Оленёнок Нара

      Я присела за стол рядом с Шикаку. Он уныло махнул рукой, приветствуя счастливого Нобу, сидевшего передо мной. Глаза Учиха поблескивали от радости. Он был невероятно беззаботным малым, и мне эта черта характера в нём определённо нравилась.       — Привет! — весело произнёс он, хлопнув ресницами.       Я кивнула ему в ответ, внимательно разглядывая мальчика. Учиха было слегка не по себе от моего внимания, и он быстро перевёл тему, добавив:       — Шикаку, мы вам двоим взяли рыбу с овощами, как ты и просил, — он перевёл взгляд на моего ленивого брата, что осторожно отломил немного рыбы, внимательно всматриваясь в еду, будто в поисках подвоха.       — Спасибо, — лаконично ответил он, аккуратно куснув лакомый кусок.       — Ну как? — слишком довольно произнёс Учиха, ехидно улыбнувшись.       Шикаку прищурился, выждал немного времени и беззаботно пожал плечами, продолжив есть свой обед. Нобу недовольно отпрянул назад и закопошился в карманах. Иноичи с Чоузой тоже подозрительно притихли.       Я отломила свой кусок рыбы и, положив его в рот, тотчас почувствовала ядрёную остроту, сжигающую мой язык. Я резко выплюнула рыбу на поднос и яростно зачертыхалась по-русски. Я вспрыгнула из-за стола, схватила стакан воды и осушила его за один раз. Шикаку резко обернулся ко мне. К сожалению, вода только усугубила положение, придав остроте ещё больше огня.       — Твою направо, какого чёрта так остро! Вашу мать, су… — не успела я доругаться, как кто-то схватил меня за плечи.       Я отпрянула вперёд, обернувшись к незнакомцу. За мной стояла Инудзука Цуме, злобно оглядывающая мальчишек за столом.       — Кокоро, что произошло? — спокойно спросил брат, встав между мной и краснощёкой девочкой.       — Рыба острая, — недовольно произнесла я, угрюмо садясь обратно за стол.       Нара укоризненно посмотрел на Учиха. Я тоже присмотрелась к Нобу, что покраснел, как рак, пряча глаза за длинными паклями волос, обрамляющими его лицо. В его руках была маленькая стеклянная банка, на которой был нарисован острый перец чили.       — Это всё ты, да, придурок?! — громко вспылила Цуме, треснув по столу возле Учиха. — Вечно ты лезешь со своими идиотскими приколами!       Нобу что-то произнёс, но так тихо, что его было еле слышно. Цуме ударила по столу ещё раз, от чего волосы на голове Учиха вздыбились ещё хлеще. Шикаку недовольно вздохнул, зачесав затылок.       — Ладно, Цуме, пере…       — Да ты вообще замолчи! Брат называется! Как ты за сестрой-то смотришь? — резко прикрикнула девочка, взмахнув руками вверх.       — Цуме, пошла-ка ты подальше, — прошипел Ичиро, подошедший на разборку друзей.       Девочка оскалилась, увидев знакомого мальчишку. Судя по всему, он был её ровесником, а оттого мне казалось, что, возможно, они обучались в одном классе. Нара закатил глаза вверх и закрыл лицо за ладонью, схватив переносицу кончиками пальцев. Видимо, эти двое особо не ладят между собой, раз брат так реагирует на разборку этих двоих. Да и она, как я помню, с обожанием восхваляла меня за то, что я дала отпор Сарутоби.       — Ладно тебе, Цуме, — виновато пробормотал Чоуза и резко замолчал, встретившись взглядом с пугающей девочкой, которая больше смахивала на волка, нежели на человека.       Вдруг к нам подошёл невысокий мальчик в синем длинном плаще. Под его огромным капюшоном было сложно что-то разглядеть, но его очки ловили свет ламп, отблескивая ярко-белыми бликами. Он осторожно взял Цуме за плечо. Она резко обернулась к нему, сверля теперь его злобным взглядом.       — Успокойся, — тихо пробасил тот, не отпуская плечо Инудзука.       Она недовольно фыркнула и обернулась обратно к столу. Девочка громко клацнула зубами, глядя на смущённого Учиха, и затем пригрозила кулаком Ичиро, что даже не моргнул, смотря на девчонку с презрением и злостью.       — Хочешь поесть с нами? — спросила она у меня, оглядываясь на противных ей мальчишек.       Шикаку только хотел что-то сказать, как я подняла руку вверх, остановив его.       — Спасибо, но я останусь с братом, — учтиво произнесла я, улыбнувшись.       — Как хочешь, наш стол всегда рад тебе, Нара, — ответила Инудзука, потрепав меня по волосам.       Она подмигнула мне и побежала за своим скрытным другом, в котором я, конечно же, увидела никого иного как Шиби Абураме. Шикаку присел рядом со мной и обменял мой поднос на свой. Я нахмурилась и, заметив, что Нобу так и не притронулся к своей еде, поменяла местами поднос брата и Учиха.       — Теперь в расчёте, — усмехнулась я, глядя на удивлённого мальчишку с огромными чёрными глазами.       — Прости, — тихо произнёс Нобу в расстроенных чувствах.       Я беззаботно улыбнулась, глядя на опечаленного мальчика. Видимо, он любит глупые розыгрыши: его ругала за это Цуме, да и Шикаку больно подозрительно вёл себя при первой пробе рыбы.       — Больше не шути со мной, а то боюсь, Цуме тебя прибьёт, — добавила я с серьёзным выражением лица.       Мальчишки засмеялись. Все, кроме Сарутоби. Он сидел поодаль от меня и меланхолично смотрел куда-то вдаль, съедая один кусок мяса за другим.       Следующие полчаса прошли довольно спокойно. Мальчишки радостно болтали, смеялись над шутками и то и дело подтрунивали над щуплым «малышом Учиха». Я скорее была наблюдателем, нежели участником их громких дискуссий. Однако то же можно было сказать и о моём брате, что редко вставлял свои реплики в общий разговор.       В основном мальчишки обсуждали первые дни учёбы. Нобу с Ичиро то и дело запугивали Чоузу. Они утверждали, что первый экзамен по истории Конохи — это лютый ужас, и что не сдавших его отчисляются из Академии, не допуская к пересдачи. Я лениво посмеивалась, выслушивая их ужасающие тирады, вспоминая свои контрольные работы в школе и университете. Старшаки всегда запугивают младших — это норма. Поэтому все их слова я слушала сквозь призму недоверия, вспоминая, как сама подшучивала над младшими курсами.       Далее мальчишки начали обсуждать проблемы в семье. Сарутоби то и дело жаловался на отца, погрязшего в работе, Нобу без умолку ныл о матери, что во время беременности просто обезумела с запросами, а Иноичи то и дело вставлял свои пять копеек о старшей сестре, норовившей заплести ему косички.       Громкий звонок прервал нашу спокойную идиллию, и мы резко сорвались с места.       Занятие после обеда сегодня было на улице. Ичиро говорил, что нас будут распределять по парам, и дальше мы будем оттачивать ведение боя в спарринге. Мы выбежали на небольшую квадратную площадку, располагавшуюся за академией. Моммо-сенсей уже стояла у одного из деревянных брусьев, прислонившись к нему плечом.       — Опять опаздываете, — нервно прикрикнула она.       Мы быстро подбежали к остальным ребятам, выстроившимся в линию, и встали справа от Кохаку. Учитель недовольно прищурилась, нахмурив брови.       — Итак, как я уже сказала раньше, — она отпрянула от бруса и зашагала вдоль линии учеников, — грядёт война.       Некоторые детишки на этих словах испуганно вздрогнули, кто-то даже не сдержался и прикрикнул. Что касалось моих друзей — все они повели себя чрезмерно спокойно для семилетней малышни. Шикаку всё так же устало смотрел в пустоту, Иноичи стойко держался, немного сжав губы. Лишь Чоуза заметно погрустнел на словах учителя, но не испугался. Я оглянулась на Кохаку. Мальчик стоял рядом со мной, немного ссутулившись, апатично теребя стопой камушки на земле.       — И, к моему сожалению, я не шучу. Обстановка на востоке от нашей страны лишь обостряется. Я не буду вводить вас в тонкости политической ситуации, лишь хочу сказать, что грядут страшные времена, и вы, ребята, — будущее нашей страны. Вы обязаны быть сильными, не имеете права на трусость и слабость! — сенсей обошла всех детишек, остановившись возле Чоузы, замыкающего ряд. — Так что помните о самых главных качествах, о которых вы не имеете права забывать: мужество, труд, упорство и дисциплина! Только с помощью этих вещей куются самые сильные шиноби.       Учитель грустно вздохнула, посмотрев в голубое небо. Она положила свою правую руку на живот и поджала губы. Мне казалось, что в её синих глазах застыли слёзы. И я была права. Она действительно была опечалена.       — Многие мои друзья погибли на Первой Мировой, — внезапно выпалила она, оглядывая каждого из нас. — Я бы никому не пожелала пройти то, через что самой пришлось пройти. Поэтому пообещайте мне, что будете сильными, — она встряхнула голову и отвернулась от нас, стараясь незаметно стереть капли слёз, стекающие по её щекам.       За неделю обучения в Академии мы видели учителя в таком состоянии впервые. Она старалась быть стойкой, сильной, немного агрессивной. Но на деле она была таким же человеком, как и все мы — потерянным после войны бойцом, потерявшим многих родных и близких. Мне даже не надо было оглядываться по сторонам, чтобы увидеть в каком состоянии была остальная малышня. Эти дети не понаслышке знали, что такое потеря. И в эту минуту все молчали, не проронив ни слова.       В эту минуту я вспомнила отца. Его тусклые голубые глаза, устремлённые в окно. Он сидел в своём кресле и думал. Но о чём? Я не знала. Могла лишь догадываться, что в его воспоминаниях всплывали обрывки из прошлого, когда он был на войне. Его друзья погибли у него на руках, ему пришлось убивать чьих-то родственников выстрелом пуль. Эти крики, эта боль — в его последние годы он постоянно говорил о том времени. Неосознанно видел тот ужас, сквозь который ему пришлось пройти.       — Я что-то отвлеклась, — учитель повернулась к нам с улыбкой.       Но я чувствовала, что эта улыбка фальшива, как и та, что я видела на лице отца, когда я в детстве спрашивала его, о чём он думает. Боль и грусть — вот что было заложено в этой ухмылке.       — Итак, все занятия после обеда теперь будут проходить здесь, на улице. Мы будем оттачивать навыки в тайдзюцу и учиться правильно использовать в бою различного типа оружие, — женщина внимательно смотрела на нас, вышагивая вдоль строя, словно генерал. — Делитесь на пары.       Детишки быстро разделились на группы. Даже Кохаку кто-то быстро схватил к себе в пару. Я обернулась к брату. Он недовольно вздохнул и взял меня за руку.       — Так не пойдёт, — громко выпалила учительница, подойдя к нам. — Ты будешь драться с ней в пол силы. Меняйся с кем-нибудь, — указала она на Шикаку.       — Кокоро может драться только со мной, — строго сказал Нара, крепче сжав мою руку.       — Это приказ. Приказы не обсуждаются, — громко рявкнула Моммо-сенсей.       Я уставилась на брата, что с непониманием пялился на учительницу, скрестившую руки над животом.       — Я не оставлю Ко…       — Я буду тренироваться с Кокоро, — я перевела удивлённый взгляд на внезапно выдвинувшего свою кандидатуру Иноичи.       Шикаку медленно оглянулся на друга, обдумывая слова блондина. Я положила другую руку сверху ладони брата.       — Я думаю, что тебе не из-за чего переживать, Шикаку, — тихо произнесла я, натянуто улыбнувшись. — Учитель сказала, что нам надо вложить все свои силы, поэтому сейчас мы должны разделиться, но чуть что, ты всегда можешь навалять Яманака за лишний удар в мою сторону, — я усмехнулась, надеясь, что шутка хоть чуть-чуть разрядит обстановку.       Шикаку даже не улыбнулся. Но кивнул, отпустив мою руку. Он внимательно оглядел серьёзного Иноичи и отошёл к Чоузе. Я отшагнула к Яманака, встав справа от него.       — Спасибо, — тихо произнесла я, но тот не ответил, внимательно смотря на учителя.       — Сейчас я буду вызывать каждую пару в центр и проверять вас на наличие или отсутствие подготовки. Каждый из вас должен сразить своего партнёра в честном бою. Итак, первые…       Далее шёл бесконечный поток спаррингов. Признаться честно, наблюдая за детьми, я поняла, что мне в этом мире на данный момент полный капут. Я не умела хорошо драться. Да, в детстве отец отдавал меня в разные секции: на айкидо, джиу джитсу и карате, но я никогда не была лучшей в этом деле. Мне не нравилось драться. Не хотелось никого бить. Но отец настаивал, что девушка должна уметь постоять за себя. Странно, что младшую сестру он отдал на танцы, а не на борьбу.       — Что ж, наконец-то эти знания хоть как-то окупятся, папа, — нервно произнесла я, глядя на побитого мальчишку из клана Хьюга, которого уделала внеклановая малявка.       Бои всё продолжались, а я становилась всё нервознее и нервознее. «Почему я здесь? Тупой Деми, почему я здесь?» — гоняла я мысль, в надежде, что полуБог выпрыгнет из-за угла, с криком «розыгрыш». Но никто не появлялся, оставляя меня наедине с мыслью, что я сейчас буду побитой.       — Харуно Кизаши и Шимура Кохаку, — произнесла учитель, зачёркивая в тетрадке имена следующих учеников.       В центр вышли двое. Молчаливый мальчишка с чёрными волосами и огромными очками и высокий мальчик с копной тускло-фиолетовых волос. Второй казался старше остальных. Видимо, он второгодка, что здесь бывает не часто. Либо такой же, как и я — попал в Академию чуть позже других детей.       — Как его зовут? — переспросила я у Иноичи, сидевшего возле меня.       — Харуко или Харуно… не помню, — промямлил мальчишка, положив подбородок на руку.       Мне и этого было достаточно. Судя по его фамилии, он был связан с Сакурой. К сожалению, имя её отца я забыла, а возможно и не помнила-то никогда. Может это был и дядя, а может и отец.       Мальчики пожали друг другу руки и отошли назад. Харуно встал в боевую стойку, вытянув правую руку вперёд, а левую заложив за спину. Кохаку остановился и медленно повернулся к противнику, глядя на свои ноги. Учитель дала старт, и Харуно побежал вперёд на Шимура, что так и не двигался с места. Кизаши замахнулся и со всей силы ударил мальчишку по лицу. Кохаку отлетел назад, врезавшись в дерево. Харуно удивлённо уставился на Кохаку, что лежал с опущенной головой у дерева. Я переглянулась с Иноичи, тот лишь пожал плечами, не зная, что сказать.       Несколько минут сынок Данзо валялся, так и не соизволив подняться. Он уныло сидел, перебирая пальцами камни. Почему-то учитель не прикрикнула на него, даже не пискнула. Лишь смотрела, как и все мы. Но только без удивления, словно ожидала подобного поведения от мальчика. Кохаку встал на ноги и быстро побежал на противника, с его губ стекали алые капли крови. Харуно выставил кулаки у груди и, как только Шимура подбежал достаточно близко, ударил того в грудную клетку вверх. Очкастый кашлянул кровью и упал на Кизаши. Надо было признать, что сил у отца Сакуры было хоть отбавляй и без всяких техник, так что мне стало ясно, откуда в девчонке такая стальная мощь.       Учитель объявила победу Харуно, отчего тот чуть не выпрыгнул из собственных штанов от счастья. Но всё же он взял себя в руки и прихватил Кохаку. Шимура оказался без сознания. Мальчишка взял его на руки и, по настоянию Моммо-сенсей, потащил одноклассника в кабинет к ирьёнину.       — Иноичи Яманака и Кокоро Нара, — выкрикнула учитель.       Мы вышли на полянку и пожали руки.       — Удачи, — усмехнулся блондинчик.       Я удручённо улыбнулась, и мы отошли друг от друга на несколько шагов. Краем глаза я заметила встревоженного Шикаку, что от нервных переживаний даже сидеть на месте не мог, а потому стоял сзади учителя, закинув руку за шею.       Я развернулась к противнику. От той лёгкой беззаботности, которую я видела секунду назад, пожимая ему руку, не осталось и следа. Он серьёзно смотрел на меня, замерев в уверенной стойке. Думаю, что его не слабо натренировали в клане. Так что надо нацеливаться не на атаку, а на оборону. Блокировать удары и бить в те моменты, когда он этого не ожидает.       Учитель взмахнула рукой, что означало начало боя. Мы побежали друг на друга, Иноичи поднял на бегу камушек, кинув его в мою сторону, я отклонилась вправо, но на это Яманака и рассчитывал, он оперся рукой о землю и с разворота ударил меня ногой по левой руке. Я отлетела вбок, но удержалась на ногах, проскользив по сухой траве и измазав одежду. Хорошо, что я успела поставить хоть какой-то блок. Ведь судя по силе удара — Яманака действительно не шутил со мной. Это была не игра. Я незаметно сгребла немного песка в ладонь, пробегая к мальчишке, что стоял в стойке, выжидая моих действий. Я замахнулась рукой, делая вид, что хочу сделать удар по лицу. Яманака в ответ решил нанести такой же удар под дых, как только что сделал Харуно. Но он не понял, что я лишь хотела плеснуть ему в лицо сухой песок, чтобы сбить его обзор. Я кинула пыль в его глаза и, присев вниз, хотела сделать подножку. Но не учла одного простого факта, что заметила в самом начале. Яманака был отлично натренирован и быстр, а потому не попался на мою глупую уловку и ударил меня ногой прямо по плечу, отчего я отлетела назад, сильно треснувшись головой о землю.       — Выиграл Иноичи Яманака, — выкрикнула учитель, записывая что-то в свою тетрадь.       Ко мне подбежал Шикаку.       — Ты как? — встревожено спросил он, поднимая меня на ноги.       — Нормально, — произнесла я, игнорируя сильную боль в предплечье.       Иноичи тоже быстро подскочил ко мне, помогая брату поднять меня на ноги. Мы подошли к учительнице, что не смотрела на нас, продолжая чиркать заметки в своей тетради.       — Яманака, отведи Кокоро к врачу, — тихо произнесла она, указав ручкой в сторону входа в здание. — Нара, ты с Чоузой в центр.       — Но… — только брат хотел что-то сказать, как встретился с суровым взглядом учителя, которая глядела на него исподлобья.       — Я дойду сама, — тихо произнесла я, усмехнувшись. — У меня ничего не болит, я сама.       Шикаку серьёзно посмотрел на Иноичи, игнорируя мои слова.       — Помоги ей, — тяжело выдохнул он, отвернувшись от нас и подозвав Чоузу в центр.       Иноичи мягко улыбнулся мне и прихватил меня за плечи.       — Давай, тупица, пойдём, — радостно произнёс он, и мы направились к врачу.