кто владеет снежским, но не более. От того такая поддержка казалась приятным сюрпризом.       — Ладно, в любом случае где-то нужно переждать шторм, — подвела итог Бэй Доу и перешла на язык Ли Юэ. Спустя недолгие переговоры — большая часть матросов, похоже, не осталась довольна принятым решением, судя по потемневшим лицам — комната опустела, оставив меня и Кадзуху наедине с Капитаном. Она поднялась, толкнув к нам пару стульев и замерла возле окна. Чтобы унять напряжение, я принялась разглядывать куклы и статуэтки. Их разрозненность наводила на мысли о посещении Бэй Доу если не всех, то большинство стран.       — Нравятся? — Я перевела взгляд на Бэй Доу. На фоне иссиня-чёрных туч её крепкий силуэт изредка очерчивали молнии. После моего кивка, она продолжила, подтверждая догадки: — Алькор много где успел побывать. Первую подарили жители одной деревушки в Ли Юэ в благодарность за спасение от морской твари. Именно тогда мне и пришлось проститься с левым глазом. Все следующие появились сами собой. Что-то приносили люди или члены команды, что-то покупалось мною, что-то находило меня само в плавании. Если взглянуть на них, сперва покажется, что они все разные, но если приглядеться… — Стеклянная дверца отъехала в сторону. Бэй Доу осторожно извлекла одну из куколок, приглаживая тёмные длинные волосы. Затем Капитан потянулась за другой. — Если приглядеться, то они не так уж и отличаются. Как и мы все. — Единственный глаз обратился ко мне, буравя долгим взглядом. — Отчасти я понимаю твоё рвение к революционизму. Некогда я горела им и сама. Да и сейчас горю, но всё больше в мечтах. — Куклы вернулись на место. Капитан опустилась в кресло, тяжело вздохнув. — Не пойми меня неправильно, я не желаю зла ни Ли Юэ, ни Тейвату, однако знаю, что не в моих силах встать против течения судьбы. Я привыкла следовать ему, пускай со стороны и может показаться, будто бы часто противлюсь. Стабильность портит. Расслабляет, приучает к комфорту. И вот ты уже не замечаешь, как одомашниваешься. Отчасти мне помогли. Ты должна была заметить, что мы с Нин Гуан довольно близки. — Я неуверенно кивнула, смущённая внезапной откровенностью Бэй Доу. — Так вот вынуждена теперь причислить себя к числу домашних пёсиков, уверенно строящих из себя свободных волков. — Она ненадолго затихла, прежде чем продолжить. — Ты наверняка гадаешь, к чему этот словесный поток? Ответ прост: я не хочу потерять всё это. Не готова, не сейчас. Но и оставить тебя с Кадзухой не могу.       — Я понимаю вас, — отозвалась я. — Тогда, может, не будете участвовать во всём этом?       — Предлагаешь занять места зрителя?       — Что-то вроде того. А в крайнем случае прийти на подмогу.       Бэй Доу откинулась на спинку кресла, пристально вглядываясь в меня. Кадзуха рядом напрягся, сжав кулаки на коленях. Он понимал, что сейчас решалось не только его будущее, но и возможно всей Инадзумы.       — И ты клянёшься взять всю ответственность на себя? — В голосе Бэй Доу слышалось отчётливое сомнение.       — Раз я выступаю инициатором, то очевидно, что да.       Кабинет вновь окутала плотная тишина. Она длилась так долго, что я невольно принялась считать количество ударов молний. Они явно учащались, становились всё более мощными, яростными. Безмолвие постепенно погрузило в бездонное море вопросов без ответов. Волны сомнений огибали твёрдые камни противоречий, устремляясь вперёд и унося мысли дальше. Проблему с Тартальей усугубляло странное чувство. И его знакомое тянущее ощущение внизу живота заставляло стыдливо поджимать губы и отвешивать себе невидимую отрезвляющую оплеуху. Однако фантазия всё чаще рисовала силуэт широкой спины перед глазами. Той, за которой будут не страшны ни грозы, ни демоны, ни всемогущие боги.       — Хорошо. Я доверюсь тебе и буду надеяться, что не отправлюсь в Ли Юэ в гробу. — Твёрдый голос Бэй Доу вырвал из глубоких пучин неизвестности, и я с облегчением вернулась в реальность. — Хоть бы на сей раз обошлось без древних тварей.       — Боюсь, нас ждёт куда более неприятное — себе подобные, — с ухмылкой произнесла я.       — Твоя правда. — Капитан ответила не менее мрачной усмешкой, прежде чем повернуться к Кадзухе. Их беседа заняла добрых двадцать минут, судя по тем промежуткам между ударами, что я подсчитывала про себя. Бэй Доу вновь погрузилась в раздумья, затем подвела итог: — что ж, решено. Кадзуха согласен, я тоже. Сейчас единственное место, которое примет нас с распростёртыми объятиями — Ватацуми. — Увидев моё замешательство, она пояснила: — остров, на котором базируется местное Сопротивление. По просьбе одного из его членов Кадзуха и решился воззвать к твоей мощи.       Губы Капитана вновь скривила ухмылка. Однако та ничуть не тронула меня. Порой единственным способом снять напряжение был юмор. Чёрный или безобидный — разницы не имело. Был важен лишь результат.       Я кивнула, ощущая наплыв облегчения: надобность в Тарталье отпала сама собой. К вопросу с ним ещё предстояло вернуться, не раз и не два, однако отсрочка давала время обдумать всё получше, поточнее. Переманить его на свою сторону весьма мерзким способом — игрой на чувствах — представлялось довольно неплохим вариантом обезопасить себя и разузнать побольше о «внутренностях» Снежной и Фатуи в особенности. От подобных мыслей и самой себя, что всё глубже погружалась в них вдруг стало невыносимо тошно. К горлу подступил завтрак. Со мной подобное проворачивали не раз, вот только я, упорно верящая в справедливость, я, трясущимися руками, закапывающая маски врагов и защищающая их перед Бэй Доу, я, едва ли способная на ложь, могла ли пойти на такое?       Ответ был очевиден и банален до нелепости; я заставила мысли вернуться к насущному и более важному. Обращение в некое подобие Венти в планы пока что не входило. И надеюсь, не войдёт никогда.       Однако же письмо требовало хоть какого-то ответа, даже самого короткого и прохладного. Мои долги перед Тартальей закрыты. Скорее, это он был должен мне и весьма крупно. В моих силах было настоять на том, чтобы его и Фатуи признали виновными в призыве Осиала. Учитывая же настроение горожан, оставалось гадать, сколько бы времени им хватило, чтобы растерзать всю компашку Снежной.       Чжун Ли, к слову, также остался чист. Как удобно! Впрочем, однажды и ему придётся вернуть долг за моё молчание.       Бэй Доу махнула нам, намекая, что на ближайшее время мы свободны. Я обернулась к Кадзухе, в очередной раз чувствуя раздражение от невозможности пообщаться с ним без посредников. Тот понял меня, грустно улыбнувшись и предложив один единственный способ для нас двоих отвлечься — Го.       На сей раз Кадзуха настоял на том, чтобы мне достались чёрные камни. Как символично — в цвет моих собственных мыслей. Корабль раскачивался, изредка вынуждая нас начинать сначала, когда точное расположение камней вспомнить никто так и не смог. Паймон молчаливо наблюдала за нами. На предложение сыграть с кем-нибудь из нас она категорически отказывалась, отвечая, что ещё не до конца поняла стратегию. Суть Го была легка и понятна — окружить противника. Отличная игра для военных стратегов и в качестве разминки для мозгов работала как нельзя хорошо. Я отстранилась, когда партия окончилась. Последние два белых камня Кадзухи утонули в окружении моих чёрных. Скверная ирония.

***

      Приглушённые крики вытянули из лап сна. Тот не был ни мрачным, ни радостным, скорее, сумбурным и исчез быстро, как только пришло осознание реальности. Я поднялась, потирая глаза. Они саднили от недосыпа: почти всю ночь сожрала игра в Го. Мы с Кадзухой делили счёт поровну. И вновь ни белое, ни чёрное. Никакое. Оно было куда хуже: опостылевшие неизвестность и бесчисленные вопросы уже не вызывали ничего кроме агрессии.       Паймон заворочалась во сне, что-то пробормотала и успокоилась. За окном ещё темнел фронт туч, однако тот успел излить остатки дождя, разметать всю злость и теперь лишь делал угрожающий вид. Внутри затаилось странное понимание. Я и сама лишь делала вид, что способна на что-то. На поверку же лишь поддавалась желанию огня. Его дикие намерения были прозрачны, как вода в озере, мои же скрывала болотная тина. Иногда в редкий час она яснела, выпуская на поверхность одно или несколько, и будто бы всё становилось предельно понятным, радость и облегчение уже спешили в сердце, когда сомнения набрасывались, вновь туманя внутреннее болотце. Вода в нём давно застоялась и вряд ли могла, казалось бы, чем-то удивить, однако ещё умудрялась преподносить сюрпризы. Как правило неприятные.       Я хмуро закусила губу, оглянувшись на стол. Незаконченное письмо для Тартальи белело на нём, молчаливо упрекая в трусости. Игра с чужими чувствами — признак слабости или же, напротив, силы? Пересилить себя и перевернуть всё себе во благо? В теории звучало красиво, даже с ноткой пафоса, на практике же рисовалось мерзкой, изрыгающей зловонную жижу дырой вместо сердца. Нет, я ещё оставалось слабачкой в понимании Другой и наверняка останусь таковой до конца жизни.       Лист податливо захрустел в потеплевших ладонях, пока не превратился в горстку пепла. Пальцы взялись за новый, взгляд отыскал единственный карандаш. Если Тарталья излил душу, то ответ должен быть не менее искренним. Неаккуратные от дрожи в руках и покачивании корабля буквы постепенно заполнили пространство, толкаясь и спеша облечь мысли в форму. Обратной стороны не хватило, пришлось потянуться за вторым листом. Возможно, в качестве друга Тарталья будет неплох. Мысль, звучавшая до нелепости смехотворно, однако надежда наставила на попытке. В конце концов она обещала выгоду и весьма крупную.       Кадзуха застал меня во время двадцатой проверки написанного. Мне бы не хватило и сотни, если бы не подоспевший берег. Отчасти я выдохнула от избавления от бесконечного чтения одного и того же, отчасти и напряглась от страха отправить письмо. Кадзуха жестом изобразил, что с этим мне поможет кто-то из команды.       — Однако сейчас нужно заняться делами, — перевела я его беглые движения руками и выдохнула. — Ладно, намёк понят.       Паймон успела встать и окинуть меня и стол хмурым не от сна взглядом. Её молчание стало куда более болезненным укором, чем слова.       — Приплыли? — всё, что спросила она и кивнула, в ответ на мою просьбу собраться.       Тяжёлая походка Бэй Доу всегда узнавалась без труда. На сей раз Капитан явно нервничала, судя по быстроте шагов и особенно визгливым недовольствам досок под ней. Её единственный глаз прошёлся по мне, будто ища нечто, что я могла бы у неё украсть.       — Готовы уже? — коротко поинтересовалась та и, не дожидаясь ответа, продолжила: — снаружи какой-то шум, а плохая видимость мешает разглядеть в чём дело. Несколько моих людей разведают обстановку и сообщат. К порту мы причалить не рискнули, придётся добираться на шлюпках, а их всего две. Ты поплывёшь в числе последних с Кадзухой.       — Что за шум? — Я обернулась к окну, будто ожидала увидеть там не бескрайние воды, а ответы на все вопросы.       — Чёрт его знает, Суа убеждает, будто там идёт сражение. Не удивлена, если мы попадём в самую гущу событий. Но тебе ведь не привыкать, да? — Её губы растянула знакомая однобокая ухмылка; крепкая ладонь похлопала по плечу. Я явно осмелела, предположив, что в глазах Бэй Доу уже не столь сильно похожу на букашку, а даже могу претендовать на некое подобие человека. Спросить её напрямую, конечно, хотелось, однако вряд ли бы я удостоилась нормального ответа, а не очередной колкой шутки.       Паймон дёрнула меня за рукав, указывая на письмо. Я нехотя кивнула, пряча от неё взгляд, и свернула его, гадая, когда представится возможность избавиться от него.       «И дождаться ответа», — мечтательно протянула случайная мысль, чем вынудила одёрнуть себя. Нет, это просто глупость, бред, помешательство на фоне непрекращающегося стресса.       «Поиск защиты во всех подряд?» — подсказала другая. — «Попытка отвлечься от НЕГО?».       Да! Верно, всё верно! Я едва не рассмеялась от облегчения, понимая, наконец, причины столь резкой перемены в отношении Тартальи. Всё было прозрачно и просто, даже банально. Вина лежала не на слепом сердце, а на изувеченной голове.       Бэй Доу исчезла, как и Кадзуха. Снаружи доносился лишь плеск волн, монотонный и равнодушный к людским терзаниям. И вновь внезапный всплеск жгучей и чёрной, как смоль, зависти облепил собою сердце. Стать бы безбрежным морем, безликой песчинкой, что то омывает, или одним из гигантских туч, что мечут молнии вдалеке. Красота природы граничила с её строгим безучастием и вечным напоминанием, как малы люди перед её гневом.       — Кажется, мы прибыли не вовремя. — Запыхавшаяся Суа застыла в проходе. Её лицо покрылось красными пятнами, выдавая волнение и беспокойство той. — Капитан велела побыть с тобой, пока всё не уляжется.       — А что случилось? Там правда сражение? — Я в напряжении подалась вперёд. Во взгляде Суа мелькнуло сомнение, она замялась, явно раздумывая над ответом. Заметив же, что я двинулась к двери, та схватила меня за руку, не давая выйти.       — Нет уж, Капитан мне твой побег ни за что не простит! Стой! Я не посмотрю, что ты важная шишка. На Алькоре мы все равны!       Резкий толчок отбросил её в сторону. Убедившись, что она не пострадала, я метнулась наверх, сжимая в кармане Глаз. Вероятно, придётся вновь воззвать к его силе, и подобная мысль заставляла мысленно браниться. Из-за двери послышались возгласы Паймон, стоило замку щёлкнуть. Она и без того повидала слишком много.       На палубе толпились моряки, вглядываясь в снующие по берегу фигурки. Крохотные и расплывчатые из-за утренней дымки, они двигались быстро, явно сражаясь между собой. Взгляд сосредоточился на лодчонке с Бэй Доу. До берега той оставалось всего ничего. Кисть сжали чьи-то пальцы. Не сильно, но достаточно ощутимо, чтобы я скривилась от неприятного чувства. Кадзуха молча покачал головой, пристально глядя на меня. Я дёрнулась, понимая, что с ним придётся куда сложнее, нежели с Суа.       — Ты позвал меня сюда, — сперва я ткнула в его грудь, затем в себя. — А теперь хочешь, чтобы я ни во что не ввязывалась? Где логика?       Но вместо ответа тот только вновь покачал головой и потянул меня обратно к лестнице. Позади раздался сдавленный крик, и я, оглянувшись, заметила, как чьё-то тело падает на землю, поднимая пыль. Враг то был или друг, заботило в последнюю очередь. Я застыла, понимая, что прямо сейчас ещё одну жизнь разменяли впустую.       — Посмотри на это! — Мои пальцы сжали плечо Кадзухи, вынуждая того развернуться. — Там твои друзья, да? Ты же преступник, верно? Наверняка когда-то боролся бок о бок с кем-то из них. Какого видеть, что они умирают? Молча и безучастно стоять? Какого это, ответь мне?!       Рядом возник Чжун Цзо, переводя напряжённый взгляд с меня на замершего Кадзуху. Внутри уже закипал гнев, его жар разливался по венам, проникал в сердце, заставляя его биться быстрее.       — Я не хочу стоять и смотреть на это, как вы! Я просто не могу! Называйте меня ненормальной, но я не могу быть безучастной! — Молчаливые взгляды матросов обратились ко мне. В некоторых читалось молчаливое понимание, в других — сомнение.       — У нас всего две шлюпки и обе уже уплыли. — Старпом развёл было руками, я же только замотала головой.       — К чему они, когда есть куда более эффективная вещь? — Пальцы сжали Глаз в кармане, чувствуя, как его огонь распаляет злость. От корабля до берега было всего метров тридцать, не такое уж и большое расстояние. Если разбежаться достаточно, то сил хватит. В памяти всплыла схватка Рагнвиндра и Тартальи. Их скорость превышала человеческую. Как и моя тогда.       Ноги пришли в движение, ускоряясь. Я запрыгнула на борт и оттолкнулась, ощущая, как на мгновение повисаю в невесомости. Ступни не ушли под воду, а упёрлись в неё. Я с замиранием сердца ухватила этот момент и прибавила скорости. Вокруг всё мгновенно заволокло паром, сбивая с курса. Одно неосторожное движение, и с губ сорвалось лишь тихой «Ох», когда вода поглотила меня целиком.       Сквозь клубы пара над поверхностью воды проступили очертания тянущейся руки. Воздух вновь проник в лёгкие, когда Кадзуха, браня меня, судя по ходившим из стороны в сторону челюстям и мрачному взгляду, вытащил меня. Его ноги легко скользили по водной глади, точно по катку. Я выразила восхищение ему, в ответ поймав лишь убийственное шипение. Забавно было видеть его в таком гневе, отчего я не сдержала короткий смешок. Неуместный и неестественный в сложившейся впереди ситуации.       Берег встретил лязгом оружия и сотней криков. Очевидно, что врагами на сей раз предстала стража Сёгуна: их грудные пластины с символом Электро недвусмысленно намекали на это. Я замерла в нерешительности, понимая, что так или иначе придётся лишить кого-то жизни. В сказках всё было прозаично — злодей всегда был истинным злом во плоти, метафорическим образом всего самого поганого, что вбирало в себя понятие о том самом зле. С таким бороться легко. Как же обратить клинок против себе подобных?       Сбоку Кадзуха сверкнул остриём катаны, но я встала перед ним, дёргая руками.       — Слушай, давай как-нибудь мягко, а? — не веря в свои же собственные слова, попросила я и кое-как изобразила просьбу пощады. Кадзуха вновь окинул меня мрачным взглядом, затем вдруг обернулся на кого-то. Его карие глаза распахнулись от удивления, руки оттолкнули меня.       Он успел вовремя. Невысокого юношу наверняка уже поджидала смерть в руках одного из стражников, готовящегося пронзить его тельце копьём, когда резкий выпад катаны отбросил оружие в сторону. Юноша растерянно обернулся на Кадзуху, затем вдруг просиял, зашевелив большими собачьими ушками на голове. Я отвела взгляд, ища того, кому бы ещё могла понадобиться помощь. Руки сделали всё сами, несмотря на мелкую дрожь в них. Одним ударом я повалила стражника на песок и пинком отправила копьё куда подальше. Позади зазвучал чей-то восхищённый голос. Я обернулась, увидев спасённого молодого мужчину. От пота его тёмные пряди прилипли ко лбу, руки с трудом держали оружие.       — Не говорю на вашем языке, — повторила я на мондштадтском и снежском и к своему удивлению услышала «О, а я знать снежский. Совсем вот так, но знать!». Его указательный и большой палец почти соединились, давая понять, что диалог едва ли удастся завязать.       — Тэппей. — Ко мне потянулась ладонь, и я несмело пожала её. — Спасибо.       Кивнув, я поспешила к другим, боясь и помыслить о призыве меча. Некоторые бросали копья, стоило только выбить те из их рук; другие злобно рычали, до самого конца борясь; двое упали на землю и так и не поднялись больше. Я сжала кулаки, усмиряя взвывшую совесть. Её болезненный крик блуждал где-то внутри, трезвя и опьяняя разом.       Громкий голос обратил оставшихся стражников в бегство. Я заставила себя оглядеться. К горлу подступила тошнота от вида тёмных пятен и бездыханных тел. От рук поднимался сизый дымок, вынуждая отряхнуть ладони от пепла. Взгляд вдруг приметил странный цвет кончиков пальцев. Они будто бы посерели. Незначительно, едва заметно, но явно посерели.       — Что, снова всех спасла? — Тяжёлая рука Бэй Доу хлопнула меня по спине, буквально вышибая все мысли. — Радуйся, на сей раз обошлось без излишек. Так, парочка мертвецов.       — Как просто вы говорите об этом. — Собственный голос прозвучал глухо, неестественно чуждо.       — А что ты хотела? Это жизнь, девочка, привыкай к её подаркам, даже если не все из них придутся по душе. Ну да ладно, пофилософствуем позже, сейчас надо что-то придумать с кораблём. А, кажется, Кадзуха нашёл-таки своего друга.       Кадзуха и тот невысокий юноша с ушками стояли поодаль, оживлённо что-то обсуждая. Впервые на подёрнутом извечной печалью лице первого виднелась радость. Она преобразила его, окрасила румянцем щёки и зажгла взгляд. Кадзуха обернулся к нам, маша рукой.       — Иди. — Бэй Доу подтолкнула меня вперёд. — Кажется, мы только что оказали Сопротивлению большую услугу, а уж если они узнают о тебе, так и вовсе умрут от счастья.       — Вы Призванная? — Юноша подскочил ко мне, едва я приблизилась. Я замерла, не в силах отвести взгляд от его машущего из стороны в сторону пушистого хвоста. Ясные голубые глаза смотрели живо. В лохматой чёлке белело несколько седых прядок. Щупленькое тельце защищал нагрудник и наплечники. Широкие штаны были заправлены в высокие ботинки. — Как же мы рады видеть вас! Наслышаны о ваших подвигах и в Мондштадте, и в Ли Юэ! — Лёгкий акцент придавал ему некое очарование, почти что детское. Я с трудом сдержалась от того, чтобы погладить между острыми ушками. — Ох, приношу извинения за несдержанность, моё имя Горо, генерал армии Ватацуми.       Он присел на одно колено, приложив руку к груди. Его глаза пылали восхищением, словно бы на моём месте вдруг оказалось всемогущее божество.       — Можете звать меня Кассия, Касси, как вам угодно. — Восхищение в глазах Горо сменилось растерянностью, когда я протянула ладонь. И тут же отшатнулась, поняв, что тот намеревается оставить на ней поцелуй. — Мы неверно друг друга поняли, — пробормотала я, заметив, как как щекам Горо расплывается румянец. — Я лишь хотела…       — Понял! — Тот подскочил и неловко сжал мою руку. — Простите еще раз. Мне не доводилось общаться с кем-то вроде вас. Ну вообще редко кому доводилось и… Ах, извините, я немного волнуюсь.       — Не стоит, я ничем не отличаюсь от обычных людей.       Ответ Горо оборвал яростный крик. Сперва далёкий, он становился всё ближе и мощнее, пока на глаза не попалась крохотная фигурка. Она мчалась, вопя и колошматя маленькими кулачками воздух. Я едва успела отпрыгнуть, когда мимо пронеслась разъярённая Паймон. Едва та попыталась наброситься на меня, как была мгновенно прижата к земле. Горо поднял на меня вопросительный взгляд.       — Это мой Проводник, — вздохнула я, предвкушая очередную разборку. — Обычно она спокойная, просто не любит, когда я оставляю её.       Горо кивнул и выпустил пищащую и раскрасневшуюся от ярости Паймон. Вместо ругани я только крепко обняла её, не обращая внимание на молотящие по спине ручонки и яростные визги.       — Я просто не хотела, чтобы ты видела это, — прошептала я, зарываясь в её белоснежные пряди. — Пойми меня тоже.       Удары оборвались, хрупкое тельце обмякло. До ушей донеслось дрожащее «Я же беспокоилась», сменившееся хлюпаньем. Я мягко погладила её и повернулась к Горо.       — Вы же из Сопротивления верно?       — Да! Наслышаны о вашем подвиге в Инадзуме. — Смущение быстро покинуло лицо генерала, сменившись на уже знакомый, почти что щенячий восторг. В его случае это выражение, впрочем, принимало буквальное значение. — Вы желаете встретиться с Верховной Жрицей?       — Ваш предводитель?       — Да, госпожа Кокоми. Она будет искренне рада видеть вас в наших рядах. — Горо осёкся, похоже, заметив моё сомнение. — Я что-то не так сказал?       — Как Призванная я должна держать нейтралитет, так что официально к вам примкнуть не смогу. Но повидаться с вашей жрицей буду не прочь.       — Ах, э-э… Как пожелаете. — Горо замялся, явно не ожидая подобного ответа. Кадзуха, до этого стоявшие рядом, что-то сказал, обращаясь к нему. — Вот ведь. Я совсем забыл упомянуть об этом. Отчасти ваше появление здесь связано со мной. Это я попросил Кадзуху пригласить вас, как только получил от него известие о ваших подвигах. Я понимаю, что ваш статус налагает определённые ограничения, и всё же прошу помочь нам. — В голубых глазах отразилась немая мольба. Я вдруг с удивлением разглядела тёмные круги под ними, впалость щёк и дрожь в руках генерала. Седые пряди в его волосах, похоже, не были естественным признаком старения, а скорее, долгого стресса. — Вы ведь и сами видели, что происходит с Инадзумой! Сёгун сходит с ума, но Трикомиссия отказывается признавать это! Фатуи зачастили к нам, и судя по разведке, к самому Архонту. Вы же видели собственными глазами, к чему может привести сделки с ними, что же тогда прикажете делать нам? Молча наблюдать за всем и покорно отдать сперва наши Глаза Бога, а затем и жизни.       Я поджала губы, чувствуя, как слова Горо отзываются внутри. Ему удалось найти ту самую болевую точку,надавить на неё и почти что получить от меня согласие.       — Дайте мне время, — коротко ответила я, отводя взгляд от помрачневшего Горо.       — Тогда хотя бы пообещайте поговорить с госпожой Кокоми.       — Хорошо. — С подробным проблем не было, как не было и с кланом Камисато. Возможно, вскоре кто-нибудь из них вновь свяжется со мной, или же оставшиеся два клана решат познакомиться ближе. Может, тогда всё решит встреча обеих сторон?       «Да, и не забудь в конце про танец белых единорогов», — усмехнулся моей наивности внутренний голос.       Паймон попросила опустить её. Я молча послушалась и осела на песок, обхватывая голову руками. Всё чаще желание послать всё к чертям брало верх. Просьбам и протянутым рукам со всех сторон не было ни конца, ни края. В Мондштадте вынудили обрести Глаз, в Ли Юэ — перестроить себя, что же предвещала Инадзума, оставалось только гадать. Однако и сейчас уже можно было уложить предполагаемое будущее в пару коротких слов «Бесчисленные проблемы». На сей раз куда более серьёзные, нежели раньше. Гражданская война, каждая сторона которой будет настаивать на собственной правоте и приводить неоспоримые доказательства против другой.       На плечо легла чья-то ладонь. Кадзуха. Впервые в его взгляде читалось сочувствие. Проклятый барьер между нами был хуже бездонной пропасти. Я натянуто улыбнулась ему и кивнула в знак признательности. Пора было осваивать инадзумский. Если, конечно, Сёгун не успеет добраться раньше.