В день, когда сошлись звёзды

      Узкие однообразные коридоры тянулись бесконечной вереницей, отделяемые только хлипкими дверцами. Протяжный скрип, с которым те открывались, пробуждал внутри настоящий животный ужас, но оставаться на одном месте слишком долго было непозволительной роскошью.       ОНО осталось где-то позади. ЕГО присутствие ощущалось каждой клеточкой тела. Изредка долетали приглушённое рычание и тяжёлые шаги: расстояние между нами явно сокращалось. Медленно, ведь ОНО ещё точно не знало, где я.       Очередная дверь, за которой виднелись бесцветные стены, озаряемые лишь тусклым светом, закрылась. Прильнув к ней, я попыталась прислушаться, но всё, что удалось различить, — бешеное биение собственного сердца.       Коридор привёл к развилке, немало удивив: все предыдущие заканчивались выходом, как две капли воды похожим на предыдущий. И слева, и справа виднелись такие же, ничем не примечательные двери, как бы взгляд ни старался отыскать хоть какие-то различия. Интуиция молчала, а леденящий страх подгонял вперёд, и решение пришло само.       И снова дверь. И снова безликий коридор.       Я сделала неверный выбор?       Пальцы уже схватились за холодную ручку, чтобы повернуть, как тело инстинктивно замерло. ОНО уже там. И ОНО каким-то образом опередило меня.       С трудом сдержавшись от судорожного вздоха, я заставила ноги двигаться. Взгляд, не отрываясь, следил за ручкой, в ожидании, когда та повернётся. Также тихо, как и в первый раз. Воображение уже рисовало, как длинные когти вонзаются в моё тело, или как цепкие пальцы хватают за горло, отрезая доступ кислороду. Всё зависело только от того, чьё обличие ОНО примет на сей раз.       Ручка дёрнулась. Первый, второй раз, третий. Дверь внезапно оказалась заперта, сначала вгоняя этим в оцепенение — ведь все прочие открывались легко, будто картонные, — затем будоража одной-единственной мыслью «БЕЖАТЬ». Стены летели по бокам, с каждой секундой словно сужаясь. Двери открывались и захлопывались за спиной, пока ОНО неслось следом, разнося их в щепки. Удары гигантских лап о пол громом отдавались в ушах, подгоняя вперёд. Они становились всё ближе, всё нестерпимее громче, пока…       Кровать завибрировала, и я едва успела схватиться за изголовье, дабы не повалиться вниз. Откуда-то сверху раздался глухой рёв, пробирающий до самых внутренностей.       — Что это?! — Паймон ворвалась в комнату, дрожа и всхлипывая. — Сюда кто-то ломится?!       — Не знаю, — честно призналась я, боясь даже представить источник этих звуков. — Побудь здесь, я проверю. Если вдруг не вернусь, спрячься под кровать.       — НЕТ! — Маленькие ладошки вцепились в меня мёртвой хваткой, не давая сдвинуться ни на шаг. — Паймон не пустит тебя!       — Здесь тоже оставаться опасно: ни окон, ни дверей. Нам некуда бежать. А так я хотя бы успею задержать их… или его… или что бы то ни было.       — Тогда Паймон с тобой!       — Ладно, — нехотя согласилась я, понимая, что спор мне явно не выиграть. — Только обещай, что будешь слушаться. Если скажу бежать, то побежишь. Без вопросов.       — Нет! — Фиолетовые глазёнки распахнулись от ужаса. — Паймон такого обещать не может!       Никакие уговоры так и не смогли переубедить её, и мне не оставалось ничего другого, кроме как мысленно выругаться и толкнуть дверь спальни. Гул продолжал нарастать, прерываясь глухими ударами, от которых с потолка сыпались пыль и мелкие камни.       «Если всё рухнет, то это место станет нашей могилой», — сдавила горло внезапная мысль. Значит, оставался только один выход — наверх. И как можно скорее.       — Эй, Паймон и сама может! — возмутилась Паймон, стоило мне подхватить её на руки.       — Поругаемся, когда выберемся.       «Если выберемся», — прозвучало в голове скептическое уточнение.       Гостиная пустовала. Как и Хранилище. Взгляд цеплялся за разбросанные по полу книги, а ноги едва поспевали уносить от тех, что летели сверху при каждом новом ударе.       «Лиза явно будет не в восторге», — подумала я, сдерживаясь от нервной улыбки.       Когда впереди, наконец, показались массивные двери, ведущие в коридор, я остановилась на пару секунд, дабы перевести дух. Паймон уже не сопротивлялась; только уткнулась в меня, боясь глядеть наверх.       — Слава Барбатосу, вы живы! — Из-за всё усиливающегося шума, я едва различила крик внезапно появившейся Ноэлль. На её белом, как мел, лице застыло болезненное облегчение, и мне вдруг показалось, что та вот-вот разрыдается. — Скорее, здесь всё может рухнуть в любую минуту!       Не теряя времени, я побежала, чувствуя, как позади продолжает бушевать дождь из множества бесценных томов. — Что происходит? — восстановив дыхание, спросила я, когда двери за спиной закрылись. — Двалин, — коротко ответила горничная, нервно оглядывая потолок. — Нам необходимо срочно перевести вас в более безопасное место. Вы позволите…       Не успела я и рта раскрыть, как оказалась поднята на руки с такой небрежной лёгкостью, будто бы весила не больше пушинки. Ноэлль неслась вперёд настолько стремительно, что взгляд едва успевал различать факелы и трещины, паутиной тянущиеся к самому потолку.       — Больше так не делай, — пробормотала Паймон, когда мы, наконец, оказались на земле. — Только за руку, — добавила та, заметив, как я уже приготовилась подхватить её.       — Так быс…       Мощный удар прямо над головой оборвал меня, вынудив стремительно полететь вниз, прикрывая собой Паймон.       — Нам нужно торопиться! — Ноэлль, точно живой щит, встала рядом, раскинув руки. — Мне необходим Глаз Бога, поэтому прошу, сохраняйте дистанцию!       Она понеслась вглубь коридора, затем остановилась возле стены, что-то ища. В стене вдруг образовалась небольшая выемка, в которой блестел янтарный амулет. Наспех прикинув расстояние, я побежала следом за ней, таща за собой едва поспевающую Паймон.       Удары продолжались, становясь то ближе, то дальше. Сквозь окна виднелись лишь части домов и небо, затянутое серой пеленой. — Это дым? — спросила Паймон, поймав мой взгляд. Я лишь дёрнула плечами, стараясь отогнать жуткие мысли.       Слишком тёплый для такой погоды воздух ударил в лицо, стоило приоткрыть двери Ордена. Запах гари проник в лёгкие, раздражая горло. Оглушительный рёв на мгновение лишил слуха. Я оцепенело смотрела, как ввысь взмывает громадный дракон. Три пары крыльев с силой ударяли по воздуху, разгоняя клубы дыма и вызывая настоящую бурю. Змееподобная морда извивалась и вытягивалась, раскрывая пасть с бесчисленным множеством клыков. Рядом с ним замелькало несколько ярких огоньков-силуэтов, направляя на Двалина потоки огня и льда.       — Ну чего же ты стоишь?!       Отчаянный крик отвлёк от развернувшегося сражения, и я ощутила, как Паймон тянет меня вперёд. Ноэлль уже успела отбежать достаточно далеко, чтобы не волноваться о расстоянии.       — Вы живы, какое счастье! — Откуда-то справа, из вереницы узких улочек, вынырнула Эмбер, держа лук наготове. — Нам нужно выбраться из города как можно скорее. Я побегу сзади!       Я только кивнула: силы определённо стоило поберечь.       На главной площади творился настоящий хаос. Люди в панике хватали вещи и детей, несясь в сторону выхода из города. Кто-то из торговцев метался возле лавок, пытаясь спасти товары. Чудом не споткнувшись о раздавленные помидоры, я влетела в самую гущу столпившихся у ворот, неистово работая локтями. Паймон почти что висела на мне, иногда что-то выкрикивая, но из-за шума разобрать что именно не удавалось. Сбоку мелькнуло знакомое платье с белым передничком, и я инстинктивно попыталась отпрянуть в противоположную сторону, тут же получив увесистый толчок в спину. Левую сторону туловища начало сдавливать под весом огромной невидимой плиты. Бешеный поток горожан подхватил меня, унося всё дальше и обрывая действие Глаза Бога Ноэлль. Мне оставалось лишь покрепче прижать к себе Паймон, закрывая её от случайных толчков, и мысленно молиться.       Где-то за спиной прозвучал ещё один удар, отчего паника вокруг только усилилась. Над головой пронеслась каменная арка, и сердце ускорило бег от вида верхушек деревьев. Ещё немного, совсем чуть-чуть!       Толпа выплюнула меня так стремительно, что я едва успела перевернуться на спину, дабы не упасть на Паймон. Люди превратились в вопившую живую реку, бурно растекавшуюся в разные стороны. Взгляд неожиданно зацепился за мальчугана, отчаянно пытавшегося протиснуться сквозь поток тел. Ухватив того за руку, я потянула его на себя. Хрупкое тельце сотрясала крупная дрожь, когда мне каким-то чудом удалось вызволить его. Бегло оглядев мальчика я узнала в нём одного из сирот, но все попытки выспросить того хоть что-то о местонахождении Барбары или других служащих церкви не увенчались успехом: он лишь продолжал всхлипывать и хватать меня за руки, боялся вновь оказаться в этом кошмаре.       — Всё в порядке, — пробормотала я, с трудом веря собственным же словам. — Ты в безопасности.       — Пошли подальше! Пожалуйста! — взмолилась Паймон, указывая в сторону дракона, парившего над городом. Из его пасти вырывались струи бледно-голубого пламени, нещадно покрывая им крыши домов, точно ливень.       Без лишних слов я подхватила детей, ища хоть что-то пригодное для укрытия. Деревья могли вспыхнуть от случайной искры, а, значит, вариантов было не так много. Трава под ногами сменилась мелкой галькой вперемешку с песком. Я остановилась на дороге, что вела к одуванчиковому лугу, неотрывно следя за бушевавшем в небе зверем. Того, похоже, мало интересовали горожане, многие из которых уже успели покинуть Мондштадт.       — Беги же! Или мы погибнем! — негодовала Паймон, извиваясь в моих руках.       — Если начнётся пожар, то мы окажемся в ловушке, — переведя дыхание, ответила я и указала на растянувшийся впереди луг.       Она уже хотела возразить, но затем передумала и перевела взгляд на дрожащего мальчугана. Тот всё никак не мог придти в себя, крепко держась за меня и испуганно таращась на Двалина.       — Не смотри, — стараясь придать голосу уверенности, на мондштадтском обратилась к тому я.       — Пошли-ка лучше поищем Барбару и твоих друзей.       Тот снова ничего не ответил, но едва заметно качнул головой.       Многие из горожан остановились не так далеко от главных ворот, наблюдая за сражением. В их глазах, освещенных всполохами света от ревущего за стенами огня, застыл ужас. Некоторые же не обращали никакого внимания на творившееся совсем рядом, бесцельно бродя по кругу и что-то неразборчиво бормоча себе под нос. Если бы не обрушившиеся, как снег на голову дети и ответственность за них, то число последних определённо бы пополнилось мною.       Неподалёку раздался сдавленный стон. Мужчина, скорчившийся на земле, зажимал правую руку, рукав которой почти полностью потемнел от крови.       «Спокойно, первую помощь при кровотечениях ты знаешь», — подбодрила вскользь пробежавшая мысль, в то время как ходившие ходуном пальцы упорно убеждали в обратном.       — Вы меня видите? — обратилась я к пострадавшему, пытаясь наскоро соорудить из своей кофты хоть какое-то подобие бинтов. Тот только медленно кивнул, и я принялась завязывать оторванные полоски ткани в тугой узел. К счастью, кровопотеря оказалась не такой обильной, как подумалось сперва, и спустя пару минут мужчина уже смог сидеть. На все вопросы тот отвечал вяло и так невнятно, что едва ли удалось расслышать и половину. Однако кое-что я всё же выяснила: мужчину звали Стэнли, и на момент нападения Двалина тот уже успел хорошенько приложиться к вину.       — Барбатос милостивый, вы целы! — воскликнули где-то совсем рядом, и я разглядела белое пятнышко. Барбара! В её глазах блестели крупные слёзы, в то время как пальцы прикрывали дрожащие губы. В складках платья сверкнул Глаз Бога, отчего я только неуверенно помахала, тихо шепнув Паймон, чтобы та успокоила пастора и заодно вернула мальчика.       Позади снова раздался взрыв. В воздух взмыл гигантский огненный феникс, ударив дракона прямо в грудь. Оглушительный рёв волной прокатился по округе, заставив зажать уши. Внутри всё свернулось в комок от трепета перед силой этого зверя. В голове пробежала одновременно и пугающая, и будоражащая мысль: что если бы и у меня вдруг оказался Глаз Бога? Поучаствовать в столь масштабной битве и, быть может, даже… одержать победу?       «Не обольщайся. Тебя бы туда и на пушечный выстрел не подпустили», — съехидничал внутренний голос. И как всегда попал точно в цель.       Взгляд ухватился за широкополую шляпу и короткий плащ. Гадалку с ярмарки, казалось, происходящее вовсе не волновало: та полностью погрузилась в подсчёт монет, изредка раздосадовано покачивая головой и поджимая губы. Хоть кто-то может не тревожиться за собственное будущее.       Стэнли понемногу стал оправляться, отчего-то говоря о себе в третьем лице и прося у самого себя прощение.       «Алкоголь», — пожав плечами, решила я и, ещё раз убедившись, что кровь полностью остановилась, огляделась в поисках других пострадавших. Сквозь жмущиеся друг к другу группки людей мелькали белоснежные одеяния сестёр Фавония: те, похоже, уже успели оказать всю необходимую помощь.       — Барбара очень п-переживает. — Паймон, подскочив, крепко прижалась ко мне, теперь дрожа уже больше от холода, нежели от страха. — Говорит, нужно отправиться на какую-то винокурню, пока всё не закончится. Многие уже собираются туда, — затем вдруг добавила, чуть встревожившись, — ты очень тёплая. Зелья с собой?       Я помотала головой, только сейчас поняв, что с тех пор, как оказалась на улице, ни разу не ощутила укусов холодного октябрьского ветра, хотя из одежды на мне были лишь старые потёртые штаны да лёгкая кофта.       — Зато могу тебя согреть, — улыбнулась я, обхватывая Паймон. — Хоть какая-то польза.       Та нахмурилась, пробурчав что-то о неуместности веселья в подобной ситуации, и я согласно замолчала.       Небо над Мондштадтом неожиданно окрасилось в огненно-красный, и в памяти невольно всплыли кровавые облака над разрушенным Каэнри’ах, чьи улицы засыпали сотни бездыханных тел. Оставалось лишь надеяться, что Мондштадт не превратится в нечто подобное.       Двалин вдруг замер, чуть дёрнувшись от алого пламени, полоснувшего его по крылу. Из его ноздрей валил дым; клыкастая пасть захлопнулась, оборвав поток голубого огня. В груди что-то тревожно шелохнулось. Ледяные, полные слепой ярости звериные глаза вдруг поглядели прямо на меня. По телу прошлась волна немого ужаса, на мгновение лишая возможности двигаться. Дракон взревел. Куда громче, чем прежде. Затем взмахнул крыльями и метнулся прямо на нас. Очередная вспышка света, угодившая точно ему в хвост, осветила площадь у выхода. Позади раздался чей-то полный отчаяния и боли крик. Барбара сорвалась с места, несясь в сторону главных ворот, где на мгновение прорезались очертания нескольких стражников, что помогали перебраться через мост оставшимся горожанам, и… Сердце рухнуло в пятки при виде крошечной фигурки, свернувшейся в комок и жавшейся к стене дома.       — Это Анна? — послышался голос Паймон, но я не ответила. Ноги сами привели тело в движение вслед за пастором, наплевав на расстояние и все последствия его нарушения.       Рёв нарастал с каждой секундой. Сильные порывы ветра предупреждали о приближающемся чудище. Инстинкты били тревогу, моля развернуться и убежать как можно дальше. Я почти поравнялась с Барбарой, стараясь увильнуть вбок и ощущая, как нарастает одышка, и по всему телу выступает липкий холодный пот. Пастор, конечно же, не могла сравниться по силе с тем рыжеволосом из Фатуи, однако и такие ещё пока совсем лёгкие проявления могли привести к печальному концу.       Прибавив ходу, я, к своему удивлению, смогла обогнать её. Ступни вдруг нагрелись, неприятно покалывая кожу. Раскатистый рёв послышался вновь. На сей раз так близко, что окна в ближайших домах жалобно затрещали. Мимо проносились оставшиеся горожане, в ужасе оглядываясь на небо.       До Анны оставалось всего ничего. Я уже успела пробежать через мост и ворота, как вдруг крики стражи, отчаянно звавшие меня вернуться, стихли. Огненные вспышки в небе, осветившие камни под ногами, потухли, сожранные гигантской чёрной тенью. Я вкинула голову, и время вокруг замерло. Горящие необузданной яростью глаза глядели в самую душу, стягивая тело невидимыми цепями. Острые когти вонзались в крыши, кроша черепицу, сыпавшуюся на землю, точно хлебные крошки. Широкая пасть обнажала длинные, изогнутые клыки. Неожиданно она начала приближаться. Медленно, словно бы в замедленной съёмке. Тело по-прежнему не желало слушаться. Оно застыло, покорно ожидая участи быть сожранным настоящим драконом. Всё же лучше, чем под колёсами автомобилей.       Лицо опалило горячем дыханием: кровь в перемешку с затхлым запахом гнили. Глаза становились ближе и ближе, заливая всё вокруг ослепительно-голубым цветом. Правая рука неожиданно потянулась навстречу зверю, и я с растерянностью отметила, что и его магия оказалась безвредна для меня. Пальцы коснулись мягкого меха, заставив немало удивиться: по всем заветам сказок тело драконов покрывала чешуя, никак не шерсть. Двалин не сопротивлялся. Напротив: подался вперёд, разрешая дотронуться до носа и провести до основания рогов. В голубых глазах уже не горела злоба: в них читалась тихая печаль.       Перед глазами неожиданно замелькали расплывчатые очертания причудливых пейзажей и громадных птиц, напоминавших самого Двалина. Где-то словно бы совсем близко и одновременно так далеко заговорило множество голосов. Их слова сливались в один мощный гул, позволяя различить лишь обрывки бессмысленных фраз.       Внезапная вспышка ослепила, заставив отшатнуться. Белый свет на несколько секунд стёр все видения и голоса. Протяжный, полный боли и разочарования рёв оглушил, и я ощутила, как лечу на землю. Когда же мне, наконец, удалось придти в себя и сосредоточить взгляд на небе, сердце пропустило удар, прежде чем понестись с удвоенной силой. Три пары широких крыльев Двалина распахнулись, сопротивляясь мощным потокам воздуха, что исходили от фигуры, казавшейся совсем крохотной на фоне громадного зверя. Её очертания напоминали ангельские: длинные одеяния и белые крылья, совсем не похожие на драконьи.       В груди вдруг что-то кольнуло, и я закашлялась, мельком заметив, как на камнях образовалась небольшая лужица с вкраплением красных прожилок. Позади послышался сдавленный стон. Барбара сползла на землю, глядя в небо и что-то исступленно шепча.       — Великий Барбатос, — наконец, разобрала я. — Ты вернулся.

***

      — Я возражаю! — Джинн резко подскочила, едва не опрокинув стул. Костяшки её рук, сжавшиеся в кулак побелели. — О подобном не может идти и речи! Мы не имеем права рисковать жизнью Призванной!       — В таком случае мы рискуем вдвойне, — ровным голосом парировал Дилюк. На его бледном лице не дрогнул ни один мускул, отчего в голове вновь пронеслась нелепая мысль о принадлежности того к роботам. — Все основные силы, как тебе прекрасно известно, отправились в поход под предводительством Магистра Варки, так что обеспечить ей должную охрану в наше отсутствие не выйдет.       Мой взгляд пробежался по окончательно поникшей Ноэлль, Эмбер, в напряжении застывшей неподалёку, затем по стоявшей возле неё Эоле, которую, казалось, происходящее вовсе не волновало, Лизе, мрачно глядевшей куда-то себе под ноги, и, наконец, по светловолосому юноше, не спускавшего с меня пристального взгляда ни на секунду.       — Хочешь сказать, наши рыцари ни на что не годны?! — Лицо Джинн искривилось от гнева, и я невольно вздрогнула, впервые видя её в таком бешенстве.       — Всего лишь хочу сказать, что ты единственная, кто не понимает или, вернее сказать, не желает понимать простых истин.       — Да как ты…       — Я согласен, — неожиданно оборвал Магистра Кэйа. — Пускай и в Храме, но под нашей защитой ей будет куда безопаснее, нежели здесь, как бы абсурдно ни звучали подобные слова. — Джинн в замешательстве затихла, обдумывая услышанное и позволяя Капитану продолжить. — Отбросив всё уже сказанное господином Рагнвиндром, добавлю лишь одно: нам будет гораздо проще покончить со всем, зная, что Призванная сейчас рядом, нежели действовать второпях, волнуясь о её состоянии.       На некоторое время повисла тишина. Такая плотная, что биение собственного сердца звучало точно удары тяжёлого молота. Паймон почти не шевелилась на моих коленях, лишь изредка подавая признаки жизни коротким вздохом или всё крепче сжимавшими мою ладонь пальчиками. Её измученный вид отдавался внутри жгучей досадой, и я в который раз подавила желание прервать собрание, тянущееся с тех самых пор, как Двалин растворился во мгле ночи. На небе, раскинувшемся за окном кабинета Магистра, тем временем уже показались первые оттенки красного. Близился рассвет.       — Хорошо, — наконец, вынесла решение Джинн, — значит, выдвигаемся завтра. Нам предстоит очистить три храма от скверны, поэтому разобьёмся на три группы. Эмбер, Эола, вы составите первую команду. Капитан Альберих и господин Рагнвиндр, вы…       — Я справлюсь и своими силами, — холодно прервал её Рагнвиндер. Мышцы живота невольно напряглись в ожидании едкого ответа Кэйи и последующей перепалки, однако тот тактично промолчал, ограничившись лишь снисходительной усмешкой.       — Что ж, в таком случае Капитан Альберих войдёт в команду со мной, госпожой Минчи и Призванной. Ноэлль же остаётся в Ордене. — Служанка в миг побелела и уже было подалась вперёд, желая что-то сказать, как Эмбер, крепко сжавшая её руку, и стальной взгляд Джинн вынудили ту отступить. — Альбедо, на тебе по-прежнему задача выяснить природу тех камней. На этом собрание объявляю завершённым. Всем спасибо. Я начала подниматься, озадаченная, почему же появление Венти осталось полностью проигнорированным, как вдруг услышала тихое             «Прошу, останься». Дверной замок щёлкнул, скрыв пронзительный взгляд Капитана кавалерии, что вышел последним, и я позволила себе немного расслабиться.       Лицо Джинн заметно осунулось, отчего в груди резко закололо: её стараниями я до сих пор жива и здорова, ем вдоволь и не знаю бед, при этом беззастенчиво утопая в жалости к себе любимой по двадцать раз на дню. Сколько же ещё я буду обещать себе взять всю волю в кулак и попытаться хоть что-то изменить? И когда всё же решусь, выберу ли тот единственный правильный путь?       — Прошу, прости мою резкость, — начала Магистр, — мысли не дают покоя, а если в голове непорядок, то и язык несёт околесицу. — Она вымученно улыбнулась, как бы говоря «Кому, как не тебе, это знать», затем налила себе кофе. — Наверняка у тебя появилось ещё больше вопросов, чем прежде, но поверь, на многие я и сама не знаю ответов, иначе мы бы не оказались в столь плачевном положении. Сперва, если позволишь, мне бы хотелось узнать, правдивы ли те россказни о тебе и Двалине? Многие утверждают, будто бы тебе удалось… приручить его.       Она затихла, пристально вглядываясь в меня. Я же судорожно выискивала более-менее вменяемую версию произошедшего на глазах у множества людей. В том числе и Барбары.       — Я… я не знаю, что ответить, — искренне призналась я. — Сначала мне показалось, что он прилетел сожрать меня, но потом передумал. Только вот… — Я запнулась, стараясь подобрать нужные слова, дабы не выдать Венти. — Тот яркий свет. Дракон как будто испугался его. Наверное, если бы не ангел, что прогнал его, я бы сейчас не сидела здесь.       — То был отнюдь не ангел, как у вас на Земле принято называть Фей. Не знаю, могу ли с полной уверенностью утверждать подобное, но… похоже, Анемо Архонт, наконец, вернулся к нам.       Пропустив замечание про неких «фей», я постаралась соорудить на лице глубочайшее удивление, затем подалась вперёд и, понизив голос почти до шёпота, спросила:       — Архонт? То есть Бог?       — Верно.       — А… а с ним можно как-то связаться?       — Раньше Архонты покровительствовали Призванным, некоторые даже участвовали в их обучении, что в дальнейшем свелось к минимуму, поэтому точного ответа, к сожалению, дать не могу. Всё зависит лишь от воли самого Барбатоса. Жаль, что нам не удалось узнать, как он выглядит сейчас. Почти все его портреты были безвозвратно утеряны, а те, что остались пришли в негодность. Нам лишь известно, что его облик был позаимствован с безымянного барда, что некогда помог свергнуть Бога Бури, Декарабиана. — Безымянного барда. По спине прошёлся неприятный холодок, сковывая мышцы, и я мысленно помолилась, надеясь, что Джинн не придёт в голову провести очевидные параллели. — В любом случае сейчас мы не располагаем достаточной информацией для того, чтобы обратиться к нему напрямую. Он, наконец, вернулся, и это главное. Нам же лишь остаётся ждать. Кто знает, возможно, он уже знает и про тебя, раз появился в такой момент.       Сохранить полунапуганное-полуошарашенное выражение удавалось с трудом — актриса из меня всегда выходила довольно посредственная, а уж тогда, когда в голове гудели сотни каламбуров, напрягаться приходилось изо всех сил.       — Что ж, мы ещё вернёмся к этому, но позже. — Моё состояние, похоже, осталось незамеченным, что отчасти, конечно, тешило самолюбие, но больше склоняло к простому выводу: Джинн чертовски устала. — Прежде чем закончить разговор, мне бы хотелось спросить тебя кое о чём. — Светлые глаза с напряжением сосредоточились на мне. — В тот момент, когда дракон оказался подле тебя, ты что-нибудь ощутила? Быть может, видела некие образы или же слышала незнакомые голоса?       На какие-то доли секунд контроль над эмоциями всё же был утерян, и по пробежавшей во взгляде Магистра искре стало ясно, что ложь та раскусит в два счёта. Я нехотя кивнула, делая вид, что пытаюсь вспомнить, затем нарочито разочарованно выдохнула.       — Что-то такое и правда было, только вот очень размыто и непонятно, — призналась я, на что та только коротко кивнула. Поверила она или же нет, оставалось только гадать, однако же сжавшиеся в тонкую нить губы не сулили ничего приятного.       — Хорошо, если что-нибудь припомнишь, дай знать. Пожалуй, на этом и закончим. Ближайшие несколько дней занятий не будет. — Она опустила взгляд на Паймон, давно успевшую заснуть на моих коленях, и лаского улыбнулась. — Отдохните как следует и подготовьтесь к походу в Храм.       Я встала, осторожно подняв Паймон, попрощалась и... зацепилась взглядом за книгу, лежащую на столе. На её обложке было изображено чёрное солнце. От названия же сердце в груди сжалось и перевернулось, прежде чем понестись бешеным галопом.       «Падение Каэнри’ах».       — Что-то не так? — заметив мою заминку, спросила Джинн, на что я быстро сослалась на усталость и необходимость поспать. — И правда, мне самой бы не помешало сегодня отдохнуть. Доброй ночи. Или, вернее сказать, дня.       Я кивнула, на ватных ногах устремившись к выходу и стараясь унять накатившее возбуждение. Заманчивая идея принять зелье была сразу же отметена: слишком большая роскошь в такое время.       — Позволите проводить вас? — Из-за угла вынырнула Ноэлль. Весь её вид выражал, сколь тяжёлым ударом стал для той недавний отказ. Никакие слова сейчас не помогли бы, так что я лишь молча кивнула, погрузившись в раздумья, сводившиеся все как один к необходимости отыскать Венти. Оставалось надеяться, что до похода в храм мне удастся ускользнуть из Ордена незамеченной хотя бы на час. Если, конечно, ко мне не приставят охрану.       Я искоса глянула на горничную, шедшую чуть поодаль. Та совсем поникла, нервно стискивая край белого передничка.       — Слушай, Ноэлль, — начала я, окрылённая внезапной идеей, — можно тебя попросить оказать мне небольшую услугу?       — Д-да? — Та растерянно подняла на меня взгляд, затем закивала, заметно оживившись. — Да, конечно! Сделаю всё, что смогу!       — Только это сугубо между нами. Никто не должен об этом знать, хорошо? — Заметив, как на лице горничной вдруг мелькнул испуг, я поспешила заверить ту, что ничего противозаконного не замышляю. — Ты ведь знаешь, что я тренируюсь с господином Рагнвиндром?       — Да, он великолепный мечник. Жаль, мне никогда не достигнуть его уровня.       — Думаю, ты куда сильнее, — без тени иронии заметила я, припомнив с какой лёгкостью та подняла громадную лестницу или меня недавно. — Поэтому я бы хотела попросить тебя немного позаниматься со мной.       Ноэлль остановилась, в недоумении раскрыв рот. Её глаза внезапно округлились, затем та спросила так тихо, что мне пришлось читать по губам:       — Х-хотите… чтобы я т-тренировала вас?       — Да, когда тебе будет удобно.       — Н-но… но я не понимаю. — Она недоумённо замотала головой. — Почему вы выбрали кого-то вроде меня? Я не гожусь даже в рыцари, что говорить о роли наставника Призванной.       — Это же личная просьба, значит, великая я сочла тебя достойной, — улыбнулась я, насмешливо подчеркнув «великая», однако же по засиявшему лицу горничной поняла, что шутка пролетела мимо. — Мне нужен не только тот, кто будет тренировать меня в физическом плане, но и в плане бытовом. Я бы взамен помогла и тебе, с чем пожелаешь.       — Что вы! Быть свидетелем ваших подвигов — уже награда, о которой и помыслить нельзя, а помогать вам… это… это…       Ноэль запнулась, неровно задышав. По её щекам стремительно расползался румянец, и я не шутку встревожилась, что ту сейчас хватит удар от переизбытка чувств.       — В общем, давай договоримся о времени. Я полностью в твоём распоряжении в ближайшие несколько дней, а дальше сориентируемся. Идёт?       — Д-да! — Она восторженно всплеснула руками, затем вдруг поклонилась так низко, что кончики её волос почти коснулись пола. — Благодарю вас за такую великую честь!       «Поглядел бы на это всё Рагнвиндр», — подумалось мне, и когда воображение нарисовало вместо горничной холодного аристократа, губы невольно растянулись в глупую улыбку.

***

      Ветер угрожающе завывал, озлобленно бросаясь на окна, разбрасывая пожухлые листья и пытаясь сорвать те, что ещё держались за голые ветви. Погода неистовствовала, сменяя мелкий дождь на крупный ливень по несколько раз за день, отчего все надежды выбраться на улицу хотя бы на пару часов таяли на глазах. Тусклое солнце, лишь изредка проглядывавшее сквозь сизое полотно хмурых туч, давно скрылось за горизонтом, а, значит, до ночи оставалось всего ничего.       Подавив тяжёлый вздох, я вновь уставилась в книгу, в который раз перечитывая одно и то же предложение. Бессвязный хаос в голове, то усиливающийся, то ненадолго пропадавший, мешал сосредоточиться на чём-либо, однако же толстая обложка в кожаном переплёте оказалась неплохим прикрытием от пристального внимания Лизы, придирчиво рассматривающей пожелтевшие страницы стареньких томов. Паймон как обычно обитала где-то на верхних полках, изредка спускаясь ко мне и прося поиграть в крестики-нолики или же нарисовать что-нибудь.       — Может, сходим в приют? — предложила она, забираясь на стул напротив. — Здесь ужасно скучно.       — Заболеешь ещё, — покачала головой я, — посмотри, что на улице творится.       Недовольно побурчав себе под нос, та всё же притихла и принялась в который раз разглядывать рисунки жирафов в самых разных стилях, на которые только оказалась способна моя фантазия. Больше всего выделялся несуразно угловатый с выпученными глазами и треугольными копытцами, получивший от Паймон вполне справедливое имя — Кривое Нечто.       — Критики кубизма оценили, — хихикнула я в ответ, вспоминая своего учителя в художественной школе, плюющегося от одного лишь упоминания Пикассо или Дали.       — Неудивительно, что у подобного есть критики, — с отвращением высунула язык Паймон, однако же рисунок так и не выбросила, лишь иногда с неодобрением косясь в его сторону.       Посетителей и вовсе не было. Даже старичок с добродушной улыбкой, обязательно заглядывающий каждый вечер, на сей раз не появился. Неудивительно: весь город был занят отстройкой разрушенных домов. Сегодня, наверняка, даже «Доля Ангелов» пустовала за исключением разве что завсегдатаев, как Стенли.       «Интересно, как он?» — вспомнила я события вчерашней ночи. — «Успели ли ему помочь? Больница, наверное, переполнена».       Тихий стук выдернул из неприятных мыслей. Я огляделась и чуть не подпрыгнула заметив белое, как полотно, пятно в окне. Венти не улыбался, что ещё больше придавало тому сходство с внезапно нагрянувшим по мою душу призраком. В обычно горевших озорным блеском глазах застыло нечто пугающе-тусклое, прогонявшее по телу мороз. Жестами показав мне на выход, Архонт скрылся, не дав времени ни на раздумья, ни на ответ.       Я уже повернулась было к Паймон, чтобы предупредить о своём уходе, как вдруг заметила, что той и след простыл. Значит, оставалось всего лишь незаметно проскочить мимо Лизы. Библиотекаря нигде не было видно, и, к своему удивлению, мне удалось добрать до выхода из Ордена без каких-либо проблем. Даже Ноэлль, частенько сновавшая по главному залу, и та пропала.       Резкий запах прелости, мокрой земли и гниющих листьев ударил в ноздри. Лицо и оголённые участки кожи мгновенно покрылись холодными каплями и мурашками. Обогнув каменную стену и мысленно прокляв того, кто решил, что крыша и скаты, хоть немного спасшие бы от дождя, не нужны, я огляделась в поисках Венти.       — Прости, что пришлось вытащить тебя в столь неприятную погоду, — раздался его голос из кустов поодаль. Он поманил меня вглубь, прежде чем пропасть, и я с тяжёлым вздохом начала пробираться сквозь влажные листья, хлещущие по глазам.       — Почему бы тебе не устраивать наши свидания где-нибудь в более романтичных местах, — попыталась разрядить обстановку я, заметив, что вблизи бард выглядел даже хуже, чем сперва показалось. Щёки впали, губы застыли в напряжении, руки же постоянно нервно одёргивали зелёный плащик.       — Ты в порядке, — пропустив мои слова мимо ушей, сказал тот, — это всё, что я хотел узнать.       Он вдруг подался вперёд, схватив меня за руки. Холодные, как лёд ладони, стиснули мои, но едва я смогла осознать произошедшее, как в глазах Архонта мелькнул испуг, и тот мгновенно отстранился.       — Прошу, прости мне эту дерзость, последнее время я сам не свой.       — Л-ладно, — кивнула я, чувствуя, как внутри разгорается непривычное тепло и сердце ускоряет свой бег. — Как ты-то сам? Что с Двалином?       — Не знаю. — Архонт только покачал головой, затем взмахнул рукой создавая вокруг невидимое поле. — После того, как мне удалось прогнать его, я ощущаю сильную боль. Здесь. — Он сжал кулак и приложил к груди. — И она всё не проходит, сколько бы я не пытался заглушить её.       — Венти, алкоголь помогает лишь на время, — с грустью сказала я. — Не мне учить Бога, но может, пора начать что-то делать? Ты сам же постоянно призываешь меня к действию, говоришь о свержении Селестии, а в итоге проводишь вечера с бутылкой вина, в то время как люди вокруг страдают. Все ждут твоего возвращения.       — Я боюсь за тебя. — Архонт поднял на меня взгляд, полный сожаления и грусти. — Некогда я знал человека, так сильно похожего на тебя, что иной раз хочется назвать тебя её именем. Она помогла изменить Мондштадт, помогла мне обрести новый смысл, благодаря которому я стал тем, кем являюсь сейчас, но… затем я предал её идеалы, превратился в монстра, на чьих руках кровь тысяч и тысяч. Если вдруг прикажут убить и тебя, что мне делать? Мондштадт не выстоит против шестерых Архонтов.       — А остальные Архонты тоже подчиняются Селестии, как прежде? — вдруг севшим голосом спросила я. — После всего, что было, неужели у них не появилось сомнений, как у тебя?       — Не знаю. Такие темы не обсуждались между нами. Никогда. Снежная, правда, сейчас копит силы, готовится к грядущей войне. И судя по всему, именно с Ней, — при слове «ней», бард поднял вверх указательный палец.       — Так почему бы не встретиться с тамошним Архонтом? Почему бы не обсудить всё?       — Царица не станет жертвовать своим народом и заявлять напрямую о своих целях. Это лишь мои догадки, возможно, она затеяла нечто иное. Однако… — Венти затих, задумавшись, затем продолжил. — Однако хоть все её действия говорят о явно недружелюбном настрое по отношению к Ней, мне совсем не нравятся те методы, что использует Царица.       — Хорошо, каков план? Нужно же вербовать союзников, раз уж ты решился на свержение Се… — Неодобрительное шипение заставило меня исправиться. — Хорошо, будем называть это место просто Сел, устроит?       — Вполне.       — Против такого врага не выступить с одним лишь тобой, — задумчиво произнесла я, — через несколько дней Джинн собирается очистить какие-то Храмы, которые, вроде, принадлежат Двалину. Может, это излечит его?       — Не думаю, — без энтузиазма в голосе отозвался бард, — Двалин болен душой, не телом.       — Что тогда предлагаешь?       — В ту ночь он снова прилетел за тобой, я ведь прав? По крайней мере мне так показалось.       — Не знаю, но он разрешил себя потрогать, — неуверенно ответила я, невольно вздрагивая от воспоминаний, как близко была драконья морда. — И ещё я что-то видела тогда. Какие-то смутные образы городов и полей. Только не таких, как сейчас, а… это сложно объяснить, но они будто бы существовали задолго до самого Тейвата. По крайней мере мне так показалось.       — Ты видела драконов? — Венти неожиданно оказался так близко, сжав мои плечи, отчего щёки вспыхнули в мгновение ока.       — Н-наверное, — пробормотала я, отводя взгляд, — помню гигантских птиц, но сказать точно, что это были именно драконы, не могу.       Бард отпустил меня и погрузился в напряжённую тишину. Я вдруг заметила, что звуки дождя стали будто бы чуть тише. Сквозь ещё не до конца опавшую листву прорезалась тонкая полоска посветлевшего неба. Кажется, дождь отступал. Может, всё же удастся ненадолго выйти и проветрить голову?       — Прошу, выслушай меня и не перебивай. — Во взгляд Архонта, ставшего вдруг серьёзнее прежнего, пробралось нечто странное, отчего я послушно затихла. — Двалин, похоже, не желает тебе зла. Наоборот: его влечёт к тебе по другой причине. Он надеется, что ты сможешь помочь.       — Помочь? — в недоумении повторила я. — Но как?       — Просто послушай. Ты ещё полна энергии Земли, что заметно отличается от нашей. Возможно… возможно, твоя кровь сможет излечить Двалина.       — Кровь? То есть мне дать ему сожрать себя?! — окончательно опешив, спросила я.       — Нет. Вернее, не совсем.       — Дать отгрызть руку? Авось ещё одна вырастет! — истерично рассмеялась я, припоминая о своём желании исследовать новые способности к регенерации.       — Крови будет вполне достаточно. — Венти суетливо огляделся, затем достал откуда-то небольшой бутылёк и протянул мне. — Не думай, пожалуйста, что я желаю тебе зла, но мы должны попробовать.       — Тогда режь сам. — Я протянула вперёд правую руку, напряжённо наблюдая, как Архонт лёгким движением разрезает кожу на запястье. Багровые капли потекли по стеклянному горлышку, оседая на дне. — Подожди, она же свернётся скоро.       — Магия не позволит этому случится. — В подтверждении своих слов тот сжал бутылочку, и она заискрилась, освещая забурлившую внутри жидкость.       — Тогда нам понадобится не один сеанс. Двалин размером с Мондштадт, это для него — капля в море.       — Не тревожься, много не нужно. Первая доза пробная, о чём-то судить ещё слишком рано. Морщась от неприятного покалывания в области надреза, я молча наблюдала, как наполняется склянка, и когда та потемнела чуть больше, чем наполовину, Венти удовлетворённо кивнул.       — Благодарю тебя, — с виноватой улыбкой сказал он, пряча бутылочку. — Прости, что тебе приходится терпеть подобное.       — Это мелочи, главное, чтобы помогло.       Бард кивнул, отчего-то избегая встречаться глазами, затем чуть слышно произнёс:       — К сожалению, мне нужно торопиться. Доброй ночи вам с Паймон.       — И тебе, — пробормотала я, наблюдая, как невысокая фигурка уже скрывается за углом, и раздосадовано подсчитывая с десяток новых вопросов добавившихся к и без того громадному множеству старых.

***

      — Где ты была? — Стоило только приоткрыть дверь в библиотеку, как Паймон тут же накинулась на меня. — Паймон переживает! Хватит заставлять Паймон волноваться!       — Прости, я… — Из-за книжных полок показалась Лиза, заинтересованно поглядывавшая в нашу сторону. — Проверяла погоду, и у меня отличнейшие новости. Дождь закончился, так что мы можем пойти к Барбаре!       — Правда? — Паймон тут же воодушевилась, позабыв про обиду. — Тогда нужно срочно найти Ноэлль и… погоди-ка, а что с твоей…       Её взгляд упал на мою руку, сосредоточившись на свежей ране, однако появившаяся словно из ниоткуда горничная спасла положение. Старательно пряча за спиной повреждение, я махнула Лизе, пообещав заглянуть перед сном, на что та кивнула, улыбнувшись и пожелав хорошей прогулки. Цепкие кошачьи глаза не давали расслабиться до того момента, пока дверь за спиной не закрылась.       — Ваша верхняя одежда.       Ноэлль услужливо протянула нам куртки, затем выудила из потайного шкафчика ботинки, также пожелав приятного времяпрепровождения.       — Ты сильно занята? — спросила я у горничной. — Не хочешь с нами?       — Нет, к сожалению, вынуждена отказаться. У меня ещё много работы, — с явной неохотой ответила та, тоскливо глядя нам в след.       — Жаль её, — пробормотала Паймон, оглянувшись на одинокий силуэт в дверях, с каждым шагом становившийся все меньше. — Совсем не развлекается.       — У Ноэлль есть цель, ради которой та и старается. В какой-то степени я даже завидую ей.       — Тоже хочешь мыть полы? — едко спросила Паймон, заставив нахмуриться.       — По-твоему, это плохо? Любой человек заслуживает уважения, даже если его работа кажется тебе незначительной. Мы едим то, что она готовит, и что-то я не припомню жалоб на её стряпню от тебя.       — Извини, Паймон не хотела, — спустя некоторое время виновато пробормотала та. — Паймон хотела сказать, что твоя цель важнее. Правда ведь?       — У меня пока её нет, — со вздохом ответила я, — да и когда будет, счастья она мне точно не принесёт.       — Откуда же тебе знать? Ты же сама Призванная, а я Твой Проводник, значит, другие будут помогать нам, как Джинн и сестрица Барбара. Или Паймон чего-то не понимает?       — Давай сменим тему. Не хочу это обсуждать.       — Но почему? Ты что-то скрываешь от Паймон?       — Скорее, от меня здесь все что-то скрывают. Я ужасно устала от всего этого, пускай хотя бы сегодняшний вечер пройдёт без обсуждений моего великого предназначения.       Паймон, на удивление, быстро притихла, понуро хрустя опавшими листьями и пиная камешки, которым не повезло попасться на её пути. Спустя недолгое время та всё же не выдержала тишины, начав болтать обо всём подряд, но стоило нам войти в город, как все разговоры мигом оборвались. Я с сожалением разглядывала последствия ночного боя, изредка замечая вдалеке силуэты горожан, бродивших возле разрушенных домов, точно призраки. Проходя мимо одного из таких, я стыдливо опустила взгляд, стараясь не смотреть на ютившуюся в единственной уцелевшей комнатушке семью.       — Они вполне могли бы пожить у нас, — справедливо заметила Паймон, — в Хранилище же много места.       Торговая площадь представляла из себя куда более жуткое зрелище: разбросанные всюду остатки деревянных прилавков; фрукты и овощи, успевшие превратиться в настоящую кашицу и примерзнуть к земле; серые лица горожан, в гробовой тишине убиравших всё это. Их движения — механические, несколько угловатые — напоминали движения роботов.       — Давай пройдём другим путём, — предложила я, ощущая нарастающий в горле ком. — Там, кажется, не так людно.       Мы свернули в проулок неподалёку, на первый взгляд пострадавший меньше прочих. Многие дома здесь и впрямь оказались целыми, лишь в некоторых зияли небольшие дыры в крышах, многие из которых уже успели наспех подлатать досками. Впереди показалась стайка детишек, безмолвно бредших куда-то. Заметив нас, они тут же скрылись. Город, недавно кипевший жизнью, теперь превратился в мрачную тень самого себя.       До приюта оставалось совсем немного, когда лицо вдруг опалило горячим воздухом. Я инстинктивно отшатнулась, зашипев.       — Снова? — В испуге подскочила Паймон, намекая на приступ.       — Нет, это не я.       Жар нарастал, проникая выше по горлу и затрудняя дыхание. Тело само подалось назад, и я, наконец, заметила фигуру появившуюся из-за угла.       — Ты! — завопила Паймон, точно дикий зверь, прежде чем накинуться на ничего не подозревающего Беннета. Мне же оставалось только метаться вокруг, наблюдая, как несчастного паренька беспощадно околачивают крошечные кулачки. Каким-то чудом тому всё-таки удалось сбросить с себя Паймон, позабывшую обо всём на свете и… коршуном взмывшую почти к самым крышам, прежде чем спикировать на того.       Я с замиранием сердца наблюдала за улочкой. Один случайный прохожий, один лишь взгляд и…       — Как ты это делаешь?! — вскричал вдруг Беннет, уже и не обращая внимания на удары. — Как ты летаешь?!       Паймон мгновенно остановилась. В её широко распахнутых глазах застыл такой страх, что я сорвалась с места, наплевав на Глаз Бога, и схватила её, прижимая к себе. Беннет же продолжал стоять, переводя взгляд с меня на Паймон, пока неожиданно не охнул и не упал на одно колено, что-то яростно бормоча. Только когда молот в ушах чуть ослаб, до меня донеслось «Мне так жаль, простите, мне так жаль, это ведь всё моя вина».       — Беннет. — Я осторожно шагнула вперёд, прощупывая границу действия Глаза Бога. — Беннет, послушай.       Наконец, когда мне удалось найти её, я вытянула вперёд одну руку, второй придерживая Паймон. Паренёк поднял блестевшие от слёз глаза.       — Ты не виноват, — с силой выдавила я, чувствуя, как лёгкие заполняются дымом. — Давай п-поговорим. Прости, я всё в-время врала тебе. Кажется, моя жизнь теперь и состоит лишь из лжи и злости. — Его ладонь неуверенно потянулась к моей, и я увидела как едва успевшая затянуться рана на запястье вновь закровоточила. — Ты, наверное, уже догадался, к-кто я, да? — Он едва заметно кивнул, не сводя с меня восхищённо-испуганного взгляда. — Тогда можешь, пожалуйста, отстегнуть свой Глаз Бога? Мне немного… т-тяжело.       Из моего рта уже показалась тонкая струйка дыма, когда Беннет, очнувшись, отстегнул амулет и отбросил подальше. Я с хрипом втянула воздух и закашлялась. Но всё это было неважно: эта маленькая сцена так и осталась никем не замеченной. Нелепая, едва ли не стоившая мне жизни, но в кои-то веке позволившая убедиться в том, что ложь во благо лишь может только отсрочить неизбежное.       — Спасибо, — пробормотала я хриплым голосом. Паймон крепко сжала меня. Её колотила крупная дрожь. — Нам нужно куда-нибудь уйти. И поскорее.       — Я знаю одно место. Там мы будем в безопасности, но это за городом и…       — Веди, — согласно кивнула я, готовая на всё, что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше.

***

      Под ногами убаюкивающе похрустывали мелькая галька и песок. Проступившая в прорези меж туманной вуали облаков луна и мерцавшие бледными огоньками редкие незнакомые цветы с нежно-синими лепестками освещали раскинувшийся впереди густой лес. Глухие крики ночных птиц разносились по всей округе, волнуя мелких грызунов, отчего те в страхе прятались в норах, либо же разбегались в разные стороны, шурша в траве и ища укрытие. Беннет шёл молча, лишь иногда несмело оглядываясь на нас. Паймон же, белая, как мел, и вовсе отказывалась даже поднимать голову. Её губки мелко подрагивали, но руку мою она не отпускала, до боли стискивая пальцы. Перед мысленным взором пронеслись казавшиеся теперь такими далёкими воспоминания о первых днях в Мондштадте и её странной реакцией на мою просьбу взлететь.       — Нет! — отчаянно завопила тогда Паймон. — Ни за что!       Мы ведь тогда играли с грушей в саду, робко и неумело притираясь друг к другу. Мысль о попытках избавиться от неожиданного «улова» теперь вызывала лишь стыдливую оторопь.       — Паймон, ты как? — в который раз обратилась я к той и в который раз получила едва уловимый кивок. — Не хочешь поговорить? — Отрицательное покачивание. — Не холодно? — И снова безмолвное «нет».       — Осталось недолго, — послышался голос Беннета. Его Глаз Бога сверкал в сумерках, словно маленький маячок.       — Расскажешь, куда мы идём?       — К моему самому хорошему другу. Он немного… отличается от всех прочих людей в Мондштадте, но сердце его полно доброты.       — Красиво сказано, — отозвалась я, разглядывая местную флору и фауну. — Так далеко я ещё не заходила. По крайней мере с того момента, как оказалась здесь.       — А… а когда ты… ну…       — Умерла?       — Да.       — В конце лета. Кажется, десятого утром.       «Последний гость из вашего мира попал к нам около четырёх веков назад. Именно в этот самый день. Кажется, у вас это ночь с десятого на одиннадцатое августа?» — возник в голове голос Кэйи. Его силуэт, стоявший позади Джинн, и пронзительный взгляд навеяли смутную тоску по тем беспечным временам.       — А… а м-можно… можно узнать отчего?       — В нашем мире есть что-то вроде повозок из металла. Они могут разгоняться до нескольких сотен километров в час. Одна такая и отправила меня сюда.       — Было больно? — через некоторое время спросил паренёк, затем сам же и ответил. — Какой я дурак! Конечно, было. Прости.       — Не за чем каждый раз извиняться, Беннет. Это мне пора у всех прощения вымаливать.       — За что? Ты же Призванная, — с придыханием произнёс тот, вызывая у меня горькую усмешку.       — Вот за это и просить. Надеюсь, всё останется между нами?       — Конечно! — слишком громко заверил Беннет, отчего Паймон испуганно дёрнулась. — Твой секрет — мой секрет. Я не предатель и не стукач!       «Будем надеяться», — пронеслось в голове, и мрачные мысли о том, куда заводит меня эта извилистая тропинка судьбы, наводнили сознание.       — Твой друг, — вспомнив недавние слова, спросила я, — кто он?       — Рэйзор. Он живёт в самой чаще со своей стаей.       — Стаей? — Я остановилась, в ужасе переваривая услышанное. — Ты что, к волкам в лес меня ведёшь?       — Они не тронут тебя, — поспешил оправдаться Беннет. — Я бы не посмел причинить тебе вред.       — Да что ты? — внезапно очнулась Паймон. — Припомнить тебе, что было раньше?       — То не было спланировано. Клянусь!       — Да какая разница?! — Крик Паймон был полон такой жгучей ненависти, что я невольно вздрогнула, испугавшись столь внезапной перемене. — Никому из вас нельзя верить. Никому! Вы все в конце концов желаете только зла!       Из её глаз потоком хлынули слёзы, и я кинулась к ней, прижав маленькое тельце к груди и проклиная себя за то, что вообще решила выйти. Беннет что-то бормотал, переминаясь с ноги на ноги, как вдруг позади него загорелось два жёлтых огонька. Затем чуть поодаль от них показалось несколько, среди которых выделялись два кроваво-красных. Они явно приближались к нам.       Из тени деревьев выступили вытянутые волчьи морды. Их оскаленные клыки блестели в слабом свете луны, а из пасти доносился предупреждающий рык. Внезапно они затихли, стоило юноше в накинутой поверх потрёпанной одежде шкуре то ли медведя, то ли какого-то другого зверя вскинуть руку.       — Беннет, — произнёс тот грубым низким голосом на ломанном мондштадтском. — Приветствую.       — Рэйзор! Рад тебя видеть. Прости, что так долго не навещал.       — Вчера вечером. Дракон. Огонь. Цел?       — Да, со мной всё хорошо. Город, правда, пострадал. Многие лишились своих домов.       — Плохо. Почему напал дракон? И кто это? — юноша указал на нас.       — Помнишь, я как-то рассказывал тебе легенду о пришельцах с других миров? Так вот, это они. — Рэйзор застыл, с недоверием разглядывая меня, затем было подался вперёд, но Беннет вовремя остановил его. — Глаз Бога. Он может убить их.       Рэйзор молча кивнул, скинув амулет прямо на землю, и подскочил ко мне, заставив вскрикнуть. Все заверения Беннета, что тот не опасен, теперь казались наглой ложью. Я застыла, чувствуя, как тот обнюхивает меня, в точности как дикий зверь, и стараясь не заскулить от страха.       — Чужой запах. Совсем чужой.       — Значит, правда, — чуть слышно пробормотал Беннет, шокировано распахнув рот.       — Конечно, правда! — воскликнула я, и волки угрожающе рыкнули. — Ты мне проверку устроить решил? А я ещё за тебя заступалась!       — Нет же! Я лишь хотел помочь, клянусь! — затараторил тот. — По слухам, после нападения Двалина, в город вновь прибыли шпионы Снежной. Но они сторонятся Волчьей Обители, поэтому здесь безопасно!       — Несёт смертью, — подытожил, наконец, Рэйзор, недовольно скривившись и отворачиваясь. — Странной смертью. Нездешней. А от неё, — ткнул тот в Паймон, — и тем, чужим, как у неё, — палец указал уже в мою сторону, — и знакомым, городским.       — Спасибо за столь быстрый и точный анализ, — буркнула я, заслоняя собой Паймон.       — Они не тронут вас, — не сдавался Беннет, встав между мной и стаей. — Здесь мы сможем поговорить, нас никто не подслушает.       Я оглядела выстроившихся в ряд волков, явно готовых броситься вперёд и пустить клыки в ход по малейшей команде. Сдерживающий их фактор в лице хмурого мальца звериного вида и поведения доверия также не внушал. Может, Беннета они и не тронут, а вот чужаков, от которых «несёт смертью», точно не пощадят.       — Сомневаюсь, — ответила я, осторожно отступая назад и не сводя с зверей глаз. — Спасибо, что познакомил, конечно, но с меня пока хватит потрясений. Если никто не возражает, то мы, пожалуй, пойдём.       — Страх их раззадоривает. — Рэйзор махнул в сторону стаи. Внезапно его губы растянулись в странной усмешке, демонстрируя небольшие клыки.       — Твоё дело. Им нет нужды в твоей смерти.       — Звучит очень убедительно, — процедила я сквозь зубы, мысленно проклиная себя за наивную доверчивость. Возможно, Кэйа не был так уж неправ в тот вечер, предостерегая от дурного влияния Беннета. Последний, конечно, вряд ли последовал какой-то злой умысел, ведь мог бы давно уже прикончить нас с Паймон, однако и с головой дружил плоховато.       «Уж кто бы говорил», — захихикал язвительный голосок в голове. И с сожалением, но мне всё же пришлось признать его правоту.       Неожиданно рядом с волками показался маленький светлый комочек. Он быстро приближался, и лишь тогда, когда тот оказался почти у самых ног, я разглядела большие треугольные ушки с пушистыми кисточками на концах и виляющий из стороны в сторону короткий хвост. Не успела я заметить, как Паймон выскользнула из мои рук и прижала волчонка к себе.       — Не трогай! — в ужасе воскликнула я, заметив, как блеснули звериные глаза.       — Он признал её. — Рэйзора, казалось, всё происходящее лишь забавляло. Что-то отрывисто бросив волкам, он вновь обратился ко мне: — идёшь или нет? Друг Беннета и мой друг.       — Пошли! — вдруг взмолилась Паймон, хохоча от шершавого языка, неистово вылизывающего ей щёки и словно позабыв о том, что произошло какие-то доли секунд назад. — Ну пожалуйста!       — Никаких поцелуев на ночь, — глухим голосом ответила я, прогоняя пугающие мысли о бешенстве и прочих «подарках», коими кишели дикие звери.       Лес становился всё более густым с каждой минутой, и я в тысячный раз пожалела, что вообще высунула нос из Ордена. Толстые стволы деревьев раскинули широкие кроны, закрывая небо почти полностью. И только слабые, совсем тонкие, лучи лунного света прорывались сквозь густую листву.       — Беннет, зажги огонь, будь так добр, — попросила я, вглядываясь в окружавшие со всех сторон кусты.       Над ладонью паренька вспыхнула и повисла маленькая искорка, озарив дорогу под ногами. Или, вернее сказать, её полное отсутсвие: густая трава ясно намекала, что люди заглядывали сюда крайне редко. Если вообще заглядывали.       Ночные птицы, гомонившие отовсюду, помогли немного отвлечься. Их причудливые крики разительно отличались от тех, что обычно издавали земные, и сколь долго я бы ни вслушивалась, но найти хоть одну знакомую так и не смогла. Разве что протяжное «ху-у-у-ху-у-у», доносившееся откуда-то сверху, можно было бы принять за сову, только вот очень усталую, грустную и страдавшую от болей в горле.       — А на Земле такая же природа? — будто бы покопавшись в моих мыслях, полюбопытствовал Беннет. — Прости, что спрашиваю. Если не желаешь говорить, то я пойму.       — Всё нормально. Нет, на Земле всё скучнее. Магия же оживляет Тейват, привносит разнообразия. Даже и сравнить нельзя, хоть я пока мало что видела.       — Правда? — Судя по голосу, парень явно был несколько озадачен таким ответом. — Мне казалось, что там, откуда родом Призванные, деревьев почти не осталось. По крайней мере так пишут некоторые учёные. Они предполагают, что ваши технологии требуют множества ресурсов. Я вот слышал, что в Снежной во всю создают роботов и оружие, которое стреляет само, да ещё и совсем не стрелами, а маленькими круглыми штуковинами. Кажется, их заряжают магией пиро или что-то вроде того. И для всего этого нужна древесина.       — Ружья, — мрачно подсказала я. — У нас тоже они есть, но это не самое страшное, до чего додумался мой «великий» народ. Есть то, что вполне способно стереть всё живое на Земле.       — Это… пугает, — чуть слышно пробормотал Беннет, прежде чем надолго затихнуть.       Паймон, не обращавшая ни на что, кроме волчонка, внимания, беспрерывно дёргала меня, поторапливая вслед за постоянно то убегавшим, то возвращавшимся зверьком. Его большие, круглые, как пуговицы глаза, придавали тому сходство с ожившей плюшевой игрушкой.       — Как его зовут? — спросила она Рэйзора, идущего впереди.       — У волков нет имён.       — Тогда Паймон назовёт его сама! — решительно заявила та. — Ты будешь… м-м-м… Белоснежик! Здорово же, правда? Белоснежик, Белоснежик!       Волчонок ответил коротким тявканьем, явно довольный таким неожиданным подарком.       — Ему нравится, — подтвердил Рэйзор.       Лес понемногу начал редеть, пропуская всё больше света, и Беннет потушил огонёк. Мы вышли на широкую поляну, окружённую отвесными скалами с видневшимися в них пещерами. Чёрные дыры зловеще притаились в глубине, притягивая взгляд, отчего по коже пробежали мурашки. Всё здесь указывало на прилежность волкам: длинные кривые борозды на стволах, оставленные их когтями; разбросанные кости, хрустевшие под подошвой; стойкий запах дикого зверя, не привыкшего к человеку.       Рэйзор направился в сторону одной из пещер, — самой большой в центре — и вся стая поспешила туда.       — Белоснежик! — с разочарованием воскликнула Паймон, когда волчонок понёсся следом.       — Скоро увидишь его, — заверил Рэйзор.       — Тебе придётся где-то оставить Глаза Бога, — обратилась я к Беннету, уже приготовившемуся зайти в пещеру. — Иначе мне не зайти.       Тот кивнул, шепнув что-то Рэйзору, отчего последний наградил меня хмурым взглядом, затем, взяв амулеты, скрылся в глубине.       Внутри пещеры оказалось на удивление тепло. Под ногами зашуршала листва, выстилавшая твёрдый каменный пол, а стены украшали многочисленные простенькие рисунки, изображавшие волков, Рэйзора и прочих животных. На некоторых, правда, виднелись и человеческие лица, которые я сперва приняла за корявые письмена.       — Это я. — Беннет с гордостью указал на одно из таких, и мне пришлось долго и упорно разглядывать каракули, дабы найти хоть какое-то сходство.       — Еда, — предложил вернувшийся Рэйзор.       — Я не голодна, спа… — открыла было рот я, как вдруг ощутила резкий тычок в бок и увидела перепуганное лицо Беннета.       — Нельзя отказываться, — шепнул тот, и мне пришлось нехотя кивнуть.       Поленья, окружённые маленькими камнями, вспыхнули, стоило Рэйзору пару раз потереть друг об друга сухие прутья. Я присела неподалёку, наблюдая за отточенными и быстрыми движениями полузверя-получеловека и размышляя о его судьбе. Мондштадт — столица целого государства, оплот цивилизации — находился не так уж и далеко отсюда, чтобы не замечать живущего в стае диких волков мальчика прямо под носом. Либо же тот появился аккурат во время, когда окрестности заполонили хиличурлы, и жители окончательно перестали выходить за пределы города. Украдкой глядя на нового знакомого, я заметила несколько широких шрамов на его ещё совсем мальчишеском лице, самый большой из которых начинался от самого уха и кончался почти возле ноздри. Жуткие догадки о том, ЧТО могло оставить «в подарок» такой след, холодили кончики пальцев и заставляли нервно оглядываться всякий раз, как снаружи доносились какие-либо звуки. На шее Рэйзора качались громадные клыки с небольшим отверстием сверху для верёвки. Похоже, и сам«щедрый» хозяин его шрамов не ушёл без сюрпризов. Юноша скинул грубо обработанную шкуру, и я увидела его длинные волосы, достававшие тому почти до поясницы. Серые пряди свалялись в грязные комья, кое-где виднелись застрявшие листья и мелкие веточки. Тело Рэйзора прикрывали странные на вид куски ткани, сшитые вместе и больше напоминавшие старое одеяло, сплошь покрытое заплатками. Лишь штаны, подпоясанные куском плотной тёмной кожи, к которой крепилось ещё несколько клыков, чуть меньше тех, что висели на шее, выглядели более-менее прилично. Покрытые венами руки скрывали нарукавники, выделявшиеся ярко-жёлтым цветом на фоне прочих тусклых болотных и чёрных. Поймав мой взгляд, Рэйзор сощурился, будто проверяя, выдержу я взгляд или нет.       «Не порвёт же он меня за проигрыш в гляделки», — усмехнулась я самой себе под нос и прищурилась в ответ.       — С прочими волками так не делай, — улыбнулся уголками губ тот. — Могут принять за вызов.       — Буду знать, — сказала я, поёжившись.       — Можно спросить ещё кое-что о Земле? — присоединился к нашей незаладившейся беседе Беннет.       — Да, спрашивай, что хочешь.       — А как… как там вообще.       И я начала, припоминая всё, что уже некогда рассказывала и Джинн, и Кэйе, и Ноэлль, и Лизе, с облегчением отметив, что память пока подводить не собиралась. То ли начала привыкать к здешней магии, то ли отказ от зелий и впрямь оказался не такой уж и глупой затеей. Рэйзор слушал молча, жаря мясо на импровизированном вертеле из веток и чьих-то костей, и лишь изредка задавал вопросы, особенно интересуясь темой зоопарков и неодобрительно хмурясь, стоило мне упомянуть о том, что животные там живут в клетках.       — Не дело это. Зверь должен быть на воле.       — Согласна, но зачастую животных туда забирают для лечения и размножения. Браконьерство, то есть незаконное убийство с целью добыть, например, шкуру, у нас достаточно распространено, так что не скажу, что это так уж плохо. Вот цирк — другое дело.       — Сами калечите, сами лечите, — ухмыльнулся тот, на что мне пришлось прикусить язык, не найдясь с ответом.       Беннет же завороженно ловил каждое слово, открыв рот и частенько перебивая, чтобы вывалить целый ворох вопросов от самых простых по типу «как строят дома», до таких, над которыми поломали бы головы самые светлые умы моей планеты.       — Не понимаю, — протестовал тот, — какой же толк тогда продавать вредную пищу, если она же потом вынуждает людей идти к лекарям? Это же нелогично.       — Это экономика, к сожалению, — пожала плечами я. — Бизнес, деньги, с которых правительство имеет процент.       — У нас, в Мондштадте, такого нет, — с гордостью заявил он, — никогда не видел на рынке тухлых помидоров или несвежего мяса.       — Мондштадт крохотный, вы все здесь знаете друг друга в лицо, знаете, чего ожидать, и если бы кто-то решился продавать испорченное, его бы тут же заклеймили и обрекли на нищее существование до конца жизни. На Земле же города по населению могут порой превышать какую-нибудь небольшую страну, так что контролировать всё не особо-то получается. В этом смысле Тейват устроен куда проще.       Запах жарящегося мяса привлекал волков, окруживших нас и в ожидании глядевших на огонь. Один из них настойчиво тыкался тёплым влажным носом в мою руку, напрашиваясь на ласку, и я осторожно провела рукой по жёсткой шерсти.       — Принял, похоже, — с некоторым удивлением произнёс Рэйзор, глядя на нежившегося от мои поглаживаний волка. — Странно. От тебя разит чужаком. Не такими, что приходят издали, совсем другим.       Через некоторое время ещё несколько волков, поддавшись любопытству, приблизились ко мне, сперва обнюхав, а затем давшись потрепать за холку. Дальше всех прочих от меня держался самый крупный, с глубоким шрамом поперёк морды. Его янтарные глаза блестели в свете огня, внимательно следя за каждым моим движением.       — Вожак, — ответил на мой немой вопрос Рэйзор, — с ним поаккуратнее, — затем вдруг спросил, — а у тебя семья есть?       — Была, — коротко ответив, я замолчала, всем своим видом намекая, что продолжать не собираюсь.       Разговор о Земле понемногу перетёк в другое русло. Не без моей помощи. Осторожно прощупав тему Снежной, я начала расспрашивать о ней, сперва о чём-то незамысловатом, как местность или ремесло, затем перейдя уже к Предвестникам и их целям.       — Не знаю, — с неуверенностью отозвался Беннет, — не то, чтобы я не интересовался, да кто же скажет про такое? Я сам-то их даже толком не видел, кроме того раза, когда… ну, ты знаешь. — Он стыдливо отвёл взгляд, будто бы в случившемся был виноват лично, но после заверений, что всё уже успело «остыть» в моей памяти, и зла держать мне не на кого, неуверенно продолжил. — Их организация действует подпольно. Пока ты находилась в больнице, Ордо Фавониус удалось поймать нескольких лазутчиков, что работали на них, а также… — Он запнулся, поджав губы, прежде чем добавить. — Также была обнаружена тайная лаборатория в катакомбах Мондштадта, где над детьми ставили эксперименты. Многие из них пропали не так давно, но… но выжить удалось немногим. Не могу сказать точно, но, кажется, они разрабатывали поддельные Глаза Бога и проверяли их действие на... ты поняла, на ком. Возглавлял всё это тот сумасшедший врач, один из Предвестников, которые прибыли в тот день в Мондштадт.       — Дотторе, — тихо произнесла я. Леденящие душу картины вспыхивали перед глазами одна за другой. Дети, эксперименты, поддельные Глаза Бога.       — Некоторые дети, которые находятся сейчас в приюте, как раз были спасены оттуда.       — Кто? — с замиранием сердца, спросила я.       — Девочка, немного старше Паймон, тёмненькая и бледная. Иногда вижу её на прогулке с другими, но она почти ни с кем не играет, стоит в стороне, точно призрак. И мальчик. Кажется, ему едва ли стукнул год.       — Анна и Том, — сразу же догадалась я. Во рту вдруг резко пересохло, а к горлу подступил тугой комок. Её поведение и раньше казалось весьма странным, но тогда я списывала это на банальное привыкание, ведь Барбара упоминала, что они в приюте новенькие.       — Точно, они, — кивнул Беннет. — Ты их знаешь?       — Да, мы с Паймон часто бываем в приюте.       — А… — Тот внезапно залился краской и принялся нервно поправлять очки на голове. — А Б-Барбару ты там в-видишь?       — Ну да, она что-то вроде моего персонального лекаря. А что?       — Д-да нет, н-ничего.       — Что не так? — с подозрением спросил Рэйзор у друга. — Горячка?       — Н-нет! Температура в норме!       — А чего красный?       — У костра жарко, — вставила я и поспешила сменить тему разговора, поняв, в чём дело. — Твои мохнатые друзья скоро сами набросятся на еду, лучше поторопиться.       — Знаю, — кивнул он, вернувшись к мясу.       Беннет лишь мельком взглянул на меня, словно бы прося прощение за столь бурное проявление чувств, прежде чем понуро обнять колени и уткнуться в них носом. Разговор, похоже, зашёл в тупик, давая немного переосмыслить услышанное. Поддельные Глаза Бога. Явно нечто серьёзное, раз ни Джинн, ни Кэйа ни разу не упомянули о них. Стоило ли поднимать подобную тему или же оставить для лучших времён? Однако если такие штуковины появились недавно, то вряд ли о них найдётся хоть какая-нибудь литература. Единственным способом по-прежнему оставались слухи и болтовня на базаре. Как-то раз, проходя мимо нескольких торговцев, мне удалось услышать много интересного о холодной вражде таверны Дилюка и некоей другой со странным названием, кажется, связанным с котами. Кто знает, может, и про поддельные Глаза Бога удастся разузнать там же.       — Что насчёт остальных государств и Архонтов? — вновь обратилась я к Беннету. — Я так полагаю, они предпочитают не вмешиваться в дела Снежной?       — Похоже на то. Послы Снежной или, вернее сказать, шпионы, вынюхивающие всё вокруг, находятся в каждом городе и контролируют действия властей, вынуждая тех принимать выгодные для себя решения. По крайней мере так говорит стража в «Доле Ангелов».       — Значит, Тейват разобщён. Тогда неудивительно, что Снежная действует так свободно.       — Надеюсь, с возвращением Барбатоса всё изменится. — Лицо Беннета прояснилось, и тот с надеждой повернулся ко мне. — Он ещё не связывался с тобой?       — Нет. И не думаю, что свяжется, — резко ответила я.       — Вот как. Жаль, — с разочарованием ответил парень, прежде чем погрузиться в молчание. Через некоторое время он вдруг раскрыл рот, собираясь что-то сказать, затем осёкся, затем снова попытался, но также затих, словно бы ему что-то мешало.       — Спрашивай, бить не буду, — заметив его метания, улыбнулась я.       — Возможно, я скажу что-то обидное для тебя, но… — начал, наконец, тот, —но почему ты ничего не делаешь? Ты же Призванная.       — А что должна сделать? — Я озадаченно вскинула брови. — Меня держат в четырёх стенах, иногда выпуская на волю прогуляться до приюта и обратно. Думаешь, если сейчас обо мне узнает весь Тейват, то что-то изменится в лучшую сторону? Начнётся массовая поножовщина за столь лакомый кусочек, и конец тому хрупкому миру, что сейчас есть.       — Может, ты и права, но я бы всё же попытался. Хотя бы найти Барбатоса и заручиться его поддержкой.       — С удовольствием поменялась бы с тобой местами, если бы могла, — без тени иронии или сарказма призналась я. — Это чувство обязанности и «героической ноши» давит на меня каждый божий день. Да ещё и никак не могу привыкнуть к этой проклятой магии. Скажи, как ты справляешься с пиро? Я себе уже все руки сожгла, благо хоть заживают быстро.       — Ну… — Беннет заёрзал, смущённо отворачиваясь. — На самом деле я не так часто пользуюсь своими силами. Сейчас и вовсе перестал, так как не могу собрать новый отряд для заданий в Гильдии.       — Гильдия Путешественников, кажется? — В памяти всплыла табличка с похожим названием.       — Да. Все те, с кем я обычно ходил, внезапно решили уйти, не назвав причину. Хотя, уверен, дело как обычно во мне.       — Если люди верят в чушь, наподобие «неудач» или «сглаза», то тебе наоборот повезло, что они ушли.       — Ты сама же ощутила каково это, быть рядом со мной! — воскликнул Беннет. — Их вины здесь нет!       — Почему ты защищаешь их?       — Потому что они мои друзья!       — Друзья, которые кинули тебя?       — Не говори так! Джек, Ройс и Хеклер были верными соратниками, просто… просто они…       — Что «они»?       — Ты не права, даже если и Призванная! — гневно закончил тот и отвернулся.       — Она права, ты нет, — не терпящим возражения тоном, отрезал Рэйзор, снимая несколько больших кусков мяса и кидая изголодавшимся зверям. — Я тебя не прогнал, хоть и знал о твоей неудаче. — Он кивнул в сторону волка, прихрамывавшего на заднюю лапу, на что Беннет только поджал губы.       Мне вдруг ужасно захотелось растормошить его, накричать, сказав о том, какой же он дурак, раз позволяет каким-то самовлюблённым уродам, верящим в подобную ерунду, поступать с ним так, однако же быстро прикусила язык. Кто я, чтобы говорить такое? Какая-то безродная и бездомная девчонка, свалившаяся, как снег на голову, и не более.       — Есть хочу, — простонала Паймон, поглаживая волчонка.       — Берите. — Рэйзор достал откуда-то несколько деревянных тарелок, сделанных явно им же самим: торчавшие из них мелкие кусочки древесины неприятно кололи кожу. Мясо выглядело вполне аппетитно, да и на вкус оказалось вполне съедобным, хотя мысленно я всё-таки приготовилось к ночному рандеву с туалетом, учитывая, что руки из нас четверых не помыл никто. Паймон, быстро расправившись со своей порцией, улеглась на Белоснежика и спустя пару минут уже во всю посапывала на пару с волчонком.       — И как мне теперь её тащить? — со вздохом посмотрела я на спящую парочку.       — Оставайся, — неожиданно предложил Рэйзор, отчего я чуть не поперхнулась, — он, — указав на Беннета, сказал тот, — здесь часто ночует.       — Мне, конечно, интересно было бы поглядеть на то, какой переполох начнётся после моей пропажи, но я больше беспокоюсь за вас. Боюсь представить, что сделает Джинн, узнай, где, а главное, с кем я была всю ночь. Поэтому пойду страдать бессонницей в своих хоромах, но спасибо за приглашение.       — Бессонницей? — переспросил Беннет.       — Ага, кошмары снятся.       — А какие?       — Не самые приятные, — уклончиво ответил я, затем, заметив, как переглянулись юноши, спросила, — а что?       — Он тоже жаловался на бессонницу, как Глаз получил, — Рэйзор вновь указал на друга, не сводя с того пристального взгляда. — Расскажи ей.       — Вообще я ничего толком об этом не знаю, но в книгах пишут, будто обладателей стихии пиро… как бы это сказать… преследуют нехорошие мысли. — Из-за костра сложно было что-либо утверждать, но мне показалось, будто бы Беннет вдруг побледнел. В его глазах мелькнуло нечто странное, пугающее. Затем он продолжил: — я и сам сталкивался с таким, как и сказал Рэйзор, но сейчас уже не так часто.       — Можешь описать поточнее? — попросила я, замерев и вслушиваясь в каждое слово.       — У тех, кто обладает Глазом Бога пиро лава вместо крови. Так однажды сказал господин Крепус, отец господина Дилюка. Я тогда был совсем маленькими, но теперь понял, что он имел в виду. После того, как я получил свой Глаз Бога, мне начали сниться жуткие вещи, и… и голос. Он был будто бы мой, но и не мой одновременно. Он всё хотел, чтобы я отомстил обидчикам, показал им свою силу. Но как же я мог сотворить нечто подобное?       Голос. По телу пробежала ледяная волна, сконцентрировавшись внизу живота и стягивая мышцы тугим узлом. Я почувствовала, как мелко задрожали пальцы, из-за чего пришлось стиснуть их в кулак.       — Я постоянно вскакивал по ночам и потом долго ходил без сна. Засыпать попросту боялся, ведь он, этот проклятый голос, появлялся почти каждую ночь. К счастью, со временем он начал приходить всё реже, пока и вовсе не пропал. — Беннет шумно выдохнул и провёл ладонью по лицу, смахивая внезапно выступивший пот. — Выходит, и у тебя тоже нечто похожее?       — Что-то вроде того, — выдавила из себя я, делая вид, что жую мясо.       — А не расскажешь, что именно? Прости, если наседаю, просто мне ещё не доводилось беседовать с тем, кто тоже видел подобное. В Монде не так много обладателей пиро, да и те все в Ордо Фавониус, а подходить к рыцарям с такими личными вопросами…       — Всё так же, как и у тебя, — уклончиво ответила я, — что ж, значит, это не только моя особенность.       — А что он говорит тебе? — Беннет, похоже, не собирался сдаваться, пробуждая внутри «горящее» раздражение.       — Отомстить тому рыжеволосому Предвестнику. Хотя, может, этот голос не так уж и не прав. — Я нервно рассмеялась, отчего грызшие мясо волки вскинули головы.       — Понятно, — кивнул парень, по всей видимости, удовлетворившись ответом. Затем вдруг, оживившись, добавил: — ах, забыл сказать, что эти кошмары также пропадали, когда я ночевал у Рэйзора! Не знаю, почему, но здесь я спал, как младенец.       — Волки защищают от дурных снов, — коротко пояснил Рэйзор. — Поэтому оставайся.       — Слишком рискованно, меня хватятся, — отказалась я, прежде чем подняться. — Что ж, спасибо за тёплый приём и вкусную пищу. В следующий раз постараюсь придти не с пустыми руками. Время уже позднее, пора выходить, иначе до города доберёмся ночью.       — Я провожу вас. — Беннет поспешно вскочил. — Всё же это я вас сюда затащил.       Я только кивнула, поднимая спящую Паймон. Белоснежик недовольно запротестовал, но после тихого рыка Рэйзора понуро заскулил и улёгся обратно.       — Мы ещё заглянем, — заверила его я, прежде чем развернуться в сторону выхода. Остальные волки вышли с нами, провожая до самой чащи. Я остановилась оглянуться на понемногу затухающий костерок вдали и крохотную фигуру Рэйзора, прежде чем шагнуть в лес.

***

      — Вас не было очень долго, я уже начала беспокоиться. — Ноэлль с тревогой оглядела меня и так и не проснувшуюся Паймон, затем вдруг поморщилась. — Прошу простить за такую бестактность, но вам бы не помешало принять ванну, и как можно скорее. Если хотите, я могла бы набрать воду.       — Нет, спасибо, я как раз сама собиралась. Лучше отдохни. Вниз спущусь сама, добрых снов! — протараторила я, прежде чем стремительно унестись по направлению ко входу в Хранилище. Вряд ли горничная бывала в Волчьих Угодьях, но вызывать лишние подозрения тоже ни к чему.       Впервые за долгое время я была рада тёмным и тихим закоулкам каменных коридоров, давшим, наконец, погрузится в раздумья. Впереди была вся ночь, добрая часть которой явно пройдёт в бестолковых попытках заснуть, а другая — в не менее бестолковых попытках забыть очередной кошмар. Мысль вернуться к так и не законченному дневнику теперь не казалось такой уж пугающей, а значит, будет чем занять себя перед «приятными» сновидениями.       Внезапное воспоминание молнией поразило сознание, заставив остановиться. Книга! Книга на столе в кабинете Джинн. Я ощутила, как участилось дыхание и ускорила шаг. Безумная идея теперь не давала покоя, будоражила кровь и тело. Беннет был прав: у обладателей пиро лава вместо крови.       Добравшись, наконец, до дверей Хранилища, я толкнула их, ожидая увидеть погром. Однако его и след простыл. Ноэлль умудрилась привести столь громадное помещение в порядок так быстро, что в голову прокрались невольные догадки о том, не использует ли она местный аналог маховика времени. В мире магии наверняка есть нечто подобное. Хотя вряд ли его бы стали использовать для обычной уборки.       Уложив Паймон, я вернулась обратно, нервно расхаживая между стеллажами. Если подобные той книге, что я видела утром, и находились где-то здесь, то теперь их точно не найти: те многочисленные полки, которые я уже просмотрела, придётся прочёсывать снова. На это уйдут недели, если не месяцы. Да и кто знает, что случится уже завтра.       — Тогда нужно выкрасть её, — подытожила я, стараясь дышать ровно. Слова прозвучали слишком громко, точно теннисные мячики ударяясь о высокие стены и потолок, затем возвращаясь ко мне и повторяясь снова и снова.       — Заметит же. — Я ударила себя по лбу, затем обхватила заметно потеплевшими ладонями лицо. — Тогда что делать?       Несколько минут бесцельного хождения по Хранилищу не принесли никаких результатов. Книга, судя по широкому корешку, была не маленькой, а значит, прочитать за одну ночь, а затем вернуть, явно не выйдет. Конечно, оставался и изначальный вариант — выкрасть, потом просто подкинув куда-нибудь, и сделать вид, что ничего не и было. Спрятать её можно было куда угодно: просторные и глубокие полки стали бы надёжнейшим укрытием, если кто-нибудь всё же решится проверить библиотеку в моё отсутствие. Взгляд упал на второй этаж, огороженный резными перилами. Туда никто, в том числе и я сама, ни разу не поднимался.       — Тогда решено! — подбодрила я саму себя, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха, и направилась к выходу.       Подземные лабиринты, пару минут назад казавшиеся бесконечными, сейчас же вдруг стали такими короткими, что не успела я и пару шагов сделать, как уже оказалась у потайной стены и, недолго помявшись, надавила на рычаг-держатель. Долгий, тяжёлый скрип заставлял вжиматься в холодные камни, прислушиваясь к звукам снаружи и вглядываясь в тот небольшой отрезок коридора, что понемногу открывался вместе с отъезжающей стеной. Выждав несколько секунд и не заметив ничего подозрительного, я ступила на мягкий ковёр, стараясь держаться подальше от света. Орден, похоже, пустовал: ни единого звука до самой двери в главный зал, сквозь приоткрытую щель которой виднелся шахматный пол и лестница, ведущая в кабинет Джинн. Сперва идя мягко и осторожно, стараясь не издавать лишнего шума, я неожиданно для самой себя пулей проскочила наверх, едва касаясь ступеней, стоило уловить странный лязг откуда-то сбоку. Широкая колонна прикрыла собой, а я, затаив дыхание, наблюдала, как Ноэлль толкает вперёд доверху гружёную чистым бельём тележку. Из груди вырвался судорожный вздох, когда та, наконец, скрылась в одном из многочисленных коридоров.       «Значит, до сих пор не спит. Плохо», — подвел итог скептический голос, в то время как мысли суматошно сновали в сознании в поисках запасных планов. Спрятать книгу куда-то, например, в одежду не выйдет опять же из-за её размеров. Можно было бы, конечно, по-варварски выдрать с корнем обложку, да только треск в таком случае поставит на уши весь Орден.       «На месте разберёмся», — я отмахнулась от назойливых пугающих картин, как надо мной с растерзанной книгой в руках нависла вся верхушка рыцарей, и двинулась в сторону кабинета.       Прислонившись к толстым дубовым дверям, я долго вслушивалась, однако же не смогла различить ничего. Возможно, Джинн решила провести эту ночь дома. Дрожащими руками надавив на кованую ручку, я затаила дыхание в ожидании скрипа несмазанных петель, но и на сей раз мне несказанно повезло. В темноте кабинет выглядел несколько пугающе, отчего пришлось взять короткую передышку, дабы дать глазам привыкнуть. Высокие узкие полки, доверху набитые толстенными томами, теперь напоминали мрачные вытянутые тени, медленно надвигавшиеся со всех сторон. По полу ползли корявые силуэты сухих веток, притаившихся за окном, точно хищники, тянувшие лапы к ничего не подозревающей добыче. Блёклый лунный диск почти не помогал, то скрываясь, то ненадолго выглядывая из-за чёрных туч.       Ноги сами сделали первые шаги, устав ждать. В памяти всплыло точное расположение книги: у правого края, рядом с неаккуратной стопкой бумаги, исписанной мелким почерком. Кресло с широкой спинкой чёрным квадратом нависало над столом, мешая разглядеть его поверхность. Рука неуверенно потянулась к нему, стараясь нащупать твёрдую обложку, но натыкалась лишь на листы, шуршавшие так громко, что мне с трудом удавалось сдерживать брань. Наконец, пальцы нащупали нечто и провели по нему. Я застыла, ощутив, как ледяная ладонь стиснула сердце и лёгкие, не давая вдохнуть.       Волосы!       До ушей донеслось размеренное дыхание, а ноздри втянули знакомый запах лаванды и кофе. Джинн.       С трудом проглотив тугой ком, вставший поперёк горла, я обхватила вытянутую руку другой и крепко сжала, отводя в сторону, дабы так вдруг не дрогнула. В голове застряло лишь одно слово «СПОКОЙНО», бестолку повторяющееся бесчисленное число раз. Ходившие ходуном пальцы внезапно упёрлись в шершавый прямоугольник, затем судорожно схватили его, и я, едва перебирая вдруг потяжелевшими, точно два мешка с бетоном, ногами, понеслась к выходу. Когда массивные двери закрылись, почти не слышно щёлкнув замком, я вдруг осознала, что забыла, как дышать, а когда всё же вспомнила, то едва подавила рвущийся наружу кашель. Не помня, как добралась до Хранилища, я очнулась, когда спины коснулось нечто мягкое — диван на первом этаже. Ровный серый потолок и знакомое окружение далеко не сразу помогли унять стучавшее, как ненормальное, и готовое вот-вот выскочить из груди сердце. Перед глазами ещё стояли очертания кабинета и моя рука, тянущаяся к столу, в то время, как воображение дорисовывало длинные пальцы, хватающие за запястье и тянущие в самую черноту.       Взгляд упал на книгу, которую я зачем-то продолжала крепко прижимать к себе. Пальцы обвели контур чёрного солнца с выделяющимся чуть ниже названием — «Падение Каэнри’ах». Волнующая надежда, наконец, заполучить хоть каки-то ответы, подтолкнула открыть первую страницу.