ЛокиПитериана

— И что, он так и не взломал эту печать? — Роза Тайлер с горящим взглядом девушки, которой раз в тысячелетие удалось посплетничать о парнях, посмотрела на Локи и Доктора, которые сидели за столом в баре. — Неа, — хмыкнул Питер, болтая ногами, — говорит, не получается. Они выбрали наружу — в баре было слишком шумно на взгляд Розы…или ей хотелось поболтать без свидетелей. Здесь днем было розовое небо, так что все время как будто немного закат. Неоновая вывеска «На краю вселенной» на покосившемся домике с кучей разноцветных пристроек практически из помета, пластика, рекламного картона, скотча и палок, смотрелась на вкус Питера очень забавно, так что они выбрали место на крыше одной из веранд второго этажа, так чтобы ее было видно. — И что, ты ему веришь? — улыбнулась Роза, накручивая прядь волос на палец. — Неа, — улыбнулся Питер, откидывая голову, чтобы посмотреть на звезды, которые тут можно было увидеть на небе и днем. Все-таки было на этой богом-забытой-планетке что-то милое. — Я мог бы еще поверить в первый месяц. Но полгода…нет. Он просто не хочет. Но навряд ли скажет мне об этом. Не знаю, что будет дальше, но пока всё так. Я уже не хочу загадывать. А что насчет вас с Доктором? — Не знаю, — Роза пожала плечами, — он никогда мне не говорил ничего такого. Но…иногда мне кажется, я ему нравлюсь. — Точно нравишься, — Питер серьезно покивал головой, — я вижу, как он на тебя смотрит. На ее лице засияла довольная улыбка, и она посмотрела на окно бара, где можно было видеть силуэты Доктора и Локи. — Доктор как-то показывал мне, как зарождается наша Галактика. Еще в самом начале. Это было очень красиво. — Надо как-нибудь посмотреть, — Питер улыбнулся. — Это программа-минимум для галактических путешественников! Маст хэв! — они переглянулись и рассмеялись. Всё-таки было здорово встретить своего, землянина на краю галактики, и не просто землянина, но и путешественника во времени — это было редкое ощущение понимания друг друга. Локи и Доктор сидели в большом и полупустом баре. Его помещение явно было рассчитано на редкие прилеты крупных космических лайнеров, случавшихся раз в полгода, а все остальное время старинной конструкции столы и стулья стояли большей частью пустыми, создавая сюрреалистическое ощущение вместе с легкой космо-попсой на фоне (там как раз вошли в моду струящиеся и плавящие мозг мелодии) — Спасибо, что согласился поработать с Питером. Доктор отпил что-то вроде слоеного сиренево-голубого мартини из своего бокала и посмотрел в окно, где на фоне розового неба можно было увидеть силуэты Розы и Питера. — О, это точно не стоит благодарности. Передать кому-то жаждущему и обладающему достаточным интеллектом знания по хрономагии — это бесценно в моей ситуации. Но почему этим занимается он, а не ты? Локи пожал плечами: — А почему этим должен заниматься я? — Потому что это ты там прикован и вынужден выдерживать гигантское напряжение древа из временных ветвей, разве нет? Тебе нигде там не жмет? Ничего не хочешь поменять? — Я сделал все, что мог, тебе не кажется? Я не верю, что можно сделать что-то ещё. Если Питеру это интересно, то почему нет, пусть занимается. Но мне хватило прошлой тысячи лет. Я свое решение нашёл. — Ты ведь давно мог бы взломать вашу печать. — Конечно, — Локи усмехнулся. — Но ты не хочешь. — Не хочу, — протянул Локи, задумчиво проводя пальцем по высокому бокалу, как будто что-то можно было увидеть в прозрачно-изумрудной жидкости местного варианта пива. — За что ты себя наказываешь? — Ты решил поработать моим психоаналитиком? — Локи принялся вертеть в руках голографическую статуэтку, изображавшую галактику — она выполняла роль подставки для солонки и бумажных пакетиков сахара. — Почему нет? Кто-то же должен. Видишь ли, когда путешествуешь вместе несколько месяцев, начинаешь замечать некоторые вещи. — Ни за что я себя не наказываю. Просто кто-то должен держать несколько сотен временных ветвей, чтобы ты мог по ним путешествовать. Всегда пожалуйста, Док. Локи допил свой напиток, сунул в карман пару пакетиков сахара и хлопнул Доктора по плечу, вставая со стула. — Я всё-таки выдам тебе бесплатный совет, не ради тебя, ради Питера. — Ну началось, — проворчал Локи, — а почему не ради меня? Я что, тебе не нравлюсь?! — Ну ладно, самую чуточку ради тебя. И еще ради вселенной. Она не заслужила, чтобы её тысячи лет держал чувак со сломанной самооценкой, она заслужила большего! Локи усмехнулся, покачав головой: — Ты в своем репертуаре. Со сломанной самооценкой. Так меня еще не оскорбляли… Когда мы с тобой тут первый раз встретились? — Пять тысяч лет назад. Ты был взмыленный и на грани отчаяния. Но упорный, надо отдать тебе должное. И у тебя получилась отличная машина времени. Почти такая же хорошая как Тардис… — Ну конечно, «почти такая же», — Локи язвительно покивал головой, — почему бы тебе не признать, что ученик превзошел учителя? — Потому что до этого ученику нужно еще немножечко подрасти. Но, мой второй ученик возможно сделает именно это. — Питер-то? Насчет этого не сомневаюсь, — Локи беззлобно улыбнулся. С Питером он не соревновался. Да и перепалка с Доктором носила исключительно дружеский характер. Когда-то лет примерно несколько сотен назад это бы могло всерьез задеть его, а сейчас он просто радовался двум хорошим людям рядом. Стареет? — Пять тысяч лет назад мы тут с тобой встретились, а эта хибара до сих пор не развалилась? Как сейчас помню вот эту старую рекламу жвачки. Надо будет еще как-нибудь заглянуть. Доктор посмотрел на пустынный лунный ландшафт планеты, на которой существовало всего три заведения: станция тех.обслуживания и заправки для космических кораблей, отель и ресторан в одном здании, и бар, из которого они только что вышли. — Да, чудесное место, давно хотел показать его Розе. Но не заговаривай мне зубы, я решил выдать тебе бесплатный совет, это между прочим, редкое событие. Локи закатил глаза, но если Доктор решил что-то сказать, Доктор это скажет: — Ты создал древо ветвей вместо Ткача. И ты решил этот вопрос так, как мог. Но твоя самооценка — он возвысил голос, предупреждая возможную реакцию Локи, — мешает тебе подумать о том, что не только ты можешь справиться с этим. Заметь, я сейчас оставляю в стороне вопрос о том, за что ты себя таким образом наказываешь. Я просто говорю о том, что я уверен, что в этом мире есть существа, которые могли бы помочь. «Бла-бла-бла» — Локи параллельно изображал говорящую голову с помощью руки. Но Доктора было уже не остановить: — Да, возможно, никто в мире не справился бы с тем, с чем ты тогда справился. Но сейчас надо справиться с совсем другим — с Древом Миров. И почему-то! — Доктор резко воздел палец, подчеркивая нелогичность, — Почему-то ты даже не пытаешься подступиться к этой задаче. Я отдаю должное упорству Питера. Но не оставляй его одного с этим. Это непомерный груз. Не заставляй его брать на себя бремя этой задачи. — Он сам скоро поймет, что это бессмысленно. — Ты его недооцениваешь, — Доктор, нахохлившись, недовольно засунул руки в карманы и поджал губы. — Он поймет и перестанет этим заниматься, — упёрто повторил Локи. — Ты перестал за тысячу лет? — атмосфера явно накалялась. — Нет. — Ты хочешь увидеть, как угасает его надежда? — Ты как всегда эмоционален, когда вступаешься за то, что считаешь правильным, Док, за это я тебя и люблю, — Локи щелкнул пальцами, перемещая их к Розе и Питеру. — Привет, ребят. Как вы тут? — бодрая улыбка на его лице как бы говорила о том, что они с Доктором провели замечательное время в отличной легкомысленной беседе. *** — А что, если у тебя не получится найти решение? — Локи, давай начнем с того, что у такой глобальной задачи есть множество подпунктов, окей? Я не знаю, получится ли у меня сделать то, чего бы мне хотелось — освободить тебя от этого бремени, потому что никто не должен находится в таком положении, слышишь меня? Но возможно, у меня получится, не знаю…облегчить его, например. Понять, как это работает, чтобы изменить хоть что-то, — это было в самом начале и Питер яростно отстаивал свое право заниматься попытками «спасти его». — Ну хорошо, сколько ты готов потратить на это времени? — вздыхал Локи. — Помнишь, я говорил тебе, что еще не определился с тем, чем глобально заниматься, как ученый в течение своей длительной научной карьеры? Ну, потому что слишком большой выбор? — Эмм…ну да. — Так вот я определился, — упёртый фирменный взгляд Паучка, который он уже хорошо знал. Питер был максимально мягким, пока дело не доходило до чего-то, что было для него принципиально. И тогда он не стеснялся противостоять Локи, хотя во всем остальное время вёл себя как котёнок, готовый идти за ним по малейшему зову. Бесило это его до неимоверености. Но он должен признать, что именно это же и вызывало его уважение. И вот, с того разговора прошло…сколько? Ну, несколько месяцев. Он надеялся, что Питер забьёт на эту идею, но кажется, даже близко нет. Наоборот, он услышал про Доктора, уболтал его познакомить их, и вот — они уже три месяца путешествуют вместе, потому что, видите ли, у этих двоих интенсивный учебный процесс. Не то, чтобы он был против, но это было неожиданно. Питер уже давно спал, а Локи всё сидел в гостиной зале Иггдрассилиардиса, крутя в руках Сильмарил — как-то это уже вошло в привычку. Доктор был не прав. Он не пытался наказывать себя. Просто он еще не отошел от той тысячи лет, когда судорожно пытался спасти своих друзей…и в итоге не нашел ничего лучшего, кроме как спасти их ценой своей жизни, и смотреть из пустоты Конца Миров, как они живут свои лучшие жизни без него. Пытаться сейчас спасти кого-то еще, даже самого себя — было выше его сил. Кажется, у него спасательская железа кончилась. Он был жив, больше того, у него было тело, Иггдрассилиардис, отличный спутник для приключений и секса…всё не так уж и плохо, правда? Лучшее время за всю его жизнь, если посмотреть правде в глаза. То, что где-то там его сознание превратилось в машину по пропусканию через себя гигантского объема миров, и через какое-то время он потеряет возможность быть в человеческой форме и сохранять человеческое сознание…ну что ж. У всего есть свои недостатки. И не так уж и скоро это произойдет. У него есть гораздо больше времени, чем у тех же мидгардцев. Так что он бы предпочел легкомысленного Питера, настроенного на приключения и путешествия по разным мирам, чем такого, как сейчас — зарывшегося по уши в учёбу с Доктором в поисках решения. Да, иногда они отправлялись на какую-нибудь новую планету, но это было уже не совсем то. И всё же…он должен был признать, что готов терпеть даже такого Питера. Даже если в ближайшие девяносто лет он будет дурацким ботаником, у которого в итоге ничего не получится. Просто быть рядом. Тем не менее вопрос, заданный Доктором не отпускал: почему он сам не готов помочь Питеру? Может быть не ради него самого, а ради Питера, для которого это почему-то важно (упёртый идеалист, доброжелательный сосед — привычно всплыло собственное ворчание). И вот тут приходилось признавать очевидное: он действительно, ну не то, чтобы наказывает себя, но…«не заслуживает спасения» — так это звучало в его голове. Не пришлось думать слишком много, чтобы дойти до следующего шага — Сильви. Он не смог переубедить Сильви, он не смог понравиться Сильви достаточно, чтобы она выбрала их двоих. А значит он был недостоин её любви…и не достоин ничего. Как ничтожество, которым он всегда себя считал где-то на заднем плане. Не достойный любви отца, не достойный любви брата, не способный победить ни в чём. Это всё это было ужасно давно и звучало ужасно по-дурацки. Да, Сильви была готова пожертвовать им ради своей жизни официанткой. Но он уже пожертвовал своей жизнью, а Сильви, как и хотела, прожила свою. Более того, рядом Питер, который, в отличие от Сильви, выбирает их двоих. Да, он всё еще не готов признать это, но кажется, он тоже выбирает их двоих. Ладно, он не будет думать о себе. Если речь идёт о том, чтобы вернуть привычного, не озабоченного спасательством Питера, то он в деле. В конце концов он хочет снова легких приключений, а не вот это вот всё. А значит он должен взять процесс в свои руки — почему-то эта простая мысль ему понравилась. Хотя почему «почему-то»? Он всегда любил славные, недоступные другим миссии. Те, с которыми больше никто не справится. Почему-то именно от таких задач он начинал чувствовать прилив энергии, драйв и зуд в пятой точке из серии «сейчас замутим». Вот прямо как сейчас. Ооо, он соскучился по этому состоянию. Вопрос в том, что он в этом деле может сейчас сделать. Почему-то ему казалось, что его вмешательство в изучение хрономагии и расчеты не нужны. Этим занимались техномагический интеллект, древний хрономаг и мидгардский супергерой, и на его вкус, это была уже достаточно команда. Нет, он должен был зайти с какой-то иной стороны. С какой? Асгардская магия? Нет. Вернуть Сильви, Одина, создать новый отдел УВИ тысячу лет назад? Нет. Что-то другое. Нужно было что-то совсем новое, неожиданное, о чем им бы и в голову не пришло думать. Он снова и снова проходился пальцами по слабо светящемуся эльфийскому камню в своих руках, задумчиво глядя на его мягкий свет. Идея все уверенней звучала в его голове. Слишком бредовая. Нет, не так. Может быть, уже Достаточно бредовая для бога-трикстера, который любит менять правила и быть непредсказуемым даже для самого себя. *** Выйдя из комнаты с утра и обнаружив эльфов в гостиной, Питер почти не удивился. Почти. Ему было очень комфортно жить в Иггдрассилиардисе вместе с Локи и считать корабль? Машину времени? А, не так важно — считать Иггдрассилиардис почти своим домом. И Док с Розой, которые иногда приходили позавтракать, только добавляли уюта. А тут внезапно какие-то незнакомцы, с которыми уже оживленно болтают Док и Локи. С другой стороны, после асгардских драконов и богини эльфы возможно были логичным продолжением цепочки. Просто он только проснулся, ему надо было чуть-чуть немножко больше времени, чтобы прийти в себя. — Питер, проходи. Это Сильвиэль, Лаэрендил, Таурэтари, мои эльфийские друзья. Он почувствовал себя несколько смущенно, когда на него посмотрели одновременно три пары глаз высоких, благородных людей с сияюще красивыми чертами лица, одетых в ниспадающие одеяния и непривычные тонкие изысканные украшения — диадемы, браслеты на предплечьях и свисающие нитями ожерелья даже на единственном мужчине из этих троих. — Очень приятно, Питер, — он слегка поклонился, поправляя домашнюю пижаму и растрёпанные волосы, и не очень представляя, как себя вести. — Друг Локи — наш друг, — мелодичный голос, склонившей голову зеленоглазой Таурэтари столь отличался от обыденного тона, что легче ему не стало. Даже асгардские приемы не могли подготовить его к Такому уровню пафоса. — О прекрасная, не смущай нашего юного друга, — вступился за него Лаэрендил и жест его руки, тонких пальцев, мягко взмахнувших в воздухе, казался движением танца. — Локи не просто наш друг, Питер, он скромен, как и подобает Герою. Когда-то Локи спас народ лаиквенди, — мелодичный голос Сильвиэль создавал впечатление напевного речетатива, словно эльфийка собиралась прочесть древнюю поэму. Роза в своих привычных джинсах и спортивной толстовке, с небрежным хвостиком на голове, смотрела на нее во все глаза, кажется, затаив дыхание. — Правда? — Доктор отхлебнул какой-то очередной слоистый коктейль, болтая ногой и ничуть не смущаясь разницей культур, — расскажете эту историю? — в его голосе можно было услышать предвкушение забавной байки. — О, это был черный день для эльфийсов. Черный день, превратившийся благодаря Локи в День начала новой жизни. Зеленые эльфы получили свою новую землю, ставшую для них домом. — Ой, всё, — я просто проезжал мимо, — не выдерживает довольно улыбающийся Локи. — И предоставил мощность сердца Иггдрассилиардиса для того, чтобы сотни лаиквенди, женщин, детей и мужчин остались в живых. У каждой из нас, из тех, кто прошел на волосок от смерти во взрыве сверхновой, всегда есть с собой амулет, напоминающий о том, кто спас нас, — она приподняла одну из подвесок на длинной цепочке и неожиданно Питер понял, что на ней в хитроспелетениях изящного растительного орнамента изображен Иггдрассилиардис, — я тогда была совсем юной, но я помню тот день. Мы все уже попрощались друг с другом и были готовы к смерти нашего народа. Каким-то образом было понятно, что несмотря на ее и сейчас юный вид, сейчас ей может быть и пару сотен лет и больше. — Мощь сердца Иггдрассилиардиса? — Доктор пристально посмотрел на Локи, — ты поделился мощностью сердца Иггдрассилиардиса?! — в его улыбке можно было прочесть «Чертов лис, серьезно? Не ожидал от тебя такой сентиментальности. Ты рискнул Иггдрассилиардисом? Вот только скажи еще раз, что ты циничный пройдоха, старый плут, я знаю, чем тебя шантажировать» — Да ладно, Док, я знаю, у тебя таких историй штук десять в запасе, — Локи явно получал удовольствие от этого разговора. — Три, Локи! Три за все время! — Значит ты недостаточно часто встречал взрывы сверхновой. Доктор покачал головой. Для них обоих их машины были частью них самих. Сделать что-то, что подвергает их риску… — Роза, он совершенно безбашенный, — его глаза выражали высшую степень восхищения. — От безбашенного слышу, — Локи сиял, как начищенные лоферы бизнесмена в Манхэттене. — Сильвиэль хотела сказать, что мы будем рады, если можем как-то помочь Локи, всем, чем только можем помочь, — Лаэрендил коротко, но изящно вернул разговор к изначальной теме. — О да, мы только ждали Питера. Сейчас он позавтракает и отправимся. — А куда мы отправимся? Пока Питер жевал свой омлет, его в четыре голоса познакомили с планом: отвезти лаиквенди в конец времен, где астральный Локи держал временные ветви, образующие древо миров. Питер слушал в изумлении: вначале Локи посмеялся над идеей, что его надо вытаскивать из Древа, где он застрял. Потом какое-то время злился и терпеть не мог, когда Питер упоминал при нем то, что он планирует это сделать, и отговаривал. Говорил, что ему это вообще не надо. И вот, пока он спал, он где-то нашел эльфов, которых спас от взрыва сверхновой, и готов их везти в конец времен. Что случилось за эту ночь? Но что бы то ни было, что изменило ход мыслей Локи, он наверняка не узнает. Но почему-то в воздухе запахло какой-то надеждой — его попытки что-то сделать по сравнению вот с этой командой ощущались как тонкий ручеек, втекающий в большую реку. Он чувствовал волнение и взбудораженность, как и Роза, но конец времен…он не любил там бывать. Видеть запылившиеся пустынные столы в пустых комнатах, пустые коридоры, и Локи за металлическими дверями в ретроздизайне, в космической бесконечности, с глазами, залитыми светом временной радиации… у него не было видно белков, и глаза выглядели без них такими пустыми, как будто это не его Локи, а кто-то чужой. Поэтому чувствовал себя немного неуютно, когда двери Иггдрассилиардиса открылись в конец времен. Но внезапно оказалось, что если припереться в жуткую пустынную лабораторию целой толпой, то все ощущается иначе. За дверью он сразу увидел Доктора, прибывшего на Тардисе раньше, который с деловитым видом шнырял по лаборатории, и Розу, которая оглядывала все с таким видом, как будто она на экскурсии в Лондонском Музее. Голоса эльфов и окружающий их шлейф нежных запахов розы, вербены, каких-то неуловимых масел, которые прибыли вместе с ними, немедленно заполнили это пространство — эльфы здесь ощущались так, словно всегда и были. Это еще надо уметь — так расположиться с прямой спиной в изысканных одеяниях на пыльном винтажном стуле, как будто тебя с детства учили, как себя вести в апокалиптических затхлых комнатах, где воздухом дышали только они с Локи пару раз за последние тысячу лет. В общем, Питер сразу понял, чего ему тут прошлый раз не хватало — Доктора, Розы и эльфов. И еще, пожалуй, пиццы. Локи в прошлый раз, когда они тут были вдвоем, все-таки тоже немного пришибало. Он держался, но Питер-то чувствовал, ему для этого слова были не нужны, и улыбкой Локи его тоже уже не мог обмануть. Не смотря ни на что, их связь укреплялась. И он чувствовал, что здесь и сейчас Локи тоже ощущает себя иначе. Все-таки команда — это важно. Он посмотрел на эльфов — они правда вели себя здесь также, как он уверен, ведут себя в своих торжественных хоромах. В том, что у них хоромы, и они торжественные — он не сомневался. Так вот они не торопясь осматривались, вдыхали воздух, рассматривали какие-то станки так, словно это чудо света, и им явно было спокойно: они знакомятся с Лабораторией и пусть весь мир подождет. В какой-то момент они все-таки добрались до главного, по мнению Питера. До дверей, за которыми можно было увидеть космос и Локи, сидящего на троне. Судя по тому, как они переглядывались друг с другом, можно было подумать, что у них есть телепатическая связь. Хотя, что он знает про эльфов? Может быть она у них действительно есть. — Иггдрассиль прекрасен, — выдохнула Тау.Тауритэри? К своему стыду он не смог с первого раза запомнить имя. Конфиками пальцев эльфийка прикасалась к стеклу, и они слегка шевелились, так, словно она что-то считывала сквозь несколько слоев бронебойного и противорадиоактивного материала. Лаэрендил обернулся к Локи: — Как мы можем открыть дверь? Нам нужно подойти ближе к Иггдрассилю. — Ближе? — Локи улыбнулся, — боюсь, не получится. Там временная радиация. Собственно, та самая, которая сжигала всех, кто пытался это сделать даже в специальном костюме. Собственно, поэтому мне пришлось сделать то, что я сделал. — Мы помним, — Сильвиэль мягко улыбнулась ему в ответ, — ты можешь не переживать за нас, Локи. Иггдрассиль не даст причинить нам вреда. — Иггдрассиль не даст? — заинтересованно переспросил Доктор, — вы сейчас утверждаете, что Иггдрассиль обладает сознанием? Хм, а что, это очень интересный поворот событий. — Конечно Иггдрассиль обладает сознанием, — включилась Таурэтари. Оно не совсем такое, как человеческое, тем не менее. — То есть оно сознательно выбрало меня, не подпуская к себе никого другого? — уточнил Локи. — Не совсем так. На тот момент Древо Миров само не справлялось с происходящим. А ты был тем, кто смог справиться. Ты спас не только лаиквенди, асгардский бог. Ты спас Древо Миров, сотни временных веток. А теперь нам нужно спасти тебя. Ты не должен нести эту ношу в одиночку. Она не для одного. — Ладно, — неожиданно спокойно ответил Локи в полной тишине, — мне открыть вам дверь? — Да. Три тонкие, величественные фигуры зашли в предбанник вечности, закрывая за собой дверь. А потом вышли в открытый космос. Доктор, Локи, Роза и Питер как завороженные наблюдали, как они совершенно спокойно идут к Трону так, словно они вышли прогуляться по парку. Лаэрендил просто вытянул свою руку с длинными пальцами, таким жестом, словно он не то мягко дирижирует невидимым оркестром, не то двигает ею в такт неслышимой мелодии — и под их ногами в пустоте пролегла дорожка из света. А потом Сильвиэль направила к Древу руку, и из ее ладони выплыл камень — Локи узнал в нем Сильмариль, такой же как у него. Только сейчас он сиял, как небольшая звезда, и от Древа к нему потянулись маленькие ручейки света. Сильмариль встроился в корни Древа, и он почувствовал как в его астральной версии мощно поменялось течение временной энергии — теперь оно обтекало его по бокам. Не полностью, большая часть по-прежнему шла через него, но нагрузка упала. Это было ошеломляющее ощущение, когда вдруг он почувствовал, как его отпускает. Локи пошатнулся, и схватился за ближайший стул, опускаясь на сиденье. Он даже забыл, что фоном держит всё это, как будто перестаешь чувствовать вес, когда нет возможности хоть ненадолго отпустить его. Но когда его стало меньше, он вдруг почувствовал, насколько смертельно устал. Нет, он всё еще продержался бы несколько сотен лет, но постепенно истончаясь, сливаясь с древом до полного растворения. — Нам нужно будет взять оставшиеся Сильмарилы и участниц Светлого Лесного Магического Сестринства, и вернуться сюда, чтобы закончить процесс, — объяснял им Лаэрендил, когда они вышли оттуда. — И Локи сможет освободиться? — спросил Питер главное, по его мнению. — Да. Сильмарилы возьмут на себя его нагрузку, а мы установим мост между нашими мирами, и здесь всегда будет кто-то из Сестер, чтобы поддерживать процесс и увидеть, если что-то пойдет не так. Иггдрассиль — Древо Миров. А мы умеем ухаживать за деревьями. Можно сказать, что когда-то, у истоков мироздания, мы были созданы, чтобы ухаживать за Изначальными Деревьями, такими как Древо Света или Древо Миров. Много поколений наши магини сохраняли и совершенствовали свои умения. Это радостный и светлый момент для нас, прибыть сюда сейчас. Благодарим тебя, Спаситель Миров и Народов, — и трое эльфов синхронно склонились перед сидящим на стуле Локи. Локи растерянно улыбнулся. Когда-то он жаждал признания. Когда-то он жаждал власти. И вот теперь, когда у него была власть над сотнями миров и признание, всё, чего он хотел — чтобы его освободили от власти…да и признание было получено совсем не в ходе плана завоевать мир, а в эгоистичном личном желании спасти близких. Он это сделал. И признание ему было уже не особо-то и нужно. Не говоря уж о звании «Спасителя». Это было так странно. Положение облегчала разве что ехидная рожа Доктора, сидящего на столе со сложенными руками и довольно разглядывающего эту композицию. Локи представил, как он будет стебать его завтра в баре — и его немного отпустило. *** — Это правда красиво, — Питер вытащил еще одну чипсину из пакета, — Роза была права. — Ага, — Локи откинулся на стену Иггдрассилиардиса, чтобы Питеру было удобнее улечься у него на плече. Они сидели на пороге маленькой телефонной будки, висящей в центре зарождающейся галактики. Где-то там в звездной пыли плыли будущие Мидгард и Асгард. Не зря все-таки они разработали с Доком функцию сохранения кислородного кокона вокруг Игги пару месяцев назад, ой не зря, — думал Питер. Смотреть на все это через иллюминатор и напрямую — отличалось по ощущениям. Надо будет сказать ему, когда они встретятся…когда там? Уже через две недели. Они отправились на каникулы сразу после того, как эльфийсы, как называл их Игги на межпланетном, полностью освободили Локи из Иггдрассиля. Это было очень красиво и страшно — видеть, как его астральное тело буквально вытекает из Древа в протянутые руки лаиквенди после установки Сильмарилов. Эльфийские магини заточили его в исцеляющую световую форму, а её, в свою очередь, вживили в тело Локи. Так что теперь, по их словам, он будет соединяться со своим астральным телом постепенно, в течении нескольких десятков лет, по мере восстановления этой части своей души. А еще это было очень неожиданно — Питер приготовился воевать с временным деревом за Локи в течение десятков лет, а не пришлось. Как объясняли лаиквенди — их магия была магией Изначальных Древ. А Изначальные Древа были сродни Иггдрассилю. Но Изначальных Древ уже не существовало, а Иггдрассиль — да. И хотя они раньше не встречались с ним — они почувствовали и узнали его энергию, а он был готов слышать и взаимодействовать с ними, как с теми, кто может говорить с ним на его языке. Несколько дней Локи и Питер провели у лаиквенди, наблюдающих восстановление его ауры под сенью исцеляющих эльфийских лесов. Потом заскучали и отправились в мир залитого водой Нью-Йорка, странную планетку с антропоморфными слонами, мир дельфинов и русалов, где все были гермафродитными существами, а потом Питер вспомнил про рекомендацию Розы, так что сегодня они наслаждались процессом создания галактики. В планах был Мидгард Питера, потом Игги обещал им что-то грандиозное, а потом они договорились встретиться с Доктором и Розой в ресторанчике «На краю Вселенной», чтобы Питер мог продолжить обучение. — Знаешь. Я мог бы сломать эту печать, — сказал вдруг Локи, — но мне не хочется. — Я знаю, — Питер достал еще одну чипсину и не глядя протянул Локи, потеревшись головой о его плечо. Локи потянулся и аккуратно взял зубами хрустящий картофельный ломтик. Перед ними кружилась розовато-бурая звездная пыль в голубоватом свете на фоне глубокого фиолетового космоса.