Rhaegar Targaryen, Son of the Dragon

      Солнце сияло в небе, окутывая землю мягким теплом. Птицы щебетали взад и вперед, пролетая над открытым небом Староместа. В небе в изобилии летали вороны, без сомнения, выполняя приказы мейстеров Цитадели.       Старомест был крупнейшим городом Вестероса. Город, раскинувшийся на двух реках, история которого восходит к Эпохе Героев. Город был гордостью Первых Людей и Андалов. Хайтауэры, правившие этим городом, могли с гордостью утверждать, что они привели свой народ к великим высотам.       — Ну… настолько высоко, насколько люди могли забраться с помощью камней и дерева. Никто не мог забраться так высоко, как драконы, — задумчиво произнес Эйгон.       Даже на пике процветания Старомест не мог сравниться по мощи с городами Валирии. Он сам никогда не видел великих городов Валирии, но в юности читал о них. Города Фригольда славились своими башнями, достигающими облаков.       Для остального мира его предки были богами. Нелепая идея, но от нее нелегко отказаться, поскольку восприятие имеет значение. С помощью магии и крови валирийцам удалось справиться с самыми свирепыми существами в известном мире. Конь дает власть над землей, а корабль — над морем. Но драконы дали им власть над небом и всем, что под ним.       Валирия была не просто державой, это была империя, раскинувшаяся на огромном континенте Эссос. Ею правили благороднейшие драконьи лорды, величайшие и могущественнейшие семьи известного мира. В Валирии власть не измерялась золотом или армиями. Могущество зависело от количества драконов и силы магии, которой обладала одна семья.       В отличие от остальных цивилизаций, дерево и камень не были строительными блоками Валирийской империи. На драконьем пламени и магии были построены великие города Валирии. Это была страна великой силы, построенная на века. Но этого не произошло.       Столетие назад Рок настиг Валирию, разрушив страну драконов. Четырнадцать языков пламени изверглись с удвоенной силой и уничтожили дом повелителей драконов. В результате извержения моря вскипели, а землю окутало густое облако ядовитого дыма. Некоторые говорят, что это был гнев богов, наказавший валирийцев за то, что они возомнили себя богами.       Если это так, то боги благоволили дому Таргариенов. Его предок Дейнис Таргариен, дочь лорда Эйнара Таргариена, предвидела грядущее бедствие и предупредила свой народ. К сожалению, никто, кроме лорда Эйнара, не поверил Дейнис.       Лорд Эйнар, поверив в пророческий сон своей дочери, увез большую часть своей семьи из Валирии. Пять драконов поднялись в небо вместе с флотом, который доставил большую часть знаний и имущества Дома Таргариенов.       Драконы поселились на маленьком острове, и его предки назвали его Драконий Камень. Обладая знаниями об утраченных искусствах Валирии, они построили великую крепость, пригодную для правления драконьими лордами Валирии. Благодаря драконам и их связи с самой могущественной империей на востоке Таргариены действительно были могущественны по ту сторону Узкого моря.       Но вскоре этому было суждено продлиться недолго. Спустя двенадцать лет после высадки драконов в Вестеросе, Рок обрушился на Валирийский полуостров, как и предсказывала Дейнис.       Говорят, что Дейнис испустила вопль агонии, когда Рок настигл Валирию. Ее муж Геймон Таргариен думал, что его жене больно, поскольку она беременна его ребенком. Когда до Драконьего Камня дошла весть о разрушении Валирии, Дейнис ни разу не заплакала и не удивилась этому.       Геймон Таргариен назвал свою жену Дейнис Сновидица.       В Доме Таргариенов было немного ясновидящих. Эйгону нравилось думать, что он был одним из этих немногих.       Его отец, Эйрион Таргариен, стремился использовать силу драконов, чтобы господствовать над Узким морем и, следовательно, над Востоком. Но Эйгон видел на Востоке только прошлое. На востоке лежал Эссос, древний мир, где дочери Валирии ссорились из-за суши и моря. Ссоры из-за останков Валирии были нормой для Эссоса.       Но когда он посмотрел на запад, то увидел будущее. Он увидел обширные земли, полные гор, рек, замков, армий и золота, но ни одного дракона, который мог бы противостоять его власти. Семь королевств образовали великий континент Вестерос. Шесть из этих семи королевств теперь называли его королем, преклоняясь перед могуществом дракона.       В своем стремлении осуществить мечту об объединении Вестероса под властью дома Таргариенов он допустил ошибку. Он верил, что слабость и разобщенность лордов Вестероса благоприятствуют его планам. В конце концов, он увидел первоначальные преимущества, когда Старомест отказался откликнуться на призыв Гарднеров к оружию. Даже Вера Семи отказалась участвовать в войне, и это позволило ему легко утвердить свою власть над андальскими королевствами. То, что Север сдался без боя, стало приятным сюрпризом и приветствием.       Вторжение в Дорн было первой ошибкой, которую он совершил. Жены посоветовали ему оставить пустынное королевство в покое.       «Мартеллы правят своими пустынями, потому что никто другой не может этого сделать. Оставь их в покое и давай править плодородными землями Вестероса».       Это были слова его покойной жены Рейнис.       Эйгон не прислушался к этому совету, и его любовь дорого за это заплатила. Мераксес был самым крупным драконом после Балериона, но это не спасло Рейнис.       Смерть жены стоила ему многого в жизни. Но больше всего он потерял любовь и поддержку Висении. Он видел необузданную ненависть в глазах сестры в тот день, когда до них дошла весть о кончине Рейнис. Она всегда была связующим звеном между ним и Висеньей. Без Рейнис они неизбежно отдалились бы друг от друга. Даже рождение Мейгора не помогло возродить отношения между ними.       Когда его брак рухнул, его постигло еще одно несчастье в виде неудачи. Он сжег королевство в пустыне от Солнечного Копья до Звёздопада, и все же победа ускользнула от него. Десять лет длилась война, в результате которой были только смерть и разрушения. В этой войне не удалось добиться ни малейшего успеха, и последовавшее за этим недовольство лордов вынудило его задуматься о заключении мира.       Наконец, он подписал мир, когда Мартеллы передали останки Рейнис и Мераксес. Он похоронил Рейнис вместе со своими отцом и матерью на Драконьем Камне. Подписание мира и его последующее бездействие в отношении Дорна еще больше отдалили его от Висении.       Не сумев защитить Рейнис или отомстить за ее смерть, он сосредоточился на воспитании двух своих сыновей. По крайней мере, безопасность его детей была единственным, что он мог сделать для своей покойной жены. В своей борьбе он забыл о переменах в королевстве, которым теперь правил.       Его неудача, безусловно, побудила многих поднять свой голос против его правления и даже против его сыновей. От него не ускользнуло, что жители Простора враждебно относятся к Рейгару. Он не был невежественным и не был слеп к тому, что септоны называли его сыновей оскорблением богов. Подобные разговоры лишили бы головы любого в Королевской Гавани, кем бы он ни был.       Настанет время, когда он уйдет в мир иной, и его сыновья унаследуют его трон и управление Вестеросом. Он не хотел, чтобы они столкнулись с восстаниями из-за его ошибки, и он больше, чем когда-либо, знал, что Эйнис не справится с этой задачей. С Рейгаром он мог быть уверен, что мальчик сохранит хладнокровие.       Несмотря на то, что он был самым шебутным и своевольным из его детей, он знал, что Рейгар достоин короны. К сожалению, мальчик был младшим, а Эйнис — старшим. Законы Валирии о наследовании требовали, чтобы старший сын правящего лорда возглавлял дом Таргариенов. Таким образом, Эйнис оставался его наследником, и Рейгар был бы рядом с ним.       Тем не менее, он боялся, как Эйнис станет править семью королевствами. Ему предстояло править шестью королевствами и завоевать еще одно. Нельзя позволить дорнийцам остаться свободными после того, как он потерял свою драгоценную Рейнис. В противном случае ее смерть была бы напрасной. Но этого не произойдет, если Эйнис унаследует королевство, охваченное мятежом.       Необходимо принять меры по исправлению положения. Он уже планировал назначить Рейгара Хранителем в Просторе. Этот последний инцидент с Тиреллами лишь ускорил его планы, и он вынужден был признать, что нынешняя ситуация благоприятствует его планам. Хайгарден стал бы для Рейгара большим подспорьем в укреплении его силы и разрушении традиционной власти Простора. В последующие годы он будет руководить своим вторым сыном и готовиться к укреплению власти Железного трона, когда Эйнис будет коронован.       Такой план был у него в голове, но он знал, что этого нельзя делать без гарантий. Хайтауэры были гарантами, поскольку брак дочери дома Хайтауэров с Рейгаром дал бы его сыну законные права на владение Хайгарденом.       Дверь в его комнату с грохотом распахнулась. Он не был так удивлен, увидев в дверном проеме разъяренное лицо Висеньи. Дверь за его женой закрылась благодаря рыцарям королевской гвардии, которые изо всех сил старались уберечь его от досягаемости жены.       — Кажется, я снова чем-то обидел тебя, и, как всегда, я требую, чтобы ты объяснила это словами, сестра, — сказал Эйгон       Мгновение спустя он пожалел о своих словах, так как почувствовал, что это только усилило гнев его жены.       — Серьёзно?! Ты не знаешь, почему я на этот раз на тебя сердита? — Недоверчиво спросила Висенья, ее ноздри раздувались от ярости.       Было время, когда ему нравилось, когда его жена воспламенялась страстью. Но те времена давно миновали. Не то чтобы он считал свою сестру непривлекательной, ведь только слепой мог отрицать красоту его жены. Он понял, что не может любить Висенью, если Рейнис нет среди живых.       «У дракона должно быть три головы». — подумал он, прежде чем сосредоточиться на своей сестре-жене.       — Возможно, я чем-то обидел тебя. На данный момент я не знаю, что ты думаешь, сестра.       — В этом мы согласны, брат. — Последнюю фразу Висенья произнесла со всей враждебностью, на которую была способна. — Ты упорно отказывался понимать мои опасения. Так было всегда. Я много раз опаздывала, чтобы остановить тебя, и мне приходилось за это расплачиваться. На этот раз я этого не допущу.       — Пожалуйста, объясни мне всё сестра. — Эйгон вздохнул и приготовился оправдываться за то, что каким-то образом обидел сестру.       — Ты не будешь женить Рейгара на девке из Хайтауэров.       Из всего, что могла бы сказать его сестра, это было последнее, что он мог себе представить.       — Ты же знаешь, что у Рейгара нет сестры, на которой он мог бы жениться. У Веларионов тоже нет подходящих невест, поскольку Алисса помолвлена с Эйнисом. Таким образом, Рейгар должен на ком-то жениться, а Хайтауэры — могущественный дом.       — Ты, случайно, не думал, что сила дома Хайтауэров вызывает беспокойство? — спросила Висенья.       — С чего бы? Насколько я помню, сестра, создание альянсов было твоей идеей. Так вот, ты бы не хотела, чтобы я заключал союзы с великими домами Вестероса.       — Я бы хотела, чтобы ты заключил союзы с теми, кто обладает меньшей властью, чтобы мы могли иметь дело с теми, кто обладает большей властью. — сказала Висенья таким тоном, словно это было совершенно очевидно. — Дом Хайтауэр слишком могущественен. Они контролируют Цитадель и обладают огромным влиянием на Звездную Септу. Брак с ними, особенно с драконом, чреват катастрофой.       — Ты серьезно предполагаешь, что Рейгар отвернется от своего брата? — Удивленно спросил Эйгон.       — Если это будет не Рейгар, то его потомки. Ты можешь ослабить Железный Трон, создав слишком могущественных вассалов. Сделать Рейгара лордом Хайгардена — это одно, но вот так взять и всучить ему невесту из Хайтауэров — это значит напроситься на катастрофу, которая вот-вот случится.       — Только не вздумай сказать мне, что ты… — Эйгон был прерван пронзительным криком, проникшим в его комнату через открытое окно.       Он выглянул наружу и увидел Рейгара, пролетающего над башней на Звездном Огне. Не только Рейгар, но и Мейгор сидел позади своего старшего брата, цепляясь за него так, словно от этого зависела его жизнь.       Глядя на своих сыновей, Эйгон вспомнил о том времени, когда он был в их возрасте. Висенья была первой из них, кто завладела драконом, и он много раз цеплялся за спину своей сестры, когда она поднимала Вхагар в небо. Даже Рейнис, которую он очень любил, отказалась бы пустить его на Мераксес.       Связь между братьями и сестрами трудно разорвать, а в случае с драконами — вдвойне. И все же Висенья говорила разумно.       «Возможно, Рейгар и не отвернется от своих братьев, но что будет с его потомками?» — спросил он себя       Он молча обдумывал этот вопрос, пока, наконец, не нашел компромисс.       — Я хочу чтобы ты нашла подходящую невесту для Рейгара. — сказал Эйгон, обращаясь к своей сестре.       Он увидел, как на лице сестры отразилось облегчение, и оценил ее заботу о детях Рейнис. Но он ни в коем случае не закончил.       — Теперь, когда я это сказал, я не собираюсь соглашаться на статус Хайгардена. Я также буду искать невесту из Хайтауэров, если ты не найдешь подходящую невесту для Рейгара. В любом случае, мальчик будет править как принц Хайгардена. — сказал Эйгон, отворачиваясь от Висении и ее возражений. — Дракон в Королевской Гавани, дракон на Драконьем камне и дракон в Хайгардене. У дракона всегда должно быть три головы. Такова моя воля, а моя воля — закон.

***

      — Дядя. — Поприветствовал Манфред, обнимая своего дядю Франклина. Его дядя старел, но оставался таким же проницательным, как и всегда.       — Племянник. Надеюсь, ты хорошо принял короля?       — Разве ты не был с людьми короля? Король и его семья были хорошо приняты, им были преподнесены подарки и оказаны большие почести.       — Правда? У меня были кое-какие предварительные дела. — сказал Франклин, усаживаясь в кабинете своего племянника.       — Дела, из-за которых тебе пришлось воздержаться от приема короля в Хайтауэре? — с легким удивлением спросил Манфред, усаживаясь за свой дубовый стол и протягивая дяде кубок с вином.       — Это нельзя было откладывать. Ты должен знать, что план прошел гладко и гораздо эффективнее, чем мы надеялись. Мне пришлось подвести кое-какие итоги, чтобы они не обернулись проблемами, — сказал Франклин, делая глоток из предложенной чашки.       — Понимаю. — он что-то неопределенно промычал.       — Ты всегда скептически относился к этому плану. — Заметил Франклин.       — Только потому, что он вынашивается ведьмой. Магия всегда была непостоянной, и мы предпринимаем свои действия против драконов. Достаточно одного неверного шага, и наша семья и весь народ пострадают от пламени Дракона. — Предупредил Манфред       — Твоей сестре повезло, что она унаследовала дар наших предков. Древовидение всегда появлялось, когда наша семья сталкивалась с опасностью. — ответил Франклин.       — Можно также сказать, что наша семья столкнулась с опасностью из-за этого. Нужно ли мне напоминать тебе, как наши предки потеряли свою корону из-за Гарднеров? — спросил Манфред, на что его дядя промолчал.       У Морского Льва Лаймонда была дочь, которая также была наделена магическими способностями. Ее звали Лайнис, и она мвидела сны о короне на голове. И что же она сделала? Она придумала план, который заставил Гарланда Гарднера бросить свою жену и жениться на ней. Она не только использовала свои силы в корыстных целях, но и вынудила Лаймонда отказаться от короны, чтобы она могла править всем Простором через короля Гарланда. Объединение Староместа и Хайгардена привело к возникновению подобных союзов по всей стране, что привело к войнам, унесшим множество жизней.       Это была кровавая история, которая предупредила будущих Хайтауэров о цене магии. В ту эпоху была осознана абсолютная непредсказуемость магии и ее последствий. И с тех пор Хайтауэры и Гарднеры работали в тандеме, чтобы искоренить магию из Простора. Тех, кто владел магией, тихо заставили замолчать. Единственными, кого пощадили от погрома, были сами Гарднеры и Хайтауэры. Даже тогда обладателям магических способностей в их домах никогда не разрешалось вступать в брак.       Вот почему дорогая сестра Манфреда по сей день остается служанкой. Польза от магии никогда не перевешивала связанных с ней издержек, особенно когда ею пользовались женщины.       — Таргариены — это совсем другое дело, брат.       Манфред посмотрел на дверь, где стояла его сестра Патрис. Многие называли ее Патрис-Ведьмой. Он бы назвал ее Патрис-Обманщицей, потому что она действительно была иллюзионисткой. Как еще его сестра могла приобрести такое влияние в семье?       — Я предупреждал тебя, чтобы ты не трогала драконов, сестра. И все же ты действовала за моей спиной и осуществила свой глупый план. — с жаром сказал Манфред, но сдержал свои эмоции, чтобы не обидеть сестру. Патрис, может, и ведьма, но в ней течет его кровь.       — Кровь дракона слишком сильна, чтобы оставить ее в покое. Они достаточно сильны, чтобы даже затуманить мое зрение. Когда я смотрю на него я вижу только юного принца Рейгара, окутанного серебряным пламенем. — сказала Патриция, что заставило Манфреда закатить глаза и со вздохом опуститься в кресло.       Было буквально невозможно спорить с человеком, который фанатично верил в несбывшиеся мечты и божественные видения будущего. Он никогда не был большим поклонником пророческого третьего глаза, которым обладали некоторые члены Дома Хайтауэр. В большинстве случаев это всегда было палкой о двух концах.       — Что случилось, то случилось, я полагаю. Теперь, когда вы двое успешно отвадили Тиреллов от короля, каков ваш следующий план? — с любопытством спросил он.       — Теперь твоя дочь должна выйти замуж за представителя дома Таргариенов. — сказала Патрис, и Франклин одобрительно кивнул.       — Я думал о такой партии для Керис. Принц королевской крови, женившийся на Керис, пойдет на пользу нашему дому. — осторожно согласился он.       — До меня дошли слухи, что Эйнис помолвлен с Алиссой Веларион. Учитывая нехватку невест из Валирии в Вестеросе, наши шансы выше, чем когда-либо. Керис остается незамужней, и Таргариены могут рассмотреть ее кандидатуру, учитывая нынешнюю ситуацию с Тиреллами.       Манфред с опаской посмотрел на сестру, а затем на своего дядю.       — Ты путешествовал с принцем Рейгаром, не так ли? До меня доходили слухи, но я хотел бы знать, что ты думаешь, дядя?       Несмотря на свои опасения по поводу дяди и сестры, он был уверен, что они заботятся о благополучии его дома. Он верит, что они не сделают ничего, что могло бы навредить его плоти и крови.       — Я расскажу о нем простыми словами. Рыцарь-дракон — настоящий рыцарь. Если бы не природа того как родился этот юноша, я бы назвал его воплощением Воина. Ты не найдешь более скромной души, чем принц, в королевской процессии. Этого достаточно?       — Итак, ты одобряешь? — спросил Манфред, на что его дядя кивнул.       Он потер лицо и задумался о том, что ему следует делать. Его отец хотел, чтобы дом Хайтауэров оставался сильным и никогда не вступал ни в какие союзы. В их стиле всегда было использовать сдерживание, а не силу.       Но времена менялись. Если у Тиреллов действительно не хватит сил удержать Простор, то дому Хайтауэров следует вмешаться и навести порядок. Вот почему он укреплял свои союзы, не как угрозу Тиреллам, а чтобы вмешаться, если они не смогут удержать Простор.       Брак с представителем дома Таргариенов укрепит позиции дома Хайтауэров на будущее. Со временем они могли бы стать центром власти драконов. И это означало бы, что они будут иметь право голоса в управлении Семью королевствами.       Каждый Хайтауэр, принявший мантию лорда Староместа, давал клятву перед камнем в основании Хайтауэра.       «Я буду носителем мира. Я буду врагом войны, потому что война приносит смерть, а мир — процветание».       Клятва была начертана на черной каменной табличке на давно утраченном языке. Немногие сохранившиеся записи указывают на происхождение надписи, относящейся к Империи Рассвета. В некоторых рукописях упоминается о Деве, сотканной из Света, или Эльхаим, как называют древнюю Богиню. Именно по этой записи он и многие другие Хайтауэры проследили происхождение своих предков из Империи Рассвета.       Валирийцы не были исключением. В их жилах текла кровь Аметистовой Императрицы, и все же они были сбиты с пути самой отвратительной магией крови, известной человечеству. Если бы не Рок, он содрогнулся при мысли о том, что стало бы с Валирийской империей. Он прочитал сценарии, написанные предыдущими лордами Хайтауэра, и они нарисовали мрачную картину.       Итак, в Вестеросе летали драконы.       Манфреда не интересовали суеверия и нелепые верования. Может быть, эти надписи что-то значат, а может быть, и нет. Но он знал, что клятва, которую он дал, была правдивой и справедливой. Война — враг процветания, и он сделал бы все возможное, чтобы избежать войны. Если уж суждено разразиться войне, то пусть она будет короткой. Только Хайтауэру можно доверить увести королевства от дальнейшей войны.       — Я поговорю с королем. Похоже, я должен сделать несколько щедрых предложений, если мы хотим заполучить принца королевской крови в качестве моего зятя.