Беспричудная

Продолжение разговора с Ястребом на крыше

      После смеха, опустив взгляд с неба, укрытое тучами и изливающееся холодными солёными «слезами», тяжело вздохнула, привлекая тем самым обеспокоенное внимание напарника.        — Знаешь, — осторожно начала Аизава-младшая, — я могу кое с чем тебе помочь…        — Ты и так мне со многим помогаешь, — заметил парень. — И почему ты так занервничала?        — Просто… то, что я хочу сделать… Короче, Каёши мне это запретил, — она посмотрела в ястребиные глаза друга. — Однако я хочу это сделать. Правда, только с твоего разрешения.        — Я запутался… — признался Таками, — и совсем не понимаю, о чём ты говоришь…        — Помнишь, как-то раз я тебе передавала немного своей силы в твои перья, чтобы тебе удалось помочь тогда Старателю и спасти как можно больше людей? Во время сражения против новых Ному.        — А-а-а… — он кивнул. — Помню. Столько всего уже произошло… Кажется, это было так давно, хе-хе.        — Это да, — Sofd тепло улыбнулась. — В этот раз я тоже хочу передать тебе сил, но не совсем в перья…        — Что ты имеешь ввиду? — а вот тут герой номер два насторожился.        — Я хочу передать тебе сил в основание крыльев, — в её чёрных, как ночь, глазах пробежала хитрая искра. — Это не какая-то часть механизма, назовём это так. Основание крыльев напрямую связано с твоим телом, с твоими органами. А значит, если я передам часть своей силы тебе, она смешается с твоей человеческой силой или энергией, называй, как хочешь. И это может понести за собой последствия.        — Какие такие последствия?..        — Не знаю, — честно ответила девушка. — Но самое страшное, что может произойти, это частичное превращение в демона. Точнее, демоном ты не станешь… скорее, кем-то наподобие чёрта, — Аизава-младшая призадумалась, нахмурившись. — Каёши мне тогда очень долго объяснял всё это, но там столько было информации, что половину я прослушала…        — Это совсем не обнадёживает… — заметил Таками.        — Знаю, — она кивнула. — Но в лучшем исходе у тебя будут более крепкие и сильные крылья. Конечно, твои крылья — родные — останутся. Просто немного смешаются с демонической силой.        — Но зачем?..        — Что — зачем?        — Зачем ты хочешь это сделать?.. И почему только мне? — в его ястребиных глазах горело жуткое непонимание.        — Я… Во-первых, потому, что твои крылья навряд ли до конца окрепнут до начала решающей битвы, — так, осторожно, начала свои пояснения Аизава-младшая. — Во-вторых, если вдруг Все За Одного попытается забрать твою причуду, у него это либо не выйдет, либо выйдет, но ты всё равно останешься в выигрыше — крылья останутся при тебе. В-третьих… — она тяжело вздохнула. — В-третьих, ты многое для меня сделал, и я хочу как-нибудь отплатить тебе. Хотя бы этим. Да, моё предложение не самое лучшее, особенно после объяснения того, что я хочу сделать, но… если ты вдруг согласишься, я буду рада помочь.        — Что я для тебя такого сделал? — спросил Таками, и тоже с тяжёлым вздохом. — Втянул тебя во всё это дерьмо раньше времени, заставил лгать своим родным и близким и отдалиться от всех них.        — Кейго, — она заставила посмотреть себе в глаза, при этом продолжая тепло улыбаться, — ты единственный, кто решил поговорить с Каёши и узнать у него всё обо мне для того, чтобы понять и поддержать меня. Сейчас же тебе и Каёши не нужен — ты понимаешь всё лишь по одному взгляду.        — Не преувеличивай…        — Нисколько! — девушка посмеялась. — У меня всегда было три подруги — близкие, верные, любящие и любимые. С поступлением в академию появились друзья, появился возлюбленный, но… Такого настоящего и преданного друга, как ты, ещё никогда не было.        — Даже если так, — Таками усмехнулся, — друзья созданы для того, чтобы понимать, поддерживать и помогать, и всё это — безвозмездно.        — Я просто хочу сделать тебе подарок за всё то, что ты мне принёс и подарил за такой короткий срок. Неужели ты отказываешься?!        — Не то чтобы…        — Если ты боишься последствий, так и скажи, — девушка похлопала его по плечу. — В этом нет ничего такого. Я бы тоже на твоём месте испугалась и не была уверена в предложении.        — Да я не из-за этого беспокоюсь.        — Что? — Аизава-младшая искренне удивилась. — А из-за чего тогда?!        — Тебе ведь точно прилетит от Каёши.        — А-а-а… да плевать, — она пожала плечами. — Я всего лишь получу выговор.        — Но всё же…        — Не думай сейчас обо мне, — с лёгким напором проговорила девушка. — Со своим братом я уж как-нибудь сама разберусь.       Ястреб нахмурился, опустив взгляд на свои ботинки. По его лица было понятно, что парень разрывался между согласием и отказом, взвешивая все «за» и «против» у себя в голове. Аизава-младшая, чтобы не напрягать друга, вновь подняла глаза к чёрным тучам, слегка отодвинув от себя крыло, чтобы холодные капельки «слёз» небосвода могли спокойно падать на её лицо. В какой-то момент девушка прикрыла свои очи, наслаждаясь этой идиллией, словно ничего в мире, а в особенности — в Японии, — не происходило. И ей нравилось сидеть вот так: в компании хорошего, близкого… лучше друга-напарника, ощущать на лице свежие капли дождя, укрывая при этом большую часть себя и всё тело друга от «слёз» неба своим большим крылом.       «Будь моя воля… — думала она, приоткрыв немного губы, — сидела бы вот так долгое, долгое время, ничего не меняя в своей жизни…»        — Мизуки… — парень позвал подругу шёпотом, наконец подняв взгляд со своих ботинок.       Sofd медленно открыла глаза, вновь полностью закрыв себя крылом, после чего посмотрела на Таками, слегка наклонив голову и ожидая ответа.        — Я согласен, — проговорил Ястреб, с уверенностью и доверием смотря в чёрные, как ночь, глаза юно героини.

ххх

      На следующий день все юные героины, они же — студенты «Юэй», — собрались около выхода, чтобы перед уходом попрощаться со всеми спасёнными и охраняемыми гражданами города. Каждый из родителей к своему чаду попрощаться со слезами на глазах. Аизава Мизуки же стояла рядом с отцом и смотрела на всё это с тёплой улыбкой на устах.        — Как было бы хорошо, останься и ты тут, — проговорила она шёпотом, однако мужчина всё же услышал её слова.        — Даже если бы ты меня сильно упрашивала, я не смог этого сделать.        — Знаю, — девушка кивнула. — Во-первых, ты — герой со стажем. Во-вторых, твоя причуда хоть и не сильна, но не заменима в предстоящем сражении — точно, — Sofd посмотрела в глаза отцу. — Ты самый лучший герой из всех, что я знаю, пап.        — Даже лучше Всемогущего? — он тепло улыбнулся.        — Даже лучше Всемогущего!       Аизава-старший хмыкнул, положив ладонь на макушку дочери и потрепав её по волосам. Он мог бы и обнять её, и поцеловать, будучи родителем, если бы ему кое-кто не помешал. А точнее: Бакуго Мицуки, которая побежала в сторону девушки и набросилась на неё с крепкими объятиями и горькими слезами на глазах.        — Мизуки, девочка моя! — она схватила юную героиню за плечи, смотря прямо в её чёрные очи. — Будь осторожна, слышишь?! А ты! — женщина посмотрела грозно на подошедшего сына. — Следи за ней, чтобы она не пострадала и с ней ничего не случилось, услышал меня?!        — Мам, ты… — но ему не дал договорить голос другой женщины.        — Тут уж скорее Мизуки всех будет спасать и защищать, чтобы ни с кем ничего не случилось, — с теплотой и безумной любовью проговорила Тодороки Рей, смотря на девушку с улыбкой. — Да и её попробуй останови — всегда лезет на рожон.        — Тётушка Рей… Матушка… — тихо сказала Аизава-младшая. — Я… постараюсь быть…        — Не нужно никаких слов! — перебила её госпожа Бакуго. — Сколько Кацуки жаловался на тебя, когда ты говорила так, а в итоге вечно выходишь из боя покалеченной? И сколько мы сами это всё видели? Чёрт возьми, Мизуки! Ну не так же рано становиться героем до мозга костей! Просто… просто действительно постарайся быть осторожной и не пострадать так сильно, хорошо? Мы все за тебя беспокоимся…        — Эм… ну…        — Госпожа Бакуго права, — мать семьи Тодороки подошла чуть ближе, взяв девушку за вторую ладошку. — Хоть с последнего нашего разговора прошло не так уж и много времени, но, по сравнению с тем разом, сейчас в твоих глазах я вижу сталь, Мизуки. Ты всегда была сильной, а сейчас стала ещё сильнее. Не забывай, что всем этим ты занимаешься не только потому, что ты наполовину демона, а потому, что…        — …сильная и отважная девочка, — Аизава-младшая кивнула. — Я помню, тётушка Рей.        — Мы все прекрасно знаем, по каким причинам ты так поступала, и совсем тебя ни в чём не виним, — с материнской любовью проговорила Бакуго, держа возлюбленную своего сына за вторую ладошку. — И прекрасно понимаем, как тебе тяжело. Узнать, кем ты на самом деле являешься, какая у тебя история, какие у тебя силы и… свыкнуться с тем, что эгоистичные и глупые взрослые надеются на тебя и на твою силу… это крайне тяжело.        — И поэтому не можем держать на тебя обиду или как-то злиться, — продолжила Тодороки. — Только дальше верить в тебя всеми силами.       Услышав все эти слова, Аизава-младшая не поверила своим ушам. Те слова, которые она желала услышать от своих друзей, сейчас были произнесены самыми прекрасными (по её мнению) женщинами (не считая Мурки, царство ей небесное) на свете (и не только этом). На глаза выступили слёзы, что тут же побежали по бледным щекам, а кисти, что до сих пор держали матери, начали слегка дрожать. Госпожа Бакуго и госпожа Тодороки удивились такой реакции. Переглянувшись, они, казалось, поняли всё, что им необходимо было понять.        — Ка-цу-ки!!! — зло, с гневом в голосе, проговорила Бакуго. — Вы что уже успели наговорить Мизуки?!        — Юки! — в свою очередь, позвала недовольно Тодороки свою дочь. — Что ты уже учудила?! Шото, а ты куда смотрел?!        — Т-тётушка… м-матушка… всё нормально! — Аизава-младшая попыталась привлечь их внимание и отвлечь от своих детей. — Ничего такого…        — Если ничего такого тебе никто не говорил, ты бы отреагировала на наши слова адекватно! — возразила госпожа Бакуго.        — А Вы как умудрились допустить это, господин Аизава?! — Тодороки с негодованием посмотрела на мужчину.        — Я…        — Пожалуйста, только не папа! — Sofd тут же встала перед отцом, словно щит, не ощущая горящих щёк и не замечая стекающих по ним слёз. — Я… почти ничего ему не рассказывала. Неудивительно, что он ничего не заметил…        — Мизуки… — прошептал он.        — Не нужно. Пожалуйста… — девушка сделала небольшой шаг назад. — Не нужно никого ругать… не нужно что-либо кому говорить, хорошо? — её уста расплылись в глупой, грустной, наполненной болью улыбке. — Всё нормально, правда, — она сделала ещё пару шагов назад. — Просто… так получилось, окей?        — Мизуки, послушай… — госпожи Бакуго вышла вперёд, но резко остановилась из-за следующих действий возлюбленной своего сына.        — Всё действительно хорошо, правда! — выкрикнула Аизава-младшая, теперь уже не смотря в глаза женщинам, в этот момент выпустив крылья, чем всех и удивила. — Просто забудьте.        — Мизуки, стой!.. — но не успела Тодороки что-либо ещё выкрикнуть, как девушка вновь крикнула:        — Мне пора, простите! — и, развернувшись и пробежав несколько метров, расправив крылья, взлетела в небо, тут же скрывшись с глаз всех присутствующих.       Первой от шока отошла Бакуго Мицуки. Она вновь обратился свой грозный взгляд, который всё никак не мог поверить в то, что только что перед всеми произошло.        — И как это понимать, Кацуки?!        — Я… — он медленно опустил взгляд с неба на мать. — Мы просто… я…        — Да тут если говорить, то не только Кацуки-кун виноват, — Тодороки скрестила руки на груди. — Кое-кто за языком следить, как минимум, не умеет. А если учитывать понурые лица каждого, то там все постарались. Хоть и, может быть, не специально.        — Это ж даже представить страшно, в какой обстановке Мизуки жила… — со вздохом, наполненным страхом за девочку, проговорила госпожа Бакуго. — Отцу ни слова, чтобы его не беспокоить. Любимые человек и друзья не понимают, говорят совсем не то, что хочет услышать… Как будто она виновата в том, что с ней произошло и продолжает происходить, — женщина вновь вздохнула. — Боже мой… подумать только…        — А Мизуки даже не пыталась сказать слова против или рассказать о своих истинных чувствах, только чтобы не ранить всех ещё больше, — Тодороки Рей тоже издала тяжёлый вздох. — И как она всё это время в одиночестве?..        — Не в одиночестве, — подал голос Бог смертоносных взрывов: Динамит. — У неё есть старший брат, фамильяр и… лучший друг, который ещё является и напарником, — юноша опустил взгляд, слегка отведя его вниз. — Гордиться тут нечем, знаю…        — Ну, хотя бы она была не одна… — с облегчением прошептала госпожа Тодороки.        — А ты, — Бакуго Мицуки посмотрела на сына, дав ему смачный подзатыльник, — начни думать прежде, чем говорить. Особенно с человеком, которого любишь!       Пока мать Бога смертоносных взрывов: Динамита отчитывала своего сына, жена Старателя повернулась к Сотриголове и с тёплой улыбкой на устах дала совет:        — Господин Аизава, все мы прекрасно понимаем, что вас, героев, ожидает в недалёком будущем. Поэтому скажу, как мать пятерых детей: обязательно поговорите со своей дочерью перед началом решающей битвы. Думаю, ей очень сильно не хватает Вас, как и Вам не хватает её.        — Да… — мужчина неуверенно кивнул, словно пребывая в своих мыслях. — Я обязательно поговорю с ней. Спасибо, госпожа Тодороки.

ххх

      Аизава-младшая направилась во временную крепость «Трою», которую специально в короткие сроки построили ради студентов геройской академии «Юэй». И нет, она не влетела в комнату, что была чуть больше остальных, поскольку в ней должно проживать два человека (и всем понятно, кто второй этот человек), не залезла под одеяло, тем самым скрывшись от проблем извне. Вместо этого Sofd направилась на край скалы, на которой и была возведена крепость, села, спустив правую ногу болтать вниз, левую подогнув под себя, и устремила взгляд на разрушенный город. По её щекам до сих пор скатывались слёзы, правда, уже не так сильно и быстро, а в глазах горела благодарность, которую, к сожалению, Бакуго Мицуки и Тодороки Рей не увидят.       «Я не думала… я потеряла надежду, — думала Мизуки, смотря на разваленные вдали здания. — Потеряла надежду, что кто-то поймёт без объяснений… что кто-то посмотрит на меня взглядом, в котором не будет ни обиды, ни злости, ни какого-то пренебрежения…»        — Матушка… Тётушка Рей… — прошептала она, подняв взгляд к чисто голубому небосводу. — Спасибо вам огромное… — её губы расплылись в тёплой, наполненной любовью улыбке-лужице. — И простите, что так сбежала, не поблагодарив лично…       Sofd долгое время просидела в одиночестве, в какой-то момент поджав к себе колени и уткнувшись между ними носом, тем самым сменив позу. Она прикрыла глаза, желая не видеть ничего вокруг. Было бы славно ещё ничего не слышать, но острый слух демона просто не позволил ей этого сделать — до девушки прекрасно донеслись звуки остановившихся машин, открывающихся дверей и выходящих из них студентов, а также быстрые и уверенные шаги, быстро направляющиеся в крепость «Трою». Прошло не так много времени, как эти самые шаги выскочили на улицу и направились в сторону скалы. Действительно… если не в спальне и не на скале, единственно место, где могла быть героиня Sofd, это компания Ястреба; ну, или её старший брат (а если учитывать, что ворон всё это время кружил над крепостью, словно что-то или кого-то охраняя, то, отбрасывая два вышеперечисленных варианта, единственной место — это Ястреб). Только Бакуго нашёл девушку как раз на скале, что не могло его не радовать. Сама же Аизава-младшая знала о его приходе ещё до того, как шаги стали приближаться (получить от Бакуго Мицуки — это вам не конфету съесть).       Бог смертоносных взрывов: Динамит остановился в паре шагов от своей возлюбленной, с облегчением выдыхая. Он смотрел на скрутившийся в такой комочек девушку, и его сердце разрывалось на части. Бакуго медленно подошёл к ней, сел на колени со спины и обнял так крепко, как только мог, уткнувшись носом ей в плечо.        — Зачем ты пришёл?        — Просто… чтобы обнять… — прошептал он, поцеловав её в висок и вновь уткнувшись в плечо.        — Думаешь, объятия помогут?        — Нет… тебе — нет.        — А что тогда может мне помочь? — голос её был холоден, наполнен грустью и болью.        — То, что смогли дать мама и госпожа Тодороки… то, что смог дать Ястреб…        — М-м, — она кивнула. — И что же это?        — Понимание, необходимая поддержка и правильные слова…        — Да-а… ты прав, — Аизава-младшая вновь кивнула. — Это действительно то, что может мне помочь.        — Прости…        — Разве есть, за что извиняться?        — Есть, — юноша вновь поцеловал её в висок, в этот раз прижавшись щекой к её щеке. — Определённо есть.        — Вот как?.. Тогда твои извинения приняты.        — Ты совсем не хочешь разговаривать на эту тему, я прав?        — Да.        — Мизуки…        — Кацуки, — перебила его девушка, — поверь, мне не станет лучше, если вы сможете подобрать сейчас необходимые слова и сказать, что я хочу услышать. Слова… навряд ли чем уже помогут.        — Тогда буду действовать.        — Ха-а… и что же ты собрался делать? — она повернула голову, тем самым заставив возлюбленного посмотреть себе в глаза.        — Не знаю, — юный герой пожал плечами. — Разберусь. Как-нибудь разберусь.        — Интересно, как ты это сделаешь… — Аизава-младшая издала тяжёлый вздох, вернув взгляд к небу, не замечая на своих щеках очередные слёзы. — С каждым днём становится всё тяжелее, а груз ответственности, что лежит на моих плечах, не даёт даже один раз вдохнуть полной грудью, чтобы хоть как-то облегчить боль внутри…        — Мизуки…        — Я хотела найти поддержку и утешение в вас, своих друзей, одногруппников… в тебе, — она опустила взгляд, прикрыв глаза. — Но нашла совершенно обратное. Я потеряла надежду на понимание, надежду на поддержку со стороны вас… поэтому снова начала отдаляться и ничего не говорить, потому что… потому что мне стало страшно…       Бакуго ловким и быстрым движением смог поменять позу, в которой они сидели: теперь девушка сидела у него на руках, прижавшись щекой к его груди и намачивая его геройский костюм слезами, он же, крепко вновь её обняв, уткнулся носом в чёрную макушку, изредка посыпая её поцелуя, и поглаживал по спине.        — Так не должно быть… родные люди не должны приносить нам страх… — шептала она, сжав в своих сильных пальцах костюм на спине парня, коготками слегка царапая кожу в тех же участках.        — Прости… я ничего, кроме извинений, сейчас не могу тебе преподнести… — тихо проговорил Бакуго, целуя её макушку. — Только обещания, но… не думаю, что ты в них поверишь…       В ответ девушка лишь покачала отрицательно головой.        — Но… извинения… я принимаю…        — Мизуки…        — М?..        — Я люблю тебя, — он снова поцеловал её в макушку. — И это не изменится, что бы в нашей жизни ни произошло…       Аизава-младшая чуть отстранилась от юноши, чтобы заглянуть в любимые красно-оранжевые глаза. В них и правда лучилась невероятного объёма и безумной силы любовь по отношению к ней. Героине предавало это сил и дарило спокойствие, и отрицать она это просто не могла.        — И я… и я тебя безумно люблю, Кацуки…       Sofd вновь пододвинулась к своему возлюбленному, но уже не за тем, чтобы прижаться к его груди, а чтобы почувствовать вкус его губ, ощутить их жар и снова побывать в этом сказочном, созданным только для них мирке. А его объятия и ответный поцелуй лишь углубляли обоих в этот мир, из которого, признаться по-честному, ни одному из них выходить не хотелось.