Король-техночародей и его убийца

— Дорогие коллеги, — Гор обвел всех огненным взглядом. Вежливое начало не сулило ничего хорошего — чем формальнее обращался Владыка, тем толще жопу он прозревал на горизонте событий. Поэтому назгулы с беспокойством запереглядывались, и только Эовин, у которой чесался нос, но она стеснялась в нем ковыряться, сидела с лицом исполнительного оруженосца, который за хозяина готов в огонь, воду и постель прекрасной дамы (можно двоих). — К нам едет ревизор, — сказал Гор, мрачно разглядывая когти, — проверять, как мы соблюдаем новые валинорские нормы социализации в трудовом коллективе недемократической страны. — Вы же не ратифицировали… — начал Айген и заткнулся под многообещающим взглядом Гора. — Скажи спасибо, что будут проверять нашу корпорацию на предмет равноправия и прочей, кхе-кхе, инклюзии, — Гор ожег старшего взглядом буквально, у того аж форменная куртка задымилась. — Потому что твои драконы никакую инспекцию по углеродным выбросам не пройдут. — Да, дракошки знатно перд… — Минардил обнаружил, что его рот временно перестал открываться. — На столе карточки, — Гор ткнул когтем. — Тянете и выясняете, кто вы на время инспекции: угнетаемый народ, инвалид, транссексуал и — специально по твоим призывам, Айген, — пидорас. Назгулы слаженно отъехали от стола вместе со стульями, предоставляя Ангмарцу опозориться первым. Дескать, братец, мы тебя от женщин защищали грудью и другими органами, теперь твоя очередь идти вперед. Эовин осталась на месте — во-первых, двигать тяжеленный каменный стул силами одной (худой) задницы она не умела, а во-вторых, ей было любопытно, как впрочем и всегда. — Но не будут ли наши роли… — рука Айгена замерла над карточками, — жестоким издевательством над реальными инвалидами и душевнобольными? Не слишком ли это жестоко даже для Мордора? — О, не беспокойся, — Гор показал клыки в ухмылке. — Если бы мы издевались над действительно нездоровыми живыми существами, я мог бы понять твою рыцарственность. В реальности к нам придет кучка размалеванных существ любого пола и возраста, которые будут проверять, достаточно ли Мордор кается за свою успешность, мужественность и красоту, или еще надо репараций вписать в денежном эквиваленте. Так что оторвемся, мальчики! Айген, удовлетворенный объяснением, перевернул карточку. На ней значилось «Человек с растроением личности; все личности между собой не дружат». — Могло быть и хуже, — заключил под общий хохот Кхамул. — А почему я сразу не могу быть угнетенным народом? — Потому что тянем честно, иначе неинтересно, — Гор пожал плечами. Кхамул, который надеялся, что повезет как Айгену, перевернул свою карточку и зачитал: — Трехглазый одноногий мутант. Назгулы очень старались не ржать, памятуя про мстительность и злопамятность Короля Рун, но Эовин не выдержала первой. — О, это определенно будет весело. Итак, дальше, — Гор поманил Кириона. Тот был пофигист и ничего не стеснялся, поэтому его карточка всех поразила до глубины души: «Человек с душой вселившегося Феанора». — Это как? — Айген честно попытался представить. — Это человек, который верит, что он возродившийся Феанор и сейчас всем покажет, — хмыкнул Гор. — А что там всем показывал Феанор? — с любопытством спросил Кирион. — В основном балрогову мать и иногда сильмариллы. Издали, — Гор сделал знак неразлучникам. — Вперед, нуменорцы! — Трансвестит, — прочел красный, как рак, Минардил. — Транс…сек… суал? — с третьей попытки справился Вардамир. — А в чем разница? — Первый просто в женщину переодевается, а второй реально верит, что у него между ног великая женственность, — довольно пропел Телимат, после чего пришлось тянуть уже ему, и на этом везение Звездочета кончилось. — Гомосексуалист? Я?! На этот раз злорадный хохот был даже подольше. Затем распределение прошло как по маслу — Настадрен получил роль маньяка-убийцы в ремиссии, Гудбранд стал представителем угнетенной малой народности, а Феридир получил ментальную болезнь сквернословия и облапывания всех дам в радиусе досягаемости. — А ты чего сидишь? — Гор обратил немигающий золотой взгляд на Эовин. — Последняя карточка твоя, раз ты пока оруженос-с-сец! Эовин смело протянула руку, перевернула карточку и громко прочла: — Просто малолетний дебил! — и сразу глянула на Айгена. Судя по подергиванию щеки со шрамом, Ангмарец едва сдерживался. — А, то есть как всегда себя вести, — расслабилась принцесса, и вот тогда-то все и заржали конями. — Расходимся, придумываем себе роль и костюмы и в пять вечера встречаем комиссию, — Гор хлопнул в ладоши. — Сделайте так, чтоб они к нам больше ни ногой! В этот раз назгулы не заморачивались с антуражем. Просто расписали все стены в Минас Моргуле, нанеся надписи всех цветов радуги, броские и бессмысленные, типа «Мы за все хорошее против всего плохого!», «Долой углерод!», «Женщины тоже люди», «Дорогу боевым транссексуалам» и т. д. и т. п. Настадрен озаботился подготовкой обучающих презентаций о том, почему мужчины уходящий вид и как в светлом будущем эльфы и люди будут размножаться партеногенезом и клонированием после того, как подвергнут всех неправильных самцов эвтаназии. Феридир взял пару уроков импровизационного сквернословия у Айгена (особо понравившиеся конструкции даже выучил наизусть), Минардил и Вардамир подрались за блондинистый парик, и накладные груди все время съезжали им в подмышки, потому что анатомически были неоправданно велики даже для нуменорцев. Кирион сделал себе острые уши из силикона и отрепетировал самые памятные цитаты Феанора (там, правда, слова совпадали процентов на девяносто с айгеновскими ругательствами, зато грамматические конструкции были крайне оригинальны). Гудбранд разделся до набедренной повязки и бегал по коридорам с топором, кровожадно хохоча. Кхамул нашел в лаборатории живой глаз и прилепил себе на лоб, а еще ездил всюду в тележке, которую вез ослик, не желая скакать на одной ножке всем на потеху. Даже по лестницам крепости умудрялся кататься. Айген обыграл раздвоение личности оригинально. Одолжил грим у Кхамула, с помощью Эовин поделил лицо тушью надвое и одну половину закрасил черной краской. А потом просто поворачивался к собеседнику в профиль то справа, то слева и то зачитывал Устав караульной службы Минас Моргул наизусть, то декламировал стихи. В сочетании с его ростом и зычным голосом впечатление получилось убойное. Проще всех было Телимату и Эовин. Первый просто ходил и возмущался «Ну какой из меня пи…гей?!» — отчего все гости сразу видели: раз отпирается, значит точно из этих. А Эовин просто подкрадывалась ко всем и громко спрашивала: «Ой, а че это вы тут делаете?» Особенно хорошо выходило в общественном сортире и кинотеатре, где круглые сутки крутили документальные фильмы из цикла «Берегите природу, мать вашу!» На этот раз в проверяющих не было майар, никто по итогам не заехал в больничку после такой встречи, отчет комиссии получился во всех смыслах слова радужным. Глава комиссии — существо неопределенного пола с двойным набором первичных и вторичных половых признаков, которое предоставлялось как «они» — пообещало прислать стажеров для обучения настоящим социальным практикам толерантности. — Ну что, мальчики, — сказал Гор, когда облачко пыли от самоходных повозок комиссии скрылось за горизонтом, — все в этом месяце без премии! — Но почему?! — возмутился Кхамул. — Слишком достоверно отыграли, я аж испугался, — Гор закатил глаза. — Так что снимаем тряпки, умываемся и марш отмывать крепость вместе с орками!