В день, когда сошлись звёзды

      Ли Юэ погрузился в хаос в мгновение ока. Крики тысяч зазвучали разрозненным хором. Рёв ветра слился с рёвом чудища вдалеке, точно дикая река ворвалась в штормовое море. Я зажмурилась, уже привыкнув к боли от жара Рагнвиндра. Происходящее никак не удавалось вписать в дурной, до жути реалистичный сон: хлёсткий дождь и болезненные щепки не желали прогонять его.       Паймон нигде не было видно. Толпа бесновалась внизу, пестря всеми цветами отчаяния, кроме знакомого белого. Неподходящее время для слёз, но они всё же потекли, предатели.       Дилюк что-то кричал, унося всё дальше от обломков моста. Мысли убеждали, что раз я сама ещё дышу, то и Паймон пока в порядке. Испуганная, жавшаяся к стене или свернувшаяся комочком среди обломков домов.       Людской поток внизу чуть поредел, давая нам приземлится. В отличие от меня, Рагнвиндер не растерял самообладания, коротко велев привести себя в порядок. Когда же я в ответ только раскрыла рот, хватая ртом воздух, он ощутимо встряхнул меня, вновь повторив сказанное.       — Слезами ничего не решишь. Соберись и подумай. Это-то ты умеешь.       О чём мне было думать, когда голова была забита образами растерзанного тельца Паймон и ничем иным? Я спросила это вслух, на что получила лишь хмурый и короткое «Жива ты, значит, и она в порядке».       Мимо проносились люди, вопя и расталкивая друг друга, беспощадно давя упавших и работая локтями. Смерть срывала маску со всех, обнажая гнилое нутро. Моё, впрочем, не отличалось от их ни чистотой, ни благостью намерений.       — Мне привести тебя в чувство собственными руками? — Голос Дилюка прозвучал спокойно, почти что ровно, как если бы тот решил предложить чаю, а не угрожал применением физической силой. — Я задал вопрос — где сейчас безопаснее всего?       — Дворец Цисин, — пробормотала я.       — Не хотелось мне встречаться с ними, но да ладно. Показывай дорогу и гляди под ноги.       Лица вокруг размывались, пугая чернотой раскрытых ртов и белизной округлившихся глаз. Широкая лестница смутно напомнила дорогу. Ноги повели по ней сами, давая вновь погрузиться в обрывистые кошмары. Вот она кричит, заваленная досками; вот тихо всхлипывает, лелея окровавленную ножку; вот закрывает головку от беспощадных ног в толпе.       Властный голос Рагнвиндра вернул в реальность. Тяжёлые капли били по щекам. Где-то совсем близко сверкнула молния, через мгновение обратив дом по правую руку в столб пламени. Глаза зацепились за несколько тел, разбросанных по площади, точно забытые кем-то куклы. Я всё оглядывалась на них, не в силах оторваться, пока не встретилась с багровыми глазами. Они молча посоветовали двигаться и оставить жуткое зрелище в покое.       Миллелиты грохотали вокруг, изредка мелькали и Фатуи. Кто-то уже успел схватиться, сверкая копьями и мечами. Крепкая ладонь толкнула вперёд, когда я было затормозила возле группки сражавшихся. Взгляд быстро сосредоточился на улице впереди, едва лезвие прошло сквозь тело одного из стражников. Сдавленный крик потонул в общем гомоне, оставив где-то внутри глубокую рану.       Это была всего-навсего жизнь, грубая, справедливая в своём естестве и несправедливая к тому, что породила.       Ворота Дворца были распахнуты. Миллелиты выбегали, рассредотачиваясь по округе. При виде нас те сперва подняли оружие, затем окружили, без слов сопровождая до главных дверей. Внутри царила давящая тишина, от которой вдруг захотелось зарыться под землю так глубоко, как только позволили бы руки.       Первой показалась Кэ Цин, налетев на меня. Она причитала что-то, повторяя раз за разом, как рада моему возвращению. Вопрос, где же Паймон, прокатился холодной волной, сорвав с моих губ судорожный вдох.       — Где она? — вновь спросила Кэ Цин, вглядываясь в меня. — Где?       — Не знаю! Не знаю, я ничего не знаю! — Я не выдержала, размазывая вновь выступившие слёзы по щекам.       — Хватит рыдать! — Ладонь Рагнвиндра вновь потянулась ко мне, чтобы встряхнуть, когда Кэ Цин вдруг резко отбила её.       — А вы ещё кто? — Она подалась вперёд, наседая на него, совсем как разозлённая гусыня. — Вы хоть знаете, кто это? Да какое право вы имеете…       — Успокойся, побольше твоего знаю, — процедил тот, однако отступил.       По мраморной лестнице застучали каблуки Нин Гуан. Её бледное лицо не сдерживало бурлившего внутри напряжения в купе со злостью. Тонкие пальцы хватались за перила, сжимая их; губы стянулись тонкой ниточкой, мелко подрагивая от всякого удара, доносившегося снаружи.       — Что случилось? — Подойдя ближе, она смерила меня пристальным взглядом, затем обернулась к Рагнвиндру. — Как неожиданно видеть гостей из Мондштадта в столь неблагоприятный для приёма час. Чем обязаны, господин Рагнвиндр?       — Ничем, — сухо ответил тот. — Я здесь не по политическим делам.       — Сделаю вид, что верю вам и отложу этот разговор на более подходящее время. Итак? — Янтарные глаза обернулись ко мне.       — П-простите, мне жаль, — пробормотала я. — Я опять решила всё сделать сама и... Паймон… Мне жаль, я не хотела!       — Думаю, я смогу объяснить всё яснее. — Взгляд Дилюка прошёлся по мне, горя хмурым разочарованием.       Кэ Цин отвела меня к креслу, велев подождать. В её руках появились баночки со знакомым зельем. Первые несколько не дали результата, оставшиеся чуть притупили панику. Я закрыла глаза ладонями, то вспоминая личико Паймон, то своё собственное отражение в глазах Предвестника.       Громкий удар массивных дверей заставил вздрогнуть. Бэй Доу влетела внутрь, источая безумие. Её руки сжимали парочку Фатуи. Она швырнула их на пол, точно мешки с мусором.       — Это выродки устроили резню! — взревела Капитан. — Я предупреждала, что однажды это случится, но кто бы меня послушал?       Она замерла, тяжело дыша, и обвела нас горящим взглядом, затем недоумённо уставилась на Рагнвиндра.       — А ты что здесь делаешь?       — Бэй Доу, собери всех, кого только найдёшь, — твердо приказала Нин Гуан. — Нам придётся поднять Нефритовый Дворец.       — Ты чего это удумала? — растерянно отозвалась та. — Мы не дадим им прорваться сюда!       — Осиал пробудился. Понадобятся все силы.       Лицо Капитана вмиг растеряло и гнев, и безумие. Она замерла, неверяще глядя на Главу. Затем обернулась на покосившиеся от её тяжёлого удара двери и видневшееся сквозь них иссиня-чёрные тучи.       — Ты сейчас… серьёзно? Эй, это правда? — Она подскочила к Фатуи, задрожавшим при её виде, как два осиновых листа. — Живо отвечайте!       — Мы не з-знаем, нам п-приказано было патрулировать улицы.       — Бэй Доу, держи себя в руках. — Нин Гуан предупреждающе сузила глаза, глядя на уже занёсшую кулак Бэй Доу. — Выполни мою просьбу. Гань Юй. — Глава обернулась к возникшей будто из воздуха Гань Юй. — Призови Адептов. — Та молча кивнула, так же незаметно удалившись. — У нас есть еще некоторое время для подготовки. Потратьте его с умом.       Высокие каблучки вновь застучали, пока фигуру Нин Гуан не скрыла дверь.       Я откинулась на спинку кресла, бесцельно блуждая взглядом по Фатуи. Их маски успели потеряться где-то, открывая совсем молодые лица. Возможно, те были даже моложе меня самой. Всё вновь повторялось, как зацикленная пластинка крутила один и тот же надоедливый кусок. Совесть безжалостно трепала душу, грызла неприглядной правдой. Вина лежала на мне одной. Неважно, был ли здесь вклад Тартальи или кого ещё. Не будь меня, не было бы и его здесь. Чжун Ли, возможно, завершил бы сделку с Синьорой, продав душу за гроши давным-давно. Равноценная плата, ведь дороже она и не стоила.       Я попросила Кэ Цин оставить меня, поблагодарив за заботу. Среди мыслей не попадалось ни одной путной, как бы те не силились угодить мне. Страх за Паймон смешал их в бурном кипящем котле. Необходимо было привести себя в порядок, как велел Рагнвиндр, и как молчаливо просили взгляды других.       Бэй Доу вдруг подалась вперёд, хватая одного из Фатуи за шкирку. Тот сдавленно охнул, когда увесистый кулак впечатался ему в живот.       — Зачем? — Я подскочила. — Что вы делаете?       — То, что они заслужили. Или ты вдруг и за врагов переживать стала? — На лице Капитана не было ни капли веселья. Единственный глаз сузился, испепеляя меня взглядом.       Фатуи вновь сдавленно прохрипел. Мои руки сжали лук, нацелив стрелу на Бэй Доу.       — Отойдите, — стараясь придать голосу твёрдости, произнесла я.       — Ты что это раскомандовалась? — Бэй Доу растерянно оглядела меня, будто искала причину столь резких перемен. Дилюк не сводил с меня глаз. Чувство, что застыло в них, было знакомо: так же он глядел, когда заметил, как я подбирала маски в заснеженных горах.       — Ты разум потеряла, девчонка? — повторила вопрос Бэй Доу, затем отшвырнула Фатуи. Тот прокатился по полу, тяжело дыша. Второй поспешил к товарищу. Я же встала рядом с ними, не опуская лук. — Кого ты защищаешь? — Единственный глаз Капитана горел изумлением. Вскоре оно наверняка сменится гневом.       Кэ Цин настороженно приблизилась с явным намерением успокоить меня. Я только хмуро взглянула на неё, молчаливо предупреждая не мешать. Она поджала губы и обернулась к Бэй Доу.       — Сейчас и правда не время для мести, — та покачала головой, будто бы это могло успокоить Капитана.       — Да вы обе разум потеряли? —Капитан лишь ощетинилась, сжав кулаки. — По их вине Ли Юэ в одно мгновение может обратиться в пепел, а вы мне здесь фонд милосердия решили организовать? Ты, — она грубо ткнула в меня, заставляя напрячь мышцы. — Ты вообще их должна ненавидеть больше всех нас вместе взятых! Надумала отпустить все грехи? Или это тот рыжий слащавый малец на тебя так повлиял? Влюбилась в него?       — Если бы я влюблялась в каждого, кто пытается меня убить, то да — он первый в очереди на моё сердце, — съязвила я.       — Тогда что вдруг изменилось?       — Ей не впервой жалеть врагов, — холодно отозвался Дилюк. — Даже устраивала двоим своеобразные похороны.       — Ах, вот оно что! — Капитан рассмеялась. Обрывисто и гортанно, точно сорока. Я сжалась, поймав взгляд Кэ Цин. В нём отчётливо читалась просьба отступить и позволить Бэй Доу довершить начатое. Я отрицательно покачала головой. — А ты, часом, с ними не в одной упряжке, а? Или настолько мягкотелая, что вид крови и чужих страданий приводит тебя в праведный гнев?       — Может, для вас это и обыкновенное дело, а я не привыкла к такому. — Пальцы сильнее сжали древко, несмотря на усталость в руках. — И раз уж какой-никакой вес я здесь имею, то и мнение своё высказать могу.       — Да что ты сделать-то можешь? — вновь захохотала Бэй Доу. — Прочитать речь о справедливости и мире во всём мире? Очнись, девочка! Тейват на пороге войны, твои речи нам по боку!       — Кассия права. — Кэ Цин неожиданно подалась вперёд. Её руки сжали узкий меч. — Нам ни к чему порождать ещё большее насилие. Возьми себя в руки, Бэй Доу.       Ответ Капитана прервало появление Тяня и Е Лань. Они изумлённо поглядели на нас, затем увидели и Фатуи.       — Сцена, достойная целой картины, — усмехнулась Е Лань. — Просим прощения, что прерываем её, но времени для пылких споров не осталось. Где Нин Гуан?       Кэ Цин жестом указала на лестницу, и Е Лань поспешила наверх. Тянь же остался, скрестив руки за спиной и с усмешкой наблюдая за нами. Бэй Доу затихла, будто истратила весь запал. Окинув меня тяжёлым взглядом, она отвернулась. Руки задрожали, давая луку исчезнуть. Я тихо выдохнула и обернулась к Фатуи. Один лежал, шумно дыша и держась за место удара. Второй поднял на меня мрачный взгляд. Он не стал препятствовать мне и дал осмотреть товарища.       — Рёбра сломаны. Седьмое и восьмое. Жить будет, — пробормотала я, чувствуя, как сходит напряжение.       — Как ты это поняла? — с подозрением спросил второй.       — Вы ведь и так знаете, кто я. Думаю, объяснений не требуется.       Он кивнул, смягчившись. Кэ Цин выполнила просьбу раздобыть ещё зелий, сперва немного замешкавшись. Фатуи выпил всё без остатка, вымученно улыбнувшись.       — А н-нам говор-рили, что ты тот ещё монстр, — прохрипел он, пытаясь рассмеяться, но сразу же зашёлся в судорожном кашле. — С-спасибо.       — Ему нужен покой. — Я посмотрела на второго. — Всё само срастётся.       — На улицу нам путь заказан, — отозвался тот. — Да и здесь покоя точно не найдём.       Я оглянулась на Бэй Доу. Та привалилась к стене, сцепив руки на груди и сверля нас таким взглядом, от которого захотелось испариться сию же секунду. Заставив себя взять эмоции — а главное, страх — под контроль, я помогла Фатуи перенести товарища на ближайший диван. Кэ Цин держалась поближе, не препятствуя и не помогая. Я ощутила вдруг искреннюю благодарность к ней, потянулась, сжала её ладонь и постаралась улыбнуться. Она дёрнула уголками губ в ответ.       — Гляжу, магия для тебя уже не так страшна, — она опустила взгляд на наши сцепленные руки.       — И правда, — рассмеялась вдруг я. Не от радости — от нелепости ситуации, в которой долгожданное освобождение от вечной боли, наконец, настигло меня.       — Как приятно слышать твой смех. — В ярких глазах Кэ Цин мелькнула искренняя радость.       — Мне будет чертовски не хватать тебя, — поддавшись вдруг порыву, выпалила я.       — Ты что это, попрощаться уже со мной надумала? Совсем в нас не веришь? Цисин и не с такими бедами справлялись! — Она оживилась, ожидая от меня улыбки, но увидев, как опустился мой взгляд, затихла.       Сверху раздались шаги, прерывая нас. Дилюк и Тянь, успевшие завязать беседу, обернулись. Одна Бэй Доу сохраняла мрачное выражение, косясь на меня и Фатуи.       Нин Гуан оглядела нас. Ей хватило пары секунд, чтобы понять, что случилось, однако устраивать разборки та не спешила.       — Итак, ситуация следующая, — её властный голос обратил зал в тишину. — Судя по всему, Фатуи откуда-то раздобыли Печати Согласия, что позволило Чайльду Тарталье призвать Архонта Вихрей. Вариантов у нас не так много: отдать город на съедение или же бороться.       — Осиал? — Кэ Цин испуганно охнула. — Но как? Откуда у них Печати?       — Иди спроси, — Бэй Доу хмыкнула, небрежно махнув в сторону двух Фатуи.       — О причинах позаботимся позже, — прервала ту Глава. — Сейчас стоит подумать о последствиях. — Она выдержала паузу, прежде чем продолжить. — Придётся поднять Дворец и активировать баллисту. Гань Юй приведёт Адептов. Вопросы и предложения готова выслушать сейчас.       — Что за баллиста? — спросила я.       — Одно из величайших наследий Гуй Чжун, Архонта Пыли. По моему приказу её уже подготавливают. Наша задача направить всю её энергию в цель. Если больше вопросов нет, то мы начинаем.       Собравшие ответили согласной тишиной. Ладони Нин Гуан загорелись, пальцы расчертили воздух золотыми узорами. Земля под ногами завибрировала. Мебель затряслась, вынуждая подскочить к дивану с Фатуи и прижать тот к стене. Протяжный рокот отозвался внутри тупым животным ужасом. Дворец поднимался, натужно вырывая «корни» из-под земли.       Дилюк внезапно оказался поблизости, не одарив меня ни взглядом, ни коротким словом. Его злость понять было можно, принять же её было выше моих сил.       Нин Гуан завершила заклинание резким пасом. Последний символ растворился в воздухе. Каблуки Главы застучали по направлению к тому, что осталось от входа. Сквозь него чернело нависшее небо. Оно метало молнии, некоторые из которых ударяли в площадь перед Дворцом, оставляя в напоминание о себе ямки.       — Думаю, тебе лучше подождать здесь, — обратилась ко мне Кэ Цин. Я кивнула, не особо горя желанием и самой обратиться в пепел. Дилюк повернулся, обдав меня холодным взглядом, прежде чем выйти. Покосившиеся двери скрипнули, когда зал, за исключением меня и Фатуи, опустел. Все рассредоточились по громадному пространству. Силуэт Нин Гуан засияла золотом, стремительно взмывая ввысь. Вдалеке вспыхнули очертания громадной пентаграммы. Символы внутри неё загорались, проступая в очертаниях мрачных туч. Я успела заметить несколько огненных сгустков, когда на видневшееся вдалеке чудище обрушился град ударов. Громовой рокот заложил уши. Я поморщилась, закрывая их руками и зажмуриваясь от слепящих вспышек. Порыв ветра сотряс стены. Громадная люстра на потолке опасно хрустнула, ссыпав на пол осколки.       Я подняла взгляд, ожидая увидеть, как Архонт Вихрей тонет, медленно погружаясь в глубины моря. И с ужасом застыла. Тот едва ли пострадал и теперь набирал мощь, обрушивая все силы на Дворец. Осколки рухнувшей люстры впились в руки. Мелкие и, к счастью, не попавшие в жизненно важные органы. Фатуи позади тоже не пострадали.       Осиал вновь прицелился. Три его пасти раскрылись, питая струящийся молниями и ослепительным светом шар. Будто на небе вдруг загорелось второе Солнце, холодное и безжалостное, готовое сравнять весь Тейват с землёй. Очередной залп от Нин Гуан не дал ничего. Дворец вновь задрожал, уклоняясь от атаки. В воздухе вдруг показалось несколько горящих точек: три крупных животных, две высокие и чем-то напоминавшие цапель птицы, и один олень с витыми рогами приземлились перед Нин Гуан. Следом показалась Гань Юй, затем возник вдруг и сам Сяо. Нин Гуан что-то воскликнула, отчего он и животные, кивнув, скрылись. Их силуэты возникли возле пентаграммы, загораясь.       Одна из голов Осиала откинулась. Я было возликовала, когда услышала полный боли рёв, но тут же охнула. Из шеи отрубленной головы выросла ещё одна. Несколько пульсирующих шаров устремились в нашу сторону. Двое промазали, один же угодил куда-то в крышу. Кусок потолка рухнул на остатки люстры. Убранство Дворца валялось повсюду, обратившись в дорогой мусор. Осколки ваз и ножки стола перекатывались от стены к стене при каждом резком движении.       Смутное воспоминание осенило внезапно, погружая в далёкое прошлое. Осиал напоминал нечто, уже виденное ранее. Многоголовое чудище, тоже имевшее связь с водой. Совсем как…       Я сдавленно охнула. Гидра. Не совсем та, что изображали иллюстрации в книгах, но невероятно схожая в неуязвимости с земной. Герой, что выступил против неё, легко одолел чудище, взяв в руки факел.       Залп баллисты «срубил» ещё одну, но та, как и первая, выросла вновь, извиваясь и готовясь к очередной атаке.       Я сглотнула, лихорадочно соображая. Огонь здесь явно не помощник. В памяти возникла вдруг фраза Венти и морда Двалина. Ноги подняли, неуверенно поведя к выходу. Ладони ухватились за покосившиеся двери. Снаружи бушевал ураган, болезненно хлеща по щекам жалящим холодом.       Первую попытку высунуться оборвал сильный порыв ветра. Вторая же позволила продвинуться вперёд на жалких три шага. Ботинки скользили от влаги и непрекращающейся дрожи земли. Взгляд зацепился за фигуру Кэ Цин. Я закричала той, прося обернуться.       — Уходи! — Её лицо исказилось от ужаса. — Немедленно!       Рагнвиндр заметил меня, загоревшись яростью в глазах. Мои слова тот полностью проигнорировал, пихнув обратно за двери. Внутри пробудился огонь. Со мной вновь не считались, не давали сказать и слова. Я была лишь символом, страна-обладатель которого спешила похвастаться столь редким трофеем перед другими. Ладони оставили на дереве черный след. Вцепившись в разгоравшееся в глубине чувство, я ощутила, как тело наполняет сила. На сей раз ей найдётся куда более верное применение.       Позади, едва успев обернуться, остались Кэ Цин и Дилюк. Они что-то крикнули вслед, но голоса слились с грохотом волн под ногами и молний над головой. Бэй Доу попыталась преградить путь, крикнув, чтобы я проваливала. Увернуться от неё не составило труда — та отвлеклась на очередную вспышку совсем рядом.       Я понеслась вперёд, ища взглядом, на что бы запрыгнуть. Добраться до Архонта Вихрей по воздуху не помог бы даже самый длинный прыжок, на какой только способны были ноги. Сбоку возник Сяо, стрельнув в меня мрачным взглядом и жестом останавливая.       — Помоги добраться до пентаграммы! — прокричала я, краем глаза следя за приближающимися фигурами. — Просто помоги! Я знаю, что делаю!       Кошачьи глаза недоверчиво сузились. Затем Адепт вдруг молча кивнул и подхватил меня, унося в небо. Взгляду предстала ужасающая безумной красотой картина. Накатывающие друг на друга быстрые волны словно спасались от чудища, извивающегося в напряжённом танце. Мимо, опасно искрясь, проносились молнии, хлеща море разрядами. Вихри кружили вокруг, протягиваясь к нам, стремясь утянуть в яростный водоворот. Я зажмурилась, когда один из них подступил так близко, что, казалось, вот-вот — и мы оба пропадём в его глубинах, растерзанные на кусочки. Но Сяо легко скользил по воздуху. От его прикосновений тело отзывалось грубой болью, которую с трудом, но всё же удавалось терпеть.       Адепт опустился в самый центр пентаграммы, возвращая меня на твердую поверхность. Я неуверенно сделала пару шагов, глядя на бездонную морскую пропасть далеко внизу. Позади слышались крики. Обернувшись, я заметила ужас на знакомых лицах. Но мне нужна была лишь Нин Гуан. Та по-прежнему парила в воздухе, оборвав заклинание, и теперь шокировано глядела на нас.       — Заряжайте! — Закричала я, отчаянно изображая руками выстрел. — Давайте же! Ну!       Ладони сжали впопыхах призванный кинжал. Кривой и грубый. Его горячая рукоять заставила поморщиться и прошипеть проклятия.       — Что ты хочешь? — Сяо не спешил прерывать меня, только наблюдал со стороны.       — Пустить кровь.       На долгие беседы времени не было. Справа, слева и спереди показались те самые животные. Они замерли, будто поняли мою задумку. Затем взмыли вверх и закружились над головой, засияв ещё ярче. Остриё впилось в руку. Кровь заструилась, наполняя узоры пентаграммы собой и меняя её цвет с золотого на алый.       Губы прошептали, прося единственного, кто мог бы помочь, придать сил. В яростном рокоте ветра вдруг прорезалась знакомая мелодия. По лицу провела невидимая ладонь, осторожно лелея раненную руку. Я осела, улыбнувшись и тихо шепча благодарность. Вокруг вновь загорелись символы, резкие и лишённые всякой округлости. Они постепенно алели, гудя всё сильнее. Я подняла голову, наблюдая, как ускоряются звери. Копытца оленя метали искры, взмахи гигантских крыльев разгоняли воздух вокруг. Руки Нин Гуан тоже пришли в движение. Столь же прямые и резкие, как и всё в Ли Юэ.       Первый удар поразил одну из голов. То место на шее, в которое попал залп, зашипело. Повалил густой пар, сквозь который не скоро проступили оставшиеся две. Слабость надавила сверху тяжёлым камнем. Кровь текла, заливая собой, казалось, всё вокруг.       Нелепую и совсем не уместную мысль, вопрошающую, откуда во мне столько, прервал второй залп. Сонливость потянула веки вниз, и только крупицы сил ещё помогали противиться ей.       Вторая голова издала жуткий вопль, сосредоточившийся будто бы в самом сердце, которое яростно разгоняло остатки крови. Уверенность, что той хватит с лихвой, чуть успокоила. Знакомый голос уверил в этом, тихо шепнув на ухо не бояться.        Осиал бился из последних сил, стремясь попасть теперь уже в меня. Небо расчертили вспышки молний. Копьё Сяо стремительно отбрасывало их.       Третья голова пала последней. Долгий стон умирающего гиганта сотряс в мелкой дрожи. Море бурлило, запенилось, алчно сжирая его останки. Ветер постепенно стих. Я ощутила холодное прикосновение. Сяо поднял меня, заскользив в сторону Дворца.       На лбу выступил липкий пот. Собственное дыхание испугало хрипом и тяжестью. Воздуха остро не хватало. Сяо осторожно придержал, не давая рухнуть на землю.       Вокруг обступили знакомые фигуры. Глаза Бога не ранили, едва ли причиняя боль. Я вдруг рассмеялась этому. И правда, так давно мучившая проблема, исчезла внезапно сама собой. Значит ли это, что я успела свыкнуться с этим миром?       Дворец начал плавно опускаться. Облака успели побелеть. Небо согнало всю жуткую черноту, давая лучам солнца, наконец, пробиться к земле. Море наверняка тоже поутихло, словно бы ничего и не было.       Голоса пытались что-то донести до меня, но смешивались разрозненным гулом. Веки, наконец, опустились, давая погрузиться в странную полудрёму. Кожа ощущала каждое прикосновение ветерка или чьих-то тёплых ладоней.       Губы вновь дрогнули в улыбке. Всё же Венти исполнил данное обещание.

***

      Проступившие очертания высокого потолка заставили сощуриться и вглядеться в узоры на нём. Они изображали летящих ввысь ангелов. Их белоснежные крылья распахнулись; ладони протянулись к спрятавшемуся за облаками солнцу. Золотые нимбы горели так ярко и естественно, словно те были не картиной, а застывшими и некогда живыми фигурами. Прозрачные шторы по обеим сторонам широкой кровати колыхнулись от случайного дуновения ветра.       Всё внутри отозвалось нестерпимой болью и страшной слабостью, стоило попытаться подняться. Рядом кто-то заворочался. Я ахнула, увидев светлые пряди и розовые щёчки.       — Жива! — воскликнула я, сжимая Паймон. Слёзы потекли по подбородку, марая её личико. Она проснулась, сразу же прижавшись ко мне и вторив рыданиям. С наших губ срывались обещания никогда впредь не разлучаться. Когда же мы затихли, то ещё долго не решались отпустить друг друга.       — Где ты была? — спросила я, смахивая слезинку с её пышных ресничек.       — Бай Чжу укрыл в подвале, когда всё вокруг потемнело, — тихо отозвалась та. — Я пыталась выбраться, но он не пустил. Обещал только, что с тобой всё будет хорошо.       — Как видишь, не соврал. — Я не сдержала улыбки, за что получила лёгкий толчок и обидчивое «Глупая». — А здесь ты как оказалась?       — Не помню. Помню только, что стало вдруг так плохо, захотелось сильно спать.       Я кивнула, вновь вспомнив о нашей неразрывной связи.       — Кстати, а где это мы? — Растерянно оглядевшись, я не узнала просторную комнату. Выдержанная в приглушенных золотых и коричневых тонах, она явно принадлежала женщине. На широком письменном столе возле имитировавших окна картин лежали гребень и шкатулка. В углу рядом со шкафом из красного дерева стояло зеркало в полный рост. Справа виднелись два кресла между круглым столиком. В вазе на нём белели знакомые цветы.Их нежные лепестки выглядели совсем свежими, будто те только что сорвали.       Ноги коснулись ворсистого ковра. Рядом с кроватью кто-то оставил ботинки. Паймон позади тоже оживилась, принявшись разгуливать по комнате без какой-либо опаски. Она потянулась к шкафу и дёрнула за ручки. Множество платьев вызвали тихий восторг. Десятки оттенков золотого, бежевого и коричневого манили. Я осторожно прикоснулась к одному, отметив свойственный для ли Юэ угловатый узор, вышитый на груди, и фасон, присущий моде средневековья: рукава-колокольчики, корсет и пышный подол в пол. Следующий наряд разительно отличался от первого. Приталенная рубашка и короткая, по меркам предыдущих столетий юбка. Следом попалось ещё одно платье, узкое и тонкое. Его нежно-лимонный ворот украшала россыпь маленьких жемчужин.       Я развернулась, замерев от внезапного осознания. Комната Ригель предстала передо мной в ином свете. Её любовь к роскоши напоминала о себе в каждой картине, что изображала просторные бальные залы с застывшими в танце дамами и их кавалерами; в хрустальных подсвечника, приглушённо горевших на стенах; в шёлковых простынях и расшитых золотыми нитями подушках.       Стол хранил все её личные вещи: баночки с рассыпчатой пудрой и множеством помад в первой полке; кипу бумаг, исписанных её беглым почерком во второй; в третьей лежали украшения, озорно сверкая от единственной за долгие голы встречи со светом. Пальцы осторожно прошлись по янтарным бусам и изумрудным серьгам. Они лежали в беспорядке, но целые и невредимые.       — Что это? — Паймон потянулась к лежащему на столе конверту. — Здесь написано «Сяо». Открой, — поторопила в нетерпении та, на что я лишь покачала головой, пробормотав, что оно предназначалось не мне.       Шкатулку из тёмного дерева покрывали знакомые ромбовидные символы. Пожалуй, она была единственным предметом, что не вписывался в обстановку комнаты. Стоило открыть её, как взгляду предстал знакомый кулон. Пальцы подцепили тонкую цепочку; слуха коснулся тонкий звон. Глаза вгляделись в него, ища отличие, но так и не приметили ни одно.       — Что ты делаешь? — запаниковала Паймон. — Он же сообщит о твоём местонахождении!       — Все и так уже знают, где я. К тому же нужно вернуть его кое-кому.       Дверь нашлась неподалеку. Распахнув её, я оглядела знакомые высокие стеллажи. Второй этаж Хранилища тянулся до самого выхода, обрываясь узкой винтовой лестницей в углу. Мысленный взор обрисовал спускающуюся по ступенькам Ригель, что спешила к знакомому месту у берега. В коридоре слышались голоса. Без сомнений, о моём пробуждении уже знали.       Кэ Цин накинулась первой, сжав в крепких объятьях. Она корила за самоотверженность и благодарила небеса, что я всё же очнулась. Следом подошла Гань Юй, тихо справляясь о самочувствии. Янь Фэй сверкала широкой улыбкой, говоря, что пока я спала, гильдия Фэй Юня успела отправить первую партию лекарств. Единственный глаз Бэй Доу не горел презрением или злостью, как обычно. Она хмыкнула мне, хлопнув по плечу и бросив «Молодец, девчонка». Тянь слегка склонил голову, молчаливо блеснув одобрением во взгляде. Е Лань осторожно сжала ладонь. От её короткого «Благодарим тебя» на душе вдруг потеплело.       Нин Гуан подошла последней. Она не спешила хвалить или же спрашивать о самочувствии. Я изумлённо замерла, когда она вдруг поклонилась мне так низко, что показалось, будто вот-вот коснётся земли.       — Нет тех слов, чтобы выразить нашу признательность тебе. Ли Юэ, Цисин и всякая живая душа в окрестностях обязаны тебе жизнью. Любое твоё слово отныне имеет вес, сравнимый с весом Архонта. Ни золото, ни что-любое другое, что существует на просторах Тейвата, не окупит наш долг перед тобой. Можешь называть Ли Юэ своим домом отныне. Всякая твоя просьба будет исполнена, несмотря ни на что.       Несколько пар глаз устремились на меня, лаская благодарностью, отчего щёки мгновенно вспыхнули.       — Не стоит, — пробормотала я, смущённо опуская взгляд.       — Ты готова была пожертвовать собой, — неестественно тихим голосом произнесла Глава. — Ради чуждого мира и чуждых в нём людей. О таком не забывают.       Она затихла, ещё некоторое время глядя на меня, затем развернулась.       — Хочешь есть? — спросила Кэ Цин.       Я кивнула. Есть хотелось до жути сильно.

***

      Ли Юэ постепенно оправлялся от случившегося. Улицы возвращали напускной лоск. Горожане всё чаще выглядывали наружу. Как оказалось, шторм разрушил лишь малую часть кварталов: деловой и тот, что омывал океан. Гавань успели отстроить за считанные дни, которые я провела в постели, как отстроили и мосты, и Нефритовый Дворец.       Город, по словам Паймон, во всю полнился разговорами обо мне. Всякий пристальный взгляд вынуждал сворачивать в сторону, а случайный оклик — вздрагивать.       Я выбралась знакомым маршрутом в окрестности. Снег исчез окончательно. Воздух пропитался наступившей весной. Мягкой и притупляющей боль, занозой засевшей в самом сердце. Мысли то и дело возвращались к похоронной процессии, замеченной неподалёку от центра. Лицо Ху Тао осунулось. Взгляд отрешённо блуждал по лицам собравшихся. Кажется, та произносила прощальную речь. Десятки могил обещали пополнится этим днём.       Земля не успела затвердеть, размягченная талой водой. Паймон кружила вокруг, радуясь нежному солнцу. Оно грело тело, отчасти согревало и душу. Ноги остановились, на мгновение дав насладиться благосклонностью природы и её пробуждающейся красотой. Небеса горели яркой лазурью, с неспешно блуждающими по необъятным просторам облаками. Слух ласкали звонкие трели птиц. Те крылись среди сухих, ещё не успевших озелениться крон, изредка давая рассмотреть малиновый хвост или нежно-голубое крыло.       Море давно успокоилось, лениво толкая волны на берег. Я вгляделась в горизонт. Пустой, как и ожидалось.       Рагнвиндр уже ждал у входа, задумчиво глядя на вершины гор. В его взгляде проскочило облегчение при моём появлении, губы растянулись в призрачной улыбке.       — Жива всё-таки, — поприветствовал он. — Тебя, похоже, возьмёт только страшный недуг, и то нескоро.       — Я тоже рада вас видеть, — отозвалась я, вспомнив последнюю нашу беседу. Далёкую от понятия «приятная». Дилюк заметил мою мрачность, однако промолчал. Только хлопнул рядом с собой, усаживаясь на ступени.       — Мы вряд ли поймём друг друга когда-либо, но врагами точно не станем. Предлагаю забыть о ссоре; всё равно останемся каждый при своём мнении.       Я кивнула, соглашаясь. Копаться в прошлом сейчас хотелось меньше всего, как и тревожить старые раны. Мы молча сидели рядом, как некогда сидели, наблюдая за похоронами в Мондштадте.       — А ведь это вторая наша встреча на костях, — я горько усмехнулась собственным мыслям.       — И надеюсь, что последняя. Ищи себе других помощников, а мне пора возвращаться. — На его лице вновь проступила лёгкая усмешка.       — Уезжаете?       — Да, завтра. Делать здесь мне больше нечего. Пока ты отсыпалась, наладил кое-какие дела винокурни, вернул старых покупателей. Дома уже заждались.       — Я приду попрощаться? — Я замерла, вглядываясь в Рагнвиндра и боясь получить отказ.       — Только без долгих прощаний и слёз, — хмыкнул тот в своей манере. Он поднялся, бросив «Ступай. Тебя уже давно ждут» и поднял взгляд. Проследив за ним, я заметила Сяо, наблюдавшего за нами с балкона.       Адепт не исчез, как обычно, встретив наверху. Я протянула конверт, заметив, как расширились его янтарные глаза. Он молча посмотрел на меня, затем вдруг взял за руку, потянув обратно вниз.       Массивные корни дерева врезались, казалось, в самое ядро земли, расползаясь как в глубь, так и в ширь. Среди них крылся небольшой проход, заваленный громадным камнем. Сяо с лёгкостью откатил его, пропуская меня и Паймон вперёд. Пещера уходила вниз, освещённая лишь скудным светом вдалеке. Гладкие стены, похоже, были выдолблены вручную, имитируя низкий и кривоватый, но всё же коридор.       Громадный зал оплетали толстые корни, растущие, казалось отовсюду. Редкие капли монотонно звучали в тихом гуле. Я отпустила ладошку Паймон, когда та потянулась вперёд, взлетая и кружась в каменных просторах.       Взгляд различил очертания постамента. На нём словно кто-то лежал. Сердце замерло на мгновение, когда глаза неверяще прошлись по мягким чертам статуи. Она казалась почти живой, будто вот-вот должна была очнуться и раскрыть глаза. Вьющийся локон ниспадал на гладкий лоб, длинные ресницы прикрывали глаза. Губы были чуть приоткрыты, обнажая ровный ряд верхних зубов. Аккуратный небольшой нос, казалось, сейчас шумно вдохнёт, а круглые щёчки зарумянятся, прогоняя каменную серость.       Мои пальцы осторожно коснулись лица. Твёрдая холодность вместо привычного человеческого тепла. Ригель лежала так естественно, подперев голову рукой, что я сперва одёрнулась, боясь потревожить её сон, затем достала кулон, лелея смехотворную мысль, что тот поможет оживить её.       Сяо замер рядом, неотрывно наблюдая за мной. Я положила кулон, следя за малейшим движением. Минуты шли, та же не менялась.       — Мне жаль, — с горечью пробормотала я, спустив голову. — Прости.       — Твоей вины здесь нет. Я и не ждал, что это поможет, — отозвался Сяо. В его голосе проступила смутная печаль, намекая, что тот лгал. — Но спасибо за попытку. Теперь у меня будет повод наведываться к ней почаще.       — Надеюсь, ты не злишься, что я… прочитала её дневник? — Я подняла взгляд, заметив, как глаза Адепта подёрнулись пеленой.       — Время забирает боль и чувства. Крадёт незаметно. Твои тайны тоже доведётся узнать кому-то. Возможно, и к тебе проявят подобную заботу после смерти. — Он затих, прежде чем добавить: — она была бы рада.       — А где Сиире? — Я огляделась, силясь различить в сумраке ещё фигуру.       — Его останки рассыпались. Теперь хранятся здесь.       Сяо указал на вазу, что стояла неподалёку. Внутри виднелся лишь песок.       — Уйдёшь скоро? — Прямой вопрос Адепта сперва застал врасплох. Я кивнула, не увидев на его лице осуждения или безразличия. Только понимание. — Постарайся не погибнуть. Если же вдруг застигнет беда, позови меня.       Я улыбнулась, благодаря его за всё. Сяо кивнул, прежде чем отвернуться. Ему нужно было побыть одному.       Паймон не спрашивала ни о чём, только потянула наружу. Ещё оставались те, с кем предстояло попрощаться. Их было немного, но разговоры с ними не обещали ни теплоты, как в случае с Рагнвиндром, ни тихого понимания, как с Адептом.       Слова мадам Пин всплыли сами собой. Дорогу до горы Аоцан словно указала для меня сама природа, мягко подталкивающая в нужном направлении. Нагота и серость сухих веток постепенно сменились зеленью. Здесь будто царило вечное лето, принуждающее скинуть куртку. Среди их изумрудных крон вдруг показался чей-то силуэт. Вперёд выступила высокая девушка с прекрасными, цвета полной луны, волосами. Её ладную фигурку, облачённую в чёрный костюм, оплетали красные верёвки. Она мягко улыбнулась мне, медленно поклонившись и жестом прося следовать за собой. Вокруг царил покой, не сравнимый ни с чем. Я завороженно оглядывала не пугающихся при нашем виде тонконогих оленей с крупными пятнами и большими глазами; пушистых лисиц, играющих друг с другом и едва ли обращающих внимание на щиплющих траву совсем рядом кроликов.       — О, а вот и ты. — Незнакомый голос зазвучал, казалось отовсюду. — Заждалась я тебя уже прилично. Ну да ладно, спасителю Ли Юэ позволительно разок опоздать.       Вперёд выступила женщина, облачённая в изящный наряд. С плеч и рукавов её кофты ниспадал плащ, походивший на перья диковинной птицы. Очки не скрывали внимательных тёмных глаз. Волосы были собраны в высокий хвост. — Ох, не говори, что не признала! — Её смех облетел округу мелодичным звоном. Ладони в перчатках прикрыли яркую улыбку.       Весь её образ и впрямь напомнил кого-то. Вот только кого?       — Извините, но, кажется, и правда не признала, — отозвалась я.       — Ну да ладно, мы и виделись всего раз. И это спишу тебе в качестве подарка за спасение города. Я Хранительница Облаков, одна из Адептов, что присутствовали при твоём подвиге. Надо же, и подумать не могла бы, что ещё застану нечто подобное. Признаться, ты немало меня порадовала: в Тейвате остались те, кто сможет защитить нас, отошедших от дел. Даже Цисин отодвинули гордость. Времена меняются, да так стремительно, что едва поспеваю за его бегом.       Паймон отпустила мою руку, растеряв интерес к скучной взрослой болтовне. Звери без страха прильнули к ней, отвечая на ласку.       — Дай-ка поглядеть на тебя. — Хранительница Облаков принялась кружиться вокруг меня, внимательно осматривая. — Ох, и худенькая же ты! Неужто Цисин обделяют едой? Или нынче формы не в моде?       Её открытость и прямолинейность сперва отпугнули, но беззлобный тон и заинтересованный взгляд, напротив, вскоре расположили к себе. Адепт болтала без умолку, задавала вопросы и сама же на них отвечала, пока вдруг не опомнилась.       — Вот ведь, совсем тебя заболтала! — рассмеялась она. — Сделай скидку: не часто приходится иметь дело с людьми, да ещё и из другого мира. Восхитила ты меня смелостью, хоть сейчас передо мной будто совсем другой человек. Как тебя нарекли? Что-то на К, верно?       — Кассиопея, — отозвалась я, наблюдая, как девушка с белоснежными волосами заботливо оберегает Паймон, пока та возилась с кроликами.       — Недурно, однако длинновато, — протянула Хранительница Облаков.       — Кассия. Обычно я представляюсь так.       — А вот это уже мне по душе. Ригель, к слову, и сама выбрала себе имя, исходя из его длины.       — Вы знали её? — Я оторвала взгляд от Паймон.       — Как же. Её знали многие Адепты. Противоречивая была девчонка. У кого-то вызывала страшный гнев, а кому-то полюбилась. Печально было узнать о её столь внезапной смерти. До сих пор не могу простить Рексу Ляпису это. Как и гибель Гуй Чжун.       Я промолчала. Гуй Чжун, судя по тем обрывистым, сведениям, что долетали до меня, была той самой любовью Архонта. Злость на него давно потухла. Он и сам наградил себя страданиями за содеянное.       — Ты ведь к нему собиралась? — спросила Хранительница Облаков. — Он уже ждёт. С тех пор, как ты пробудила кулон. Не верь его раскаянию. Не зря его прозвали Властелином Камня. Чувства его давно окаменели вместе с сердцем.       Паймон нехотя оторвалась от зверушек, категорически отказавшись отпускать меня одну. «Потеряешься еще без меня», — заявила та, чем вызвала смех Хранительницы Облаков и улыбку светловолосой девушки.       Дорога повела дальше. Природа раскрывала прячущуюся от лишних глаз красоту с каждым следующим шагом. Справа журчал ручей, лесенкой устремляясь куда-то вниз. В нем плескались крупные пятнистые карпы. Изредка к нему заглядывали зверьки. Некоторые совсем не отличались от земных, другие же пестрели ярким окрасом и длинными узорчатыми перьями. Мимо рысцой пробежал крупный кабан, виляя округлыми боками. Его неестественно чёрный окрас контрастировал с белизной мелких пятен на спине. Следом показался мелкий лисёнок, шевелящий громадными ушами и острой мордочкой. Красная, почти что огненная шерсть, горела в лучах солнца.       Лес оборвался. Впереди показалось возвышение с согнутым от долгих лет деревом. Оно нависало над круглым столом, за которым уже сидел Чжун Ли. Он приветственно поднял кружку, приглашая присоединиться.       — Не думал, что ты всё же придёшь. — Он едва заметно улыбнулся, одарив меня ясным взглядом. В нём читалось что-то необычное, почти что дружеское. — Присаживайся, потолкуем перед долгой разлукой.       Паймон вновь ускользнула от меня, побежав за случайной бабочкой. Я бы и сама предпочла унестись за той, небесно-голубой с чёрными краями крыльев, чем сидеть с Чжун Ли. Ненависть и злость и впрямь успели остыть, но не исчезнуть окончательно.       — Хочу выразить тебе благодарность за спасение Ли Юэ. Признаться, даже я не ожидал подобного исхода.       — И всё же завершили сделку, — вставила я, чем вызвала тихий смешок Архонта.       — Не считай Фатуи за врагов. Лучше приглядись к ним внимательнее, тогда отыщешь в их поступках то, что скрывает от тебя слепая ярость. Как я уже говорил, ваши цели не так уж и различны.       — Действительно, вот только методы не особо похожи.       — Там, где не поможет слово, не обойтись без силы. Не это ли ты продемонстрировала не так давно?        — Чем? Собственной кровью? — хмуро поинтересовалась я.       — Нет, борьбой. Осиал никогда не признавал дипломатию, чем и обрёк себя на долгие века заточения.       — И освободившие его Фатуи вас не особо смущают, — больше подтвердила, чем спросила я.       — В этом стоит винить лишь одного из них. Но не стоит думать о Чайльде как о преступнике. Его несдержанности есть оправдание. Изначально я работал только с ним, однако его неопытность и твоё внезапное появление, похоже, убедили Снежную подготовиться тщательнее. Не умаляй своей значимости, раз уж даже столь могущественная страна опасается тебя. После произошедшего будь готова к возросшему многократно страху среди всех прочих.       Пальцы сжали цветок, что дожидался своего часа в кармане. Чувство, что тот не нашёл предназначенного ему в лице Чжун Ли, вынудило оставить его лепестки в покое.       — Почему вы позволили Ригель умереть? — Мой голос прозвучал глухо, едва слышно. Янтарные глаза обратились ко мне. Чжун Ли не удивил подобный вопрос. Он был готов, давно ожидая его.       — Многие мои поступки по прошествию лет вызывают лишь скорбь и сожаление. Мне не приходилось иметь дел с Призванными до появления Ригель. Её стремительный рост и быстрое обретение поддержки Адептов, вынужден признаться, напугали. Тогда она казалась всемогущей, заключающей столь крупные сделки и строившей столь масштабные планы, что в мыслях невольно поселилась идея, будто она желала сместить и меня. Как же несуразно подобное звучит сейчас.       Я оторопела, не веря услышанному. Тихая боль полоснула по сердцу.       — Только из-за этого? Всего-навсего из-за подозрений?       — Да, и я сожалею о содеянном. Мне во многом стоит покаяться, но её смерть — один из главных тяжких грузов на моих плечах.       — Изначально Тейват казался мне мирным местом. Полным дикой магией, но мирным. Ведь заверения остальных о силе и мудрости Архонтов убеждали в светлом будущем. Сперва Венти раскрыл передо мной душу, залитую от алкоголем и прогнившую от вранья. Теперь и вы оказались не лучше. Самое печальное, что вы оба осознали это, но борьбе предпочли сделку с совестью.       — Не читай мне наставления, — холодно оборвал меня Архонт. — Ты сама едва обрела разум.       — И я постараюсь использовать его во благо тех, кого вы покинули. — Я поднялась, затем поклонилась. — Благодарю за всю помощь, что получила от вас. Желаю вам всего наилучшего.       Ответа не последовало. Потемневший взгляд Чжун Ли проводил меня до первых деревьев и исчез, когда их кроны укрыли нас с Паймон.

***

      Камни ещё не прогрелись, как и спокойные волны, что бежали так близко. Стоило только чуть сползти вниз, чтобы достать до них носком ботинка. Горизонт вдалеке сливался с бескрайним морем, отчего создавалось впечатление, что и сверху разлился настоящий океан. Весенний ветер донёс знакомый запах, что сжал сердце от наплыва воспоминаний. Они успели притупиться и уже не отзывались в груди привычной болью.       Голова упёрлась в каменную стену. Желания подниматься не было. Позади сновали горожане, некоторые окликали. Судя по беспокойству в голосе, их интересовало моё самочувствие. Беглая улыбка успокаивала их, подгоняла вернуться к делам. Стоило бы вспомнить о своих, но царившая внутри пустота мягко просила посидеть ещё немного.       Корабли и то, что от них осталось после шторма, мирно покачивались. Кое-где вдалеке плавали одинокие доски или даже целые мачты. Спокойствие природы заставило усмехнуться. Уж слишком контрастировала она с людскими бедами.       Корабль Бэй Доу спасло, казалось, само чудо. Он и ещё один поодаль уцелели, отделавшись лишь небольшими повреждениями. Те вскоре обещали залатать. Бэй Доу давно рвалась в плавание, пока что без представления куда именно. Мысль отправиться вместе с ней воодушевила. Сомнения же, что та вполне может отказаться даже со всей моей возросшей важностью вынуждала откладывать разговор.       Я уже хотела подняться, в который раз решив подумать о будущей дороге ещё за этот бесконечно долгий день, когда за спиной раздался неодобрительный гул. Он нарастал постепенно, предупреждая, что вскоре предстоит очередное «отпущение долгов».       — Странное ты выбрала место для уединения. — Тарталья выглядел откровенно паршиво, «хвастаясь» синяками и ссадинами. Его взгляд — лишённый всякого блеска — скользнул по мне, прежде чем направиться вдаль. — Я присяду? — Прозвучавший вопрос слегка удивил: когда это Предвестнику нужно было разрешение?       Я пожала плечами. Последнее, что волновало сейчас, — компания на ближайшие часы.       — Пожалуй, мне стоит принести извинения. — Фраза прозвучала несколько скомкано, невнятно. — За причинённый тебе ущерб.       — Компенсацию приму наличными, — отозвалась я, отчего его губы тронула лёгкая улыбка.       — Странно, что ты не бросаешься на меня после случившегося. И вообще ты как-то резко изменилась в последнее время.       — Надо же хоть когда-то начинать взрослеть, — равнодушно ответила я. Все те разрозненные обрывки последних новостей, что успели долететь до меня, звучали уж слишком слащаво. В конец влияния Фатуи в Ли Юэ едва ли верилось. Простой люд забудет об всём совсем скоро, примет обратно бывших недругов, ведь те несли деньги.       — Может, ты уже знаешь. Сделка состоялась. — Голубые глаза покосились на меня, потемнев от притаившегося в них напряжения. Однако почти сразу те удивлённо распахнулись, стоило мне сказать «А был возможен иной исход?». — Совсем не узнаю тебя, — посетовал вдруг тот.       — А ты разве знал меня? — Я без страха взглянула на некогда гулявшего по моим кошмарам монстра. Теперь же он выглядел как вполне обыкновенный человек. Жалкий и не лишённый чувств.       Тарталья отвернулся, на некоторое время позволив тишине опуститься между нами. Позади ещё звучал неодобрительный гомон, однако подступить ближе никто из собравшихся не отваживался.       — Слышал, ты спасла двух наших. Неужели прониклась сочувствием к врагам?       — Они в первую очередь люди, а уж потом Фатуи. Насилием ничего не решить.       — Странно слышать это от той, что совсем недавно победила древнее чудище, — усмехнулся тот.       — Вынужденная мера. От этого никуда не деться. — Пальцы дотронулись до цветка в кармане. — Синьора ещё здесь?       — Что, боишься сорваться, как было со мной? — Тонкие губы Предвестника вновь расплылись в однобокой ухмылке. — Не бойся, она давно уехала. Сразу же, как получила Гнозис.       — Тогда что здесь делаешь ты?       — Отбываю наказание за собственную глупость. — Он вновь затих, затем повернулся ко мне, не отрывая напряжённого взгляда. — Та клятва, которую ты вынудила меня дать впопыхах. Можешь разорвать её?       Я легко согласилась. Вечный спутник в лице Предвестника никак не входил в мои планы даже в качестве личного телохранителя. Тарталья достал какую-то бумагу и попросил меня поставить подпись, после чего та вспыхнула, осыпавшись пеплом в море.       — Забавно, а я думала, что клятвы в Ли Юэ вечны.       — Везде есть лазейки, — отозвался Тарталья. Он отчего-то не спешил подниматься, нервируя одной своей фигурой горожан. Я успела схватить за руку мальчишку, что подкрался к нам сзади. Он явно намеревался столкнуть Предвестника в ледяную воду.       — Могла бы и не напрягаться, я давно успел заметить его. — Тарталья странно покосился на меня, однако больше ничего не добавил.       Толпа позади оживилась. Её гул становился всё злобнее и громче, пока кто-то не догадался взяться за камень. Я поднялась, хмуро глядя на один, что упал к ногам.       — Угомонитесь уже, — сдержанно попросила я, хоть и понимала, что между мной и людьми находилась глухая стена из непонимания языка. — Хватит вести себя, как дикое зверьё. Сами же пользуйтесь золотом Снежной и заискиваете перед ней ради разрешения на торговлю, но лицемерите, кидаясь камнями в её представителей. Чем вы отличаетесь от тех, кого ненавидите?       Я сплюнула, ловя горящие неприязнью взгляды. Многие вновь схватили камни. Один пролетел совсем близко, едва не угодив в плечо. Неожиданно гнев бунтующих сменился страхом. Народ попятился, глядя мне за спину. Не было нужды оборачиваться: лязг клинков сказал всё сам.       — Ты ведь осознаёшь, что они едва ли поняли хоть слово? — Тяжёлый взгляд Тартальи проводил последних смельчаков, что ещё в сомнениях сжимали камни.       — Даже если бы я говорила на их языке, они бы всё равно не поняли. Споры бессмысленны. В конце каждый остаётся при своём мнении.       — Поэтому кулаки куда эффективнее, — сказал Тарталья, явно желая меня рассмешить. И я улыбнулась, отчасти соглашаясь с ним.       Ненависть не искоренить, её можно только отсрочить на время, как и войны, что неминуемо случались одна за другой. Удел человечества всегда заключался в прикрытой мнимыми идеалами жаждой крови. Однако стоило позаботиться хотя бы о себе и не поддаваться всеобщему безумию.       — Куда направишься теперь? — Вопрос Предвестника прозвучал легко, ответить же на него было в разы сложнее. — Всё же подумай насчет Снежной. Чжун Ли почему-то уверен, что наши цели схожи. Не знаю, почему, но он редко ошибается.       — Подумаю, — отозвалась я. Мне и без того было о чём поразмышлять, тешить же очередными несбыточными обещаниями не хотелось.       — Рагнвиндр в порядке? — Я уже было развернулась, готовясь распрощаться, однако Предвестник, напротив, с этим не спешил, словно оттягивал этот момент.       — Вполне. А что? Хочешь и перед ним рассыпаться извинениями?       — Он вряд ли их примет. — Тарталья с сомнением почесал затылок.       — Это верно. Ладно, мне пора.       — Погоди! — Его ладонь неожиданно остановила меня. — Этим вечером будет празднование победы на Осиалом. Тебя ждать?       Я растерянно обернулась на него. Куда больше меня смущал тот факт, что и сами Фатуи, и виновник трагедии придут присутствовать на подобном мероприятии, чем вопрос Тартальи. Вдруг хотелось спросить, как ему спалось все эти дни под похоронные марши и наполненные ненавистью взгляды. Но я промолчала. Пожала плечами, сославшись на дела и, наконец, зашагала вперёд, спиной чувствуя пристальный взгляд.

***

      Паймон успела подготовить вещи. Их было не так много, чтобы возиться с ними слишком долго. Дневник и кулон вскоре вернутся на родину, а книги — в Хранилище Ли Юэ.       Я усмехнулась, вспомнив, как когда-то стащила одну и у Джинн, также отдав перед уходом. Древние артефакты занимали меня куда меньше старинных томов.       Глаз Бога заметно потускнел. Не сказать, что сей факт огорчал. Он пару раз спас жизнь, однако проблем доставил куда больше. Слишком уж дорогая безделушка, чтобы так отчаянно хвататься за неё.       Рука подкинула его, ловя на лету, будто игрушку. Бесценную. Подобная сцена вызвала бы праведный гнев у многих, кому бы «посчастливилось» лицезреть моё с ней обращение.       Стук в дверь оторвал от раздумий. Бай Чжу мягко поприветствовал, поинтересовавшись самочувствием. Он был единственный, кто не задавал вопросов. По взглядам, которыми тот окидывал меня, было предельно ясно — он давно всё понял и без моего внезапного подвига.       — Всё же хочу ещё раз обговорить условия сделки, — уточнил он. — Вы уверены, что готовы отдать мне восемьдесят процентов?       — Уверена. Взамен прошу только пополнять мой счёт и ничего более. Янь Фэй обещала позаботиться о нём вскоре. Надеюсь, вы сами не возражаете, что сваливаю всю работу на вас?       — О, это отнюдь не проблема для нас с Ци Ци и Гуем. Просто я несколько удивлён столь щедрым подарком. Вы всё же решили покинуть Ли Юэ?       — Да, появились кое-какие дела.       — В таком случае примите мою искреннюю признательность. Слова — это всё, что у меня сейчас есть. И вы, как вижу, не нуждаетесь в большем.       Я улыбнулась, поклонившись ему и поблагодарила за предоставленный кров и доброе отношение.       Рюкзак оказался тяжелее, чем мне представлялось. Паймон настояла на том, чтобы забрать пару книг, но и те едва умещались в её крохотных ручонках.       Ци Ци крепко обняла нас на прощание, что-то тихо пробормотав. «Просит ещё как-нибудь заглянуть», — перевела Паймон. Гуй и Бай Чжу ограничились пожеланиями хорошей дороги. Вскоре они скрылись из виду.       Путь до Дворца показался невероятно длинным из-за тяжести ноши. Своей, и всё же. Кэ Цин встретила у порога, проводив до самой комнаты Ригель.       — Сегодня вечером будет праздник. — Её глаза загорелись воодушевлением. — Людей нужно подбодрить после всего. Да и тебя саму представить, наконец.       — Ага, и заодно наладить отношение с Фатуи, — сказала я, бросая рюкзак у подножья кровати.       — Не злись, ты же понимаешь, что нам выгодны отношения с ними, — виновато пробормотала та.       — Кого в итоге сделали козлом отпущения?       — Никого, — нехотя отозвалась Кэ Цин. — Сослались на смерть Моракса и ослабление защиты Осиала.       — Как складно звучит. Ну да ладно, это ваше дело. Мне нужно поговорить с Бэй Доу. Знаешь, где она?       — Последний раз её видели с Нин Гуан. Возможно, они до сих пор ведут переговоры. Бэй Доу хочет отплыть как можно скорее, Нин Гуан же отказывает, ссылаясь на её необходимое участие в празднике.       — Что ж, спасибо.       Кэ Цин вышла следом за мной. Паймон ещё кружила между полок и, заметив нас, подлетела к выходу, сетуя на голод.       — О, нам как раз привезли новые пирожные, — обрадовала ту Кэ Цин. — Каси, пообедаешь с нами?       — Сперва найду Бэй Доу, — ответила я.       Паймон проводила меня взглядом, молчаливо грозя закатить истерику, если я не вернусь в ближайшие десять минут.       Главному залу Дворца уже успели придать прежний лоск за каких-то пару дней. Тот сиял новыми креслами и картинами, будто ничего и не случилось.       Шаги отдавались эхом от высоких стен пустого коридора. Стук в дверь прозвучал непристойно громко. Голос Главы разрешил войти. Между ней и Бэй Доу явно только что оборвалась перепалка. Лица обеих темнели от плохо скрываемого негодования.       — Только не заводи долгую речь, — предупреждающе рявкнула Капитан, на что получила суровый взгляд Главы.       — На самом деле я к вам. — Мои слова явно удивили Бэй Доу. — Хотела спросить, куда вы планируете направиться.       — Хочешь напроситься в юнги? — усмехнулась та. — Пока не решила, но суша уже поперёк горла. Мы простаиваем здесь целый месяц без дела.       — Мне всё равно куда, просто возьмите с собой. Может, пригожусь.       — Ты-то? — Капитан рассмеялась, не обратив внимание на очередное предупреждение Нин Гуан. — Разве что если я рехнусь и захочу прямо посреди моря затопить корабль. Но да ладно, я обдумаю предложение. Кстати, Казуха всё рвался с тобой побеседовать. Погоди, пока мы с Нин Гуан не закончим.       — Хорошо. Я буду в Хранилище.       — Жаль, что ты покинешь нас, — перед самым выходом обратилась ко мне Нин Гуан. — Такие люди нужны Цисин.       — Ага, чтоб скормить этому бездонному городу. Всё верно ты делаешь, девчонка, нечего здесь тухнуть.       Щелчок двери оборвал громкий спор. Обратная дорога до Хранилища прошла в смутных раздумьях ни о чём и обо всём сразу. Голова работала с огромным трудом, скрипя и протестуя против новых подкинутых идей-дровишек и прося отдаться пустоте внутри. Голод заметно потух. Я едва ощутила его, когда уловила аромат еды, что просачивался сквозь закрытые дверей. Голосок Паймон звучал весело и звонко, согревая душу лучше всякого огня.