Катарсис любви

      Рыцарь Гай вложил все оставшиеся силы в выпад и ощутил, как пронзил мечом что-то твёрдое и стеклянное. Но как только это случилось, его тут же отбросило током. Но у Гая не удалось удержать меч в руке и тот выскользнул…       «Нет! Мондштадт теперь…» — едва успел с горечью подумать рыцарь, с трудом подняв голову от земли, как тут же увидел, как цицины начали атаковать свою же хозяйку, а подле неё валялось нечто похожее на большой фиолетовый фонарь, в котором только что потух яркий сиреневый свет, и из которого высыпалась блестящая пыльца. В нём-то и застрял меч Гая.       Кажется, маг больше не могла контролировать цицинов без этой сумы, и они, разъярившись, начали кидаться короткими неприятными зарядами в каждого на этой площадке. И Фатуи, и людям в тёмном, и Гаю ничего не оставалось, кроме как отмахиваться от назойливых цицинов. У рыцаря даже оружия в руках не было...       Дилюк же, постоянно ловя на себе всё новые и новые электрические заряды, кинулся к агенту, чтобы довязать последний узел. Тот постоянно дёргался, пытаясь встать с земли и дать отпор противникам и цицинам, но элементальная сила последних постоянно давала о себе знать, постоянно ударяя по спине.       Наконец Рагнвиндр достиг своей конечной цели и, стараясь сесть, начал перевязывать края верёвки. Но как только Дилюк их коснулся, его ладони отторгнул ещё один разряд, отправленный цицинами.       — Ох, рыца… Ай! Ты ответишь за это! — гневно кричала маг цицинов Гаю, отмахиваясь от уже бывших приспешников, постепенно отступая назад, к боковым воротам, стремясь поскорее выбежать, что она благополучно и сделала. Но цицины, однако, остались летать на месте.       Тогда Джинн использовала энергию Анемо и, собрав всю туманную траву вокруг меча и подлетевших к ней цицинов, отправила поток ветра в сторону ворот. Наконец цицины отлетели и большая часть туманной травы вместе с ними. Они уже не доставляли беспокойства, и Рагнвиндр смог довязать последний узел на руках агента, после чего, измождённо вздохнув, поднялся на ноги.       Джинн и Дилюк подошли к Гаю, чтобы помочь тому, а последнего врага схватить и арестовать, но в этот момент всех вдруг окружил зеркальный купол. Напарники, встревоженно переглянувшись, начали взглядом искать, куда можно протиснуться, чтобы вылезти из опасной ловушки, но все проёмы были слишком узки… Тогда, неожиданно для Джинн, Дилюк прижал её к себе и сильно стиснул в объятиях, пытаясь отгородить от надвигающейся опасности. Гаю же он скомандовал:       — Пригнись!       Тот машинально внял его просьбе и, сгруппировавшись, прижался к земле, закрыв затылок руками.       Возмущённая таким безрассудством Рагнвиндра, Джинн недовольным тоном проворчала что-то, но её речь была слишком невнятна из-за упёршегося в одежду Дилюка лица.       Гуннхильдр чувствовала, как колотилось его сердце в ожидании атаки. У лежавшего на земле Гая же было слышно тревожное дрожащее дыхание. Но… спустя десяток секунд ничего не произошло. Рагнвиндр поднял голову и увидел, что зеркала все покрылись ледяной коркой, а под куполом вдруг стало прохладно. Джинн тоже это почувствовала и, чтобы проверить, немного отстранилась от Рагнвиндра и увидела то же самое. Поднялся и Гай, находившись в замешательстве. Магистр, окончательно высвободившись из хватки Дилюка, с опаской подошла ближе к зеркалам и осторожно прикоснулась к ним. Пальцы тут же обдало холодом даже через перчатки.       Вдруг из-за зеркального купола послышался знакомый голос:       — Освободите их!       Розария? Вновь она? Джинн и Дилюк переглянулись, сразу узнав голос знакомой. И тут же одна из стен, та, что была ближе к Гуннхильдр, начала плавиться. Спустя полминуты через образовавшееся отверстие на пару смотрела Эмбер, вытянув руку, а через минуты две Джинн и Дилюк вместе с Гаем уже смогли благополучно выйти.       Отряхнувшись, Рагнвиндр посмотрел по сторонам, и его взгляд пал на Зеркальную Деву, запястья которой заковывала в стальные наручники Эола. Вдруг он понял, что вновь не сумел должным образом защитить себя и других, и кому-то, в данном случае Розарии, пришлось даже звать помощь. Дилюк, ощутив небывалую досаду, повернулся ко всем спиной и промолвил:       — Спасибо, конечно, но мы бы и сами спра…       — Но… — перебила его Лоуренс, — вы были на волоске от ранения!       Рагнвиндр, не оборачиваясь, скрестил на груди руки. Но Эола, переведя взгляд на Гуннхильдр, вдруг поинтересовалась:       — А кто этот человек в чёрном?       — Это… — Рагнвиндр находил слово. Он знал, что если Джинн вычислят, то сразу возникнут меж всеми споры о том, отправлять её сейчас домой отдыхать или нет. Зная Джинн, Дилюк понимал, что она просто так не отступит от собственной миссии. Однако эти споры стали бы просто бессмысленной тратой времени в момент, когда оно так необходимо. И поэтому ответил, — Это доверенное лицо.       — А вы, я так понимаю, полуночный герой? — промолвил Гай, встав с земли, и посмотрев на Дилюка и Джинн, облачённых в чёрное, — Или теперь уже герои?       Рагнвиндр только фыркнул в ответ на нелюбимое прозвище.       — Так, — вставила Розария, — я не собираюсь тратить время на выяснение личностей. Его и так у нас мало.       — Тогда давайте разделимся? — предложила Эмбер, — Допустим, я и Эола, Полуночный герой…       — Кхм, — недовольно прокашлялся Рагнвиндр.       — Точнее, вы двое… — исправилась скаут, — и сестра Розария и Гай. Кстати, вы в порядке? — повернувшись к стражнику, спосила она, — Не ранены?       Поднявшись с земли, Гай, потерев сзади шею, ответил:       — В-всё нормально! Я в по… Ай! — отреагировал он на резкую боль.       Розария возмутилась:       — Да вы же еле на ногах держитесь! Вас нужно срочно отвести в безопасное место. Сражаться вам будет только в тягость.       Гай поник. Вид рыцаря говорил, что тот явно не хочет сдаваться. Однако сестра церкви, взяв его руку и положив к себе на плечо, повела Гая вверх по лестнице. Тот недоумевал:       — Куда вы меня тащите?       Но Розария лишь коротко произнесла:       — В безопасное место, — затем она обратилась к остальным, — а вы разделитесь и выясните, где сейчас находится тот Предвестник.       Все кивнули им вслед, после чего решили разделиться таким образом: Полуночный герой, а, если быть точнее, Дилюк, и Джинн, именуемая сейчас «доверенным лицом», идут выслеживать Дотторе из-за их более незаметной одежды. Эола и Эмбер же идут присматривать за простыми гражданами и за тем, в порядке и целы ли все. Напоследок Лоуренс дала Рагнвиндру одну пару наручников. На всякий случай.       Джинн и Дилюк двинулись наверх, решив осмотреть территорию отеля «Гёте». Вероятно, Второй Предвестник направлялся сейчас именно туда, а Эмбер с Эолой двинулись осматривать низ города, чтобы убедиться, точно ли все в порядке.       Пара в чёрном побежала скорым шагом вверх по лестнице. У обоих от волнения сердца колотились как не в себе, ведь им предстояла встреча с одним из сильнейших Предвестников. Даже перчатки стали немного промокать от вспотевших ладоней. Рагнвиндр крепко взял Джинн за руку, и они помчались всё выше по многочисленным лестницам. Но вдруг Гуннхильдр остановилась.       — Что такое? — не отпуская её руки́, спросил Дилюк.       Та приглушённым голосом проговорила:       — Ты слышишь это?..       Рагнвиндр, затихнув, прислушался. Сначала он ничего не различал, слыша в абсолютной тишине лишь бушующую кровь в своих сосудах, идущую в ритм с сердцем, но потом, придержав дыхание, услышал:       — Марла... Мы должны проведать Марлу! Она может быть сейчас в опасности!       Пара решила идти на голос. Спустя какое-то время они нашли за углом одного из домов хорошо одетого парня и здоровенного мужчину с бронёй на плече. Однако тот явно не принадлежал к «Ордо Фавониус». Вид его больше был схож с наёмником из организации «Чёрный пёс».       — Пожалуйста, Шарп! Мы должны сходить к ней! — голосил парень. Кажется, это был наследник богатого мондштадтского клана Гёте — Марвин.       — Но она же живёт в Спрингвейле! — отвечал мужчина, — Что может с ней случиться?       Джинн и Дилюк подошли ближе, и Рагнвиндр спросил:       — У вас что-то случилось?       Марвин повернул голову в их сторону и, широко раскрыв глаза от удивления, вопросительно прошептал:       — Полуночный герой…? Ой, вас двое?       «Не опять, так снова», — недовольно скривил лицо Дилюк, однако постарался заставить себя отнестись к своему прозвищу более лояльно, ведь он понимал, что Марвину, похоже, требовалась помощь. И Рагнвиндр попросил рассказать Гёте-младшего, что произошло.       — В общем… — тот отвёл взгляд, — есть такая девушка, её зовут Марла. Вообще, она живёт в Спрингвейле, но сегодня вечером, до наступления Дотторе, она пришла в город, не ведая, что может произойти, так как никто из жителей деревни не был предупреждён. Даже я не мог ей ничего сообщить, потому что помогал отцу в тот момент с подготовкой элитного номера для Дотторе в нашем фамильном отеле… — голос Марвина заметно нервно дрожал, — Кхм... она ждёт кое-кого недалеко от особняка Лоуренсов... Там, у стены.       «Никто не был предупреждён? — изумилась Джинн, — Но я ведь отправляла туда глаша́тая...»       Дилюк хотел было бежать к месту назначения, однако вовремя опомнился: а вдруг это ловушка? Главный кампус отеля Гёте весь кишит Фатуи. Кажется, что кроме них там даже никого нет! Разве что лишь персонал. Высока вероятность, что Гёте и Фатуи очень хорошо сотрудничают, тем более что Панталоне целиком и полностью выкупает номера для «своих». Да и откуда Марвину знать, что какая-то Марла из Спрингвейла кого-то ждёт именно недалеко от особняка Лоуренсов? Что-то здесь нечисто. Клан Гёте, хоть и не такой знаменитый, как клан Гуннхильдров или Рагнвиндров, всегда был одним из почитаемых в Мондштадте и делал многое для его жителей. Неужели он мог опуститься до взаимовыгоды с Фатуи? Впрочем, и это не может быть исключено... Даже Лоуренсы, бывшие когда-то благородным кланом, смогли опуститься до рабовладельчества.       Дилюку было противно об этом думать. Расставив всё в голове по нужным местам, он недоверчиво спросил Марвина:       — Откуда вам известна эта информация?       — Я, эм… Друг мне рассказал.       — Неубедительно, — Рагнвиндр скрестил руки на груди.       Гёте-младший разочарованно вздохнул. Набрав в лёгкие для решительности достаточно воздуха, он твёрдым тоном произнёс:       — Это я должен был с ней встретиться. Если не верите — могу вас привести к ней, — было понятно по интонации Гёте, что он не хотел этого говорить.       Однако и Джинн сейчас не особо доверяла ему. Она прекрасно понимала, что даже если Марвин их сейчас приведёт в указанное место, то Фатуи ему точно ничего не сделают, ведь он сын хозяина отеля, где они остановились. И потому вполне может загнать их в ловушку.       Марвин с нетерпением взмолился:       — Пожалуйста! — и собрал руки в замок.       Гуннхильдр в этот момент взяла Дилюка за запястие и прошептала:       — Осторожно. Это может оказаться ловушкой.       — Я знаю, — ответил Рагнвиндр таким же тихим шёпотом, — но даже если это ловушка, мы всё равно должны проверить это место. Там всё же могут оказаться обычные горожане. И если так, мы должны будем освободить их от Фатуи...       — Без заранее составленной стратегии это так безрассудно... Но, в целом, я согласна с тобой. Сейчас нельзя терять ни минуты, — кивнула Джинн, — только мы не должны привлекать к себе слишком много внимания, иначе это может обернуться против нас. Фатуи просто нас окружат.       — В таком случае я просто выпущу в воздух огненную птицу, и к нам подоспеет подмога. Хорошо?       Гуннхильдр решительно кивнула. А Дилюк сухим тоном обратился к Марвину:       — Веди.       И Гёте тут же сорвался с места, показав паре зазывающий жест рукой. Джинн и Дилюк поспешили за ним. Преодолев ещё одну лестницу и пробежав пару десятков метров, все остановились, а затем, достигнув особняка, пошли осторожным шагом. Марвин, затаив дыхание, постоянно оглядывался по сторонам и продолжал идти, теперь уже вдоль стены. Вдруг он, увидев вдалеке что-то, крикнул:       — Марла! — и ринулся вперёд.       Рагнвиндр и Гуннхильдр тоже увидели эту девушку. Она спускалась с лестницы впереди. Однако с ней рядом шёл какой-то рыцарь и что-то ей говорил. Джинн тут же узнала в нём глашатая — Берта. Он и должен был предупредить жителей Спрингвейла о приезде Иль Дотторе, но по каким-то необъяснимым причинам этого, похоже, не произошло.       Вдруг оба увидели, как Марвин, глядя на Марлу и рыцаря, начал краснеть. Казалось, он недоумевал, что происходит. Вся компания решила подойти к ним поближе, и тогда Гуннхильдр внезапно расслышала речь Берта, обращённую к Марле:       — Идём за мной. Действующий магистр вызвала тебя по одному вопросу касаемо Спрингвейла.       А Марла, сомневаясь, медленно, но недоверчиво шла за Бертом.       — Действующий магистр вызвала меня? В такое-то время? — всё не верила она ушам.       Джинн и Дилюк переглянулись и поняли сразу, что глашатай обманывает девушку.       — Марла! — окликнул её Марвин, когда те ещё немного приблизились, — Пора уходить отсюда, здесь опасно!       Глашатай, резко повернув голову от неожиданности в сторону Марвина и поглядев на него, только усмехнулся:       — Опасно? О чём это вы?       Гёте продолжал оставаться серьёзным:       — Вы же рыцарь! Вам ли не знать? Марла, — вновь обратился он к девушке и, подойдя, взял её за запястье и повёл за собой, — пошли отсюда.       Однако Берт, подойдя ближе, разъединил их, резко остановив Марлу за плечо, и её рука выскользнула из ладони Марвина. Глашатай, встав между ними, провозгласил:       — Сначала вопросы, а затем уже всё остальное.       — По каким таким вопросам девушку из Спрингвейла вызвала сама магистр в столь поздний час? — вдруг, выступив вперёд, произнёс Дилюк, — может прекратите вешать лапшу на уши?       Берт продолжал цинично усмехаться:       — Ах, так значит вы всё услышали? А сами вы все кто, чтобы указывать защитнику правопорядка? Мои начальники? Ах-ха-ха! А быть может вы, — обратился он к Рагнвиндру, — тот самый Полуночный герой, что отнял всю славу за заслуги у рыцарей ордена? — затем он уставился на Джинн, — Или Полуночный герой — это вы? Или же вы оба им являетесь, но носите одно прозвище? Тогда не исключено, что вас может быть ещё больше...       Дилюку это уже стало заметно надоедать, и он собрал левую ладонь в кулак.       — Хватит пустых разговоров, — произнёс он, — говорите, зачем вы вводите девушку в заблуждение и ведёте её как раз к опасному месту?       — Потому что штаб находится в том конце города…       — Прекратите оправдываться! Как магистр может кого-то к себе вызвать, даже не находясь на посту?       Берт сначала, нервно отведя взгляд, помолчал, но спустя какое-то время всё же нашёл слова:       — А вам откуда знать?       — Вы ведь не в орден идёте, не так ли? Иначе зачем вам обманывать человека? Говорите, куда вы её ведёте.       Глашатай, вновь рассмеявшись, поднял высоко голову и, проигнорировав требование Дилюка, пошёл вместе с Марлой дальше. Все: и Гуннхильдр, и Рагнвиндр, и Гёте — были возмущены. Тогда Джинн, теперь уже не скрывая ни от кого собственного голоса, сообщила магнату:       — Будь добр, передай мне наручники. На всякий случай.       Тот, не мешкаясь ни секунды, сразу отдал их магистру, а та, приняв их, пошла навстречу Берту, произнося в уже полный голос:       — А вы точно уверены, что действующий магистр вызвала эту девушку к себе?       Ухмылка с лица рыцаря мгновенно пропала, и он даже отступил на полшага назад. Кажется, Берт сразу узнал голос своей начальницы. Джинн же продолжала, ступая вперёд:       — А разве этой девушки сейчас не должно не быть здесь?       — Н-ну, она сама сюда пришла… — оправдывался глашатай, бесповоротно теряя самоуверенность и отступая назад.       — Однако она бы точно не пришла, если бы знала о пришествии Фатуи.       Ноги Берта нервно зашатались, но он только ускорился, едва не убегая прочь от магистра под плащом.       — Так вот, — продолжала Гуннхильдр, также ускоряя шаг, — разве не вы сами должны были предупредить её? Магистр ведь посылала вас для этого дела! — в её голосе слышалось разочарование.       Марла же от изумления раскрыла рот и не смогла ничего вымолвить. Эти люди только что спасли её от... Фатуи? И Марвин с ними! Она хотела кинуться к нему в объятия, но сдержалась, понимая, что это могут увидеть люди в чёрной одежде — её спасители — и глашатай, которому она презрительно посмотрела вслед.       На последнем дыхании Берт сжатыми от страха и стыда губами выразил:       — Её... её не было в деревне! — и, развернувшись, пустился бежать прочь вверх по лестнице, с которой только что спускался с Марлой. Джинн побежала за ним.       — Остановитесь! — крикнула она ему вслед, — позвольте мне вас расспросить! Почему вы убегаете?       Но глашатай не поддавался. Он старался как можно быстрее добраться до низкой, безопасной для прыжка стены, и сбежать. Однако, как только оба добрались до верха лестницы, Гуннхильдр, выставив руку, начала стягивать к себе ветер противоположно той стороне, куда бежал рыцарь. Он всеми силами пытался удрать, но поток ветра ему этого не позволял. Усилия Берта были тщетны.       Не прошло и минуты, как рыцарь уже сидел прямо перед Джинн. Она, сдвинув брови, строго спросила:       — Почему вы уклоняетесь от служебных обязанностей и вводите человека в заблуждение?       Берт стыдливо молчал, но Гуннхильдр продолжала ждать от него ответа.       — М-магистр..? — пересилив себя, посмотрел он ей в глаза. Темнота ночи и чёрная одежда скрывали её лицо, но незатменные, яркие голубые глаза заметно выделялись на лице. Теперь глашатай окончательно убедился — это точно магистр.       — Из-за вашй оплошности могли пострадать невинные люди! — Джинн подперла бока руками.       — В-вы всё не так поняли! Я правда думал, что вы в кабинете!..       Но магистр, видя ложь и слыша, что его речь звучит, очевидно, слишком неубедительно, продолжала добиваться правды:       — Тогда почему вы дрожите как осиновый лист, словно перед вами стоит не магистр, а четыре мага бездны? Зачем вы пытались убежать?       Он не ответил. Вдруг сзади Дилюк поднялся по лестнице. Гуннхильдр поначалу не заметила его, пока тот не прошептал:       — Ты в порядке?       Она повернулась, и её вдруг осенила мысль… связанная с одним событием. Джинн, ответив Дилюку коротким, «да…», приказала Берту:       — Спускайтесь вниз. Там всё объясните. Обо мне будете говорить так, будто меня здесь нет. Забудьте, что я — магистр, — затем она повернулась к Рагнвиндру, — нельзя оставлять их одних… — Гуннхильдр говорила про Марвина и Марлу, — Вдруг что случится.       Глашатай, не подняв головы, встал и спустился по лестнице, а Джинн и Дилюк стояли по двум сторонам от него, чтобы тот не сбежал. Когда все спустились с лестницы, Рагнвиндр, изумившись, сказал магистру:       — Никогда бы не подумал, что твои подчинённые так боятся тебя…       — Боятся не меня, — ответила она, — боятся тюрьмы...       Берт широко раскрыл глаза, словно от ужаса, а Дилюк встал в ступор:       — Поясни…       Джинн, набрав в лёгкие воздуха, произнесла:       — Его поведение очень схоже с последователями бывшего инспектора Эроха. Хоть их связь с инспектором и прервалась из-за взятия его под стражу, его деятельность они продолжили. Эти рыцари имеют тесные связи со многими организациями, занимающимися весьма сомнительной деятельностью, такими как Фатуи или даже Похитители сокровищ, — она печально опустила голову, — Я думала, у меня получилось всех из них принудительно отправить в отставку, а кого-то даже засудить… Но, похоже, я прогадала. Я правда думала, что мне удалось их всех искоренить! Я должна была лучше проверить лояльность подчинённых! Это ведь было в моих силах! — Гуннхильдр говорила всё это чуть ли не так громко, что её речь почти что могли разобрать стоявшие рядом Марвин и Марла.       Рагнвиндр резко ощутил неприятный ком в горле при упоминании Эроха с его последователями. Ведь именно по их вине его отец когда-то погиб, защищая сына от дракона Урсы. Не обошлось и без Фатуи. Ведь именно они создали тот злосчастный Глаз Порчи, использование которого и стало точкой невозврата для Крепуса.       И вот сейчас перед ним стоял именно такой индивид, пресмыкающийся под ногами Фатуи. Рагнвиндр старался умерить бушующий в душе гневный пыл и еле сохранял спокойствие, которое необходимо было сейчас не только ему... Дилюк, сбавя жар, попытался утихомирить Джинн:       — Не вини себя… Ты сделала, что могла.       Однако та всё отрицала:       — Но я могла лучше! Если бы я тогда смогла уличить абсолютно всех предателей, мы могли бы избежать очень многих неприятных и ужасных ситуаций!       — Но ведь ты смогла остановить большинство! Именно поэтому мы сейчас имеем меньшее количество проблем. Хоть и, к сожалению, довольно серьёзных.       Джинн, в своих мыслях явно с ним не соглашаясь, повернула голову в противоположную от Дилюка сторону и отвела взгляд вниз.       Но внезапно глашатай, решив воспользоваться неприятной атмосферой смятения, выпрямив скосившиеся от страха ноги, приготовился вдруг удрать в сторону лестницы, откуда и пришёл, но Рагнвиндр, заметив Берта краем глаза, ухватил его за запястье. Тот вырывался как только мог, но Дилюк схватил его своей второй рукой для большей крепкости.       — Вы нам ещё ничего не рассказали! — сказал он глашатаю, не распуская хватки, — давайте проясним этот вопрос!       Но тот уже начал было погружаться в истерику.       — Успокойтесь, — упрашивала его Джинн, — расскажите нам, что вы только что пытались совершить? Это как-то связано с Дотторе?       Берт нервно дёрнулся при упоминании его титула и, внезапно перестав сопротивляться, произнёс:       — Похоже что сбежать я уже не смогу… — а затем взялся оставшейся рукой за голову, — я устал служить этому человеку! Если его вообще можно так назвать… Нет, он не человек! Он монстр!       — Тогда зачем вы ему подчинялись и подчиняетесь сейчас?       — Я… я был предан бывшему инспектору. Он сотрудничал с Фатуи и был для меня авторитетом, но… я начал сотрудничать с Фатуи незадолго до того, как его отправили под суд. Я побоялся тюрьмы и решил окончательно порвать с ними… Однако незадолго до недавних происшествий ко мне пришло письмо от Фатуи с угрозами, гласившее, что если я не вернусь к прежней деятельности, они подстроят всё так, что меня поймают в любом конце Тейвата и посадят за сотрудничество с Эрохом. Та же участь меня ждёт, если моя миссия провалится… Так что либо позвольте мне закончить её, либо отпустите, и я сбегу!       — Во-первых, — напряжённо начал Дилюк, — совершить такое мы вам не позволим. Во-вторых, если вы сбежите, они всё равно вас найдут, и будет ещё хуже.       В этот момент Джинн подошла к Берту поближе и негромким голосом, чтобы Марвин и Марла не услышали, сказала глашатаю:       — К тому же, вы нарушили несколько статей Уголовного кодекса Мондштадта. А ведь вы могли просто подойти ко мне и рассказать всё…       — И вы бы посадили меня! — крикнул Берт во всё горло, что даже Марвин и Марла, от неожиданности резко повернув голову, округлили глаза.       Однако Гуннхильдр продолжился в том же тоне тихим голосом:       — Мы бы сначала полностью разобрались в вопросе, а потом предприняли бы, как бы вы понесли ответственность за ваши прошлые деяния. А сейчас мы вынуждены вас арестовать.       Джинн, взяв данные Рагнвиндром наручники, заковала в них руки Берта за его спиной. А глашатай, поняв, что уже не сможет ничего предпринять, глубоко вздохнул и опустил голову вниз.       — Тебе в любом случае придётся отвечать перед судом, — вписался в разговор магнат, — так что будь добр, скажи, куда хотел увести эту девушку, — и Дилюк показал взглядом на Марлу.       Глашатай, только неохотно кивнув, сквозь зубы пробормотал:       — К отелю «Гёте»... Туда должен был наведаться Дотторе.       Вдруг неожиданно для всех Марвин переменился в лице. Его лицо покраснело, а брови приняли неодобрительный наклон. На смену недоумению пришёл ненасытный гнев, и юноша прорычал на всю улицу:       — Прекратите осквернять доброе имя моего рода! Мало того, что Фатуи заняли весь главный корпус нашего отеля, так ещё и занимаются преступностью у всех на виду и даже сотрудничают с некоторыми рыцарями! С такими, как ты, например! — он ткнул пальцем в грудь глашатая словно жалом, — Марла из-за тебя могла пострадать! Понимаешь?! Скольким ещё людям придётся стать их жертвами? Я говорил отцу перестать выдавать номера для Фатуи, чтобы таких ситуаций больше не происходило, но...       Вдруг его крик неожиданно прервал знакомый голос сестры Розарии, прозвучавший недалеко:       — Я вас обыскалась, — затем она, приблизившись, продолжила, — нужно торопиться, господа. Дотторе уже дошёл до отеля и, кажется, что-то там уже замышляет. Я заметила его, когда вела Гая до штаба ордена.       Но тут её взгляд невзначай приковал к себе Гёте-младший, только что горланивший на всю улицу. Розария сразу поняла, что это сын владельца отеля, а потому несколько недоверчиво сощурилась.       — Вы тоже пойдёте с нами. Если вдруг почувствуете опасность — можете бежать. Вижу, вы без оружия, — сообщила она Марвиу и Марле, после чего увидела закованного в наручники рыцаря и, в недоумении посмотрев теперь уже на Полуночных героев, вопросила, — Почему он скован?       Дилюк торопливо ответил:       — Он состоял в сговоре с Фатуи, и потому арестован. Действующий магистр сможет с ним разобраться. А сейчас давайте не будем медлить и поскорее спустимся к отелю.       — Хорошо, — кивнула Розария, — следуйте за мной.       И, повернув назад, она скорым шагом направилась к отелю, а вместе с ней и Полуночные герои, ведшие под руки Берта, и шедшие за ними Марвин с Марлой.       Немного пройдясь, все наконец вышли на улицу, с которой можно было попасть на лестницу к другой улице, где и располагался отель «Гёте». Его трудно было не заметить, ведь он располагался в самом её центре, но был повёрнут вбок. К несчастью, крыльцо смотрело в противоположную от лестницы сторону, а потому перед отелем можно было встретить всё, что угодно, едва заглянув за угол.       Это чувство неожиданности настораживало всех. Даже Розарию и Марвина. Но наименьшее желание идти туда испытывал Берт, боясь понести наказание от Фатуи. Ведь, по словам Розарии, иль Дотторе уже прибыл сюда.       Дилюк же почувствовал, как его лицо под маской вновь вспотело. Рагнвиндр готов был признать, что если бы находился с Предвестником в более формальной обстановке, вряд ли бы волновался так сильно. Но сейчас дела обстояли иначе. Иль Дотторе мог забрать с собой любого горожанина, и Дилюк чувствовал, что не может позволить ему сделать это. Рагнвиндр понимал: нужно помешать Второму Предвестнику хоть пальцем дотронуться до кого-нибудь из жителей. Дотторе совершил столько преступлений… И нельзя, чтобы даже ещё одно деяние встало в их число!       От ощущения такой ответственности у Дилюка на сердце становилось тяжело. И чем ближе они подходили к отелю, тем волнительнее становилось дыхание Рагнвиндра. Но рассудок терять нельзя... И поддаваться эмоциям тоже было бы слишком некстати.       Джинн тоже ощущала на себе нелёгкую ношу. Она думала почти о том же, что и сам Дилюк. И сама хотела защитить его... как и он её. Одна мысль о том, что кто-то может пострадать, вызывала страшное беспокойство. Нужно было сделать так, чтобы этого не случилось, но... каким образом? И за то время, пока они шли, волнение в душе Рагнвиндра передалось Гуннхильдр. Ведь если ему приходилось уже не раз встречаться лицом к лицу с предвестниками, то смятение на его лице должно было явно настораживать. Значит, всем и вправду предстояло столкнуться с большой опасностью, как думала Джинн...       Среди всей компании лишь Розария казалась невозмутимой. Но то было правдой лишь отчасти. Она шла впереди, а потому никто не мог видеть её лица. Ведь на самом деле даже она была не застрахована от такого чувства, как тревога, от которой сейчас она крепко сжимала губы... Всем вместе сейчас осталось пройти всего одну лестницу, но вдруг перед её первой ступенькой Джинн негромко сказала Дилюку:       — Не думаешь, что стоит оставить всех здесь?       Тот остановился. Марвин, Марла и Розария, поднявшаяся уже на третью ступеньку и обернувшаяся к Полуночным героям, тоже.       — Да, пожалуй, — ответил Рагнвиндр, — им лучше быть сейчас в безопасности. Однако Берт может сбежать... Надо подумать, у нас мало времени.       Но в этот же момент их заметил крепкий мужчина, проходивший у низа лестницы.       — Марвин..! — проговорил он громким шёпотом, но все смогли услышать его и потому обернулись, — Я обыскался вас... Где вы пропадали?       — Шарп! — Гёте-младший сразу узнал своего телохранителя.       — Тише! — тот приставил палец к губам, — не рекомендую тебе туда идти, Марвин, — после чего заметил стоящих чуть выше Полуночных героев, держащих под руки арестованного рыцаря, и брови его поднялись вверх от удивления. Все поняли, что телохранитель в замешательстве.       — Есть идея, — вдруг произнёс Дилюк. — Шарп, — обратился Рагнвиндр к нему, — не согласитесь ли вы временно приглядеть за этим глашатаем?       Но тут Розария недоумённо вопросила:       — Вы что, доверяете ему?       — Объясню всё потом. Сейчас у нас нет времени! По крайней мере речь Марвина не была похожа на ложь, поверь мне. Шарп, — Дилюк продолжил предыдущую мысль, — мне нужен ваш ответ...       — Вы ведь Полуночный герой, да? Я вам, конечно, доверяю, но...       — Шарп, соглашайся, — подталкивал того скорее к ответу Гёте-младший, — я сам всё объясню тебе потом...       Тот же, в свою очередь, потерев затылок, кивнул, неуверенно согласившись. Тогда Джинн и Дилюк привели Берта к телохранителю, и тот крепко взял глашатая за плечи.       А Марвин, спустившись с Марлой вместе, напоследок прошептал:       — Огромное вам спасибо… И, прошу вас, не говорите никому, что видели нас с Марлой вместе! Пожалуйста...       — Хорошо, — сказала Джинн Гёте-младшему вполголоса, — я тоже на вас рассчитываю, — и слегка приподняла капюшон, чтобы Марвин смог разглядеть часть её лица, после чего опять резко опустила его и вернулась к Дилюку и Розарии.       Рагнвиндр же, стоявший у подножия лестницы, не смог расслышать, что сказала Джинн Марвину, однако увидел, как глаза Гёте заметно округлились, и парень ещё несколько секунд стоял в ступоре, пока его наконец не окликнула Марла. Очнувшись, он торопливо сделал в благодарность кивок головой в сторону Полуночных героев и последовал за отправившимися в другую сторону телохранителем и своей возлюбленной.       А команда Полуночных героев с Розарией тихим шагом отправились вверх по ступенькам. И в трёх-четырёх метрах от конца лестницы сестра церкви настороженно замедлилась. За поворотом их ожидало крыльцо отеля... Она остановилась, прислушавшись, и Джинн и Дилюк следом за ней.       Послышался скрип двери и чьи-то шаги.       — Неужели вы видите какой-то смысл в ваших прятках? — вдруг сказал мужской насмешливый голос.       — Дотторе… — узнал его Рагнвиндр.       Сделав глубокий вздох и зарядив копьё Крио энергией, Розария поднялась на последнюю ступень и вышла из-за стены вместе с Дилюком, активировавшим Глаз Порчи, и Джинн с мечом.       — Во всеоружии, значит, ха-ха... — продолжил насмехаться Предвестник, — какое негостеприимство! — он оскалился, — Можете всё убрать, я не драться сюда пришёл.       А Пиро агент, стоявший за Дотторе, кивал на каждое его высказывание.       В этот же момент послышался быстрый топот, после чего перед крыльцом мгновенно появились две знакомые фигуры — Эола и Эмбер.       — Хах, ещё одни рыцари? — пробубнил Дотторе, даже не повернув голову в их сторону.       — Что тебе опять нужно? — с ходу высказала Лоуренс, — Зачем ты распустил по городу снотворное?       — Видите ли, — дипломатично продолжил Предвестник, — мне нужны люди. Для экспериментов, а после и в ряды Фатуи. Из Дома Очага я, к сожалению, людей в свой отряд взять не смогу, так как они принадлежат Арлекино. По этому по традиции я пришёл к вам. А вы такое лицо, как меня, встретили так недобросовестно..       Огонь в сердце Дилюка уже начал было закипать, и он выпалил:       — У вас и так их более чем достаточно! Для чего вам опять нужны новые люди?! И прекратите издеваться над теми, кого уже держите у себя!       Дотторе, проигнорировав Рагнвиндра, только хмыкнул:       — Предлагаю отличную сделку. Вы мне даёте двух ваших людей, желательно выдающихся в бою и имеющих крепкое здоровье, а господин Панталоне будет финансировать орден в течение всего сезона.       — Мы отказываемся! — сурово ответила Эола.       — А я не вас спрашиваю, а действующего магистра. Потому что не в вашей компетенции давать официальные ответы, — надменно парировал он, посмотря на одного из людей в чёрной одежде, а конкретно — на Джинн Гуннхильдр.       — Действующего магистра? — недоумевающе повторила Эола.       Джинн сразу поняла, что Дотторе разгадал, кто под плащом, но не могла понять, как, и недоумевала: «Ч-что? Он узнал, кто я? Но каким образом?..»       И тут же Розария, Эмбер и Эола вопросительно посмотрели на неё. Лоуренс осторожно спросила:       — Джинн? Это ты?..       Последовало молчание, и тогда Эола проследовала за своей догадкой:       — Ах ты... Я отомщу! Так ты ведь не отдыхала все это время...!       Гуннхильдр поняла, что теперь скрывать свою личность уже не было смысла, ведь об этом узнала одна из капитанов. И, сняв чёрный капюшон и бандану с лица, Джинн возразила Предвестнику:       — Капитан Лоуренс сказала всё правильно. Мы отказываемся!       — Но ведь ваш мондштадтский кошелёк не станет спонсировать орден, — он украдкой посмотрел на Рагнаиндра, — а потому я делаю вам очень выгодное предложение. Могу даже продлить...       Дилюк, не дав ему договорить, высказал:       — У мондштадтского кошелька могут быть и свои мысли на этот счёт.       На это Дотторе, подняв голову выше, ответил:       — С кошельком я в данный момент тоже не разговариваю. Вы перебиваете меня.       — Не вы здесь хозяин, — продолжал парировать Дилюк, нахмурив брови.       Джинн также продолжала отбиваться от речей Предвестника:       — Это местный вопрос. Мы сможем с этим разобраться и без помощи финансов Фатуи.       Дотторе же, скрестив руки, произнёс:       — Вас понял. Значит, вы не оставили мне выбора. Всё равно вам когда-нибудь придётся отплатить... Возможно, вы даже дождётесь привета от самой Сандроне. Войцех, — обратился он к агенту позади себя, — можем уходить. Нечего с такими иметь дело.       — Да, господин Дотторе, — ответил Войцех, неожиданно достав из кармана дымовую шашку и кинув её на пол перед Гуннхильдр и остальными.       И тут же перед глазами всех появилась обильная цветная пелена. Все начали кашлять, пытаясь разглядеть что-либо в дыму, но любые усилия были тщетными. Тогда Джинн развеяла дым с помощью силы ветра, запуская его в небо, и спустя некоторое время наконец вернулось нормальное обозрение. Все огляделись, ища глазами Предвестника. Но его будто здесь и не было.       — Ушёл, значит... — промолвила Эола, откашлявшись.       — Даже если это так, нам нужно разделиться и проверить все ворота, — скомандовала Джинн.       — Хорошо, — согласилась Эола. — Мы с Эмбер и Розарией идём проверять боковые ворота, а вы — главные. И знай, Джинн, я обязательно отомщу тебе за то, что ты нарушила свой отдых!       Гуннхильдр с лёгкой улыбкой кивнула ей, лишь натянув капюшон обратно и прошептав, ответив на последнюю фразу: «Ну-ну». На этой ноте все разошлись в две разные стороны.       Пара поспешила к главным воротам города. Они понимали — нужно проведать уснувших там рыцарей и Белинду. Всё равно могло случиться всякое за то время, за которое они находились в дыму шашки.       Но уже у ворот Джинн заметила, что... ничего не изменилось. Все рыцари лежали на своих местах, а Белинда стояла на том же месте.       «Фух... — облегчённо выдохнула Гуннхильдр, подумав — Дотторе, похоже, никого не забрал». Но всё равно решила подбежать к ней, спросив:       — Белинда, ты в порядке? Не видела Дотторе только что?       Рыцарь лишь отрицательно покачала головой, но добавила:       — Я видела уплывающую вдаль большую лодку, несколько минут назад отбывшую от пристани. Раз уж все горожане заснули или сидят сейчас по домам, то, возможно, это и были Фатуи.       Тогда Джинн пригляделась вдаль, смотря на горизонт, и вдруг увидела силуэт шлюпки, который через несколько секунд окончательно скрылся в темноте ночи.       — С того момента, как он прошёл здесь, никто не пострадал? — беспокойным тоном спросила магистр.       Белинда снова отрицательно закивала. Гуннхильдр, выдохнув с облегчением, произнесла:       — Как повезло… — а потом насторожилась, — Но всё же, почему он никого не забрал даже с самого начала?       — Полагаю, — ответил ей Дилюк, — он либо хотел выбрать лучших из всех, но мы ему помешали, либо у него появились другие планы. Помнишь, он сказал, что мы, возможно, даже дождёмся привета от самой Сандроне. Впрочем, вероятнее всего, это случится на днях. Но, по крайней мере, сегодня можно спать спокойно, — последнюю фразу он сказал очень утомлённо. — Но нужно перевести этих рыцарей в более безопасное место.       Вдруг из-за ворот выбежало несколько человек. Это были люди из Ордо Фавониус.       — Этим займёмся мы, — сообщил один из них, известный Рагнвиндру как Хоффман, что однажды намеренно пытался разгадать тайну Дилюка и упразднить деяния Полуночного героя. Сказал он эту фразу с некоторой завистью, понимая, что Полуночный герой снова заберёт бóльшую часть славы себе.       Но того, кажется, это не сильно волновало, и Рагнвиндр лишь кратко ответил:       — Без проблем, — после чего, подойдя к Джинн, негромко, чтобы больше никто не услышал, произнёс, — думаю, на сегодня это всё. Пора возвращаться, — и, сомкнув ладони за спиной, предложил, — Позволишь проводить тебя?       — Ч-что?.. — вдруг вырвалось из уст Гуннхильдр. Она удивилась такому предложению и, повернувшись к Рагнвиндру, решила убедиться, не ослушалась ли она. Её глаза и брови были вопросительно обращены к нему, словно намекая на то, чтобы тот вновь повторил ту фразу, что только что сказал.       — Не позволишь ли проводить тебя? — повторил он.       Сердце Джинн вновь начало стучать сильнее. Лицо под капюшоном вспотело. Она напряжённо, но осторожно вздохнула. Это было… очень неожиданное предложение. Особенно сейчас. Гуннхильдр хотела кивнуть, но прежде оглядела мост, чтобы убедиться, что все сейчас в безопасности. Она посмотрела сначала вдаль, в лес, а затем, окинув обе стороны озера от моста взором, при этом пристально приглядевшись к пристани, откуда отчалили Фатуи, перевела взгляд на ворота. Всё казалось совершенно привычным. И не было того злополучного нагнетающего чувства, будто за твоей спиной сейчас следует кучка агентов Фатуи.       Наконец, Джинн, уверенно кивнув, ответила:       — Не откажусь.       Тогда Дилюк, следом оглядев мост и убедившись в безопасности, стянул правую перчатку и кротко подал руку Гуннхильдр. Та, также сняв прежде перчатку, нежно, но уверенно взялась за неё. Не проронив ни слова, оба друг другу кивнули, тем самым давая знать, что пора возвращаться.       Оба в последний раз посмотрели вдаль, за монец моста, где кончался город и начинался лес, а затем синхронно повернули взгляд в сторону ворот. Проводила их лишь тонкая завистливая улыбка Хоффмана.       Пройдя сквозь ворота, Дилюк устало, но облегчённо выдохнул. Опасность была позади. Правда, лишь временно... Но и этого вполне хватало бы для того, чтобы потребовался глубокий сон и беззаботный отдых. Ноги уже начали было измождённо подкашиваться, а голова — кружиться, и потому Рагнвиндр немного замедлил шаг. Всё-таки ни в ту, ни в эту ночь он так и не смог спокойно поспать. Сегодняшний день выжал из него все соки. Хотелось даже скорее где-нибудь лечь и заснуть на ближайшей лавочке, но тут даже дурак бы понял, что это было бы откровенно глупейшей идеей.       Джинн же сама не на шутку измучилась, да так, что и ей хотелось бы припасть к плечу Рагнвиндра, прикрыв глаза, и, пребывая в тихом полусне, дойти до дома. Но она, чутко уловив тихие изнурённые вздохи, понимала, что Дилюку самому сейчас непросто, и чуть слышно вопросила:       — Сильно устал?       Но тот лишь отрицательно помотал головой, однако смятенно, чем и выдал свою ложь. Тогда Джинн шёпотом предложила:       — Можешь отдохнуть у меня дома.       В этот же момент они достигли особняка Гуннхильдр. Однако Рагнвиндр ничего не ответил. Тогда магистр вместе с Дилюком подошли к дому, и, отпустив его немного вспотевшую ладонь, Джинн открыла большую входную дверь и перешла порог. В большой прихожей тускло горели лампочки. Пару секунд спустя, Гуннхильдр, обернувшись, произнесла:       — Можешь зайти, если хочешь.       Тот, легко кивнув, также перешёл порог особняка, но придержал дверь, оставив её полуоткрытой.       — Мне пора, Джинн, — произнёс он.       Та удивлённо вопросила:       — Не останешься отдохнуть? Если хочешь, можешь поспать этой ночью у меня в гостевой комнате. Я совершенно не против. Вижу, ты очень устал...       Дилюк, смущённо отвернувшись, проговорил:       — Нет, спасибо... Аделинда и другие будут за меня беспокоиться. Но... — он отпустил дверь и дал ей осторожно захлопнуться, после чего осторожно прикоснулся к ладони Джинн. Та в овет также аккуратно провела своими пальцами по его руке. Тогда он нежно сжал её пальцы и, чуть нагнувшись, слегка коснулся губами ладони Гуннхильдр, а затем, неторопливо выпрямившись, не отпуская её руки, продолжил, — знаешь.. я сильно привязался к тебе с того момента, как всё это началось. Прошло совсем немного времени, но прошлой ночью я много думал о тебе. Эти мысли так и не дали мне уснуть. А в битвах я каждый раз беспокоился о твоём состоянии. — он, улыбнувшись, вздохнул, — возможно, ты уже догадалась, но мои когда-то юношеские чувства непреднамеренно вернулись к тебе... — он сделал недолгую паузу.       В этот момент Джинн нежно сжала ладонь Дилюка, в которой он держал её руку. Она прекрасно понимала, что он хочет ей сказать, но не хотела прерывать, хоть и намеревалась рассказать об этом сама на побережье Сокола. Однако Гуннхильдр желала дослушать его до конца...       Переведя дух от совершенно невовремя подступившего волнения, Дилюк продолжил:       — Я много сомневался на этот счёт, однако теперь я наконец понял, что это не те простые юношеские чувства и не простая симпатия...       Сердце Джинн забилось сильнее. Эта фраза... От любимого человека услышать её — значит стать в моменте по-настоящему счастливым...       Рагнвиндр, у которого сердце также безбашенно билось, перешёл на шёпот:       — Я тебя люб… — но вдруг резко настороженно остановился.       Оба услышали чьи-то шаги, будто кто-то спускается по лестнице. Звуки становились всё ближе.       — Молодая госпожа, это вы? — произнёс чей-то женский голос.       Гуннхильдр тут же спохватилась, произнеся вполголоса:       — Мирджам!..       — Твоя горничная? — вспомнил Рагнвиндр.       Джинн коротко кивнула. Дилюк, отпустив её руку, раздосадованно проговорил:       — Прости. Кажется, не сегодня, — и он повернулся, чтобы открыть дверь, но голос только-только подбежавшей к магистру Мирджам его опередил.       — Ах, молодая госпожа, как я рада, что с вами всё в порядке! В этом наряде вас прямо не узнать... — после чего повернулась в сторону Рагнвиндра, — Ах! — воскликнула горничная от неожиданности, завидев ещё одного человека в чёрном, чьё лицо было скрыто под капюшоном и маской. Оправившись, она неуверенно пролепетала — з-здравствуйте... позвольте спросить, кто вы?       Тот, будучи в ступоре, решил промолчать. Тогда Джинн, скривив неловкую улыбку, смущённо ответила ей вместо Рагнвиндра:       — Ах-ха... Это... это доверенное лицо, — вспомнила она пришедшие на ум слова Дилюка, повторив их.       Тот, словно согласившись, сделал короткий кивок и сухо, но торопливо проговорил:       — Мне пора уходить.       Тогда горничная, сделав неглубокий поклон, произнесла:       — Спасибо, что сопроводили молодую госпожу. И... вы так сильно напоминаете того самого Полуночного героя, о котором все говорят. Я бы не удивилась, если бы вы им и оказались.       Теперь уже и горничная, сбившая такой момент, начала понемногу утомлять Рагнвиндра.       — Простите, — повторил он, — но мне пора.       — Тогда не буду вас задерживать. Доброй вам ночи, — она снова неглубоко поклонилась.       Дилюк огорчённо повернулся к двери и, раскрыв её, переуступил порог. Он уже хотел было захлопнуть её, но Джинн, придержав её, произнесла:       — Ты уж извини за это…       Тот, обернувшись, ответил:       — В этом нет твоей вины, — и, подойдя, прогладил прядь её волос, касаясь лба, но вдруг та воскликнула:       — Ай! — а затем, отстранившись, потёрла лоб.       Рагнвиндр вдруг вспомнил, что ей сегодня в лицо Зеркальная дева запустила тонкую, но сильную струю воды и сердце его вдруг снова затрепетало, но уже безотрадно.       — Извини... — опешил он, — больно?       — Всё в порядке, — ответила она, с долей тоски вспомнив, — только вот... почему ты закрыл меня собой, когда Зеркальная дева выстроила купол над нами? Ты мог пострадать! — она вновь сделала шаг вперёд, прямо, негодующе взглянув в глаза Дилюку и выйдя за порог, захлопнув дверь, чтобы горничная не смогла услышать их разговор.       — Никто бы не хотел, чтобы ты пострадала. И я тоже такой учести тебе не желал, — он виновато отвёл взгляд в пол.       — Снова оправдываешься... — с сочувствием проговорила Джинн, — мы могли бы поступить по-другому.       — Но каким образом?       — Мы могли бы пригнуться вниз к стенкам купола, и нас бы не тронуло.       — Но у нас бы не хватило на это времени!       Оба в этот миг отвели взгляд друг от друга. Они поняли, что никто из них не прав, никто не виноват. В предложенных ими стратегиях были как преимущества, так и большие недостатки.       Оба глубоко вздохнули, после чего снова встретились взглядом. Они долго стояли, смотря друг другу в глаза.       Вдруг начал лить дождь, но, к счастью, обоих покрывала крыша крыльца. Становилось прохладно.       Вдруг Дилюк нежно улыбнулся. Его улыбка, как показалось Гуннхильдр, смывала всю тоску незаметно подступившей погоды.       — Я люблю тебя... — неожиданно раздалось из его губ.       Услышав эти слова, Джинн, чувствуя, как сердце колотилось всё сильнее, изумлённо, но радостно улыбнулась. Она хоть и знала, что Дилюк, вероятно, скажет это, но даже это убеждение её не уберегло от вдруг накатившего к груди приятного тепла. Она уже не слышала ни шума дождя, ни шума ветра, а только лишь взволнованное дыхание друг друга. Рагнвиндр разжигал огонь в её сердце, а та исцеляла его душевные раны. На миг Рагнвиндр, пленённый чувствами, позабыл обо всём, что его сейчас беспокоило. Рядом друг с другом им было спокойно.       Подойдя на полшага ближе, Джинн, осторожно приложив ладонь к его груди, произнесла:       — Я тоже люблю тебя, Дилюк.       В этот момент Рагнвиндр почувствовал, как сердце будто замерло, а затем так же сильно забилось. Улыбка не сходила с его лица. Он нежно приобнял её сзади за плечи, гладя её растрепавшиеся светлые волосы. Тогда Джинн прильнула к нему и обняла сзади за спину. Несмотря на прохладную погоду, объятия их согревали. Но вдруг Гуннхильдр услышала, как дождь усилился и, подняв голову, вопросила:       — Может, всё же останешься? Погода ухудшилась.       Тут и Дилюк понял, что прошло уже немало времени, и пора бы уже возвращаться назад.       — Я всё же пойду, Джинн. Все должны убедиться, что я в порядке, — ответил он.       — Тогда, может, лучше возьмёшь зонт? — предложила Джинн, открыв дверь особняка, — вода так и льёт.       Рагнвиндр кивнул. Гуннхильдр, недолго ища, взяла в прихожей зонт с широкими чёрными полями и, выйдя на крыльцо, передала его магнату.       — Благодарю, — приняв его, произнёс Дилюк и, вновь взяв магистра за руку, нагнувшись, поцеловал её ладонь. — Спокойной ночи, Джинн. До завтра... — и пустился под проливной дождь.       Та, тоже попрощавшись, проводила удалившегося Рагнвиндра взглядом. А после, вновь распахнув входную дверь, зашла в дом. Её уже ждала Мирджам. Завидев Гуннхильдр, горничная воскликнула:       — Молодая госпожа, наконец вы здесь! Я уже подумала идти за вами.       — Не стоило, Мирджам. Я в порядке, — ответила Джинн.       — Ваша кровать уже убрана, — почтенным тоном произнесла она, после чего, немного склонив голову, произнесла, — Спокойной ночи, госпожа!       — Спасибо, — она легко улыбнулась, а затем произнесла, — спокойной ночи, — и, наконец, вернулась после долгого дня в свою спальню.       Придя в комнату, Гуннхильдр переоделась в приготовленную ночную одежду и, выключа свет, изнурённо повалилась на постель. Этот день был таким сложным и наполненным событиями! И хорошими, и плохими... Но сейчас Джинн как никогда понимала, что нужно всё срочно компенсировать хорошим сном. И, сомкнув веки, крепко уснула.

***

      Капли дождя сильно били по зонту, будто хотели выбить его из уже обессиленных рук Дилюка. Его ботинки почти наполовину утопали в размокшей от воды грязи, едва не промокая. Рагнвиндр тогда подумал, что лучше бы остался ночевать у Джинн, но назад было уже бессмысленно идти, ведь винокурня уже была совсем близко.       Тогда магнат быстро побежал в сторону имения и, наконец достигнув его, поглядел в окна. Свет везде был выключен.       «Гелдгиеры, значит, уже легли», — догадался Дилюк и, стряхнув на крыльце воду с зонта и грязь с ботинок, постарался бесслышно войти в дом. Кругом царила тишина. Тогда Рагнвиндр, пытаясь тихо подняться по лестнице, убрался к себе в спальню.       Наконец, сняв с себя почти что промокшие ботинки и черный капюшон, едва не продрогший до нитки Дилюк переоделся в ночное и в бессилии упал на мягкую, тёплую кровать и, накинув на себя одеяло, заснул. Рагнвиндр понимал, что ему явно стоило отдохнуть, ведь ближайшие дни тоже обещали быть напряжёнными…