Гнев. Забытый род

      

***

                    259 г. от З.Э. Лисс.       Ират Рексарион.       — Еще раз! — прикрикнул я, удерживая короткий деревянный меч в одной руке.       Против меня были дети. Мои дети. Два мальца, которым едва исполнилось шесть лет. Может показаться, что я слишком рано начал их тренировки, но, по словам слуг, мои дети развиты не по годам. Их физическая сила уже позволяла вполне успешно орудовать короткими стальными мечами. К тому же, судя по жалобам тех же слуг и Джона, этим сорванцам некуда девать свою энергию, которая била из них ключом.       Сейчас же эта парочка наконец-то выглядела уставшей. Тяжелое дыхание, пот, льющийся ручьем, трясущиеся ноги и руки. Оба были в пыли с ног до головы. По всему телу ссадины и синяки. Но, несмотря на это, они все еще крепко держали свое оружие и пристально смотрели на меня.       — Ну же! — крикнул я, намеренно торопя их и не позволяя лишний раз обдумать план.       Прошла секунда. Дети серьезно посмотрели друг на друга и коротко кивнули, чтобы в следующий миг синхронно сорваться с места. Несмотря на свой усталый вид, двигались они довольно быстро и слаженно.       Стремительно преодолев разделяющее нас расстояние, они атаковали меня. Точнее, попытались атаковать. Один из сыновей пробежал чуть дальше и попытался ударить своим мечом мне по ногам, в то время как второй решил отвлечь мое внимание и пойти в лоб.       «Неплохой план, — с едва заметной усмешкой подумал я про себя, наблюдая за действиями сыновей, — для детей».       Оценив их старания, я наконец-то начал действовать. Шаг вперед, навстречу сыну, который решил ударить в лоб. Поддев деревяшкой его оружие и отведя его в сторону, я мгновенно убрал ногу, в которую метил второй ребенок. Отметил удивление на лицах детей, прежде чем этой же ногой пнуть в грудь одного из них. Из легких ребенка выбило весь воздух, а сам он кубарем отлетел на несколько метров.       Стоит отдал должное, его брата это нисколько не смутило, и он попытался атаковать меня вновь. Но результатом стали выбитое из его рук оружие и короткий полет в сторону братца, который уже с трудом поднялся на четвереньки и пытался вдохнуть.       Я же, не сдвинувшись с места, опустив тренировочный меч, сделал приглашающий жест.       — Еще раз! — сказал я, готовясь отражать очередную отчаянную атаку сыновей.       Вот только в этот раз дети не спешили подниматься. Они лежали в пыли тренировочной площадки и смотрели в небо, тяжело дыша. Похоже, силы их наконец покинули.       — Не слишком ли ты к ним жестоко? — послышался голос Джона с края площадки.       Я отвлекся от занятия и посмотрел на своего Мастера над шептунами. Хоть в его голосе и была доля беспокойства, по нему можно было легко понять, насколько ему нравится наше представление. Мучения близнецов доставляли ему садистское удовольствие, ведь все то время, пока я отсутствовал, ему приходилось следить за этими сорванцами.       — Я с ними еще мягок, — мрачно ответил я на вопрос, подходя к подчиненному. — Если у них есть силы, чтобы доставлять всем неудобства, то пусть лучше сливают эти силы в правильное русло. Мы живем в очень жестоком мире, поэтому чем раньше и лучше они научатся за себя постоять, тем лучше для них.       — Не боишься, что они возненавидят тебя за такое обучение? — с живым интересом спросил калека.       — Возненавидят? — с усмешкой произнес я, после чего указал на детей. — Ты взгляни на них.       Мы оба повернулись в сторону мальчишек, которые, хоть и с трудом, но все же смогли подняться на ноги. Они медленно, практически из последних сил подняли свои клинки и встали в защитную стойку, готовые отражать удары. Пыли и грязи на них прибавилось, как и ссадин. Но, несмотря на усталость, глаза выдавали их настрой с головой. Пронзительно фиолетовые глаза смотрели на меня ясным, ничем не замутненным взором. В них читался только азарт. Мои дети только-только распробовали вкус «настоящей» битвы, и похоже, что он им понравился.       — Довольно! — сказал я, отмахиваясь от них. — На сегодня хватит. Приведите себя в порядок. У вас сегодня еще занятие с мейстером…       Не успел я договорить, как из сыновей вырвался досадливый стон. Это заставило меня улыбнуться. Я знал, насколько они не любят эти занудные занятия. Они были для них словно наказание, и я мог их понять. Но также я понимал, что просто обязан дать им то, чего не было у меня. Чтобы в будущем мои же дети не развалили все то, что я сейчас строю, шагая по горам трупов.       — М-да, чего еще ожидать от твоих детей, — устало хмыкнув, проговорил Джон. — Такие же помешанные на битвах психи.       Я косо посмотрел на подчиненного.       — Будь на твоем месте кто-то другой, — мрачно произнес я, — за такие слова его голова уже бы слетела с плеч.       — К счастью, я все еще тебе нужен, чтобы не переживать за сохранность собственной головы, — не остался в долгу калека.       На какое-то время повисло молчание, которое нарушил дружный смех. Я еще не выжил из ума, чтобы обижаться на правду и убивать из-за этого полезного человека. Наконец отсмеявшись, я хлопнул товарища по плечу и пошел к бочке с водой, где умыл вспотевшее от жары лицо. Вода была на удивление прохладной, что подарило чувство свежести.       Стоило мне только убрать с лица мокрые волосы, как ко мне подбежали дежурившие на площадке слуги. Одни предлагали обтереться, другие подавали мою одежду, третьи же вовсе уже протягивали кубок с вином. Прищурившись и задумчиво посмотрев на всех, я взял только вино, буквально вырвав кубок из рук слуги.       — Ты по делу, или просто решил насладиться зрелищем того, как избиваю собственных детей? — наконец перешел я к сути, обращаясь к Джону и задумчиво покручивая кубок в руках.       — По делу, — тут же ответил калека, становясь серьезным. — Скоро прибудет Росс. По его словам, его постоянное присутствие в Мирре не требуется.       — И чего этому старику не сидится на одном месте, — вздохнув, проговорил я, продолжая держать кубок и так и не поднося его ко рту.       — Забавно слышать это от тебя, — сказал Мастер над шептунами, за что удостоился очередного косого взгляда от меня.       Поднеся кубок к лицу, я вдохнул полной грудью. В нос ударил приятный аромат вина с пряностями.       — Еще что-то? — спросил я Джона. — Как дела в Тироше?       — А то сам не знаешь, — пробормотал однорукий. — Араино старается выправить ситуацию с казной, чему способствуют припасы, которые мы им отправляем. В остальном же все по-прежнему, ничего не изменилось с момента твоего отбытия из города.       Я не стал как-то комментировать его слова, лишь многозначительно кивнул. Было бы глупо ожидать, что ситуация в городе выправится всего за пару месяцев. Стоит только радоваться, что захват города произошел довольно вовремя, ведь промедли мы еще немного — и Алекво опустошил бы казну еще больше.       Впрочем, теперь в большей степени это не моя головная боль. Проблемы города легли полностью на плечи Араино и Астаара, в качестве их личного испытания. Не все же им мечами махать.       — Есть еще новости? — спросил я, продолжая прокручивать кубок с вином, из которого так и не было сделано ни единого глотка.       — Больше ничего, — пожав плечами, ответил Джон. — По крайней мере, сверх того, что ты уже знаешь.       — Хорошо, — покивав, проговорил я, после чего задал неожиданный вопрос товарищу. — Кстати, не напомнишь мне, когда я в последний раз пил вино с пряностями?       — На моей памяти, — задумчиво посмотрев на меня, ответил калека, — никогда.       Если мой вопрос и удивил бывшего наемника, то он не подал виду. Вместо этого он пристально смотрел на меня, пока я, в свою очередь, медленно подходил к слугам, которые терпеливо ждали подле тренировочной площадки.       Возможно, на моем лице что-то отразилось, хоть я и старался не показывать этого, тем не менее слуги нервно сглотнули. Они попытались сделать шаг назад, чтобы отступить от меня подальше, но так и не смогли сдвинуться с места. Навалившаяся на их плечи тяжесть мешала оторвать ноги от земли хотя бы на миллиметр. О каком передвижении может идти речь, если им повезло все еще не свалиться на землю.       Заметивший происходящее Джон быстро смекнул, что происходит, и дал знак, чтобы дежурившая неподалеку охрана особняка подошла к нам. Но тут уже я остановил их жестом, указывая, что вмешательство не требуется.       — Верно, никогда, — кивнув, сказал я, когда наконец-то добрался до слуг и обошел их со спины. — И если я ничего не путаю, то все слуги знают об этом. Ведь так?       Мой вопрос был в большей степени риторическим, но слуги тут же закивали, как болванчики. Даже тот самый слуга, который и подал мне это самое вино.       — Значит это просто какая-то ошибка, — покивав, проговорил я и поджал губы. — Не так ли?       Мой вопрос был адресован напрямую слуге, который уже выронил кувшин с вином. Практически цедя слова ему на ухо, я положил ему руку на плечо и с силой сжал, отчего тот издал болезненный вскрик и больше не смог устоять на ногах. Надавив не него сильнее, я заставил слугу встать на колени передо мной.       — Не так ли?! — более требовательно повторил я свой вопрос.       — Да, господин, — морщась от боли, очень тихо ответил слуга после секундного промедления.       — В таком случае, ничего страшного не случится, — улыбнулся я, обнажая зубы и поднося кубок с вином ко рту слуги. — Не так ли?!       Слуга попытался отвернуться, но я убрал руку с его плеча и схватил того за подбородок. После чего, задрав его голову, я буквально принудил его смотреть мне в глаза, пока с силой сжимал его нижнюю челюсть. И так до тех пор, пока от боли тот не был вынужден открыть свою пасть, куда сразу же полилось пряное вино.       Стоило кубку опустеть, как я закрыл рукой рот слуги, вынуждая его проглотить содержимое. За всем этим следили стражи, Джон и другие слуги. В глазах каждого, кроме бывшего наемника, читалось сомнение в моих действиях. Проходили долгие мгновения, и сомнений становилось все больше, пока в один момент лицо слуги не начало стремительно менять свой цвет на красный. Вены его вздулись и стали практически черными, а капилляры в глазах полопались. Но на этом метаморфозы не остановились.       Из горла слуги вырвался хрип, а затем полилась кровавая пена. Из носа и ушей тоже пошла кровь. Мужчина схватился за свое горло из последних сил, в отчаянной надежде, что это каким-то образом поможет. Но вскоре он завалился на бок и упал на пол тренировочной площадки, подняв небольшое облако пыли.       — Который это уже раз? — деловито спросил Джон, нечитаемым взглядом смотря на теперь уже мертвого слугу.       — Я не считаю, — отмахнулся я, вытирая руку, которую залило вином, об одежду мертвеца.       — И после этого ты снова скажешь, что наступать на Вестерос еще рано? — поинтересовался однорукий, жестом приказывая стражам убрать труп с площадки.       — Еще не время, — устав пояснять свою позицию, ответил я. — Пока Тайвин не укрепит свои позиции, а Сэнд не договорится со своей родней, нам остается только ждать. Ждать и наращивать силы.       — Вот уж не думал, что услышу подобное от тебя, — усмехнувшись, сказал бывший наемник. — Мне почему-то казалось, что смерть короля — это лучшее время, когда стоит атаковать. В Семи Королевствах хаос и неразбериха, в правящей династии остались только женщины. Это ли не лучшее время для захвата власти.       — Возможно, ты прав, — не стал я отрицать очевидного. — Можно рискнуть и попробовать захватить Семь Королевств. С Антарасом это не должно составить особых проблем. Но это лишит меня главного удовольствия: заставить Таргариенов наблюдать за тем, как все то, что они строили веками, будет рушиться прямо у них на глазах.       — И почему ты так в этом уверен? — спросил Джон после недолгого молчания.       Я ответил не сразу. В голове всплыли слова, которые когда-то мать говорила «слабаку», укладывая нас спать. Я слышал их перед сном постоянно, и эти слова буквально въелись в мое сознание. Уже многим позже ко мне пришло понимание, что мама сама не понимала смысла этих слов и произносила их скорее как молитву, или же это был своеобразный ритуал человека, который постепенно сходил с ума. Вероятно, ей самой когда-то говорили их, и она решила передать столь необычное наследие мне. Тем не менее я все равно запомнил эти слова. Запомнил и поклялся не допустить подобного. По крайней мере, до тех пор, пока живы я и мои дети.       — Потому что это уже предрешено, — мрачновато сказал я, прежде чем повторить слова матери, — и к этому все идет. Слабость правящего рода — пир для вассалов-стервятников.       С этими словами я пошел прочь с тренировочной площадки в особняк.       — Ират! — окликнул меня Джон, когда я уже был в тени арки, за которой скрывался проход внутрь здания.       Я молча оглянулся и вопросительно посмотрел на подчиненного.       — Что делать с ними? — спросил он, указывая на слуг.       Те все так же стояли, боясь пошевелиться. Стражники, которые уже убрали труп, вернулись и были готовы выполнить любой приказ.       — Убить, — коротко бросил я, разворачиваясь и уходя.       За моей спиной зазвенел звук вынимаемых клинков и прозвучала парочка вскриков, которые сменились булькающим хрипом.