Всё, что случилось в чистилище...

После ослепительной вспышки первое, что стало сигналом, оповещающим о возвращении, была тьма. Глаза едва успевали привыкнуть. Взгляд беспорядочно метался, выхватывая силуеты растительности. Тьма обрушилась внезапно, дезориентируя, сбивая с толку. Только что ведь был день. Только что перед глазами было лицо... Земля под ногами, ещё мгновение назад каменистая и неустойчивая, теперь покрыта ковром густой травы. Не менее важным признаком, конечно, был воздух. Безжалостный, он не оставлял пространства для иллюзий, в которые хотелось себя погрузить. Хотелось думать, что это неправда. Кислород чистый, режущий горло и нос вызывал головокружение. Лёгкие принимали его, привыкая стремительно, возвращались в норму через острую боль. Тот самый воздух, о котором он грезил, мечтая снова дышать полной грудью, теперь не казался таким уж родным и желанным. Зловоние чистилища утекало с кончиков пальцев, растворяясь в атмосфере. Сознание тревожно сопротивлялось, нехотя расставаясь с удушливым ядом того мира. Четвёртым признаком стали звёзды. Он посмотрел вверх, не веря в то, что видел. Лоскут небосвода, усыпанный яркими искрами звёзд, светился между вершин деревьев. До этого момента Дин даже не думал о том, что и звёзд ему не хватало. Опыт путешествия сквозь брешь между мирами походил на перемещение с помощью крыльев ангела, но Дин не хотел об этом думать. Не мог. Предплечье жгло. Он знал, что под рукавом куртки по коже растекались ветвистые отблески алого света. Они пульсировали, не давая покоя. Тело отторгало душу вампира. Пробежав наугад небольшое расстояние сквозь лес, ломая кустарники, Дин наткнулся на парочку юных туристов с палаткой. Люди. Просто люди. Такие же, как он сам. Почти. Автоматически, не отдавая себе отчёта в действии, он пригрозил им оружием. Испуганный молодой белый парень едва мог связать два слова, когда отвечал на вопрос: "Где трасса?" Девушка боязливо топталась за ним, хватаясь за его плечо. Заприметив неразобранный туристический рюкзак, лежащий на земле, Дин схватил его и пустился в бегство в указанном направлении. До трассы он добрался не скоро. Двадцать миль пути. Ничего, он привык ходить пешком. Он целый грёбанный год только и делал, что ходил пешком, бегал и дрался. Тот факт, что идти пришлось всю ночь, был до странного родным. Чужим ощущалось отсутствие каких-либо опасностей на пути. Серьёзно? Он прошёл двадцать миль ни с кем не вступивши в смертельную схватку за свою бесполезную шкуру? Какой абсурд. Дин додумался убрать свой сувенир из чистилища в рюкзак только тогда, когда мимо него по трассе проехали две машины с временным промежутком в полчаса. Свет фар поднял в солнечном сплетении бурю эмоций, словно Дин видел подобное впервые. Рубило смотрелось чужеродно среди туиристического шмотья. В рюкзаке оказались термокружка, зарядное устройство, руководство рейнджера, чистая одежда, фонарик, деньги и бисквиты. Книгу Дин выбросил на землю, не заботясь о её дальнейшей судьбе. Бисквиты были в два счёта проглочены сразу после того как он судорожно разорвал хрустящую упаковку. Сладость теста и начинки вызвали стон наслаждения от этой скромной трапезы. Он шёл по пустой трассе в бледной дымке, наступающего рассвета, чувствуя такую до странного ровную и комфортную поверхность асфальта через подошву ботинок. Из глубин леса слышались звуки жизни. Уханье сов, стрёкот сверчков, шумные взмахи крыльев. Громкие шорохи и треск веток заставляли нервно озираться по сторонам в поисках врага, прежде чем Дин успевал одёрнуть себя. Нет никаких врагов. Только безобидные животные. И только он один. Один... Дин, болезненно зажмурился, прогоняя навязчивые воспоминания. Нет, он не мог думать об этом. Заслышав приближающийся шум автомобиля, он обернулся и вскоре из-за поворота показались слепящие фары. Всё было словно во сне. Во сне, направленном в сознание ядом джинна. Хотелось проснуться и обнаружить себя в чистилище с уверенностью, что ещё не всё потеряно, что всё ещё можно исправить. Серебристый форд фокус притормозил в нескольких ярдах впереди. Дин подбежал к машине, заглядывая в открывшееся для него окно двери у пассажирского сиденья. За рулём была женщина средних лет. Волосы собраны в неряшливый пучок. Дин не упустил из вида, что в салоне расположилось пустое детское кресло. До чего же странно. Всё так странно. Оценив его внешний вид незнакомка, настороженно сдвинула брови. — Тебе нужна помощь? — спросила она с опаской. — Ээм... — протянул Дин, — Да. До ближайшего мотеля подбросите? — слова, такие обыденные, давались ему отчего-то с трудом. Она поджала губы в нерешительности, оценивая ситуацию. Руки на руле напряглись, сжимая его крепче. — Ты же не маньяк или типа того? Дин вздохнул, обдумывая, как ему показаться безопасным, но ничего не придумал. Он весь в грязи, на лице кровь монстра, за спиной краденый рюкзак. Сказать, что он выглядел потрёпанным - ничего не сказать. Видок ещё тот и запросто мог напугать простых гражданских. Один посреди пустой трассы на рассвете. И на самом деле он вовсе не безопасный. — Я дождусь другой машины. — сказал он, быстро сдавшись. Выпрямился и сделал шаг к обочине. Но окно не закрылось, незнакомка мялась в сомнениях. Вероятно оценивала частоту проезжающих по этой трассе машин. После пары тяжёлых вздохов и минуты размышлений она всё же сказала: — Ладно, садись. Но учти, у меня есть перцовка. Дин выдавил короткую улыбку, насколько ему казалось - не жуткую. Насколько не жуткой могла быть улыбка на лице испачканном кровью. Он сел в салон, закрывая за собой дверь. Рюкзак, не стесняясь, швырнул на заднее сиденье, где тот теперь покоился рядом с детским креслом. Очертания сувенира из чистилища выделялись через ткань натянутым силуэтом. — Пристегнись. — велели ему. Дин послушался, вежливо принимая правила владелицы. Совсем скоро он сядет за руль любимой импалы, в которой ремни безопасности благополучно отсутствовали. Ему резко поплохело, когда он заметил брелок, болтающийся на зеркале. Свисающий с тонкой золотистой веревочки примитивного вида ангелочек, держащий у лица горн. Крылышки, безвкусная белая сорочка, локоны - завитушки. Всё, как положено, чёрт возьми. Засмотревшись, он не сразу заметил, что добрая незнакомка, заботливо протянула ему пачку влажных салфеток, которые достала из отсека в своей двери. — Ты ранен? — спросила она и Дину поплохело уже вдвойне от этого вопроса, который он нередко слышал в чистилище. Но думать об этом было нельзя. Дин отрицательно помотал головой, забирая, неприятно хрустящую упаковку салфеток. Антисептик в составе покалывал мелкие царапинки на коже, когда он вытирал лицо. Каждое следующее действие заставляло его чувствовать себя всё более неуместным. Автомобиль мягко тронулся, разгоняясь. За окном, приобретая цвет хвои в нарастающем свете утра, мельтешили деревья. Монотонный шум работы автомобиля казался тревожным и инородным. Как и весь мир. Женщина опасливо поглядывала на Дина время от времени. В салоне запах детского питания, вызывающий тошноту. Под ногами на коврике какие-то бумажки и бутылка воды. Дин поднял её. Не дождавшись разрешения, открутил крышку, припал губами к тёплому пластику и стал жадно пить. Вода не первой свежести пропитала живительной влагой пересохшее горло. Бутылка в руке стремительно пустела, вскоре остались лишь капли и конденсат на прозрачных стенках. Дин шумно выдохнул, отчасти утолив жажду. — У меня есть ещё вода. Дин протянул руку и в неё поспешно положили небольшую полную бутылку. — Что с тобой, чёрт возьми, стряслось, мужик? — Я Дин. — представился Дин вместо ответа, когда осушил и вторую бутылку. Бросил её себе под ноги. В чистилище его имя стремительно распространилось среди монстров. Каждая проклятая душа знала Дина Винчестера, как их ночной кошмар, как объект мести, как потенциальную добычу, лакомый кусочек. Теперь он снова в мире, полном незнакомцев, которым мог представиться просто Дином при случае. Для них это имя не будет ничего значить. — Ладно, Дин. Может мне стоит позвонить в полицию? — озвучив этот вопрос добрая незнакомка задержала на нём пристальный взгляд, чтобы проследить за реакцией. Может все-таки нужно было дождаться другой машины? Дин равнодушно пожал плечами. Полицией его не напугать. — Рейчел. — представилась новая знакомая, переведя взгляд на пустую трассу. В её голосе сквозило заметное напряжение. Лес за окном становился более редким. Этот лес совсем не похож на чистилище. Дин подумал: "Может это все-таки сон?" он хотел убедиться, посмотрев на время, как в прошлый раз. Часы на его запястье так и были сломанными, остановившимися на без четверти десять. Но на электронном циферблате позади руля горели цифры 05:23. Дин разочарованно отвёл взгляд, который предательски опять зацепился за треклятого ангелочка на зеркале. Если бы это был сон, он бы уже проснулся из-за дурацкой побрякушки. Предплечье жгла душа Бенни, пульсируя, причиняя дискомфорт. Пока что терпимо. Рейчел открыла окно, достала из подлокотника пачку parliament и синюю зажигалку, сунула одну сигарету в рот и прикурила. Новый запах наполнил салон. — Куришь? — спросила она, выдохнув облако дыма, держа руль одной рукой. Пачку швырнула обратно в подлокотник, — Возьми, если хочешь. — Не курю, — ответил Дин, нахмурившись. — Я почти бросила. Но никто из моей семьи даже не в курсе, что я курила. Лучи утреннего света играли на пространстве над приборной панелью. Там же смятая синяя кепка накрыла собой тетрадь с кольцами, в потрёпанном глянцевом переплёте. Дин разглядывал беспорядок в машине и пытался игнорировать тянущую тоску и давление в солнечном сплетении. Как много всего, чем можно занять руки во время нежелательной беседы. Много на что можно отвлечь внимание. Он подумал, может ему достаточно плохо сейчас, чтобы позволить себе выкурить сигарету, за неимением альтернатив. Ангел назойливо покачивался на ниточке, привязанный к зеркалу. В его мирно закрытых, нарисованных глазках Дину чудилось что-то злорадное. Да. Достаточно гадко на душе и не только. Не долго думая, он открыл окно, выудил из подлокотника пачку и зажигалку. Сунул в рот сигарету, чувствуя на языке подсластитель фильтра. Щёлкнула зажигалка, зарделся на кончике огонёк. С непривычки ему пришлось прочистить горло, на что Рейчел усмехнулась, слегка повернув к нему голову. Дин испытал странный стыд, будто он был подростком, что выделывался перед одноклассниками. Когда-то, когда так и было, отец застукал его с сигаретой и выбил из него всю дурь, как он это умел. Рабочий дедовский метод, и урок был усвоен. С тех пор Дин действительно не притрагивался к табаку. Справившись с жжением в горле, он затянулся ещё раз, что далось уже проще. Очень скоро процесс возымел лёгкий пьянящий эффект, расслабляющий конечности. На границе леса показался красочный билборд с названием штата. Мэн. Дин прикинул сколько бы он добирался из Мэна в Луизиану за рулём своей машины. Приблизительно трое суток, если останавливаться на ночлег. Он попросил высадить его, как только увидел мотель. Здесь же неподалёку была и закусочная. Очень кстати. Рейчел проводила его настороженным, обеспокоенным взглядом, когда Дин захлопнул за собой дверь. Но в целом, казалось она испытала облегчение. Ну ещё бы - поездка с грязным подозрительным незнакомцем подошла к концу и никаких происшествий. К этому моменту ослепительно яркое летнее солнце заливало окрестности городка. Крыши автомобилей на парковке пестрили бликами. Объекты разных цветов рябили в глазах, сбивая с толку. Дин чувствовал себя пещерным человеком, попавшим в будущее. Впечатление это усилиливалось пока он платил за номер у стойки ресепшена. Пока двигался по коридору, по обе стороны которого двери, под ногами серый ковролин, заглушающий шаги. В номере он сбросил с плеч рюкзак и осмотрелся по сторонам в растерянности. Что теперь? Предплечье пульсировало болью. Дин подошёл к двери, ведущей в ванную комнату, осторожно прикоснулся к кнопке включения света и вздрогнул от щелчка. Толкнул дверь и робко заглянул внутрь, будто ожидая увидеть кого-то внутри. Но внутри в тёплом свете только душевая кабина, унитаз и раковина. Зеркало над раковиной отразило звериный взгляд на чумазом лице. Он давно не видел своего лица так чётко, но, как и предполагалось - видок ужасный. Некоторое время он тупо пялился на зубную щётку, как на инопланетный объект. Странно осознавать, что больше не придётся срезать тонкие ольховые веточки, чтобы расправить конец на ворсинки, которыми он почистит зубы. Лёгкое нажатие на дозатор мыла вызвало болезненный импульс, пронизывающий от кончиков пальцев до плеча. Руку будто переехали колёса автомобиля. Раздевшись, Дин смог рассмотреть извилистые полосы красного света под кожей. Было похоже на заражение инопланетным вирусом. Он принял горячий душ, которого так долго был лишён, но скребущая в груди тоска не позволила в полной мере насладиться комфортом. Между ног, смешанная с водой грязь чистилища закручивалась спиралью и исчезала в сливе. За стенкой слышны приглушенные разговоры постояльцев и работа телевизора. На кафеле прямо за смесителем, россыпь почерневших от времени трещин. Дин чувствовал себя грёбанным Томом Хэнксом в фильме "Изгой" - вернувшимся с необитаемого острова другим человеком. *** В закусочной, раздражающая какофония звуков: болтовня посетителей, музыка, звяканье столовых приборов, шарканье отодвигаемых стульев. Звон колокольчика над дверью пробудил воспоминание о видении, направленном в сознание джинном. — Вы уже что-то выбрали? — голос официантки вырвал Дина из транса, и он обнаружил себя, смотрящим в меню тупым, невидящим взглядом. Чёрные буквы на белых, заламинированных страницах разбегались, собираясь в слова, нехотя, через силу. Впрочем не так уж и важно, что там написано. — Бургер,— озвучил заказ Дин, — побольше лука и э-э... картошку. — Гамбургер с луком и картошка, — повторила девушка, — Что-нибудь ещё? Напитки? Дин покачал головой, отказываясь. Он планировал купить пиво на обратном пути в мотель. Официантка удалилась, стуча миниатюрными туфельками по чёрно-белой шахматной плитке. Мятая у подола юбка разглаживалась при каждом шаге. Запах, наполнявший помещение провоцировал слюновыделение, а желудок не уставал напоминать о себе голодным ворчанием. Когда подали заказ, Дин набросился на еду, и позабыв о приличии мычал от удовольствия. Это не шло ни в какое сравнение с сырыми яйцами куропатки, непрожаренной тощей дичью, ягодами или пресными пескарями с форелью. В ближайшее время Дин не притронется к рыбе по нескольким причинам. Вернувшись в мотель он почти чувствовал себя человеком. Он выбрался. Мозг пока отторгал полноценное осознание этого, но рано или поздно всё встанет на свои места. Он сыт, помыт, одет в чистую одежду, заимствованную из туристического рюкзака, а теперь планировал лечь спать, не смотря на то, что сейчас день. В чистилище была бы ночь. Выпитые три бутылки пива уже давали о себе знать тяжестью в конечностях. Дин даже отвлёкся просмотром фильма. По телевизору крутили Велеколепную семёрку, так что он хорошо провел время. Почти. Он бы хотел обвинить в своём состоянии ноющую боль в руке или остатки таких важных в чистилище спутников, как тревога и нервозность, но дело конечно не в них. Усталость должна была уже взять своё. Ему чёрт возьми необходимо выспаться прежде чем отправиться в Луизиану, чтобы выгрузить там своего попутчика. Но Дин уже пару часов ворочался в этой непривычно мягкой и чистой постели, а сон всё не приходил. Он встал, прошёлся по комнате, проверил замок на двери, выглянул на улицу через каждое из окон. Летнее солнце по-прежнему освещало парковку. Время текло отвратительно медленно, мир казался застывшим. В мини холодильнике его встретила спасительная бутылка бурбона. Не прошло и минуты, как янтарная жидкость с приятным глубоким бульканьем выплеснулась в стакан, который Дин залпом опрокинул в себя и налил ещё. Спустя четыре подхода с некоторыми промежутками во времени он все же избавился от навязчивых мыслей и воспоминаний, и смог уснуть. Нет, он не думал о том, что помогало ему забыться сном без сновидений в чистилище, в моменты, когда он нуждался в этом сильнее всего. Здесь снаружи в реальном мире был алкоголь, по целительному свойству которого Дин скучал. Теперь этого достаточно. Когда он проснулся весь в ледяном поту, до рассвета было ещё далеко. В окна попадал холодный свет уличного фонаря. Электронный будильник на прикроватной тумбе показывал красные цифры 04:45. Яркое воспоминание вспыхнуло в голове. Так похоже на видение джинна: электронный будильник, недопитая бутылка бурбона, Дин в одиночестве в пустой комнате мотеля, где ему в каждом тёмном углу мерещилось движение призрака. Шелест плаща. Было трудно дышать, словно в помещении жарко и требовалось проветривание, но это не так. Организм избавлялся от остатков кошмара, очертания которого утекали сквозь пальцы. Не имело смысла просиживать остаток ночи без дела. Он собрал те жалкие крохи вещей, которые у него были, наспех умылся, и покинул мотель, направившись к трассе. Трое суток Дин провёл в дороге. Деньги на автобус тратить не пришлось. Попадались добрые люди, готовые подбросить до разных промежуточных пунктов. Он мило беседовал с водителями о повседневных мелочах, игнорируя зудящую в черепной коробке мигрень, и бьющийся в руке пульсацией алый свет, боль от которого росла с каждым днём. В промежутках на высадке из очередного автомобиля вокруг бурлила городская суета. Кипела жизнь безмятежных американцев, спешащих по своим ежедневным хлопотам. Парень в костюме хот-дога раздавал флаеры, пожилая леди приняла помощь от молодого человека в том, чтобы выйти из такси, ворча скрипучим старческим голосом что-то о манерах. Дети пронеслись цветастым вихрем по тротуару. Они наслаждались летними каникулами. Дин ловил себя на том, что застывал посреди оживленной улицы, гляда на прохожих, но не видел их. Не запоминал лиц. Слышал голоса, но не слушал, о чем шла речь. Он застревал в ирреальности происходящего, и вокруг возростал, поднимаясь от горячей земли гигантский сосновый лес. Детский смех, переливаясь смешивался с журчанием горной реки. Резкие движения вызывали рефлекторное желание обороняться, а рубило так неудобно и невовремя спрятано в рюкзаке. Руки непривычно и небезопасно пусты. Он опрометчив, он слишком слаб и неподготовлен для того, у кого даже нет напарников, готовых прикрыть. Одним утром он очнулся на пассажирском сидении, встрепенувшись так, будто его разбудило нападение. Водитель - сурового вида мужчина в джинсовом комбинезоне вздрогнул и чуть было не разлил энергетик из банки. Оказалось слабый "пшик" в момент, когда мужчина открыл банку и разбудил Дина. — Твою мать! — выругался водитель, — Напугал! — Прости, я заснул. — Дин потёр ладонями лицо, прогоняя сонливость, стремительно осознавая себя в этом мире. На пассажирском сидении. Тот, кто пообещал его подвезти до границы штата вёл фуру. — Это я понял. Чего так дёргаться? Кошмар приснился? Дин пожал плечами: — Не помню. За стеклом проносились мимо пейзажи. Ярко-жёлтые поля рапса и зелёные- пшеницы. Подсвеченные облака пыли и перемолотой соломы клубились вокруг фермерской техники и оседали под массивными колесами трактора, работающего в поле. С противоположной стороны золотистый рассвет слепил водителю в левый глаз. Во второй половине того же дня другой машиной Дин добрался до окрестностей Клейтона, где в магазине походного инвентаря прикупил складную лопату. В стареньком жёлтом пикапе работало радио. За рулём был чернокожий пожилой мужчина в кепке, какую носил при жизни Бобби. Он весело подпевал словам песни Red Hot ChiliPeppers - Road Trippin', и Дин почти заразился его добрым настроем к моменту, когда уже пора было выходить. — А, да брось ты это! — сказал водитель, наотрез отказавшись принять из рук Дина пятёрку за бензин. — Спасибо. — Береги себя, парень, — водитель пренебрежительно махнул рукой. Дин захлопнул за собой дверь снаружи, и пикап, шурша колёсами по грунтовой дороге удалился в сторону залитого солнцем горизонта. Остаток дня он провел на ногах, и такое времяпровождение было для него обыденным. Вокруг зеленели луизианские кукурзные поля. Летний ветерок играл в волосах теплом. Идти пешком, пересекая тенистые лиственные лесополосы, куда проще, когда под ногами гравий, а за каждым деревом не прячется какой-то уродец, жаждущий крови. Что правда - кое-кто жаждущий крови разбушевался в предплечье. Боль саднила, усилившись настолько, что Дин прижимал руку к груди, держа запястье в прочном захвате. Время шло незаметно. Солнце преодолело зенит и теперь стремительно клонилось к закату. Мимо Дина по гравию всего пару раз проезжали машины: старенький форд с прицепом и через пару часов семейный минивэн, забитый детишками. Когда вечер опустился на поля розовым закатом, на пути встретился велосипедист и махнул Дину рукой. В остальное время он шагал в одиночестве, иногда ворча ругательства себе под нос, обращаясь к Бенни, который его вряд ли мог слышать. Растущая луна поднялась высоко над горизонтом к моменту, когда Дин наконец добрался до места назначения. От ветхой водонапорной башни он отсчитал семь шагов на восток и вонзил в землю лопату. Накопленная усталость, как и боль не помогали копать плотную землю. По мере погружения походной лопаты в грунт яма медленно увеличивалась в объёме. Былые навыки разорения могил всё ещё при нём. Дин даже почувствовал тёплый укол ностальгии, вспоминая классические дела "посолить и сжечь". Тогда всё было гораздо проще. Но ещё проще копать вместе с напарником. Спустя наверное сотню взмахов лопатой в грунте показались кости, большая часть которых уже поддалась полувековому разложению. Слишком уставший, чтобы порадоваться находке, Дин достал нож, и не долго думая провел лезвием по предплечью. В месте пореза свет под кожей забурлил, похожий на кипящую лаву. Под бормотание древнего заклинания душа, покинувшая чистилище несколькими крупными каплями упала на кости вампира. — Быстро ты. — с болезненной отдышкой отметил Дин, обернувшись к Бенни, который уже материализовался во плоти у него за спиной. — Мог бы и быстрее. — проворчал вампир. Лунный свет серебряным контуром очерчивал его силуэт, — Чего ты так долго? — Не стоит благодарности, — парировал Дин, приближаясь к нему. Хотя рука кровоточила в порезе, но боль значительно уменьшилась после того, как чужеродное существо покинуло тело. Глядя на то, как Бенни разминал шею, возведя лицо к чёрному небу, Дин начинал осознавать, что приключение подошло к концу. — Всё шевелится? — осведомился он. — Более или менее, — неопределённо ответил Бенни и обнажил на секунду дополнительный ряд острых зубов для проверки, — Так... Что теперь? Дин никогда не жаловал сопливых прощаний и полагал, что всё необходимое уже обговорено. Однако не просто было разойтись с кем-то, с кем позади оставалось общее прошлое. — Как договаривались. — нехотя ответил Дин. — Значит расходимся? — Не лезь на рожон, Бенни. Бенни всего на мгновение позволил промелькнуть сожалению в глазах, но совладав с накатившими эмоциями улыбнулся. — Мы на воле, братец. С трудом верится. — он протянул руку, и Дин от души ответил на рукопожатие, чувствуя, как против воли у него и самого тоже растянулись в улыбке губы. Впервые с тех пор, как он прошёл сквозь портал. Они обнялись, разделив друг с другом радость и облегчение. — Да, мы вернулись. Спасибо тебе за помощь. Бенни покачал головой: — У нас было взаимовыгодное соглашение. Не нужно благодарить. Покопавшись в рюкзаке, Дин выудил из него перекись и быстро полил свежий порез на руке. Рана зашипела. — Преимущества цивилизации? — Бенни смотрел на пластиковый пузырёк с любопытством. — Да. — ответил Дин, — Ещё вот это. Смотри, — он вытащил из кармана новый простенький телефон, которым обзавёлся в дороге, чтобы вскоре связаться с Сэмом. Вампир взял в руки устройство и на лице его было написано, что ни чёрный экран, ни кнопки ему ни о чём не говорили. — Без этой штуки в наше время, как без рук, — усмехнулся Дин, забирая телефон, — Вижу тебе понадобится помощь в адаптации. — Но ты мне эту помощь, конечно не предлагаешь, — не без грусти заключил Бенни. Свет серебрился у вампира в волосах и на рукавах пиджака довоенной моды. Незачем было объяснять почему Дин не мог помочь, как бы ему этого ни хотелось. Он сожалел, что их пути расходятся здесь и сейчас. В другом мире обстоятельства связали охотника и вампира, но в этом мире между ними не должно быть ничего общего. — Бенни, я бы рад помочь... — Я знаю. — перебил Бенни, избавив от необходимости оправдываться. Хлопнул Дина по плечу в дружеском жесте. В знак того, что не держал обиду, — Всё, что случилось в чистилище, остаётся в чистилище. Дин кивнул. — Верно. *** Дин думал о том, кто остался в чистилище. С кем он планировал разделить радость от возвращения, и чему уже не случиться. Ангела чистилище не отпустило бы так просто, как человка. Теперь в очередной снятой на ночлег комнате мотеля он сидел на полу, оперевшись на быльце кровати. В руке открытая бутылка Buffalo Trace, содержимое которой он не потрудился налить в стакан. Время от времени приникая к горлышку губами, Дин делал глоток, безразлично глядя на то, как сменялись яркие картинки на экране телевизора. Вместо того, чтобы отвлечь мультфильмы на дестком канале вносили лепту в хаотично, мечущиеся мысли. Персонажи голосили невпопад, бегали по каким-то пустым коридорам, врезались в двери. Они падали с высоты, отряхивались и шли дальше, как ни в чём ни бывало с завидной непосредственностью. Им всё сходило с рук. "Я выбрался." думал Дин. Осознание этого факта обрушилось на него в полной мере всей своей тяжестью ровно так же, как осознание того, что он выбрался, будто не весь целиком. Ему бы радоваться, но миг радости он уже разделил с тем, кому всё же смог помочь. Ополовиненная бутылка с медовой жидкостью в ней, говорила о том, что Дин праздновал возвращение. Но празднование походило по ощущениям скорее на похороны. Перед глазами застыло лицо Каса в тот самый последний миг перед тем, как портал замкнулся, разделив их. В чистилище сейчас день, но это не важно. — Сука. — выругался Дин в пустоту. Он притянул к себе колени и закрыл лицо руками, отчего на обратной стороне век воспоминание проявилось, как на плёнке ещё ярче. Пальцы стиснули пряди волос и потянули так, чтобы стало больно, но этого было мало. Хотелось в точности, как в видении перевернуть журнальный стол, чтобы он отлетел к стене и сломался, поднимая грохот. Зайти дальше, разнести в щепки всю комнату. Почему?! Почему хоть раз не могло всё пройти гладко?! Почему не могло получиться?! В очередной раз судьба играла с ним злую шутку. В очередной раз в дребезги разбивала все шансы и возможности. Он был глуп и самонадеян. Нужно было придумать план, надёжный способ вытащить Каса. Но Дин не справился. Подвёл его, как подводил всех. Ангел там один. Один. Обречён на вечное скитание и бегство от левиафанов. В пьяном рассудке мысли ползали и возились, извиваясь змеиными лентами. Воспоминания о чистилище не получалось собрать в целостную картину. Всё урывочно. Куски тёмных и светлых фрагментов о битвах, бегстве и игре в прятки с монстрами. Кое-что Дин помнил достаточно чётко. Как они с Бенни нашли ангела у реки. С каким кровавым трудом дались поиски. Как все трое прикрывали друг друга в бою и были сплочённой командой. Исцеление ран ангельской благодатью. Тёплые прикосновения, исполненные заботы и нежности. Беспокойство в небесных капельках глаз. Облегчение всякий раз, когда обернувшись Дин обнаруживал, что Кас всё ещё здесь, что он не исчез. Теперь это не так. В пустой комнате он услышал собственный потухший, хрипловатый голос, словно со стороны. — Кас... Дин просто сказал это прежде чем успел бы подумать. Прежде чем понял, что имя не застряло в горле, но прозвучало в пустой комнате чётко и ясно. Молитва не будет услышана ни сейчас, ни завтра и никогда. — Кас. — во второй раз он озвучил имя намеренно, проверяя на вкус и убеждаясь в горечи. Что сказать? О чём молиться тому, кто не услышит и не явится? Надо же, люди приходят в церковь и молятся подобным образом, зная, что никто им не явится. Врут себе, что с молитвой на голову свалится чудо, что кто-то услышит. Они идиоты. Но Дин не заблуждался на свой счёт и не считал себя лучше других. Он тоже был рад на долю мгновения обмануться сладкой надеждой. В конце концов случались и чудеса в его жизни. Редко, но всё же... — Кас... — прошептал он, предпринявши последнюю болезненную попытку, лишённую всякого смысла.