Мой личный дар

      Каждое новое десятилетие вызывало трепет в душе населения. Люди верили, словно в чудо, что настанут лучшие времена. Экономика пойдёт в рост, мода изменится, а страшные времена забудутся с годами. К сожалению, для Англии 1972 год был не самым лучшим. Казалось бы, люди вступают в новую эпоху, но она вызывает лишь ужас и страх в связи с инфляцией и упадком экономики. Работников увольняли, на улицах устраивали забастовки, а уж если кого-то и убивали, то найти виновных было едва ли возможно.       Каждый человек в Лондоне знал, что вечерами не всегда и не везде бывает спокойно, особенно опасным решением в это время суток было посетить какое-либо питейное заведение. Если это был обычный рабочий, то он вполне мог попасть на больничную койку, в лучшем случае. Если же нет, то на кладбище всегда были рады новоприбывшим. Достаточно было сказать что-то не то, задеть не того человека, и вот пуля в голову вам была обеспечена.       Ходили различные слухи, что за подобным стоят мелкие банды, наглые полицейские, но осведомлённые люди знали: правда куда страшнее. Группировки мафии оккупировали город, становясь чуть ли не его законными владельцами. Хоть правительство и пыталось действовать, но как бороться обычной овце с драконом? Особенно, если у этого дракона колоссальная сумма денег. В связи с безработицей, мафиози и правда считались новыми королями улиц.       Самые свежие новости и самые страшные истории можно было услышать в месте, где никто этого даже и не подозревает. В этих зданиях всегда светло, хоть обшарпанные стены и портят внешний вид. Люди вокруг ходят в белом, но даже на их одежде можно заметить свежие пятна грязи. Здесь никогда не бывает тихо: везде слышен гомон голосов и топот. За это тоже можно сказать “Спасибо” той самой мафии, а также уличным бандам, которые то и дело калечили друг друга, не задумываясь о последствиях.       Больницы часто были переполнены, а врачей вечно не хватало. Зато медсестры с радостью помогали докторам, слыша краем уха свежие истории. Именно эти милые женщины с белыми передниками и чепчиками являлись главными разносчиками сплетен: они были в курсе всего. Если хоть одна из них что-то узнавала, то сразу же бежала к другой, чтобы прошептать ей на ухо, что же нового удалось выведать.       Даже сейчас, стоя на заднем дворе больницы, можно было услышать тихие женские голоса, которые говорили столь загадочно, словно рассказывали древнюю легенду о том, как же найти клад. Двое из медсестёр решили всё же выйти из душного помещения, чтобы выкурить пару сигарет и поделиться новостями, которые они разузнали от своих же пациентов. К чему им газеты, радио или телевидение? Это было куда интереснее и правдоподобнее.       — Миранда, я готова поклясться тебе, что этот мужчина точно не обычный. Ты бы видела его одежду, а часы! Какие там часы! Жаль, что всё было залито кровью. Два пулевых ранения. Как бы Альбус не старался, но спасти его не смог, — блондинка столь пылко всё рассказывала своей подруге, пока та докуривала сигарету. — Я попыталась объяснить, что не стоит и стараться, но кто же меня слушал? Он же доктор. Даже больше тебе скажу, никто за ним так и не пришёл. Полиция вообще отмахнулась.       — Этого нам только не хватало. Неужели очередные разборки банд? Я и так иду до дома и осматриваю каждую тень. Недавно испугалась обычную палку на дороге! Я думала, что это труп. — Миранда выдыхает белые клубы дыма, ненадолго задумавшись. — Альбус? Ты про того юношу? Неужели вы уже успели сблизиться? Доктор Дамблдор тут работает лишь два месяца, а ты уже успела что-то провернуть? Сисилия, я в тебе не сомневалась, — Миранда начинает смеяться, под недовольный взгляд подруги. Сама же Миранда не была знакома с новым хирургом, они работали в разных частях больницы.       — Если бы... да и больно на него смотреть: худенький, весь замученный. Зато какой вежливый и скромный. Мы ему принесли угощения, а он налил нам всем чаю, сам же к ним даже не притронулся. Да и... — Сисилия ненадолго замолчала, обдумывая, как бы лучше рассказать подруге. — Холодный он, вечно в себе. Вроде улыбается, но всегда будто бы в своих мыслях. А Альбусом все медсестры его зовут, молодо слишком выглядит. Многие приходят к нему на приём и даже не верят, что он врач.       — Раз он столь холоден, то может растопить его лёд дружеским походом в кино? Я слышала, что вышел какой-то фильм, что вызвал восторг по всему миру. Правда, там что-то про криминал... — Миранда задумалась, а стоило ли вообще показывать подобное в нынешнее время? Особенно, когда забастовки повсюду, а людей привозят в больницу с огнестрельными ранениями.       Две медсестры были настолько поглощены разговором, что не заметили: не они одни находились на заднем дворе. Девушки стояли у самого входа, но вот неизвестный оставался в тени, возле небольшого выступа, который скрывал местонахождение молодого мужчины от посторонних глаз. Он слышал каждое их слово, но так и не решился выйти и присоединиться к разговору.       Судя по белому халату, незнакомец был врачом этой больницы. Если на него посмотрит незнающий человек, то даже сразу и не поверит, что перед ним врач: словно юноша, которому не так давно исполнилось двадцать лет. Возможно у мужчины были прекрасные гены, а может невинное лицо придавало более молодой вид.       Рыжие кудряшки были сильно растрепаны из-за долгого рабочего дня, к тому же, ветер делал прическу ещё более небрежной. Несмотря на это, доктора всё же можно было назвать опрятным и симпатичным молодым человеком: его одежда была выглажена лучшим образом, а на белой форме не было пятен от грязи. К счастью, медицинский халат был достаточно объёмным, чтобы скрыть излишнюю худобу доктора: только виднеющиеся скулы, тонкие пальцы, на которых было отчетливо видно кости, выдавали, что доктор недоедает.       Возможно, ещё и из-за этого тонкие губы были потресканы, а под глазами заметны синяки. Отвечая на вопросы об этом, молодой мужчина часто спихивал всё на работу, но нездоровый оттенок лица чуть ли не кричал о нехватке витаминов. Несмотря на это, доктор явно был из тех, кто забывает о подобном и покупает очередную пачку сигарет. Ведь именно за этим он вышел в этот двор. Ещё хотелось бы побыть в тишине, но видно не судьба.       — Не знаю, Миранда, криминал точно не для меня, хотя... Ой, доктор Дамблдор, — Сисилия удивлённо посмотрела на Альбуса, когда тот вышел из закутка. Её и так большие глаза расширились, а рот слегка приоткрылся. На щеках стал появляться румянец, выдавая смущение. Она сразу же поняла, что Дамблдор слышал их разговор. — А мы... мы как раз говорили о Вас. Представляете, вышел какой-то фильм про криминал. Миранда предлагает сходить. Вы... — медсестра замешкалась. — Может сопроводите нас? — от смущения Сисилия быстро говорила, делая лишь небольшие паузы, когда не могла подобрать слова.       — Благодарю вас, но боюсь, что единственное чего я желаю – это сон, — улыбка на лице Альбуса выглядит столь доброжелательной, а яркие, голубые глаза даже приковывают внимание. — Не советовал бы Вам задерживаться, доктор Миллер вступил на дежурство, а Вы знаете, как он не любит, когда медсестры пропадают из виду, — Дамблдор выкидывает окурок прямо на дорогу, а после кивает девушкам, скрываясь в проходе.       Единственное, что сейчас волнует Альбуса это как добраться до дома. Его смена окончена. Всё тело болит от усталости, ноги кажутся ватными, но он всё равно идёт спокойной походкой, стараясь не показывать свою слабость другим. Так он привык. Хоть Дамблдор совсем недавно стал работать в этом городе, в больнице, где большая проходимость, Альбус уже стал чувствовать, насколько же он устал. И ведь сам же соглашался на дополнительные смены. Особенно, когда доктор Миллер пропадал с очередным пьянством.       Проходя мимо медсестёр и других врачей, Дамблдор лишь кивал им, в качестве приветствия или прощания, он точно не знал. Так было принято, только и всего. Сейчас стоило лишь добраться до ординаторской, сменить одежду и отправиться на метро домой. Пусть жильё и не слишком уютно, но там есть кровать.       Правда, Альбус сразу же понял, что его планам не суждено сбыться, когда увидел, как к нему спешит одна из медсестёр. Если честно, то у Дамблдора не было с кем-то из них близких отношений или дружбы, но эту женщину он уважал. У неё уже был немалый опыт, хоть она была старше самого Альбуса лишь на пару лет. Это было заметно на приёмах, операциях. Минерва никогда не болтала попусту, всегда исполняла поручения и была довольно милой женщиной.       Сейчас же, когда Дамблдор заметил Макгонагалл, то хотел было куда-то спрятаться. Именно она сегодня оставалась на дежурстве с другим хирургом, а судя по её бегающим глазам и взволнованному виду: что-то явно произошло с доктором Миллером. Альбус почувствовал сначала сожаление, что пошёл именно этим путём, но тут в глаза бросилась одна деталь: рукав Минервы был запачкан. Это явно была кровь.       — Доктор Дамблдор, я знаю, что Ваша смена окончена, но... — Макгонагалл была чем-то встревожена. Она сжимала свои пальцы, прокручивая обручальное кольцо. Это заставило её обратить внимание на рукав. Минерва тут же убрала руку за спину, явно что-то скрывая. — Прошу, Вы нужны в операционной, срочно.       — Минерва, с тобой всё в порядке? — Альбус сразу же заметил, как Макгонагалл резко дёрнулась, когда услышала голос других медсестёр. Сисилия с Мирандой как раз вернулись, и если вторая пошла дальше по коридору, то вот первой точно нужно было засунуть нос не в свои дела. — Представляешь, мы только-только говорили с доктором Дамблдором. Он отказывается от похода в кино. Может ты вместе с мужем пойдёшь с нами и уговоришь нашего юного друга? — Альбус понял, что Минерве явно было некомфортно, она смотрела из стороны в сторону, вновь и вновь оглядываясь в том направлении, откуда пришла. Только теперь Дамблдор понял — она была напугана.       — Пойдёмте, — Дамблдор слабо коснулся плеча Макгонагалл. Казалось, что ей хватило лишь этого, чтобы она тут же развернулась и пошла быстрым шагом к операционной. Если честно, то Альбусу показалось, что ещё немного и она побежит. Сам же Дамблдор старался не отставать, проходя мимо палат. Он даже не посмотрел на Сисилию, которая была возмущена таким поведением.       До операционной было не так уж и далеко, хоть она и была в конце этой больницы. Правда, Дамблдору показалось, что они добрались до туда чересчур быстро. Больше всего Альбуса смутил странный человек, который сидел прямо на полу перед дверью. Посторонним вход был воспрещён, но этот мужчина сидел столь вальяжно, не обращая внимания ни на кого. Правда, самому Дамблдору показалось, что этот человек мог в любой момент вскочить и оглушить каждого, кто подойдёт к нему.       — Ты что ли доктор? — мужчина прищурился, недоверчиво смотря на Альбуса. Всё тело было напряжено, а сердце сжималось от волнения. Дамблдор чувствовал, что что-то не так. За этими дверями происходило нечто опасное. — Отвечай, — мужчина запустил свою руку под куртку, желая достать что-то оттуда. Минерва тут же сжала своими пальцами Альбуса за запястья, пытаясь его хоть как-то привести в чувства.       — Один из лучших, — Дамблдор сделал шаг в сторону, закрывая собой Макгонагалл. Пазл в его голове начал складываться. Он уже понимал, что зайдя в эту дверь, обратно может и не выйти. Несмотря на это, Альбус в упор смотрел на мужчину, не показывая своего страха, что начинал потихоньку пробираться в тело. И будто бы назло по коридору раздался топот. Дамблдор в ужасе обернулся, замечая Сисилию, которая явно была недовольна таким побегом. К тому же, ей ли не знать, что операционная должна быть свободна. Куда эта замужняя дама собралась с юным доктором? — Сисилия... — Альбус с ужасом посмотрел на медсестру, пока Минерва чуть ли не взглядом кричала ей бежать. Мужчина же резко поднялся, почти доставая предмет из своей куртки. — Как хорошо, что ты пришла. Поможешь нам. Мне как раз нужны две медсестры.       — Что происходит? — Сисилия встала напротив, уперев руки в бока. — Вы кто такой? Вы в курсе, что Вам сюда нельзя? Немедленно покиньте эту часть больницы, пока я не вызвала полицию, — Альбус зажмурился, проклиная всё, что есть на этом свете. Он лишь надеялся, что Сисислия не поднимет шум, иначе им всем не поздоровится.       — Достали... — мужчина сначала опустил руки, но в следующую секунду он схватил Сесилию за шею, чем вызвал крик со стороны девушки. Дамблдор попробовал вмешаться, но его тут же толкнули, отчего он сам отшатнулся. Дверь в операционную тут же открылась, благодаря чему мужчина просто закинул туда Сисилию, которая сразу же потеряла равновесие, падая на пол.       Альбус бросился следом за девушкой, желая помочь ей, но стоило ему перейти порог операционной, как он почувствовал чужое присутствие. Сбоку от Дамблдора стоял ещё один мужчина. Рука его была вытянута, а пальцы сжимали пистолет. Альбусу хватило лишь одного взгляда, чтобы понять, с этим человеком что-то не так.       — Зашли все, живо! — мужчина затолкнул ещё и Минерву в кабинет, из-за чего та столкнулась с Дамблдором, схватив его ниже плеча. Даже через одежду Альбус чувствовал насколько холодные пальцы у Макгонагалл. Сисилия же так и осталась на полу, с ужасом смотря то на мужчину с пистолетом, то на того, кто исчез из виду, закрыв дверь, то на кого-то ещё, кто стоял в глубине операционной. Из-за выступа в стене, остальных Дамблдор не видел. — Если кто-то вякнет или снова грохнется, я всех пристрелю, всех! — Альбус поднял свои руки чисто рефлекторно.       — Пожалуйста, не надо... — Сисилия сама не заметила, как по её щекам побежали слезы, она вся дрожала от страха. Дамблдор посмотрел на неё, заметив, что девушка упала прямо рядом с доктором Миллером. Этот мужчина был довольно упитанным, от него всегда несло алкоголем, но Альбусу казалось, что нервы у этого человека были стальными. Сейчас же он лежал на полу без сознания. Вряд ли его чем-то оглушили, потому что Дамблдор не заметил повреждений на теле. — Пожалуйста... — своими всхлипами Сисилия ещё больше привлекала внимание, из-за чего мужчина направил пистолет на неё.       — Я не знаю, что Вам нужно, но если Вы тронете хоть кого-то из персонала, то явно не получите помощи от меня, — Альбус заметил, что зрачки мужчины были сильно расширены, а сам он часто шмыгал носом. — Мы не убежим и не позовём на помощь, так что уберите пистолет, — Дамблдор оставался спокойным, не выражая никаких эмоций, правда, тяжело вздохнул, когда дуло пистолета было направлено уже на него и находилось в паре сантиметров от лба.       — Погеройствовать решил? Ну давай, док, давай, — мужчина уже опустил предохранитель, но вздрогнул, когда на его оружие положили руку, что была обтянута кожаной перчаткой. Альбус столь внимательно следил за человеком с пистолетом, что сразу же и не заметил, как к ним подошли. Дамблдор даже шагов не услышал.       — А ты смелый, куколка, — когда Альбус поднял свои глаза на ещё одного незнакомца, то тут же наткнулся на взгляд разных глаз. Один был тёмного оттенка, второй же – голубого. Это придавало незнакомцу обольстительный вид. Особенно в сочетании с высокими скулами, слегка пухлыми губами, которые были растянуты в усмешке. — Абернэти, убери пистолет, сейчас же, — неизвестный лишь краем глаза посмотрел на своего подчиненного, а тот сразу же его и послушался.       — Альбус Дамблдор. Доктор Дамблдор, не куколка, — Альбус заметил, как Минерва прошла в глубь операционной, Сисилия же оставалась на месте. Дамблдор и сам бы был рад узнать, что происходит, но незнакомец стоял прямо перед ним, не давая пройти. — Могу я узнать, что Вам нужно от нас?       — Геллерт Гриндевальд, — Геллерт слегка склонил свою голову, словно в поклоне, из-за чего его волнистые пряди, длинной до плеч, стали ещё сильнее спадать на лицо. — Понимаешь ли, куколка, — Альбус ещё больше нахмурился, сжимая пальцы в кулак. Этот тип начинал действовать на нервы. — Мой дорогой друг был ранен. Думаю, ты в силах нам помочь, — Гриндевальд прошёл дальше, из-за чего Дамблдор наконец-то смог осмотреться.       Геллерт не соврал. Стоило лишь Альбусу заметить, что происходит в операционной, как он ахнул. Прямо на столе лежал мужчина, к нему уже были проведены капельницы, а рубашка была разрезана. Бок и часть операционного стола были в крови. Рядом уже стояли медицинские принадлежности, но некоторые из них валялись на полу. Кажется, доктор Миллер собирался приступить к своей работе, но так и не смог.       — Сисилия, оставайся на месте, проверь состояние доктора Миллера. Минерва, мне понадобится твоя помощь, — Дамблдор достал из бокового кармана свои очки, надевая сразу же. — Остальных же попрошу не мешать, — Альбус подошёл к умывальнику, чтобы вымыть свои руки. Он действовал быстро, проклиная этих людей за лишние разговоры и угрозы. Человек в любую минуту мог умереть.       — Я уже ввела ему обезболивающее. Он не должен ничего почувствовать, — Минерва тут же достала халат для операции, помогая Дамблдору. Они действовали столь слажено и быстро, что уже через пару минут было всё готово. — Пуля застряла в брюшной полости, придётся вытаскивать. Донорскую кровь уже подготовили.       Альбус лишь кивнул на это, подходя ближе к пациенту, но на секунду вздрогнул, так как только сейчас заметил ещё одного постороннего. Это была красивая женщина, которая стояла в углу комнаты. Её шёлковое тёмно-зелёное платье, а так же чёрное пальто были измазаны в крови, но сейчас эту даму подобное не волновало. Дамблдор мог бы потребовать, чтобы все вышли, но вряд ли кто-то его послушает.       Пациент хоть и находился в сознании, но взгляд явно был размытым. Всё же он потерял большое количество крови, но всё ещё держался. Несмотря на это, Альбус понимал, что мужчина может в любой момент дёрнуться, даже с обезболивающим. Можно было бы его и усыпить, но времени оставалось всё меньше.       — Мне нужна помощь, — Дамблдор посмотрел на Геллерта, который уже вальяжно расположился на одной из тумбочек. Только сейчас Альбус заметил насколько же безупречная была одежда на Гриндевальде. Длинное, тёмное пальто с меховым воротником, брюки, что идеально сидели по фигуре, тонкая рубашка и чёрные кожаные перчатки. Больше всего в глаза же бросалась чёрная трость, которую Геллерт всегда держал в руках, но при этом, не было в его походке ничего, что говорило бы о том, что она ему нужна. — Пусть Ваш помощник держит его ноги, а вы плечи. Он может дёрнуться, и тогда рана станет серьёзнее.       — Всё, что пожелаешь, куколка, — Геллерт в открытую игнорировал недовольный взгляд Дамблдора, но тот понял, что спорить с новым прозвищем смысла нет. — Абернэти, — Гриндевальду стоило лишь позвать, как тот тут же подошёл, хватая мужчину за ноги. Сам же Геллерт снял с себя пальто, чтобы после выполнить указания Альбуса.       Больше Дамблдор не обращал внимания на окружающих. Он чётко выполнял свою работу, давая лишь несколько указаний Минерве. Пару раз пациент и правда попытался дёрнуться, особенно, когда пуля покинула тело и с громким звуком упала в металлическую пиалу. Хоть Альбус уже и имел опыт, но трудности были. Каждый раз приходилось приноровиться, чтобы в подобных условиях выполнить свою работу.       Возможно, что-то смогло замедлить пулю, ибо она проникла недостаточно глубоко. Дамблдор готов был радоваться, что органы не задеты, иначе бы провозился куда дольше. Иссечение краёв раны и раневого канала не заняло много времени, особенно, когда Минерва каждый раз подавала нужные инструменты, стоило лишь Альбусу о них подумать.       — Док... — когда кровотечение было остановлено, а у Дамблдора в руках были марлевые тампоны, он всё же услышал голос пациента. Следовало бы похвалить за такую выдержку. Конечно, мужчина во время операции дёргался, шипел, но сжимал зубы и не вскрикнул ни разу. — Спасибо... — Альбусу показалось, что зелёные глаза хоть и были замылены после всех лекарств и потери крови, но взгляд всё же стал более ясным.       — Благодарить будете, когда поправитесь, — Дамблдор дренирует рану, пока Минерва уже готовит средства для очередной обработки и бинты с марлей. — Но для этого не стоит меня искать, особенно с пистолетом, — Альбус даже не смотрит на пациента и Геллерта, но слышит их смех.       — Я же говорил, что не сдохнешь, — Гриндевальд понимает, что больше в его помощи нет необходимости, так что отходит от пациента, напоследок лишь проводя рукой по его волосам. Женщина рядом тут же подаёт дорогое пальто и трость. Она и сама внимательно изучает пациента, словно взглядом сканирует, чтобы убедиться, что тот и правда выживет. — Может от ранения тебя куколка и спас, но от Селины тебя не спасёт никто, — и снова смех, хотя, Геллерт просто усмехается, надевая пальто.       — Минерва, повязку, — Дамблдор самолично накладывает антисептическую повязку, даже не замечая, как за каждым его движением следят. Когда же операция подходит к концу, он наконец-то разгибается, немного поведя плечами. Кажется, хруст его спины слышат все. Только после этого Альбус снимает с себя перчатки, а затем и маску. — Я хотел бы понаблюдать за ним пару дней, так что лучше его оставить здесь, — из-за операции Дамблдор даже забыл с кем он говорит, но холодный и столь пронзительный взгляд Геллерта заставил страх снова пронзить тело. — Ему требуется переливание крови, курс антибиотиков внутривенно и ещё полный список различных лекарств, в которых Вы, как я уверен, не разбираетесь.       — Исключено. Мы заберём его сейчас же, — Гриндевальд слышит, как Абернэти вновь вдыхает носом, стоя спиной ко всем. Геллерт ничего не делает, но взгляд становится недовольным. — Куколка, мы признательны за твою помощь, но он здесь не останется, — Гриндевальду нравится насколько на него сердито смотрят, он даже не сдерживает улыбку, слегка прикрывая свои губы указательным пальцем. — Даже твой серьёзный взгляд этого не изменит.       — Вы не понимаете, — Альбус делает шаг к Геллерту, но тут же останавливается, когда слышит щелчок опускающегося предохранителя. Абернэти смотрит чуть ли не обезумевшим взглядом, готовый выстрелить в кого угодно. — Я лишь пытаюсь сказать... — Дамблдор в упор смотрит на Абернэти, надеясь, что тот не выстрелит в сжавшуюся от страха Сисилию или Минерву, которая всё ещё занимается перевязкой. — Больному нужна диета. Его серьёзно ранили. Никакого алкоголя, никаких наркотиков, никакой нагрузки. Ему даже с постели нельзя вставать. То что я сделал лишь малая часть всего курса лечения. Ему необходимо наблюдение врача.       — Я понимаю. Мы позаботимся о нём, — Альбус даже не понимает, отчего чувствует холод по своему телу. Возможно, это из-за пистолета, а возможно из-за хищного взгляда Гриндевальда. — Пёсик, успокойся, — Геллерт неожиданно поднимает трость, чтобы наконечником упереться в шею Абернэти.       — Давайте убьём их. Нет смысла оставлять их в живых, они доложат. Они ведь доложат, — Абернэти не обращает внимание на трость. Его всего трясёт, глаза бегают, а сам он, то и дело, раз за разом облизывает губы. — Хоть одного. Пусть знают, что с ними может случиться. Предлагаю рыжего. Или ещё лучше: отыметь этих сестричек.       Сисилия в ужасе забивается в угол, продолжая плакать, она сжимает свой рот от ужаса, чтобы не закричать. Дамблдор и сам пытается придумать, что же делать. Он бы смог хоть как-то оглушить двоих мужчин, потому что они стоят рядом, но есть ещё женщина. Кажется, даже Минерва уже старается придумать хоть какой-то план, незаметно взяв со стола скальпель.       — Будь умницей, положи скальпель, — Гриндевальд даже не смотрит на Макгонагалл, но всё равно заметил. Сам же он сильнее надавливает на горло Абернэти, ни говоря ему ни слова. Кажется, это срабатывает, потому что мужчина сначала опускает пистолет, а после сам Геллерт забирает его. — Никто сегодня не умрёт, — Гриндевальд поворачивается к Сисилии, с какой-то усмешкой смотря на девушку. Он медленно подходит к ней, чтобы после протянуть носовой платок алого цвета. — Разве можно надругаться над такими обворожительными медсёстрами и куколкой?       — В таком случае, я прошу покинуть вас всех нашу больницу. Больше мы ничем помочь не сможем, — Альбус не показывает своих эмоций, хотя внутри всё постепенно успокаивается. Он оборачивается к столу, когда слышит тихий скрип. Пациент и сам встаёт с кровати, пока ему помогает та самая женщина. Минерва и правда уже закончила перевязку и убрала скальпель.       — Жаль, конечно, покидать твоё общество, куколка, но ты прав. Нам пора, — Геллерт достаёт из внутреннего кармана пачку денег, чтобы после кинуть её на стол. — Это за помощь. И за молчание, — Абернэти вместе с женщиной помогают пациенту добраться до двери. — Надеюсь, ещё раз увидеть твои голубые глаза, куколка, — и с лёгкой усмешкой Гриндевальд покидает операционную, следуя за подчиненными.       Где-то около минуты стояла полная тишина, лишь всхлипы Сисилии нарушали её. Дамблдор опёрся руками о стол, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, а руки начинают трястись. Забавно, что когда он испытывал желание спасти пациента, пальцы ни разу не дрогнули, а сейчас будто бы током прошибло. Единственное, что радовало,так это то,что никто не умер. Даже на операционном столе, который был всё ещё в крови.       Минерва же упала на пол, глубоко дыша. Её и саму не переставало трясти, а по щекам то и дело бежали слёзы. Удивительно, как всё это время она могла сдерживаться. Сисилия всё так же была в истерике, прижимая ко рту алый платок. Лишь только доктор Миллер всё так же находился без сознания.       — Простите меня, доктор Дамблдор, — голос у Макгонагалл дрожал. — Я хотела Вас предупредить, но... они сказали, что убьют весь персонал, если я не найду хирурга, — Минерва вся сжалась, пытаясь хоть как-то успокоиться, но у неё не получалось.       —Всё в порядке. Вы сделали всё правильно, — Альбус глубоко вздохнул, прикрывая глаза. Он не мог поверить, что им всем удалось выжить. — Нам надо успокоиться. Всё хорошо. Они не вернутся, — Дамблдор успокаивал то ли медсестёр, то ли себя. Единственное, о чём он надеялся, что больше никогда не встретит этих людей и не услышит это проклятое: “куколка”.