Игра в престолы

Утро в день рождения королевы Алисенты выдалось примечательно солнечным после нескольких пасмурных дней, и Серсея решила провести его прекрасно. Получится или нет то, о чём написал Деймон, — она не знала, насколько его слова подействуют на простой народ — тоже, но она не станет опускать голову и скромно сидеть в углу. Нет!        И потому она выбрала самое яркое красно-золотое платье с пышной юбкой и длинными широкими рукавами, велела слугам сделать ей роскошную высокую причёску, чтобы казаться ещё выше. Надев ещё и подаренные Деймоном украшения из валирийской стали, чтобы чувствовать свою связь с ним, Серсея вышла в сопровождении своего защитника во двор Красного замка и там осмотрелась.        Гостей на праздник прибыло много. Не столько, конечно, как на королевскую свадьбу, но лорды и леди стояли большими и маленькими группами повсюду, и среди этой толпы выделялась довольная и нарядная Алисента в окружении фрейлин. Серсея даже с улыбкой кивнула ей, когда поймала её взгляд, но подходить и поздравлять не стала — хватит с неё и кивка. Короля и десницы пока не было, поэтому королева наслаждалась дамским обществом, и ей явно было весело.        — Вы так блистательны, принцесса.        Серсея отвлеклась на подошедшего сира Харвина.        — Сир Харвин. Вы сегодня здесь не как наследник Харренхолла, я смотрю, — она кивнула на золотистый плащ.        — Я узнал, что моя принцесса собирается проделать более долгий путь, чем до Великой септы, по Королевской гавани. А значит, долг золотых плащей обеспечить её безопасность.        — Вы очень любезны, сир. Как думаете, конечная точка этого долгого пути вашу принцессу не разочарует?        Серсея не могла спросить прямо — слишком много стояло вокруг посторонних ушей, но понадеялась, что начальник городской стражи поймёт. И тот весело заблестел глазами.        — Сдаётся мне, что именно принцесса не увидит там ничего неприятного для неё. И да, я хотел предупредить, что многие жители ещё с рассвета начали занимать места на улицах, чтобы увидеть именно вас проезжающей мимо, — он заговорщически понизил голос: — А дети и вовсе мечтают о том, что вы помашете им рукой.        Он выпрямился с улыбкой на лице. Серсея же обдумала услышанные непрозрачные намёки, покосилась на ближайшую повозку и уточнила:        — А ведь вы считаетесь самым сильным рыцарем королевства, верно?        — Так иногда говорят.        — И сделать широкое окошко в повозке для меня сможете? Раз уж вы берётесь обещать мою безопасность и утверждаете, что меня жаждут увидеть другие.        — Вам стоило лишь попросить.        Не тратя больше времени, сир Харвин подошёл к повозке и решительно отломал от неё несколько дощечек, перекрывавших боковое окошко на манер узорчатой решётки. Окно стало шире.        — Благодарю вас, сир Харвин.        — Рад быть полезен, принцесса. Мне пора отправляться обратно, ещё раз проверить путь. Встретимся уже у квартала.        — Конечно.        Здоровяк в рыцарской броне учтиво кивнул и гордо ушёл к своему коню, на котором лихо покинул двор. Проводив его взглядом, Серсея услышала женский смех — это Алисента с её окружением теперь смотрели на повозку с расширенным окном и явно обсуждали её.        «Что ж, посмотрим, как вы будете смеяться позже, — подумала Серсея. — Особенно, когда люди начнут приветствовать меня».        В прошлой жизни ей бы и в голову не пришло просить рыцаря о чём-то подобном, да и вообще высовываться из окна во время поездки по столице. Но в этой жители города были за неё, сир Харвин лично обещал безопасность — то есть золотые плащи будут следить за порядком на всём протяжении пути, а значит, можно было и рискнуть. В конце концов, как бы не прошёл этот день, Серсея уже решила, что все свои проекты для простого народа свернёт и отложит до лучших времён, до тех дней, когда сама станет королевой, поскольку любую её нынешнюю задумку Отто Хайтауэр загребёт себе для своей коронованной мелкой шлюхи.        Нет, никаких больше отборов мастеров, никаких новых строек в столице, ничего. Только раздача еды и монет в день смерти королевы Эйммы для всех взрослых, раздача монет для взрослых и сладостей для детей в каждый день рождения принцессы, а также мешок монет на содержание Квартала принцессы каждый год, чтобы он оставался в пристойном виде. Этого хватит, чтобы народ свою принцессу не забывал, и это точно не сможет присвоить себе мерзкая семейка из Староместа.        Жаль, конечно, ограничиваться — Серсея признавалась себе, что успела войти во вкус, и ей нравилось делать то, что вызывало уважение и благодарность многих людей, пусть даже небогатых. Но создавать преимущество для врагов, давать им на блюдечко то, что они смогли бы использовать для славы Дома Хайтауэров, было нельзя категорически! Игра в престолы требовала жертв, хотя, конечно, ещё совсем недавно ей бы и в голову не пришло, что для неё жертвой станет отказ от более деятельного участия в улучшении жизни простых людей.        — Чего только в жизни не случается… — тихо и обескураженно проговорила она.        — Воистину, принцесса, — вежливо согласился сир Лорент.        Она снова услышала смех и крепко стиснула зубы, подумав, как же сильно раздражает сегодня это неуёмное веселье недостойной королевы с её подпевалами, а глянув в их сторону, обомлела. Они смеялись над Ларисом Стронгом! Она поняла это по его мрачному виду, с которым он отходил от них, напряжённо вдавливая в землю трость при каждом шаге, и по жестам незамутнённых девиц с Простора в его сторону. И Алисента не остановила их, не сказала, что это недостойно — смеяться над калекой от рождения, а улыбалась вместе с ними!        Серсея ощутила острое желание разорвать кого-нибудь из них на куски, но в этот момент сир Гаррольд громко объявил:        — Его величество, король Визерис Таргариен, первый своего имени!        Публика развернулась к показавшемуся на ступеньках королю.        — Всё, всё, не надо церемоний, пора ехать, — распорядился Визерис, бодро шагая к повозке.        Алисента, оставив своих шумных девиц, тут же приблизилась к нему и взяла его под руку с гордой осанкой королевы. Серсея не стала следить за этим дальше, а забралась в свою повозку с расширенным окном. Теперь всё зависело от того, как выполнил её вчерашнее поручение Ларис Стронг, насколько это нашло отклик у жителей города. Сир Харвин, конечно, намекнул, что зрелище её порадует, но насколько сильно?        Она всё-таки мало знала о мыслях и мотивах простых людей, даже несмотря на те полтора с лишним года, которые потратила в попытках добиться их расположения. Но ей хотелось верить, что Деймон, получивший, как сообщалось в одной из мейстерских хроник, прозвище Лорда Блошиного конца, понимал городскую публику куда лучше.        — Это она? В какой из них она едет? В первой?        — Да нет, болван! В первой всегда едет король! Не знаешь, что ли?        — Так она же принцесса и его единственная дочь! Она должна ехать с ним, конечно!        — Тут не так всё просто… Свадьбу помнишь? Она с ним не ехала, одни боги знают, почему…        «Хороший вопрос, между прочим: почему это королевская дочь, единственное дитя, едет отдельно от короля? — с удовлетворением подумала Серсея, прислушиваясь к доносящимся издалека разговорам. — И король с королевой этот вопрос сейчас тоже слышат…»        Повозка подъехала ближе к выстроившимся у дороги людям, за окошком замелькали жители столицы и золотые плащи, стоявшие на равном расстоянии друг от друга в первых рядах, и тогда Серсея, наконец, услышала:        — Папа! Папочка! Где же принцесса? Мы хотим увидеть её!        — Да, где же она?        И Серсея, глубоко вдохнув и выдохнув, нацепила самую доброжелательную улыбку и пересела на мягкое сиденье под окошком, чтобы выглянуть в него.        — Принцесса!!! — дружный детский вопль ударил по ушам. — Вон она! Вон там!        — Какая она красивая!        И разом распространился по толпе, как драконье пламя, её имя стали выкрикивать и дети, и взрослые:        — Принцесса наша! Там принцесса!        — Добрая принцесса Рейнира!        — Великодушная принцесса Рейнира!        — Да защитит её Матерь и подарит её столько добра, сколько она делает для всех нас!..        — Принцесса, посмотрите на нас! Мы здесь!        Публика вопила и бушевала, дети подпрыгивали и махали руками. Серсея улыбалась и махала рукой им в ответ, чувствуя, что ей вовсе не надо принуждать себя для этого— всё получалось само собой, а от улыбок скоро заболели щёки. Пару раз она отстранялась от окна за стенку повозки, чтобы встряхнуть затёкшую руку и протереть пальцами глаза — они почему-то слезились, но она отказывалась верить, что это из-за того, что происходящее её растрогало.        «Это солнечный свет так влияет и только».        Но затем детские крики с радостных менялись на встревоженные, публика беспокоилась и звала принцессу, так что Серсея показывалась ей снова и продолжала приветственно кивать и махать.        Дорога до двух кварталов заняла, по её ощущениям, не меньше часа — пусть это точно было ошибочное впечатление. Однако, все равно этого оказалось достаточно долго, чтобы Визерис, Алисента, Отто и лорд Хоберт с леди Линессой сполна прочувствовали, кто именно сейчас пользуется истинно народной любовью.        Группа повозок остановилась на широкой улице, в которую выходили своими концами оба квартала — Серсея даже рассмотрела над входом того, что находился подальше, огромную вывеску — в точности с тем текстом, который она продиктовала Ларису. Над кварталом поближе висела вывеска поскромнее и поменьше всего с тремя словами: «Квартал королевы Алисенты», а перед ним на дороге выстроилась группа из нескольких десятков рыцарей с рыжим парнем, одетым в зелёное, в первом ряду. Именно к нему пошёл выбравшийся первым из повозки Отто Хайтауэр, и Серсея поспешила следом, чтобы ничего не пропустить.        — Почему вы здесь, Гвейн? — раздражённо спросил Отто. — Вы же должны охранять мастеров внутри квартала.        — Потому что там некого охранять, отец.        — Что?!        Он грубо отпихнул сына и кинулся расталкивать рыцарей, чтобы добраться до входа в квартал. Те послушно расступились в стороны, а Серсея прибавила шаг, чтобы увидеть всё самой и одновременно слыша, как за её спиной в эту сторону устремились и Визерис со своей жёнушкой и её семейкой.        Её сердце билось часто, она сжала пальцы в кулаки в отчаянной надежде и… Да! Квартал королевы Алисенты оказался чистым, отремонтированным и абсолютно пустым. Ни одного мастера не было ни в одном доме!        Остановившись, Серсея на мгновение прикрыла глаза и тихо с наслаждением выдохнула.        «Получилось! Деймон меня не подвёл».        Тем временем, Отто пришёл в ярость, развернулся и с совершенно безумными глазами рванул обратно к своему сыну.        — Как это понимать, Гвейн? Ты же мне докладывал, что мастера заняли все дома! Привезли товар! Что всё готово!        — До прошлой ночи так и было, отец. А потом они внезапно собрались и… один за другим ушли. К утру здесь не осталось никого.        — Что заставило их уйти?        — Я не знаю.        Отто грубо оттолкнул его и, поозиравшись, кинулся к ближайшим людям за оцеплением. Серсея краем глаза отметила, что уже и Визерис, и Алисента с роднёй из Староместа увидели пустоту в квартале, и их лица помрачнели, а среди остальных лордов и леди стали распространяться недоумённые шепотки. Она увидела и стоявшего у начала оцепления сира Харвина — тот с улыбкой кивнул. Серсея улыбнулась ему в ответ, но затем приняла встревоженный вид, чтобы не выбиваться из окружения.        — Ты! Выйди сюда!        Мужичок за оцеплением удивленно округлил глаза, и Отто, не дождавшись, нетерпеливо вытащил его за руку.        — Ты ведь какой-то мастер, судя по твоей одежде?        — Мастер-сапожник Джон, ваша милость, — слегка испуганно подтвердил тот.        — Из Квартала принцессы?        — Нет, что вы, ваша милость! В него я отбор не прошёл — туда же забрали лучших. Почитай, один на сотню пробился! — пояснил Джон под одобрительный гул за его спиной.        Серсея гордо задрала нос и покосилась на стоявшего рядом сира Лорента — тот одобрительно кивнул. Всё верно, ей достались только самые умелые.        — Так почему ты тогда не перебрался в новый Квартал королевы, Джон? — с тихим рычанием в голосе осведомился Отто. — У тебя же была возможность. И у всех вокруг тебя она была.        — Да была-то она — это да, ваша милость, да только побоялись мы все.        — Побоялись чего?!        — Вы не серчаете, вашество, но мастера — люди простые. Побоялись мы, что если примем монеты у бесплодной королевы, само наше дело здесь станет таким же бесплодным. И никакой квартал нас не спасёт.        — Верно Джон говорит…        — Всё так…        Отто обескураженно ослабил хватку, и Джон ловко выкрутился, после чего ввинтился обратно в толпу и скрылся за другими. Серсея услышала, как за спиной тихо охнула Алисента, и оглянулась на неё — она прижала пальцы ко рту.        — Я не понимаю… — Отто повернулся к сиру Харвину и обратился к нему: — Это всё правда так? В этом вся причина?        — В этом и есть, лорд-десница, — сдержанно подтвердил тот. — Мастера — вообще народ суеверный. У них столько ритуалов в их деле. Так что да, причина именно в этом, и никто рисковать отпугнуть удачу не станет, особенно после того, как они вспомнили о судьбе Несчастного Монфорда и Бесплодной Тиане.        — Что ещё за Несчастный Монфорд?! — выплюнул Отто.        Сир Харвин нахмурился, явно недовольный таким пренебрежительным обращением. Серсея же торопливо и негромко попросила:        — Да, мне тоже хотелось бы услышать, — и это было правдой, поскольку Деймон в письме лишь упомянул эти два имени.        Сира Харвина её просьба смягчила.        — Конечно, — ответил он ей. — Видите ли, некоторое время назад жил в столице кузнец по имени Монфорд. Он ковал клинки для рыцарей: превосходное оружие, явный талант. Даже лорды заказывали у него их для своих детей. Его поили и угощали во всех тавернах и борделях, и он платил так щедро, что заслужил титул Лорда Блошиного конца — носил его до нашего принца.        «Вот оно что! — поняла Серсея. — Вот откуда Деймон его знает — поинтересовался своим предшественником…»        — Почему я его не помню? — хмуро спросил Отто.        — Вы тогда ещё не успели переехать в столицу, я думаю. Это лет двадцать назад было. В общем, Монфорд был исключительно удачлив до тех пор, пока не взял мешок монет на расширение своего дела у владелицы самой крупной таверны в Блошином конце — Бесплодной Тианы, жены мясника Давоса. Она всего-то хотела помочь ему прославиться сильнее, но удача отвернулась от него в тот же день, и его судьба стала страшной. Его клинки стали ломаться, рукояти крошились, он трижды ранил собственные руки, чего не случалось с ним прежде никогда, а на третий раз отхватил себе палец.        — Это всё какая-то нелепая…        — Тиана дала ему ещё больше монет, чтобы оплатить услуги лекаря, но тот утонул в грязной луже в ту же ночь под дождём вместе с полученными за лечение монетами, а с Монфордом всё стало только хуже. Его кузница сгорела, едва просохла от того дождя, а сам Монфорд провалялся с ожогами несколько месяцев и сгнил заживо оттого, что никто не решился ему помочь за те проклятые деньги и получить проклятие себе.        — Это всё, безусловно, страшные истории, сир Харвин, но я не понимаю, какое отношение к ним имеет моя дочь?        — Так ведь королева Алисента — это первая замужняя женщина со времён Бесплодной Тианы, что решила поддержать в столице именно мастеров, не родив прежде ни одного дитя, — громко произнёс сир Харвин под согласный осуждающий гул со стороны толпы.        — Сир Харвин!        — И говорят, что она ещё и внешне очень на Тиану похожа, лорд-десница. Я-то Бесплодную Тиану не застал, как и вы, но кто её помнят — считают королеву практически её вторым воплощением.        — Это бред! Полный бред! — заревел Отто, взмахнув руками. — Королева Алисента не бесплодная! То, что она не родила ребёнка в первый год брака, ничего не значит! Многим женщинам это не удаётся так скоро, особенно в её молодом возрасте!        Алисента всхлипнула и убежала в свою повозку, закрыв лицо руками. Сир Харвин же спокойно ответил:        — Конечно, лорд-десница. И я уверен, что как только наша королева родит государю хотя бы одно дитя, мнение народа изменится. Мастера выстроятся в очередь в этот квартал в тот же день. Ну а пока это радостное событие не случилось — не обессудьте. Никто не захочет даже случайно повторить ужасную судьбу Несчастного Монфорда, помня о Бесплодной Тиане.        На это Отто мрачно развернулся и пошёл к повозке, куда прежде залезла его дочь, а Хоберт и Линесса забрались в неё даже перед ним, и Визерис тоже задерживаться не стал. Серсея увидела, как лорды и леди принялись рассаживаться по повозкам, явно торопясь обсудить всё увиденное, и заметила на лицах некоторых знакомых благородных дам откровенное злорадство. Сама она старательно сохраняла невозмутимый вид, пока вся эта знать не покинула улицу, и даже сборный хайтауэрский отряд из рыцарей тоже куда-то разбрёлся, так что на дороге остались лишь одна пустая повозка, сир Лорент и сир Харвин.        — Как неприятно получилось для нашей королевы. Такой праздничный день и такая досада, — сдержанно проговорила Серсея.        — Воистину, принцесса, — подтвердил сир Харвин, глядя с огромным пониманием в глазах. — Кто же ожидал, что накануне вдруг всплывёт эта история с Тианой?        — Да уж… А она действительно была похожа на Алисенту внешне?        Понимание в глазах сира Харвина сменили смешинки.        — Вряд ли так уж сильно в её те сорок семь лет. Но в городе почему-то решили, что была. Вероятно, кто-то этой ночью говорил об этом достаточно убедительно… Или же вовремя подливал остальным слушателям вино.        Серсея улыбнулась, услышав подтверждение того, что сир Харвин тоже на её стороне — как и сир Лорент с Ларисом Стронгом. И более того: в этом варианте событий Ларис, по всей видимости, уже начал вводить своего старшего брата в курс дела и привлекать к общим задумкам — потому-то сир Харвин и ждал лорда-десницу у входа в квартал, чтобы правильно ему всё преподнести.        Это грело.        Она прошлась по дороге до начала своего квартала и заглянула туда — там вовсю кипела работа, ремонтировали фасады домов, укладывали на дорогу ровные каменные плиты. Ей понравилось увиденное: улицу выбрали достаточно широкую, чтобы по ней смогли проехать рядом даже две повозки, запряжённых лошадьми, хотя, само собой, ездить здесь никто не будет. Только ходить и наслаждаться теми лавками, которые здесь откроются.        — Как видите, рабочие очень стараются всё закончить поскорее, принцесса.        — Вижу, сир Харвин, и довольна этим. Проследите за тем, чтобы здесь появилась и небольшая лавка с готовыми сладостями от Лучистой Лу. Я уверена, она согласится выделять некоторое их количество каждый день для моего квартала.        — Она с удовольствием это сделает, принцесса, — заверил сир Харвин. — Желаете рассмотреть всё поближе?        — О, нет. Нет нужды мешать нашим рабочим. Я вернусь сюда, когда они закончат, и тогда это будет настоящее и достойное присутствия знатных гостей открытие.        ***        Обратный путь по улицам Королевской гавани оказался для Серсеи ещё более приятным, чем поездка до двух кварталов, — в этот раз у неё не было тревоги о том, получится ли задуманное или нет. Всё получилось! И дети, увидев её второй раз за день, меньше радоваться и приветствовать её не стали, тем более что сейчас этот шанс получили те, кто стояли с другой стороны дороги.        Она наслаждалась этим днём и народной любовью, лениво размышляя о том, что надо будет непременно поблагодарить в письме за такую ценную подсказку Деймона. Да и Ларис заслужил свою долю признательности — вон как хорошо всё организовал за ночь!        Её устраивали те, кто играли на её стороне, и она с удовольствием вспоминала потрясённое и взбешённое лицо Отто Хайтауэра, чья задумка, несмотря на всю тщательную подготовку и вброшенные деньги, не увенчалась для него успехом. Так и должно заканчиваться для тех, кто позарился на чужое!        Первая половина дня прошла славно, однако настроение Серсеи испортилось после её возвращения в Красный замок — мелкую коронованную шлюху здесь жалели. Не все, конечно, а лишь три её фрейлины с Простора и другие прибывшие дамы из зависимых от Хайтауэров Домов, но их оказалось не меньше пары десятков человек, а это всё-таки было много.        — Мы верим, что наша королева и моя племянница исполняет свой долг так, как только может, и не отказывает своему мужу в близости, — уверенно вещала леди Линесса Хайтауэр. — Она действительно стала женой короля в раннем возрасте, но теперь она выросла и, я убеждена, совсем скоро порадует всех нас вестью о рождении наследника.        — Так и будет, леди Линесса, — вторила ей леди Костейн. — А та безграмотная толпа на улицах… Да что она вообще может знать? Живут своими дремучими суевериями!        — Точно! Ещё мы на их мнение не равнялись…        В лояльном королеве кружке все поддакивали друг другу, ожидая пира в честь дня рождения Алисенты. Серсея видела, что дамы из других групп косятся на эту с сомнением и — местами — с пренебрежением, однако, когда перед публикой появились улыбающиеся Визерис с Алисентой и пригласили всех пройти в зал к накрытым столам, толпа выразила своё одобрение.        «Этого мало, — поняла Серсея. — Позора с кварталом всё-таки мало, чтобы указать этой шлюхе её место, — вон как быстро она оправилась и задрала нос. Нужно что-то посерьёзнее…»        Она обдумывала эту идею, пока все рассаживались по своим местам — в точности так, как это сделали на королевской свадьбе, разве что принцессы Рейнис в этот раз не было.        «А жаль. Она бы нашла что сказать нашей королеве, но ладно. Придётся самой».        Первым встал Визерис и произнёс короткий тост за здоровье и процветание своей жены и королевы.        Вторым взял слово Отто Хайтауэр и тоже бодро поздравил Алисенту как достойную королеву для сильной страны.        Они оба ни единым намёком не коснулись ни происшествия в квартале, ни темы наследников, явно решив делать вид, что ничего особенного не произошло, и эта тема не стоит обсуждения, а лучше сосредоточиться на достоинствах молодой королевы. Это, в общем-то, было разумно… и, наверное, прошло бы, окажись здесь прошлая Рейнира, которая спускала своей подруге слишком многое…        Вот только Серсея себя подругой совершенно не считала, и когда Визерис повернулся в её сторону и предложил:        — Быть может, моя дочь скажет несколько слов в день рождения подруги?        Она с улыбкой ответила:        — Разумеется, отец.        И встала с места с кубком в руке, но взяла паузу, чтобы в зале установилась тишина. Серсея увидела любопытные и поддерживающие взгляды от тех дам, что всё ещё посещали её встречи, и это придало ей сил — в дополнение к тем, которые уже пробудила злость из-за того, что ей устроила эта наглая семейка Хайтауэров в последние десять дней, из-за всех их насмешек и попыток сунуть нос в её дела.        Она расправила плечи.        — Сегодня важный день для всех нас, ведь моя дорогая подруга и наша королева, леди Алисента Хайтауэр, отмечает свой день рождения. День, который, конечно же, не могло испортить это нелепое происшествие в её квартале, когда все мастера города отказались от её поддержки, посчитав её бесплодной. Глупость полнейшая! — она покосилась влево и увидела, как сползли разом улыбки со всех трёх лиц — Визериса, Алисенты и Отто, после чего повысила голос, говоря с предельной убеждённостью: — То, что Алисента до сих пор не родила сына или дочери моему отцу-королю и даже не забеременела от него, — это, как верно сегодня заметила леди Линесса Хайтауэр, совершенно ничего не значит! — теперь Отто и лорд Хоберт со злостью уставились на сидевшую в зале Линессу. — Абсолютно ничего! Алисента ведь ещё молода, и я уверена, у неё будет много шансов родить хотя бы одного ребёнка своему мужу, хотя бы одного братика или сестричку мне. И Алисента ни за что не будет расстраиваться из-за такой глупости, как эти нелепые обвинения и подозрения. Ведь ты же не будешь, Алисента?        Серсея требовательно развернулась в её сторону и увидела покрасневшее от стыда лицо — на белой коже Алисенты румянец выглядел очень заметно.        — Не буду, Рейнира, — сквозь зубы ответила та.        — Точно не будешь, подруга? — настаивала Серсея. — Эти обвинения ничего не стоят, и ты выше их всех! Они не могут заставить тебя как-то смущаться или плакать из-за них.        — Рейнира, довольно, — тихо проговорил Визерис.        — Нет, я же должна её поддержать, отец. И я уверена, что все сидящие в этом зале согласятся, что расстраиваться нашей королеве не стоит!        Серсея нашла взглядом леди Киеру, и та сходу поняла её мысль и встала с кубком.        — Воистину верно говорит наша принцесса Рейнира! Не расстраивайтесь, королева, у вас ещё, безусловно, будут дети!        — Да, верно, не расстраивайтесь, королева! — зашумели другие.        — Не надо расстраиваться из-за этого, у вас ещё всё будет! — Оно того не стоит, королева!        Серсея отпила глоток вина из кубка и села обратно на своё место, внимательно глядя на Алисенту, которая, несмотря на участие от встревоженных Визериса и Отто, явно держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться. Это ведь очень простой трюк: говорить «не расстраивайся» уже расстроенному человеку — самый верный способ усугубить его состояние, а вовсе не помочь ему.        В зале встала и леди Джоселин Рэдвин.        — Я предлагаю выпить за то, чтобы нашей королеве всё же удалось родить нового принца или принцессу нашему королевству! Несмотря на все трудности, которые у неё прежде с этим были.        Публика в зале принялась вставать, чтобы выпить за это. Один за другим. А Алисента…        Она в итоге встала тоже и пролепетала:        — Я благодарю вас всех за ваши добрые слова, но сейчас вынуждена вас оставить: у меня разболелась голова.        И в сопровождении тут же вставшего мейстера Меллоса покинула зал через боковой выход.        — Бедняга, — громко проговорила Серсея. — Она всё-таки расстроилась. Ох, надеюсь, что хотя бы до завтра у неё это пройдёт, — потом повернулась к Визерису. — Будь с ней поласковее, отец, она же сильно переживает, что подводит тебя и всё наше королевство. Я прошу за неё как за свою подругу.        — Я буду, Рейнира, — сдержанно пообещал тот, а после, взглянув на зал и, видимо, решив наедине со всей этой публикой не оставаться, ушёл за Алисентой следом.        И сир Отто тоже пошёл за ними.        Так, за совсем короткий срок за главным столом в украшенном к празднику зале осталась только Серсея. Она же обратилась ко всем гостям:        — Я уверена, что наша молодая королева поправится, и её здоровье окрепнет. Ну а пока, поскольку мы здесь всё же собрались ради праздника, я прошу музыкантов сыграть нам что-нибудь соответствующее, а слуг подумать о смене блюд.        Её призыв одобрили за столами, под сводами тронного зала зазвучала музыка. Серсея сделала небольшой глоток вина. Любви к этому напитку у неё в этом теле так и не пробудилось, но отметить свою победу и сорванное торжество всё-таки стоило.        Она вспомнила и то, каким встревоженным выглядел сир Кристон Коль, прежде чем пойти за Алисентой и мейстером Меллосом. Этот рыцарь явно переживал из-за расстроившейся Алисенты, и это было Серсее на руку.        Пришла пора ему отработать своё назначение на столь высокий пост в Королевскую гвардию и послужить истинному благу королевства, пока не разъехались по домам столь кстати собравшиеся здесь леди и лорды.