Замена

      Ручеёк открыл глаза и с ужасом понял, что находится на краю Бергентауна. Пытаясь подняться, он ощущал, как ноги стали свинцовыми, будто закованы в кандалы. За его спиной без сознания лежала повариха, и гуру знал, что это его единственный шанс на побег. Каждая мышца кричала в протесте, но тролль сжал зубы и начал двигаться вперед.       Медленно, словно в кошмаре, Ручеек пробирался сквозь густой туман, который скрывал его шаги. Болотистая местность словно затягивала его, деревья и кусты превращались в преграды на пути. Он продолжал идти, превозмогая боль, с трудом передвигая заплетающиеся ноги.       Внезапно тролль споткнулся о корень дерева и полетел вниз по склону, безуспешно пытаясь удержаться. Гравитация безжалостно тянула его вниз, и, скатившись к реке, он почувствовал, как ледяная вода захватила его. Течение несло его всё дальше, оставляя всё меньше сил для борьбы за жизнь.       На мгновение вода полностью поглотила Ручейка. Холод и страх смешались воедино, превращаясь в беспощадного врага. Ещё чуть-чуть — и настанет конец...

***

      Ручеек внезапно подпрыгнул с места, проснувшись от очередного кошмара. Его сердце бешено колотилось, дыхание стало прерывистым и тяжёлым. Руки дрожали, и он машинально коснулся лба, покрытого холодным потом. Несколько мгновений он сидел неподвижно, впитывая тишину вокруг и пытаясь успокоить учащённое дыхание. Глубокие и нервные вздохи разрывали ночную тишину.       — Ручеек?.. – прошептал Цветан, приподнимаясь на локте.       Его голос пробился сквозь пелену страха и беспокойства, возвращая гуру в реальность. Фиолетовый тролль сразу же обратил внимание на своего партнера.       Прошел месяц с тех пор, как они стали жить вместе в бункере. Первое время было непростым — они привыкали друг к другу, узнавая привычки и странности друг друга. Угрюмец, изначально недоверчивый к троллям, оставался настороженным. Однако вечера, проведённые за обеденными разговорами, совместные походы за провизией и мелкие бытовые хлопоты сближали их.       Цветан всё ещё был осторожен, но увидел в Ручейке искренность и заботу, особенно когда тот однажды, глядя прямо в глаза, сказал: "Хочешь, я стану твоим смыслом в этой жизни?" Эти слова пробили брешь в стене недоверия, которую угрюмец строил годами. Он решил дать шанс, открыть своё сердце и позволить гуру войти в его жизнь.       Ручеек медленно начал успокаиваться. Его дыхание становилось ровнее, а сердцебиение постепенно утихало. Он поднял глаза и посмотрел на Цветана, который обеспокоено наблюдал за ним.       — Прости, — тихо сказал фиолетовый, пытаясь взять себя в руки, — я разбудил тебя?       Бирюзовый тролль мягко улыбнулся и кивнул, показывая, что всё в порядке.       Цветан начал замечать, что Ручеек часто просыпается ночью, страдая от кошмаров. Однажды, после особенно тревожной ночи, когда гуру снова вскочил с места, угрюмец решил, что пора поговорить об этом.       — Ещё один кошмар? — спросил Цветан, присаживаясь рядом.       Ручеек тихо ответил:       — Честно говоря... Мне кажется, что это не просто кошмары.       Цветан продолжал внимательно слушал.       — Я думаю, что я вижу другую версию своей жизни. Где я предал всех...       Гуру, внезапно охваченный волной эмоций, посмотрел на свои руки. Его взгляд застыл на этих дрожащих пальцах, и ему показалось, будто он видит отблеск прошлого на их поверхности.       Ручеек ощущал, как холодок пробежал по его спине, пока он рассматривал свои руки. Каждая линия, каждый изгиб казались отражением тех грехов, от которых он пытался убежать. Он видел, как эти руки делали то, за что ему теперь было стыдно, и это разрывающее чувство заставляло его сердце сжиматься.       Цветан тихо встал с постели и подошёл к тумбе. Он зажёг свечу, чтобы осветить комнату и посмотреть на часы. Стрелки показывали три часа утра. Присев обратно на кровать, угрюмец нежно приобнял гуру и мягко сказал:       — Сейчас три утра. Давай выпьем горячего чая и поговорим об этом. А потом сходим к горячим источникам.       Цветан протянул руку партнёру, предлагая присоединиться к нему. Ручеек посмотрел на любимого, и его лицо осветилось тёплой улыбкой. Он принял жест, и их руки переплелись. Оба медленно поднялись с кровати и вышли из спальни.       Бирюзовый, всё ещё держа фиолетового тролля за руку, поставил чайник с водой у горящего камина. Ручеек наблюдал за ним, ощущая, как волнения постепенно утихают, а чувство безопасности наполняет его сердце. Цветан взял плед с кресла и заботливо накинул его на плечи своей второй половинки, добавляя ещё больше тепла и уюта в этот момент.       Парни направились к верхней тумбе. Отпустив руку Ручейка, Цветан полез за банкой с заваркой. В банке были сухие листья мяты и сухие ягоды, которые он аккуратно взял. Гуру тем временем отошёл чуть в сторону и начал доставать чашки. Они работали синхронно, каждый занят своим делом, но поддерживая друг друга присутствием. Цветан, взяв заварку, аккуратно добавил её в чайник, в то время как Ручеек поставил чашки на стол.       Через пять минут чайник закипел. Угрюмец аккуратно взял его, используя полотенце, и подошёл к столу. Он разлил кипяток в обе чашки, и аромат свежезаваренного чая быстро распространился по комнате.       Цветан поставил чайник в сторону и сел напротив Ручейка.       — Что ж, теперь я могу тебя выслушать.       Пальцы гуру потянулись к кружке, аккуратно пододвигая её поближе. Он чувствовал тепло, исходящее от чашки, и это немного успокаивало его.       — Это началось ещё во время нашего приключения. Именно в первую ночь нашего привала. Я видел сон...       Он замялся, пытаясь понять, как объясниться, его глаза блуждали, как будто ища подходящие слова.       — Я видел тьму, пока меня не вытащила оттуда повариха. Я был в замешательстве, когда проснулся, но... Там... Я словно знал, что делаю зло. Я видел тебя и Розочку и... наших друзей.       В голосе Ручейка чувствовалась дрожь, а его глаза потемнели, полные боли и страха.       — Вы все были заперты в клетке. Той самой, где мы были с тобой. Но я был по ту сторону прутьев. А потом... Ты начал меня душить.       Угрюмец замер, его лицо стало серьёзным и сосредоточенным. В комнате повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием свечи.       — Я чувствовал, как твои волосы сжимают моё горло, — продолжил гуру, его голос дрожал. — Я пытался кричать, но не мог. Я видел, как твои глаза полны гнева и боли...       Цветан, не отводя взгляда, тихо сказал:       — Ручеек... Это всего лишь сон... Я... Я никогда бы не причинил тебе вреда.       — Цветан, дело в другом... В том сне — я вас сдал.       Гуру опустил глаза, его голос стал едва слышным, но в каждом слове ощущалось напряжение:       — Когда я оказался запертым в том кулоне, то думал, что умру, а потом отключился. Я словно видел продолжение своей иной версии. Бергены пришли в нашу деревню, а я выманил всех троллей из твоего бункера. Всех поймали...       Ручеек сделал первый глоток чая, ощутив небольшой заряд бодрости. Тёплый напиток наполнил его уютом и спокойствием. Фиолетовый тролль на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь моментом, а затем тихо продолжил:       — Возможно, ты не веришь в перерождение душ, но я часто слышал истории, что бывали случаи, когда тролли могли пережить события из своей жизни заново и изменить ход истории...       Его голос звучал задумчиво, почти мечтательно. Он вспомнил рассказы старших троллей, которые говорили о магии и тайных силах, способных менять судьбу. Гуру хотел верить, что даже его кошмары могли быть не просто страшными видениями, но сигналами о том, что у него есть возможность исправить ошибки и изменить будущее.       Бирюзовый тролль, задумчиво глядя на чашку чая, сказал:       — В такое я особо не верю. Я более практичен и живу тем, что у нас есть сейчас. Реальные вещи, реальные действия — это то, на что я опираюсь.       Ручеек, чувствуя небольшое сомнение, тихо ответил:       — Понимаю, Цветан. Это просто догадка, но странно, что мой кошмар точно описал помещение поварихи. Ведь этот кошмар возник до прибытия в Бергентаун.       Угрюмец посмотрел на гуру, замечая, насколько его тревожат эти мысли. Он понимал, что для Ручейка это не просто случайность, и несмотря на своё практичное мышление, решил поддержать его:       — Возможно, в этом есть что-то...       Цветан сделал глоток чая, наслаждаясь тёплым ароматом и вкусом, который наполнил его тело уютом. Он внимательно слушал своего партнёра, пытаясь понять его мысли и чувства.       Ручеек неожиданно сменил направление темы:       — Во время вечеринки, когда берген пытался меня схватить, меня спасла Розочка. Она оттолкнула меня в сторону, и я сбежал.       Воспоминание о том злополучном вечере нахлынуло на него, словно волна, наполняя сердце тревогой. Он вспомнил, как всё происходило в замедленном темпе: огни вечеринки, смех и музыка, всё вокруг казалось безмятежным и радостным. Но внезапно этот мир разрушился, когда берген внезапно выскочил из тени.       В тот момент Ручеек впервые испытал неподдельный страх. Каждая мышца его тела напряглась, сердце забилось как бешеное, а дыхание стало прерывистым. Он помнит, как его взгляд метался в поисках спасения, но казалось, что всё вокруг замерло. И тут, словно внезапный луч света в темноте, перед ним появилась Розочка. Она в последний момент толкнула его в сторону, и на место фиолетового тролля поймали принцессу. А он сбежал...       Но вместе с ощущением спасения пришло и глубокое сожаление. Ручеек позволил подруге спасти его, оставив её на линии огня. Гуру часто задавался вопросом, почему именно он был спасён...       — Возможно, у меня был ещё один кошмар, до нашего приключения. В тот день, когда тролли готовились к вечеринке. Я видел, как берген схватил меня, а не Розочку...       Цветан чувствовал, что для Ручейка это было тяжёлым признанием. Угрюмец поставил чашку на стол и взял руку партнёра, мягко сжимая её в своей.       — Ручеек, — тихо сказал Цветан, — мы с тобой прошли через множество трудных моментов. Да, за короткое время, но... я хочу сказать, что очень благодарен тебе за то, что ты остался со мной. Возможно, тебе тяжело находиться здесь, потому что глиняные стены бункера могут эмоционально давить на тебя.       Гуру, тронутый словами своей второй половинки, мягко улыбнулся. Он почувствовал, как напряжение постепенно уходит.       Цветан, не отпуская руки Ручейка, наклонился ближе и тихо добавил:       — Ты не представляешь, как много ты для меня значишь. Я рад, что ты здесь.       Фиолетовый тролль почувствовал, как его щеки заливаются румянцем, когда услышал более нежный и низкий голос своего партнёра. Сердце забилось быстрее, и он ощутил приятное тепло, разливающееся по телу. Гуру закусил нижнюю губу, пытаясь скрыть смущение, но его глаза светились нежностью.       Цветан, заметив реакцию Ручейка, мягко улыбнулся и сжал его руку чуть крепче.       Когда тролли допили чай, Цветан предложил:       — Может, сходим на горячие источники?       — Да, хотелось бы, Цветан.       Угрюмец встал с места, отпуская руку гуру. Тот, хоть и не хотел отпускать Цветана, понимал, что это временно. Ручеек продолжал сидеть на месте, наблюдая за действиями своего партнера. Цветан направился к шкафчику, чтобы достать оттуда полотенца.       Гуру смотрел на бирюзового тролля влюблённым взглядом, думая, какой он милый, когда улыбается ему. Хоть это уже не большая редкость, но приятно знать, что Цветан сейчас адаптируется. Да и объятия ему давались с большим трудом.       Угрюмец, держа полотенца, вернулся к Ручейку и обратился к нему:       — Готов?       — Конечно!