Бедствие дворца Тайхуа

Увы и ах, но мирного сосуществования не случилось. Уже через несколько минут возник очередной конфликт: во дворце Тайхуа не водилось зелёных одежд, которые очень нагло требовал Ци Жун взамен принесённых бело-красных. — Носи что дают!.. — Хрен тебе, мне это не подходит! Я Лазурный фонарь, а не фонарь-прислуга! — Так может, стоит тебя обратно в этот фонарь засунуть?! Ци Жун в пылу гнева бросил принесённые одежды прямо в лицо небожителя. — Да я в одних своих одеждах лучше постоянно ходить буду, чем в этом! Я не слуга твой, у меня есть честь! — У тебя есть только баранье упорство! — Лан Цяньцю потерял уже всякое терпение. Да, воскрешать его было ошибкой. А ведь наставник предупреждал!.. — Вообще сейчас пойду и достану тебе тюремную рубаху, чтоб не орал попусту! — Ещё чего удумал?! А ну не смей!.. Ци Жун тут же ловко отпрыгнул от взбешенного Цяньцю. После очередной неудачной попытки словить и ударить демона, он решил всё же сдаться: — Ну и пес с тобой!.. Ходи в этом постоянно, раз так нравится!.. Тогда и стирать, и зашивать это будешь тоже сам! — Да больно оно надо было!.. — услышав, что за него тут ещё и стирали бы, Ци Жун несколько расстроился: надо было все-таки соглашаться!.. Но сказанного слова не воротишь, а гордость не даст теперь эти одежды принять. Теперь уже дело принципа — доказать этому противному Тайхуа, что он и без его подачек обойдётся!.. Ночами стирать будет, а не наденет форму дворцовой прислуги! Взбешённый, Лан Цяньцю вышел из комнаты. Но далеко не ушёл: вспомнив, что обещал Гуцзы вернуть папу, был вынужден вернуться. И, схватив наглого Ци Жуна за шкирку, потащил за собой в сад. Ребёнок ведь всё ещё ждёт их там... Демон, конечно, орать и браниться не переставал ни на секунду, но Цяньцю уже с этим смирился. В конце концов, всё равно уже ничего не изменить... Со временем, Ци Жуну, видно, разводить шум надоело и он (слава всем небожителям!) наконец умолк. И поняв, что его хотят вернуть к сыну, вывернулся из хватки и пошёл рядом с ним самостоятельно. Лан Цяньцю мог понять: никакому мужчине не хотелось бы предстать перед сыном в таком свете. — Папа!!! — Гуцзы, едва заметив знакомые зелёные одежды, тут же бросил всё и побежал навстречу. Ци Жун отреагировал уже с большей теплотой. Видя, как к нему со всех ног бежит ребёнок с явным желанием обниматься, он расставил руки в стороны, готовый схватить малыша. Так и вышло: не добегая несколько шагов, Гуцзы прыгнул в объятия. Цяньцю слабо улыбнулся: все-таки, столь искренняя детская улыбка стоит всех мучений. И прошлых, и будущих. Демон же испытывал целую гамму сложных чувств. В нём боролись гордость, не позволяющая показать свою привязанность как есть, и тихая радость встречи. Ему было ужасно приятно, что кто-то ждал его настолько сильно. И в то же время неловко. И всё же, он держал Гуцзы на руках и, пусть зажато, но обнимал его, стараясь игнорировать тот факт, что прямо сейчас на него смотрят. — Ты подрос. — негромко сказал Ци Жун, чувствуя, что становится тяжело держать малыша так долго. Он чётко помнил, как таскал его на руках до этого — и сейчас очень явно чувствовал разницу в весе и росте. — Да! Лан Цяньцю тоже сказал, что я быстро расту! Гэгэ, на сколько я вырос? Небожитель был готов поклясться что после этих слов увидел тень грусти на демоническом лице. Он помнил, что душа Ци Жуна, как бы он не старался это скрыть, всё же была очень привязана к мальчику. Его что, и правда расстроило что он не видел, как растет Гуцзы?.. Или в том какая-то иная причина? — Достаточно, чтобы было заметно. — ответил он, стараясь говорить как можно более расплывчато. Ци Жун опустил ребёнка на пол, явно устав держать. Все-таки, сейчас при нём не было столько сил, чтобы без устали таскать что вздумается. — Папа, папа, а ты видел мои рисунки? — Нет. — демон только со слов других мог примерно представить, что там, и никогда не видел своими глазами. Но он помнил, что там очень много рисунков с ним. И потому, движимый желанием посмотреть на себя со стороны, попросил сына скорее их показать. Цяньцю мог только дивиться такому поведению. Кто вдруг подменил Ци Жуна?! С чего это вдруг само Лазурное бедствие стало таким добрым? Но как выяснилось, Ци Жуна никто не подменял. Он вполне оставался собой. Просто буйная фантазия нарисовала ему такие картины, что даже не каждый покровитель искусств из Небесной столицы сумел бы воплотить их в реальности. Оттого и рвался скорее посмотреть на рисунки. Видя перед собой зелёную кляксу вместо величественного огонька демонической души, он, мягко говоря, разочаровался. И понял, на что подписался по доброй воле: теперь Гуцзы же не успокоится, пока не расскажет ему о каждой своей работе. Цяньцю предусмотрительно пригрозил Ци Жуну кулаком: пусть только попробует сказать своё мнение в лицо сыну!.. — Хм, да, и правда, неплохо. — выдавил он, честно стараясь спрятать разочарование. — А это?.. Это ты лист осенний рисовал? — Нет же! Папа, ты что, не видишь? Это же пушистая штучка с головы гэгэ! Ци Жун тут же скосил глаза на головной убор Цяньцю. Что ж, и правда, сходства были. Такое же круглое и неровное. — Я так и подумал! — но Гуцзы, конечно, не поверил и обиженно надул губы. — Давай, показывай дальше, что ещё ты нарисовал. Больше всего его всё равно интересовали рисунки с ним. Даже если они такие страшные. В конце концов, больше никто и никогда не писал портреты князя. Лан Цяньцю всё это время стоял с ними. Оставить Гуцзы на его же горе-папашу было попросту страшно. Ци Жун ведь существо ужасно непредсказуемое. Вдруг отойдешь на минуту — а он уже разнесёт из мести что-нибудь? Или, того хуже, попробует причинить кому-нибудь вред? Не Гуцзы, конечно, но кому-нибудь из служащих дворца... — Папа, — Цяньцю тут же отвлёкся от своих мыслей. — пап, это тебе! И ребёнок протянул Ци Жуну листок с криво нарисованной зелёной лампой. От собственной реакции Цяньцю сделалось ужасно стыдно. Как он мог вообще откликнуться на такое? У ребёнка уже есть отец. И это не он. И хотя искренне хотелось, чтобы Гуцзы считал кем-то настолько же близким и его, ужасно некрасиво откликаться на "пап" прямо при Ци Жуне. — Чего? — демон его реакции не заметил, полностью направив своё внимание на лист бумаги. Он такого не ожидал. — Зачем мне это? Он и не думал брать из рук мальчика свой "портрет". — Давай лучше поместим его в рамку и повесим, чтобы все видели. — небожитель протянул руку, чтобы забрать рисунок, но Гуцзы тут же отвернулся в сторону. — Нет! Это папе! — упёрся он. Ну что ж... Тогда дело за Ци Жуном. "Клянусь, я сверну тебе шею, если что-нибудь ему выскажешь!" — Лан Цяньцю искренне пожалел, что не знает пароля демона для духовного общения. Ему бы очень не помешало услышать эту мысль. Ци Жун, не без закатывания глаз, рисунок всё же принял. И, сложив пополам, спрятал куда-то в рукав. Надо будет проследить, чтобы не выбросил где-нибудь... — Гэгэ, а когда обед? — наконец рассказав про абсолютно каждый рисунок, Гуцзы почувствовал что до сих пор не обедал. — А самое главное, не обедал папа! Он же так долго сидел в своей лампе, что наверняка ужасно голоден! — Да, сейчас накроют и пойдём. — приложив пальцы к виску, Лан Цяньцю отдал кому-то приказ. Настроение Ци Жуна заметно приподнялось: он никогда не отказывался от еды. Ну уж кормят-то во дворце явно хорошо, раз ребёнок так быстро растёт. — Пап, нам очень вкусно готовят! Тебе очень понравится! Это намного лучше, чем то, что мы ели у мусорного гэгэ! — Да что угодно лучше, чем хрючево моего братца! — Ну вот и хорошо, хоть ворчать не будешь. — вставил слово и Цяньцю. Ци Жун лишь надменно хмыкнул, мол, посмотрим ещё. Это что же, он только что бросил вызов дворцовым поварам?.. Будто много он знает в кулинарии, всякую мерзость же ел до этого! Цяньцю самодовольно посмотрел на поданные кушанья: демон точно не устоит и будет восхищён мастерством его служащих. И усмехнулся, слыша, как присвистнул Ци Жун, явно приятно впечатлённый предстоящим обедом. — Ну посмотрим, чем ты тут моего детёныша кормил. — он, не медля, плюхнулся на первое же попавшееся место. Гуцзы сразу же попытался залезть к нему на колени, но Ци Жун не позволил этого сделать: — Вот прилип!.. Ты уже большой, без меня с обедом справишься. — он мог только вздохнуть, глядя, как тот садится на место рядом с ним. Ну, хоть какое-то личное пространство... Лучше, чем вообще никакого. Лан Цяньцю еще, как назло, сел прямо напротив них... Глаза он за сегодня намозолил достаточно, но и избавиться от него невозможно. Еще и наглая его усмешка... Да что он о себе возомнил? Уверен, что кухня при его дворе самая лучшая?.. Очень маловероятно. Не нашлось еще в мире ничего лучше еды при дворе императора Сяньлэ. Так и вышло. Отправив в рот первый кусок мяса, Ци Жун тут же разочаровался. Птица несколько пересушена, а также повар не сумел соблюсти баланс кислого, сладкого и острого, из-за чего блюдо было слаще, чем должно. Конечно, Гуцзы только в радость: все дети любят такое. Хотя может, и Цяньцю ещё не перерос этап любви к сладостям? Выглядит он и правда молодо. Да и мыслит иногда как юнец. Но может, впечатление исправят овощи?.. А вот их наоборот передержали!.. Да местные слуги хоть что-нибудь нормально делать умеют?! А то ведь ни в уборке, ни в готовке не преуспели. — Что так смотришь? — мрачно спросил хозяин дворца. — Не нравится? — А как оно мне может понравиться? Но тем не менее, не настолько это плохо, чтобы устраивать голодовку. Сносно, да. Но не уровень того, что принято подавать на ужин знати. — Ну и что же именно пришлось не по вкусу столь возвышенному Лазурному фонарю? — в тоне ясно слышалась издёвка. А Цяньцю смелый. — Чтоб ты знал, я, в первую очередь, князь, и хоть что-то да смыслю в достойных блюдах. И смело заявляю: обед при твоём дворе так себе. Закуски хороши, как хороши и соленья — но их испортить надо ещё умудриться. А вот остальное, как я и сказал, могло быть и лучше. Мясо пересушено, овощи передержали — и это только в одном блюде. Но назвать их хуевыми все-таки нельзя — работнички хоть как-то постарались. Может, ещё сотня-другая лет и, наконец, набьют руку. — Да ты ж и просто так чьи-то руки-ноги погрызть не брезговал. Откуда тебе знать, как оно правильно готовится? — Ци Жун заметил, как вздулась вена на лбу Цяньцю. Ну что за неженка? Пусть ещё поплачет, что его повару ещё расти и расти до достойного уровня. — И вообще, сам-то хоть раз пробовал готовить, а, князь? Да за кого он его принимает?! — Уж явно побольше раз, чем ты! Да я в одиночку стол на сорок человек накрыл так, что они были готовы мне ноги целовать за такой ужин!.. Не вмешайся тогда братец со своим псом на поводке — так оно и было бы! А это что ещё за взгляд в ответ?! Он не верит?! — Не веришь, так давай поспорим! Я тебе докажу, что это всё можно приготовить в разы вкуснее. — Гэгэ, папа и правда очень вкусно готовит. — закивал Гуцзы. Он спокойно сидел и уминал свою порцию, будто ничего вокруг не происходило. — И не мечтай! Уж кого, а демонов на моей кухне не будет. Цяньцю шумно выдохнул. Вот хотел же нормально поесть!.. Но нет, этому демону всё здесь не нравится, будто целенаправленно ищет изъяны! Ещё и бред такой городит. Чтобы Ци Жун и наготовил на толпу?.. Врал бы хоть правдоподобнее, а то "сорок человек"... Да кто в сказки такие поверит вообще?! Ещё и на кухню позарился... Цяньцю не идиот, чтобы добровольно подписаться на пробу кулинарных шедевров от Лазурного фонаря. Он же как минимум не упустит возможности туда плюнуть! Оставшийся день, к счастью, прошёл без происшествий и ссор. Ци Жун, конечно, был недоволен примерно всем, но это, как уже понял Цяньцю, его обычное состояние. В облике огонька он был намного приятнее... Единственный раз за день, когда он смягчился и даже криво улыбнулся, случился когда Гуцзы пожелал ему спокойной ночи и сказал, что его возвращение — лучшее, что могло произойти. И видимо, эти же слова несколько выбили его из колеи: всю ночь Ци Жун никак не докучал обитателям дворца и действительно тихо сидел у себя. Но не спал — приставленные охранники сказали, что он не гасил свечи. — Эй, Цяньцю, отпусти-ка меня прогуляться. — он уже с утра пораньше стоял у принца в кабинете, опершись на дверь. — Ты что, не слышал меня вчера? — Ну значит, пойдёшь со мной. Мне это даже на руку. — а вот это уже интересно. Куда это собрался Лазурный фонарь, что даже понадобилась компания Тайхуа? — Я слушаю. — Мне нужно во дворец Мингуан. Да он что же, где-то головой ударился, раз сходу прямо к Пэй Мину засобирался? Он же не так давно звал его шавкой и обещался отрезать одно место, разве нет?.. — Теряюсь в догадках, что на тебя нашло... Но ответ "нет". Ци Жун так удивился, будто ожидал другого. — Но мне надо. — А мне не надо. Я ещё не настолько умом тронулся, чтобы с тобой туда сунуться. — Да тебе жалко что-ли? — Мне Гуцзы жалко. От тебя же самого ничего не останется, если Пэю на глаза попадëшься. — Цяньцю скрестил руки на груди. — Ну значит, давай по-тихому пролезем. — Ты что, издеваешься?! — что ж, если он такие вещи предлагает, значит, ему действительно что-то очень понадобилось у Пэя. — Просто скажи, что тебе надо. Может, без этого обойдёмся. — Не обойдёмся. Мне надо туда лично. Цяньцю потер переносицу. — Ты ему в лицо что-ли плюнуть собрался? — Ха! Хорошая идея, спасибо. Небожителю стоило некоторых усилий сдержать порыв гнева. — Да тебе там мёдом что-ли намазали? Пока причину не объяснишь, я не смогу даже попроситься с визитом к твоему столь необходимому собеседнику. — А у тебя что, дел к нему нет? Вы же боги войны. — И? Ты сам-то много с другими Бедствиями общаешься? — Ци Жун тут же скривился. — Ну вот. У нас своих дел по горло. — Хуй с тобой, ладно. Ты знаешь, где он держит пойманных демонов? Тайхуа вскинул брови: — А тебе в тюрьму захотелось? — Нет! — прошипел демон. — Надо мне и всё. Цяньцю был совсем сбит с толку. Зачем Ци Жуну тюрьма дворца Мингуан? Что ему там надо?..Там что-то спрятано? Хотя, наверное, "кто-то"... И тут его осенило. — А, ты вспомнил про Сюань Цзи? — они же общались друг с другом, и он при первой встрече как раз ругался по поводу того, что её поймал Пэй. Ци Жун тут же вздëрнул нос. — Ты не подумай. Она моя слуга. И раз у тебя здесь есть слуги, то и я своих хочу. Тех, кто потолковее твоих будет. — Опустим тот факт, что ты в край обнаглел. Насколько я знаю, Сюань Цзи давно нет. — Сбежала? — Упокоилась. Ци Жун выглядел удивлённым и растерянным. И с сомнением спросил: — Несколько веков не могла, а тут вдруг смогла? — Откуда мне знать? Наверное. — И как же так вышло? Её ненаглядный кобель решился ее принять? — он пытался поймать Цяньцю на лжи. — Нет. Я не вдавался в подробности. Знаю только лишь то, что её больше нет. Лан Цяньцю с не меньшим подозрением смотрел на Ци Жуна. Что это за внезапный интерес к кому-то кроме себя? И тем более, к слуге. Задумал чего?.. — Откуда ты вообще об этом узнал? — Пэй как-то говорил, что Повелительница дождя зачем-то провела прощальную церемонию по демонице. Такое — большая редкость, вот я и запомнил. Ци Жун после этих слов помрачнел ещё больше. — Ну и хрен с ним. — плюнул он, разворачиваясь и отчего-то злясь. — Тогда, пойду к себе и буду ждать завтрака. И очень надеюсь, что он будет лучше, чем вчерашние обед и ужин!.. Цяньцю еще некоторое время просидел в задумчивости. Что это вообще сейчас было?.. Слишком странно, что Ци Жун вообще так печется о слуге. До этого ведь ни разу не упоминал никого, а тут даже был готов наведаться к Пэй Мину. Может, их что-то связывало?.. Может, Сюань Цзи была для него большим, чем просто слуга?.. Тогда почему он заговорил в конце так, будто что-то неважное произошло? Что-то не сходится. Личность Ци Жуна внезапно стала казаться Цяньцю интереснее. Что же на самом деле он думает и чувствует, прячась за маской ненависти и вечного раздражения? И что им вообще движет? Да и вообще... Он разве способен на чувства к кому-то кроме себя и, может, Гуцзы?..