Первый геном времени

На рассвете следующего дня Шикамару разбудил меня стуком в дверь и сказал, что пора выдвигаться. Острая лапша и горячий чай отогнали головную боль и сделали это утро чуточку лучше. Отряд, сформированный Пятой Хокаге ждал нас уже возле ворот. После вчерашнего собрания нужно было немедленно покидать Коноху. Мы подошли к выходу из деревни. Настроения в команде, мягко говоря, были не очень… — Честно говоря, — Саске даже никого не поприветствовал, нарушив тишину, — я до сих пор придерживаюсь мнения, что мы могли бы принять бой здесь, в случае нападения. Лучшие войны в деревне, а мы, — он презрительно хмыкнул, — бежать собрались! Стоявший рядом Итачи даже не шелохнулся. Он стоял ровно, будто натянутая струна, но посматривал на меня с плохо скрываемым переживанием. — Мы это вчера уже обсудили, — вздыхает старший Учиха, — примем бой здесь - разгромим всю деревню. Среди гражданских будет много жертв. — Эти гражданские только недавно называли нас тварями, а ты беспокоишься о них, — качнул головой Саске, — а надо бы и о себе подумать, старший брат. Мы переглянулись с Шикамару, думая об одном и том же. Можно ли будет положиться на младшего Учиху, если он открыто заявляет, что против нашего плана? Но что-то мне подсказывало, что Саске просто боится довериться нам, да и в команде давно не работал. — Разве мы кого-то еще ждем? — наконец интересуется Нара, поворачиваясь к старшему. Какаши, конечно же, тоже здесь был. Я невольно отметила, что его плечи напряжены, руки скрещены на груди, взгляд затравленный, но колкий. Хатаке словно никак не мог взять себя в руки после случившегося, не давал распоряжений, не реагировал на разговоры, не понимал, как вести себя дальше и что делать. Из него будто вытряхнули прежнего, знакомого мне сенсея и ничем не заменили, оставив от отца пустую оболочку. — Можем выдвигаться, — последний, кого мы ждали, был Дейдара. Он, на мое удивление, был в приподнятом настроении, поскольку на свой страх и риск подошел к Саске и по-дружески пихнул того в бок локтем. Учиха закатил глаза и, упершись ладонью ему в плечо, отодвинул от себя. — Ты что тут забыл? — зашипел Шикамару. Мне даже показалось, что Нара настроен ударить блондина - таким холодным был его взгляд. — Что ты творишь? — полушепотом говорю я, чувствуя, как щеки заливает краска. — Нет, это вы что творите! — запротестовал он и обратился к улыбающемуся Тсукури, — только не понимаю, кого ты держишь за дураков: меня, их или самого себя? Тебя даже вчера на собрании не было, а до этого мы с Хотару видели тебя в переулке утром, признайся, удирал? — Ты вроде гений клана, м, а задаешься такими глупыми вопросами, — Дейдара оскорбленно нахмурил брови, а у самого в глазах искры пляшут, — если так смущает мое присутствие, можешь уйти, я не буду мешать.. — Прекращайте паясничать! — Какаши ударил ребром ладони по руке и решительно посмотрел на всех, — Хокаге уже отправила письмо господину Казекаге, поэтому к нашему приходу они уже будут в курсе ситуации, в наших же интересах не задерживаться по дороге. А вы двое, — сенсей кивнул на Дейдару и Шикамару, — пойдете отдельно друг от друга. Шикамару, замыкаешь строй. Все всем ясно? Я согласно закивала, Шикамару недовольно поджал губы, но тоже кивнул. Мы двинулись в безлюдный лес, по которому Какаши вел своих путников, без запинки выбирая нужные дорожки и игнорируя редкие указатели, прибитые прямо к стволам деревьев. Я практически бежала следом за всеми, чтобы успевать за широкими шагами мужчин, которые специально не переходили на бег из-за меня. Я шумно дышала и кашляла, уже не заботясь о том, как это выглядело со стороны. Усталость накатила почти сразу и я виновато окликнула Шикамару. — Я.. Я больше не могу в таком темпе, — хрипела я, хватаясь за бок. Опустилась на корточки, колени предательски задрожали. Нара неуверенно кивнул. Какаши, который тут же оказался рядом, озвучил свои мысли вслух. — Значит, придется нести по очереди. — Нет! Тогда.. Я сама справлюсь, — меня прошибло потом от мысли, что я буду так близко к кому-то из отряда. Ладно Какаши и Шикамару, но не Саске же или еще что по хуже - на спине у Дейдары висеть. — Полетим на птице, м, — Тсукури не стал к нам приближаться, возможно, из-за Шикамару, но продолжил, — это одно из моих любимых творений! Расположимся на спине, места на двоих хватит. — Она не полетит с тобой, — Шикамару даже взглядом не удостоил подрывника. — Вообще, идея и впрямь не дурна, — Какаши казался спокойным, но я видела, как напряжены его плечи, — она полетит! — А если это предлог, чтобы увезти ее к Акацуки? Не находите подозрительным, что его напарник был вчера у Хотару дома? — Нара задал вопрос, который вертелся все это время на языке. — Остановись, ты в своих подозрениях не прав, — Итачи решил вмешаться и прояснить ситуацию, — Дейдара помогал мне осматривать окрестности деревни. Все таки по ряду причин он искуснее в маскировке, ежели дозорные Конохи. Он не причинит вреда Хотару, в его же интересах остаться с нами подольше, под моей защитой. Но если мы будем сейчас делить тут всех на хороших и плохих, не глядя в глаза и сердца тех, с кем имеем дело, то мир никогда не придет на наши земли, — Учиха вздохнул и посмотрел на Тсукури, — разве не с этой мыслью ты пришел ко мне? Дейдара хмыкнул и кивнул. — Справедливо. — Может, я сама решу - лететь мне или нет? — все это время я сидела молча, слушая, как они бранятся. Очень раздражало, что меня никто не спрашивал, поэтому я холодно констатировала, — я принимаю твое предложение, Дейдара. Очень не хочется быть причиной задержки. — Делайте, что хотите, — устало буркнул Нара, покидая мое общество, — поспешим, до заката хотелось хотя бы с места сдвинуться. — Шикамару..— я знала, что он слышал, что я позвала его, но не обратил внимания. — Бежим! — скомандовал Какаши, — нагоните нас, Дейдара, держись в поле зрения. Когда мы остались вдвоем, стало неуютно. Очень сложно не почувствовать на себе его взгляд - Дейдара стоял, прислонившись спиной к стволу дерева и не без интереса рассматривал меня, и лицо при этом выглядело сосредоточенным. Я в край наполнилась злостью. Из-за него Шикамару взвинченый настолько, что на себя не похож, а этому похоже и нравится провоцировать других. — Чего тебе? Вот так вот пялится без причин - невежливо. Говори, что хотел, или не действуй на нервы! Где твоя хваленая птица? Дружелюбие подрывника тут же исчезло. Он в один шаг оказался рядом и резко наклонился к моему лицу, да так близко, что в нос ударил сладкий запах. Прямо как в нашу первую встречу. Его ладонь легла на мою, вызывая отвращение, а затем… страх. Горячий язык прошелся по костяшкам пальцев и я онемела, вглядываясь в его злые глаза. — Еще раз заговоришь со мной в подобном тоне и мне придется тебя укусить! Мне плевать на твою особенность и меня тошнит от ваших взглядов! Они всегда осуждают меня.. и мое искусство! Я советую тебе признать красоту моих трудов… иначе как мне бороться с желанием подорвать весь ваш отряд? Все внутри похолодело от его слов от его странной улыбки, которая хищно расплылась на лице. Весь его вид говорил: «Никто мне не помешает вонзить в тебя зубы прямо сейчас!» Бежать? Бежать, пока он меня не сожрал? Но Дейдара вдруг оскалился, сжал мою руку последний раз и выпрямился. Он сложил какие-то печати и с громким хлопком рядом с ним появилась трехметровая птица. — Полезай, выбора у тебя особо нет, м,— голос звучал уже мягче, но все так же отстраненно, — ах, да, если хочешь жить, то придется мне довериться, — он пожал плечами так, будто говорил о пустяках, — и выполнить парочку условий. Условия. Ну, разумеется. Я стиснула зубы. — У Нары есть кое-что, что… — Даже не проси меня вредить Шикамару! Лицо Дейдары вытянулось, ухмылка исчезла, а взгляд снова ожесточился. — Надо же, как ты заговорила. Или ты защищаешь каждого мужчину, который был с тобой хоть немного ласков? — его взгляд скользнул по моей шее, где до сих пор были следы от удушья. Краешек губ дрогнул. Я встала. Пощечина вышла неожиданно звонкой, и Тсукури, явно не ожидав такого от меня, пошатнулся. Я и сама оторопела от своей смелости. Меня невозможно выбесить, я же и слова грязного никогда не скажу, а тут…целая оплевуха! — С ума сошла? — зашипел он, хватаясь за мгновенно покрасневшую щеку. Я огрела Дейдару раньше, чем смогла осознать возможные последствия, хотела защититься, показать, что по больному меня бить нельзя - можно получить сдачи. Но сейчас, глядя в голубые глаза подрывника, я не могла вылить на него эту правду, поэтому сказала: — Проси, что хочешь, но Шикамару трогать не смей! Он очень добр ко мне, и я… Дейдара подскочил и я закрылась рукой от возможного удара. — Ты такая бестолковая… — он осекся, стиснул зубы, закрыл лицо руками, а когда убрал, к губам вернулась прежняя ухмылка, — я помогал вам, так что ты теперь у меня в долгу. И чтобы я не попросил, ты сделаешь так, как я скажу. А еще ты никому, ни единой душе не расскажешь об этом разговоре. И это не обсуждается, м. Он подтолкнул меня, и я, с опаской покосившись на его рты на ладонях, ступила на спину птице. Подрывник ловко запрыгнул, приземлившись рядом, но тут же отошел, выдерживая дистанцию. Когда мы взлетели, то было совсем не страшно от скорости и высоты. Больше пугало общество того, с кем приходилось лететь. До привала мы больше не разговаривали. *** Мы остановились на опушке леса, чтобы устроиться на ночь. Пока Учихи занимались костром, Шикамару и Какаши готовили спальные места, я отдыхала, а Дейдара стоял в тени коренастого дерева, наблюдая за всеми. — Эй, ты! — не церемонясь крикнул ему Саске, — не стой без дела, сходи за водой. Слышал меня? Дейдара не ответил, покосился на меня, но на удивление послушался. Подобрал походный котелок и направился в сторону шума реки. — У тебя, прямо таки, от него мурашки по коже, — Какаши бросил на землю плащ и устроился рядом, — нормально полет прошел? Я посмотрела в его искренние, широко распахнутые глаза и впервые за все время подумала, что из Хатаке, возможно, вышел бы неплохой Хокаге. Правитель с открытым сердцем, способные на великие поступки. Но со своими скелетами в шкафу.. — Да, мы поладили, — соврала я, — Дейдара - это просто Дейдара, мне все равно, какая кровь течет в его жилах и какое прошлое у него было. — Когда нибудь мы все будем жить в мире, я почему-то верю в это, — уверенно ответил Какаши, — разделение делает нас слабыми и уязвимыми. Надеюсь, твое поколение изменит это. Я же ничего не смог, даже тебя еле успел спасти. Я открыла было рот, чтобы ответить, но остановилась и задумалась. — Ты даже не мог представить, что защищаешь меня от старого друга… — Не будем об этом, — осёк меня сенсей, — не сейчас. Вернулся Дейдара и молча поставил полный воды котелок на огонь. На острие нагинаты были нанизаны три большие серебристые рыбины. Шикамару бурил меня взглядом, но я не понимала, как это расценивать, поэтому не смотрела в ответ. — Я буду дежурить первым, — вызвался Итачи, доедая свою порцию, — отдохните как следует, я все равно не хочу спать. — Ты болен, — возразил Саске, — у тебя вчера была лихорадка. — Тебе хуже? — удивленно сморгнула я, вытирая рукавом рот от жира рыбы - серебристая чешуя посыпалась на юбки кимоно, — я могу не отдыхать, я летела верхом, в отличии от вас. — Я справлюсь, — кивнул Учиха, — мне с собой собрали аптечку, Сакура, кажется, — он на долю секунды кинул взгляд на младшего брата, — очень заботливо с ее стороны. Саске пропустил это замечание мимо ушей, сгребая горсть рыбьих косточек в кучу. — Разбудишь меня, Итачи, — подхватил Какаши, — я заступлю после тебя. Все начали готовиться ко сну. Саске еще какое-то время попытался занять место Итачи на дежурстве, но старший с мягкой улыбкой отказывался, прося не волноваться. Они были такими разными. Пылкий и острый на язык Саске, кровью выстеливший себе славу, и мягкий, добрый Итачи. Словно лед и пламя, казались несовместимыми, но невозможно не заметить между ними зарождающуюся теплоту. На плечо легла рука. Я вздрогнула, вспоминая ладонь Дейдары и его скользкий язык. Не осознанно растерла плечо, оборачиваясь. На меня смотрели грустные глаза Шикамару. — Посидишь со мной у реки? Я улыбнулась и кивнула. У реки было приятно прохладно. Я взглянула на свое отражение в серебристой глади и отметила, что нравлюсь сейчас себе. Впервые бледность кожи не пугала своей нездоровостью, напротив, придавала шарма. — Спасибо, — вновь заговорил он. — Не за что, — мы присели на мягкую траву. Помедлив, задала все же вопрос, который крутился на языке, — думаешь, мы правильно поступили? Ушли, прося убежища, в Суну. Я не ожидала, что мне будет так… тяжело. — Здесь нет правильного или неправильного ответа, — отозвался Шикамару, — мы сделали выбор. Наверное, если назовем его правильным, станет немного легче. Так или иначе нам теперь с этим жить. И это не будет легко. Кому жить, а кому умереть - никто не должен делать такой выбор, он слишком тяжел и всегда несправедлив. Но могли ли мы не выбирать? — Не выбирать - тоже выбор, — грустно усмехнулась я, — теперь мы подвергаем опасности жителей Песка. Сложно. — Сложно. Мы не смотрели друг на друга, все еще смущаясь недавней ссоры. — Я еще думаю кое о чем, — сказала я, — о том, что будет, если из-за меня погибнет кто-то из вас? Нара медлил с ответом. Но я терпеливо ждала, продолжая думать об этом. — Я готов. — Шикамару, — воскликнула я так громко, что эхо откосило в верхушки деревьев, — не шути со мной так. Не говори того, чего не можешь.. — Думаешь, я шучу? — парень нахмурился и подался вперед, выдерживая мой тяжелый взгляд, — знаешь же, что это не так. Неужели не чувствуешь меня? Кончиками пальцев коснулась к его груди. Шикамару рванул навстречу этому прикосновению и замер, словно за его спиной натянулась невидимая цепь. — Хотару. — Обещай, что не умрешь из-за меня, — требовательно шептала я, чувствуя его дыхание на щеке, — обещай! — Демоны, Хотару, как я могу такое обещать? А если что-то будет угрожать твоей жизни? — его рука коснулась моей талии и скользнула по бедру. Сердце разбилось о ребра от таких прикосновений… — Да? — горячо выдохнула я, — рискнешь оставить меня одну? — Только если это будет единственным выходом. Шикамару исступлённо выдохнул и накрыл мои губы поцелуем. Таким стремительным и неистовым, что я едва не упала, отклонившись назад, но Шикамару, не отрываясь, подхватил меня и уложил на траву. Он накрыл меня своим телом, сильным, и приятно тяжелым. Я разорвала поцелуй, чтобы глотнуть воздуха, но губы парня тут же прильнули к шее, заставляя запрокинуть голову и тихонько охнуть. Кто ж знал, что будет так приятно? Я нырнула пальцами в его волосы, направляя поцелуи, которые спускались ниже, к тонким ключицам. Это сжигало меня изнутри. Я снова охнула, когда он задел удивительно чувствительную грудь и Шикамару замер. — Я сделал тебе больно? — Нет, — я едва нашлась с ответом от нахлынувших чувств, — наоборот, мне.. Я не смогла заставить себя договорить, когда он смотрел так откровенно, не скрывая своего желания. Я потянула к нему руки, коснулась лица, будто видела его впервые. Такого открытого. По-настоящему обнаженного. Притянула его к себе и поцеловала, без слов говоря ему обо всем, чего я сейчас хочу. О нем. Шикамару зарычал, и рука на моем бедре сжалась, подтягивая меня ближе, вплотную. Другая - в одно движение развязала хвост и на мое лицо посыпались его волосы, щекоча кожу. Трава рядом слишком громко зашелестела. Я распахнула глаза, отворачиваясь и хватаясь за ворот кимоно. Шикамару стремительно развернулся, заслоняя меня собой. — Саске, чтоб тебя! — огрызнулся он, но Учиха пропустил его слова мимо ушей. — Спущусь ниже по течению, я шел охладиться, — выпалил Саске, будто стараясь оправдаться - наверняка сам смущен, но потом резко выкинул, — вы в своем уме? — Иди уже, — хмыкнула я ему вслед, завязывая пояс кимоно. Парень скрылся среди деревьев, а мы снова замолчали. Чем бы все закончилось, если бы не пришел Саске? Неужели я бы позволила зайти нам так далеко? Боковым зрением уловила, как Нара завязывает свои волосы обратно в хост и стало даже как-то печально. Он был очень хорош с растрепанными волосами у лица… — Когда ты пробралась в мое будущее, мне всего лишь на миг стало неприятно, но потом, — Шикамару запнулся и посмотрел на меня, я в ответ улыбнулась, — потом я понял, что не боюсь, если увидишь там мои чувства к тебе, — он шумно вздохнул, постукивая пальцами по земле, — не знаю, что тогда переменилось во мне, но то, как ты на меня смотрела тогда - зло и агрессивно… Я понял, что меня это не раздражает, напротив, я переживаю. Тогда между нами все переменилось. Я удивленно смотрела на него. Он знал, что я была в его будущем? Как? — Тебе правда было не страшно, что я узнаю обо всем? — осторожно спросила я. — Мне было все равно, — хмыкнул он, — я уже любил тебя. *** Я не помню, как голова коснулась подушки и меня вырубило. Помню лишь потрескивание костра, который приятно грел бок. А потом воздух расколол пронзительный выкрик. — Подъем, у нас гости! Я вскочила на ноги. Изо всех сил вглядывалась в раннее утро, которое было еще темно, как ночь. Не сразу сообразив, что происходит, но первое, что поняла: трава горит и спальные мешки. А потом увидела их: десяток ниндзя, лупивших моих друзей. Итачи извергал пламя - вот откуда столько огня. Я выскочила из пожара и едва не споткнулась о труп мужчины, которому, судя по неровным лоскутам кожи на шее, отрубили голову. Перепрыгнув через него и подавляя позывы тошноты, стала искать глазами остальных. Шикамару и Какаши сражались спина к спине, разрывая плоть врагов холодным оружием. Враги были верткими, быстрыми, почти неуязвимыми, но недостаточно сильными, чтобы противостоять такому-то отряду. Я немного расслабилась, как тут, падаю под весом здорового мужчины в черной маске. Тело тут же коченеет, но я успеваю заорать, видя впереди спину Шикамару. — Шикамару, помоги! Нара обернулся и хотел броситься на помощь, как вдруг внезапно развернулся и кинулся в другую сторону. От отчаяния хотелось взреветь. Нападавший взял меня за кончики волос и рванул вверх, заставляя подняться следом. Потом замахнулся рукой и ударил по лицу. Я упала, но меня опять подняли на ноги. — Отвечай, — рявкнул он прямо мне в лицо, — имя! Я простонала, захлебываясь слезами, попыталась вырваться, но руки заломили так, что больно было даже вздохнуть. У меня был только один шанс - сказать правду и остаться в живых, возможно, тому, кто меня искал, я была нужна живой. Открыла было рот. Не успела. Взрыв оглушил меня так неожиданно и резко, что показалось, что я сейчас умру. Хватка ослабла и я рухнула на землю, потеряв ориентир и слух. — Ха! — выдохнула я, все еще пытаясь уловить звуки, но было так тихо, как не бывает. Я не понимала - что остальными? Мы проиграли? Победили? Можно уже не бояться? Со стороны можно было видеть, как меня бьет дрожь и я медленно прижимаюсь щекой к земле. Может, умереть не так страшно? У ребят не будет хлопот, а я больше не буду испытывать таких ужасных чувств. Смерть - это покой? Там будет спокойно, там я буду с мамой. — Спи, малютка, не бойся тьмы, Мама будет хранить твой сон, Ты слезы свои скорей утри, Весь мир - твой дом. Твой дом. Мама всегда пела эту колыбельную мне, но я запомнила только первый куплет. Она гладила меня по переносице и тихонько напевала. Голос был такой глубокий и чарующий, бесконечно нежный. Голос, который говорил, что все будет хорошо. Что все страхи побеждены, все спасены, все вернутся к любимым домой. — Весь мир - твой дом. Твой дом, — я повторяла эту строчку, пока не услышала голос, который с каждым мгновением был все громче. Я не обращала на него внимания, для меня возвращение звуков означало снова вернуться в этот ужас. Мне не хотелось. Я лишь повторяла строчки из маминой колыбельной. До сознания долетели слова: «Она оправится. Немного времени и к нам вернется прежняя Хотару». Потом мне стало все равно. Сердце мое болело.