Арда Исцелённая

      Ладья Ариэн неторопливо выплыла из-за гор, окрашивая суровую северную крепость в оттенки розового. Из врат Форменоса вышли двое, на чьи головы были накинуты капюшоны плащей, неторопливо скрылись за стволами сосен. Осень ещё не вступила в свои права, поэтому в бору с восходом Анара становилось всё светлее. Под ногами мягко пружинила опавшая хвоя, терпко пахло смолой, а где-то в вышине деревьев звонко посвистывали пичужки.       Нэрданель шагала рядом с мужем, ощущая живую энергию леса, как вдруг замерла на месте. Прикрыв глаза, запела такую нежную песню о своей любви, боли и печали, что Фэанаро, как бывало раньше, заслушался её голосом.       Анар поднимался всё выше, и сосновый бор вспыхнул, засветился изнутри от золотистых лучей, и нолдо невольно вспомнил, что до восхода светил эти леса всегда были мрачны и темны.       Сердце эльфийки трепетало в такт песне, а душа светлела. Но вот её голос смолк, и нолдиэ оказалась в объятиях мужа.       — Благодарю, мелиндо. Мне стало легче.       — Благодари не меня, а эти деревья и горы, что вокруг нас, — Фэанаро крепче прижал к себе жену и поцеловал в заострённый кончик уха. — Они терпеливо слушали и моё пение, когда нам было тяжело после ухода из Тириона. Пойдём к озеру?       — Да, — рассеянно улыбаясь, Нэрданель ступила вслед за ним на вьющуюся меж высоких стволов тропинку.       Вскоре сосновый бор поредел - теперь между деревьев стали попадаться огромные серые валуны, наполовину вросшие в землю и покрытые пёстрым ковром мха и лишайника. Фэанаро, увидев кустик спелых ягод брусники, сорвал их и поднёс на раскрытой ладони жене.       Нэрданель приняла угощение с рук возлюбленного, и, когда она собирала ягоды с ладони губами, кисло-сладкий сок сочился по гортани. Нолдиэ поискала взглядом бруснику, подбежала к кустикам и тоже нарвала целую пригоршню ягод. Протянула ладони мужу.       Фэанаро прикоснулся к ним губами, съел ягоды и по очереди поцеловал перепачканные соком пальцы Истарнэ.       — Благодарю, мелиссэ.       — Только маленькая мелочь, — Нэрданель рассмеялась, её душа пела в предвкушении чего-то нового и неизвестного. — Аранья, мы останемся тут подольше?       Впереди слышался шум маленького водопада; Фэанаро подхватил жену на руки и, задорно расхохотавшись, перенёс по камням на другую сторону. Отсюда открывался великолепный вид на горное озеро, в изобилии снабжавшее крепость водой.       — Форменоссэ стала нам домом, мелменья. Я не хочу возвращаться в Тирион.       — Не отпускай, — зажмурившись, попросила нолдиэ. Ей было радостно и в то же время невыносимо больно вновь ощущать жаркие объятия Мастера. — Пусть я живу здесь совсем мало, но Форменоссэ и мне успела стать родной.       Ничего не ответив, Фэанаро бережно понёс Нэрданель к озеру по петлявшей среди валунов узкой тропе. Спустившись к кромке воды, усадил жену на один из больших камней и стал стягивать с себя одежду.       — Купаться будешь? Только сразу предупреждаю, вода здесь ледяная, в озере много ключей.       — Надеюсь, согреешь? — Нэрданель улыбнулась, игриво теребя выбившуюся из причёски прядь рыжих волос. Поднялась с камня: первым на валун упал плащ, затем нолдиэ медленно расшнуровала платье и, разувшись, подошла к стоявшему у воды мужу.       — Танкавэ, согрею, — пока Истарнэ раздевалась, Фэанаро любовался грацией её тонкой фигуры и теперь протягивал руку, чтобы помочь войти в воду. Нырять здесь не стоило: весь берег и дно были усеяны крупными камнями.       Нэрданель затаила дыхание, едва её ноги коснулись стылых валунов, изо всех сил вцепилась в мужа, не желая ни на мгновение отпускать Фэанаро. Прижалась к нему, робея словно маленькая вэн.       — Мелиссэ, ты всё ещё хочешь искупаться вместе со мной?       — Да, — усилием воли Истарнэ всё же уняла дрожь.       — Долго не раздумывай! — выпустив ладонь жены из своей, нолдо поплыл на середину озера и там нырнул.       Храбро бросившись вслед за ним, Нэрданель с головой окунулась в ледяную воду и почувствовала, как становится теплее, когда Истарнэ начала энергично грести в попытке догнать Фэанаро.       Вдоволь наплававшись, выбрались на берег и обтёрлись туникой Мастера. Быстро натянув на себя одежду, Пламенный прижал жену к себе и стиснул в ладони амулет возвращения домой. Через пару ударов сердца супруги уже стояли посреди библиотеки.       С шумом выдохнув, Нэрданель отстранилась от мужа и опустилась в кресло: она всё ещё не могла привыкнуть к такому виду передвижения. Осанвэ потянулась к Фэанаро с просьбой согреть, нетерпеливо перебирая пальцами шнуровку на платье.       — Уверена? А если кто-то увидит? — конечно, этот «кто-то» вряд ли заглянул бы в библиотеку днём, но лучше всё-таки заняться любовью в покоях.       — И почему ты не перенёс нас сразу в спальню? — встрепенулась Истарнэ, поправляя наскоро надетое после купания платье.       — Мелиссэ, амулет настроен на библиотеку, — Фэанаро с улыбкой подхватил жену и спустился по лестнице на этаж ниже, в спальню.       — Фэанаро, ты… — Нэрданель поцеловала мужа, обнимая его за шею одной рукой и поглаживая по щеке пальцами другой.

***

      Развалившись на успевшей пожухнуть траве, слегка поникшей под гнётом спустившегося со склонов Пелори прохладного ветра, который предвещал скорое приближение осени, Майтимо раскинул руки в стороны и, прикрыв глаза, наслаждался гармоничной симфонией природы, игравшей свою мелодию в шелесте разнотравья и листвы, птичьих трелях и шорохах полевых мышей. Его грудь вздымалась мерно и ровно, а на лице старшего из фэанариони застыла лёгкая, по-детски беззаботная улыбка, отчего можно было подумать, что эльф задремал, если бы не меланхолично перебираемая в зубах травинка.       На самом деле Нельо вёл с этим местом разговор, на который были способны лишь эльдар и Высшие силы, - разговор беззвучный, безмолвный. Нолдо хотел вновь узнать и понять это место, которое он и его братья называли своим домом, проникнуться его духом. Ведь его новая крепость - так же, как и Химъярингэ до неё - должна стать отражением не только величественных залов Форменоссэ, но и этих высокогорий, долин и лощин… Маэдрос хотел разжечь в себе творческое пламя, мысленно вернувшись в то время, когда он возводил на востоке Белерианда свою первую твердыню, но на сей раз не омрачённое горечью тоски. И у него это получалось…       Как его научили отец с дедом, следовало лишь сосредоточиться на всём самом хорошем, что связывало Майтимо с этим местом: вот он несётся на своём вороном сквозь травяное море наперегонки с близнецами; а вот - слушает новую мелодию, что сочинил Кано, прямо как сейчас развалившись рядом с ним на траве…       — Я знал, что найду тебя именно здесь, торонья… — послышался мягкий голос Певца, а мгновение спустя его тень накрыла собой Нельо, вытягивая из дум в реальный мир и заставляя открыть глаза.       — Ты как всегда вовремя, Кано, — с лёгкой, чуть язвительной усмешкой ответил ему Маэдрос. — Я как раз думал о тебе…       — Ты пропадаешь здесь, в глуши, почти неделю, Нельо… — в ответ на усмешку старшего на лице Линдо заиграла светлая, обезоруживающая улыбка. Он присел рядом с Майтимо, слегка толкнув того в плечо.       — Только не говори мне, что волновался за моё благополучие - я не Элрос, и мы не в Белерианде времён Войны… — хохотнул старший, приподнимаясь. — Надеюсь только, что меня ты за шиворот домой не потащишь, братец…       — Возможно… — с напускной строгостью заявил в ответ Макалаурэ. Мельком переглянувшись, братья рассмеялись и остались сидеть на траве, любуясь алеющим закатом...

***

      В сумерках воодушевленных старших братьев встречал Морьо, одним своим видом беспощадно вернувший путников с небес на землю. Он заприметил Нельо с Кано из окна своей башни и, сбежав во двор, после приветствия немедленно вопросил:       — Какие вести от Турко? Всё ещё держит аванир? Не подумайте, что я соскучился, но пора бы ему и честь знать… А если и с вами не говорил, то пусть живёт хоть с раукар, горе-отец. Хотите, покажу, что мы без вас успели сотворить?       Галопом влетев во двор крепости - они с Кано решили устроить скачки наперегонки, начав разгон от кромки леса - и резкой остановкой вынуждая своего коня ретиво заржать и стать на дыбы, Майтимо немедля соскочил на землю, одаривая вышедшего к ним Тёмного лёгкой улыбкой, парируя жёсткий взгляд младшего. «Ох уж этот Морьо - вечно он чересчур серьёзен, не позволяет себе и мгновенья беззаботности, словно постоянно куда-то спешит! Быть может, это и роднит его с атани?» — промелькнула в голове у Нельо шальная мысль, заставившая его тяжело, задумчиво вздохнуть.       — Мы не занимались поисками Турко, Морьо, — ответил ему успевший спешиться Макалаурэ. — Все мысли Нельо заняты его новой твердыней…       Одной рукой поглаживая жеребца по лоснившейся шерсти на шее, а другой чуть подпихнув Певца в спину и не давая тому закончить, Майтимо перескочил сразу ко второму вопросу - меньше всего ему сейчас хотелось разговаривать о своих задумках:       — Ты же знаешь, что когда Турко зол, то его представления о чести всегда становятся весьма… странными, — отшутился Нельо. — А теперь - показывай, что у вас там такого интересного…       Морьо, пристально вглядываясь в горящие шальным весельем глаза брата, вспоминал, видано ли было такое ребячество даже в аманские времена. Как легко Кано помянул эту «новую твердыню»! Должно быть, и впрямь Исцеление говорит за него, если строителей крепости не подгоняют ни ненависть к врагу, ни долг клятвы. Слишком хороши беззаботные лорды нолдор, чтобы в них поверить.       — Не искали блудного брата - и ладно, — протянул Карнистир. — Задумку про кольца перемещений я описывал ещё до вашего отъезда, а теперь одно такое уже у меня на пальце!..