В день, когда сошлись звёзды

      Шелест листьев коснулся слуха. Невесомый и нежный, он осторожно разбудил. Взгляд скользнул по раскидистым кронам, зелёным, будто бы весна — или даже само лето — уже вступили во власть. Птицы щебетали, ветер же подхватывал их трели, унося далеко. Внезапно в их стройные ряды просочилась мелодия. Живая и не похожая ни на что, она облетела округу. Я с удивлением привстала, обнаружив себя в до боли знакомом месте. Кирпичная стена больницы купалась в солнечных лучах, сквозь окна проступали очертания пустых коек.       Мелодия нарастала, крепла. Я обернулась ища её источник. Сердце сжалось при виде невысокой фигурки. Ноги сами подняли и понеслись ей навстречу. Венти улыбнулся, раскрыв для меня объятия. Сожаления и просьбы простить за глупость хлынули из меня потоком, но тот лишь продолжал улыбаться. Изумрудные глаза лучились пониманием.       — Прости, — выдавила я остатки горечи в который раз, ощущая, как предательски защипали глаза. — Ты был прав во всём, а я как была самонадеянной дурой, так ей и осталась.       Мольбы о прощении слетали с губ, точно испуганные птицы с веток. Пока Венти, наконец, не прервал меня тихим «Всё хорошо». Тёплые ладони коснулись головы, разгоняя печаль. Хотелось кричать о радости от встречи, о раздиравших чувствах, мучивших тревогах. Как вдруг я отстранилась.       — Это ведь сон, да? — Собственный голос поразил отчаянием и страхом. Венти же не торопился отвечать. Виноватая улыбка и опустившийся взгляд сказал обо всём за него. — Прошу, скажи, где тебя искать? — схватившись за него, взмолилась я. — Мне так нужно увидеть тебя, так нужно поговорить!       — Ещё не время, — отозвался тот. Пальцы коснулись моей щеки, убирая выбившуюся прядь. — Мы обязательно увидимся вновь, но позже.       — Почему не сейчас? — воскликнула я. Горечь и отчаяние заполнили без остатка; надежда требовала не сдаваться. — У меня не осталось никого, кому бы я смогла довериться. Пожалуйста, ты нужен мне. Сам же сказал, что могу позвать тебя в любой момент!       — Я рядом, — сказал тот, будто и не слышал меня. — Повсюду и всегда. Будь внимательнее и без труда найдёшь меня.       — Скажи, что мне делать? Чжун Ли, которым ты так восхищался, оказался предателем!       — Ты слишком торопишься, делая такие выводы. Моракс никогда не поступится собственными принципами. Всё, что он делал когда-либо, было направлено лишь на сохранение мира и гармонии. Поверь, он не алчет награды, как не алчет и славы. Доверься ему. Это будет лучшим вариантом в сложившейся ситуации.       Я отшатнулась, не желая верить услышанному. Передо мной стоял Венти, тот самый Венти, что некогда с горящим взглядом убеждал восстать против богов. Сердце кольнуло, сомневаясь в его истинности. Нет, то не был ни плод моей фантазии, ни чьей-то чужой.       — Обожди немного, и всё встанет на свои места. Не бросайся с горячей головой в самое пекло, дай мыслям остыть, — успокаивающе сказал тот и сел на траву, приглашая и меня присоединиться. — Я бы не посмел причинить тебе зла. — Его ладони сжали мои, глаза затуманились воспоминаниями. Мы думали об одном — тайных встречах, окутанных вуалью снега и дымкой вина. Когда же его взгляд прояснился, в нём проступила глубокая печаль. Я ощутила то же. Зверь внутри взвыл, как и я сама бы взывала от безысходности.       — Зачем вы сделали это? — Проклятые слёзы потекли сами. Дрожь в собственных пальцах мешала вытереть их, и я ощутила, как чужие заскользили по влажной коже. — И ты, и Чжун Ли. Зачем?       — Ты поймёшь, когда наступит время, обещаю. Набирайся сил, ищи союзников. Позади тебя уже собирается целая армия, и только ты одна не замечаешь её.       Я потянулась вперёд, хватая тёплые ладони. Слёзы придали поцелую солёный привкус отчаяния. Острое осознание, что ощущаю его последний раз как во сне, так и наяву, пробудило злость. Руки принялись терзать воротник, зубы — чужие податливые губы; взгляд блуждал по родному лицу, стараясь запомнить каждую деталь. Наконец, я отстранилась, ощущая, как внутрь просачивается болезненная пустота. Мы молчали, ведь всё было давно сказано.       — Ты прекрасна и в гневе, и в горе, и в радости. Я счастлив, что смог стать частичкой твоей души, — произнёс неожиданно Венти. Его слова непременно врежутся в память, всплывая одинокими вечерами. Когда же послышались прощания, и зашелестела трава, я не подняла взгляда, ловя последнее «Ветер всегда будет для тебя попутным».

***

      Слёзы давно высохли, напоминая о себе неприятной стянутостью возле глаз. Головная боль вынудила поморщиться, стоило оторваться от подушки. Ночь ещё чернела за окнами, глубокая, не пропускающая ни единого лучика света сквозь плотный полог. Сон оборвался без обещаний вернуться. Встревоженные мысли и переполняемое энергией тело требовали немедленных действий. На сей раз я отлично понимала, каких именно.       Глаз поприветствовал тусклым блеском в слабом свете далёких фонарей. Ненависть к нему сменилась обречённым принятием. Как бы быстро не бежали мои ноги, от меня самой они не унесут. Меч, подаренный Джинн, остался на прежнем месте. Вскоре надобность в нём отпадёт совсем.       У самой двери я обернулась, проверяя детей. Тевкр свернулся клубком, тихо дыша; Паймон же беспокойно ворочалась. Осторожно укрыв её и поцеловав в лоб, я с облегчением увидела, как та успокаивается.       Сонная тишина дома окутала, вынуждая ступать тише. Дверь прощально скрипнула, к счастью, никого не встревожив. Прохладный воздух сорвал с губ тонкую струйку пара. Я закрыла глаза, наслаждаясь короткими минутами тишины. Далёкий птичий крик прогнал сладкое забытьё. Скользнув взглядом по чернильным тучам, я разглядела его. Шварц нёсся прямо ко мне. Широкие крылья били по воздуху. Сокол явно спешил. Я вытянула руку, через мгновение ощутив, как острые когти обхватывают её. К ремешкам был пристёгнут всего один конверт. Дилюк явно нервничал, раз не стал дожидаться ответов других.       «Что бы ты ни видела, что бы ни слышала, не смей вестись. Держи голову холодной. Помни о тех упражнениях, которым я научил тебя. Если почувствуешь, что не справляешься, отправь письмо. Постараюсь прибыть в кратчайшие сроки».       Последнее предложение немало удивило. Кем-кем, но благородным рыцарем Дилюка Рагнвиндра называть было никак нельзя. С чего бы вдруг такое беспокойство? Или некогда и он сам испытывал нечто подобное?       Карандаша под рукой не было, держать же Шварца в ожидании, как в прошлый раз, не хотелось. Подойдя к перилам, что отгораживали от моря, я вскинула руку. Сокол взлетел, удивлённо сверкнув угольным взглядом.       — Возвращайся к хозяину, — сказала я, отчего-то уверенная, что тот поймёт. — Ответа не будет.       И он послушался, стремительно превращаясь сперва в далёкую тень, затем в точку, прежде чем исчезнуть окончательно.       Знакомый маршрут вывел на поляну. Я села, сосредотачиваясь на успевшем вновь вспыхнуть огоньке внутри. Мои попытки взять верх не пришлись ему по душе. Гнев, ненависть, ярость, вскормленные многочисленными воспоминаниями, накинулись на меня. Сжавшиеся ладони потеплели, зубы скрипнули. Наконец, мне удалось ухватиться за крохотный островок разумности. Огонь отпрянул, ощупывая выстроенную мною стену на наличие бреши, даже самой крохотной. Воображение обрисовало контуры меча. Ладони схватили рукоятку. Впрочем, ненадолго: тот быстро исчез, стоило отвлечься на радость. Борьба вновь набрала силу, обещая быть долгой и изнурительной.       И она сдержала обещание. Горизонт успел расцвести багрянцем, когда руки, наконец, сжали меч. Я поднялась, не сводя с него взгляда. Сделала взмах, второй, третий. Лезвие горделиво сверкнуло, завораживая красотой и остротой. В первом же попавшемся дереве оно оставило глубокий след, почти повалив его. Ветки безвольно падали вниз под его натиском.       Я замерла, прислушиваясь к ощущениям. Дыхание чуть сбилось, огонь же послушно разгонял кровь, подпитывая новыми силами. Попрощавшись с мечом, я с сожалением глядела, как тот осыпается чёрными хлопьями на снег. Ненависть и ярость срослись со мной, вдруг став неожиданными союзниками. Что ж, теперь извечная хмурая отстранённость Рагнвиндра стала ясна как никогда: Пиро забирал всё без остатка.

***

      В руках Бай Чжу зашелестел конверт. Сперва тот протянул мне один, весьма простенький на вид без каких-либо опознавательных знаков; второй же кричал о своей важности красным цветом, золотыми узорами и подписью «Нин Гуан».       — Поздравляю с успешным развитием дела, — улыбнулся лекарь. — Сама Глава Цисин заинтересовалась тобой.       — Не только она, — ответила я, не вторя его радости. — Некая торговая компания хочет заключить с нами контракт на экспорт. Как вы на это смотрите?       Бай Чжу застыл. Его взгляд неверяще скользил по мне.       — Если это правда, то… я обязан тебе слишком многим. Мне не расплатиться.       — Деньги теперь не так важны. На вас ляжет большая ответственность по производству лекарства.       — Ты планируешь уйти? — В его голосе, ожидаемо, зазвенела тревога.       — Скорее, буду вынуждена. У меня есть незаконченные дела. Пока что об этом рано говорить, сперва узнаю все подробности этого контракта, затем нам нужно будет вместе принять решение.       — Конечно, как пожелаешь.       Бай Чжу неожиданно поклонился. Я, удивлённая, последовала его примеру. В травнике больше не сквозило недружелюбная и чрезмерно нарочитая вежливость. Похоже, мне удалось завоевать его уважение, и я бы солгала, если бы не призналась, что подобные перемены не льстили.       Бай Чжу удалился, сославшись на работу, я же распечатала второе письмо. Дайнслейф сообщал о готовности одной из книг, прося зайти поскорее. Я раздражённо смяла бумагу. Будет за каждой по отдельности гонять?       Небогатый выбор, впрочем, изначально показался очевидным. Испорченная книга могла подождать хоть сто лет, а вот Нин Гуан напротив требовала срочного внимания. Паймон напрашивалась пойти вместе, оставлять же Тевкра одного не хотелось. Как и брать его с собой. Спустя короткие, но весьма эмоциональные аргументы Паймон сдалась, одарив меня справедливым прозвищем «обманщица». Я предложила более подходящее «кидала», но получила лишь злобное молчание и была выставлена за дверь, едва успев прихватить Глаз и дневник Первого. В словах Кэ Цин, конечно, была своя доля истины, однако мне нужны были хоть какие-то ответы, сгодились бы даже самые туманные, ведь на единственном живом свидетеле тех событий был поставлен жирный крест.       Улицы мелькали одна за другой. Я совсем не смотрела по сторонам, торопясь и молясь, чтобы не встретить очередного «неравнодушного». В кармане теплел Глаз, напоминая о важности самообладания. Возле ворот Дворца меня уже ожидали: знакомый стражник, что попался при первом моём появлении в Ли Юэ. Короткое официальное приветствие — вот и всё, чем мы обменялись. Я ловила его заинтересованные взгляды. Наверняка удивился, увидев неприметную девчонку, что не так давно прибыла в город.       Кэ Цин ожидала в главном зале. Внезапную просьбу не снимать Глаз Бога та встретила удивлением и растерянным согласием. Вечно избегать магии в любом случае бы не вышло, значит, пора было адаптироваться всерьёз.       — Я и свой прихватила. — Достав Глаз, я играючи подбросила его под испуганное оханье Кэ Цин. Та было подалась вперёд, чтобы разглядеть поближе, однако замерла. — Бери, мне не жалко. — Я протянула его, но та только покачала головой.       — Трогать чужие Глаза Бога считается дурным тоном. Я полюбуюсь издалека. — Её особенно заинтересовала форма четырёхконечной звезды. — Совсем как у Паймон, — верно подметила та. — Копии Глаз прочих Призванных и Проводников, конечно, хранятся внизу, но вживую всё иначе. Твой прекрасен.       — Если хочешь сделать мне комплимент, то лучше угости бутылкой мондштадтского полусладкого, — рассмеялась я.       — К слову, о вчерашнем, — осторожно начала та. — С тобой всё в порядке?       — Да, в порядке, — спокойно ответила я. — Ровно настолько, чтобы осознать и принять собственные ошибки.       — Вы с Чжун Ли знакомы?       — К сожалению.       — Ваш разговор был до ужаса странным. И пугающим. Я побоялась, что ты нападёшь и на него.       — Придёт время, и этот момент настанет. Мне придётся разобраться с каждым… — «Архонтом» застряло в горле, из-за чего пришлось заменить «пособником Снежной». Кэ Цин кивнула, хотя по её взгляду стало ясно, что в рядах «подозревающих» стало на одного больше. Я бы и была рада вывалить накопившееся, да только Чжун Ли позаботился обо всём. Он и впрямь был Богом контрактов, пускай и бывшим. — Что с Фатуи? — спохватилась я, когда мы дошли до дверей кабинета.       — Сегодняшнее собрание как раз посвящено им. В частности их Одиннадцатому Предвестнику.       Створки распахнулись, открывая занятный вид: очищенный от мебели кабинет занимал единственный широкий круглый стол, уставленный тарелками. Некоторые из них уже пустовали, явно не без помощи яростно глодавшей куриную ножку Бэй Доу. Её лицо выглядело уставшим, взгляд же горел то ли от ярости, то ли от голода. Нин Гуан по правую руку от неё недовольно кривилась от чавканья Капитана. Тянь и Е Лань о чём-то перешёптывались, казалось, не замечая нарастающего напряжения. Гань Юй, потупив взгляд, глядела в полную тарелку, как всегда прижимая к груди кипу бумаг. Янь Фэй же откровенно дремала, не особо интересуясь окружением.        Моё появление вывело напряжение на новый уровень. Нет, шума не последовало. Напротив, громадная комната погрузилась в тишину, как по щелчку пальцев.       — Добрый вечер, — поздоровалась я, не надеявшаяся на тёплый приём. Хмурый взгляд Главы подтвердил догадки: ей уже успели донести о вчерашнем. Бэй Доу же усмехнулась при виде меня; её единственный глаз блеснул неожиданным одобрением.       — Не могу назвать его добрым, однако здравствуй. — Нин Гуан кивнула в знак приветствия, затем вдруг взглянула на Кэ Цин. — Кэ Цин, Глаз Бога.       — Всё в порядке, это я попросила оставить его, — вступилась я. — Привыкаю к магии. — В подтверждении собственных слов я достала Глаз. Взгляды собравшихся тут же хищно впились в него. Магическое свойство этих безделушек заключалось не только в элементе, но и в приковывании всеобщего внимания к себе. — Он ничем особым, кроме формы, не отличается.       — Верно, ведь Призванный формально не принадлежит ни к одному из регионов. — Нин Гуан указала на свободные места, я же сперва подождала, когда сядет Кэ Цин, и измерила допустимое расстояние. Разряд тока прошёлся по телу, когда нас разделяла всего пара шагов. Я с трудом сдержала улыбку и вздох облегчения. Никого из присутствующих нельзя было отнести к слабакам, а значит, моё тело всё же начинало принимать неизбежность взаимодействия с магией. — Похвально, что ты отважилась на подобный шаг. Арктур, к примеру, далеко не сразу решился свободно носить Глаз.       — Кстати, о нём. Предлагаю внести на повестку дня не только Фатуи, но и кое-что занятное, что я нашла в дневнике Первого.        Кэ Цин замерла, точно обратившись в камень. Румянец исчез с её щёк, обратившись бледностью.       — Я уже упоминала запрет на его чтение для всякого, кто не является Призванным, — настороженно заметила Нин Гуан. И хоть тон её звучал твёрдо, глаза загорелись интересом.       — О, поверьте, читать вам не придётся. Но это останется на десерт.       — Что ж, учту. Гань Юй внеси изменения в протокол. — Гань Юй кивнула и склонилась над бумагами. Нин Гуан же обвела широким жестом стол, предлагая сперва поужинать. — Бэй Доу, как видишь, ждать не изволила, — сдержанно заметила она, косясь на Капитана.       — Рада, что вам лучше, — улыбнулась последней я, на что получила лишь мрачный взгляд, предупреждавший не нарываться. На что именно и как точно описано в нём не было, посему я решила последовать немому совету. Если злость Рагнвиндра была вполне обоснована его довольно прохладными отношениями с Ордо Фавониус и моей возможной связью с Фатуи благодаря происхождению, то неприязнь Бэй Доу пока что оставалась для меня загадкой. Быть может, повлияли упомянутые сны; быть может, Призванные в целом. Как-то та упоминала, что Тейват пересыщен земной культурой и не имеет ничего своего. Её правда. Названия звёзд, особенности регионов, да даже местные языки — сплошная копирка с моего мира. И всё же это не было весомым поводом винить лично меня.        Отложив размышления о Бэй Доу на более подходящее время, я принялась за еду. От ношения Глаза голод заметно усилился. Многие уже закончили есть, в то время как мы с Капитаном тянулись за новыми порциями. Насыщения всё не было, несмотря на то, что желудок уже перестал ныть. Затянувшееся ожидание отзывалось неловким молчанием. Пересилить себя я так и не смогла, наложив очередную порцию тушёных овощей и мяса. Последний кусок, провалившись внутрь, наконец, оповестил о сытости. Хотелось лечь куда-нибудь в тёмный угол и предоставить заботам решаться самостоятельно. Однако под взглядом Нин Гуан я отложила приборы, намекая на готовность к долгим переговорам. В том, что те затянутся до глубокой ночи, сомнений не было.       — Итак, приступим. — Бросив взгляд на ещё жующую Бэй Доу, Глава хлопнула в ладоши. Несколько слуг мгновенно очистили стол, не рискнув забрать у Капитана тарелку с жарким. — Беспокойство людей относительно деятельности Фатуи растёт с каждым днём. Сорванная Церемония Прощания стала нам немой пощёчиной.       — Скорее уж, мощным подзатыльником, — вполне справедливо заметила Бэй Доу, улучив момент и оторвавшись от еды.       — Комментарии пока что излишни, — поджав губы, осекла ту Глава. — По полученным данным от разведки мы пришли к единому выводу: Снежная вскоре начнёт действовать. Её намерения пока что остаются для нас неясны. — Она посмотрела прямо на меня. — Однако, исходя из тех крупиц, что дошли до нас, ты располагаешь сведениями относительно происходящего.       — Да, — я кивнула, чувствуя, как внутри нарастает плотный ком. — Но вынуждена разочаровать вас: мы с вашим Архонтом заключили контракт, из-за которого я даже имени его назвать не могу.       — Ну догадаться несложно, — улыбнулась Е Лань. — Вас было четверо, и трое никак не подходят на роль Рекса Ляписа. Остаётся всего один.       — Значит, Чжун Ли. — Тонкие пальцы Нин Гуан задумчиво очертили край острого подбородка. — Никогда бы не подумала, что Архонтом может оказаться кто-то вроде него. Вы ведь уже общались? Об этом тебе не запрещено говорить?        Контракт ограничивал меня лишь в одном — раскрытии личности Чжун Ли, но никак не его личных качеств. Злость и обида ещё кипели во мне, развязывая язык.       — Причина его внезапной смерти — усталость, — с удовольствием выдала я и тут же ощутила облегчение. — Долгие годы правления вымотали его. К тому же он довольно часто говорил о людях и их надобности в нём.       — Мы давно живём самостоятельно, — фыркнула Кэ Цин.       — Соглашусь, — кивнул Тянь. — Его прогнозы, не стану отрицать, помогали направить внимание в нужное русло, но на этом всё. Многие торговые компании давно перестали ориентироваться на слова Архонта, и почему-то я не замечаю их краха.       — Да, Архонты стали не нужны, — осторожно заметила я, чем вызвала одобрительную улыбку Кэ Цин и внимательные взгляды всех остальных. — Трагедия в Мондштадте это отлично показала. Да и весь Мондштадт в целом.       — К слову, о Мондштадте, — встрепенулась Янь Фэй. — Не находите ли вы странным события там и теперь у нас, в Ли Юэ? Второй по счёту Архонт оказывается не у дел. В случае Барбатоса потерю Сердца ещё можно объяснить внезапностью, чего нельзя сказать о смерти Рекса Ляписа.       — К чему ты клонишь? — нахмурилась покончившая с едой Бэй Доу.       — К тому, что подстроенная смерть нашего Архонта может быть напрямую связана с деятельностью Фатуи, — закончила Янь Фэй.        Я ощутила, как по моему лицу расползается широкая улыбка. Контракт не мешал мозговому штурму; к счастью, мои сокомандники по нему с первых минут решили главную загадку. Нин Гуан перевела взгляд на меня, по улыбке догадавшись, что они придерживаются верного ходу мыслей.       — Значит, Снежной по каким-то необъяснимым причинам понадобились Сердца Архонтов. В таком случае не составит труда сделать простой вывод: Рекс Ляпис заключил контракт с Фатуи. Предлагаю немедленно взять его под стражу за предательство и подвержение Ли Юэ опасности.       — Согласна! — возбуждённо поддержала идею Кэ Цин.       — Закон не препятствует, — кивнула Янь Фэй.       — А вы знаете, где находится его Сердце? — спросила я.       — Должно быть в его фальшивом теле. — Глаза Е Лань сузились, сосредоточенно скользя по пустому столу. — Но раз он жив, то вряд ли бы оставил столь важный предмет там.       — При себе он его тоже не носит, — сказала я, вспомнив тот жуткий приступ в вечер Сошествия. — Иначе от меня бы уже ничего не осталось.       — Очевидно, что спрятал до дня передачи Снежной. — Личико Кэ Цин исказилось от отвращения. — И наверняка где-нибудь у нас под носом.       — Кто за арест бывшего Гео Архонта, ныне известного под именем Чжун Ли? — Нин Гуан обвела взглядом поднявшиеся вверх руки Кэ Цин, Янь Фэй, Тяня и Е Лань.        Только Бэй Доу и я воздержались.       — Каси? — обратилась ко мне Кэ Цин.       — Вы ничего не добьётесь его арестом. Если его и Снежную связывает такая же клятва, как и меня с ним, то о местонахождении Сердца можно будет только догадываться. А вот передать его Снежной не составит никакого труда. Отправит записку, скажет напрямую, да как угодно.       — Девчонка права, — неожиданно поддержала меня Капитан. — Наша рыбка слишком велика, чтобы так рисковать. Если соскочит с крючка, то в лучшем случае останемся ни с чем. В худшем — Сердец у Снежной станет на одно больше.       — Зачем они вообще нужны? — спросила я. — Я знаю, что это сосредоточение силы и всё такое, но чего конкретно Снежная хочет?       — Силы, разве не очевидно? — хмыкнула Бэй Доу.       — Нет, Кассия права, здесь кроется что-то ещё, — задумчиво произнесла Нин Гуан. — Но этот вопрос мы пока что оставим за неимением достаточного количества информации.       — Поймать одного и запытать до полусмерти. — Увесистый кулак Бэй Доу сотряс стол, испугав меня, Кэ Цин и Янь Фэй.       — Сколько можно предупреждать, учись контролировать себя. — Лицо Главы сохранило непроницаемость, голос же задрожал от едва сдерживаемой злости. Капитан демонстративно закатила глаза, благоразумно сдержавшись от ответа.       — Почему бы не наладить с Фатуи отношения? — предложила я, на что получила хмурые с примесью удивления взгляды. — Насколько я знаю, у них есть ружья и наверняка много чего. Прямая вражда с ним не принесёт выгоды.       — Оружием они не торгуют, — заметила Янь Фэй, — однако с идеей я согласна.       — Вынуждена также признать правоту Кассии, —неохотно кивнула Нин Гуан. — Обострение конфликтов уже дало свои печальные плоды: мы потеряли поставки пшена и теперь вынуждены закупать его втридорога у Сумеру.       — Качество его тоже заметно страдает, — сказала Е Лань.       — Что ты предложишь? — обратилась напрямую ко мне Глава.       — Сперва встречу с их прямым представителем, Тартальей. Затем обсуждение взаимовыгодных сделок. Чем богат Ли Юэ?       — Драгоценными камнями и металлом, которые добываются в шахтах, — ответил Тянь. — Также пути почти всех торговых кораблей пролегают через нас.       — Дадим скидку на простой, уменьшим налоги торговцам. Кого бы подобное не заинтересовало? — Е Лань откинулась на спинку кресла, довольная собственной идеей. Её немедленно поддержали почти все, за исключением Бэй Доу.       — Тогда и местным снижайте! Я трачу почти треть с выручки на все ваши бюрократические бредни.       — Хорошо, для Южного Креста также сделаем исключение, — с плохо скрываемой усталостью согласилась Нин Гуан. — Следующий пункт — Адепты.       Я покосилась на Кэ Цин. Пару дней назад о ком-то с похожим названием говорил и Дайнслейф.       — Адепты — что-то вроде личной армии Рекса Ляписа, — заметив мою растерянность, пояснила Нин Гуан. — С ними у нас тоже довольно напряжённые отношения. Если бы не скоропостижная кончина Архонта, мы так бы и остались порознь. Сейчас же, боюсь, иного выхода нет. Нам нужны все силы для защиты Ли Юэ.       — Перестань, Снежная не нападёт на нас. — Губы Бэй Доу растянулись в самодовольной ухмылке. — Она, конечно, сильна, но не настолько глупа.       — Пока есть хоть малейшая вероятность, — а она как раз-таки есть, стоит вспомнить Мондштадт — мы не имеем права рисковать и надеяться на случай. — Нин Гуан нахмурилась, выдержав паузу, затем продолжила. — Гань Юй и Янь Фэй, поручаю заняться этим вам. К спешке не принуждаю, но и промедление может дорого нам обойтись.       Фэй и Гань Юй согласно кивнули, однако во взгляде обоих читался испуг в перемешку с досадой.       — Что насчёт Сяо? — поинтересовалась Е Лань.       Кабинет неожиданно погрузился в плотную тишину, которая ощущалась почти что физически. Бегло оглядев лица собравшихся, я поняла одно — это имя принадлежало очередному таинственному и несомненно до неприличия могущественному существу.       — Он останется на самый крайний случай. Надеюсь, таковой не настанет.       Голос Нин Гуан прозвучал неестественно тихо и глухо в просторном зале. Остальные же воздержались от комментариев — выражение их лиц сказало за них всё.       — Что ж, мы подошли к финальному пункту. — Янтарные глаза Главы посмотрели на меня. Уговаривать и намекать на пришлось. Я молча достала дневник и под жадные и в то же время напряжённые взгляды раскрыла на нужной странице.       — И что мы должны здесь увидеть? — вздёрнув одну бровь, поинтересовалась Бэй Доу.       — Я задавалась тем же вопросом, пока не дошла до заключительного аккорда. — Зачитав основные пункты последней записи Арктура, я захлопнула дневник. Кабинет вновь окутала тишина, теперь не тяжёлая, а звеневшая немым удивлением. — Здешняя копия с таким же дефектом. Хотя сдаётся мне, допущен он был намерено, — добавила я.       — Сразу заявляю, что меня в это впутывать не надо, — раздражённо отрезала Бэй Доу. — Мне собственных проблем по горло хватает. Копайтесь в плесневелой рухляди именуемой историей сами.       — На тебя никто и не рассчитывает, — сдержанно заметила Глава. — Жду мыслей от каждого.       — Могу попытаться выяснить, но не обещаю, — медленно произнесла Е Лань. — Всё же дело весьма… масштабное и явно хорошо охраняемое.       — Стоит начать с событий, которые могу так или иначе быть связаны с Первым Призванным, — предложил Тянь. Его и без того изборождённое морщинами лицо, казалось, обзавелось ещё десятком.       — Я займусь, — вызвалась тут же Кэ Цин. — И если позволите, то вместе с Кассией.       — Согласна, — без раздумий ответила я на вопросительный взгляд Нин Гуан.       — Отлично. Гань Юй что-то осталось?       — Нет, — тихо произнесла та, проверив бумаги.       — Благодарю каждого за плодотворную работу. Мы и без того засиделись. — Нин Гуан обернулась, взглянув на темнеющее небо. — Доброго вечера и хорошей ночи.       — Можно поговорить с вами? — обратилась я к Главе, на что та кивнула, попросив подождать немного.       Кабинет опустел, оставив меня на пару с Бэй Доу в немом одиночестве. Капитан, ничуть не смущённая моим присутствием, закинула ноги на стол. Когда наши взгляды встретились, в её явственно читалось «Имеешь что-то против?». Естественно, я не имела, посему прикусила язык и принялась ждать.       — Чего так долго? — раздражённо цокнула та, затем вдруг резко хлопнула в ладоши, буркнув что-то подскочившему слуге. Через пару минут на стол рядом с её ботинками опустилась бутылка вина и два бокала. Они быстро наполнились, и я к своему стыду ощутила, как внутри всё восторженно затрепетало. — Ну, девчонка, покажи, умеешь ли пить, — хмыкнула Бэй Доу и подтолкнула один из бокалов ко мне. Конечно же, тот сразу оказался в моих руках, прельщая обещаниями минутного забытья. — На вино не смотреть надо, его надо пить, — справедливо заметила Бэй Доу.       Рот наполнился знакомым терпким вкусом. Первый бокал опустел почти сразу. Сознание прикрылось жаждой, спасаясь от острых клыков совести.       — Смотрю, пить тебе не впервой. — Осушив и свой, Бэй Доу вновь потянулась к бутылке, ловя отправленной мною бокал.        Дорогой, без сомнения, сервиз скользил от одного края к другому, с каждым разом всё больше туманя сознание. Проблемы вдруг показались такими мелкими, незначительными, что я прыснула в ладонь, удивляясь собственной тревожности. Моя «избранность» давала карт-бланш на практически всё, так с чего бы мне вообще беспокоиться? Голодной смертью умереть не дадут, издержки же в лице Тартальи, лживых богов и Снежной в целом лишь привносили перчинку. Без них определённо было бы скучно.       — Уже готова? — послышался насмешливый голос Бэй Доу. — Ладно, для первого раза неплохо.       — Ну вообще-то я почётный член клуба выпивох, — заметила я, с трудом заставив язык шевелиться.       — Надо же, и сколько вас там таких?       — Ну… — Я сосредоточилась, подсчитывая себя, Венти и Кэ Цин. Нужное количество то ускользало, то появлялось вновь, пока, наконец, не удалось ухватиться за него. — Трое!       — Занятно, и кто же ещё, кроме тебя? — Капитан откровенно смеялась, пробуждая обиду.       — Ваша покорная слуга, — заявила я, зачем-то загнув палец. — Кэ Цин. И… — Выдержав драматичную паузу, я гордо добавила, — Барбатос.        С лица Бэй Доу неожиданно пропала насмешливость. По крайней мере так показалось — вино туманило не только разум.       — Не ври, не поверю, что ты пила с самим Анемо Архонтом.       — О, мы с ним не только пили, — рассмеялась я. — Но это не для ваших ушей.       — А ты, гляжу, не так проста, — одобрительно усмехнулась Капитан.       — В тихом омуте.       — Что?       — Водятся.       — Кто?       — Ну эти, как же их, — промямлила я, напрягая память. Слова вылетали по одному, оголяя пустыню в голове. — Ай, неважно!       — Надо почаще тебя спаивать. Так ты хоть меньше отвращения вызываешь, — захохотала Бэй Доу.       — ЧТО ЗДЕСЬ ТВОРИТСЯ?! — Громоподобный крик облетел кабинет, и взгляд сосредоточился на белом пятне у входа. Лицо Нин Гуан плавало, не давая себя разглядеть. Впрочем, нужды в том особой не было: голос и без того выдал все её эмоции. — БЭЙ ДОУ!       — А я что? — удивилась та. — Моё дело предложить, а за последствия я не ручаюсь.       Я сжалась в ожидании очередного крика, но Глава неожиданно затихла, набрала в грудь побольше воздуха и с едва сдерживаемым гневом сказала:       — Кассия, ты хотела о чём-то поговорить?        Я и правда хотела и, судя по ощущениям, по весьма важному делу, но голова работала с огромным трудом, мысли скакали с одного на другое, мешая сосредоточиться.       — Кажется, — выдавила из себя. — Или нет. Я… не знаю?       — Ты спрашиваешь или утверждаешь? — усмехнулась Бэй Доу.       — Спрашиваю?       — Вали домой приводить себя в порядок, а потом просить милостыню, — грубо оборвала меня Капитан, я же только мысленно пожала плечами. Какой смысл отнимать у людей время, если единственное, что крутится в голове, — это фальшивый мотив какой-то песни из прошлой жизни и расслабленные просьбы внутреннего голоса предоставить все проблемы судьбе.       — Ладно, дамы. — Я кое-как поднялась, неуверенно держась за стол. — Пойду-ка я. Не буду мешать вашим семейным разборкам, или что там у вас намечается. Всех благ.       Гогот Бэй Доу отразился от высоких стен, немного отрезвив и придав скорости. Нин Гуан замерла, будто обратившись в камень, никак не отреагировав на моё прощальное «Аревуа». В спину полетело «Беги, паршивка!», вскоре прервавшись новым приступом хохота.       Вывалившись наружу, я посетовала на странное землетрясение. Оно отчего-то нагрянуло внезапно и протекало абсолютно бесшумно, несколько раз сбив с ног. Добравшись до ворот, я оглядела стражу, которую внезапное бедствие совсем не беспокоило. Те что-то сказали то ли мне, то ли друг другу, на что я только махнула рукой, не добившись ни слова по-снежски.       Смутные очертания стен и силуэты прохожих то и дело норовили накинуться на меня. В голове кто-то повесил гигантский колокол, каждый удар по которому сопровождался яростной пульсацией в висках. Веселье стряхнула чья-то небрежная рука, пробудив старую подругу — злость. Пальцы коснулись лба, и я зашипела: температура тела стремительно повышалась. Алкоголь и Пиро — убийственная смесь. Зато стало понятно, почему Рагнвиндр не тяготел к вину.       Изредка чьи-то ладони касались плеча, рук, останавливая; голоса, подозрительно вежливые, звучали вопросительно; взгляды же отпугивали непривычной учтивостью. Просьбы оставить в покое, впрочем, пресекали все попытки незнакомцев навязать помощь. Они не понимали языка, но отлично понимали интонацию.       Здание по правую руку пробудило обрывистые воспоминания. Черневшей же в проёме островок, некогда утопавший в снегу, окончательно прояснил память. Я пролетела через арку так быстро, как позволили пьяное сознание и тело. Навязчивые голоса и обезображенные лживым беспокойством лица исчезли. Привалившись к изгороди, я наполнила лёгкие морским воздухом. Тошнота, как ни странно, на сей раз не беспокоила. Больше хотелось очистить разум, нежели желудок. Далёкие звуки улицы приглушал тихий плеск волн. Усевшись прямо на землю, я уставилась на то место, где некогда позорно раскрыла себя перед Тартальей. Оно ничуть не изменилось, разве что успело согнать снег, обнажив ещё не готовую к весне траву.       Сознание усиленно пыталось вспомнить, зачем мне понадобилось остаться у Нин Гуан, а когда всё же вспомнило, то волна стыда и злости на саму себя окунули в ледяную воду с головой. Дети, что прозябали в той полугнилой лачужке. Я хотела попросить приютить их где-нибудь, оказать помощь, ведь они наверняка были больны. Бэй Доу и все те, кто нарекал меня эгоисткой, оказалась правы. Воля во мне прямо противопоставлялась самолюбию, что и доказал сегодняшний вечер.       Холод отчаянно старался укусить за оголённую кожу, Пиро же лишь насмешливо полыхал внутри. Пальцы потянулись к застёжке куртки, взгляд заметил усилившийся пар, вырывавшийся с каждым выдохом. Ни остатки снега, ни дыхательные упражнения не помогали остановить выходившее из-под контроля пламя. От злости я схватила проклятый Глаз и швырнула подальше. Глухой удар и красный блеск — вот и всё, чем тот ответил мне.       Неожиданно послышались шаги. Сперва они пересекли дорожку под аркой, бодро стуча каблуками, затем, добравшись до земли, стали заметно тише. Чжун Ли обвёл меня непроницаемым взглядом, нагнулся за Глазом, осторожно подняв тот за самый край.       — Не могу сказать, что разочаровывает больше: твоё неподобающее состояние или беспечное обращение со столь важными предметом.       Его голос поразил сквозившей в нём неприязнью. Я промолчала. Да и что было отвечать? С трудом поднявшись, я уже было потянулась за Глазом, как неожиданно Архонт поднял его высоко над головой.       — Прыгать я не буду, — хмуро отозвалась я. — И если вам эта дрянь так нужна, то и оставляйте себе.       — Постой. — Свободной рукой он схватил меня за локоть. Взгляд Чжун Ли потемнел. — Не хочешь ли попросить прощения?       — Я? — Искреннее удивление заставило остановиться.       — Именно.       — Вы сейчас серьёзно? — Внутри всё загорелось в одно мгновение, будто кто-то поднёс к фитилю спичку.       — А похоже, что шучу?       Чудом сдержавшись от порыва наброситься на Чжун Ли с голыми кулаками, я поймала крупицу здравости в сознании. Слушать её не хотелось; хотелось вновь обратиться диким зверем и выплеснуть всю скопившуюся ярость без остатка.       — Нет, вымаливать прощения я точно не стану, — оскалилась я. — Вы теперь не Бог, а значит, не имеете никакой власти.       Крепкие ладони разжались, освобождая меня. Глаз упал к моим ногам.       — Моему разочарованию нет предела. — Голос Чжун Ли поразил дрожью, от которой захотелось забраться в самый тёмный угол и сжаться в комок. На мгновение показалось, что сейчас в воздух взлетит ладонь, чтобы оставить на моей щеке красный след. Лица Архонта видно не было, когда же тот обернулся, я машинально попятилась. — Выходки, что присущи лишь детям. Слова, лишённые всякого разума. Теперь же ещё и пристрастие к вину. Ты позоришь само имя Призванных.       — Я на него и не пр… — выпалила было я, но резкое «помолчи» мгновенно заткнуло рот.       — Сперва ты показалась мне весьма разумной. Я даже посмел посеять в душе ростки надежды на светлое будущее Тейвата под твоим предводительством. Однако с каждой последующей встречей эти ростки увядали. Пока вчерашнее происшествие окончательно не погубило их.       Я сглотнула подступивший к горлу ком. В гневе Чжун Ли оказался страшнее Тартальи. Рагнвиндра. Бэй Доу. Страшнее всех, кого я когда-либо злила. Однако помимо страха во мне продолжала гореть обида. Она раскрыла мне рот и вытолкнула из меня:       — Я не обязана соответствовать ожиданиям предателя.       Архонт замер. Его горящие глаза сузились.       — Поостерегись разбрасываться подобными оскорблениями. Помни, с кем говоришь.       — С бывшим Богом. И? — неожиданно для самой себя усмехнулась я.       — Прояви уважение.       — К человеку, который улыбался в лицо, а за спиной сотрудничал с врагами собственной страны? Ладно я, на меня можно наплевать, но вы же не заботитесь даже о Ли Юэ!       — Не говори то, о чём пожалеешь.       — Мне не о чем жалеть, — с неожиданным облегчением осознала я. — Это не мой мир рушится. Мне осталось жить недолго — здесь чертовски не рады моей прямолинейности, а изменять себе, как некоторые, я не хочу. Ничто не сдерживает меня от того, чтобы собраться и исчезнуть навсегда. В лицо меня знают не так много человек. Мне нет никакой нужды отстаивать интересы Тейвата, людей, которых вы, Боги бросаете на произвол судьбы, вешая все проблемы на меня и глав регионов. Вы вообще знаете, как живут люди на окраине? Знаете, что у вас катастрофическое разделение в обществе, а город стоит на пороге революции? Между прочим из-за Фатуи, с которыми вы изволите едва ли не поцелуями обмениваться.       — Ты и толики того, для чего им нужны Сердца, не знаешь, — бросил Чжун Ли. В его голосе будто промелькнула тень сомнения.       — А мне никто и не говорит правды. Вот и приходится исходить из того, что видела собственными глазами. На моих руках погиб невинный ребёнок в тот проклятый день по вине одной мрази из Фатуи! И я ничего не смогла сделать! Ничего!        Чьи-то хлопки вдруг прервали меня. Тарталья стоял неподалёку, прислонившись к стене. Его взгляд горел, губы же растянулись в улыбке.       — Как мне повезло стать свидетелем твоей искусной игры, — спокойно сказал он. — Нечестивые Фатуи, сеющие зло всюду, где появляются. Позволь поинтересоваться, как долго ты выдумывала историю о бедном ребёнке? Или это совместная работа с кем-то из Ордо Фавониус?       Ярость внутри вспыхнула столбом пламени. Только крепкая рука Чжун Ли удержала от того, чтобы наброситься на Предвестника. Взгляд затуманился, но уже отнюдь не от вина. Сквозь алую пелену чётко проступала лишь наглая ухмылка.       — Чайльд, — долетел будто издалека голос Архонта.       — О, нет, только не говорите, что поверили. — Губы напротив раскрылись, раздался смех. — Я так часто слышал об ужасах, что причиняют Фатуи, но почему-то ни разу не видел их последствий.       Злость вдруг потухла. Я поражённо смотрела на Тарталью, не веря собственным ушам.       — Ты либо совсем слепой, либо настолько тупой, что не в состоянии проанализировать окружение.       Тот дёрнулся вперёд, однако остановился под взглядом вставшего передо мной Архонта.       — Сейчас вы оба возьмёте себя в руки и подниметесь наверх. И если я замечу хоть малейшее движение от кого-либо из вас с целью нападения на другого, буду вынужден пойти на крайние меры.       Взгляд Тартальи сверкнул в темноте. Он выпрямился и развернулся. Чжун Ли жестом велел следовать за ним. Дорога до третьего этажа прошла в гробовом молчании и давящем напряжении. Головная боль вернулась так некстати, заставляя морщиться от любого резкого звука.       Стул заскрипел, и Чжун Ли, не растерявший галантности даже в такой ситуации, жестом пригласил меня. Напротив расположился Тарталья. Сам же Архонт сел между нами справа, тем самым будто бы заняв место судьи. Стол был достаточно широким, чтобы оградить от ауры Глаза Предвестника, но не от моего собственного. Жар вновь дал о себе знать. Чжун Ли подозвал официанта, что-то бегло сказав тому, и через минуту рядом со мной опустилась дымящаяся чашка.       — Я понимаю, что мы не друзья, но кипяток? — хмуро бросила я.       Вместо ответа Архонт достал баночку с уже знакомой травой, напомнив, что и у меня где-то осталось несколько. Сухие травы взволновали воду, окрасив ту в светло-зелёный.       — Итак, я жду объяснений от каждого, — сказал он, выждав, когда моя чашка опустеет хотя бы наполовину. — Кассия, прошу.       — О чём мне говорить? Вы и сами должны быть в курсе того, что случилось в Мондштадте.       — Ты о гибели стражи? — усмехнулся Тарталья. — Понимаю, для такой неженки, как ты, потери среди армии кажутся настоящей трагедией, но эти люди сами знали, на что шли, вступая в Ордо Фавониус.       — Дети тоже относятся к страже? Или, может, горожане? — Мои ладони сцепились под столом. Травы Чжун Ли начали действовать, успокаивая, но даже они не могли полностью подавить огонь.       — О чём ты говоришь? — Предвестник подался вперёд, впившись в меня взглядом. — Ни Синьора, ни кто-либо ещё из моих соратников не станет убивать невинных. Признайся, Ордо Фавониус настроили тебя против нас, верно? Выдумали небылицы о пытках и жестоких экспериментах, а ты и повелась. Внушить такое тому, кто мало что видел, довольно просто. Ты к тому же особой прозорливостью не отличаешься.       — Мне не нужно верить никому. Я видела все собственными глазами.       — И что же ты видела? — не отступал тот. — Мне даже любопытно.       — Достаточно, чтобы сделать вывод о деятельности твой дорогой Снежной.       — Видишь, ты даже сказать толком ничего не можешь. — Тарталья, до этого явно нервничавший, неожиданно успокоился, откинувшись на спинку кресла. — Бездоказательные обвинения — верх инфантильности.       — Так тебе нужны доказательства? Тогда поехали, я собственными руками выкопаю их из могил.       — Мне начинает надоедать этот бесполезный разговор. Господин Чжун Ли, у нас вообще-то назначена встреча тет-а-тет.       Архонт не ответил, погрузившись в раздумья. Его взгляд уже не искрил яростью, и я в надежде замерла. Может, хоть сейчас он поверит мне.       — Кассия, позволь взять твой Глаз Бога.       Я без раздумий выполнила просьбу. Руки Чжун Ли освободись от перчаток, и тот осторожно прикоснулся к гладкой поверхности. Та вспыхнула ярким алым светом, и я отвернулась, закрывая лицо. Когда же почувствовала, что вспышка погасла, повернулась к Архонту. Его застывшее лицо покорёжило немым испугом. Впервые у него я видела столь сильные эмоции. И они явно не сулили ничего хорошего.       — Твоя клятва, — глухим голосом, наконец, ожив, спросил тот, — это правда?       Чьи-то крепкие руки сжали сердце, сбивая ритм. Рот раскрылся в немом крике. Мысли перемешались, перепутались. Я молчала, не в силах ответить. Одного взгляда Архонта на меня хватило, чтобы тот понял всё.       — Уходи, — бросил он. Глаз скользнул по столу, падая мне в руки. — Немедленно.       — Подождите, дайте объяснить, я…       — Уходи.        Чжун Ли не кричал. Тон его остался всё таким же ровным. В его глазах же загорелось нечто, от чего внутри всё похолодело. Я поднялась, понимая, что проиграла. Тарталья не радовался победе. Его брови взлетели вверх, взгляд скользил по мне и Архонту.       — Прощайте, — сказала я, прежде чем развернуться.        Тело налилось свинцовой слабостью. Разум отключился, предоставляя справлять со всем оголённым нервам. Слезы пытались течь, но исчезали, так и не успев добраться даже до щёк. Жгучая обида и тошнотворная пустота заполнили меня всю без остатка. Я вдруг замерла, оглядываясь и ища хоть кого-то, за кого могла бы ухватиться и попросить о помощи. Но чужие и лишённые всякого интереса лица исчезали и появлялись. Внутренности жгло, как никогда до этого. И я понеслась, зная, что спасение крылось в сумке в углу комнаты. Только бы успеть, только бы не оступиться, не упасть.        Остатки сил вытолкнули из плотной толпы. Я едва помнила, как влетела в дом, как вбежала в комнату и сжала заветный кулон. Жар отступил, едва не поглотив полностью. Будто из-под толщи воды до меня донеслись встревоженные голоса Тевкра и Паймон. Я пробормотала что-то, прося дать мне минуту, чтобы прийти в себя.       — Что случилось? — В дверях возник Бай Чжу. Я тут же попыталась спрятать кулон, но было слишком поздно. Он подскочил ко мне, осторожно придерживая за локоть, и вдруг замер. Некоторое время мы молча глядели друг на друга, пока травник не поднялся, бегло сказав, что подготовит успокоительное.        Я выдала себя. Целиком и полностью. Но куда более страшной была мысль не о Бай Чжу. Взгляд Чжун Ли накрепко отпечатался в памяти.