Alpha-версия главного героя

             Рассечённый труп изуродованного язвами демона упал в липкую грязь. Дождь, бьющий по земле беспощадными струями, моментально развёл кровь в грязных лужах. Одежда вымокла насквозь, однако это не отвлекало Лю Цингэ от боя, в котором он стремительно нагонял врагов и уничтожал их, как отраву, поразившую этот мир.       Улицы большого города сменились окраиной, а за высокими воротами и вовсе растворились в роще. Пока в небесах гремел гром, демоны, устроившие набег с заражением местных жителей, стремились улизнуть прочь. Монахи из храма Чжаохуа благодаря помощи какого-то мальчугана смогли обнаружить, что некоторые демоны ударились в бегство через подземные тоннели. И теперь Лю Цингэ преследовал тварей, пока заклинатели из Чжаохуа зачищали город.       Нагнав второго сеятеля в глубинах рощи и ударив в него атакующей формацией, напоминающей несколько летящих клинков, Лю Цингэ уловил движение в стороне и тут же отреагировал на последующую атаку другого противника. Уклонившись от выпрыгнувшего из-за кустарника сеятеля, он быстрым взмахом Чэнлуаня рассёк ему спину, а затем вогнал острое лезвие в хребет.       Сверкнула молния. Через пару мгновений раздался тяжёлый отзвук грома.       Вырвав лезвие из поверженного врага и смахнув кровь, Лю Цингэ осмотрелся и прислушался к колебаниям духовной энергии. Ливень хлестал с такой силой, что струи, стекающие по лицу, слепили глаза и неприятно щекотали виски. Даже деревья не спасали от непогоды: постоянно что-то падало, сильный ветер раскачивал кроны деревьев.       Зачистив территорию ещё от нескольких сеятелей, Лю Цингэ полностью промок до нитки. Грязь хлюпала под ногами. Тропу, ведущую через рощу к деревне рядом с городскими стенами, полностью размыло. Лю Цингэ следовало вернуться и доложить о проделанной работе, но что-то не давало покоя.       Сообщение с призывом о помощи пришло в духовную школу Цанцюн два дня назад. Крупный портовый город охватила странная эпидемия, которая не напоминала обычное явление. Юэ Цинъюань долго размышлял над тем, отпускать ли на столь опасное задание Му Цинфана, как лучшего целителя школы Цанцюн. Но в итоге тот убедил его в необходимости помочь людям, а Лю Цингэ был назначен ему в сопровождение. По итогу, встретившись в городе с монахами Чжаохуа, они вычислили сеятелей и принялись зачищать территорию.       Демоны, сумевшие сбежать из закрытого города, мертвы, в этом Лю Цингэ не сомневался, он избавился от них собственными руками. Вот только его никак не покидало дурное предчувствие, он на физическом уровне ощущал, словно за ним кто-то следил. Будто некое животное притаилось в засаде и наблюдало за ним глазами голодного хищника.       Лю Цингэ крепче сжал рукоять меча. Внимательно обведя лес, погружённый в сумрак, медленным взглядом, он дождался момента, когда небо пронзит вспышка молнии. Инстинктивно почувствовав угрозу, Лю Цингэ взмахнул мечом и разрубил что-то, собирающееся упасть ему на голову. Лезвие беспрепятственно рассекло маленький длинный предмет.       Поначалу Лю Цингэ подумал, что это палка, но, присмотревшись, обнаружил две тёмные линии, с разруба которых вытекала кровь.       «Змея?» — в недоумении подумал Лю Цингэ. Обычно змеи не забирались на деревья, что побудило его в напряжении поднять взгляд и лучше присмотреться к густой чаще. Он даже не почувствовал столь маленькое животное. А вот что Лю Цингэ почувствовал, так это внезапный укол боли на голени выше кромки сапога.       Зашипев и рефлекторно схватившись за чёрную извивающуюся змею, он отодрал её от ноги и отшвырнул прочь. На серой ткани штанов появились две маленькие точки, пропитавшиеся кровью.       Это нехорошо. Часто бывая на охоте, Лю Цингэ знал, что спровоцировать нападение змеи можно довольно редко, в основном лишь в моменты, когда той угрожала опасность. Но в такой ливень ни одна змея не выползла бы из норы.       Даже если это всего лишь совпадение, требовалось как можно быстрее показаться Му Цинфану и попросить сделать противоядие. Подхватив разрубленную змею, уповая на то, что она могла оказаться такой же, как и та, что укусила его, Лю Цингэ ступил на меч и полетел вверх. Но стоило ему подняться на пару чжанов над землёй, как перед глазами всё закружилось.       Проблема оказалась даже не столько в размытой картине перед глазами, Лю Цингэ испытал внезапно нахлынувшую слабость. Он ощутил, как онемение пожирало его конечности от кончиков, постепенно подбираясь к туловищу. Духовная энергия помогла не свалиться с меча, а совершить относительно мягкую посадку, однако он всё равно рухнул на колени.       Разве его тело не должно проявить куда большую резистентность к змеиному яду? Но пугало другое — Лю Цингэ не испытал ни малейшего намёка на страх. Тело не слушалось его, оно напоминало клетку, в которой заперли разум и отняли возможность здраво мыслить. С каждой секундой увядало желание сопротивляться, и это бы испугало Лю Цингэ, если бы он уже ничего не чувствовал. Сердце билось так медленно и спокойно, словно его настиг сон наяву.       Стоя на четвереньках и лишь благодаря волевому духу не падая в грязь лицом, он приказывал себе подняться, хотя бы пошевелиться. Но тело не подчинялось, застыло, словно во льду.       На периферии показалось движение. Лю Цингэ сумел только скосить взгляд, и стоило ему разжечь силу духовного ядра, как перед глазами всё закружилось, из-за чего, покачнувшись, он упал на землю.       Дождь беспощадно хлестал по нему, пока мутная вода пропитывала одежды. Лю Цингэ ничего не испытывал и не чувствовал кроме холода, который постепенно проглатывал его в свой бездонный невидимый желудок.       Страх, гнев, раздражение — всё отступило, даже стыд перед столь неуклюжим проигрышем врагу. И не осталось ничего, кроме тьмы и холодного осеннего дождя, скрывающего чужое присутствие.              

***

             Царство демонов оказалось мрачным местом, особенно дворцы, прорубленные прямо в камне, от которого всегда веяло холодом. Ло Бинхэ уже не первый год правил в северных землях Царства демонов, сумев одолеть тех, кто отказывался преклонять перед ним колено. Обретя сильных союзников и ни разу не слабых врагов, он сумел утвердить свою власть, год за годом истребляя неугодных и укрепляя свои позиции.       Его ненавидели. Его боялись. Ему подчинялись. Происхождение помогало ему использовать самые сильные стороны своей крови. Кто-то презирал его за это, кто-то хотел убить, а кому-то он внушил страх, грозясь снести голову. Его власть в Царстве демонов держалась на страхе. С Хуаньхуа дела обстояли чуть легче. А в остальном…       С тех пор как он показал себя миру заклинателей, вернувшись из Бездны и перестав сидеть во дворце Хуаньхуа, прошло чуть меньше пяти лет. За это время он стал влиятельной фигурой, сместив старого главу дворца и заняв лидирующие позиции, начав править одной из самых крупных школ заклинателей. Но чем сильнее он становился, тем труднее было сдерживать буйство демонической крови из-за влияния новообретённого меча Синьмо. Один из способов, который Ло Бинхэ обнаружил для того, чтобы держать равновесие между инь и ян, это парное совершенствование. Но двух жён, причём далеко не самых слабых заклинательниц, оказалось недостаточно, чтобы подавлять пылающую энергию инь.       К счастью, Ло Бинхэ всё же обнаружил, что хватало и парной медитации, однако к тому моменту он с каким-то будничным безразличием обнаружил, что обзавёлся немалым гаремом. После того, как он привёл во дворце Хуаньхуа десятую наложницу, то перестал запоминать их имена. Ло Бинхэ думал, что с таким подходом его цветник зачахнет, либо исчезнет, однако девицы с ещё большей ревностью бились за его благосклонность.       Вообще, у него почти никогда не возникало проблем с тем, чтобы привлечь к себе внимание, переманить того или иного человека к себе — будь то сладкие речи или горькие угрозы. Лишь одного человека Ло Бинхэ никак не мог переманить на свою сторону.       Что бы он ни делал, Лю Цингэ не желал признавать его заслуги. После того, как Ло Бинхэ забрал во дворец Хуаньхуа Нин Инъин, тот никогда не отвечал на его письма и просьбы увидеться. Во время официальных визитов Лю Цингэ старался не смотреть на него, а когда удавалось остаться с ним наедине, то отчаянно ограждался напускной сдержанностью.       Ло Бинхэ хорошо узнал своего учителя, и прекрасно видел, что того мучила совесть. Он не мог смотреть на своего преданного ученика, а когда речь заходила о Шэнь Цинцю, и вовсе прекращал попытки наладить контакт. Сбегал, словно за ним гналась свора диких собак.       К сожалению, Ло Бинхэ быстро понял, что к чему… и об этом подсказал омерзительный запах Шэнь Цинцю, который пропитал одежду, волосы и кожу Лю Цингэ. Честно говоря, Ло Бинхэ удивило, что Шэнь Цинцю оказался омегой. С таким тираническим характером в самую пору быть альфой. Но чем дольше он думал над ситуацией, а времени для этого у него оказалось предостаточно, тем быстрее он начинал понимать, что творилось у лорда пика Цинцзин в голове. Особенно в те времена, когда Ло Бинхэ находился под его ученичеством.       Свои догадки он подтвердил и за счёт Лю Цингэ, с которым удалось, наконец, установить хоть какие-то более-менее адекватные отношения пару лет назад. Но Ло Бинхэ едва не переступил грань дозволенного, когда в своём упрямом, эгоистичном желании привлечь внимание Лю Цингэ чуть не склонил Лю Минъянь к замужеству.       Несмотря на то, что они оба являлись альфами, Ло Бинхэ это ничуть не смущало. У Лю Минъянь была выраженная подавляющая ян-энергия, которая так хорошо подходила для его демонической инь. Она ему искренне нравилась. Так похожа на своего старшего брата… Вот только Лю Минъянь хранила преданность своей семье и духовной школе Цанцюн.       Ло Бинхэ и не думал, что она расскажет Лю Цингэ о предложении замужества. Если бы Ло Бинхэ знал, что Лю Цингэ уже через день окажется на пороге его дворца, то поступил бы так уже давно. Жаль, конечно, что тот прилетел не ради разговора по душам, а чтобы побить его.       Ло Бинхэ прекрасно помнил тот день. И несмотря на суровый бой, после которого целителям пришлось залечивать их раны, он вспоминал его с теплом на сердце. Учитель, наконец, обратил на него внимание. Отвлёкся от своего… Шэнь Цинцю.       — Шэнь Цинцю ничего не смог сделать, чтобы оставить в Цанцюн свою ученицу. Но если ты ещё раз попытаешься переманить мою сестру, никакие запреты меня не остановят, чтобы вернуть её, — пригрозил тогда Лю Цингэ.       — Если учитель так реагирует на возможность забрать у него сестру-альфу, то даже любопытно, как он отреагирует, если этот ученик покусится на его помеченного омегу.       Стоило ли говорить, что все труды лекарей в тот день пошли псу под хвост? Но благодаря удавшейся провокации Ло Бинхэ заметил, что Лю Цингэ будто стыдился своей связи с Шэнь Цинцю. Оно и понятно. Человек, к которому он испытывал ненависть и презрение, сумел соблазнить его и привязать к себе.       Лю Цингэ стал личным цепным волком на коротком поводке у Шэнь Цинцю. Он ненавидел и презирал себя за слабость тела, а также надломленной совести. Только из-за возможности манипулировать Богом войны Шэнь Цинцю перестал прятать свою сучью — во всех смыслах — натуру.       Ло Бинхэ обезопасил Нин Инъин от этого выродка. Но как помочь учителю? Каждый раз, когда они встречались, Лю Цингэ нёс на себе запах Шэнь Цинцю, как клеймо позора. Да ещё продолжал таскать с собой этот чёртов веер будто в знак почитания! От одного взгляда на этот аксессуар сердце так сильно загоралось лютой злобой, что Ло Бинхэ хотелось засунуть чёртов веер прямо в задницу Шэнь Цинцю, затолкав по самые гланды.       Этот отвратительный ублюдок постоянно приносил одни проблемы. Он безосновательно издевался над Ло Бинхэ в детстве, гнобил и вытирал о него ноги. Затаскивал к себе на ночь Нин Инъин, хрупкую и беспомощную девочку, которая почему-то до сих пор защищала его. А теперь эта гнида, словно паразит, впилась в Лю Цингэ.       Почему все, кто окружали Шэнь Цинцю, при всём скотском отношении, продолжали защищать его? Почему Нин Инъин вечно твердила, что Ло Бинхэ относился к нему чересчур сурово? Почему Лю Цингэ велел заткнуться и забыть о прошлом? Как Ло Бинхэ мог такое забыть? Это не забыть.       Ло Бинхэ хотел спасти Лю Цингэ. Вырвать уже, наконец, из ядовитых лоз. Он на протяжении девяти долгих лет не мог смириться с тем, что Лю Цингэ раз за разом выбирал Шэнь Цинцю, хотя по глазам видно, что не хотел. Он словно молил об освобождении. Но сначала подлый змей затуманил ему разум, а затем и вовсе подчинил, соблазнив своим телом.       — Господин.       Ло Бинхэ устало выдохнул, отгоняя дурные мысли. В последнее время, о чём бы он ни подумал, вызывало тревогу. Однако он не мог себе позволить демонстрировать слабость перед подчинёнными, особенно демонами. Вернув себе собранность, Ло Бинхэ, продолжая смотреть на мрачный пейзаж за окном дворца, сухо произнёс:       — Докладывай.       — У пересечения с юго-восточной границей замечено активное наступление демонов, — отозвался Мобэй-цзюнь. — Также шпионы доложили, что в это время было замечено нападение на портовый город в Царстве людей. Неизвестно, откуда пробралась их группа, однако она столкнулась с заклинателями. Из храма Чжаохуа и хребта Цанцюн.       На границе с южным Царством зачастую возникали стычки, и в последние полгода их стало очень много. Работа демонов стала заметно слаженнее, однако до сих пор никто не предпринимал масштабного наступления. Ло Бинхэ уже давно заподозрил, что со стороны Южного царства появился кто-то, координирующий действия нечисти. Но он будто прощупывал слабые места, проверял Ло Бинхэ, изучал стратегию ведения боя и ожидал удачный момент для… чего-то.       Захват одного из городов демонами в Царстве людей выглядел не менее подозрительно. Мобэй-цзюнь поведал подробности, которые собрала их разведка, да и Ло Бинхэ также слышал от разведчиков Хуаньхуа, что в портовом городе на пересечении двух рек вспыхнула эпидемия. Учитывая, что слухи, будто дворцом Хуаньхуа стал управлять молодой демон-полукровка, избавившись от старого главы дворца, ему не направляли запрос о помощи.       — Это всё? — почувствовав, что Мобэй-цзюнь что-то недоговаривал, уточнил Ло Бинхэ, наконец, обернувшись к своему подручному.       Мобэй-цзюнь напряжённо смотрел в пол, после чего вскинул настороженный взгляд и добавил:       — Поговаривают, что пропал лорд пика Байчжань.       Ло Бинхэ с трудом, но сумел спрятать за удивлением растерянность. Позволив себе помолчать, переваривая новость, он негодующе нахмурился и с ноткой раздражения спросил:       — И почему я узнаю об этом только сейчас?       — Кто в здравом уме стал бы нападать и похищать лорда пика Байчжань? — резонно уточнил Мобэй-цзюнь, не поняв злость собеседника. — Разве вашего учителя не называют Богом войны?       Ло Бинхэ фыркнул и отвернулся. Звучало вполне разумно, ни один демон не то что не осмелился бы, да и просто не сумел бы одолеть Лю Цингэ. Если только не пустил в ход грязные трюки.       Из горла вырвался нервный смешок. Нет, это же нелепо. Кто в здравом уме покусился бы на Лю Цингэ, да и зачем? Из-за Шэнь Цинцю? Да, скорее всего, из-за него, а как иначе? Ло Бинхэ не представлял ни одной весомой причины похищать Лю Цингэ, кроме как отмщения Шэнь Цинцю. Но кому ещё эта гнида навредила настолько, чтобы дерзнуть ради похищения Бога войны? Лю Цингэ этому умнику голову отгрызёт зубами, если его свяжут по рукам и ногам.       — Этот твой заклинатель, лорд пика Аньдин, ещё жив?       — Он… — задумавшись и отведя взгляд в сторону, Мобэй-цзюнь с неоднозначностью отозвался: — Да, жив.       — Пусть поможет с поисками, он может знать, у кого из врагов Шэнь Цинцю хватило бы дерзости покуситься на Лю Цингэ.       — Хотите искать в Царстве людей?       — Переверни вверх дном Царство людей и Царство демонов, но найди учителя, — потребовал Ло Бинхэ, позволив тёмной энергии вырваться наружу. Листы бумаги, лежащие на столе, подлетели в воздухе. — Пока не найдёшь, где он, не смей возвращаться. Есть что-то ещё, о чём мне следует знать?       — Не уверен, что это нуждается во внимании господина.       — Говори, что?       — Вместе с обычным донесением разведка сообщила, что на землях рядом со священным мавзолеем опять кого-то заметили. Ни один демон не рискнул бы заходить в священную обитель.       — Ты приносишь эти новости уже второй месяц. Почему вы не можете, наконец, просто поймать того, кто там ошивается?       — В том-то и проблема, что не можем. Этот демон двигается подобно змею в ночи, его постоянно теряют из виду.       Ло Бинхэ не сдержал тяжкий вздох.       — Священный мавзолей, говоришь, — задумчиво пробормотал он. — Место, куда не рискуют соваться демоны. Звучит как отличное место, чтобы скрыться от чужих глаз. Почему вы до сих пор его не проверили?       — Это священное место.       От твердолобости, с которой ответил Мобэй-цзюнь, у Ло Бинхэ едва глаза не закатились в нервном припадке. Демоны с юга постоянно искали способ ударить его по больному месту.       — Сам проверю. А ты иди и исполняй приказ. Переверни вверх дном все Царства, но найди зацепки.       Сжав кулаки, Ло Бинхэ медленно отвернулся, силясь сдержать рвущуюся наружу злость. Злость… злость ли? Скорее, липкое присутствие страха, от которого хотелось побыстрее отделаться. Он старался не накручивать себя, однако сердце предательски сжималось от подступающей тревоги. Потому что не исключено, что в исчезновении Лю Цингэ виноват сам Ло Бинхэ, у которого появилось немало врагов за минувшее время. Если кто-то хотел бы уязвить его, то в первую очередь попробовал бы похитить одну из жён, но они практически всегда находились на территории дворца Хуаньхуа. А вот Лю Цингэ, заплутавший в лесу во время преследования врага…       Нет, Лю Цингэ так просто не убить. А если какой-то глупец вздумал его похитить, то ему можно только посочувствовать.              

***

             — Он что, щенок, чтобы его потерять?       — Шисюн, прошу, не гневайся.       — Я спокоен. По мне не видно?       — Видно. Это и пугает.       Неодобрительно глянув на Му Цинфана, Шэнь Цинцю с завидной невозмутимостью осмотрел распахнутые ворота, ведущие в торговый город. Честно признать, поначалу он собственным ушам не поверил, когда к ним примчался адепт храма Чжаохуа, донеся новость об исчезновении Лю Цингэ. Му Цинфан остался в городе, оказывая помощь пострадавшим, поэтому, недолго думая, Юэ Цинъюань собирался взять с собой Вэй Цинвэя. Да только новость куда быстрее долетела до пика Цинцзин, а затем и до пика Сяньшу. И вот уже недобро настроенные Шэнь Цинцю и Лю Минъянь очень настоятельно просили взять их с собой.       Мог ли Шэнь Цинцю предвидеть подобное? Что будет подрываться, словно обеспокоенная жёнушка от одной вести об исчезновении своей пары — вот уж нет. Если бы ему кто-то сказал о том, как он станет вести себя в будущем, он бы вырвал наглецу язык.       Потому что всё не так, как могло казаться на первый взгляд.       На протяжении почти пяти минувших лет Шэнь Цинцю не единожды успел пожалеть о том, что оставил метку на Лю Цингэ, да и более того — позволил тому сделать тоже самое. И на каком месте! В первое время он постоянно прятал след, старательно отмывал чужой запах от тела, но всё оказалось без толку, потому что заклинатели так или иначе уже не могли игнорировать его из-за запаха, который он прекратил прятать.       Перестав принимать подавляющие препараты, Шэнь Цинцю ожидаемо приковал к себе чужое внимание. И многие, что неудивительно, не сильно обрадовались тому, что он омега. Ведь в обществе сложилось так, что омегам суждено топтаться где-то внизу в качестве обслуги, не более. Как бы умён или способен ни был омега, ему просто не позволят развить свои таланты и возвыситься.       Поэтому Шэнь Цинцю ненавидел свою сущность. Стоило ему открыть себя, как все начали посмеиваться и брезгать им не из-за дурного характера, как раньше, а из-за физиологии. Единственное, его повеселила реакция Ци Цинци: она пусть и посмеялась над ним, но выразила некое уважение его смекалке и пробивному нраву. Му Цинфан ничего не говорил и не участвовал в обсуждениях. Юэ Цинъюань игнорировал его.       Лю Цингэ не вмешивался… поначалу. Если бы вмешался, Шэнь Цинцю ему бы голову оторвал. Он не нуждался в подачках, и оттого забавно было наблюдать, что заклинатели воспринимали его злость и раздражённость, как эмоции, направленные в адрес Шэнь Цинцю. На самом же деле лорд пика Байчжань едва сдерживался, чтобы не побить других людей.       В этом состояло проклятье альфы — он будет защищать своего омегу вопреки всему и вся. Шэнь Цинцю ожидал, что окажется довольно сложно очаровать и привязать к себе Лю Цингэ, что даже дурман афродизиака не подействует на него. Но столь грозный воин попался в столь простую ловушку из-за своей наивности и неопытности. Не просто переспал с ним и повязал, но ещё дал пометить себя.       Конечно, спустя некоторое время Лю Цингэ в полной мере осознал ловушку, в которой оказался, и Шэнь Цинцю не уставал глумиться над ним. Он не испытывал к Лю Цингэ ни капли любви и симпатии, он ненавидел мужчин и близость с ними, а ещё сильнее ненавидел то удовольствие, в котором сгорало его тело во время занятий сексом.       Пусть Лю Цингэ и попался на его крючок, но это стало их общей ловушкой. Принимая подавители большую часть жизни, Шэнь Цинцю и забыл, что творилось с телом во время течки. Сущий кошмар, море печали без границ. Но из-за того, что он когда-то нахлебался ядов и покалечил себя, он стал бесплоден. Хоть за что-то не стоило беспокоиться.       Не стоило ведь, да?       Первый год Шэнь Цинцю позволял Лю Цингэ прикасаться к себе пару раз в месяц и на период гона, чтобы тот помнил, кому принадлежал. В какой-то степени даже льстило, что грозный Бог войны, которого боялись в двух Царствах, ходил за ним, словно сторожевой пёс, позволяя чесать пузико. Пусть и скалился, но практически всегда шёл на уступки.       Шэнь Цинцю понимал, что пока жив Ло Бинхэ и такие люди, как Цю Хайтан — пока живо его прошлое, — ему не будет спасения и спокойствия. Он мог смириться с тем, что ублюдок забрал Нин Инъин, ему пришлось с этим смириться и довольствоваться тем, что к ней хорошо относились. Но мальчишка явно не желал успокаиваться. Он пытался переманить в Хуаньхуа Лю Минъянь, и когда об этом узнал Лю Цингэ, собравшись выяснять отношения с Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю думал остановить его.       — Это ловушка, ты не понимаешь? — упрекнул его тогда Шэнь Цинцю. — Не выдавай чёрное за белое, с твоей сестрой ничего не случится. Его истинные намерения добраться до тебя.       — Не смей вставать между мной и моей сестрой. Я иду туда. И ты меня не остановишь.       Не смей вставать между мной и моей сестрой, — ах, если бы у Шэнь Цинцю был такой заботливый старший брат, не боящийся броситься в самое пекло...       Шэнь Цинцю не стал настаивать, отпустив Лю Цингэ, но в тот вечер он испытал сильное беспокойство. Сидя в бамбуковой хижине в полном одиночестве, он продолжал всё ненавидеть этот мир и мысленно проклинать Лю Цингэ.       Тому было плевать, что его мог пленить Ло Бинхэ. Тому вообще было всё равно, что демонический ублюдок захватил власть в Хуаньхуа. Лю Цингэ не отказался от него, от этого мелкого поганого выродка. Почему он продолжал тянуться к нему? Совесть замучила? Так не пора бы ей уже заткнуться спустя столько лет?       Ло Бинхэ и так обладал властью, одной из четырёх крупнейших школ, немалым гаремом и наверняка имел связи в Царстве демонов. Этот мальчишка раз за разом обретал всё, в то время как Шэнь Цинцю не имел ничего. Точнее, что-то он, конечно, имел, вот только в сравнении с той благодатью, которая осыпалась на голову того выскочки, это не шло ни в какое сравнение. Сначала Ло Бинхэ хотел забрать его жизнь и волю, посадив в водную тюрьму, а теперь всеми силами пытался забрать у него Лю Цингэ.       «Не заберёт. Чувство вины — ничто в сравнении с силой метки, — постоянно успокаивал себя Шэнь Цинцю, дотрагиваясь до рубца на шее. — Лю Цингэ мой. Этот человек принадлежит мне».       Несмотря ни на какие обстоятельства Лю Цингэ действительно оставался ему предан. Точнее, предан духовной школе Цанцюн, но это не имело никакого значения. Пусть обманывает себя, раз так проще.       А вот что действительно ни разу не выглядело простым, это ситуация с портовым городом. Избавившись от сеятелей, заклинатели, как поведал Му Цинфан, даже не сразу обнаружили пропажу Лю Цингэ. И к тому времени, как Шэнь Цинцю, Юэ Цинъюань и Лю Минъянь прибыли в город, того так и не нашли.       — Более чем уверен, что это дело рук того демонического ублюдка, — резко отозвался Шэнь Цинцю, захлопнув веер о ладонь.       — Шиди, не стоит так спешить с выводами, — попросил его Юэ Цинъюань, получив в ответ лишь косой хмурый взгляд. — Мы осмотрели только половину города. Может, шиди Лю ранен и нуждается в помощи, а не…       — Этот болван и с распоротым животом уже добрался бы до города, — нетерпеливо фыркнул Шэнь Цинцю. — Давайте разделимся и обыщем округу, он не мог исчезнуть бесследно.       — Но заклинатели Чжаохуа уже обыскали округу… — робко подметил Му Цинфан.       — Значит, поищем ещё раз!       Между ними повисла неловкая тишина. Му Цинфан потупил взгляд, что только сильнее разозлило Шэнь Цинцю. Но у него, в отличие от Юэ Цинъюаня, хватило ума промолчать, а не выдать очередную чушь:       — Не волнуйся, Шэнь Цинцю. Мы найдём его.       — Разве похоже, что я волнуюсь? Я раздражён вашей глупостью! — одёрнув длинные рукава, возмутился Шэнь Цинцю и направился прочь от города.       Он не волновался, ни разу не волновался! Шэнь Цинцю невероятно злился из-за того, как глупо… из-за этой глупой ситуации. Да что не так с этими людьми? Что не так с Лю Цингэ? Этот болван, что, сожрал какую-то ядовитую ягоду и помер где-то в канаве?! Если нет, то ему нет прощения!       Шэнь Цинцю не понимал своей нервозности. Разве стоило опасаться за то, что с Лю Цингэ что-то случилось? Куда сильнее его должен волновать тот факт, что если Лю Цингэ пострадал, он останется без защиты, и тогда Ло Бинхэ придёт по его голову. Вот этого действительно стоило бояться.       Поиски, разумеется, не принесли никаких результатов. Шэнь Цинцю и сам встал на меч, облетая окраину города за стенами, прислушиваясь к своим ощущениям. Но он не чувствовал ни духовной силы Лю Цингэ, ни его запаха, ничего. Холодное пасмурное небо только нагнетало излишнюю тревогу.       — Шифу Шэнь! — донёсся до него женский голос откуда-то из лесу. — Шифу Шэнь, сюда!       Моментально отреагировав на зов Лю Минъянь, Шэнь Цинцю снизил высоту и приземлился на лесной поляне, окружённой буреломом. Даже несмотря на плохое освещение, Шэнь Цинцю почти сразу понял, что привлекло внимание Лю Минъянь — та сидела подле размытой грязи, на которой отчётливо виднелись отпечатки сапог. Но что выглядело куда более странным, это придавленный кустарник и тянущийся к нему широкий след примятой травы.       Выглядело так, словно здесь прокатилось большое чудовище, пробивающееся через лес. Но судя по тому, что на поляне присутствовали только человеческие отпечатки ног, это «нечто» могло быть огромной…       — Змея.       — Что? — отвлёкшись от рассуждений, Шэнь Цинцю обернулся к Лю Минъянь, указывающей на разрубленную пополам змею, лежащую в грязи.       — Разрубленная пополам змея. Точнее, её часть.       — Ты позвала меня только из-за этих следов? — оглянувшись, уточнил Шэнь Цинцю. Он не высказывал претензии или недовольства. Его, скорее, настораживала окружающая обстановка.       — Следы действительно привлекли внимание этой заклинательницы, — поднявшись с корточек, пояснила Лю Минъянь. — Точнее, след чего-то, что прошло или проползло через лес — я обратила внимание на помятые деревья и кустарники. Но я позвала шифу из-за этого.       Стоило Лю Минъянь поднять руку, как Шэнь Цинцю сразу увидел выпачканный в грязи веер, который Лю Цингэ постоянно таскал с собой. Либо он выпал, либо эта бестолочь специально оставила его здесь, утопив в грязи, как опознавательный знак.       Сердце обожгло жгучей болью. Отчего-то стало очень неприятно и липко на душе, и как бы Шэнь Цинцю ни пытался спрятать неприятные эмоции, его выдал беспокойный блеск в глазах. Он осторожно забрал веер и покрутил его в пальцах. Если бы Лю Цингэ похитил Ло Бинхэ, то позволил бы оставить такую важную улику?       — Где именно ты его нашла? Он был закопан или нет?       — Утопал в грязи, но я заметила его практически сразу.       Учитывая окружение, шёл дождь. Му Цинфан поведал, что они вели охоту только днём, хотя не исключено, что Лю Цингэ бегал за демонами и ночью. Пока оставалось строить догадки, но абсолютно точно можно сказать об одном — кто-то похитил Лю Цингэ, лишив сознания. Потому что этого глупца с дурной головой по собственной воле ни за что никуда не увести.       Шэнь Цинцю обернулся к Лю Минъянь.       — Не тревожься. Мы найдём твоего брата.       Лю Минъянь с тоской посмотрела на веер, оставленный в руках Шэнь Цинцю. Её лицо, спрятанное под вуалью, так сильно напоминало Лю Цингэ, что невольно Шэнь Цинцю засматривался на неё, пытаясь доказать себе: он не искал знакомые черты, не видел образ мужчины, к которому…       Привык, привязался, испытывал симпатию — какое слово ни возьми, оно беспощадно резало по языку. Даже в мыслях Шэнь Цинцю не решался признавать, что в нём жило нечто, заставляющее его чувствовать.       — Вопрос лишь в том, у кого хватило дерзости и глупости похитить его.       — И сил, — тихо шепнула Лю Минъянь.       Шэнь Цинцю предпочёл проигнорировать её комментарий. Только Ло Бинхэ обладал достаточной силой, чтобы одолеть Лю Цингэ. Но то, как бы Шэнь Цинцю ни отвращала мысль, что ученик дерзнул хитростью похитить своего учителя, куда сильнее пугало понимание, что нашёлся некто посильнее и похитрее.       И вопрос лишь в том, кто этот человек? А, может, даже демон.