Капучино со вкусом яблок

Видимо мои веселые дни начнутся прямо сейчас! Кто же знал, что в этот обычный вечер меня похитят.  Я вышагивала по двору своего дома, как сзади меня схватили за руки, пристраиваясь к моему шагу. Кричать было бесполезно, ведь в это время уже никого на улице нет. Баллончик всегда лежал в левом кармане, но за левую руку и ухватился мой похититель.  — Тише, — сверху донеслось тихое предупреждение, а меня бросило в жар. — Не вздумай дергаться и возмущаться. А лучше, вообще молчи.  — Может мне еще на себя ошейник нацепить? — прошипела я, уже понимая, кто меня похитил. Мышцы под прикосновениями знакомого мне человека расслабились.  — Было бы славно, но сейчас просто мило улыбайся и кивай, — Антон Андреевич сильнее сжал мою руку, и мы продолжали неспешно прогуливаться по моему двору. Если это вообще можно назвать прогулкой. Только я здесь вижу абсолютные бредни преподавателя. И все же, я не лишила себя удовольствия легонько, или не очень, наступить шпилькой ему на ногу. Мужчина зашипел, но быстро отключил все возможные эмоции. — Антон, — сзади послышался чересчур сладкий женский голос.  — Вы убегаете от одной женщины к другой? Как интересно.  — Блумберг, закрой свой рот по-хорошему, — куратор как-то зло улыбнулся, а глаза в темноте засияли. Он повернулся к женщине сзади, я сделала тоже самое. Красивая, высокая брюнетка с прекрасной фигурой. И что она нашла в Антоне Андреевиче?  — Шастун, мы же можем все еще обсудить! — в сердцах начала она.  — Нет, не можем. Я уже сказала Егору, что он может смело делать тебе предложение.  — Какой же ты козёл! Ты соображаешь, что делаешь и говоришь?  Вот это еще интереснее. А если я всё-таки вставлю свои пять копеек, мне потом сильно влетит?  — Если тебя не устраивает решение моего мужа, — встряла я, надеясь, что потом не пожалею. — То предлагаю обсудить это со мной.  — Мужем? — женщина широко раскрыла глаза. — Так ты женат?  — С недавних пор, — пожал плечами Шастун, крепче сжимая мою руку. Мне потребовались большие усилия, чтобы сдержать жалобный писк, а на лице сохранить маску безразличия. — Предлагаю разойтись мирно, по-хорошему.  Она хотела еще что-то добавить, но не стала. Молча и с психом развернулась на высоких шпильках и направилась в противоположную сторону, шипя что-то про себя. — Ну что, муж, объяснишь кто это?  — Обязательно, женушка, когда услышу оправдания твоему вранью.  Я закатила глаза. — Мы давно на «ты»?  — Вы первые начали, Блумберг.  — Ну да, конечно, — я крепче ухватилась за руку Антона Андреевича. — Это же я в темноте схватила вас за руку, чтобы покрасоваться перед бывшей. Куратор расцепил наши руки слишком резко, от чего я еле удержала равновесие на, уже довольно скользком асфальте. Истинный джентельмен! Я отряхнула невидимую пыль со своего плаща и поправила сумку на плече, вздернув подбородок. Тоже мне, еще будет тут командовать, что мне делать.  — Тогда, приятного вечера, Антон Андреевич, — процедила я сквозь зубы, и уже хотела развернуться, но мужчина схватил мою руку. Его теплые прикосновения чувствовались даже через ткань плаща. Мне срочно нужно отогнать это наваждение, наваждение тепла и уюта, которое возникало от его рук. Боже! Нет-нет-нет. От этого есть таблетка или какое-нибудь другое лекарство?  — Теперь ты моя жена, — серьезно начал Антон Андреевич. А я, не содержавшись, рассмеялась. — Не смешно, Блумберг. Это ты придумала, что мы женаты!  — Если бы я знала, что в вашей семье принято жениться по первому зову женщины, то не делала бы этого, — но куратору не понравилась моя шутка. Он смотрел серьезно, а в глазах теперь играли не смешинки, а самые настоящие черти. Видимо, готовят для меня котел. — Хорошо, согласна, переборщила с браком, но я больше не собираюсь играть вашу жену.  — Придется, Блумберг. Сказала бы, что ты просто девушка, никаких претензий сейчас не имела бы.  — А кого бы я имела? — возмутилась я. — Вам нужна была помощь, я её оказала.  — Когда оказывал её мне, надо было просто молчать!  Этот тон разозлил меня не на шутку. Я напрочь забыла о его прикосновениях и как они мне понравились.  — Я хотела помочь! — крик выбил весь воздух из легких.  Антон Андреевич закрыл глаза и отвернулся. Простояли мы так достаточно долго, поэтому я решила, что на этом весь разговор закончен. Я развернулась на каблуках максимально тихо, как это возможно и двинулась к своему подъезду.  — И куда ты пошла? — донеся его голос, а потом и вовсе он подстроился под мой шаг. — Извини, не хотел на тебе срываться. Был не прав.  Я резко остановилась и заглянула ему в глаза. То есть, мой злобный куратор, который целую неделю явно насиловал мой мозг в институте, сейчас просто извиняется? Да нет, не поверю.  Рассматриваю его зеленые глаза и мне почему-то это нравится. Глаза, разумеется. Всегда обращала внимание на них при первой встречи. Они говорят громче и больше слов, как бы банально это ни звучало.  — Забудьте, — махнув рукой, я полезла в сумку за ключами от квартиры. — Я тоже много наговорила. — Отлично, что мы друг друга поняли. Но жену мою сыграть придется.  — Вы из цирка что ли? — не понимала я. — Зачем, а главное перед кем мне изображать вашу жену.  — Ты сказала Катерине, что ты моя жена. Это пройдется до самых верхушек моей семьи. А там люди пострашнее меня сидят, — и он рассмеялся.  — Ого, вы еще и шутить умеете?  Видимо, мои шуток он так и не научился воспринимать. На его лице вновь возникла маска безразличия.  — Блумберг, мне нужно, чтобы вы побыли моей женой пару месяцев. Пожалуйста.  Его «пожалуйста» меня поразило. Надеже, он и такие слова знает. Что ж, тогда я смело могу записать еще одно имя в особую тетрадочку. Тетрадочку должников.  — А через пару месяцев мы умрем в один день? — Если будешь продолжать, то умрешь только ты. — Угрозы, Антон Андреевич! — я погрозила указательным пальцем. — Вас совсем не красят. Я вам тут услугу оказываю.  Мне казалось, что куратор вот-вот и наброситься на меня. Настолько выглядел злым.  * * *  Серёжу надо было видеть, когда я рассказывала свежие новости. Бедного парня по полу можно было собирать.  Я лишь недовольно нахмурилась и вышла из его комнаты. Жили мы вместе, так как мой институт находился недалеко отсюда, а Серёжа вообще можно жить в глухой деревне. Все равно работает из дома. Я налила себе кружку горячего чая с рябиной и вернулась к брату. Он все еще пытался удержать свой смех и мне это начало надоедать.  — Ты долго будешь смеяться или мне уйти?  — Прости, но моя сестра теперь замужем, а я даже на свадьбе не погулял.  — Очень смешно, — я рассердилась окончательно. Первая, лежавшая подушка рядом со мной полетела в него. Серёжа очень ловко увернулся от нее. — Что мне теперь делать? Зачем я только ляпнула это? — Да, Ась, тебе лучше вообще не открывать свой ротик. — Мой дорогой брат, можешь начинать молиться всем богам, которых знаешь, потому что я тебя щадить не буду! — и кинулась на него с устрашающей щекоткой. Серёжа начал смеятьсяеще больше и пытаться оттолкнуть меня, но ничего у него не получилось. Вот бы сейчас его девушки слышали, как мой сводный пищит.  * * *  И почему мне не спалось вовремя? Я точно помню, что ставила будильник. Но разбудил меня не он, а Матвиенко, который с самого утра бегал, как ужаленный.  — Ты издеваешься? — сонно пробубнила я.  — Тебе в институт не пора? — поинтересовался брат, застегивая рукава новой рубашки. Я подарила, как настоящая сестра.  — Я-то ладно, а ты куда намылился?  — У меня свидание, — вот тут мой сон как рукой сняло. Я резко поднялась, заглядывая на часы. Семь? — Братец, ты с крыши свалился? Какая нормальная девушка будет встречаться с тобой в семь утра?  — Может потом расскажу, — Серёжа поправил воротник рубашки и схватив сумку побежал к двери. — Асильда, подъем.  Ну все, этот жук уже достаточно пожил. Я резко поднялась с кровати и хотела уже побежать, но в глазах резко потемнело, от чего я даже и шаг сделать не смогла. В коридоре раздался смех брата, а потом ключи провернулся в замке.  — Сто раз говорила, не называй меня Асильда!  Пришлось собираться быстрее обычного, чтобы успеть к первой паре по русскому. И конечно, к своему новобрачному.  На улице оказалось холодно, но я быстро запрыгнула в свою машину и завела мотор. Салон нагревался, а я все больше не хотела выходить из нее. На парковке института было пусто. Не у всех же есть собственная машина.  Я достала свою сумку и закрыла двери.  В кабинете меня уже ждала Ира. Она сидела за нашей любимой четвертой партой третьего ряда. Я бросила сумку на стол и заняла место. Кузнецова так внимательно рассматривала меня, что я тут же заулыбалась.  — Что? — не выдержала я.  — Ты совсем не читаешь группу института? — Ирас круглыми глазами рассматривала меня и тут я заметила не только её глаза. На меня смотрела вся группа и тут явно было не десять пар глаз.  — Да что с вами? — возмутилась я, но продолжить не успела. В кабинете появился Антон Андреевич.  Строгий костюм был ему к лицу. Белая рубашка выглядела идеально. Он небрежным движением повесил пиджак на стул и тут же встал за трибуну для лекций. Ира разглядела мой несчастный вид и сунула мне под нос кофе. Оказывается, она заскочила в кофейню напротив нашего корпуса, и теперь я смогу насладиться прекрасным латте…  — Добрый день. Я на минутку.  Он испортил мне аппетит на латте. Сейчас еще не день. И какая к черту минутка? Декан заулыбался и поприветствовал Антона Андреевича рукопожатием. Тот лишь недовольно нахмурился, но промолчал. Илья Петрович был уже человеком в возрасте, но это не мешало ему носить каждый день новые разноцветные носки и костюмы. Сегодня он в ярко-зеленом пиджаке и брюках, а на ногах белые чулки, достающие, кажется, до колен. — И так, — начал Илья Петрович. — Хотел вас обрадовать новостью, которая и так уже всем известна, но я хотел лично поздравить нашего писателя.  Все взгляды устремились ко мне, но я этого даже не заметила.  — Ася Блумберг номинирована в конкурсе писателей «Человечность в зарубежной литературе», что непосредственно связанно с нашим факультетом. Мои поздравления, Ася. Прекрасная работа! Все вяло зааплодировали, а я взбодрилась лучше, чем от кофе. Сочинение, что я отправляла на конкурс закончился неделю назад. Я не выиграла в нем, а значит это какая-то ошибка.  — Нет, погодите. Это ошибка. Результаты были размещены на сайте неделю назад.  — Конечно, Блумберг, вы не выиграли номинацию. Вы выиграли следующий турнир в Калининграде.Тот, кого вы видели на сайте занял лишь второе место. Первое отдали вам, а значит, вам придется написать еще одну работу, финальную, которая и определит победителя. Вы совсем не читали условия? – ректор усмехнулся, но глаза его улыбались. Честно, я не особо вчитывалась в постановление. Мне было важно уйти из реальности, погрузиться туда, где меня ценили и любили. Я начала писать по инерции, а то, что получилось в конце, было просто моей болью, которую кто-то оценил. Когда-то, один человек сказал, что я все смогу и моей фантазии позавидует любой писатель. Но потом в моей жизни появился еще один человек. И он сказал все в точности наоборот. То, что я написала было криком моей изрезанной души, которую я сама же исполосовала ножом.  — С вами отправится Антон Андреевич, как сопровождающий. Там вы проведете две недели и напишете новое сочинение, которое потом откроет вам дороги в любые издательства и даст невероятные возможности. Все-таки с вашими знаниями зыков просто, я извиняюсь, грех не ездить.  Илья Петрович засмущался и рассмеялся со своей шутки. А где она собственно была, так никто и не понял, но редкие смешки все же прозвучали. Я взглянула на своего куратора. Он смотрел на меня. Прямо и непроницательно.