Снежная раффлезия

Непрекращающийся дождь оплакивал сумеречный Бейкон Хиллс. Он лил так, будто хотел смыть с дороги колонну черных микроавтобусов. Машины вереницей следовали друг за другом в полной тишине. Внутри — охрана с автоматами и волки в цепях. Темнокожие, белокожие, азиаты; подростки, старики и взрослые. Охотники собрали всех, кого проверили, подняли с кроватей, забрали из полицейского участка, сорвали с урока. Во главе конвоя ехала Монро, от скуки поигрывая наручниками в руках. В качестве водителя ее сопровождал Нолан Холлоуэй. — Куда вы нас везете? — потребовала ответ светловолосая заключенная. Она неделю просидела за решеткой, а затем ее выдали федералам. Сам Рафаэль МакКолл, отец Скотта, лично обещал помочь с защитой до оглашения приговора. — Не волнуйся, Тирни, мы предадим тебя справедливому суду. Смерть охотников должна быть отомщена, и ты станешь примером для желающих повторить ваши проделки, — выдала Тамора. — Суки! Вы убили нашу альфу и зарезали почти всю стаю. А теперь хотите сыграть в жертв? — озлобилась девушка. — Тише, милая, лучше не нарываться, — отдернул ее соратник Цзян, — Мы последние волки-буддисты, и я не хочу тебя потерять. — Правильно, псина должна быть послушной, чтобы ей покормили, — ехидно высказалась охотница, на что Нолан издал нервный смешок. Автомобили подъехали к развилке и разделились. Они, словно муравьи, распределились по городу, чтобы скрыться в окутанных туманом бункерах, глубинах патрулируемых баз. *** Ровно в 07:00 золотой шар поднялся над горизонтом и стер остатки скользкой ночи. Он накинулся на крыши домов, с космической скоростью выжигая лужи на асфальте, будто заметал следы преступления. С высоты птичьего полета город выглядел совершенно безобидно и по-необычному людно. Еще недавно забитые прохожие перестали бояться выходить на улицу и спокойно вели беседы, выгуливали собак и наматывали свои 10000 шагов. Лучи застучали и в окно Лиама, радостно испепеляя крепко закрытые веки. Парень поморщился и с болезненным стоном взялся за голову. Она гудела так, словно набитый до отказа углем паровоз. Неужели команда впервые выиграла школу Девенфорд и устроила вечеринку века? Все точно напились вдрызг, иначе как объяснить это жуткое похмелье? Данбар с трудом открыл глаза, и осмотрел пространство. Вот же — его рюкзак, тумбочка, стены со следами от когтей, пострадавшие от лунного озверения. На полу и кресле разбросана одежда, на изножье спального места висело его детское полотенце с волчатами. «Ну это точно моя комната», — сообразил бета, ощущая стойкое желание стошнить прямо на ковер, но сдержался. Немного потерев веки, подросток хотел было перевернуться, но ощутил на талии странное тепло. «На мужской тусовке каким-то чудом оказались женщины?» — хихикнул спортсмен и бросил взгляд на талию. Его сзади обнимали совсем не тонкие и гладкие, а крепкие волосатые руки. Это мог быть Мейсон, оставшийся с ним на ночевку, но такого не случалось с 6 класса. Да и кожа была белого цвета. Смахнув испарину со лба, Лиам решился обернулся к источнику тепла. Это был Тео. Он совсем не казался недовольным ситуацией и мирно спал. Волосы взъерошены, рот приоткрыт, а на теле, похоже, не было футболки. «Что чертов Рейкен делает в моей постели… Неужели мы?» — ужаснулся волчонок. Ему показалось, что сердце три раза успело перекачать всю кровь в организме. Риск спугнуть сон нового соседа по постели был слишком велик, поэтому Данбар решил действовать аккуратно. Двумя дрожащими пальцами он поддел одеяло. Под тканью обнаружилось то, что школьник надеялся никогда в жизни не видеть — обнаженного химеру. Темноватые соски, стройное тело, налитые мышцами бедра, кубики и член. Голый, мать твою, член. Смущение красными пятнами прилило к щекам, ушам и даже шее, когда парень посмотрел на себя. Он тоже оказался в чем мать родила. Весь грязный, в засохшей сперме, живот покрывали побои, колени синяки, а на груди и бицепсах виднелись сине-красные засосы. «Боже мой, боже мой! Что мне делать? Что мне, блять, делать?» — ругнулся про себя бета и подскочил от спазма, ошарашенно схватившись за поясницу. Все тело тянуло, будто он тренировался всю ночь. А ниже… Боже. Прямо там все горело. Старшеклассник готов был поклясться, что его зад ощущался не так, как обычно. Почему он вообще болел? «Если бы мы с Тео. О нет, не хочу даже думать об этом. Если бы мы переспали, то все зажило бы к утру. Я же оборотень.» Идея о побеге промелькнула перед глазами Лиама. Правда, он ее сразу прогнал: смываться из собственного дома — безумие. Голубоглазый попытался бесшумно встать и уйти в ванную, прикрываясь подушкой. Однако кровать предательски скрипнула под напряжением и выдала его с потрохами. — Ты как? — приоткрыв один глаз поинтересовался койот. Взгляд у него был странный. Будто действительно переживал. — Господи! Напугал. Отвернись! — рявкнул школьник, и Рейкен послушно отвел голову в сторону. — Что произошло? — спросил шестнадцатилетний, и чертыхнулся — он подумал натянуть трусы, о которые споткнулся ступней, но ткань бесстыдно прилипала к телу. Оставив эту затею, парниша схватил и надел халат, висевший на дверце шкафа. — Все. Можешь повернуться. — Вчера я помог тебе кое с чем справиться, — загадочно ответил одиночка и, откинув одеяло, открыл вид на свои ключицы. — С чем ты мне пытался помочь, придурок? — сверкнул янтарными глазами бета, готовый набросится на собеседника в любую секунду. — Успокойся, я не сделал ничего, о чем бы ты не попросил, — азартно усмехнулся химера и начал закипать. Юноша вечером так великодушно помог волчонку, а тот даже спасибо не сказал. Да и как отказать себе в удовольствии в очередной раз подколоть Данбара? Цепкие руки застали задумавшегося Тео врасплох. Они схватили его за плечи и с разбегу зарядили в нос с правой стороны. Кровавые капли сразу же окрасили желобок над губой двумя вертикальными линиями. — О, Лиам, ты мне много чего обещал. В первую очередь, что не будешь бить, — продолжил подначивать зеленоглазый и слева прилетел второй удар такой силы, что послышался хруст хряща. — Все-все, — затыкая пальцами пазухи прохрипел молодой человек, — Остынь. Я могу доказать. Только отпусти и дай взять телефон. Веки оборотня сузились в недоверии, но избиение сразу же прекратилось. Правда, ладонь на всякий случай перебралась на предплечье, чтобы не дать врагу сделать ноги. Спортсмен застыл в ожидании. Ему не терпелось хоть что-то понять о прошлой ночи. Дотянувшись пальцами до тумбочки, Тео разблокировал экран, нашел приложение «Диктофон» и включил запись. В воображении Лиама, словно в последний миг перед смертью, пронеслись обрывки размытых картинок и звуков. Юноша не стал проигрывать весь сюжет целиком, а останавливал его на ключевых моментах. Вот бета умоляет его потрогать, охает, ахает, предлагает пожить у себя дома, простить все грехи и отсосать, только бы почувствовать химеру внутри себя. — Я не мог. Не мог тебя просить о таком. Что?! Что ты со мной сделал, ты чертов маньяк-педофил-убийца? — Хочу напомнить тебе, что я не злостный насильник, а ты не девушка в беде. Я, между прочим, поступил очень благородно, когда решил не брать тебя. Всего такого разложенного на кровати с раздвинутыми ногами и стоящим колом членом, — отрезал койот и готов был поклясться, что отродясь не видел подобных оттенков розового на ушах подростка. — Стой-стой, — вскрикнул Рейкен, выставляя перед собой ладони против очередного кулака в лицо, — Вообще-то я спас тебя. Не помнишь? От дикой охоты. Дважды. Рисковал жизнью, оберегал от людей Монро. Да если бы не я, ты потерял бы девственность в вонючей мужской раздевалке, пыхтя под Гейбом. Я даже помыл тебя от его слюны, — указывая пальцем на полотенце, уверял одиночка. — Каким еще Гейбом? Что-то не вижу тут никакого Гейба, тут были только мы. Голые. И сзади все еще болит, — выпалил волчонок хватаясь двумя руками за рот. Он не хотел рассказывать о своей новой слабости. — Болит? Я же только пальцами и очень аккуратно, да и все должно было зажить за ночь… Если только… Лиам, не хочешь верить мне, посмотри на свое левое бедро. Этот урод избил и уколол тебя чем-то. А если след сошел, позвони Дитону. Он все подтвердит. Ему-то ты точно поверишь! — Так… Допустим, — успокоился школьник и его глаза наконец-то перестали светиться. — Я сейчас иду мыться. Ты! Одеваешься и набираешь Алану. И не дай бог после этого звонка мне не станет ясна вся ситуация. — Что, даже не позволишь принять душ? — Я с ним поговорю, а потом решу, что с тобой делать, — вызверился бета, перед тем как хлопнул дверью. Было тяжело сразу отойти от утреннего представления, поэтому химера посидел с минуту, разглядывая стену. Восемь часов назад расстояние между ними заметно сократилось, а теперь все вернулось к началу. «И зачем я повелся на его слова?» — погрустнел зеленоглазый, а затем вытер нос рукой, встал, надел трусы и зашагал по спальне. На полках аккуратно сверкали только кубки по лакроссу. Все остальное валялось по углам и поверхностям: фантики, одежда, учебники, ручки и тетради. Это была комната обыкновенного подростка. Однако, несмотря на некоторую неухоженность, здесь все же чувствовался уют. На стенах висели постеры, фотографии счастливо смеющихся друзей, родителей. Посередине располагалась удобное спальное место. То, чего в последнее время так не хватало Тео. Настолько, что одиночка даже позавидовал Данбару. У парня было детство без опытов и смертей, было то, что хотелось скорее вспомнить, чем забыть. Койот встряхнул волосами, отгоняя мрачные мысли и стал убираться. Неразбериха вокруг мешала восстановить порядок в голове. Он снял постельное белье, собрал мусор в пакет, расставил книги и канцелярию по местам, рассортировал одежду. Под ее грудой отыскалась классическая гитара. «Ничего себе, а он и такое умеет?» — удивился молодой человек и посмотрел на дверь, ведущую в ванную комнату. Оттуда слышался поток воды и беспокойное сердцебиение. Оно то учащалось, то вовсе пропускало удары. Видимо, Лиам постепенно обретал воспоминания о пикантных подробностях прошлого вечера. Из открытого окна по спине Рейкена пробежал холодок. Он уже привык к тому, что вечно мерзнет, поэтому решил сделать быструю зарядку. Тем более чем ему еще заниматься? Сидеть и ждать? Закончив намываться, бета поблагодарил небеса за то, что на него не смотрят. Спортсмену явно было неловко представать перед вчерашним любовником, обернутым в одно полотенце. Полуобнаженный юноша напротив, совершенно не стеснялся, когда отжимался от пола. Его мышцы перекатывались от напряжения, капли пота бежали по челке и падали на ковер. Старшеклассник подошел ближе и пошатнулся, будто у него выбили землю из-под ног. Перед глазами возникли замедленные кадры, где над ним возвышались, трогали, а он мог лишь позорно скулить, одоленный возбуждением. — Чего уставился? — задал вопрос школьник и крест-накрест прикрылся руками, когда Тео поднялся на ноги. Прижавшись к шкафу спиной, парень не глядя стал нащупывать одежду на полках. — Лиам, что это? — не отреагировал на просьбу койот, а лишь указал на живот, — Почему побои все еще не сошли? — А я бы хотел спросить, откуда эти засосы? — поинтересовался он, указывая на себя пальцем. — Тот же вопрос про укусы на моей шее, — отразил собеседник. — Ладно, забей, — раскраснелся голубоглазый, — иди мойся. Не хочу вести разговоры с потным мужиком. — О! Да я, похоже, начинаю тебе нравится. Раз ты обо мне заботишься, — засиял совершеннолетний и тут же скрылся за дверью, получив в спину свежим полотенцем. «Какое дурацкое утро! Как же так вышло?» — начал истязать себя волчонок, оставшись в одиночестве, когда упал на матрац. Махровая ткань съехала, обнажая влажную кожу. На бедре и правда оказался странный след — рана толщиной с большой палец с красной точкой посередине. Будто алое цветоложе. «Значит, не соврал», — подтвердил для себя Данбар, отыскал телефон в рюкзаке и набрал советника Дитона. — Лиам! Рад слышать, ты как себя чувствуешь? — послышался взволнованный голос с другой стороны трубки. — Не… Необычно. Что вчера было? — Ага. Так-так. Еще из симптомов потеря памяти. Плохо дело. Я все еще изучаю это вещество. Мне нужно немного больше времени. Ты совсем ничего не помнишь? — встревоженно поинтересовался друид. — Фрагментами. — Это хорошо, значит память вернется. Потерпи немного. Только не выходи на улицу, ладно? И не подпускай к себе оборотней сегодня. Ну. На всякий случай. Я думаю, ты начнешь вспоминать и скоро поймешь почему. Тео все еще с тобой? — Да, — обреченно подтвердил бета и почесал затылок. В этом месте сразу неприятно заныло. — Хорошо. Тогда пусть останется. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты понял? Завтра собери всех. Стаю. Они должны узнать. А пока отдыхай. Я пошел, у меня еще много работы. «Не верится!» — прокручивал в себе Лиам, пока шел к гардеробу, — «Скотт, наверное, все еще в больнице, а я добавил ему новых проблем», — продолжил переваривать себя спортсмен, с трудом одеваясь в домашнее. Среди разбросанных вещей он отыскал сменную одежду и белье для койота, случайно задев локтем дверь. Зеркало, висевшее внутри, остро блеснуло в глазах волчонка. На него смотрело чужое изможденное и даже немного постаревшее лицо. Где-то в глубине души вспыхнуло что-то очень темное, пока не доступное для понимания, вызывающее дрожь в теле. На негнущихся ногах Данбар подошел к постели, облокотился на изголовье и тяжело дыша попробовал сфокусировать зрение. Он увидел перед собой пять вещей: ноги, ладони, окно, чистый стол и ковер. «И когда это Тео успел навести чистоту? Да и зачем?» Послышалось пение птиц, звонок велосипеда, звуки льющейся воды, сердцебиение в груди. «Так, — припомнил парень, — Три предмета, которые можно потрогать». Кисти невольно сжали джинсы Рейкена, ткань помялась и впустила в себя маленькие мокрые пятна. Гипервентиляция легких прекратилась, бета смахнул слезы и понял — закончилось. Занятия по контролю агрессии с ненавистным психологом хотя бы раз в жизни пригодились. (Рекомендую читать под Palina — Ежевика) «Плакали мои последние новые трусы», — сокрушался хозяин дома, спускаясь на первый этаж. Как бы не старался Лиам, ни в коридоре, ни на кухне у него не получалось не вздыхать. С тревогой школьник кипятил чайник, с недоумением сыпал растворимый кофе в чашку, с апатией и стыдом мешал содержимое. Голова кружилась от пережитого, словно мини-водоворот посреди белых керамических стенок. — Спасибо за чистую одежду, — поблагодарил койот и облокотился на барную стойку. Ему тут же протянули напиток. — Не знаю, сколько ложек сахара ты предпочитаешь, поэтому возьми его сам. А еще придется немного подождать, пока не придумаю, что мы будем есть, — сказал старшеклассник. Ему показалось, что сосед по ночевке пришел слишком быстро и не дал хоть немного сосредоточиться. Бета встал у шкафчика, переминаясь с ноги на ногу. Хлопьев хватит только на одного, так что делать? Продуктов осталось не так много с последнего раза, как Мейсон и Кори помогли их купить. — Как ты это пьешь? — закашлялся гость, глотнув черной жижи. Его явно пугала перспектива еще и есть стряпню Данбара. — Садись. Я сам все сделаю. — Ладно, — неуверенно произнес парень. Он себя неважно чувствовал и уселся на обеденный стул, наблюдая за тем, как бывший враг хозяйничает на кухне. Рейкен уже давно положил глаз на кофемашину, стоящую на каменной столешнице. Под удивленный взгляд, Тео открыл верхнюю полку и обрадовался: она была полностью забита годовым запасом арабики. У кого-то из взрослых явно хороший вкус. Юноша засыпал зерна внутрь, наполнил аппарат молоком и приготовил две вкуснейшие порции капучино. «Ммм. Давно я не чувствовал этот запах», — сладко потянул внутри одиночка. Он заглянул в холодильник — почти одни полуфабрикаты. Гадость. Молодой человек порылся внутри, выудил три яйца, помидоры и консервированную кукурузу. «Неплохо для начала. Можно сделать омлет», — сообразил он и закончил дело в два счета, накрыв на стол. В полном молчании ребята сели напротив друг друга и стали наслаждаться едой. Уже второй месяц Лиам жил один, и ароматы завтрака, свежесваренного кофе напомнили о маме. Она тонко пела, когда собирала обед ему в школу, целовала в щеку перед выходом. Папа, прощаясь, обнимал жену за талию и ворчал, что они опять опаздывают. Это было так тепло и по-домашнему привычно. А что теперь? «Неужели так будет всегда? Они никогда не вернуться?», — всплакнул про себя Данбар и обида вперемешку с угрызением совести камнем повисли на его плечах. Аппетит совсем пропал и подросток начал ковырять вилкой в тарелке, а после и вовсе закрылся руками. — Что, не нравится? — заметил напряженную позу собеседника химера. — М? — Не бойся, я отраву не подсыпал. — Нет, вкусно, — выдавил из себя голубоглазый. Хотелось сказать спасибо, но слово осело на дне чашки. С ним за одним столом сидел Тео, а язвить совсем не хотелось. Бета с тоской замечтался об умении гадать на кофейной гуще. Тогда он бы сразу понял, почему так расслабился рядом с этим предателем? Или это все гнетущая усталость? Благодарность? Доверие, которое передалось от Дитона? Лицо школьника помрачнело. В его жизнь опять вмешался Рейкен и спас. Который раз за неделю? Второй? Чувство вины накатило на него с новой силой. Волчонок опять все испортил: сорвался на Нолана, не думал наперед и попал в полную жопу, угодив в засаду с Гейбом. — Слушай… Вчера… Я снова полез на рожон, да? — все-таки поинтересовался подросток, выпуская из ладоней только глаза. Напрямую узнать о произошедшем он побоялся. — Так и есть, но не волнуйся. Было бы хуже, если бы я не успел. Напряженные плечи и руки Лиама опустились. «Наверное, он прав. Могло быть еще хуже», — подумал он и украдкой посмотрел на химеру. Тот спокойно ел, будто совсем не волновался о прошлой ночи, этой дурацкой записи… Что будет, если зеленоглазый все же решит использовать ее для шантажа? — Где твои родители? — спросил юноша, наблюдая за вкрадчивыми взглядами. Он уже давно беспокоился о неожиданном приходе хозяев. — Не твое дело, — огрызнулся спортсмен, закатив глаза. Он явно не хотел делиться подробностями личной жизни. — Ты должен быть более мягким со своим спасителем, — отбился Тео, убегая от прилетевшей за ним вилки, а затем растянулся в улыбке. Он впервые за день увидел лучики возле глаз Данбара, и от этого в груди разлилось приятное тепло. Закончив трапезу, ребята убрали посуду со стола и помыли ее. Затем в неловкой тишине проследовали в гостевую комнату. Спальня была немного меньше детской и располагалась напротив. Довольно гармоничное пространство с его зелеными шторами и бледно-бежевой мебелью смотрелось опустевшим. Видимо, в нем редко бывали постояльцы. — Подушки здесь есть. Постельное белье, наверное, лежит в этом шкафу. Сам найдешь. «Хреновый из него хозяин. Явно в доме ни разу ничего не делал», — оценил химера и надменно поднял уголок губ. — Что такого смешного опять пришло тебе в голову? — надулся Лиам и в ответ получил лукавое пожимание плечами. Час назад койоту бы уже прилетело по шапке, но к середине дня силы на пререкания с бывшим врагом поубавились. Старшеклассник со вздохом сел на лестницу, а затем внезапно откинулся на пол и зарычал от злости, схватившись за живот. — Потише ты, — испуганно выпалил Тео и захотел поднять бету за подмышки, на что тот отмахнулся, — У тебя могут быть переломы, а ты сам себе вредишь. Есть аптечка? — Не знаю, наверное. Я ей не пользовался ни разу с тех пор как стал, ну этим, — парниша поднес два пальца ко рту и приставил так, будто у него есть клыки. — Ха-ха! Данбар, а ты умеешь рассмешить. Тогда неси ее сюда. Нужно обработать раны, раз ты не исцеляешься. Заживет быстрее. — Сам справлюсь, — процедил сквозь зубы волчонок. Его достали постоянные насмешки Рейкена. Его внезапная забота пришлась кстати, но физического контакта с новоиспеченным любовником хотелось избежать. — Как знаешь, — спокойно произнес спаситель и начал обживать гостевую. Оказавшись один, Лиам вернулся в зал и упал на диван, облокотившись на спинку. Оцепенелый взгляд все никак не хотел уходить с потолка. «Что со мной? Я же должен что-то чувствовать? Хотя бы злость…» Тело болело и вместо того, чтобы отвлечь от мыслей, только напоминало о буре внутри. Такое ощущение, будто все хорошее, что было в жизни, выкачали, залили полный бак и увезли в неизвестном направлении, оставив одну пустую оболочку. Энергия, казалось, возвращалась к нему только с очередным желанием побить химеру, но сейчас у спортсмена сил не осталось даже на то, чтобы пошевелиться. «Блин. Стремно просить у него помощи после того тупого разговора, но я подумаю об этом завтра», — сказал бета сам себе и раздраженно окликнул восемнадцатилетку. — Все-таки решился меня позвать? — Заткнись и дуй сюда. Даже потеряв способность слышать на больших расстояниях, подросток почувствовал задушенный вздох койота. Он зашагал по лестнице с аптечкой в руках. Открыл ее металлическую крышку и начал искать медикаменты. — Тебе нужно снять майку, чтобы я тебе хоть как-то помог, — выдал Тео, приподнимая бровь. Голубоглазый послушался, а затем покосился на чужое лицо: взгляд одиночки показался ему оценивающим. Захотелось отвернуться, вжаться в плечи, скрестить руки и положить их на бедра. Настороженность передалась сидевшему рядом по воздуху и смешалась с его собственным сожалением, раздражением и печалью. Однажды юноша уже говорил: человек может чувствовать одну эмоцию за раз, однако эта концепция переставала работать, когда Данбар находился так близко. «Он что, меня разглядывает? Почему ничего не делает?» — Я тебя кусать не буду, — показывая шею сказал Рейкен. Тело химеры заживает медленнее, чем у остальных существ, поэтому следы не сойдут еще пару дней. Лиам смущенно впился глазами в собеседника. Отпечатки человеческих зубов с двух сторон синели на его бледной коже. «А я его хорошенько покусал. Так ему и надо», — посчитал оборотень, превратил свои губы в линию и повернул корпус навстречу. Он открылся и позволил себя спокойно обработать. — Зачем ты, м-м, меня щупаешь? — с подозрением поинтересовался парень, односложно отвечая на: «Так больно? А так? И с этой стороны?». — Похоже, ребро не сломано. Иначе пришлось бы вправлять. А это, мягко скажем, неприятно. Значит, ногами он тебя не бил? — Откуда я знаю, идиот? По мне видно, что я что-то помню? Ой! — воскликнул спортсмен. Спирт в составе антисептика жегся сильнее, чем ожидалось. Каждое прикосновение ватки с хлоргексидином, каждый мазок геля по поврежденной коже заставлял дергаться, цыкать и сжимать рукой подлокотник дивана. — Мог бы боль забрать, жалко что ли? — поморщился голубоглазый, кусая губы в попытке прикинуться сильным и заглушить стон. — Да нет, — протянул юноша. Сердце Тары неспокойно заколотилось, легкие неприятно сдавило, а обычная пустота внутри наполнилась состраданием. Он взял беспокойную руку и сосредоточился. Из нее должны были потечь черные, похожие на вены струйки, но ничего не вышло. — Ну… У меня тоже сразу не сложилось. Тебе надо больше тренироваться. Хотя, кому я говорю. Ты и в жизни не пытался кому-то облегчить состояние. Ладно, я пойду отдыхать. И только посмеешь помешать мне спать — тебе конец! — пообещал школьник, оделся и собрался уйти наверх. — Стой, тебе это пригодится, — прервал парня химера и кинул в него тюбиком заживляющей мази, — Для особого места, — продолжил он и, проводив Лиама глазами, выдохнул усмешку. Тот поднимался по лестнице в свою комнату, застенчиво насупившись, точно маленький звереныш. Как только Тео остался один, маска безразличия исчезла в темноте коридора, взгляд опустился на колени. Все, что бета говорил — правда. Приемный сын Врачевателей страха никогда не пекся о ком-то, кроме самого себя, но почему-то фраза задела за живое.