Амальгама

Утраченное нельзя снова вернуть прежним. Но мы всё равно можем жить ради того, что нам дорого сейчас. У тебя ведь наверняка тоже есть то, о чём ты переживаешь всем своим сердцем.

На короткое мгновение я впала в ступор. Я даже не поняла о чем он сначала. Натянув глупое выражение лица, которое было мне не характерно, я просто уставилась на него. Это разозлило его еще больше. А потом ступор прошел. Не смотря на страх, я внезапно криво улыбнулась, встречая его дикий взгляд. — О-ни… брос-или меня, — смогла прохрипеть в ответ, вцепившись ему в руки, и пытаясь расцарапать ему кожу своими короткими ногтями. Конечно, безуспешно. Детское тело хрупкое. Он так легко, с первых мгновений мог убить меня, но он собирался делать это постепенно, перекрывая мне доступ к кислороду, и причиняя медленную, но растущую боль. И я это понимала. Родители? Они бросили это тело. Там, в лесу, оставив своего ребенка умирать от обморожения. — Бросили? — он усмехнулся, резко разжимая руки. В тот момент когда я шлепнулась на землю, больно сталкиваясь затылком с куском стены и зашлась в страшном кашле, раздирающим горло будто бы до крови. Успев сделать лишь один вздох, к своему ужасу, я заметила как он потянулся к катане, лежащей буквально у его ног, и я снова потеряла возможность дышать. От страха. В груди у меня что-то болезненно сжалось. Пришло осознание что я сейчас умру. Я была в очередной раз близка а смерти. — Я знал что ты так скажешь. Неблагодарная, маленькая, — словно в замедленной сьемке, острое лезвие катаны направили в мою сторону, и мои глаза видели каждое движение словно бы у меня вдруг пробудился шаринган, но по иронии судьбы, я ничего не могла сделать. Я попыталась встать, но голова кружилась, толку от этого было мало. Не побежать. Похоже меня хорошенько приложили. Чувство в груди продолжало болезненно тянуть, и эта боль усиливалась. Казалось все врутри меня в какой-то момент сжалось, перестало дышать, функционировать, кровь застыла в жилах. — Дрянь. Нет, черт возьми. Я не умру тут. И ужасная боль скрутила меня, стоило принять это твердое решение. Что-то по инерции дернуло меня за собой, а потом мое тело ослабело и осело на землю. Из груди что-то вырвалось, и это чувствовалось так, будто оно не само вышло, а из меня это вытянули насильно. Малиновые глаза перед мной удивленно расширились, а потом раздался отвратительный хлюп. Руки его будто в судороге дернулись, и ослабли. Катана выпала из его руки. Он сам, заторможенно опустил свои глаза вниз и зрачки его расширились, беспокойно заметались. Руки неосознанно приподнялись, а потом он опустил ладони себе на грудь. Прямо туда, где его насквозь проткнули цепью. — Что за… черт, — почти прошептал он. Я и сама оцепенела, в ужасе смотря на происходящее широко раскрытыми глазами, забыв как моргать, как дышать, двигаться. Это… я?.. Цепи вырвавшиеся из меня беспокойно метались и крутились в воздухе. Они охватывали его тело, и с хрустом стискивали, ломая ему конечности. Та самая, которая пронзила его, дернулась назад. Блеснула кровь на черном метале, при свете луны это выглядело ужасающе. Анбу все еще выглядел неверящим. Он бухнулся на колени, и цепи окончательно охватили его, почти спеленав. Не было времени думать. Игнорируя трясущиеся колени, я встала на ноги, поднимая отброшенное оружие. Встав перед ним, я направила дрожащими руками лезвие в его сторону, совсем как он недавно. Теперь мы поменялись ролями… как это иронично. Я чувствовала как гулом в ушах отдается стук сердца. Во рту пересохло, и я на автомате облизнула губы. — Мои родители… — все еще пребывая в каком-то непонятном состоянии аффекта, я уставилась на него в упор, смотря как он с каждой секундой бледнеет на глазах. Кровь и грязь, запачкавшая его лицо делала его лицо еще уродливее в моих глазах. Я знала что он не умрет, не смотря на все эти травмы. Он слишком живуч для такого. — Надо было проткнуть тебе сердце, — произнесла я, охрипшим голосом. Широко распахнутыми глазами взглянула в его малиновые: — Тогда бы ты встретился с моими обожаемыми родителями на том свете. Гнев исказил его лицо. Он выглядел так, будто сейчас же накинется на меня, даже не смотря на то что буквально валялся у моих ног. Он сдавленно, утробно зарычал от видимого бессилия и злости, которой банально не было выхода. Безумец. Вот он кто. У меня не было никакого желания слушать его историю, узнавать что связывает его с моим родителями. — У меня к тебе только один вопрос, — почти проскрипела я. Каждый звук царапал глотку, но мне казалось это важным. — Как они умерли? Он вздрогнул. Гнев рассеялся, заменившись пустым взглядом. Он скривил губы в насмешливой, но как-то, насквозь фальшивой, вынужденной ухмылке, которая выглядела скорее жалко в его состоянии. Более осознанно и трезво взглянул на меня, но я уже видела. Я видела его слабость. — Я их убил. Это было неожиданным ответом. Непонимающе нахмурившись, метнула в него уничтожающий взгляд. Но взглядевшись в его пустое, ничего не выражающее лицо, осеклась, понимая что похоже, это правда. И я потерялась в своих эмоциях или мыслях, не зная как реагировать на это откровение. Я хотела получить короткий ответ и забыть об этом. Но один короткий ответ в итоге привел к возникновению кучи других. И я открыла рот что бы задать ему следующий. — Кагами! — это был громкий возглас. Я взгдрогнула, тут же переводя взгляд в сторону источника голоса, и увидела испуганное лицо Шисуи, тут же сменившееся недоумением. Будто бы сработал сигнал: Цепи которыми я до этого момента неосознанно управляла, и продолжала сжимать в тисках своего преследователя, распались, будто были из песка. Тот болезненно застонал, и потеряв какую-либо поддержку, шлепнулся на землю. Я перевела на них внимательный взгляд, наблюдая за их распадением. Но я не успела никак задуматься над их природой. Неожиданно меня крепко схватили и стиснули, прижимая к груди. Мое тело, которым буквально протерли об землю до этого, болезненно заныло, но я молча приняла это, судорожно выдыхая. Руки все еще дрожали. Катана в очередной раз незаслуженно оказалась на земле, и дрожащие пальцы больше некуда было деть. И поддавшись первому же возникшеиу порыву, стиснула пальцами ткань одежды Учихи. — Ты в порядке, — облегчение проскользило в голосе Шисуи, — я думал что не успею. — Я в порядке, — пробормотала ему, прижатая носом в его рубашку. Я продолжала послушно стоять, молча ощущая как трепыхается его сердце. — Столько человек сегодня погибло… — потерянно выдал тот, и я поняла чем была вызвана его паника в отношении меня. На фоне раздался пугающий кашель и бульканье. Когда меня отпустили и я оглянулась, я поняла что Джакару, — вдруг вспомнился мне его позывной, — вырвало кровью. Рот и шея были запачканы в вязкой красной слюне. Я дернула уголком рта, встречая его прямой взгляд. Малиновые глаза потухали. — Ты не умрешь, — повторила я, едва шевеля губами. — Ты не умрешь. Шисуи аккуратно отвернул мою голову от этого зрелища. Я почти дернулась от неожиданности. — Все в порядке. Дальше я сам разберусь, — произнес Шисуи, возвращая себе былое хладнокровие. Анбу внезапно поднял руку указывая на меня пальцем: — Я убил их… Ты все-му вин-ной. Это признание упало мне обухом по голове. Не то что бы он не говорил этого раньше, но сейчас я ясно поняла что он действительно, на полном серьезе винит меня во всем. Но какой в этом смысл, если убийца-то в итоге он? Пока я замерла с пустым взглядом, Учиха стоящий рядом на это раздраженно цыкнул. Прикрыв глаза, сложил руки в печати. Однако ничего делать не понадобилось. Я ощутила как в нашу сторону несется еще один источник чакры, и заторможенно дернула его за рукав, привлекая внимание. Шисуи остановился, переводя на меня вопросительный взгляд, на что я только молча указала пальцем в нужном направлении. Когда мы оба перевели взгляд в сторону одного из домов, на ее крыше возник еще один Анбу, но не успела я напрячься, Шисуи проговорил: — Это из отряда Хокаге. Он подхватил «Джакару» за шиворот, и небрежно потащил по земле, собирая его телом все камни и мусор, выбивая из него болезненные стоны и полу-хрипы. Я лишь с непониманием смотрела на то, как неподвижная фигура Анбу из отряда Хокаге осталась молча стоять в ожидании, когда Шисуи приблизиться к нему. Стоило этому произойти, они обменялись парой коротких фраз, а после Учиха передал пленника в руки Анбу и тот унес его в неизвестного направлении. Шисуи проводил их взглядом, а после вернулся ко мне, все еще стоявшей на месте в ожидании. — Что теперь будет? — Узнав что Хокаге известно о перевороте, наши не стали больше ждать, — со вздохом пояснил Шисуи. — Это было прямое столкновение. Фугаку-сан обречен. Потом, спустя мгновение тишины повернулся ко мне, и внимательно вгляделся в мое лицо. Я видела как его взгляд от моих глаз, упал к шее, на котором наверняка остались следы удушения, судя по всему, как в этот момент он недовольно поджал губы, я была права. Потом он заговорил: — Пожалуй, оставлю нравоучения для более удобного случая. Я нервно усмехнулась, и стушевавшись положила ладонь на шею, будто застыдившись. — Спасибо. — Но тебя все еще нужно увести отсюда. И Кагами, — у Учихи вдруг стало такое максимально серьезное, почти каменное лицо, что я напряженно замерла, включив все свое внимание, ведь казалось он сейчас скажет что-то важное: — Ты в курсе, что ты могла умереть? Теперь у меня лицо окаменело. — Ты сказал что оставишь нравоучения на потом… — пробурчала я, отворачиваясь от него. Какой-то слишком странный момент, ситуация. Но на самом деле, сейчас не время для самоанализа. — Никогда не думал что это скажу тебе, но я ожидал от тебя больше благоразумия, — очевидно, он не собирался меня слушать, включив режим старшего брата. Такое происходило так редко, что можно по пальцам пересчитать. Но мне показалось что ему нужно отвлечься, разгрузить свой мозг хоть немного. — Я… — Хорошо что я искал его. Что если бы я не успел? — Я просто… — Это совсем не смешно, Кагами. — Я просто беспокоилась за тебя, — еле выдавила я. И нависла тишина. Он Так посмотрел на меня, словами не выразить. Его буквально перекосило. — Беспокойся пожалуйста, в безопасном месте. На это я не нашлась что ответить, криво улыбнувшись. Эта ночь была такая долгая. Покидая квартал Учих, я только молча наблюдала на следы разрушений и крови. Похоже… все почти закончилось. Пока он нес меня, я закрыла глаза, и ощутив себя в безопасности, вырубилась. Но даже во сне я не могла расслабиться. Мозг мотал воспоминания последних часов, как кинопленку. Я чувствовала как скапливаются слезы и видела воспоминание как меня снова душат. Я чувствовала усталость и вялость. Проснулась когда меня снова несли. Очень осторожно. Горячие ладони медленно водили по спине, в знакомом, успокаивающем жесте, и я глубоко вздохнула, понимая кто это. — Какаши? — задалась я вопросом, едва продрав глаза и увидев того кто держал меня. Приподнимая голову, столкнулась с ужасно уставшим взглядом. — Как ты? — услышав его вопрос, снова проморгалась, одновременно оглядываясь. Мы шли по улице, и я пока не узнавала в каком направлении. Небо медленно светлело, но все еще было почти синим, как зимним вечером. Едва слышно в отдалении чирикали птицы, и была такая неожиданно спокойная тишина в округе, что я на мгновение забыла о том что происхошло совсем недавно. Это было так странно, иррационально. Как будто я пересместилась в другой временной отрезок, или в параллельную вселенную где этого переворота не случилось. — Я в порядке, — медленно прохрипела я, щуря слезящиеся глаза. Подавила зевок. В глаза действительно, будто песка насыпали. Было неприятно. Тело буквально скрипело, но я пыталась сосредоточиться на его руках. Чувство безопасности. Узумаки Кейго?.. — А ты? Как прошла миссия?.. — я была неуверенна стоит ли поднимать эту тему. Я чувствовала приближающуюся взбучку. По легкому прищуру его глаз, так же можно было прочесть какое будущее меня ждет. Но пока мы просто шли. — Не успел я прийти… — начал издалека, монотонным голосом. — Как мне дали другую задачу. А потом, представь мое удивление, когда я, услышал что ты буквально в эпицентре всего происходящего? Ладно… На секунду в голову проникло подозрение что я мазохист. Потому что я вдруг, поняла, что получаю удовольствие от этой ситуации. От того что он тут. Что меня ругают сейчас. Беспокояться. Совсем недавно я могла умереть, и эти моменты никогда бы не произошли. А я любила это. Я была привязана к немногим вещам в этой жизни, в отличии от прошлой, поэтому я дорожила ими сильнее, чем когда-либо. Сама того не заметив начала улыбаться, пока он продолжал ругать меня. — Почему ты улыбаешься, Кагами? — справедливо возмутился Какаши, и рука его дернулась к моей щеке, будто он хотел ущипнуть меня, но в последний момент оставновился, увидев синющий синяк на этом самом лице. Он вздохнул: — Это совсем не смешно. — Угу. Какаши снова сощурил глаза, очень внимательно взглядываясь в мое, наверняка, чумазое лицо. Неосознанно поправил волосы, убирая раздражающую челку от глаз подальше, взглянул с сожалением. — Я знаю что ты достаточно благоразумная, именно поэтому я в шоке. Я не думал что ты пойдешь туда. На это мне нечего было ответить. На самом деле сейчас, оглядываясь на ситуацию, я не понимаю почему я туда полезла. Беспокойство о Шисуи? Интерес? Это тело влияет на мое сознание больше, чем я думала, ведь принимать импульсивные решения, были не в моем характере. Поэтому сейчас я молчала. — Я должен принять какое-то решение, но я пока сам в недоумении. — Сказал он свои размышления в слух. Я обратила на его слова внимание, но по его виду не скажешь, что он ждал от меня ответа. — Знай что ты точно будешь наказана. В деревне сейчас полный хаос, так что работы у всех прибавится, но ты обязательно дождешься своего наказания. — Да, сэр. — Мы почти пришли, — выражение лица Хатаке смягчилось. От вздохнул. — Шисуи чуть не поседел, ты в курсе? — Ага. — я почти снова засыпала, поэтому медленно прикрыла глаза, предавясь лени. — Но Хокаге выразил тебе благодарность. Это меня удивило. — За что? Хатаке подавил зевок. Глаза его заслезились от этого, но взгляд стал еще усталым-усталым. Он вздохнул. — Узнаешь все потом. — А куда мы идем? — вдруг опомнилась я. — К моему знакомому ирьенину, — хмуро ответил Какаши, — больница сейчас переполнена, поэтому лучше идти к ней. У нее уже закончилась смена. Я понятливо кивнула. Потом спохватилась, вдруг осознав что Какаши тоже принимал участие в происходящем. Ведь он тоже состоит в Анбу. Окинула его сканирующим взглядом, на что он непонимающе поднял бровь. Но он не выглядел раненным. Только бледным, уставшим, и с легкими залегшими тенями под глазами от недосыпа. Мир не разрушился. С космоса не упал метеорит. Солнце все также стабильно выйдет на рассвете, небо окраситься в голубой. Именно так Коноха встречала новый день, после провальной попытки переворота клана Учих. Так, будто новый день ничем не отличался от вчерашнего. Мы подошли к одному из многоэтажных домов, и поднялись где-то на третий этаж. Остановшись возле двери, Какаши позвонил в звонок, а потом замер в ожидании. Потом едва слышно чертыхнулся, когда звонок не прозвенел и никто, собственно, не открыл. — Кхм, — кашлянула я, прочищая горло. Какаши со вздохом, начал стучать в дверь. Тем временем я с интересом оглянулась, изучая окружающую обстановку. Где-то в углу стоял засохший фикус, размером с меня. Земля в горшке была такая сухая и потрескавшаяся, что я с сожалением поняла что бедное расстение не поливали последние десять лет. Между тем, пока я с интересом изучала мертвое расстение, за дверью зазвучали шаги. — Что опять?! — дверь распахнулась с такой силой, будто ее открыли ногой с прыжка. Какаши абсолютно спокойно чуть сдвинулся в сторону, когда женщина чуть не вывалилась из дверей, никак не задев его. Мой рот удивленно приоткрылся, когда я поняла что знаю ее. — Йо, — сощурив глаза в привычной улыбке, Какаши приподнял руку, — сделай одолжение, осмотри мою дочку. Зверское выражение лица стремительно сменилось удивлением, а после смирением. — Дети это святое, — кисло протянула женщина, и приглашающим жестом, указала на вход. Даже если у нее были свои мысли на этот счет, она их проглотила, — Да, конечно, Какаши-сенпай. Зачем мне отдыхать… — Спасибо за твою доброту, Умиэ-сан. — Проваливайте! — крикнул кто-то из толпы. Я дернулась, роняя пакет с яблоками, когда мимо меня пролетел гнилой помидор, и проследила за его направлением полета. А он прилетел прямиком в голову темноволосой женщине. Ау. Это должно быть больно. — Здесь для красноглазых отродий ничего нет! — крикнула тучная женщина с заляпанным передником, продающая на соседней лавке. Я широко распахнула глаза в удивлении. Уставилась на эту женщину, осознавая что она Учиха, что вообще-то, было довольно очевидно. Достаточно красивая женщина. Она молча опустила глаза вниз, но ее ровная спина не дрогнула. Даже в такой ситуации она не выглядела униженной, и это меня почти восхитило. Собрав яблоки, перехватила пакет поудобнее, и направилась в сторону помидоров, стараясь не терять женщину из виду. — Два кило, пожалуйста, — привлекла я внимание торговки, которая собственно, и была той которая это все начала, акцентрировав внимание всех вокруг на Учихе. Она тут же изменилась в лице, увидев ребенка, и смягчилась, почти сюсюкаясь со мной. Пока она взвешивала мне, я смотрела на то, как та Учиха уходит. Получив в руки пакет и отдав деньги, я побежала за ней следом. — Я знаю вас, — чуть повысила голос, привлекая ее внимание. Она обернулась, с непониманием посмотрев на меня. Тем временем я перекинув пакеты в одну руку, вытащила из печати платок, повторяя точь-в-точь фокус Шисуи, который он когда-то мне показал, и протянула его ей. Учиха удивленно взглянула на меня. — Да? — у нее был приятный голос. — Вытрите лицо. — Всучив ей в руки платок, я продолжила, — я взяла эти помидоры вам. Вы ведь хотели их купить? Брови ее взлетели, от продолжающего расти удивления. На автомате приняв платок в руки, также неосознанно послушалась моего совета и протерла лицо. Смотря на это я улыбнулась. — Вы мама Итачи и Саске. Я знаю вас. — Ох, правда? — она наконец отошла от ступора, и мягко улыбнулась мне. — Как тебя зовут? — Я Кагами Хатаке, — поклонилась как меня учил Какаши, выражая уважение. — Возьмите пожалуйста помидоры, у меня рука устала. Она засмеялась. — Ты очаровательная. Я вздохнула. — Я слышала про тебя, Кагами-чан, от Итачи и Шисуи, — как-то само собой вышло что мы начали идти, и я на автомате последовала за ней, — спасибо тебе, что присматриваешь за ними. Мы обе делали вид будто все в порядке. И эта женщина, она была такая легкая в общении, я совсем не ощущала того же напряжения как от других Учих, которые вели себя как снобы. Поэтому она расположила меня к себе с первых же секунд. Было в ней что-то такое, что это, я правда, не смогла понять. — А вот от Саске ни слова, — задумчиво произнесла она, слегка склонив голову на бок. — На самом деле мы одноклассники, но он меня почему-то не любит. Микото-сан, — смогла вспомнить ее имя, — легко посмеялась. — У него такой характер, на самом деле он стеснительный. Пффф… Я не собиралась идти к ним домой, и уже думала о том что бы попрощаться и пойти своей дорогой. Я не знаю куда, но я слышала остаткам Учих пришлось переехать из кланового квартала, и они, сейчас, хм, были в довольно жалком положении. Пока я поддерживала разговор с ней, и одновременно подбирала момент для прощания, к нам неожиданно присоединился еще один человек. — Кагами? — повернувшись к источнику голоса, я увидела удивленного Итачи. Тот видимо ждал Микото, и вышел ее встречать. Женщина радостно заговорила: — Представляешь, встретились на рынке, Итачи, почему ты не говорил что Кагами-чан такая милая? Учиха стушевался. Я также ощутила неловкость, и за неимением вариантов, решила сменить тему: — Как ты себя чувствуешь, Итачи? — на мой вопрос он слабо улыбнулся. — Уже лучше, спасибо, — он покосился на заживающие синяки на моей шее, но решил не задавать встречного вопроса, за что я была благодарна, вместо слов, он подошел к матери и взял из ее рук пакет. — Помидоры? — тот так забавно заломил брови, что мне пришлось подавлять улыбку. — Это для Саске, — хихикнула женщина. Итачи понимающе кивнул, и вспомнив что-то, мягко улыбнулся. За все время что мы знакомы, я ни разу не видела такого выражения у него на лице. На самом деле, раз уж об этом пошла речь, стоит признать, что из всех людей в своем окружении, больше всего общего я находила именно с Итачи. Он был более молчалив чем я, но мы были одинаково замкнуты и будто бы, эмоционально отморожены. Конечно, зная себя, я могла сказать, что он как и я, проживает все очень глубоко внутри. Интроверты они такие. Поэтому видеть это выражение лица было для меня неловким, неуютным. Слишком личным, то, что по мнению Итачи (и меня) должны видеть только его близкие, куда я не входила. Но одновременно с этим, я конечно была рада что ситуация его не сломила и он спокоен. — Я пожалуй пойду, — подала голос, понимая что дольше находиться среди них, для меня будет неловко. Поклонилась, и умотала так быстро, насколько позволяли правила приличия. — Стой, может зайдешь? — донеслось мне в спину. Я развернулась к ней, продолжая идти задом наперед, и замахала: — В следующий раз, обязательно! Встречи с Саске я пожалуй, пока не выдержу. Когда я пришла домой, внезапно обнаружила Какаши сидящим на кухне, в полной тишине, с таким отсуствующим, унылым видом, что я на минуту испугалась что он опять провалился в депрессию. Словно в издевку, сознание дорисовало картину разбросанных по комнате пустых бутылок из-под алкоголя, и горы фантиков от конфет, словно бы он будет запивать свое горе алкоголем, а потом заедать его конфетами, а по ночам рыдать смотря сопливые сериалы. В этом момент я ужаснулась, что чуть сама не впала в депрессию. Потом вспомнила что здесь нет телевизоров. Осторожно, словно мышка, проникла на кухню, потом медленно пристроилась рядом с ним, и пару секунд, молча следила за направлением его взгляда. Но он смотрел лишь на фотографии которые сделал нам Гай, прикрепленные магнитом к дверце холодильника. Я принялась их разглядывать, хотя за весь год я не успела забыть моменты на этих фотографиях. Это были наши семейные фото. Только у нормальных людей они хранятся в альбоме, а у нас — на холодильнике. Потому-что у нас их было очень мало. Не заметив там ничего необычного, прокашлялась. — В чем дело? Кто-то умер? Тот только невнятно промычал что-то, и я вдруг заметила что он почти не моргает. — Что такое? — более настойчиво повторила я, приблизившись к нему вплотную. — … Я больше не состою в Анбу, — он произнес это таким загробным тоном, будто бы это конец света. Я проморгалась. — Тебя уволили? — Получается, да, — отстраненно заметил. Я чуть не прыснула со смеху в первое мгновение, а потом меня догнала мысль что Какаши безработный, а детский труд тут не особо приветствуется. — В смысле?! — Теперь я буду обычным Джонином. — Та-ак? — настороженно кивнула я, с видом что бы он продолжал. Но он молчал. Я почти ощутила раздражение, что было редко. — А если более развернутый ответ. В чем проблема? — Мне сказали обучать команды, — он это так убито произнес, что я подавилась. Было бы смешно, но я прониклась к нему жалостью, увидев как сильно он из-за этого переживает. — Это обязательно? — Мма… Наверное, это да. — То есть ты даже выбрать не можешь себе учеников? — скептически задалась вопросом я, — а если они полные неудачники, то что тебе делать? И вдруг у него что-то в голове щелкнуло. Его прям осенило, это было видно со стороны, поэтому я сразу заподозрила что-то неладное, и прищурилась, смотря на него. — Что ты там придумал? Он вдруг выпрямился, медленно расправил плечи. Оптимизм и надежда засверкали в его глазах. Он улыбнулся, что было видно, так как он сидел без маски. Сощурил глаза. — Хе-хе, ничего такого… Ничего не поняв, я недоуменно пожала плечами, лишь наблюдая за тем, как преисполненный непонятно вдруг откуда взявшимся оптимизмом, Какаши встал и направился куда-то в глубь дома, продолжая посмеиваться себе под нос. Тяжело вздохнула, схватившись за переносицу. Итачи в порядке, но Какаши похоже, сошел с ума.