Ветер семьи Кочоволы

Эсен возвращалась из сада, когда заметила Аличо. Этот парень иногда напоминал ей ребёнка, и ей даже говорили:

« — Будут свои дети, тогда твои материнские чувства к Аличо пройдут».

Но как это возможно? Когда Эсен смотрела в его чистые и невинные голубые глаза, она видела взгляд наивного ребёнка, который скрывал в себе гениальные способности. — Аличо, — произнесла младшая Кочовалы с вымученной улыбкой, обращаясь к парню. — Эсен, — радостно ответил голубоглазый, но его улыбка почти сразу же исчезла. — Мне так жаль… Брат Кахраман… Соболезную, Эсен. — И я тебе соболезную, Аличо, — сказала рыжеволосая, подойдя к парню и чмокнув его в лоб. Тот смущённо отвёл глаза. — Ты же не просто так пришёл? — Не просто, не просто, — произнёс Аличо, глядя на дом. — Я к дяде Идрису. — Тогда идём, чего ты стоишь, — сказала Эсен и сделала несколько шагов к крыльцу. — Сестра Саадет будет ругаться, — произнёс голубоглазый, и Эсен, вздохнув, молча зашла в дом. Открыв дверь, она обратилась к гостю: — Добро пожаловать, Аличо, сестра Саадет не будет ругаться, а накормит тебя супом. — Спасибо, — произнёс Аличо и несколько раз походил между дверью, прежде чем окончательно зайти внутрь. — Папа, Аличо пришёл! — громко произнесла Эсен, хлопая друга по плечу, чтобы тот проходил. Через несколько секунд Идрис и Аличо вышли на террасу. — Братик? — Селим вздрогнул от неожиданности и повернулся к сестре. — Что такое, ветерок? — спросил третий сын Идриса Кочовалы, перед его глазами стояла сцена смерти брата. — Мама сказала, что мы никому не покажем свою боль, но это тяжело… — только успела произнести Эсен, как раздался крик Саадет: — Дядя Идрис! Брат и сестра, не сговариваясь, помчались на террасу. — Отец! Отец! — кричал Селим, касаясь рукой шеи отца. Этим вечером Идриса Кочовалы увезла скорая. Поздним вечером Эсен и Саадет стали свидетельницами того, как их мать собирается в дорогу. — Мама, куда ты? — спросила рыжеволосая девушка, которая, как и все в эти дни, была полна беспокойства. — Я еду за Ямачем, — ответила Султан, не глядя на свою младшую дочь. — Ты знаешь, где он? — риторически спросила младшая Кочовалы, не ожидая получить ответ. — Метин узнал, что Ямач сейчас в Париже, — произнесла брюнетка, поднимая глаза на дочерей. — В Париже? Как же далеко он забрался, — с иронией сказала Эсен, за что получила недовольный взгляд матери. — Прекрати, ты не хуже меня знаешь, что Ямач нужен нам, — отрезала Султан, пристально глядя на свою младшую дочь. — Вот именно, что нужен, иначе о нём никто бы не вспомнил, — произнесла рыжеволосая, и тут же получила пощёчину. — Не смей так говорить, Эсен. Ямач — мой сын, я никогда о нём не забывала, — произнесла старшая Кочовалы. — Конечно, мама, конечно, — сказала Эсен, но в её зелёных глазах читалось несогласие. Десять лет назад русоволосый парень покинул этот дом. «— На моих руках кровь человека! Из-за тебя! — кричал восемнадцатилетний парень, глядя на отца. — Разве я не говорил тебе, что ты сломаешь руку, но защитишь меня, семью! — ответил Идрис, глядя на остальных. Эсен с ужасом наблюдала за ссорой брата и отца. Она вместе с Акыном стояла за спиной Селима, а позади них были Айше и Караджа. По лицу Акына текли слёзы, он прижимался к тёте и чувствовал её тепло. И непонятно, кто из них был поддержкой в тот момент. — Что ты за человек? Ты вообще человек? — крикнул Ямач, хватаясь руками за голову. — Я твой отец! А они твоя семья, и это твой дом! Тебе от этого никуда не деться! — сразу после этих слов Ямач ломанулся наверх. Позже он спустился вниз и направился к двери: — Если ты уйдешь, назад пути не будет! — Я даже на твои похороны не приду. После этих слов Ямач ушёл, хлопнув дверью.» Младший сын Идриса Кочовалы с нежностью вглядывался в дом, где не был так давно. — Ты дома, сынок, — произнесла Султан, заключая его в крепкие объятия. Ямач с теплотой в глазах посмотрел на Саадет. — Добро пожаловать, — сказала брюнетка, нежно обнимая его в ответ. — Ты совсем не изменилась, — произнёс Ямач с легкой улыбкой. — Не ври, — ответила Саадет, и в глазах обоих заблестели слезы, которые они с трудом сдерживали. — Брат и сестра дома? — спросил кареглазый, снимая с себя сумку. — Они в саду, — ответила Саадет. Эсен и Селим стояли в саду, глядя на деревья, и их спины были обращены к двери. — Ты знаешь, кто убил брата? — спросила Эсен, не отрывая взгляда от зелени. — Нет, — ответил Селим, не моргнув и глазом. Врать всегда легче, когда не смотришь в глаза собеседнику. — Я лишь прошу дать нам сил. — Брат, сестра, — раздался позади них голос, который они не слышали уже десять лет. Эсен и Селим одновременно обернулись и увидели перед собой Ямача. — Брат… — одновременно произнесли они, и первыми обнялись Эсен и Ямач. — Мне так жаль, сестра, — произнёс кареглазый, слыша, как его сестра всхлипнула. — Мне тоже, мне тоже, — часто моргая глазами от слез, ответила Эсен, а затем дала возможность обняться братьям. Вечером Эсен заметила, как Ямач вышел из дома. — Ямач, ты куда? — спросила она, вдыхая ночной воздух, а за ней вышел и Селим. — Хочу съездить кое-куда, — ответил кареглазый, наблюдая, как к ним приближаются несколько молодых людей. — Возьми с собой ребят, — сказал Селим, хмуро глядя на младшего брата. — Я один, — возразил Ямач, но старший перебил его. — Мы уже потеряли одного брата, так что хватит. — Старший Кочовалы прошел мимо Ямача к машине, младший последовал за ним, а Эсен оказалась в машине раньше всех. — А ты куда? — хором спросили братья, нахмурив брови. — Одних я вас не отпущу, тем более мне любопытно, — хитро ответила Эсен, с вызовом глядя на Ямача. — Мы не вытащим её из машины, брат, так что поедем втроём, — произнес Селим, и Ямач, вздохнув, тоже сел в машину. Через несколько секунд они уже ехали по ночному городу. Как только они отъехали, Эсен спросила: — Кто она? — с хитрой улыбкой рыжеволосая смотрела на Ямача. — Любопытно ей, — с усмешкой ответил русоволосый. — Сена.