Капучино со вкусом яблок

Мне очень нравятся аэропорты. Есть здесь что-то, что помогает забыться.  Железные птицы, которые готовы увезти тебя от всех проблем на другую сторону света.  — Ты все запомнила? — Серж уже десять минут читал лекцию о «подобающем поведении» при кураторе.  Антон Андреевич стоял рядом, украдкой посматривая на табло с расписанием рейсов, сдерживая ухмылку.  — Конечно поняла, папуля, — огрызнулась я. — Ты еще расскажи, что гулять нужно до девяти и ложиться в десять.  — Забыл об этом напомнить.  — Так, дорогой мой Серёжа, идите в… — Блумберг, нам пора хотя бы контроль пройти. Я уже не говорю о том, что через 30 минут у нас начинается посадка.  Ойкнув, быстро схватила у брата свой чемодан и поплелась к стойке.  — Советую бежать за ней, а то сейчас перепутает Калининград с Ленинградом. Будете потом искать по всему Питеру, — усмехнулся Серж.  — Сейчас же нет Ленинграда, — удивился Шастун.  — Она найдет.  И весело ушел.  Пройдя досмотр и оказавшись в просторном зале ожидания, где, к удивлению, было совсем мало людей, можно было спокойно выдохнуть. До начала посадки оставалось еще пятнадцать минут. Я посадила Шастуна охранять вещи, а сама помчалась в сторону Дюти-фри. Ира наказала мне найти ей духи, которые никак не могла поймать в обычных магазинах.  Маленький магазин был уставлен полками с необычными флакончиками. Пока общалась с консультантом, заприметила белую коробочку с интересным названием “White Russian”. Что ж, Ирины духи отложим на второй план. Я схватила два флакона одновременно. Один из них не глядя засунула в корзинку, подарю Кузнецовой просто так, хоть и предполагалась, что она отдаст потом за них деньги. Второй аромат пах кофе, сливками и пряным ликером. Консультант объяснил, что на втором уровне ароматной пирамиды стоит «пикантная водка».  — Я больше не собираюсь таскать ваши чемоданы, Блумбрег, — в дверях магазина показался Шастун. — Идемте, в другом аэропорте купите.  — Не ворчите, Шастун. Я уже закончила. Куратор резко развернулся в мою сторону, но я только плечами пожала. Что, не разу по фамилии не звали? Оплачиваю покупку общей суммой двадцать тысяч рублей.  — Мне интересно, Блумберг, — начал Антон Андреевич. — За это платит ваш отец или мама Матвиенко.  Нормально, это когда он успел выведать фамилию и родительницу Сержа. Ладно, придётся еще этому Матвиенко прочитать лекцию о том, что нельзя каждому встречному дяде, пусть и красивому, рассказывать свою биографию. Да еще и подставлять свою любимую сестру.  — Мой отец. Но не переживайте, Антон Андреевич. Состояние нашей семьи не упало. Видели бы вы, сколько порой Сережа тратит.  Шастун покачал головой, но вид у него был удовлетворённым. А я всеми фибрами ругалась на Матвиенко. Ну надо же рассказать все, язык за зубами не держится?  — Нас, кстати, должен встретить мой знакомый в Калининграде. Он завкафедрой французского языка в университете, — пояснил куратор, когда мы уже сидели в салоне нового самолета. Конечно, организаторы конкурса не пожалел денег на комфорт класс. — Wow, un langage incroyable.* — Welche anderen Sprachen sprichst du?** — Three is enough. And you?*** Шастун прикрыл глаза, подсчитывая что-то в памяти.  — Помимо русского, французского и немецкого, я владею немного итальянским и норвежским.  Да как так? Неужели в это голове столько помещается? Нет, как вообще человек способен держать в голове столько языков. Он на границах родился что ли? Подобными умениями я похвастаться не могла. В идеале мне поддался английский, потом французский и совсем немного немецкий. Самые базовые фразы и предложения я была в состоянии составить и понять.  А вот к итальянскому мне вообще не хотелось приближаться. Как и к норвежскому. Хотя, это две страны моей мечты. Меня не интересовала культура Франции или Германии, мне хотелось наслаждаться историей Италии и горами Норвегии. Но языки я категорически отказывалась учить. Хоть отец и предлагал нанять педагогов, я боялась испортить их своим корявым произношением.  — Круто, — прозвучало это как-то отречено.  — Тебе не нравятся эти языки? — удивился куратор. — Нет, это красивые языки. Просто мне хватает моих трех. Шастун еще пытался развести меня на разговор, но видев мою реакцию быстро отстал. Перед взлетом, когда самолет уже тронулся, а я не включила авиарежим, мне пришло сообщение от Сержа. Серж Он хороший. И если ты думаешь, что ты полностью самостоятельная и тебя не надо защищать, то ты ошибаешься. Тебе нужен такой человек рядом, как Шастун. Не обижай его, я знаю, ты можешь.  Хорошего полета, Ась * * * — Дамы и господа, мы приземлились в международном аэропорту Калининграда. За окном два градуса, но Европейский город и море Вас согреет. Приятного дня. * * * Нас действительно встретил профессор французского, как и рассказывал Шастун. Арсений Попов радостно поприветствовал друга и начал что-то торопливо рассказывать Антону Андреевичу. На французском, разумеется. Иногда, до меня долетали обрывки немецкого, отчего суть их разговора быстро ускользала от меня.  — Genau!**** Это Ася Блумберг. Мы вместе будем работать над новой рукописью у вас.  — Très agréable*****, — Попов улыбнулся мне и протянул руку. Смотря на этого улыбчивого француза тоже хотелось улыбаться. Как рассказал Шастун перед посадкой, Арсению тридцать девять, но дай Бог, выглядел он гораздо моложе.  — Moi aussi. Le conservateur a parlé de vous. Ton accent estincroyable.****** — Бросьте, вы тоже хорошо владеете языками раз оказались здесь в роли победителя. — Еще не победитель, но скоро и это исправим.  Попов весло подмигнул, явно удовлетворённый моим настроем. Шастун все это время молча стоял у остановки, поглядывая в телефон и держа в пальцах сигарету. Ай-ай-ай, Шастун, даже не скрываетесь уже.  — Не переживайте, это он всегда так после перелетов, — пояснил Арсений.  — Можно на «ты», — перебила я. — Взаимно. Ах да, наверное, Антон тебе не сказал, но жить вы будете у меня. Не волнуйся, дом у меня большой, да и к университету будет легче добираться. Но если ты захочешь отель мы… — Все в порядке, — я подняла руку, призывая к молчанию. — Я буду только рада, если ты нас приютишь. К тому же, Антон Андреевич рядом с тобой хоть немного расслабляется. Вон, даже курить не стесняется.  Попов долго всматривался в меня, разглядывая каждую часть лица, а я и не возражала. Мысль, о том, что мы будем втроем накатила как-то резко. Почему-то, когда я соглашалась, не учла, что францу совершенно не знакомый для меня человек. А Шастун… А что Шастун? Матвиенко сказал, что он хороший, но когда он оказывался прав? Всегда.  Ладушки, будем вертеться уже на месте. Вроде, и Попов этот нормальный. Все-таки завкафедры. А это какой никакой статус.  — Шаст, — вот это поворот. Андреевича можно звать сокращено Шаст? — Arrêtez de jouer avec votre santé. Nous devons encore aller au magasin. Ou votre dame se retrouverasans dîner.******* Шастун как-то ошарашенно повернулся, а я вместе с ним. Попов только плечами пожал мол, ничего не знаю, и направился к белому фольксвагену. Антон Андреевич нервно потушил фильтр сигареты и направился за другом, я посеменила следом.  Калининград оказался действительно красивым город. Только похож на Европу он только в центре. Собор и Рыбная деревня очень сильно контрастировали со старыми панельными домами, которые даже в приличный вид не могу привести. Пока Арсений руль, он вкратце пытался рассказать, что это вообще за город. Объяснил зачем каждому жителю Калининграда нужен загранпаспорт. Так как город был отделен от основной части России, жители часто наведывались в Польшу, закупаться продуктами. Да и в другие города нашей страны просто так не попасть. Попов клятвенно пообещал как-нибудь съездить туда с нами.  — Если будет время, мы можем потратить пару дней на поездку в Германию, — предложил француз. — На машине десять часов, и ты уже в Берлине. — Ты уже ездил туда? — я схватилась за подголовник Попова чтобы лучше видеть дорогу. Хотя, эта дорога мне была уже не интересна. Я представила, какие возможно у калининградцев открываются с машинами.  — С друзьями путешествовал. Мы потом и до Чехии доехали. — Потрясающе! — от восторга у меня даже мурашки по коже побежали.  Шастун все это время молчал, изредка улыбаясь словам Попова, но почему-то смотрел все это время на меня. Пару раз мы сталкивались взглядами в зеркале заднего вида. И его зеленые глаза каждый раз меня поражали. Не знаю откуда появился этот фетиш на глаза. Но мне все время казалось, что они становиться то светлее, то темнее.  Попов, чтоб ему, еще громче включил радио, а из колонок доносилось:  «И снится нам не рокот космодрома Не эта ледяная синева А снится нам трава, трава у дома Зелёная, зелёная трава» * — Вау, потрясающий язык. (фр.) ** — На каких еще языках вы говорите? (нем.) *** — Трёх достаточно. А вы? (анг.) **** — Точно! (фр.) ***** — Очень приятно (фр.) ****** — Я тоже. Куратор говорил о вас. Твой акцент невероятен (фр.) ******* — Перестань играть со своим здоровьем. Нам еще нужно сходить в магазин. Или твоя дама останется без ужина (фр.)»