Последняя воля павших небес

***

Сидя в небольшом прогулочном судне по водной линии «Каллас» и удаляясь всё дальше от величественного города, я, как и вчера, наслаждался моментом. Яркое солнце и лёгкий ветерок создавали идеальную атмосферу для созерцания зелёных лесов, могучих гор и извилистых рек. Гладкая поверхность воды отражала синеву неба и редкие облака, наполняя душу покоем. На борту, кроме меня, мистера Нормана и сонного жандарма на корме, никого не было, что позволяло расслабиться после утомительных часов во Дворце Мермония. Однако первая половина поездки вышла так себе из-за моей правой руки. Она вновь начала беспокоить. Хотя боль была не такой сильной, как раньше, онемение пальцев и болезненные покалывания доставляли значительные неудобства. Наслаждаться красотой мира и мыслить в положительном ключе было тяжеловато, и приходилось бороться с этим проклятием прямо во время речной прогулки. Я снимал возникающие симптомы, используя белые цветки: одной рукой создавал их, а прокажённой превращал в чёрную пыль. Этот процесс приходилось повторять снова и снова, что со стороны могло показаться странным баловством, пока я не начал ощущать нарастающую слабость. Но вместе с тем симптомы проклятия так же отступали, позволяя мне облегчённо вздохнуть и расслабиться. Путь к полному исцелению обещал быть долгим и трудным. Тем не менее, я был рад, что уже могу сдерживать эффект развитого элеазара, сохраняя при этом относительно хорошее самочувствие и способность использовать дар. Это придавало надежду. Однако отсутствие Макото и Рукхадеваты вызывало тревогу. Несмотря на то, что я чувствовал себя нормально и мог контролировать свои силы и рассудок, их отсутствие оставалось для меня тревожным. Больше волновала меня Макото, чем Дендро Архонт, которую я едва знал. Макото давно перестала быть чужой, и я искренне переживал за неё. Неизвестно, что произошло у ветви Ирминсуля. Если меня так сильно жахнуло и до сих пор не отпускает, возможно, и с Электро Архонтом что-то случилось. Наша связь уникальна, и мы сами изучаем её в процессе. Сейчас же я оставался в полном неведении. Я старался избегать мрачных мыслей о том, что контакт с Ирминсулем мог «растворить» душу Макото в моей, оставив лишь «след», но также понимал, что с каждым пройденным днём без ответов это будет делать всё трудней. Однако впадать в отчаяние и тем более в панику я не спешил. Ещё с утра я стал ощущать знакомое энергетическое вытягивание, похожее на то, что происходило у нас с Макото во время тренировок. Возможно, она со своей старой подругой находятся в этом мире уже давно, но по каким-то причинам не показываются мне. Этот вариант казался самым логичным, учитывая их божественную сущность и тысячелетнюю историю. У них, очевидно, могли быть свои дела и вопросы, требующие обсуждения наедине. Это я могу понять и принять. Тем не менее, если это всё-таки правда, с их стороны некрасиво оставлять меня в неведении и переживаниях. Очень некрасиво. Но даже так, я надеялся, что именно это и произошло, и что с ними обеими сейчас всё в полном порядке. Обиды можно отпустить, а вернуть близкого почти невозможно. Впрочем, прошло ещё мало времени с тех пор, как я покинул портовую гостиницу, справившись с первой волной проклятия, чтобы обижаться на богинь или впадать в глубокую печаль. Рановато для этого. Сейчас я старался не думать об этом, сосредоточившись на насущных вопросах и изучении новой для себя страны, в которой собирался осесть.

***

Не прошло и десяти минут после отправления, как наше скромное судно, значительно уступающее по размерам тому, на котором я прибыл в город, начало медленно останавливаться у левого края водной линии. Там виднелась каменная будка, внутри которой сидел жандарм на стуле, а рядом располагалась каменная лестница, ведущая вниз на землю. Понимая, что это конец пути, я стал внимательно осматриваться по сторонам. Кур-де-Фонтейн остался позади судна, и, при желании, до него можно было спокойно дойти пешком по пешеходной части водной линии. По пути мне не раз попадались люди, направляющиеся в сторону столицы и обратно. Справа простиралась небольшая равнинная местность с невысокими скалами, за которыми виднелось центральное озеро Фонтейна, больше похожее на небольшое море. По его водам курсировали корабли разных размеров и назначений, а у песчаных берегов можно было увидеть толпы людей, наслаждающихся отдыхом. На дальнем берегу едва виднелось небольшое поселение, крыши домов которого терялись в тумане. С левого борта раскинулись зелёные поля с дорогами и тропами, ведущими к высокой скалистой горе. Хотя ей было далеко до величия Драконьего Хребта, её внушительные размеры всё равно поражали: гора была раза в два выше самой высокой точки столицы. Однако она не была неприступной. У её подножия начинался зелёный склон, который постепенно возвышался, позволяя пешком спокойно дойти практически до вершин. На одном из таких склонов раскинулось небольшое поселение из десятка домов, окружённых участками земли, где росли хвойные деревья, в отличие от низины, где преобладали кустарники и редкие деревца у дороги. Дом, который мне приглянулся, должен был находиться где-то там. Увидев его местоположение, я не на шутку воодушевился: место было отличное и от города недалеко, а цена приемлемая, особенно учитывая, что к дому прилагался небольшой участок земли и какая-то пристройка, фотографии которой у Огюстена не оказалось. — Ну что, половину пути мы с вами благополучно проплыли, — с улыбкой произнёс мужчина, закончив убирать бумаги, с которыми возился во время пути. — Осталось лишь немного пройтись до самого дома с участком. После этих слов мужчина тихо хлопнул по своей сумке и встал. — Транспорт часто здесь ходит? — спросил я, тоже вставая и поправляя одежду. — Каждые полчаса судно ходит, — ответил работник с недвижимостью, ступая на каменный край водной линии, и сразу же посмотрел в сторону жандарма, который довёз нас сюда, обращаясь к нему. — Каждые полчаса, верно? Ничего не путаю? — В будние дни да, а в выходные каждый час без перерывов, — сонно произнёс молодой худощавый парень, держа спину прямо у небольшого металлического штурвала. — Изменения в расписании вывешиваются на сторожевом посту, — жандарм окинул взглядом каменную будку, где сидел его коллега с газетой и поглядывал на нас. — Там же покупаются билеты и оформляются постоянные проездные для жителей близлежащих поселений. — Если что, можно дойти до города пешком по водной линии? — спросил я, уже стоя на пешеходной зоне линии. Этот вопрос был, наверное, самым важным. — Кхм, да, конечно. Но только если у вас не будет крупногабаритных вещей с собой. С ними по пешеходному пути нельзя передвигаться, — начал объяснять он. — Для транспортировки таких грузов нужно получить соответствующее разрешение и арендовать отдельное судно вне расписания. Например, с кроватью или… бревном у моих коллег на конце линии или на сторожевых постах могут возникнуть вопросы к такому человеку. В первый раз всё ограничится устным предупреждением и просьбой сойти с линии, а в последующие разы жандарм может выписать штраф и арестовать груз. В этом случае придётся заплатить штраф и прочие расходы, либо можно обжаловать решение в суде. — Хм, интересно. Спасибо за пояснения и всего вам доброго, — сказал я, махнув рукой жандарму. — И вам хорошего дня, мсье! — ответил он, дёрнув рычаг, приводя судно в движение. Не успел я подойти к лестнице, как судно шустро проплыло мимо, отправляясь дальше по водной линии. Проводив его взглядом, мы с Огюстеном спустились вниз по каменной лестнице и оказались перед небольшим сторожевым постом. Это был каменный домик с мощной на вид железной дверью и решётками на окнах. Рядом с ним стояли две караульные будки с автоматонами, напоминающими жандармов, с грозным видом и строгими позами. Я не мог удержаться от любопытства и внимательно изучал их взглядом. И это не ускользнуло от внимания моего спутника, который сразу же начал с энтузиазмом рассказывать о безопасности в этом районе. — Здесь всё организовано на высшем уровне, — начал он. — Вокруг столицы расположено множество опорных и сторожевых пунктов, что позволяет поддерживать безопасность на самом высоком уровне во всём Тейвате. Монстры в районе Кур-де-Фонтейна редкие гости, и при их обнаружении оперативно устраняются или отгоняются в свою естественную среду обитания. Разбойников и бандитов тоже нет. Дороги патрулируются часто, расписания постоянно меняются, так что проводить незаконные действия рядом со столицей – дело практически невозможное. Пока мы шли по пустой просёлочной дороге в сторону поселения на склоне горы, Огюстен продолжал рассказывать о безопасности, а я слушал его с интересом, хотя мои мысли были больше заняты предстоящим осмотром дома. — В самом поселении также есть пост с автоматонами, — продолжал Огюстен, делая изящные пасы рукой во время своей речи. — В случае чего, они сразу же встанут на защиту жителей, а также передадут сигнал соседним пунктам. Безопасность простых поселений организована на высшем уровне, какой только может быть. Так что можете не переживать по этому поводу. Мы учимся на своих и чужих ошибках, поэтому у нас так безопасно. Первый дом, который мы встретили на перекрёстке дорог, скорее напоминал постоялый двор. Двухэтажное большое здание с каменным забором и другими строениями рядом. Но, видимо, он сейчас пустовал, судя по пустой конюшне рядом. Мы продолжили подниматься по дороге дальше, проходя мимо других домов, расположенных по обеим её сторонам. Дома стояли на значительном расстоянии друг от друга, не прилегая плотно, что создавало ощущение простора и уединённости. Каждый дом был небольшим, каменным и аккуратным, с ухоженным внешним видом, отражая общий стиль фонтейновских строений с их характерной элегантностью и вниманием к деталям. Земляные участки вокруг домов огорожены невысокими заборчиками, часто деревянными и покрашенными в пастельные тона, добавляя уюта и очарования. Несмотря на скромные размеры, каждый дворик был заботливо обустроен. Где-то росли овощи и зелень, ухоженные и аккуратно посаженные рядами. В других дворах цвели цветы, создавая яркие цветочные ковры, привлекая бабочек и пчёл. — Посмотрите на эти дома, — сказал Огюстен, указывая на один из них. — Видите, как ухожены участки? В каждом дворе что-то растёт, будь то овощи, фрукты или цветы. Люди здесь заботятся о своей земле и поддерживают порядок. Это создаёт особую атмосферу общности и уюта. Особенно выделялся один из домов, расположенный выше по склону. Его огороженный участок был засажен исключительно красивыми фиолетовыми цветами, которые волнами колыхались на ветру, создавая эффект живого пурпурного ковра. Из-за отсутствия других растений и объектов на участке, эти цветы привлекали к себе всё внимание, создавая удивительное зрелище. Из одного дома доносился свист чайника, напоминая о тёплых, уютных кухнях, где хозяева готовят себе вечерний чай. В воздухе витали ароматы свежей выпечки и еды, распространяющиеся из открытых окон и дверей. Они смешивались с запахами свежей травы и цветущих садов, наполняя атмосферу особым чувством уюта и спокойствия. — Это место действительно живописное, — заметил я, вдыхая ароматы и наслаждаясь видом. — Абсолютно, — согласился Огюстен. — Именно такие места привлекают людей, ищущих спокойствия и уединения, но в то же время желающих быть недалеко от столицы. По пути нам встретился упомянутый сторожевой пункт, который на самом деле представлял собой каменную плиту с небольшой каменной будкой, из которой торчала высокая антенна, а рядом стояли две караульные будки с автоматонами. Лучше, чем ничего, особенно вспоминая своё посещение Инадзумы и одного из поселений, где никакой охраны не было, и целая банда разбойников смогла вальяжно зайти и делать что захочет. — Здесь всё под контролем, — заверил Огюстен, заметив мой взгляд на пост. — Система охраны действительно надёжная. В случае любого инцидента сигнал передаётся мгновенно, и автоматоны реагируют без промедления. Мы продолжили подниматься, и по мере нашего продвижения дома становились всё реже, но более ухоженными и живописными. Наконец, мы с Огюстеном подошли к дому, который оказался самым последним и находился выше всех остальных, совсем рядом с вершиной и небольшим леском, который вместе с вершиной гор отбрасывал тень. Это был небольшой, но высокий двухэтажный дом из белого камня, который повсеместно используют в Фонтейне. Он имел форму прямоугольника, а крыша была деревянная, округлая и синяя, как у остальных домов на склоне. Но не только дом находился здесь – справа от него располагалось здание поменьше, с одним этажом, а сбоку от него стояла огромная вытянутая деревянная бочка, от которой тянулись трубы в землю и оба здания. Сразу стало понятно, откуда здесь берётся и где хранится вода. — Вот он, — сказал Огюстен, указывая на дом, — Ваш будущий дом. Место отличное: и уединение, и прекрасный вид, и совсем рядом с лесом. Этот дом просто создан для того, чтобы здесь жить и наслаждаться жизнью. Оба здания были огорожены невысоким слегка покосившимся забором, за которым росла трава и что-то похожее на старые грядки, где сейчас вразнобой росли цветы. Каменная дорожка вела прямо к двери дома, куда мы с Огюстеном отправились первым делом.

***

Осмотр дома и прилегающей территории не занял много времени. Ещё во Дворце Мермония, сидя в кабинете господина Нормана, я мог увидеть почти все важные моменты по фотографиям, приложенным к карточке объекта. Дом не новый, долгое время находился в запустении после смерти своей хозяйки по естественным причинам, к слову, являющейся в прошлом врачом. Но в общем и целом, ничего дурного про него я сказать не мог. Два этажа, четыре комнаты, небольшая гостиная, кухня и полноценная ванная комната – чему я сильно удивился, хотя и видел её на фотографиях. Канализация у поселения имелась, а вода бралась из скважины и хранилась на улице в специальном резервуаре из особой породы древесины. Благодаря ей вода становилась чище и сохраняла свежесть долгое время. Правда, храниться она вечно там не могла так или иначе, и с нашим приходом пришлось везде пооткрывать краны, чтобы воду спустить. Заодно проверили и канализацию с сантехникой. Имея опыт жизни в бараке, к трубам я относился особенно щепетильно. Но тут они были в полном порядке, даже не придерёшься ни к чему, если захочешь. Женщина, по словам Огюстена, жила одна, но за домом следила. Мебели в доме практически не было. Наследников у женщины не имелось, как и завещания, поэтому всё её имущество было по истечении двух лет с момента смерти конфисковано в пользу Фонтейна. Дом с землёй только-только собирались выставить на продажу, но я успел чуточку раньше. Видимо, это сама судьба. Проверив ещё вторую постройку, которая представляла собой пустую коробку с одним окном и краном с водой, я узнал, что здесь было что-то вроде мастерской. По документам это числилось пристройкой, но по факту это был ещё один домик, только меньшего размера. То есть по сути мне предлагалось купить сразу два дома по цене одного. Предложение щедрое, хотя оно таковым является лишь для меня. Обычному человеку на такой «объект» нужно копить не один год, и не факт, что цена не взлетит за это время ещё сильнее. Навернув несколько кругов вокруг участка и пройдясь по домам, я без раздумий согласился на сделку и попрощался с семью миллионами моры в один момент, отдав три сундука с золотом из пяти имеющихся. Еле как вытащил их, когда подписывали договор купли-продажи и сопутствующие документы, которых оказалось не так уж и много. Господин Норман был профессионалом своего дела, и его опыт в таких сделках был виден невооружённым взглядом. Также я узнал, что его сумка имела такие же свойства, что и мой кошель, позволяя хранить там всякое, в том числе документы, печати и ключи от вверенных ему объектов для продажи. Не прошло и получаса, как Огюстен Норман попрощался со мной, пожелав удачи, оставив в качестве подарка бутылку вина, что являлось некой традицией, и с довольным видом отправился обратно к водной линии, куда скоро должно было прибыть судно до столицы, если расписание не изменилось. Я же, ещё немного побродив снаружи, в конечном итоге устроился в пустой гостиной у потухшего камина на старом стуле и молча вертел в руках связку ключей. Сидя в этой комнате, я ощутил внезапную волну облегчения и спокойствия. Я глубоко вздохнул, вдыхая запах старого дерева и камня. В этот момент у меня впервые за долгое время глаза стали на мокром месте, и я почти что заплакал от запоздалых эмоций и чувств. У меня теперь был свой дом, и даже не один. Место, куда я могу вернуться, куда я могу пригласить друзей и просто найти свой душевный покой. Для человека, который с самого рождения никогда не имел своего дома, это было большое дело. Хах, старая детская мечта осуществилась спустя столько времени, и так просто... С каждой минутой мои мысли становились всё более спокойными. Я чувствовал, как напряжение последних лет постепенно отпускает. Отстранённо глядя на ключи в руках, я думал о том, сколько всего они символизировали для меня. Они открывали двери не просто в дом, а в новую жизнь… «Тук-тук-тук» От глубоких размышлений и воспоминаний меня неожиданно отвлёк стук в дверь.