Непригодный для Академии Владыки Демонов ～Сильнейший в истории владыка демонов-прародитель перерождается и идёт в школу потомков～

Я не спеша подошёл к лежащему на полу первосвященнику. — Хм. Хотя он потерял сознание, а его тело было в ужасном состоянии, руки Голроаны всё ещё были сложены в молитвенной позе. Прошлые первосвященники забыли о молитвах из-за гимна владыки демонов. Я наложил на Голроану заклинание «Эй Шеаль». Его раны исцелились в мгновение ока и первосвященник пришёл в себя и резко открыл глаза. — «Во благо этой страны я даже на мгновение не могу прервать свою молитву», значит? Похоже это были не пустые слова. Голроана не прекратил молиться даже приняв в лоб магическую силу «Гальдо Аска» с магической флейтой и подтанцовку «Соседа» поверх них. Если бы он не защитился обоими руками, его могло уничтожить вместе с богом, но он до самого последнего мгновения жизни не поддавался эгоистичным желаниям. — Из уважения к твоей вере, я не стану будить бога следов без его согласия. Голроана встал и снова принял молитвенную позу. — Так ты расскажешь где нам искать бога следов? Подписанный им магический круг «Зекта» засиял. — Я не стану нарушать данной Господу клятвы. Ты оказался прав, прошлые первосвященники не переживали и не молились всей душой за нашу страну. Возможно он не осознавал это как раз потому что сам был на это способен. — Он в двухстах километрах к западу от Зиорхэйзе. Бог следов спит там, глубоко под землёй в время от времени скрытых подземных руинах Ригарондол. В белую ночь, входом в те руины станет место, в котором будет повторяться пение Бога-дракона. — А белые ночи в подземных глубинах явление редкое? Я повернулся к Аркане. — В подземных глубинах нет солнца поэтому здесь нет дня как на поверхности. Утро здесь зовётся рассветом, день — белой ночью, а ночь — полярной ночью. — ответила она. То есть в дневное время? Ладно, о боге следов теперь у нас достаточно информации. — Итак, Голроана, — я посмотрел на сидящего перед собой первосвященника. — Теперь ты понял что мне нужно? — …Этот камень пакта — дар Господа. Ежели хочешь забрать его у меня — сперва убей. — Не нужен он мне. Первосвященник выглядел удивлённым. — Чему ты удивляешься? — Ты выиграл священную войну. Ты ведь не собираешься закончить на уничтожении моего Бога отбора? — Хм, я не понимаю о чём ты. — …Почему ты не поднесёшь ей Бога госпела? В ходе отборочного суда боги отбора могут поглощать других богов. Аркане как-то доводилось поглощать богов паладина Газеля и делать своими их порядки. Ему кажется странным что я не делаю того же с богом госпела? — Я ведь уже говорил что моя цель уничтожить отборочный суд. — В таком случае тебе тем более понадобится чудо Бога. — В ходе отборочного суда боги могут поглощать богов. Закончить его можно не только путём священной войны, но меня не покидает чувство что цель данного ритуала стравливать избранных между собой. — Что ты хочешь этим сказать? — удивлённо отреагировал на мои слова Голроана. — Стандартной практикой для победы на отборочном суде считается победа над богом противника и его поглощение. Проще говоря, создание породившее данный суд, которого в учениях Зиордала зовут: «Всемогущее Сиятельство» Эквис, хочет, чтобы боги поглощали богов. Действительно ли этот процесс нужен ему лишь чтобы поддерживать порядок? — Делает ли создание могущественного бога с несколькими порядками крепче порядок, или же у него есть какая-то другая цель? Так или иначе, я чувствую что суд проводится не просто так. А если есть некто подстроивший это, я не собираюсь плясать под его дудку. И что важнее всего мне нет нужды поглощать богов. Я и без этого запросто справлюсь сам. — …Значит ты хочешь убить меня? — Твоя жизнь меня совсем не интересует. — Тогда что тебе вообще нужно? — Продолжить то о чём говорил недавно, разумеется. Изящное лицо первосвященника искривилось. — Я не силах это понять. Раз ты победил, то просто убей меня и дело с концом. Никто в Зиордале не станет винить тебя за исход отборочного суда. — Таков уж владыка демонов Дильхейда. Вот будь ты угнетающим деспотом, или бездарем, то всё сложилось бы иначе, но… По крайней мере ты молишься во благо Зиордала и правишь этой страной мирно. Если ты умрёшь эту страну, вероятно, ждёт упадок. К вам может вторгнуться Агаха или Гадейсиола. — Стране с поверхности-то какое до всего этого дело? — Счастье живущих в этой стране граждан слишком велико, чтобы у меня язык повернулся сказать что мне нет до этого дела. Невыносимо будет смотреть как такое количество улыбок омрачиться печалью. Мы с учениками Академии владыки демонов обошли Зиорхэйзе. Хоть мы много чего и не поняли, но одно усвоили наверняка — народ подземных глубин здесь живёт благополучно. Они радостно поют иноземные светоносные песни и всем сердцем молятся за успешное проведение празднества священного песнопения, который по сути является богослужением. Если отбросить культурные различия, то Зиордал ничем не отличается от Дильхейда. — Питаешь враждебность? Тогда пощады не жди. Но если нет, то давай заключим союз. Голроана посмотрел на меня лицом человека, пытающегося выяснить истинные намерения своего собеседника. А затем колко сказал: — И это мне говорит тот, кто уничтожил моего Бога отбора? — Хе-ха-ха, просто говорить о некоем идеале нет никакого смысла. Мои слова дойдут до тебя лишь когда ты будешь знать наверняка что против меня у тебя нет не единого шанса. И диалог у нас пойдёт лишь когда ты как следует осознаешь что остановить меня эффективнее словами, а не силой. — …Высокомерное заявление. Я ухмыльнулся. — Ну хоть то что я высокомерен ты наконец усвоил. Дело не в том что мне приелось просто уничтожать государства своих противников. Я хочу мира. Настоящего, понимаешь? Голроана молчал. По его лицу было видно что ему просто нечем ответить. — Прислушайся к своей душе и поймёшь что сейчас мои слова доходят до неё лучше чем раньше. Голроана коротко выдохнул. Возможно это было признание. — 2000 лет назад на поверхности шла крупномасштабная война. На ней, подобно тому как три крупные державы подземных глубин конфликтуют друг с другом, боги, демоны, люди и духи убивали друг друга. Погибло множество солдат и граждан. Я поставил всё на свою последнюю надежду и пошёл на страны врага с силой и диалогом. — первосвященник молча внимательно слушал меня и я продолжил: — В мире воцарилась гармония. По крайней мере на две тысячи лет. Но даже сейчас я не перестаю думать о том что смог бы спасти многих умерших если бы мне удалось поговорить с врагами раньше. Я действительно вкладывал в эти слова свои подлинные чувства. — Больше я этой ошибки не допущу. Я буду пытаться говорить с врагом даже во время драки. Буду пытаться говорить кулаками и бить словами до тех пор, пока вы не сдадитесь. — …К чему ты клонишь? — Пойдём друг другу на уступки. Я буду уважать вашу веру, а вы не будете вредить Дильхейду. Заключим пакт между странами. Голроана отрицательно помотал головой. — На большие уступки чем те, о которых я говорил мы не пойдём. Зиордал не может пойти против царства Господа и Его учений. — Тогда подумай над тем как не вредить Дильхейду, не нарушая учений. Красивое лицо Голроаны исказилось от замешательства. — По мне так это не очень разумная затея. Всё останется как прежде. Мы, разумеется, не намерены причинять вред поверхности без указания учений Зиордала. — Я и не хочу всего и сразу. Каждый раз, когда вы будете делать глупости, я буду заставлять вас понять это и устраивать диалог. Голроана закрыл глаза и помолился господу несколько секунд, после чего снова посмотрел на меня. — Чтобы выжить в суровом мире подземных глубин нам необходима сила Богов и их посланников — драконов. Без веры мы бы здесь просто не выжили. Нам никогда не прийти к взаимопониманию с народом, живущим на поверхности за счёт собственных сил. — Мы боимся друг друга как раз потому что незнакомы. Из-за этого мы стремимся уничтожать и поэтому в глазах друг друга мы выглядим как изверги. И затем цепь ненависти незаметно прибавит в размерах и все, волей-неволей, утонут в болоте войны. — Тебе не кажется что стоит начать со знакомства? И вот если ты осознаешь что мы никак не можем понять друг друга, то тут уж ничего не поделаешь. — Я не стану молча наблюдать за тем как ты пытаешься уничтожить священный отборочный суд. Народ Зиордала тоже этого не допустит. — Если ты так и не понял насколько я силён, то делай что хочешь. И я буду снова и снова вдалбливать в тебя что на этом свете есть ещё кое-кто, кроме твоего господа, кого не следует злить. Вашему религиозному канону придётся измениться нравится тебе это или нет. — нисходя с места бросил я первосвященнику. — Ты явно не понимаешь, — начал Голроана с невиданным доселе тоскливым выражением лица. — Эти руки нам даны чтобы возносить молитвы Господу. И мы никогда не сможем их пожать как вы делаете это на поверхности. Когда ты пришёл сюда я не взял протянутую тобой руку. Вот и всё. День, когда мы сможем пожать друг другу руки, не настанет никогда. — для повторения сказал Голроана. — Голодные молятся господу, потому что у них нет еды. Но если здесь будет фруктовое дерево, то кто не протянет к нему руки, и будет продолжать молиться? Голроана молча внимательно слушал меня, не меняя выражения лица. — Бывает что одними молитвами делу не поможешь. Ведь обязательно настанет такой момент что тебе придётся протянуть руку чтобы схватить что-то. Также как и прошлым первосвященникам. Поэтому они и отреагировали на тот гимн. — сказав это, я развернулся. — Я никуда не спешу и буду бодаться с тобой столько сколько потребуется, покуда ты не исчерпаешь все свои возможности. Мы с Арканой покинули святилище священных песен.