trava u doma

Нил с открытым ртом смотрел на небо. Эндрю это зрелище уже давно не впечатляло, поэтому ему интереснее было наблюдать за изумленным Нилом. На его глазах небо потемнело за считанные секунды, являя городу раскаты грома и резкие линии молний, а на лицо упали первые капли крупного дождя. К слову, в соседнем городе светило солнце, как и должно быть по прогнозу. — Я и раньше видел в деле заклинания, которые изменяют погоду, — восхищенно пробормотал Нил, стирая с лица влагу и поворачиваясь к Эндрю. Хотя Джостен, да и сам Миньярд промокли до нитки за эти три минуты. — Но там нужны всякие ингредиенты, а потом еще подготовить все это, чтобы оно сработала. И рисунок для волшебной палочки не самый простой, его же перед этим еще надо выучить. Эндрю лишь пожал плечами. — Это сложный рисунок, да, — согласился он. — Но я вызываю молнию с четырех лет. Ты просто запоминаешь, если тебе надо только взмахнуть палочкой. — Даже если и так, — продолжал с улыбкой говорить Нил, откидывая назад свои медные мокрые волосы. — Я еще ни разу не видел, чтобы погода изменялась так быстро. И так… ярко, что ли? Наверное, ты еще и отменить эту молнию можешь? — Да, мне для этого ничего дополнительного не нужно, — кивнул Эндрю. — Просто воспроизвести тот же самый рисунок. — И это срабатывает на отмену другой магической погоды? — полюбопытствовал Нил. Миньярд задумчиво кивнул, хотя никогда раньше всерьез над этим не задумывался. — Смотри, если кто-нибудь решит вызвать внезапно снегопад, когда стояла солнечная погода, то вместо снегопада я могу вызвать молнию. И чаще всего с ними идет ливень и гром. Но я не совсем уверен, что произойдет, если после этого начну отменять молнию. Вернемся ли мы к солнечной погоде? Или же снова пойдет снег? — Ты никогда не пробовал что-то такое? В основном этими навыками Эндрю пользовался примерно раз в месяц. Не потому что ему так нравится дождливая погода, когда все на свете громыхает. Скорее из нужды выпустить эту энергию, чтобы она не сидела в нем и не давила на него. Но и да, на самом деле Эндрю любил дождливую погоду. В ней все как-то ощущалось спокойнее. — Честно говоря, — неохотно признался Миньярд. — Я не помню, когда последний раз вызывал молнию в ответ на другое погодное явление, которое было вызвано заклинанием. И я уж точно после этого не отменял свое. Просто ждал, когда ливень закончится и погода придет в свое естественное состояние. — Это удивительно, — все с тем же придыханием произнес Нил, глядя на потемневшее небо. Только через год Эндрю признается Нилу, что эту силу дала ему не биологическая мать. Именно поэтому их палочки с Аароном так сильно отличаются. Он расскажет ему, как Касс Спир возлагала на него большие надежды, раз уж с родным сыном ничего не получилось. Именно поэтому она, за несколько дней до трехлетия Эндрю, взяла макет его будущей палочки и вышла в сильнейший ливень, которого не видела Калифорния уже много лет. Она подняла палочку к небу, ожидая, когда в нее ударит молния. Опасная, конечно, затея. Но тем сильнее будет обладатель этой палочки. И вот так Эндрю стал обладателем «зевсовой» магии, как это было принято называть. ХХХ — Эндрю опять перепутал ягоды для заклинания, и у меня в итоге начались галлюцинации или ты тоже его видишь? — тихо спросил Ники у Аарона, но со своего места Эндрю все равно все прекрасно слышал. Он бы даже и ответил этому придурку, однако мысли были заняты немного другим. — Ничего Эндрю не путал, ты сам подал ему неправильную банку, — фыркнул Аарон, не отрывая взгляда от входной двери. — Но да, я тоже его вижу. Никто не шелохнулся. Все впали в такой ступор по одному щелчку двери, что, кажется, никто лишний раз и моргнуть не осмелился. Словно одно необдуманное движение – и это странное видение само собой раствориться в воздухе. Нил Джостен, живой и настоящий, стоял на пороге книжного магазина Эндрю, смотрел на них всех испуганно. Тоже в застывшей позе, правда, он еще и умудрялся так по тупому моргать несколько раз. Эндрю хотелось сквозь землю провалиться. Не от стыда, конечно же. А просто чтобы не быть не здесь. Не видеть это идиотское и красивое лицо, о котором он мечтал все эти полгода. Мечтал либо взять в руки и поцеловать, либо замахнуться кулаком. Может быть, все вместе или ничего из этого. И именно поэтому Эндрю больше не хотел его видеть – одно только появление Нила причиняло ему столько нежеланных эмоций, которые нахлынули на него с головой. Казалось, он смотрит на него, на эти шрамы и рыжие пряди и не знает, просто не помнит, как правильно дышать. Как говорить он тоже больше не знает. И в целом, что такое вообще это ваша жизнь? Эндрю ненавидит само его существование. С самой первой встречи ненавидит, пусть это была и чуть другая ненависть. И все же это была она. Она же с ним и осталась. — Эм, — наконец промычал Нил, неловко снимая с головы мокрую заснеженную шапку. — Привет? Давно не виделись? Вряд ли разумно говорить такое людям, когда твоя мать на многие месяцы запечатала их в городе без средств к дальнейшему существованию. Хотя это они, Лисы, их школьная компания, которая никогда не реагировала адекватно. Порой у них был один мозг на всю группу, так что нельзя даже предположить, как коллективно они могут действовать. Вот Эндрю, например, готов был наброситься, чтобы… Конечно, он так никогда не сделает. Никто так ничего и не ответил. Всем нужно было чуть больше времени, чтобы переварить появление Нила впервые за такой долгий срок. Даже возвращение Кевина в первые дни после начала метели не казалось таким большим шоком, как это. Только вот Джостен, очевидно, этого не понимал. — Ребята, — более настойчиво заговорил Нил, махнув рукой. — Алло? С вами все нормально? Вы чего молчите? — Нормально? — наконец очнулась хотя бы Элисон, и Эндрю мысленно впервые был за что-то ей благодарен. — Нормально? Нил, ты блять сейчас серьезно говоришь? Как вообще можно задавать подобный вопрос, после всего… Элисон, по всей видимости, была настолько возмущена, что не смогла даже закончить предложение. Она смотрела на Джостена с горящими глазами, готовая кинуться на него с воплями и с дракой. Похоже, она и Эндрю испытывали одинаковые чувства. — Нил, — в каком-то оцепенении заговорил Мэтт, вставая с пола. — Мы… очень рады тебя видеть, просто не ожидали. Было видно, что Бойд хочет подойти к нему и заключить в свои огромные плюшевые объятия. Все-таки они были близкими друзьями столько лет. И все же какой-то страх и недоверие присутствовали в нем. Мэтт может даже не злиться на Нила – в глубине души, наверное, он понимает весь расклад ситуации. Однако недоверчивость поселилась в нем сама собой, пригвоздив его к полу. Нил тем временем устало вздохнул, расстегивая куртку, которая явно была не под их погоду. У идиота еще и перчаток не было, покрасневшие пальцы сильно дрожали. — Да-да, я знаю, что как снег… забудьте, — сбивчиво бормотал что-то Нил. — Я понимаю, что вы, возможно, на меня злитесь. — Мы на тебя не злимся, — сказала Рене своим мягким тоном. — Э, нет, за себя говори, — нахмурился Аарон. — Я очень на него злюсь. — Я хочу помочь, — выдохнул Нил. — Нил, а где ты был последние пять месяцев? — с сомнением спросила Элисон, уперев руки в бока. — Нет, серьезно. О тебе ни слуху, ни духу, но как только мы приближаемся к какой-то разгадке, то ты тут же появляешься на пороге! Эндрю не назвал бы это какой-то разгадкой. Всего лишь небольшая зацепка, первая по-настоящему ценная зацепка, которая появилась у них за столько времени. Рано было говорить, что вот сегодня-завтра они полностью смогут снять проклятие. Но если Элисон так хочет драматизировать перед Нилом, то пусть, он ей мешать не будет. — Слушайте, — уже раздраженнее заговорил Джостен. Он взял в руки большой пластиковый контейнер, в котором четко можно было увидеть мирно спящего огромного питона. — Это были долгие и тяжелые пять месяцев. Мама усыпила меня моими же собственными ядами, и в итоге я очнулся только на канадской границе. Она клялась мне, что отправила Люси международной перевозкой в Кардифф. И каково же было мое удивление, когда два месяца назад дядя Стюарт признался мне по телефону, что Люси каким-то чудесным образом так и не доехала до Великобритании, что скорее всего затерялась она где-то в нейтральных водах. В общем, они пытались все эти месяцы ездить мне по ушам, лишь бы я не мешал добраться нам до Уэльса, но этого так и не произошло. Говорил Нил много и сбивчиво, впрочем, как он и умеет. Там было еще что-то про то, как он не знал о проклятии все это время, что он узнал о положении города только два месяца назад, и ему потребовалось некоторое время, чтобы вернуться сюда. — Мы были в Калифорнии, когда Нейтан наконец нашел нас, — поморщился Нил. — Подожди, как вы оказались в Калифорнии, если успели доехать до канадской границы? — задала разумный вопрос Рене. Нил поморщился. — Да-а-а, — медленно протянул он. — Я поступил очень неразумно. Но когда мне стало известно о проклятии, я сказал маме, что мы должны это исправить. Что нельзя все так оставлять. Мне пришлось ей угрожать, что либо я один возвращаюсь, либо мы делаем это вместе. — Все равно не очень понятно, как вы оказались в Калифорнии, — сказал Сет. — Мы искали Жана и Джереми, — ответил Джостен. — Только на таких условиях моя мама согласилась вернуться. Мы должны были найти их, чтобы они вас освободили, а мы бы уже двинулись дальше. Но тут Нейтан нагнал нас и… — И? — Он убил ее. — Оу, — пробормотал кто-то. И вновь наступила тишина, которая давала время переварить информацию. Эндрю от слов своих не отказывается – он все еще ненавидел Мэри Хэтфорд чуть ли не больше всех на свете, потому что она превратила их жизни в ад. Однако даже его эта новость как-то выбила из колеи. Сложно было поверить, что кара небесная или магическая или какая там еще она бывает, все-таки настигла эту женщину. Мэри при всех своих недостатках всегда была такой сильной и не убиваемой, она всегда осторожничала там, где это надо было, и лезла на рожон в тех случаях, когда этого требовала ситуация. Казалось, Хэтфорд все видела наперед и понимала, как правильно надо поступить. А потом что-то пошло не так, и она растворилась, словно ее никогда и не существовало. — Это моя вина, — пробормотал Нил, опуская глаза. Было слышно, как у него слегка дрожал голос. — Она говорила, что нам не следует возвращаться. По крайней мере, без надежной защиты, но… — Ты не виноват, Нил, — уже мягче отозвалась Элисон. — В конце концов, никто не просил Мэри насылать проклятие на город. Вы бы могли просто уйти. На этих словах Нил вскинул голову. Посмотрел сначала с недоверием на Элисон, всего на несколько мгновений, потому что потом его взгляд перескочил на Эндрю. — Она была уверена, что спокойно уйти не получится. Эндрю понимал, что это камень в его голову. ХХХ «Нечто», как называл это про себя Эндрю, началось за несколько месяцев до выпуска из школы. Всего лишь один поцелуй после уроков на крыше их книжного магазина изменил все их общение, но не сказать, что это было что-то плохое. Да, сложно было оставлять отношения дружескими, когда они были рядом с другими людьми, потому что им, как всем подросткам, постоянно хотелось трогать-трогать-трогать. И стоило остаться наедине… Эндрю от него сносило голову. Общение с Нилом и раньше было чем-то запредельным, таким необычным, ни на что не похожим. Но когда ты можешь его целовать, касаться не только его руки, то нахождение рядом с ним становится ярче в несколько раз. Думал ли Эндрю о том, чтобы поцеловать его? Каково это будет ощущаться? Да. Тысячу раз да. Эндрю не мог выкинуть из головы эту навязчивую мысль примерно с того момента, как они впервые заговорили. Все в этом рыжем мальчишке кричало об опасности, но при этом он был таким притягательным, что Миньярд глаз оторвать не мог. И вот когда у него появилась возможность дотронуться до этого запретного плода (тьфу, эти библейские отсылки), Эндрю начал осознавать, что ему всегда будет мало. — Ники будет на пилатесе до двух часов, — пробормотал Эндрю, отрываясь от чужих губ всего на секунду. — Аарон сказал, что весь день будет у Кейтлин. Они готовят запасы на целебные… — Мне все равно, чем там занимается Аарон, — выдохнул Нил, дернув бедрами. Все получалось как в очень плохом порно: Нил во время обеда зашел к нему в книжный, они о чем-то говорили, а потом Эндрю и глазом моргнуть не успел, как тот уже сидит на нем сверху, а Эндрю пытается снять с него штаны. Они выпустились из школы уже больше года назад и, по идее, были взрослыми. Но продолжали ныкаться по всем возможным углам, крадя поцелуи и минеты. Ладно, все это, еще хоть как-то объяснимо. Но они даже не поговорили толком, что все это между ними значит и вообще есть ему хоть какое-то название. И было ли это в действительности так важно? Наверное, нет. Пока Нил вот так верхом сидит на нем, упирается руками в какую-то полку с книгами позади Эндрю и просто хочет его, это не будет иметь значения. Надавливая на поясницу, Эндрю прижал его к себе обратно. Может быть, такое доверительное поведение Нила, то как он жмется к нему и позволяет провести ладонями вдоль лопаток, сжать его бедра и втянуть в новый поцелуй, буквально кричит Эндрю о том, что и менять ничего не нужно? Миньярд касается губами его губ, впервые за долгое время ощущая себя в согласии. Все, что находится за пределами Нила, второстепенно. — Давай ты закроешь магазин на полчаса, и мы поднимемся… Договорить Нил не успел. Как только они услышали звон блядского колокольчика, Нил тут же соскочил. Хотя «соскочил» громко сказано, скорее шлепнулся на пол. И это могло бы сработать, потому что перед ними и так стояла высокая стойка, которая закрывала их, однако Лютер все равно успел увидеть Джостена. — О, я не думал, что ты тут не один, Эндрю, — сказал священник, приподнимая бровь. — Здравствуй, Нил. Злобно пыхтя, Нил поднялся на ноги. — Это ебаный книжный магазин, Лютер, — раздраженно бросил Эндрю, откидываясь на кресло. — Конечно, я могу быть не один, представляешь? — Ага, ты со всеми покупателями обжимаешься? — со скепсисом спросил Хэммик. — Только с теми, кто не верит в божественного мужика в небе, — сказал Эндрю. — Чего ты хочешь? Ты же знаешь, мы не продаем церковную литературу. Лютер, прищурившись, обвел их взглядом. Но ему надо поискать других идиотов, которые будут смущаться перед священником. Нил, весь красный, но на лицо все еще невозмутимый, стоял рядом с креслом Эндрю, скрестив руки на груди. Сам же Миньярд выжидательно глядел на Лютера, когда же у него там в мозгу все перезагрузится. — И давно вы отдаетесь греху? — наконец спросил он. Нил прыснул со смеху. — Вы такой карикатурный, священник, — с издевкой выплюнул Джостен. Признаться честно, Эндрю тоже хотелось засмеяться или улыбнуться, но он продолжал делать каменное лицо. — Тебя это ебать не должно, — ответил Эндрю. — Очень грубо. — А это уже меня ебать не должно. Лютер разочарованно вздохнул, а это был признак, что он собирается уходить. Он всегда так делал, когда спорить с Эндрю для него становилось невыносимо, и собирался убраться как можно дальше от племянника, опасаясь, что тот выйдет из себя. Честно говоря, Эндрю не понимал, чем заслужил такой репутации, он ведь дела кулаками решал только в ответ. Но да ладно, ему же лучше. — Просто хотел проверить, как поживают мои племянники и сын. — У нас все отлично, — фыркнул Эндрю. — Было ровно до того момента, пока ты не захотел сюда зайти. Лютер лишь закатил глаза и уже собирался уйти, когда Нил окликнул его: — Мистер Хэммик, если вы подумаете поговорить с моей матерью, то хочу вам напомнить: моя королевская кобра все еще кидается на людей, если они ей чем-то не угодили. Да, она все время сидит в моей комнате, но иногда я забываю закрыть окно, а ей временами скучно, так что она может… — Нил, — устало сказал Лютер. — Я прекрасно понял твою угрозу. Джостен проявил эту слегка дружелюбную улыбку, в которой проскальзывали слова «одно лишнее движение, и я за себя не ручаюсь». — Замечательно, что мы поняли друг друга. ХХХ Эндрю не хотел разговаривать с Нилом Джостеном. Он бы вообще предпочел ничего не чувствовать по отношению к нему. Не думать о нем дольше трех секунд, а лучше вообще выкинуть его из головы. Эндрю раздражало, что он ураганом (черт возьми, вот бы это не было метафорой) вновь ворвался в его жизнь с таким видом, будто так и надо было. А Эндрю надо только, чтобы все это закончилось поскорее. Чтобы вновь наступила весна, маленькая Тара была в безопасности, а его магазин в очередной раз переставил все книги так, как ему хотелось. Продолжать жизнь обычного мага в маленьком закрытом городе, иногда решать административные дела, потому что Ваймак попросил. И не знать никакого Нила Джостена. Где-то он видел заклинание стирающее память. Хотя многие называют это проклятием, уж по-другому оно делается. Но Эндрю, откровенно говоря, было все равно, заклинание это или проклятие. Главное, чтоб оно работало. Главное, забыть об этом, как о страшном сне. Забавно, что он пережил предательство Касс, своей приемной матери, которая настоящей матерью так и не стала. Он жил целый год терпел Дрейка. И он все время помнил об этом. У него даже мысли не возникло стереть себе память, а тут из-за какого-то рыжего мальчишки… — Эндрю, подожди! Эндрю ждать не собирался. Он почти успел закрыть дверь в свою комнату, но Нил всегда быстро действовал. Засранец успел подставить ногу в тот момент, когда Миньярд повернулся закрыть дверь. Он старался в свой взгляд вложить все то безразличие, которого у него не существовало. — Люси находится в соседней комнате, — заявил Эндрю, не желая говорить о чем-нибудь еще. Да он и об этом говорить не планировал, вместо него прекрасно справился бы Ники. — Ты привез мышей, так что иди покорми ее нормальной едой, потому что в последний раз она чуть не съела меня. — Она королевская кобра, — напомнил Нил. — Она не ест людей, а только кусает их. Ну, потом уже ест. — Да хоть трахает, мне вообще насрать, — ответил Эндрю, снова пытаясь закрыть дверь. Нога Нила не дрогнула. — Чего ты хочешь? — Нам надо поговорить. «Нам» как-то было слишком громко сказано. — Иди с этим к кому-нибудь другому. Я думаю, ты найдешь пару ушей, которые заходят выслушать подробности последних пяти месяцев. Ладно, если быть совсем откровенным, Эндрю бы тоже хотел знать полную историю, со всеми вытекающими. Однако меньше всего на свете он хочет видеть рожу Нила, а еще Ники хрен заткнешь, так что Эндрю ничего не пропустит, если потом попросит кузена пересказать ему эту восхитительную историю. — Но я… — Это «нет», Нил. Сказано просто и четко. Как одним махом что-то резко выдрать с корнем. У Нила сделалось такое лицо, словно Эндрю его ударил. Не то чтобы болезненное, совсем нет. Просто вряд ли он когда-либо ожидает от Эндрю взмаха кулака над его лицом, а сейчас это все равно, что Миньярд действительно причинил ему физическую боль. Нил медленно кивнул. — Хорошо, — слабо ответил он. Где-то глубоко внутри приятно было осознавать, что Нил все еще с трепетом относится к тому, чего желает или не желает Эндрю. Поэтому Миньярд без сожалений захлопнул дверь перед его носом. Эндрю взглянул на те записи, которые он успел перевести до прихода Нила. Скорее всего, они им уже не пригодятся, Нил явно знает, как снять проклятие. Даже если это проклятие какого-то «высокого уровня», все равно лучше, чем совсем никакой информации все эти месяцы. Да и в городе найдутся маги, которым снять проклятие будет под силу. Но ему в любом случае хотелось покопаться в этих записях. О магических змеях Эндрю знал только с рассказов Нила и из скупых реплик Мэри Хэтфорд, поэтому посмотреть на это с точки зрения магии ему было любопытно. Хэтфорды были потомками древней змеиной магии, наследниками «великой богини Морганы», как они сами всегда с уважением говорили. Каждый ребенок, рожденный в этой династии, на протяжении многих веков получал палочку со змеиным ядом, а позже находил свое домашнее животное среди змей. Чаще всего, их домашние животные были самыми опасными, однако змеи, рожденные в магической среде, на своих хозяев и их окружение не нападали. Люси, королевская кобра Нила, хоть и пыталась откусить Эндрю руку (ладно, просто его укусить, она же не питон Мэри Хэтфорд), но он знает, что она бы ни за что не причина ему серьезного вреда. Люси, как и все магические животные, была очень умной и понимала, что Эндрю ей зла не желает. Наоборот, он пытается заботиться о ней так, как умеет и может. Просто она зла. Зла и расстроена, что ее бросили. И Миньярд ее чувства разделает как никто другой. ХХХ За несколько недель до выпуска из школы Эндрю спросил: — А чем ты хочешь заняться после школы? Нил, который лежал в его ногах и лениво перелистывал учебник по математике, поднял непонимающий взгляд, а потом вздохнул: — Скорее всего, буду заниматься ядами, — промычал он, покусывая ластик от карандаша. — Продавать их больницам официально и на черном рынке какой-нибудь мафии. Мама уже рассказала дяде Стюарту, что именно у меня получается с ядами, и они заинтересованы, так что… — Идиот, я спросил, чем ты хочешь заниматься, а не что тебя заставляет делать твоя змеиная семейка, — фыркнул Эндрю. — И так понятно, что тебе нравятся яды и в целом змеиная магия, но ты же не обязан посвящать этому все свое время. — А ты не обязан работать в книжном. — Да, но и я не отдаю ему всю жизнь. Так ли это было на самом деле? У Нила был тот же вопрос, поэтому он насмешливо фыркнул. — Даже если и так? — Ты не хотел… знаешь что, возвращайся к своей ебаной математике. Эндрю хотел спросить, не думал ли Нил посмотреть мир без необходимости вечно срываться с места на место. Да, до тринадцати лет он с матерью посмотрел практически на весь мир, но едва ли это можно было назвать семейным кругосветным путешествием. Хотя за ними везде следовал отец, но тут тоже стоит уточнить, что отнюдь не с благими намерениями. Теплая рука Нила мягко сжала его лодыжку. — Если я оставлю город, то мне придется снова пуститься в бега. Пока жив отец… обычная жизнь будет для меня закрыта. Точно. И как он мог забыть. ХХХ Эндрю впервые за многие годы видел столько людей на собрании. Слух о том, что Нил Джостен вернулся в город и, возможно, знает, как снять проклятие, довольно быстро распространился по каждому дому. Конечно, когда живешь в таком маленьком городке, секреты долго хранить тяжело. Им с Нилом даже повезло, что об их «интрижке» Мэри узнала только спустя примерно три года, что нормальный срок. В общем, да, впервые за полгода прийти на собрание не показалось бессмысленной идеей. Ваймак ободряюще улыбнулся Нилу, когда он вошел в спортзал школы. Вчера вечером Кевин позвонил своему отцу, рассказав о возвращении очередного блудного сына Пальметто, и Нил отправился на всю ночь к Ваймаку на разговор. Что бы это ни было, Ваймак на Джостена зла не держал. Да и вообще когда последний раз Ваймак хоть на кого-то по-настоящему злился? Однако не все были так благосклонны к Нилу. Большинство в этом зале смотрели на него враждебно, с готовностью наброситься. Эндрю уверен, не будь у Джостена в рукаве решения их проблемы, жители этого маленького милого городка прикончили бы его на месте. — Как вы уже, наверное, знаете, — начал Ваймак. Но терпения о разъяренной толпы совсем не было, поэтому женщина, которая управляла небольшим продуктовым магазинчиком на соседней от Эндрю улицы, грозно сказала: — Да-да, мы все знаем, может быть, опустим прелюдии и перейдем сразу к делу? Грубо, но правдиво. Однако сложно было кого-то здесь осуждать, только если ты не Нил Джостен. Пять гребаных месяцев они были оставлены умирать под этим проклятием. И еще немного и все бы действительно умерли. Они устали так жить. Ваймак направил на Нила тяжелый взгляд, но тот лишь понимающе улыбнулся и вышел вперед, чтобы занять его место. Кто-то в зале даже зашипел при виде Нила, но в остальном никто даже перешептываться не смел. Слишком острый момент для каждого в этом зале, чтобы как-то смочь испортить его. — Я знаю, вы на меня злы. — Скорее не на тебя, а на твою мать, — вздохнула в первом ряду Рэнди Бойд. Нил смущенно дернул плечами, а потом посмотрел почему-то на Эндрю. Миньярд не из пугливых, поэтому взгляд отводить не стал. И несколько долгих секунд, которые казались вечностью, они смотрели друг на друга. Хотелось бы Эндрю сказать, что ничего не изменилось, что ему все так же хотелось, чтобы Нил смотрел на него, ловить его внимание на себе. И отчасти это так и было до сих пор, но все это теперь ощущалось по-другому. Дело ведь было не только в проклятии, которое Мэри наложила из-за Нила. В первую очередь, все сводилось именно к ним. В конце концов, Нил вздохнул, будто не найдя в Эндрю чего-то, и просто посмотрел перед собой. — Само по себе это стандартное проклятие, — признался Нил. — В нем нет ничего такого, его бы смог снять любой пятиклассник. Все дело в древней валлийской защите, которую наложила моя мать с помощью змеиной магии. Вы наверняка в первый же день пробовали снять его, однако не смогли пробиться через заклинание, которое было наложено на него сверху. Нил сделал паузу, а все вокруг зашептались. Среди них может и были сильные маги, однако вряд ли кто-то увлекался ей настолько далеко. Обычно изучение магии в семьях останавливалось на бытовых вещах, которое способно помочь облегчить жизнь. Сейчас волшебники были больше интегрированы в общество, чем двести лет назад, кто-то даже шел учиться в университеты наравне со всеми, поэтому мало кто копал глубже современной магии. Их город по праву считался волшебным, дети после школы редко уезжали из дома, занявшись семейной магией или волшебным врачеванием, которое пользовалось спросом в соседних городах. По крайней мере, так было раньше. Поэтому даже здесь в семьях не изучали это дело настолько глубоко. Времена были другое. Но Хэтфорды, по всей видимости, имели на все это совершенно другой взгляд. И хоть жители Пальметто предполагали, что Мэри знает больше среднестатистического мага, все равно словам Нила были сильно удивлены. — Она не хотела вас убивать, — с сожалением продолжил Джостен. — Моя мама была, конечно… своеобразной. Но она всегда помнила, как много вы для нее сделали. Она, правда, была всем очень благодарна. Просто она сильно просчиталась. Мама хотела выиграть нам время на побег, поэтому подумала, что это отличный вариант. — Если это древняя валлийская магия, то как мы должны были догадаться? — задала вполне логичный вопрос Стефани Уокер. — Мама рассчитывала, что вы найдете в книге рецептов листок с заклинанием, переведете его и через несколько недель самостоятельно снимите проклятие. Поймите, она всю жизнь привыкла скрываться и заметать за собой следы. Она никогда не делала вещи простыми. Настроение в комнате сменилось. Чувствовалось, что никому не хотелось сочувствовать Мэри, но само собой все уже так сильно на нее не злились. Словно бы к ним пришло понимание, чем занимались Мэри и Нил до того, как нашли свое убежище в Пальметто. Но незакрытые вопросы все еще оставались. — Но зачем вам нужна была фора на побег? — поинтересовалась Стефани. — Никто не видел Веснински в городе, а мы бы не стали вас искать. И это было камнем преткновения. — Ну, она не хотела… — неуверенно начал Нил, снова посмотрев на Эндрю. В этот раз он не стал игнорировать, а просто кивнул Джостену. Уж здесь лучше оставаться честными до конца. — Мама была уверена, что Эндрю будет искать нас. Обнажать то, что должно было остаться только между ними, было неудобно. Да, все и так уже все знали, но это же не значит, что каждому встречному надо совать свой нос куда его не приглашали. Но в итоге получается так, что им придется позвать в свою постель весь остальной город. И все из-за одного мудака, который не смог держать язык за зубами. Лютер сидел через ряд от него, и Эндрю еще никогда в жизни не хотелось перегнуться через сиденья, чтобы сомкнуть пальцы вокруг его шеи. Убить с помощью палочки этого подонка за все было бы слишком просто, так что Миньярд предпочел бы старое доброе удушье. Под стать человеку, который не владеет никакой магией. И он был уверен, что не одинок в своем страшном желании. — Хорошо, я понимаю. Мы понимаем, — кивнула Стефани. Это действительно было понимание, потому что больше никто по этому поводу не задавал вопросов. А они словно могли выдохнуть спокойно. — Мы все хотим перейти к сути, — вмешался Кевин. Аарон рядом с ним ожидаемо закатил глаза. — Ты вчера так и не рассказал, как мы можем снять проклятие. Для Нила эта часть была сложнее, чем рассказать о смерти матери. Потому что мать уже умерла, и Нилу ничего не оставалось, как смириться с этим. Здесь же… Нилу тоже надо было смириться, ситуация казалась совсем безвыходной. Однако пока еще никто не умер. И в этом вся разница. — Мама использовала сложную конфигурацию для палочки, именуемую трискелион, — заговорил Нил, нервно сглотнув. И Эндрю прекрасно понимал его, потому что вчера он все-таки перевел этот проклятый (во всех смыслах) лист. — Изначально это тройная спираль, которая означает движение жизни. Она указывает на жизнь, смерть и возрождение, но в валлийской магии можно взмахнуть палочкой не по часовой стрелке, и тогда это заклинание дает обратный эффект. Оно останавливает саму суть, бытие. А в данном случае – оно заморозило проклятие. Но чтобы все сработало, ей надо было его где-то запечатать. И тут появляется змеиная магия. Элисон слишком громко фыркнула, когда услышала это. — Ебаный рот, Джостен, — устало сказала она, закатывая глаза. — Это звучит очень сложно. — Но это действительно сложно, — пожал плечами Нил. — В этом и был весь смысл. — Хорошо, и где она спрятала этот твой трикселион? — Трискелион, — поправил Нил. — И он в моей змее. — В Люси? — с сомнением спросил Кевин. — Насколько я помню, Дэй, у меня больше нет никакой змеи. Ну, не было до этого. Да, что-то Эндрю сомневался, что Мэри могла спрятать эту руну или что это такое было, в своем любимом питоне. — Она хотела, чтобы мы убили Люси? — с недоверием спросила Элисон. — Ну, она ее никогда не любила, — признался Нил. — А нам обязательно кого-то убивать? Все с раздражением вздохнули на этот глупый вопрос Лютера. Даже, на удивление, Мария, его жена и мать Ники, которая все это время молча сидела рядом с ним. Обычно, чтобы не обижать ни Ники, ни Лютера, она просто молчала, не занимая чью-то сторону. Только человеческий боги, по всей видимости, знают, почему двадцать с лишним лет назад ей взбрело в голову выйти замуж за Лютера и отказаться навсегда от магии. — Я же рассказывала тебе уже миллион раз, — достаточно громко сказала она, выражая свое недовольство. Все с любопытством уставились на нее, потому что эта женщина если что-то и говорила, то очень тихо, словно хотела слиться со стеной или любой другой мебелью. — Да, существует возможность спрятать что-то в своих магических животных, но ты не можешь вытащить это. Тебе придется убить это животное. — Я не запоминаю все ваши правила, — упрямо ответил Лютер. — Папа, но мы же тебе каждый год объясняли, почему нельзя прятать деньги в мамином хамелеоне, — подал голос с другого конца зала Ники. — Это как смертельная шкатулка… — Положишь один раз и, считай, навсегда, только если ты не хочешь убить этого магического зверька, я знаю! — возмущенно продолжил Лютер, размахивая руками. Мария сузила глаза и скрестила руки на груди. — Ну так и не говори глупости, — ответила она. То, что другие были в шоке – еще ладно. Но то, что даже Ники раскрыл рот от удивления, уже было большим показателем. Мало того, что это был первый раз лет за двадцать, когда Мария говорила громче шепота, так она впервые перечила своему мужу на публике. Да и не только на публике. Эндрю довольно хмыкнул. Он всегда знал, что у Марии где-то внутри есть характер, просто какого-то черта она решила упрятать его куда подальше. И наконец-то она распустила руки. Еще бы палочку в руки взяла, так вообще была бы песня. — То есть… тебе придется убить Люси, Нил? — прервала этот бесполезный спор Рене. — А разве у нас есть еще какие-то варианты? Нил изо всех сил старался держать лицо, но Эндрю видел, как внутри он разваливается. Для мага большая трагедия, когда умирает животное раньше тебя. Это как лишиться родственной души, потому что когда человек и зверь сходятся, они обретают сильную эмоциональную связь. Недаром говорят, что люди, убившие своих зверей, на самом деле конченые психопаты, которые не способны на эмпатию. В их мире убить своего зверя – это в сто раз хуже, чем убийство невинного человека. — Что ж, это… — начала Стефани, но договорить так и не смогла, обрушив на зал угнетающую тишину. Они все сочувствовали Нилу, но это было смирение. Никто в здравом уме не хочет выступать против этой идее, даже если все понимают, насколько чудовищно решение ситуации. Хэтфорды натворили делов, и им придется расплачиваться за это. Даже если Нил в этом виноват меньше всех. — Нет, — внезапно сказал Эндрю. Слова вырвались быстрее, чем он успел о них подумать. Да и еще так громко и четко, словно ему придется сейчас идти в бой. По сути, так оно и было. — Мы найдем другой способ, — продолжил он, обращая на себя внимание всего зала. — Мы можем изучить заклинание и придумать, как нейтрализовать его другим способом. — Ты в своем уме? — зашипел на него Аарон. — Тем более, потом отменить метель надо будет другим погодным заклинанием, — уверенно продолжил Эндрю, хотя внутри себя и сам задавался вопросом, какого черта он вообще делает. Его не должна была ебать вся эта ситуация со змеей. — А вам лучше договориться со мной, потому что я единственный маг в городе, владеющий магией молнии. — Ты по сути берешь нас в заложники, когда мы уже заложники, — сказала Стефани. — Пусть так, — безразлично пожал плечами он. — Конечно, погодные заклинания может вызвать каждый. Но метель держится на наших улицах уже не первый месяц, а к ней еще и наложена сильная защита. Даже если мы уберем эту защиту, вы думаете, будет легко отменить ее стандартным заклинанием? Вообще-то он до конца не был в этом уверен. Но ему надо было поднять планку, поставить свое преимущество в этом вопросе. Никто в здравом уме не будет соревноваться с ним в вопросах погоды так же, как ни один идиот не станет оспаривать способность Нила к созданию ядов. Пусть заклинания на изменения и простые, но они требуют много ресурсов. Эндрю же способен это сделать одним нужным взмахом палочки, словно ему нужно фонарик включить. Элисон фыркнула. Но без раздражения, а больше с каким-то весельем. — Знаете что? — улыбнулась она. — А я согласна с нашим местным Зевсом, я тоже хочу найти другой способ. Сэт выпучил на нее глаза. — А ты то куда лезешь? — тихо поинтересовался он. — У меня никогда не было своего животного, но думаю, убивать его не самое приятное. Даже если это сделает не лично Нил. Тем более, Нил наш друг, а я не хочу так жестоко поступать с ним. — Да это не… — слабо попытался отбиться Нил. Даже с поддержкой Эндрю и Элисон у него не было надежды, что у них получится как-то спасти змею. — Заткнись, Джостен, — перебила девушка. — Твоего мнения вообще здесь никто спрашивать не собирается. Итак, мы не будем убивать змею, а попробуем найти другой способ. — С каких пор ты у нас стала лидером мнений? — поинтересовался Аарон. Элисон пожала плечами. — А почему нет? Вы не можете ко мне не прислушаться, потому что мы с Монстром в одной команде. Рене и Сэт не пойдут мне наперекор, а ты, мистер Злой Близнец, сделаешь все, что тебе скажет Эндрю. С Ники то же самое. И вот нас уже больше двух человек. Ему должно быть ни горячо ни холодно из-за того, что он нашел союзника в лице Элисон, в самом неочевидном человеке из всех присутствующих. Эндрю проигнорировал приятное тепло в груди, списав это на нервозность от безрассудных принятых решений. — Это просто нелепо, Элисон, — отозвалась ее мать, которая сидела на три ряда позади дочери. Боди, как все называли в городе Элизабет Рейнольдс, была такой же яркой эффектной блондинкой, как и ее дочь. Единственное различие, которое бросалось в глаза – это острота взгляда. Все-таки Элисон была такой перчинкой и шуткой, в то время как Боди ко всему относилась предельно серьезно. — Нет, мам, — возразила она. — Нелепо – это убивать змею Нила, даже не попытавшись найти другой способ. Мы все сидим здесь в заложниках ни один месяц, у нас все ресурсы расписаны. Тем более Нил принес с собой несколько полезных вещей, так что нам всем должно стать легче. От одного еще одного месяца никому из нас хуже не станет, поэтому заткнитесь и дайте нам время исправить все по-другому. Эндрю ожидал больших и бурных споров. Но на удивление все молчали, спокойно наблюдая за буйством Элисон. Они были с ней не согласны – это было видно по нахмуренным лицам. Наконец выступил Ваймак. Ваймак, который судя по виду за эти полчаса потеряла несколько лет жизни и устал до такой степени, что готов был уйти на пенсию. Посмотрел бы Эндрю, как они все тут сами без него разобрались. Или умерли с голоду. — Я согласен с остальными, что мы не можем так долго ждать, — ответил Ваймак, а Элисон заметно скисла. Эндрю никак не шелохнулся, все еще не веря, что он был инициатором этой идеи. Что он вообще готов даже после слов Ваймака пойти до конца. — Хотя бы из-за Тары Бойд. Бойды, если не считать маму Мэтта, за это время даже ничего не сказали, позволив им всем спорить между собой. Нил кинул на них сожалеющий взгляд, а Мэтт вернул ему слабую улыбку, под которой даже непонятно, что подразумевалось. — Однако у нас все еще есть время, — продолжил Ваймак. — Точнее четкий дедлайн: трехлетие Тары. — Осталось где-то около недели, — напомнила Элисон, но с большим энтузиазмом. Эндрю понял, что она верит в эти жалкие дни. Хотя для него это казалось невыполнимой задачей. — Мы справимся. Эндрю хотелось отобрать у Рейнольдс какую-нибудь прочную золотую цацку, которую она с гордостью носила, обмотать вокруг своей шеи и повеситься прямо в этом зале. Ну или хотя бы язык себе отрезать за то, что разучился держать его за зубами. Миньярд чувствовал на себя взгляд Нила. Наверняка у того было очень много вопросов, но прямо сейчас он не хотел иметь с ним ничего общего. Вместо этого Эндрю посмотрел на Ваймака, у которого к нему тоже есть серьезный разговор. В его взгляде четко прослеживался вопрос: «Ты уверен?» Нихера Эндрю ни в чем не был уверен, однако все равно тут же кивнул. ХХХ Люси продолжала шипеть на Нила, когда он брал ее на руки и проходился пальцами по гладкой чешуе, однако бедное животное все равно проявляло какое-то подобие ласки для своего блудного хозяина. — Я не знаю, что сказать, — растеряно ответил Нил. — Мне казалось, вы меня ненавидите. Элисон закатила глаза. — Слишком много чести, — сказала она, присаживаясь рядом с ним на пол. Но предусмотрительно дальше, чтобы змея даже не думала ползти к ней. — Как сказала Рэнди, мы злы не на тебя, а на твою мать. Ну и еще на Лютера, потому что если бы не он, то ничего из этого не произошло бы. Хотелось Эндрю сказать, что тут Рейнольдс слишком загнула. Во-первых, Эндрю действительно ненавидел Нила. Да, он был зол и на Мэри, и на Лютера, однако ненависть к Нилу Джостену тоже была настоящей. Во-вторых, даже если бы какие-то воображаемые высшие силы на заставили Лютера испытать словесный понос, Мэри все равно бы узнала. Раньше или позже, но вечно скрываться они тоже не могли. — В магазине приличное количество книг по древней валлийской и кельтской магии, — отозвался Джостен, в очередной раз кинув взгляд на Эндрю. — Не знаю, сможем ли мы найти в них что-нибудь полезное, но попытаться стоит. — Я изучу ту запись, которую оставила твоя мать, — вздохнул Аарон, потирая лицо ладонью. — Хорошо, что Эндрю перевел ее. — Не факт, что это верный перевод, — сказал Эндрю впервые за вечер с тех пор, как они всей компанией завалились в книжный магазин Миньярдов. По крайней мере, в этот раз никто не додумался наколдовать себе еды, потому что кое-что Нил принес с собой из внешнего мира. — У меня был только англо-валлийский переводчик, но я же не знаю грамматики. Или просто мог что-то перепутать, так что тебе лучше с Джостеном это еще раз перевести. Аарон даже не пытался скрыть своего отвращения. — Ладно, — с неудовольствием выплюнул он. — Я буду с вами, — сказал Кевин. Наблюдать за жалкими попытками Кевина было забавно. Никто не простил ему то, как он ушел из города тогда, когда они только закончили школу. Но, кажется, Кевина волновало только мнение Аарона. Которое от остальных ничем не отличалось. — Ладно, — с той же интонацией сказал Аарон. — Нил, мы рады, что ты вернулся, — мягко отозвалась Дэн. Джостен подарил ей такую же улыбку. — На самом деле, я тоже, — кивнул он. — Как маг, я всегда сильнее всего буду ощущать себя в Кардиффе, но здесь… может быть, это из-за того, что мы близко к Балтимору, я не знаю. Может быть, что-то еще. Но я никогда не хотел уходить по собственной воли. Сентиментализм Нила был ему безразличен. Или Эндрю пытался себя в этом убедить, черт его знает, на самом деле. Но одно Миньярд понимал достаточно четко – слушать все это у него не было никакого желания, поэтому Эндрю встал с излюбленного места, поудобнее перехватил Сэр и Кинг, которые не отходили от него с тех пор, как Люси выползла из закрытой комнаты. — Ты куда? — поинтересовался Ники. — Спать. — Но еще даже нет девяти. Кинг на это лишь зашипела на Ники. Она была только рада, что Эндрю встал с места и уносил их с Сэр подальше от змеи, которая в теории сожрет их быстрее, чем они успеют мяукнуть. — Да хоть девять утра, меня не ебет, — закатил глаза Эндрю. Он запустил девочек в свою комнату. Вообще они не любят оставаться в одной комнате, они привыкли быть полноправными хозяйками большого дома и книжного магазина. Но с тех пор, как Люси свободно тут ползает, они предпочитают переждать ее в спальне Эндрю. Миньярд накинул на себя куртку и шапку, по-мазохистски отказываясь от перчаток и шарфа. У него не было планов долго сидеть на крыше, да и в это время метель так сильно не бушевала, чтобы Эндрю успел замерзнуть. Он поднялся на чердак, а там залез большое окно и скатился чуть вниз по крыше, пока его пятки не уперлись в перила. Опасное, конечно, занятие – можно легко свалиться. От одной мысли об этом у Эндрю так сердце в груди колотится, что в эти первые минуты он никогда не ощущает себя настоящим. Но ему это было нужно. Проходят минуты, его организм успокаивается, а психика уже не чувствует себя в опасности настолько, чтобы продолжать нервничать, главное, не смотреть слишком долго вниз. И ему приходит тот самый долгожданный покой, которого он нигде не может найти. Приятнее всего, конечно, сидеть на крыше летом. Однако с наступлением вечной мерзлоты он не стал сюда приходить реже. Может быть, даже и чаще, потому что большую часть времени город все равно нормально не функционировал, а у него появилось больше времени на… Какую-то рефлексию? Саморазрушение? На болезненные воспоминания? Первый раз они с Нилом поцеловались именно здесь. Все началось на этой самой крыше, было тепло и просто… хорошо. Эндрю не часто приводил сюда Нила, но если они здесь и зависали, то это растягивалось на долгие-долгие часы. И в тот вечер они с пивом и сигаретами сидели вот так уже часа два, когда Эндрю, слегка опьяненный и смелый, таки решился поцеловать Нила Джостена, даже еще не понимая, ответят ли ему взаимностью. Эндрю услышал, как на чердаке хлопнула дверь. Впервые за пять месяцев. — Ты все еще сюда приходишь, — зачем-то заметил Нил, что-то там кряхтя, пока перелазил оконную раму. — Ты все еще вслух говоришь очевидные вещи. Джостен так же скатился по крыше. Первые секунды они касались бедрами друг друга, пока Нил поджимал под себя ноги, чтобы не упасть. Но как только он смог принять устойчивое положение, он тут же отодвинулся от Эндрю, забирая за собой то тепло, которое он подарил ему на несколько длительных секунд. Порой Эндрю казалось, что в этом и кроется реальная сущность Нила Джостена: сначала давать, а потом отбирать. — Привет, Эндрю, — тихо и слегка смущенно сказал Нил. Похоже, Нил решил выбросить из головы их вчерашний разговор. Или, вернее будет, его отсутствие. — Ты не поверишь, но со вчерашнего дня ничего не поменялось, — ответил Эндрю, едва посмотрев на него. Вместо ответа или столь желанного для Эндрю ухода, Джостен потянулся к карману куртки, выуживая оттуда пачку «Капитан Блэка». В магазине Кейтлин они закончились еще в первый месяц, поэтому Эндрю пришлось переключиться сначала на Мальборо, а потом и на Парламент. Проблема в том, что Миньярд был не единственным курильщиком в городе, поэтому все нормальные сигареты закончились слишком быстро. Эндрю нельзя было купить. Да, даже конфетами и любимыми сигаретами, однако Нил и без напоминаний прекрасно помнил об этом. Если Джостен что-то материальное и предлагает Эндрю, то оно безвозмездное. Поэтому без зазрений совести Эндрю забрал только начатую пачку. — Я знаю, это ничего не меняет, — сказал Нил, наблюдая за действиями Эндрю. Почему-то он всегда внимательно следил, когда Миньярд начинал закуривать. — Я только хотел сказать спасибо. За Люси. — Она могла бы и лично поблагодарить, — сказал Эндрю, но, к сожалению, без сарказма не обошлось. Хотелось бы ему просто послать Нила на хуй, чтобы он к нему не подходил до следующего своего отъезда (то, что Нил обязательно пустится в бега, Эндрю даже не сомневался). Но он был слишком слаб, когда дело касалось Нила Джостена. Какая-то нерациональная часть него хотела увидеть эту маленькую улыбку на веснушчатом лице. Улыбку, которая была вызвана шуткой Эндрю. О все магические и не совсем боги, какой же он влюбленный идиот. — Она решила избавить тебя от лишнего стресса, — игриво пожал плечами Нил. Все это напоминало те дни, когда в их дружбе с одной стороны ничего не изменилось, но там добавились поцелуи, и это ведь поменяло вообще все. Они так же собирались вместе, делали что угодно на свете, делили между собой алкоголь и сигареты, но при этом с новой силой желали постоянно касаться друг друга. Бесконечно целоваться. И не забывать при этом отпускать такие фразочки, от которых возбуждение приходило быстрее, чем Эндрю успевал взмахнуть палочкой. Официально они не были бойфрендами. Но их можно тогда назвать влюбленными. — Сигареты тоже она передала? — Нашептала мне вчера ночью, чтобы я не забыл про них. Вот так легко было притвориться, словно последних пяти месяцев вообще не существовало. — Я понимаю, мы никогда не говорили о… — внезапно посерьезнел Нил, а потом запнулся. Все это время он неотрывно смотрел на свои колени. Эндрю, к слову, тоже старался глядеть куда угодно, но только не на него. — О нас. Но мне всегда казалось, что это и не нужно. — Нил, — спокойно вздохнул Эндрю. Ну, он надеялся, что спокойно и без лишних эмоций. — Ты расстался со мной еще до того, как вы сбежали. И все. Говорить тут больше не о чем. — Мама сказала, если мы расстанемся, то она позволит нам остаться в Пальметто еще на один год, — тихо признался Нил. — И она обещала, что не будет пытаться тебя отравить или просто навредить тебе. Я был таким дураком, если думал, что она оставит все как есть. Не то чтобы Эндрю не подозревал. У него были такие мысли, просто он заставлял себя не задумываться об этом лишний раз. Не давать себе надежду. — Твоя мать просто знала лучше, — пожал плечами Миньярд. И в самом деле, если бы Хэтфорд не наложила свое дремучее проклятие, отправился бы Эндрю на поиски Нила? Это сидя здесь, в Пальметто, без возможности выйти за пределы города, он заставил себя думать, что все было взаправду. Просто потому что так было легче существовать среди этого проклятия. Но на деле… Нил был тем еще лжецом. И Эндрю был в курсе этого. Внезапно Джостен повернулся к нему. — Это может показаться странным, но мне почему-то кажется, что другого времени у нас больше не будет, — заговорил Нил. Эндрю со скепсисом приподнял бровь, поворачиваясь к нему. — Точнее, подходящего времени. Если ты после всего позволишь мне остаться, то времени, конечно, будет много. Нил, если сильно нервничал, то начинал говорить о всякой ерунде. Пускал в ход бесполезный поток мыслей, лишь бы хоть как-то заполнить пустоту и снизить тревогу, которая уходить все равно не собиралась. — Я не Ваймак, чтобы решать, кто останется в городе, а кто – нет, — раздраженно напомнил ему Эндрю. Хотя еще до того, как они установили между собой хоть какое-то подобие друзей еще в средней школе, Эндрю пытался сделать все от него зависящие, лишь выжать Нила из города. Скажем так, Эндрю Миньярд был слишком самоуверенным тринадцатилеткой. — Да, — с долей истерики вздохнул Нил. — Но я тебе клянусь, если ты захочешь, я навсегда покину город, как только мы снимем проклятие. — Джостен, — предупреждающе отдернул его Эндрю. Обычно это заставляло Нила замолчать и вернуться к главной теме. И этот раз не был исключением, хотя Миньярд еще никогда не видел его настолько перевозбужденным (в другом смысле, конечно же. Если говорить про возбуждение другого рода, то там…) — Ты мне не понравился с первого же взгляда, — признался Нил. — Вообще-то в первые месяцы мне бесконечно хотелось с тобой подраться. Эндрю закатил глаза. — Может, скажешь что-нибудь новенькое? — Может, не будешь перебивать меня? — огрызнулся Нил. — В общем, я терпеть тебя не мог, но каким-то образом мы все равно сблизились. И я клянусь, мне ни с кем в жизни не было так хорошо, как с тобой. Эндрю сглотнул. И вообще у него каждая конечность в теле потяжелела от этого признания. Хотелось внушить себе, что Нил несерьезен. В нервозности он болтал всякую ерунду, даже лгать привык. Однажды во время дебатов с Рико Морияма он додумался доказывать, что Австралии на самом деле не существует. И вопреки логики, половина класса во главе с учителем готова была поверить в это. Хоть Нил и переживал, но каким-то образом в такие моменты он был убедительнее всего. Однако это было другое. Эндрю не может объяснить, он просто знает. — Сначала я просто думал, что мы охуеть какие крутые друзья, — фыркнул Нил, размахивая руками. Да так, что чуть не смахнул сигарету Эндрю. — Но чем старше мы становились, тем больше я понимал, что все ровно наоборот. Хуже друзей и придумать нельзя. — Хорошо? Честно говоря, этого Эндрю вообще не понял. Хотя иногда лучше даже не пытаться. — Я имею в виду, что это не дружба, когда один хочет другого не первый год, — раздраженно бросил Нил. — Нет, это все еще дружба, — из вредности не согласился Эндрю. — В которой просто один хочет другого. Или они оба хотят друг друга. Не первый год. Это должно было хотя бы немного рассмешить Нила, но кажется это был тот момент, когда он настроил себя на серьезность. И от этого начинал нервничать уже Эндрю, правда, непонятно почему именно. — Пусть так, — выдохнул он. — Пусть это будет дружбой, совсем неважно. Я просто хотел сказать… Эндрю, все эти годы я был влюблен в тебя, но даже не понимал этого. Пока ты сам не решился сделать первый шаг, но кажется, что даже тогда… до меня все еще не доходило. Мне просто казалось, что это что-то веселое. Что мы круто проводим время вместе. И да, все так и происходило, просто я заставлял не прислушиваться к себе. Но потом моя мать все узнала и заставила порвать с тобой. Миньярд спокойно кивнул, не зная, как ему реагировать вообще на подобное. — И как ты сказал, моя мать знала лучше, — раздосадовано сказал Нил, покачав головой. На его губах появилась еле заметная улыбка. — Знаешь, может быть, сначала она и сама верила в эту тему с расставанием. Мол, может и сработает. Но она проверяла меня на прочность и все поняла, когда спросила про Роланда. Ладно, вот на это Эндрю понятия не имел, как реагировать. — Причем здесь Роланд? — Она сказала, что у тебя, вероятно, все равно есть еще парни, — с неудовольствием ответил Нил. — Уж такого она о тебе мнения была, извини. Сказала, что видела несколько раз тебя с барменом, но не помнит его имени. Как всегда я ответил, что это Рональд, а она напомнила, что на самом деле его имя Роланд. И в этот момент я сильно разозлился. Ничего ей не сказал, конечно. Но реакцию мою она поняла. Роланд не был парнем Эндрю. Вообще никогда. Да, между ними были некоторые действия, которые подходят под категорию «интимного характера», но такое случалось редко. Тем более, Роланд был обычным человеком, у которого не было никаких магических способностей, а с такими Миньярд связываться не хотел. Однако Роланд был отличным барменом. Он работал в единственном заведении их города, хотя самому двадцать один исполнилось не так давно. А еще Нил возненавидел его с тех пор, как они начали тайно ходить в этот бар. И коверкать его имя. Раньше Эндрю не понимал такой нелюбви, ведь у Нила не было ни одной причины, однако теперь все встало на свои места. — Думаю, до меня самого дошло в этот момент, — пожал плечами Нил. — На самом деле, я не ненавидел Ронал… Роланда, а просто ревновал к нему! Потому что все это чертово время был влюблен в тебя! Слишком громкие слова для разговора, который ничего из этого не подразумевал. Эндрю, конечно, может быть сколько угодно невозмутимым и непробиваемым, но даже ему надо иметь моральную подготовку к чему-то такому. Он не ожидал, что Нил может обозвать все происходящее между ними «влюбленностью». Что этот идиот вообще может догадаться до такого слова! Сколько раз Эндрю ловил себя на мысли, что Нил ему нравится? Типа по-настоящему нравится, а не как Роланд и время с ним в подсобке бара? Сколько лет эти мысли атаковали его, что он не мог смотреть нормально на самого близкого себе друга? Сколько раз Эндрю допускал, что это не просто симпатия к красивому мальчику из твоего класса? — Я прекрасно понимал, что ничем хорошим это закончится не сможет! — в какой-то зарождающейся ярости прикрикнул Нил. — Потому что хоть мы и осели на долгие годы в Пальметто, но рано или поздно все равно пришлось бы уйти. И даже сейчас, когда говорю это, о святая Мандрагора, мне же все равно потом придется сбежать! Даже в Кардиффе он найдет меня. Теперь уж точно найдет, когда она умерла и… — Джостен, просто, блять, заткнись на минуту, — попросил его Эндрю, уже не в силах слушать словесный понос. — Скажи мне, да или… Эндрю планировал заткнуть его единственным рабочим способом. Конечно, можно было бы просто закрыть рот ладонью, все эти годы оно тоже неплохо срабатывало, но поцелуи на этого идиота работали эффективнее. Однако на чердаке что-то грохнуло. Судя по грохоту, кто-то просто открыл старую дверь, поэтому они с Нилом переглянулись, а потом аккуратно повернулись и привстали, цепляясь за оконную раму. — Кхм, — громко кашлянул Эндрю. Аарон и Кевин, которые до этого пытались сожрать друг другу лица, замерли. Через секунду медленно разъединились, став похожими на подобие двух отдельных людей, а не пожирающую себя же крокозябру. Его брат выглядел так, словно его поймали на чем-то постыдном. — Мне вообще-то все равно, вместе вы снова или нет, — медленно произнес Эндрю, однако в голосе все равно проскальзывало отвращение. Однако не Кевин был причиной этого. — Просто не трахайтесь на чердаке. У Аарона есть своя комната. Аарон чуть не задохнулся от возмущения. — А вы тогда что здесь делаете? — Мы тоже тут пользуемся языком, но не засовываем их друг другу в глотки, — усмехнулся Нил. Словно это не Эндрю собирался поцеловать его две минуты назад. Но справедливости ради, он бы только поцеловал его. Трахаться на крыше неудобно. Трахаться на чердаке – слишком грязно. — Как же я тебя ненавижу, Джостен, — выдохнул Аарон, вырываясь из объятий смущенного Кевина. — Я тоже скучал по тебе, Миньярд.