Арда Исцелённая

      Нолофинвэ жмурился, следуя за Эолом и глядя вслед плывущей на запад ладье Ариэн. Краем левого глаза нолдо видел зарево от смешения света Древ, отчего по правую руку от всадников по горному склону всё больше удлинялись тени. Долгое время ничего не происходило — лошади неутомимо взбирались по извилистой тропе, едва различимой между покрытых мхами и лишайником валунов всё выше к перевалу.       Когда отряд миновал скалистый гребень и стал спускаться, Ноло, как и Тьелпэ, ожидал увидеть магию ведущего их Эола, однако стало лишь темнее — кони тревожно зафыркали, когда вдали послышался вой волка. Проводник протяжно выкрикнул что-то в ответ и хищник смолк.       Всадники успокаивающе охлопали лошадей, чтобы те стали шагом спускаться в долину, а не помчались сломя голову вниз. С наступлением сумерек заметно похолодало, из-под камней потянуло сыростью — Нолофинвэ невольно получше укрылся перводомовским плащом. Тот отлично защищал от промозглости осеннего вечера и зябких когтей тумана… Тумана! Мудрый вдруг понял, что тропа исчезла - призрачные языки белёсой дымки незаметно стёрли её со склона. Безмолвное марево становилось всё гуще, поднявшись до груди лошадей и ластясь к коленям всадников. На короля нахлынули воспоминания о том, как он возвращался из чертогов Мандоса. Кажется, в тот раз проход через Лориэн дался легче. Картинки стали ярче и сильнее. Мудрый вцепился в гриву коня.       Темнота…       Первое, что услышал Финголфин после того, как его накрыл удар Гронда, был голос Намо:       — Вот и ещё один проклятый Нолдо. А я говорил, ничего хорошего вы там не сыщете.       — Что? — Мудрый понял, что стоит в громадном сумрачном зале у ног того, кто когда-то посылал это самое проклятье в спину идущим мстить за короля Финвэ.       Дальше были бесконечно долгие часы. Дни. Годы. Эпохи одиночества, образов и кошмаров, посланных Намо. Зачем? Чертоги созданы для исцеления фэа, но тут исцелением и не пахло. Нолофинвэ не знал, сколько он здесь провёл времени… Пару часов или столетия? В голове бессчётное количество раз прокручивались эпизоды, картины, события его жизни.       Но в один из таких моментов Мудрый будто вынырнул из серого тумана. И снова оказался у трона Намо. Тот смотрел на него вечно холодным нечитаемым взглядом.       — Нолофинвэ Аракано, — вдруг произнёс владыка Небытия.       — А?.. Да, я, — душа давно забыла, когда Ноло последний раз говорил. — Меня вроде так звали.       — Смеешь дерзить? Все вы, Нолдор, как один, этих вон еле-еле…       Когда Намо заговорил про «этих», душа Мудрого вдруг заискрила:       — Этих? Кого этих? Кто ещё здесь? Где мой отец?       Но владыка Небытия не соизволил ответить ни на один из вопросов:       — Нолофинвэ Аракано. Твоя фэа исцелена и готова к возрождению. Если ты желаешь покинуть мои чертоги, я дарую тебе хроа.       Вот как. Возрождение. Ждут ли его там? Кто ещё остался в живых, а кто попал сюда? Как закончился Исход и закончился ли? Здесь от этого ледяного истукана ответа точно не будет. Надо уходить.       - Я готов и желаю покинуть твои чертоги, Владыка Небытия, — эта фраза отозвалась эхом в голове Мудрого и пришло ощущение, что король ещё не раз её скажет… В этой жизни.       После этого он почувствовал лёгкое дуновение ветерка. Ветер? Душа Ноло возликовала — неужели к нему вернулись давно забытые ощущения? Возникло чувство, как будто эльда плавно движется по бесконечному тёмному тоннелю.       Закончился полёт тем, что Мудрый распластался на траве, не в силах подняться. Трава! Ноло вспомнил название мягкого зелёного ковра, простиравшегося под ним. Прохладно… Прохладно! Эльф открыл глаза… Глаза! Вскочил на ноги. Ноги? Поднёс руки к глазам. Потом ощупал себя. Его хроа в полном порядке, никаких ран!       Не выдержав, Мудрый выкрикнул во весь голос:       — Я жив! — и туманы вокруг него пошли рябью.       Король попытался осмотреться, но пелена тумана мешала обзору.       — Где я?..              Внезапно нахлынули воспоминания детства — перед глазами возникли видения прогулок с родителями по Аману. Финвион осмотрелся. Всё вокруг выглядело зачарованным, спящим, шелест листвы уговаривал вновь лечь. Лориэн. Ответ пришел сам собой.        «Нужно уходить отсюда, и как можно скорее», — Нолофинвэ решительно побрёл куда глаза глядят между едва видимых в призрачной дымке кустов и деревьев. Эльда не понимал, куда он идёт, сколько времени и где в конечном результате закончится его первое после возрождения путешествие. Ароматы цветов и журчание невидимых в траве ручьёв продолжали настойчиво манить прилечь, свернуться калачиком и уснуть, чтобы больше не просыпаться, но Мудрый упрямо шёл вперёд. Его новая хроа успела устать, проголодаться и ощутить жажду, но всё же цель была достигнута. Или кто-то сжалился над его блужданиями в туманах и вывел на окраину садов? Или чьё-то тихое пение настойчиво звало к себе, при этом заставляя сжиматься сердце в груди от предвкушения?..       Кто это? Белёсая пелена рассеялась и Нолофинвэ увидел прямо перед собой сидящую на камне эльфийку, явно ждущую кого-то. Пусть дева и сидела спиной к нему, фэа безошибочно подсказала, кто это и кого ждёт. Мудрый ускорил шаг и охрипшим от волнения голосом спросил:       — Анайрэ? Мелиссэ, это ты?..       В тот раз трудностей с выходом из Лориэна не возникло, но может, это произошло потому, что возрождённый Нолофинвэ покидал владения Ирмо, а не наоборот. Губы Мудрого дёрнулись в улыбке: "Она дождалась. Её душа постоянно была с ним, хотя их разлучили тысячи лиг, льды Хэлкараксэ, боль и утрата. Любовь к своей семье, любовь к Анайрэ, любовь к отцу и старшему брату, победила чары Моринготто. Любовь есть частичка истинного света". Ощущение запутанности, что наводили туманы, начало отступать. Ноло увереннее двинул коня вслед за проводником.       Телперинквар, увидев, как заёрзал в седле Нолофинвэ, с удивлением заметил появление тумана. Ещё миг назад тропа была отлично видна! Волчий вой прекратился и лошади спокойно спускались в долину. Что идёт спуск, всадники только ощущали по движению животных: марево стало настолько плотным, что его можно было пощупать, как паутину. Тьелпэ невольно передёрнул плечами, вспоминая свои блуждания по ночному Генту.       От взмаха ладони туман стал преображаться, рисуя перед всадником весьма причудливые фигуры. Главное, не отставать от едва видимых впереди спутников! Лошадь под Телперинкваром, почувствовав волнение седока, прибавила шаг и эльда пришлось придержать её, чтобы животное не унеслось в бездну туманов.       — Эол, не пора ли сделать привал? — крикнул вслед другу Тьелпэ. Его спутники вздрогнули и оглянулись.       — Нам осталось совсем немного, — ответил Эол, и Нолофинвэ показалось, что глаза зятя по-волчьи сверкнули в сумраке.       — Надеюсь, мы здесь не сгинем… — усмехнулся Телперинквар, пытаясь хоть что-то разглядеть вокруг. — Сколько нам ещё осталось?       — Этого мне не ведомо. Но наши лошади нуждаются в отдыхе, — Эол остановился и оглядел спутников. Эльдар выглядели бодрыми, что нельзя было сказать про коней, и отшельнику пришлось свернуть к своему дому.       Прошло немало времени, прежде чем маленький отряд оказался у озера — в призрачной дымке над берегом возвышалось какое-то большое тёмное пятно.       — Заночуем здесь, — Эол направил коня к крыльцу дома. Показывать свою вотчину отцу Ириссэ не хотелось, но дать отдых лошадям было крайне необходимо…