Непригодный для Академии Владыки Демонов ～Сильнейший в истории владыка демонов-прародитель перерождается и идёт в школу потомков～

Это были воспоминания юности Ордова о клятве давних дней, сокрытой на задворках истории… — Отступаем, отступаем! По среброводному священному океану на всех парусах неслось несколько десятков среброводных кораблей. Попытка флотилии Хайфолии перекроить порядок Ивэзейно благословением Святого Европианэса провалилась, и им был дан отпор. Теперь же, когда за ними по пятам гнался Бедствие Во Плоти Изак, они были вынуждены отступать на всех парах. Славящийся колоссальной силой царь зверей без сна и отдыха гонялся за своей дичью, не подавая никаких признаков усталости и истощения магической силы. Множество кораблей затонуло, а братьев по оружию сгинуло, словно на них обрушилось великое бедствие. И всё же отчаянно отступавшим аристократам-охотникам удалось вернуться в территориальные воды Хайфолии, хоть это и едва не стоило им жизни. — Благословляющая Владычица Эйфе уже вернулась в Хайфолию! Тогдашний высший пэр Альфонс начал раздавать указания со своего среброводного корабля: — Если мы отступим внутрь серебряного пузыря, то даже Бедствие Во Плоти не станет бездумно… — Бедствие Во Плоти приближается! — пришло донесение от подчинённого, который пристально следил за серебряным океаном магическими глазами. — Приготовиться к обстрелу, луки на изготовку! В бойницах среброводных кораблей появились магические круги, а аристократы-охотники положили стрелы на тетиву луков. — Стреляйте! — «Аджис Фрейя»! Из нескольких десятков среброводных кораблей вылетели бесчисленные листья света, которые закружились вокруг кораблей и стали распространяться на всё большую площадь, создавая охотничьи угодья. Выпущенные же одновременно с листьями стрелы и магические снаряды ускорились, получив благословение, и обрушились на преследующих их группы фантомных демонов. Однако… — Слабовато, — раздался вялый голос и одновременно с этим бесчисленные стрелы и снаряды были мгновенно заморожены. — «Пэйз». Выпущенный телом Изака холод стал стремительно замораживать среброводные корабли. Их паруса оледенели, и их скорость сократилась вдвое. — Стреляйте огнём! Расплавьте лёд! — Поздно. Лицо высшего пэра Альфонса напряглось. Прямо на его глазах Бедствие Во Плоти разнёс на куски замороженный среброводный корабль с одного пинка. При этом он пронёсся прямо сквозь разрушенный корабль и потопил ещё один. После чего он отскочил назад за счёт отдачи и разрушил два корабля. Продолжая отскакивать от них, подобно мячу, он разбивал один среброводный корабль за другим. — Это ещё не конец! — воскликнул Альфонс, воодушевляя войска. — Подберите выживших охотников! Его Величество Святой Король во что бы то ни стало победит Льва Разрушения и примчится к нам. А до тех пор… — Не зазнавайся. Всё произошло в считанное мгновение. Бедствие Во Плоти подобрался вплотную к высшему пэру Альфонсу и свирепо улыбнулся ему. — Ты неплохо держался, учитывая, что все прочие Святые Пэры уже померли. — …Гх… ха… Высшего пэра вырвало кровью. Его живот пробила голубая рука с «Гармунком». Исходящий от Бедствия Во Плоти холод моментально заморозил корабль и превратил всех охотников на нём в ледяные статуи. — Прощай. Высший пэр схватил Изака за руку. — …Я заберу тебя с собой, Бедствие Во Плоти. На таком близком расстоянии тебе не уклониться. Из его тела начал литься свет взрыва основы. Лишая себя шанса на будущее, он собирал всю имеющуюся в основе магическую силу. Бедствие Во Плоти Изак наблюдал за этим холодными магическими глазами. — Ну и что тебе это даст? — Неужели смерть страшит тебя, Бедствие Во Плоти? Это моя честь и моя Радужная Дорога! И я обрушу на тебя смертную казнь справедливости от лица небес! Сгинь, царь зверей! — магическая сила Альфонса взрывообразно возросла. — «Агира Гавел»!!! Свет резко вспыхнул… однако был разрублен пополам. Промелькнувший свет стал постепенно гаснуть, и «Агира Гавел» был принудительно остановлен. Сама судьба данного заклинания была отсечена. — …Ваше Величество Святой… Король… На поле боя появился Святой Король Ордов с мечом духов, богов и людей в руке. — Отпусти моих собратьев, Изак. — Привет, — Изак непринуждённо поднял высшего пэра Альфонса и выбросил его с корабля. — Я ждал тебя, старина. Ордов встал прямо напротив Бедствия Во Плоти. Изак взглянул на левую руку Ордова, будто заметив что-то. Она была вся изрублена и окрашена в кровавый ярко-красный цвет. Святой Король использовал на ней магию исцеления, но, похоже, она не оказывала на руку практически никакого воздействия. Бедствие Во Плоти щёлкнул языком. — Раны от когтей Льва Разрушения быстро не залечить. Ты ведь должен понимать, что с одной рукой не сможешь противостоять мне, — Бедствие Во Плоти стал непринуждённо сокращаться расстояние между ними. — Твой флот уничтожен. Пять Святых Пэров дышат на ладан. Даже ваша Благословляющая Владычица, на которую вы так надеялись, едва осталась в живых, защищая тебя, — Изак остановился прямо перед ним и приблизил к нему своё свирепое лицо. — Ну? Какое же чудо ты сотворишь сегодня? — Я проиграл. В выражении лица Изака проявились нотки раздражённости. — Можешь забрать мою голову, а затем покинуть это место. — Не слишком ли ты наивен? С чего ты взял, что я сдержу это обещание? Сгинешь ты, сгинет Благословляющая Владычица, и затем свой жалкий конец встретит и Хайфолия. Бедствие Во Плоти улыбнулся, показав клыки. Однако в глазах Ордова не были ни тени сомнений. — Бейся и сгинь как подобает охотнику. — Я много думал о том, почему мы должны охотиться на зверей. Изак замолчал и стал просто смотреть на Ордова. — Выходя против зверя, мы всегда видим перед собой Радужную Дорогу — ярко-сияющую совесть смертных и их праведный путь. Несмотря на то, что по лицу Изака было видно, что ему надоело выслушивать это, он не пытался убить беззащитного Ордова. — Я продолжал сражаться. Ордов повернулся к нему спиной. Но Бедствие Во Плоти не стал нападать на него. А лишь наблюдал за тем, как Святой Король медленно идёт вперёд. — Следуя нашей совести, мы продолжали охотиться на зверей. Звери же пожирали нас и несли великие бедствия среброводному священному океану. Мы не сомневаясь шли по Радужной Дороге, будучи убеждены в том, что, даже если переговорим с вами, вы ничего не поймёте, и что лишь охотой мы сможем вас благословить, — он обернулся и снова оказался лицом к лицу с Бедствием Во Плоти. После чего он перехватил меч духов, богов и людей, взяв его остриём вниз. — Однако после каждой охоты в моём сердце что-то сжималось. Он испустил магическую силу, в результате чего появилась ведущая к Бедствию Во Плоти сияющая Радужная Дорога. Словно говоря ему: «Сражайся!». Ослепительно сияя, призывая его начать охоту на зверя. Ордов вонзил священный меч в эту белоснежную дорогу. — Действительно ли это моя совесть? — прямолинейно спросил он никого иного как своего заклятого врага, коим являлся царь зверей. — Изак, действительно ли пройденный мной путь был верным? Испустив холодное дыхание, Изак сказал: — Какая глупость. Сейчас-то тебя чего на нытьё потянуло? — Нет, я наконец кое-что заметил. И поэтому решил это проверить, — Ордов взглянул на него с полным воли к битве выражением лица. — Забери мою голову, Изак. Такова моя битва. Я хочу до самого конца искать истинный верный путь, поставив на кон свою гордость аристократа-охотника. — Ты меня утомил, старина. Это так ты хочешь встретить свой конец? Ты меня сильно разочаровал, — сплюнул Изак, словно говоря, что дичь, которая не сопротивляется, не представляет для него никакой ценности. — Кто будет всё это проверять, если ты умрёшь? Услышав это, Ордов улыбнулся. — Прямо передо мной стоит более чем достойный кандидат на эту роль. Изак замолк. — Если ты понял, что ты сам не являешься зверем, то победа за мной. Бедствие Во Плоти не двигался. Он не отрицал сказанного Ордовым, а лишь размышлял. — …Слышь, — грубым тоном сказал Изак. — Что ты там, говоришь, заметил? — спросил Бедствие Во Плоти, будто заинтересовавшись в сказанном Ордовом. — …Гул Ивэзейно, — чётко ответил Ордов. — Скорее всего, мир бедственной пучины придёт в движение, чтобы съесть Хайфолию. И причина тому — сливающаяся воедино с Ивэзейно «Бедственная Пучина Жажды». Из-за неё фантомные звери и фантомные демоны сойдут с ума от собственной жажды. То же самое касается и самого мира бедственной пучины. Мы попытались успокоить эту жажду благословением Святого Европианэса, однако… — испустив лёгкий вздох, он сказал: — Я задался вопросом: «Если Благословляющая Владычица обладает достаточно сильным благословением, чтобы унять жажду, то не значит ли это, что на нас, аристократов-охотников, воздействует такая же сила, как и на зверей?», — и, словно говоря, что комок, копившийся в его груди на протяжении долгих лет, обратился в сомнения, Ордов задал вопрос самому себе и стоящему перед ним заклятому врагу: — Кто решил, что жажда зверей есть злой инстинкт, а рациональность охотников есть праведная совесть? После чего он спросил ещё раз, словно пытаясь найти ответ в собственном сердце: — Действительно ли рациональность стоящего здесь и сейчас меня принадлежит мне? Лишь выяснив это, я смогу ступить на истинную Радужную Дорогу. Он снова посмотрел на Бедствие Во Плоти глазами, в которых не было ни тени сомнений. — Изак, — назвав его по имени, Ордов задал ещё один вопрос: — А действительно ли жажда стоящего здесь и сейчас тебя принадлежит тебе самому? — Ха, — небрежно высмеял его слова Бедствие во Плоти. — Очевидно же, что моя жажда принадлежит мне, — всё тело Изака испустило холод, который охватил весь корабль и распространился дальше в окрестные воды среброводного священного океана. — Однако, — Изак ухмыльнулся. В отличие от его прошлой свирепой улыбки, эта казалась невероятно простодушной. — Истинная Радужная Дорога меня заинтересовала. Выходит, вы, охотники, ошибались на протяжении всего этого неимоверно долгого времени. Тело Бедствия Во Плоти покрылось белым льдом, и даже его порядок с магической силой начали замораживаться. — Что ты делаешь? — Ложусь спать. Мне спать хочется. Глаза Ордова слегка округлились от удивления. — Как только я засну, Ивэзейно тоже остановится. Если эта твоя истинная Радужная Дорога существует, то измени Хайфолию, пока я сплю, — свирепо улыбнувшись, Изак показал свои клыки. — Как только я проснусь, я приду навестить тебя. Если ты ошибся, то мы продолжим с того, на чём сегодня остановились. — А если я окажусь прав? — Хе-хе, — усмехнулся Бедствие Во Плоти. — Я тут у себя недавно поставил на выдержку наилучшую выпивку в наилучшей бочке. К моменту моего пробуждения её как раз уже можно будет пить. — Я не пью. Ледяная колонна была завершена, и от испускаемого ею холода раздался голос: — …А ты попробуй, набитый дурак.