Абсолют: Тип Земля

      Радагон глядел на тонкую книжечку размером с его ладонь у себя в руке, которую он держал с минимальной заинтересованностью. На тёмно-синей обложке тисненными золотыми буквами вокруг изображения льва и единорога по обе стороны от короны монарха, на одном из самых распространённых языков мира было выгравировано вполне краткое и емкое «паспорт гражданина Соединённых королевств Великобритании и Ирландии». Открыв первую страницу, глаза сразу же цеплялись за небольшое фото молодого рыжего человека, с закрытой повязкой левым глазом. Его собственное лицо бесстрастно смотрело в ответ с фото. А ниже на той же странице ровными строками были указаны основные данные как имя, фамилия, год и место рождения, и прочая уже более специфичная информация, переходящая на ещё несколько других страниц. И конечно же, всё написанное в этом небольшом документе, который вроде должен был подтверждать его личность, за исключением его имени, было полной ложью.       Иронично.       То что должно быть самым правдивым и важным документом в жизни человека, в его случае были куском бумаги полным откровенной лжи.       — Так я теперь гражданин Соединенных королевств? — Радагон оторвался от первой страницы открытого паспорта и посмотрел в карамельные глаза молодой женщины, которая и вручила ему этот паспорт, вместе с набором других, не менее важных и не менее фальшивых документов, от свидетельства о рождении до книжки с историей болезней и прививок.       Бывший ученик ведьмы был приятно удивлён. На самом деле он не ожидал, что сможет получить настоящие документы, подтверждающие его личность в современном мире настолько быстро. И что они будут настолько настоящими, насколько они могут быть. У него были знания, утверждающие, что что-то подобное не самый быстрый процесс даже со всеми нужными связями и знакомствами. Но видимо, когда за дело берутся Бартомелой, то общепринятые правила мало применимы.       Что если немного подумать совершенно не удивительно. Для магической семьи с непрерывной историей в более чем два тысячелетия и богатством больше, чем золотовалютный запас некоторых стран второго мира вполне естественно если не напрямую держать руку на пульсе многих важных государственных механизмов страны своего происхождения, то иметь надёжные связи среди высокопоставленных лиц правительства. Так что получить парочку лишних бумажек по запросу для них столь же легко, как для обычного человека дышать воздухом.       И видя, что женщина перед ним пристально смотрит на него, словно ожидает от него чего-то, и чем дольше она ожидает, тем больше раздражение появляется в её глазах, он спохватился.       — Благодарю. Это ценно.       Действительно, когда кто-то оказывает тебе услугу, какой бы малой она ни была, стоит проявить благодарность за это. А полный пакет легальных документов вовсе не такая уж маленькая услуга, как могло показаться со стороны. Даже для мага вроде него. Он мог бы обойтись без этих документов, но в какой-то момент ему бы приелось использовать базовый гипноз для решения всех мелких неудобств, возникающих в результате отсутствия у него банального паспорта. К тому же зачем использовать гипноз, если его можно не использовать?       И судя по в миг изменившемуся на удовлетворенный взгляду молодой женщины, Радагон правильно угадал причину её нараставшего раздражения.       — Хорошо, что ты осознаёшь ценность моей тебе услуги, — прохладно ответила она.— Но я здесь не для того, чтобы играть роль банального курьера.       Это заявление зажгло интерес в разуме молодого мага значительно сильнее, чем папка с набором документов на его имя. Он уже был порядком удивлён появлением на пороге его отельного номера Лорелей Бартомелой собственной персоной. Их несколько предыдущих кратких взаимодействий совершенно не способствовали созданию у него впечатления, что она из тех людей, кто будет заниматься чем-то столь мелким и незначительным, как доставка несколько бумажек кому либо, скорее уж как раз наоборот. Как бы резко это не звучало, а женщина перед ним имела довольно ярко выраженные черты напыщенного и высокомерного человека. Она успела доказать, что она далеко не из тех, кто опуститься до чего-то столь чернорабочего, по её же мнению. Конечно, шанс на подобный поворот событий существовал, всё возможно в этом мире под луной. Невозможного нет. А потому мало ли.       — Охота? — С интересом и не столь уж скрытой надеждой в тоне спросил он её. Был крайне ограниченный список «других тем», которые Лорелей могла хотеть обсудить с ним. Особенно с учётом того, что он выражал личную заинтересованность в возможности поучаствовать в чем-то достойном его навыков.       На что Лорелей кратко утвердительно кивнула.       — У тебя появился шанс показать, чего ты стоишь.       — Разве я уже не показал? — Нахмурился Радагон.       Его совершенно не привлекала возможность того, что ему могут предложить какую-то детскую миссию.       — Мне — да, Часовой Башне — нет, — Лорелей откинула за спину часть своих карамельных волос.       Она могла занимать крайне высокое положение как во внутренней части фракций Башни, Бартоломей традиционно возглавляли партию консерваторов, и быть зарекомендовавшим себя и уважаемым всеми первоклассным магом. Но она не была Лордом. Пока. А потому её слово пока имело недостаточный вес, чтобы влиять не только на большую часть аристократов, но и на всю Башню. Она пока не могла простой рекомендацией создавать прочную репутацию другим или ставить своих людей на нужные места.       Именно для того, чтобы исправить это она активно продвигала своё имя. В том числе и через охоту на мертвых апостолов. Тот редкий случай, когда приятное совмещено с полезным.       — Предупреждаю сразу, если ты сейчас предложишь мне какой-то мусор, то я выставлю тебя за дверь, — Бартомелой явно не ожидала подобной прямоты и прямой грубости, а потому на секунду не могла поверить собственным ушам.       Что не говори, а у него тоже была своя гордость. И он не позволит помыкать собой, подчиняясь приказам отправиться выслеживать и устранять всякую мелочь, с которой могут справиться другие маги Часовой Башни. Во-первых, он не мальчик на побегушках, чтобы выполнять любую грязную работу для первого попавшегося чинуши Башни лишь потому, что он новенький. Во-вторых, Скатах передала ему многое, и он не позволит другим пачкать её учение о что-то недостойное. Возможно, в нём говорило высокомерие той же породы, что так явно различимо на лице Лорелей, но он жаждал вызова, жаждал тех волнующих кровь сражений, к которым его пристрастила, словно маленького ребёнка к молоку матери, Скатах. И он уж точно не искал ещё большего разочарования.       Радагон видел в Часовой Башне не могущественную геополитическую силу, фракцию, объединяющую под своей крышей тысячи магов и десятки магических семей, а банальный источник интересных противников для него. У него было его копьё, и оно пылилось без дела. Что было просто чуждо ему, вызывая почти физический дискомфорт, которых он жаждал устранить.       Магам же нужны были разные могущественные твари для своих исследований в достижении Корня, не так ли? А он хотел битвы, заставляющей сердце биться чаще, наполняя красками этот скучный и серый мир. Так почему бы не объединить первое со вторым.       В конце концов, единственное что он умел и знал — это сражаться.       — Я отдаю тебе свою личную охоту, — с более чем необходимой резкостью ответила аристократка, грубый комментарий неотёсанного мага задел её больше, чем могло показаться. Она не любила, когда в ней сомневались. Особенно, когда речь шла о вещах связанных с истреблением кровососущих демонов и им подобным.       — Это мне мало что говорит, правда мало, — пожал плечами рыжий магус. — Это хорошо? Плохо? Сложно? Легкая прогулка?       Лишь то, что Радагон действительно спрашивал, без всякого намёка на постороннее лукавство в голосе, желая знать настоящий ответ, удержало Лорелей от мгновенного взрыва ему в лицо чистым и неподдельным гневом праведной ярости. Будь его вопрос хоть менее искренним, то это можно было расценивать как глубочайшее оскорбление для её семьи и её лично. Бартомелой, на протяжении всей своей истории, истребляли мертвых апостолов с неподдельной и чистой ненавистью к этим мерзким порождениям Брюнстада. Они делали это настолько часто и настолько ревностно, что ненависть к мертвым апостолам буквально передавалась у них в крови от отца к сыну, от матери к дочери. И предположить, что она, наследница Бартомелой, физическое воплощение всего, чем была её семья, будет отсиживаться за спинами других магов, добровольно откажется от охоты на сильнейших из мертвых апостолов и вместо этого будет довольствоваться номинальной охотой на едва номинальных мертвых апостолов в тепличных условиях…       Найти худший способ нанести оскорбление члену рода Бартомелой нужно ещё было потрудиться.       Лорелей ещё раз посмотрела на лицо мага, которого она решила привязать к себе как полезный актив в её руках. И мысленно потёрла виски в раздражении.       — Что ты знаешь о Бартомелой? — Спросила аристократка, напоминая себе, что молодой человек напротив — эквивалент вышедшего из леса дикаря.       Нет, глядя на то он себя ведёт, как разговаривает и даже как ест, он не был эквивалентом дикаря из леса. Он был дикарём из леса. Она должна была регулярно напоминать себе об этом.       — Эм… ничего? — Пришёл ответ от немного сбитого с толку Радагона, который хотел услышать ответ на свой вопрос, а не встречный вопрос в ответ. — Марк кратко, буквально в двух словах, объяснил, что твоя семья старый и могущественный род аристократов внутри Башни, и что Бартомелой лучше не переходить дорогу. Но это было ещё в день нашей встречи, с тех пор я больше не имел возможности поговорить с Марком, чтобы узнать большее. Он видимо занят чем-то важным. Когда же я решил спросить у нескольких других магов о Бартомелой, мне было интересно кто ты, то многие бледнели и отказывались говорить со мной или кормили меня всякой чушью о том, что им куда-то срочно нужно. Из чего я могу сделать вывод, что у имени твоей семьи есть действительно грозная репутация. Но не более.       Лорелей внутреннее скривилась. Ответ Радагона был хуже, чем она надеялась, но лучше, чем могло быть. Он мог вообще ничего не знать о ней и Бартомелой. Опять же, варвар из леса.       — Семья Бартомелой это самый старый и самый благородный магический род в Европе. Мы по праву лучших возглавляем других магов-аристократов под знаменем партии консерваторов внутри Часовой Башни и традиционно занимаем должность Лордов Первого департамента Башни.       — Старый?       — Точной даты основания рода Бартомелой нет даже в архивах моей семьи, но первая запись имени Бартомелой датируется вторым столетием до нашей эры, — с ничем не скрытой гордостью ответила Лорелей.       — … — молчание Радагона было весьма показательным.       Более двух тысяч лет существования это не то над чем стоит смеяться. Это очень и очень большое достижение. Он знал, что Лорелей из рода с древней историей, но он предполагал лет семьсот, максимум тысяча. Не больше двух тысяч лет.       И реакция Радагона особенно понравилась Лорелей, даже варвары благоговеют перед достижениями Бартомелой. Как и должны.       — И на протяжении всей истории семьи Бартомелой мы истребляли мертвых апостолов всюду, где могли их найти и достать. Для каждого Бартомелой нет высшей чести и обязанности, чем приложить все свои силы в миссии стереть с лица земли ещё одну каплю грязи в лице очередного мертвого апостола. Эти извращенные и мерзкие существа должны исчезнуть с лица планеты и наша святая обязанность в том, чтобы ускорить наступление этого неизбежного итога их жалкого существования, — с каждым словом настрой Лорелей становился всё более горячим, в её голосе звучала твёрдая убежденность и вера в то, что она говорила. Это были её настоящие чувства и мысли, которые она даже не считала нужным сдерживать или скрывать. Это было первое столь сильное и открытое проявление эмоций со сторон аристократки, которое видел Радагон. В этот момент она говорила именно то, что чувствовала. И этой честностью подкупила Радагона, сама того не подозревая. — И как наследница Братомелой я должна показывать пример, быть той, кто убьёт больше всего апостолов, убивая сильнейших апостолов. У меня нет права позволить кому-либо ещё превзойти меня в этом, члену моей семьи или даже постороннему. Я буду той, кто истребит настолько много этих мерзких тварей, что они даже тысячелетия спустя не смогут надеется восстановить своё нынешние число. Я положу начало заката их проклятого рода.       Под конец в голосе Лорелей проскользнула настоящая одержимость. Но Радагон не уловил этого. Всё что он слышал это молодую женщину, у которой была цель в жизни, и которая не на словах была готова идти к своей цели. И в этом была своя красота.       В этот момент Радагон нашёл Лорелей Бартомелой прекрасной. И эта краткая речь о неё позволила ему понять её глубже, чем кто-либо другой мог надеется.       — Ха, — улыбка тронула губы Радагона. Он действительно судил преждевременно, в этом сером мире ещё остались те, кто нёс в себе яркие краски. Пускай их было мало, пока он увидел только одну такую, но они были. В своей незрелости он выносил миру суровый и категоричный вердикт. Он был рад, что ошибался. — Ясно, — он мягко ответил, полностью удовлетворённый ответом Лорелей. — В таком случае я согласен. Так и быть, я «покажу себя». Так на кого мы будем охотится?       Она действительно развеяла все сомнения относительно охоты, на которую она хотела его взять с собой. В глазах Радагона эта молодая аристократка только благодаря одной своей гордыне не позволит себе разделить охоту на всякую мелочь с кем-то другим. А раз она брала его с собой, при это он очень сомневался, что она сама останется в стороне, то поджидающая их в будущем добыча не будет разочарованием, как был первый и последний мертвый апостол, которого он убил, даже не прилагая усилий.       — Церковь послала приглашение всем желающим присоединится к охоте на Лес Эйннаше, они определили его следующее место появление и уже готовят команду ликвидаторов.       — Лес Эйннаше? — Радагон смаковал имя его будущей цели на языке. — Никогда не слышал. Он силён?       И вот так в очередной раз Радагон напомнил Лорелей, что ему недостаёт самых банальных знаний, по её мнению, несмотря на его очевидное мастерство в магии рун.       — Лес Эйннаше седьмой из Двадцати Семи Предков мертвых апостолов. Как следует из имени это огромный разумный лес-кровопийца, его возраст оценивают примерно в восемь сотен лет. В силу своей уникальной природы этот Предок может появляется в реальном мире только каждые пятьдесят лет и лишь на несколько дней, но каждое его появление влечёт за собой небольшую катастрофу в результате исчезновения целых городов, жители которых все до единого выпиваются им до последней капли.       — Огромный разумный лес-мертвый апостол? С таким я ещё не сталкивался, — покачал головой ученик ведьмы, но затем предвкушающее усмехнулся. — Но Кёназ без разницы кого или что жечь. Получено задание «Двадцать семь шагов к всемогуществу: Шаг первый»