Roll of the dice

       Глава 1. Сквозь плотную занавеску настойчиво светило утреннее солнце. В детской комнате потихоньку просыпались три девчонки. Точнее, две, а третья пыталась спрятать лицо в подушку, безуспешно стараясь досмотреть интересный сон.        -Тиси, вставай, -негромко позвала ее соседка, подойдя к кровати. - Скоро придут сестры, они расстроятся, если ты будешь лежать в постели.        Промычав что-то нечленораздельное, девочка, с белыми как снег лохмами, оторвала заспанное лицо от подушки. Сфокусировав взгляд, зевнув и потянувшись, она окончательно сбросила с себя сонливость. -Будто бы они когда-то бывают мною довольны, - пробурчала Тис, но вылезла из-под одеяла Со стороны шкафа послышался раздраженный “хах”. Третья соседка уже переоделась и сейчас складывала ночнушку. Никто не обратил на нее внимания, что слегка задело. Однако она не стала с утра пораньше портить себе настроение. В дверь громко постучали и тут же вошли. -Встаем. Через 10 минут молитва. Всем быть, - немолодая монашка в классическом чёрном наряде оглядела девочек. - особенно это касается тебя, Тис. Строго посмотрев на названную, монахиня скрылась в проеме, не закрыв дверь. -Ну я же просила закрывать за собой, - раздраженно ворча сказала Тис, слезая с кровати. -Ты тут уже давно, -донесся голос от шкафа, -пора бы запомнить, что таковы тут правила. -Ханна, пожалуйста...-неловко попыталась остановить назревающий на пустом месте конфликт Гелия, -Мы так можем опоздать. -Не так уж и давно, - фыркнула Тис, -Всего-то шесть лет. -А тебе семь, - сказала, как отрезала Ханна. Тис уже привыкла к нападкам Ханны. Да и с пониманием отнеслась к ее поведению. Она здесь, считай, с самого рождения, не зная матери и отца. Ей проще жить, без груза прошлой жизни. Ханна здесь всего года два как. Оказалась тут из-за родной тетки, что отказалась от нее после смерти обоих ее родителей. Боль от потери семьи и горечь предательства сильно ударили по ней. Что до Гелии. У нее очень трагичная судьба. Отца не стало, когда ей было два года. Ее мать постепенно сошла с ума, и года в три она уже оказалась здесь. Приют при церкви Святой Софии. Здесь, вдали от города, но и не в глуши, стояла церквушка. Поначалу приюта тут не было. Пару раз здесь на пороге оставляли младенцев. И тут детям было действительно безопаснее, чем в городе Редгрейв. Старшая монахиня оформила необходимые документы, и вскоре здесь официально появилось место для брошенных и оставленных детей. К счастью, их было не так много. Поток тяжёлых для ребенка мыслей прервала мелодия утренних колоколов. Это значит, что до молитвы совсем чуть-чуть. Ханна не стала ждать Гелию и Тис, высокомерно вздернув нос, вышла. Гелия же была уже готова, но ждала подругу. Поморщившись, Тис шустро начала собираться: -Не жди меня, я опоздаю. -Сестра Анна будет ругаться, - покачала головой Гелия. -это твой э... 17ое опоздание? Тис махнула рукой. Брюнетка вздохнула, но не стала настаивать. Напоследок посмотрев на сборы беловолосой, Гелия вышла из комнаты. В ту же секунду Тис остановилась. С одним натянутым гольфом, юбке и расстёгнутой на майке рубашке, девочка полезла под свою кровать. Она не боялась испачкать белую рубашку, ведь что точно она умеет делать, так это убираться. Ни пыли, ни грязи под ее кроватью точно не было. Аккуратно отодвинув половицу, Тис вытащила обычный коричневый блокнотик. Он был весь обклеен всякими наклейками и стразами. Их, как и блокнотик, девочка получила от молодой монашки, что держала это в секрете. Открыв первую страницу, Тис внимательно всматривалась в запись и вложенную вещь: “Меня зовут Тисифон. Мой отец Тони.” Это действие было сродни ритуалу. Вложенной вещью был детский браслетик с гравировкой на медальоне: “Для дочурки Тисифон от папы. Тони.” Подержав браслет в руках, ощутив холод металлического медальона, девочка бережно сложила было все обратно, но что-то заставило ее остановиться. Необъяснимое чувство того, что сегодня необычный день. Что-то обязательно случиться. Это не было видением или игрой разума. Это чувство ощущалось соленостью на языке и легкими мурашками по спине. Тис инстинктивно взяла браслет снова в руку, и чувство обеспокоенности пропало. Коротко выдохнув, девочка застегнула браслет на руке и спрятала под рукавом рубашки. Так было спокойнее. Колокола вновь запели, вырывая ребенка из ступора. Утренняя молитва уже началась, и стоило бы поспешить, если она не хотела получить нагоняй от сестры Анны. *** -Ты опоздала, - прошептала Гелия на ухо Тис. -Извини, я не могла найти второй носок, - также шепотом ответила та. Гелия покачала головой, но не стала больше отвлекаться. Тис же поймала строгий взгляд сестры Анны и неловко улыбнулась. Ей сегодня прилетит. Утренняя молитва подходила к концу, некоторые монахини потихоньку вставали и меняли благовония. От их запаха очень чесался нос Тис, в то время как остальные совершенно спокойно вдыхали едко-пряный аромат церковных масел. У нее всегда было так: более чуткий нюх, острее слух, зорче глаз. Тис была на порядок сильнее одногодок, и частенько помогала монахиням по делам - то мешки мусора вынесет, воды натаскает, то книги перенесет. Или покатает на себе детей помладше. Это не могло не вызывать вопросов, ведь даже семилетнему ребенку было понятно, что здесь что-то не так. Сестры всегда отмахивались или придумывали что-то, но на деле они и сами не знали. А еще у Тис был ненормально высокий болевой порог. И это пугало не только монахинь, но и девочку. Однажды, помогая на кухне, Тис схватила со стола помидор, но случайно задела нож. Упав, он воткнулся ей в ногу, аккурат между ремешками. Но та не заметила этого и, оставляя кровавый след, побежала к одной из сестер. Одна из них даже в обморок упала. Ну так вот, нос очень чесался. Необычно сильно. -...Аминь. -АПЧХИ! На секунду воцарилась мертвая тишина. Все на службе замерли, а Тис, кто, собственно, и чихнул, неловко вытерла нос тыльной стороной руки. -Извините, - смущенно проговорила она. Надо отдать монахиням должное, их терпение - высшее проявление удачи Тис. -Ну все, пойдемте завтракать, - попыталась разрядить обстановку сестра Джулия, одна из молодых монахинь, - дети наверно уже очень проголодались. Сестра Анна кивнула и напряжение спало. Уже в столовой, сев подальше от всех, Тис и Гелия тихонько болтали, стараясь не привлекать к себе еще больше внимания. За трапезой болтать запрещалось, но если нет старших монашек, то молодые делали вид, что ничего не слышат. -Тис, я слышала от старших ребят, что сегодня к нам приедет священник из города. И что это новости не очень хорошие. -Почему ты так решила? - спросила та, проглатывая молочную кашу. - И почему нам об этом сестры настоятельницы не сказали, если это кто-то очень важный? Гелия покачала головой и выпила немного сока. Девочки почти сразу выкинули эту новость из головы и принялись за бутерброды *** После завтрака у них шли занятия чтения, чистописания и математики. Первый класс, как никак. Детям нравилось учиться, заданий на самостоятельную работу было не много, так как основной объем они проходили днем на уроках. И особенно это нравилось Тис. С ней и до “официального” поступления занимались, но эта атмосфера школы создавала подобие той жизни, которой были лишены такие дети как она. После математики, первого урока, девочку подозвала настоятельница. Тис без задней мысли побежала за ней. Что-то ее в сестре Анне насторожило, но для семилетнего ребенка не свойственно искать и копаться в своих ощущениях. К тому же, несмотря ни на что, Тис доверяла монахине, что растила ее с младенчества. Девочка не успела ничего спросить, как к ее губам приложили палец, немо прося молчать. Кивнув, они продолжили путь. Знакомые коридоры вскоре остались позади. Тис с удивлением отметила что раньше она тут не бывала, даже случайно не заходила, а это было сложно - она облазила здесь все, что можно и нельзя, знала все тропинки, каждый поворот. Наконец они остановились у большой, и явно толстой, двери. Пока Тис внимательно изучала витую ручку, она почувствовала, как задрожала рука монашки. Подняв на нее глаза, девочка заметила, как та слегка дрожит, губы сжаты в тонкую бледную полоску, а редкие брови сведены к переносице, почти образуя галочку. Сестра Анна так сильно сжала руку девочки, что та попыталась ее вытащить. Но лишь подергала, выводя монахиню из оцепенения. Коротко выдохнув, женщина присела на уровень Тис, развернув ее к себе. Не говоря ни слова, крепко ее обняла, чем еще больше удивила девочку. На секунду Тис подумала, что ей показалось, но острый слух ее не обманывал. Монахиня прошептала “ничего не бойся, я рядом”. Это сильно сбивало Тис с толку. Ничего не говоря и не объясняя, ее повели в незнакомые коридоры церкви, испугались, обняли... И сказали вот такое. Тис девочка храбрая. Настолько, что это граничило с безрассудством. И это знали все воспитатели. Что же там за дверью такого, что сестра Анна боится. Наверное, сестра настоятельница не хочет показывать, что ей страшно, но не хочет говорить ей - Тис. Это объяснение удовлетворило маленького воина. Потому она похлопала монахиню по плечу и сказала: -Ты тоже. Мы вместе! *** Дверь распахивается в привычной манере Моррисона. Жалобно всхлипнули петли и ручка осталась в руках мужчины. Озадаченно переведя взгляд со своей руки на владельца агентства, Моррисон подошел к столу и положил дверную ручку рядом с закинутой ногой. -Когда это у тебя начали ломаться двери, Данте? -Зачем пришел? - проигнорировав вопрос, спросил охотник, листая какую-то книгу. Моррисон хмыкнул и поправил шляпу. Он сделал вид, что поверил Данте в его попытку сделать непринуждённое лицо и читать книгу. Сколько агент себя помнил, ни разу не видел как парень что-то читал, помимо развратных журналов, из которых самым сложным текстом было содержание. -Знаешь ли ты, что недалеко от города есть церковь, при которой содержится детский приют? - издалека начал Моррисон. Данте промолчал. -Сам понимаешь, что церковь не любит вмешивать посторонних в свои внутренние дела, но тут особый случай. - мужчина присел на чистую часть старого дивана позади Данте, - Заказ пришел не просто от монашек, а от приглашённого ими святого отца. -И что? -Заказано убийство ребёнка, в которого, по их словам, вселился сам Дьявол.