Месть Блэка: Хогвартс

«Те, у которых мы учимся, правильно называются нашими учителями, но не всякий, кто учит нас, заслуживает это имя.» — Иоганн Вольфганг Гёте

***

— Профессор Блэк, можно вопрос не по теме занятия? — подняла руку старшекурсница с Когтервана. — Да, конечно мисс Браун, — улыбнулся я ученице. Среди старшекурсников вести уроки наверное было проще всего. На седьмом курсе Хогвартса, оставались только те, кто точно знают, что хотят получить. Жизнь таки вплотную связана с магией, стремясь за два оставшихся года ухватить столько знаний, сколько они смогут унести. Ведь дверь школьной библиотеки для многих закрывалась навсегда. За исключением тех, кто сумел пробиться в помощники преподавателей. Бесплатная же библиотека министерства… да даже платная ее часть не содержала в себе столько же знаний, сколько тысячелетние стены школы. — Скажите…- с придыханием вдруг спросила та, невинно хлопая большими ресницами. — А какие девушки вам нравятся? Или все-таки я поторопился с выводами. Впрочем, некоторые действительно знают, что хотят, правда это не совсем то о чем я говорил вначале. — Преимущественно умные, и немного постарше, — не растерялся я, среди волны шепотков и хихиканья, которая поднялась в кабинете после вопроса очень симпатичной и видимо немного беспардонной Когтевранки. — Тогда нам точно нужно хорошо подготовиться к ЖАБА, — протянула Когтевранка, садясь на место и ничуть не смутившись, породив новую волну смешков. Этот поток вообще — те еще приколисты. Соединение Гриффиндора и Когтеврана давало жуткую смесь, и как-то так получилось, что большинство из школьников на этом потоке были именно девушки… — А я вот даже не знаю… — в притворном ужасе округлил глаза рыжеволосый семикурсник с Гриффиндора — Райан О’Нил. Да. Я даже начал в чем-то понимать Снейпа, который точно специально не до конца смывал мазь с волос, и отыгрывал жесткого преподавателя, не терпящего отхождения от предмета. Учитель и ученик — подобный мезальянс привел бы только к жутким ощущениям нарушения клятвы. Ну и к паре лет Азкабана, или крупному штрафу в зависимости от личности провинившегося. Так что образ Снейпа вполне мог быть очередной маской. С другой стороны наши маски зачастую просто гипертрофированные грани нас самих. В любом случае, я старался просто балансировать между строгостью и дружественной атмосферой, не позволяя как «садиться на шею», так и сильно отдалять от себя учеников. Пока что вроде бы даже получалось. — Тогда отлично, раз такой настрой — приступим к практической части вопроса, — хлопнул я в ладоши, будто бы не заметив откровенных намеков. — Настоящих инферналов, к сожалению, министерство согласовывать отказалось… Но специально для вас я нашел замену, в чем-то даже лучше! Взмахнув рукой, я откинул покрывало, закрывающее клетку с крупным человекоподобным зомби. А на деле — замаскированным земляным големом. Правда, детишки об этом не знали, побледнев смотря на достаточно реалистичный труп, который повинуясь заложенной программе, бросился на толстые железные прутья, разевая пасть, полную острых зубов. Смешки тут-же сменились пораженными вздохами, кое-кто не удержался от испуганного вскрика… Действительно, инфернал вышел на редкость удачным. В этом мне помог Поллукс, за несколько минут склепав из подручных средств это страшилище. — Ну что, кто первый хочет попробовать свои силы на нашем Фрэнке? * — Профес-с-сор Б-блэк, — столкнулись мы с Квиррелом в коридоре. Как всегда молодой парень немного заикался при личном общении. Впрочем, это не мешало подмастерью артефакторики, который еще недавно был достаточно талантливым специалистом в Департаменте магических происшествий и катастроф, забывать про свой дефект, рассказывая о новинках в мире маглов. Заикался тот довольно давно, это на самом деле было последствием детской травмы. Зная о том, что улыбчивый и жизнерадостный профессор может стать временным обиталищем Волдеморта, я просто не мог не собрать на него всю необходимую информацию. В детстве Квинитус рано лишился родителей. Его отец — боевой маг, по заказам Гильдии уничтожающий и отлавливающий разного рода опасное магическое однажды взял не тот заказ. Гнездо новообращенных вампиров, которые довольно умело для своих собратьев скрывали пропажи маглов под деятельностью трупоедов было с трудом зачищено не ожидающим такого исхода наемником. Трагедия случилась после, когда создатель гнезда — молодой высший вампир узнал, кто это сделал. Обычно, вампиры не нападают на магов в открытую, ведь после такой наглости министерство начинает прочесывать раз за разом появляющиеся на магловской территории «гнезда». Вампиры постарше — в принципе таким не занимаются, предпочитая спокойствие — противостоянию с магами. Но этот был достаточно силен, чтобы преодолеть защиту вполне хорошо защищенного дома неплохо зарабатывающего чистокровного мага, и его супруги. Я читал отчеты — семью мальчика убили у него на глазах, а самому ему взбешенный вампир снял скальп, заставив отца семейства смотреть на это действие, а также на смерть жены. Урод оказался на редкость последовательным, собираясь убить и мальчишку, однако дежурный отряд авроров, прибывший на место после срабатывания сигнала, сумел отпугнуть вампира, и продержаться до подкрепления, которое не оставило от кровососа и пепла. Повзрослев и наслушавшись издевок, тюрбан Квиррел начал носить еще в Школе. Волосы у него больше не росли, да и добавилось заикание. Но Квинитус все равно старался, оправдывая именно Когтерванское рвение к учебе. Стал старшим специалистом в отделе по обезвреживанию опасных артефактов, сдал экзамен на подмастерье, и сейчас работал над мастерством, с радостью согласившись на предложение Дамблдора поработать в Хогвартсе. Библиотека была решающим козырем. И встречал я его там достаточно часто. Не хотел я верить, что такой человек добровольно станет служить Волдеморту. Скорее всего, учитывая силу крестражей, дух не умершего мага просто захватил тело умелого, но не слишком сильного мага. Правда… на всякий случай все равно убедился в отсутствии безносого лица на затылке, как бы случайно переусердствовал с заклинанием, на общих посиделках в кабинете декана Когтеврана. Ничего, только жуткие шрамы на месте когтей вампира обнаружились на голове профессора, когда его повязки сдуло потоком ветра. Но за его домом все равно приглядывали пара людей Винсента. Так, на всякий случай. — Профессор Квиррел, — пожал я руку коллеге. — Говорил же, можете называть меня просто Сириус. — Д-да Сириус, — улыбнулся Квиррел, опять позабыв про свое заикание. — Вы и-идете сегодня? — Да, как раз хотел выдвигаться, вы тоже? — спросил я у него. Мы говорили как раз об этих вечерних посиделках, больше на самом деле походящий на клуб интересов Слизнорта. Только среди преподавателей, скорее по интересам в сфере магии, ну и без Слизнорта собственно. Зато был низкорослый маг, с которым было очень интересно побеседовать в приятной компании, ну или даже просто его послушать. Эти посиделки после ужина, время и дата которых менялась в зависимости от всеобщей загруженности были настоящей отдушиной, среди круговорота библиотеки, выручай-комнаты, собственных занятий и уроков. Второй такой отдушиной был Гарри, а также собственный дом. Но там была своя специфика, ведь с Винсентом, Поллуксом и Альбертом мы в основном обсуждали другие заботы. Отвлечься от всего и поговорить получалось только в этой небольшой компании горящих своим делом людей. Ну и не совсем людей. — Д-да, — ответил мне молодой профессор, затем с ходу продолжил. — С-слышали ли вы о таком проекте, как большой электрон-позитронный кол-лайдер? Маглы практически впло-о-отную подобрались к элементарной материи, кварки которые при трансфигурации… Квинитус был приятным человеком, иногда правда не обращающим внимания, знает ли его собеседник поднятую тему, или нет. А, еще, видимо все же сильно любил свой предмет.

***

— Проходите, проходите! Все уже собрались, — поприветствовал нас полугоблин на пороге кабинета. Как я слышал, двери в нем были всегда открыты и для студентов, которые могли обратиться к профессору по любым вопросам, так что и встречал он всех самолично. Не следует ученикам знать, что профессора также любят иногда отдыхать. А присоединяющийся иногда Хагрид знал толк в настойках, а также саморучно сваренной медовухе. Вот и нас профессор встретил у порога, тут же провожая в свой кабинет, который представлял из себя полуовальное помещение, по обеим сторонам которого расставлены стеллажи с книгами. Напротив входа можно было увидеть большой стол, позади рабочего места, в стене располагалось большое окно, открывающее вид на горы и озеро.Кабинет Филиуса Флитвика находился на последнем, восьмом этаже, рядом с Западной башней, так что вид действительно был захватывающим. Возле стола стоял высокий стул, путь к которому ведут ступеньки из особенно неудачных книг. Как мне признался сам профессор, в основном это были подаренные экземпляры, которые было жалко просто выбросить. Не смотря на качество, у профессора просто не поднималась рука выкинуть ни одну книгу. Так что среди подобных опусов можно было заметить полное собрание сочинений Локхарта, пару книг по «Скоромагии», «Магический кристалл треснул. Когда отворачивается удача» и еще много разных экземпляров, о ценности которых можно было судить прямо по названию. Эта импровизированная трибуна находилась возле окна, ну а вокруг центра залы были уже расставлены удобные сидения, образуя небольшую арену. Тут можно было показать примеры заклинаний, или просто проиллюстрировать что-то иллюзией. Да и удобнее было сидеть, видя всех своих собеседников. Сейчас кресла были действительно почти все заняты, не хватало только нас. Хагрид оживленно общался с Сильванусом Кеттлберном. Этот уже довольно старый профессор, который был профессором еще во времена Диппета, активно жестикулировал новеньким, но уже немного пожеванным протезом руки. Его страсть — Волшебные животные, причем чем опаснее — тем лучше, активно перекликалась с таким же отношением к зверушкам у Хагрида. Учитывая то, насколько часто они общаются — не удивительно, что Хагрид станет после ухода Сильвануса новым преподавателем «Ухода за магическими существами». Перенеся, похоже, такую же манеру ведения уроков. Однажды в Большом зале по вине Кеттлберна пришлось тушить пожар: гигантский змей, предоставленный профессором для рождественской постановки пьесы «Фонтан феи Фортуны», на деле оказался заколдованной огневицей. Тут же присутствовал преподаватель дисциплины Ритуальная магия — профессор Катулл Спэнгл, добродушный дедок в старомодной остроконечной шляпе, которому как и Кеттлберну было уже больше сотни лет, правда выглядел он все-же немного посвежее. Отчасти из-за полного комплекта конечностей. Автор книги «Заклинания защиты и запугивания» пил чай, прислушиваясь к разговору и изредка вставляя свои комментарии, которые касались больше заклинаний, способных обезвредить опасных зверей. Ну и на этом все. Кресел было явно больше, чем присутствующих, однако за исключением избегающего меня Зельевара остальные преподаватели лишь иногда заглядывали к Филиусу, так что кресла стояли здесь «на всякий случай». Все-же Филиус приглашал всех. Просто как-то совпало, что в основном собиралась именно эта компания. Да и, впрочем, из мужской части коллектива остался только преподаватель дополнительных занятий по Мифологии, которые заменяли «Историю магии» у тех кто выбрал историю как будущую профессию, а также факультатива для маглорожденных: Традиции и Этикет волшебного мира — Гариус Томкинк. Ведущий «Теорию магии» — Оскар Геккат. И, последний — преподаватель Каббалистики — Профессор Эмеретт Пикарди. Первые двое периодически заглядывали, а последний… ну, скажем, его взгляды были далеки от взглядов тех, кто собирался у Филиуса. Чтобы узнать его получше, достаточно было посмотреть название его книги: «Волчье беззаконие: Почему ликантропы не заслуживают права жить». Очень и очень специфический мужчина, который вел предмет, соединяющий в себе урезанную версию демонологии, спиритизма, и некромантии, и только на последних курсах. В целом, помимо нескольких помощников преподавателей, а также старика Филча, ну и самого Дамблдора — весь остальной преподавательский коллектив в замке был преимущественно женского пола. И там культурной жизнью большинства рулила Помона Спраут, и, что удивительно — Трелони. Хотя, возможно и не так удивительно, учитывая ее прямой доступ к бывшим виноградникам дома Блэк, за которые Дамблдору пришлось выплатить приличную компенсацию. Вернее, конечно же официально это делал бывший муж Сивиллы — Хайггльботтом Трелони, однако я знал, что у них просто нет денег на всю сумму присуженой компенсации, так дела у компании шли не очень, и мы рассчитывали вернуть ее обратно полностью. Но, скорее всего, как минимум большую часть Альбус просто заплатил из собственного кармана, опекая свою преданную сторонницу. Не знаю, коллекционирует ли он людей, или это нужно было сделать из каких-то политических соображений, однако Трелони — которая уже давно мозолила глаза попечительскому совету, все еще оставалась на своем месте. У меня было предположение, что Альбус в целом предпочел иметь при себе действующего пророка. Также к уничтожению запасов «Хереса» частенько присоединялась мадам Хуч, а также их навещали другие представители женской части коллектива. Во все подробности жизни профессоров я не влезал, ограничившись необходимым минимумом. Как и в любом закрытом сообществе, здесь были свои подводные камни, союзы и прочие нюансы, нырять в которые с головой у меня просто не хватило бы времени. Вообще, ситуация вокруг школьных дисциплин если подумать выходила странная. Все первые годы в Хогвартсе ученики должны были изучать 7 обязательных предметов: Трансфигурацию, Заклинания, Зельеварение, Историю магии, Защиту от Темных искусств, Астрономию, Травологию. Помимо них у первокурсников велись такие предметы как: Теория магии, Полёты на мётлах, у маглорожденных также добавлялись Традиции и Этикет волшебного мира, по которым даже не ставили оценки, однако уроки были обязательны для посещения. В конце второго года обучения в Хогвартсе студенты обязаны выбрать как минимум два новых предмета из следующих: Нумерология, Магловедение, Прорицания, Изучение Древних рун или Уход за магическими существами. Но помимо обязательных предметов с разных курсов открывались еще и дополнительные дисциплины: Бытовая магия, Мифология, Каббалистика, Алхимия, Теория магии, и Колдомедицина. Помимо этого, практически все преподаватели вели дополнительно еще и факультативы по своим предметам и не только. Еще была система клубов, но там уже управлялись сами ученики. В общем, школьная жизнь была достаточно разнообразной, чтобы не оставлять толпу детей в замке маяться от безделья. Все равно, конечно, времени у них оставалось предостаточно для шалостей, взять хотя бы нас в их возрасте… — Сириус! — радушно поприветствовал меня добрый полувеликан, который поначалу не знал как ко мне относиться, явно будучи на стороне директора в нашем конфликте. Однако, быстро оттаял, стоило Альбусу показать свое расположение. — Хагрид, — пожал я теплую мозолистую руку, которая была вполовину больше моей. Хороший он все же человек, хоть и очень внушаемый. — Профессор Кеттлберн, профессор Спэнгл, — уважение к возрасту не позволяло мне обращаться к ним на ты, хотя старички, которых я знал со школьной скамьи, очень настаивали. — Здравствуйте, юноша, — степенно поприветствовал меня Спэнгл, который как мне кажется учил еще моего деда. Он был не особо словоохотливым магом, предпочитающим слушать других, однако иногда позволял себе внести пару острот, соревнуясь в этом с самим Филиусом. — Сириус, вы нас рассудите! — горячо обратился ко мне седоволосый маг, который все-равно что сошел с фильмов Киберпанк. Его артефактная рука крутилась в разных направлениях, когда он активно жестикулируя начал объяснять суть вопроса. — Вот скажите мне, как вы считаете, Фестралы становятся видимыми для людей, познавших смерть… То-есть, проявляют активное осознанное действие. Либо же сам человек, на глазах которого произошло это трагическое событие, меняется для того, чтобы увидеть этих созданий? — Не очень задумывался над этим, — честно признался я, поневоле вспомнив узкие клыкастые морды скелетообразных лошадей, запряженных в повозки. — Но, сдается мне, вопрос из разряда категории критериев отбора «невинных» Единорогами… — Вот, я вам о чем и говорю, Хагрид! — повернулся полу-киборг к полувеликану, который за время перерыва успел пригубить из большой кожаной фляги. — Мне кажется, что эти явления — однопорядковые. Как и единороги, фестралы именно становятся видимыми для определенной категории людей. И если в первом случае критерием становится эта пресловутая…. — Доброй ночи, — речь Кеттлберна прервал еще один гость, который раньше не появлялся на моих глазах. Интересно, что же заставило зельевара вылезти из своей берлоги… — Ах, Северус, все-же решили всплыть чуть выше уровня воды? Доброй ночи, — явно обрадовался Катулл Спэнгл, не стесняясь подкалывать нелюдимого зельевара. — Доброй ночи, Северус, — поприветствовал я немного мрачного, но не более, чем его повседневный образ профессора зельеварения. На мои слова, впрочем, он лишь кивнул, проследовав на самое дальнее из возможных кресел. А это собрание становится все интереснее…