Кто же перерезал небу горло?

Трус! Жалкий, бесхребетный, никчёмный трус! Чем ты только думал, когда убегал оттуда? « Я хочу быть героем!» — мечта бездарности, что оставила своего напарника одного против группы бандитов! Он умрет, разменяет свою жизнь на жизнь такой бесполезной твари как ты! Белл ударил ножом очередную тень, что встала на его пути. Чёрное, исписанные рунами лезвие совершенно не почувствовало, как входит в глазницу твари, заставляя ту развеется. Подземелье не собиралось просто так наблюдать за внутренними терзаниями маленького кролика, что прорубал себе путь наверх, посылая к нему всё больше своих детей, дабы те смогли даровать ему так необходимый покой. Взмах клинком, и ещё две тени лишились своих жизней, так и не успев зацепить шустрого беловолосого, что уже прыгнул на притаившуюся в углу жабу-стрелка. Увернувшись от длинного языка, тот всадил нож по самую рукоять в отвратительную морду чудовища, заставляя ту развеется в пепел, что с лёгким шелестом разнесся сквозняком здешних пещер. Этот же шелест заглушал еле слышный звук падающих на пол одиноких слез, что то и дело скапливались в уголках рубиновых глаз мальчишки. — Р-разве так поступил бы герой? — Слова, сказанные им в пустоту, эхом разнеслись по стенам лабиринта, а те, словно разочарованные слушатели повторяли их, ещё больше давя на рассудок, вызывая галлюцинации: — Роль героя — спасать тех, кто не способен защитить себя сам. — Сказала галлюцинация его старшего брата, что медленно приближался к нему. Его алые глаза смотрели на Белла со столь привычной теплотой и насмешкой, словно на провинившегося щенка. — Я отдал тебе приказ и ты выполнил его. Я сделал это не по тому, что считаю тебя слабым, — Кроу встал почти вплотную, положив свою руку на голову беловолосому, — я сделал это потому, что не хотел чтобы ты взваливал на свои плечи те же грехи, что лежат на моих… Белл вновь вздрогнул, не в силах сдерживать себя. Рука его брата, рука его семьи была теплой, живой — его брат был живым! Уткнувшись лицом в грудь аловолосому, Белл не стал сдерживать крик души, что был музыкой для израненного за столько веков тела подземелья. И оно решило воздать заслуженные овации: стены с громким треском рассыпались, давая возможность новым тварям вдохнуть полной грудью. — Подземелье, — Кроу отстранился от своего младшего, попутно обнажая своё оружие, — бессердечная ты сука… Звон стали и последующие за ними крики монстров вновь заполнили молчаливые коридоры… Лили была готова молиться всем известным ей богам (кроме Сомы) за то, что её удача сработала в нужный момент. Она осталась живой! Тот монстр оставил её в живых. Маленькое тельце вздрогнуло, воспоминания о её бывших «товарищах» заставили девушку покрепче схватиться за лямки рюкзака, что полнился ворованными вещами. Лили было страшно из-за этого аловолосого авантюриста. В один момент он чуть не убил её за компанию с ними, когда она всеми фибрами ощущала от него колебания маньячелы, который на завтрак ест маленьких детей, а после с красивой и милой улыбкой извинялся. Человек, что в одно мгновение может меняться от крайности в крайность точно не здоров… Хотя, он же авантюрист. Они все на голову больные моральные уроды. Так что тут ничего удивительного. Пока они поднимались на шестой этаж, на котором потом и расстались, Кроу Юсфорд, как она узнала, вёл с ней «светскую» беседу. Что она смогла заметить, так это то, что язык у него довольно хорошо подвешен. Он мастерски выводил её на интересующие его темы, манипулировал темпом разговора. Чёрт, если бы не огромный опыт Лили в общении с сомнительными личностями Орарио, она бы уже рассказала ему и о гномовской ячейке, где хранятся все её сбережения, так и о её магии. Хотя про последнее говорить бы и не пришлось: «Запомни милая~, попытаешься надуть меня, и даже твоя магия тебе не по-мо-жет» — Фраза, от которой её волосы до сих пор встают дыбом, и даже не понятно от чего: от смысла самой фразы или того насколько слащаво она была произнесена, словно он надеялся на такой исход, предвкушая то, что именно он с ней сможет сделать. Спросить конечно же она не могла. Нет, не потому, что до смерти боялась, а потому, что ещё при первой попытке задать интересующие её вопросы, Кроу грубо обрывал её напоминая, что она должна говорить лишь по делу. Чёртов урод! Опасный, сумасшедший, улыбчивый урод, что смотрел на неё также, как и все остальные. Пусть он и старался вести себя, как дружелюбный простак (особенно после того, как играючи прирезал четверых), но в его глазах можно было разглядеть не только презрение… Н-е-е-ет… в них, при должной сноровке, коей у Лили было больше её рюкзака раз в десять, можно было рассмотреть практически животную ненависть. Как же она ненавидела смотреть в эти глаза… И всё же, убивать её он не собирался. Она всего лишь инструмент, оружие, а такие как он снимают оружие с убитых, а не выбрасывают. Единственной хорошей новостью было то, что он обещал платить, а он своё обещание сдержит, ведь: «Не приравнивай меня к этому мусору» — достаточно весомый аргумент, особенно в данном случае. Она будет ему помогать. Станет его помощником. Сменит одних уродов на другого, если это гарантирует её выживание и шанс, наконец, покончить с ненавистным ей Семейством. Вавилонская лечебница — центр медицинского ремесла в которой работает множество врачей, что служат богу-покровителю врачевания — Диан Кехту. И прямо сейчас эти самые врачи прятались в кабинетах, а особо невезучим пришлось застывать статуями, что боялись сделать лишний вдох. Всему виной была сцена, устроенная прямо под дверью одной из дорогих палат, где трое авантюристов вели достаточно громкий спор. Хотя нет, два авантюриста вели спор, пока третий стоял в сторонке, изредка пытаясь вклиниться в конфликт, дабы закончить всё миром: — Повторю ещё раз по-человечески, — выделив слово «по-человечески» процедил светловолосый эльф, — я… — Да хер с ним с человеческим! — Нагло перебил Кроу. — Ты мне по-простому объясни… — аловолосый смерил Хедина презрительным взглядом, — по какому праву Ты — выкидыш из Семейства Фрейи, не даёшь Нам пройти! И я бы понял если бы Эйну было запрещено посещать, но нет! Я видел книгу посетителей и знаю, что её навещали, и я знаю, что ты без проблем пропускал их в палату! На подобное обвинение Хедин лишь сощурил глаза, после чего, гордо подняв подбородок ответил: — Меня послала… — Неудивительно. — Вновь грубо перебил Юсфорд, но в этот раз в его тоне слышалась насмешка. Высший эльф решил пропустить мимо ушей столь никчёмную провокацию. — Меня послала Достопочтенная Фрейя… — Уже и её успел заебать да? — Очередное едкое замечание, подкрепляемое ехидной ухмылкой, заставило вены на висках эльфа вздуться, а воздух вокруг него содрогнуться от электрических разрядов. — Слушай сюда жалкий человечишка! Я исполняю волю прекрасной Фрейи, что решила проявить сострадание к этой полукровке! — За языком следите, о «Особа Голубых Кровей», или я тебе его укорочу… — Глаза Кроу блеснули алым, а воздух, по ощущением, стал на порядок тяжелее, словно перед эльфом сейчас не первоуровневый новичок, а авантюрист, как минимум четвертого уровня. Эта метаморфоза вызвала неподдельный интерес со стороны бывшего короля, однако вида он всё равно не подал. — И ты не ответил на мой вопрос — почему ты не впускаешь именно Нас! — Да как ты… — И вновь эльфу не суждено было закончить своё предложение, но, к удивлению, причиной был не аловолосый. Всего на миг устремив свой взор за спины этих двоих, эльф смог разглядеть притаившуюся за углом фигуру, слишком крупную, чтобы быть незаметной — Оттар. Боаз коротко кивнул, после чего исчез. — Тц! — Хедину оставалось лишь недовольно цокнуть языком, после чего отойти в сторону от дверей. — У вас 10 минут. — Выплюнуто было напоследок. — Без тебя разберемся. — Не слушая ответа, Кроу закрыл за собой дверь палаты, предварительно затолкав в неё Белла. Сама же палата представляла из себя просторное помещение выполненное в зелёных тонах. Достаточно большие окна давали возможность дневному свету освещать и без того яркую комнату, в то время, как их расположения обеспечивало хорошую вентиляцию. У левой стены располагался простенький шкаф, сделанный из темного дерева, а рядом с ним находилось зеркало, что позволяло осмотреть себя в полный рост. У правой стены находился столик, что служил как для приёма пищи, так и бытовых дел таких как письмо. Однако сейчас он был занят несколькими букетами цветов, а также небольшой корзинкой с фруктами. Чуть поодаль находилась и кровать, на которой и почивала девушка. Рядом с кроватью также стояла небольшая, а слева находилась капельница наполненная жёлтой жидкость, что по трубке плавно перетекала из стеклянного бутылька в левую руку девушки. Краем глаза Кроу заметил, как на уголках глаз Белла появились небольшие капельки слез, в то время как нижняя губа мальчишки слегка подрагивала. И аловолосый мог его понять — сам был таким. Да и на девушку, что лежала на кровати было трудно смотреть без слёз: Если раньше Эйна могла похвастаться красивой утончённо-бледной кожей, то на её смену пришла болезненная белизна, что придавала ей вид покойницы. На ней не было её привычных тонких очков, что давало возможность разглядеть болезненные синяки под глазами. Дополняла образ левая рука больной… Обрубок, что находился чуть ниже локтя, сейчас был плотно замотан повязками и закреплён в подвешенном состоянии, в то время как правая рука спокойно лежала на животе. Лишь глазами указав Беллу на стоящий стол, Кроу дал указание оставить на нём принесенные ими цветы и черный шоколад — любимый десерт их не менее любимой советницы. Хотя, для этих двоих она давно перестала быть просто помощником в делах гильдии, став полноценной близкой подругой, да немного строгой, да вспыльчивой, но зато искренне заботящейся о двух не самых умных парнях. Заняв места у кровати, двое авантюристов начали рассказывать своей молчаливой подруге всё то, что успело произойти за время их разлуки. Братья хвастались своим быстрым ростом, то и дело перебивая друг друга, но не повышая голоса, шутили и подбадривали как себя, так и свою слушательницу. Подобная эмоциональная разгрузка была действительно необходима, ведь через оговоренные 10 минут их чуть ли не пинками выдворил Хедин, что на прощание всё-таки поджарил авантюристов молнией, получив в отместку небольшой теневой снаряд оставивший еле заметную царапину на его щеке. Как итог, взбешённого Кроу насильно накачали успокоительным до состояния трехцветного овоща, а затем всучили в руки более спокойного кролика, что за это время успел извиниться перед всем персоналом, обойдя десятой тропой эльфа, продолжающего угрожающе искрить зарядами молний. — Вот так всё и было… — Белл виновато опустил плечи, пока Гестия пыталась вырвать свои хвостики, слушая своего ребенка, попутно бросая испепеляющий (по её мнению) взгляд в лежащего рядом Кроу, что с неестественным интересом рассматривал свою руку. — Ну что же вы?! — Всё продолжала убиваться маленькая богиня, — Как? Как можно было поссориться с ребёнком Фрейи? Да ещё и вице-капитаном Семейства?! Вы разве не понимаете во что это может перерасти?! — П-простите… — Извинился за двоих беловолосый, пока Кроу медленно переводил взгляд на другую руку, чем лишь подливал масла в огонь. — Гр-р-р. — Гестия спрыгнула с дивана, тяжёлой походкой ступая в свою комнату. Не прошло и минуты, а Гестия вылетела из неё, сжимая в руке какой-то предмет, что тут-же повис на вытянутой к потолку руке аловолосого. Секунда, две и, сфокусировав затуманенный взгляд на украшении тот начал медленно подниматься, не издавая не единого звука. С руки Кроу свисала серебряная цепочка, что удерживала отдающий таким же серебром крест, с маленьким кроваво-красным камешком по центру крестовины. — Богиня… Это? — Впервые за весь вечер в подвале прозвучал голос Юсфорда, что отдавал не сильной хрипотцой. — Это мой подарок тебе. — Отведя слегка смущённый взгляд от своего ребёнка, не забыв при этом показать свою обиду на поведение аловолосого, объяснила девушка. Кроу не сводил глаз с крестика в своих руках. — Н-но, почему именно крест? — Наконец оторвав уже ставший полностью осознанным взгляд от украшения, Кроу начал сверлить им уже свою Богиню. — Ну-у, я подумала, что тебе подобное нравится, ведь ты и так постоянно носишь похожий, а тут мне попался на глаза этот, ну и… — Что там было дальше, Кроу уже не слушал, инстинктивно схватившись другой рукой за цепочку на своей шее. Одна из немногих вещей из его прошлого, что оставалась с ним даже после смерти — православный крест, что был подарком от его покойного отца. Отец… Мама… Проклятье, он так заигрался в своей роли Кроу Юсфорда, что совсем позабыл о своём настоящем лице, имени, близких… Сколько он уже тут? Уже третья неделя пошла, а он играет в авантюриста, вместо того чтобы искать путь домой! А есть ли вообще этот путь? Парень громко взглотнул, неосознанно поёжившись от воспоминаний своих последних секунд жизни, что до сих пор отчётливо вырисовывались в его воображении. — А ещё этот амулет может сопротивляться всякому воздействию на разум, — высоко задрав носик, продолжала нахваливать свой подарок Гестия, — поэтому ты… А?! Гестия резко замолкла, со смесью удивления и беспокойства глядя на аловолосого, что вновь уставился на крест, при этом сжимая свой собственный через ткань рубашки… — К-кроу? Тебе не нравится? Вместо того, чтобы услышать ответ, Гестия оказалась поднята на крепкие руки её последователя, что аккуратно, но крепко прижимал её небольшую фигурку к себе. — Очень нравится! — С яркой улыбкой на лице ответил ей Юсфорд и, видимо посчитав, что Гестия недостаточно смущена, начал покрывать её стремительно багровеющие щёки россыпью коротких поцелуев. Казалось, что из ушей Богини уже валил пар, в то время как не менее красный Белл наблюдал за этой картиной с широко раскрытым ртом. — К-кроу… Б-богиня? — Ах да, точно! — Словно что-то вспомнив, аловолосый подскочил с Богиней на руках к своему младшему. — Белл! — Приторно-сладким тоном, что не сулил ничего хорошего, начал Кроу. — Гестия у нас ведь самая-самая красивая и лучшая Богиня, что только может ходить по земле?! — Э-э?! Ну-ну, — начал было он, но попав под кокетливый взгляд Кроу и вопросительно-требовательный взор Гестии, тот незамедлительно дал свой ответ, — Д-да! Да! Богиня Гестия — самая лучшая! — Белл! Слушай мою команду! — наконец поставив красную, но от того не менее довольную Богиню на пол, Юсфорд добавил в свой голос командных ноток. — Начать операцию «Расцеловать Богиню»! — Ч-чего?! — Н-начать?! — Отставить сомнения рядовой Кранел! — Кроу вновь схватил в охапку начавшую побег Гестию, что сразу начала отбиваться, пусть и не очень активно. — Ты же ещё не отблагодарил её за свой подарок? Вот и дерзай! Бедная Богиня только и успела, что испуганно пискнуть, ведь на красном лице её дорогого Белла была твердая решимость, а не привычное смущение. — Я всё сделаю! — Отчеканил Белл, уверенно двинувшись к притихшей Гестии. — Р-ребята, в-вам совсем не обязательно… — Договорить ей не дала совместная атака двух красноглазых красавцев, что одновременно прильнули к горячим щекам девушки. И это была последняя капля… — Б-богиня! — Вот те раз, вырубилась! Юноши начали быстро суетиться над обмякшей в их руках девушкой, на чьём прекрасном лице застыла столь же прекрасная и счастливая улыбка.