Замена

      Под старым деревом, которое стояло в центре города Бергентауна, начинались туннели, ведущие прочь от опасностей. Хорошо, что они не были затоплены после недавнего дождя, так как их начало располагалось внутри стержня дерева. Это дало ребятам возможность выбраться из города.       Цветан, как всегда, шёл впереди, ведя группу сквозь тёмные туннели. Он не оглядывался, уверенно двигаясь вперёд. Розочка шла следом за ним, стараясь не отставать, а рядом с ней держался Ручеек, внимательно следя за её состоянием.       Туннели были старыми и извилистыми. Их стены были покрыты мхом, а иногда приходилось пробираться через узкие проходы. Тишину нарушал только звук шагов и редкие вздохи.       Ручеек шагал рядом с Розочкой, но мысли его витали далеко. Он вспоминал их недавнюю беседу с принцессой, которая закончилась неожиданно. В один момент, он заметил движущуюся тень Цветана. Гуру моментально осознал свою ошибку. Это открытие заставило его сердце сжаться от тревоги. Он переживал, что его напарник мог услышать нечто, что заденет его или вызовет сомнения.       «Ты там стоял всё это время?» — думал Ручеек, чувствуя, как его уверенность начинает подтаивать.       Путь становился всё труднее, но они продолжали двигаться вперёд. Цветан, казалось, не замечал внутренних терзаний своего напарника, продолжая уверенно вести группу. Он был сосредоточен на том, чтобы вывести их из города как можно скорее. Розочка чувствовала напряжение между двумя троллями, но молчала, сосредоточившись на своём дыхании. Ручеек, стараясь не отставать, всматривался в спину напарника и всё думал о том, как бы объяснить ему свои слова и чувства.       Туннели, казалось, бесконечно вели их всё глубже и глубже под землю, но наконец впереди появился слабый свет, указывающий на выход. Свет становился всё ярче, и, пройдя последний поворот, тролли выбрались наружу.       Перед ними открылся пейзаж болотистой местности. Растительность была густой и дикой, над поверхностью болота клубился туман. Запах влажной земли и прелой листвы ударил им в нос, напоминая о том, насколько они далеко от своего дома.       Угрюмец первым вышел из туннеля. Он остановился на минуту, внимательно осматриваясь и убеждаясь, что все успешно выбрались из туннеля. Принцесса следом осторожно ступила на влажную почву, а за ней шёл гуру, не отставая ни на шаг.       Ручеек, бросив взгляд назад, увидел, как туннель за их спинами уходил вглубь земли. Воспоминания о недавних событиях нахлынули на него, вызывая смешанные чувства.       «Если ты думаешь, что я тебя ненавижу, то ты глубоко ошибаешься. Ты бываешь противным, но не плохим», – проскочили слова Цветана в голову фиолетового тролля.       Угрюмец, убедившись, что все выбрались из туннеля, бросил взгляд вперед.       — Болото мы пройдем за два или даже три часа. Дальше будет лес.       Розочка не дала ответ, лишь молча и кратко кивнула.       Ручеек, собравшись с духом, обратился к угрюмцу:       — Погоди, Цветан, а как нам пройти мимо гнезда Тихого Плюща?       — Под ноги смотри, — сказал серый тролль с сарказмом, - тогда не окажешься в ловушке.       Ручеек почувствовал, что в словах Цветана сквозит сильная обида. Не желая усугублять ситуацию, гуру ничего не ответил, чувствуя, как тяжесть их недавнего разговора ложится на его плечи.       Проходя через болото, тролли старались быть максимально осторожными. Вокруг стояла влажная тишина, лишь изредка нарушаемая всплесками воды от их шагов. Каждый шаг был тяжёлым, ноги утопали в мягком грунте, а иногда приходилось перепрыгивать через небольшие водоёмы. Густая растительность и висящие над водой ветви деревьев придавали месту ощущение затерянного времени.       Солнце медленно поднималось над горизонтом, и вскоре наступил полдень. Лёгкий ветерок принес с собой свежий воздух, смягчая душную атмосферу болота. Наконец, пройдя все трудности, они выбрались на опушку, где решили сделать краткий привал.       Эта опушка была знакома, здесь они останавливались на первую ночь, когда бежали спасать принцессу. Растительность вокруг казалась более приветливой, и солнечные лучи мягко освещали поляну. Они присели на траву, чтобы передохнуть, восстанавливая силы перед следующим этапом пути.       После короткого отдыха они продолжили путь и вскоре добрались до границы мертвого леса. Это место вызвало у них множество воспоминаний, ведь именно здесь Цветан и Ручеек впервые столкнулись со стрессовой ситуацией, когда за ними погнались огромные пауки.       Гуру пытался пойти на диалог с напарником, но тот даже не слушал его попытки оправдаться за сегодняшний день. Каждый раз, когда Ручеек начинал говорить, Цветан избегал встречи глазами и делал вид, что поглощён своими мыслями или делами.       Когда они наконец нашли минуту передышки у границы мертвого леса, фиолетовый тролль набрался храбрости и заговорил:       — Цветан, я не хотел тебя как-то задеть. Я просто хотел предложить Розочке вариант уйти в другое место, чтобы всех защитить. Пойми, я не имел в виду ничего плохого.       Угрюмец остановился и, не глядя на напарника, коротко ответил:       — Я всё понимаю. Чем скорее мы вернёмся, тем будет лучше.       Гуру почувствовал, как его слова повисли в воздухе, не найдя отклика.       В этот момент Ручеек начинает осознавать, что если все тролли покинут деревню, то Цветан останется один. Мысли об этом наполняют его тревогой и печалью. Он не мог позволить ему снова оказаться в одиночестве. Понимая, что нужно что-то сделать, он решает поговорить с напарником.       — Цветан, — начал Ручеек, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно, — не нужно оставаться здесь одному. Мы можем уйти все вместе.       Серый тролль молча слушал, стараясь не показывать своих истинных эмоций. Фиолетовый тролль продолжил:       — Если хочешь, я помогу тебе построить бункер в другом месте, под землёй, чтобы ты чувствовал себя в безопасности. И…       С этими словами Ручеек протянул руку и осторожно коснулся забинтованного плеча Цветана, но тот резко отдёрнул руку и повернулся к гуру.       — Дело не в бункере, Ручеек, — сказал угрюмец с болью в голосе. — Я просто не хочу покидать это место. И ты знаешь, причину…       Гуру, чувствуя нарастающее напряжение, решил задать вопрос:       — Это из-за братьев?       Цветан на мгновение замер, потом, глубоко вздохнув, медленно начал успокаиваться. Его глаза перестали гореть яростью и стали отражать неуверенность. Он отвёл взгляд в сторону, избегая встречи с глазами Ручейка.       — И не только... — сказал серый тролль, словно хотел добавить что-то ещё, но не решился.       В его голосе чувствовалась скрытая боль и недосказанность, которая тяжким грузом лежала на его сердце.       Розочка, стоя в стороне, не вмешивалась в конфликт, наблюдая за происходящим со стороны. Она начала догадываться, что между Цветаном и Ручейком витала напряжённость, но не такая, как была у них раньше. Не неприязнь и раздражение, а что-то другое... тревожность и недопонимание.       Её острое чутьё на эмоции помогло ей уловить, что сейчас они смотрели друг на друга по-другому. В их взглядах можно было заметить что-то большее, чем просто дружба. Возможно, они оба испытывали более близкие чувства, которые пока не решались выразить.       Если бы сейчас перед ними была та Розочка, которая всегда была жизнерадостной и энергичной, она, безусловно, смогла бы их успокоить и уладить конфликт. Но в данный момент эта Розочка не могла сосредоточиться на их разногласиях, её собственные переживания и боль держали её в плену.       Конфликт между Цветаном и Ручейком так и не разрешился. Гуру не смог узнать истинную причину поведения угрюмца, несмотря на все свои попытки. Цветан ещё больше зажался в себе и больше не произнёс ни слова, пока они продолжали свой путь.       Ближе к вечеру ребята наконец добрались до деревни. Лес вокруг них постепенно уступал место знакомым тропам и построениям. Тишина окутала окрестности, только их шаги нарушали спокойствие этого места.       Полная луна висела в ночном небе, её холодный свет кое-как освещал местность, бросая длинные тени на землю. Деревья и здания казались призрачными в этом мягком, приглушённом свете. Тишина была глубокой и всепоглощающей, словно весь мир замер в ожидании.       Ручеек подошёл к Цветану и сказал:       — Нужно созвать троллей. Открой бункер.       — Люк открывается изнутри. Скорее всего, они заперлись и выйдут только, если услышат нас.       — Но мы же не будем надрывать голос, если твой бункер звуконепроницаемый.       — Я прекрасно слышу шумные вечеринки на поверхности. Как ты думаешь, как я узнал о внезапной тишине?       В этот момент принцесса, наблюдая за разговором, достала из своих волос колокольчик и молоточек. Она начала бить по нему, и звонкий звук разнёсся по округе.       Парни замолкли и с удивлением посмотрели на Розочку. До них начало доходить, что принцесса сообразила, как позвать троллей. Они стояли в ожидании, надеясь, что этот звон привлечёт внимание их друзей.       В один момент ребята услышали, как открывается люк бункера. Изнутри начали выходить тролли, и вскоре послышались радостные крики и возгласы:       — Принцесса вернулась!       Радость троллей была искренней и громкой, но она длилась лишь минуту. Но , когда они увидели свою принцессу, которая была серого цвета, ликование стихло. Один за другим они начали оглядываться и замечать, что Розочка была единственной, кто выжил после появления бергена.       Из толпы вышел Розовый король, его лицо было омрачено печалью. Подойдя ближе, он тихо прошептал, едва сдерживая слёзы:       — Доченька, бедная ты моя...       Принцесса прекратила стучать по колокольчику и спрятала музыкальные инструменты обратно в волосы. Она оглянулась и была шокирована видом троллей, большинство из которых потеряли цвет. Особенно когда увидела своего отца. Лишь слабый отблеск розового цвета напоминал о былом веселье и радости.       Сцена была наполнена тишиной и грустью.       Розовый король, полный тревоги и печали, подошёл к своей дочери и нежно обнял её. Розочка слабо обняла его в ответ, ощущая тепло и защиту в его объятиях. Король, сдерживая эмоции, повернулся к Цветану и Ручейку:       — Спасибо вам, что спасли её, — тихо произнёс он.       Ребята криво и грустно улыбнулись, испытывая чувство вины за то, что не успели спасти всех.       Розочка, собравшись с духом, мягко отстранилась от отца и сказала:       — Папа, мне нужно сделать объявление остальным.       Розовый король кивнул, понимая, что принцесса хочет обратиться к своему народу. Он отпустил её, давая возможность выступить перед собравшимися троллями. Её голос дрожал, но в нём звучала решимость и сила.       — Ребята... Тролли, я вижу, что моё внезапное отсутствие повлияло на вас всех очень сильно. И... я хочу извиниться перед всеми вами. Как ваш будущий правитель, я облажалась. Не думая о своей и вашей безопасности, я подвергла друзей опасности. Их больше нет...       Она сдержала слёзы и сделала глубокий вдох. Тишина была оглушительной. Тролли ужасались её словам, понимая всю глубину потерь.       Розочка продолжила, указывая на своих спасителей:       — Благодаря храбрости и бескорыстности этих ребят, я стою перед вами.       Затем она повернулась к Цветану и подошла к нему. Взяв его за руку, она осторожно потянула его к троллям. Цветан, хоть и был удивлён, последовал за ней. Ручеек слегка опешил, чувствуя, как в его сердце зарождается ревность.       Принцесса обратилась к угрюмцу перед всеми троллями:       — Цветан, ты постоянно твердил о бергенах. Ты предупреждал меня много раз, а мы... Я, не слушала тебя. Я виновата перед тобой. Ты и Ручеек спасли меня и вернули обратно. Я перед вами в долгу.       Серый тролль молча и неуверенно оглянулся по сторонам, ощущая внимание всех троллей, собравшихся вокруг. Наконец, он заговорил, его голос звучал тихо и сдержанно:       — Я сделал то, что должен был.       Цветан снял сумку с себя и достал из кармана порванные браслеты друзей Розочки. Он протянул их ей, его взгляд был полон искренней печали:       — Мне очень жаль.       Принцесса, ощущая тяжесть момента, бережно забрала браслеты у него. Розочка бережно сжимает их в руках, прижимая их к груди. В этот момент она на мгновение сжимается, ощущая всю тяжесть утрат и воспоминаний. Её сердце было наполнено горечью, но и благодарностью.       Она посмотрела на своего спасителя, её глаза были полны слёз, но и решимости.       — Спасибо, Цветан, что смог вернуть их память, — сказала она тихо, её голос дрожал, но в нём звучала искренняя благодарность.       Этот момент был наполнен молчанием, но в этом молчании было больше слов и эмоций, чем могли бы выразить любые слова.       Розочка повернулась к троллям.       — Бергены знают наше место нахождения, они могут прийти за нами в любой момент. Возвращайтесь в свои дома, соберите все необходимые вещи. Мы покидаем это место.       Тролли начали перешептываться, тревога и беспокойство отразились на их лицах. Принцесса продолжила:       — У вас есть двадцать минут.       Прошло мгновение, и тролли начали быстро расходиться, устремляясь к своим домам, чтобы собрать всё необходимое. Шум и суета наполнили деревню, каждый был занят подготовкой к предстоящему исходу.       Розочка, оставшись с Цветаном и Ручейком, повернулась к угрюмцу и спросила:       — Ты хочешь пойти с нами? Я не заставляю тебя следовать за нами. Это твой выбор.       Цветан, чувствуя тяжесть момента, поблагодарил её:       — Спасибо, Розочка, но я откажусь.       — Хорошо, ещё раз, спасибо. Прощай.       Потом она и её отец ушли прочь, направляясь к своим подготовительным делам. Угрюмец закинул сумку на спину, собираясь уйти в бункер, но перед ним появился гуру.       Не более пяти секунд они стояли на месте, глядя друг на друга.       Ручеек спросил:       — Ты точно не хочешь пойти с нами? Ради своей безопасности...       Цветан ответил тихо, но уверенно:       — Ты знаешь мой ответ.       Фиолетовый тролль сжал кулаки от напряжения, но потом разжал пальцы и протянул руку своему герою:       — Я не прошу обняться. Хотя бы пожать руку.       Цветан опешил от неожиданности, его лицо выразило смесь удивления и благодарности.       Ручеек добавил:       — Спасибо, что заступился за меня тогда. И за то, что спас меня из той ловушки.       Угрюмец стоял молча, чувствуя искренность слов гуру. Наконец, он ответил на протянутую руку, крепко пожав её.       Ручеек не мог поверить, что это, возможно, их последний раз, когда они видятся. Его сердце сжималось от мысли, что он больше не увидит Цветана. Он не хотел разжимать руку, хотел притянуть его к себе и крепко обнять, не отпуская.       Но мгновение ушло, и Цветан, осторожно отпуская руку Ручейка, молча повернулся и начал уходить в сторону бункера. Фиолетовый тролль стоял на месте, смотря вслед своему другу, чувствуя тяжесть и грусть от расставания.

I've heard there was a secret chord

That David played and it pleased the Lord

But you don't really care for music, do you?

It goes like this: the fourth, the fifth

The minor fall, the major lift

The baffled king composing Hallelujah

      Угрюмец вернулся в свой бункер, чувствуя тяжесть происходящего. Как только он вошёл внутрь, он закрыл люк за собой, оставляя внешний мир с его тревогами и суетой снаружи. Тишина окружила его, и он на мгновение замер, осознавая, что сейчас он снова один.       Став на платформу, Цветан нажал на рычаг. Платформа медленно начала опускаться вниз, погружая его в знакомый, но теперь казавшийся ещё более пустым и холодным подземный мир. Звук работающего механизма эхом разнёсся по бункеру, усиливая чувство изоляции.

Hallelujah, Hallelujah

Hallelujah, Hallelujah

      Когда платформа достигла нижнего уровня, серый тролль сошёл с неё, оглядываясь вокруг. Всё было так, как он оставил, но теперь эти стены казались ему слишком тесными. Одиночество давило на него.       Этот бункер был его убежищем, его домом, но теперь он ощущал, что здесь ему не хватает чего-то… или кого-то важного.

Your faith was strong

But you needed proof

You saw her bathing on the roof

Her beauty and the moonlight overthrew you

She tied you to a kitchen chair

She broke your throne, she cut your hair

And from your lips she drew the Hallelujah

      Когда Цветан оказался на самом нижнем уровне, его взгляд замер на картине беспорядка. Всё, что он собирал и хранил на протяжении своей жизни, было разрушено и опустошено. Полки, которые раньше были аккуратно заполнены запасами еды и другими припасами, теперь выглядели пустыми.       Банки, которые он так старательно собрал и консервировал, были разбиты. Их содержимое растеклось по полу, создавая липкую массу из разлагающейся пищи. Стеклянные осколки блестели при свете камина, опасно разбросанные по всему помещению.       Это место, которое всегда было его убежищем и безопасной гаванью, теперь казалось мрачным и безнадёжным. Бункер, который он строил и укреплял годами, теперь представлял собой грустное зрелище.

Hallelujah, Hallelujah

Hallelujah, Hallelujah

      Скрестив руки на груди на мгновение, он глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями и найти в себе силы начать уборку.       Он нашёл вязанный мешок, который всегда использовал для сбора мусора, и начал медленно собирать осколки стекла. Каждый осколок бережно поднимал, стараясь не порезаться, и осторожно клал в мешок. Шорох битого стекла звучал в тишине бункера, добавляя ещё больше мрачности в это место. Время словно остановилось, когда он погружался в эту рутинную, но необходимую работу.

Well, baby, I've been here before.

I've seen this room and I've walked this floor.

I used to live alone before I knew you.

I've seen your flag on the marble arch,

And love is not a victory march,

It's a cold and it's a broken Hallelujah.

      Цветан, убирая осколки, случайно порезал палец. Он сжал его, чтобы остановить кровь, и направился за медикаментами. Проходя мимо зеркала, стоявшего неподалёку, он остановился и взглянул на своё отражение.

Hallelujah, Hallelujah

Hallelujah, Hallelujah

      В зеркале он увидел себя, опустошённого и уставшего. Бинты на руках, которые перевязал Ручеек во время их первого похода, напоминали о пережитых испытаниях. Перебинтованная нога, на которую было тяжело ступать после падения с высоты, когда он спасал тролля, также была свидетельством их совместных приключений. Гуру помогал ему тогда, и эти воспоминания наполняли сердце угрюмца смешанными чувствами.       Вспоминая о том, как за пару дней Ручеек перестал вести себя высокомерно, Цветан чувствовал радость и тоску одновременно.

There was a time you let me know

What's really going on below,

But now you never show it to me, do you?

But remember when I moved in you,

And the holy dove was moving, too.

And every breath we drew was Hallelujah.

***

Hallelujah, Hallelujah

Hallelujah, Hallelujah

      Ручеек стоял перед зеркалом в своем доме, глядя на своё отражение. Он удивлялся, насколько потрёпанно он выглядел. Обычно он тщательно следил за своей внешностью, стараясь всегда выглядеть опрятно и ухоженно. Но сейчас, глядя на себя, он видел совсем другого тролля.       Его волосы были растрепаны, на лице виднелись следы усталости и переживаний. Глаза, которые обычно сияли уверенностью и радостью, теперь казались тусклыми и уставшими. Одежда была помята и испачкана, напоминая о долгих днях, проведённых в пути и опасностях.

Maybe there's a God above,

But all I ever learned from love

Was how to shoot at someone who outdrew you.

And it's not a cry you can hear at night,

It's not somebody who's seen the light.

It's a cold and it's a broken Hallelujah.

      Это отражение в зеркале словно напоминало ему о всех пережитых трудностях и утратах. Гуру ощущал, что его маска окончательно разбилась. Внутренние переживания и эмоции теперь находили отражение и снаружи. Он чувствовал себя уязвимым и потерянным, осознавая, как сильно изменился за последние дни.       Фиолетовый тролль ничего не взял с собой, понимая, что лучше идти налегке. Он последний раз оглядел свою комнату, ощущая печаль и ностальгию. Каждая деталь, каждый предмет в комнате был частью его жизни, но теперь ему приходилось оставить всё это позади.

Hallelujah, Hallelujah

Hallelujah, Hallelujah

      Собравшись с мыслями, гуру вышел из дома и оказался на ветке дерева. Он осторожно спустился по волосам вниз. Ветки дерева слегка покачивались под его весом, как будто прощались с ним.       Когда он достиг земли, он увидел, что Розочка собирает остальных троллей. Ручеек оглянулся по сторонам, его взгляд метался, словно он надеялся, что Цветан передумает и появится перед ним. Но этого не произошло.

Hallelujah, Hallelujah

Hallelujah, Hallelujah