Пламя Смерти

      Гарри с Кастором синхронно пришли в себя в обугленном коридоре Гринготтса. Синхронно и независимо друг от друга вспомнили, что это за черный закопченный потолок они наблюдают, где сейчас находятся и что происходило до того, как они потеряли сознание. Синхронно подскочили и, увидев друг друга, обнялись, цепляясь мертвой хваткой.       - Живы! - выдохнул Гарри.       - Живы. - подтверждающе выдохнул Кастор.       - Тогда погнали? - они отпустили друг друга, перехватывая палочки поудобнее.       - Погнали, - согласился Кастор. - Только одно но - на этот раз никакой возни с тросами и Адским пламенем, видим врага - сразу сжигаем Пламенем Смерти на поражение.       - Принято. - кивнул Гарри, и они плечом к плечу понеслись по коридорам Гринготтса, тараня себе прямой путь через стены.       Дважды им встречались одинокие двойки явно более слабых и менее качественных големов, которых они, как и договорились, сожгли за секунду зелёным пламенем. В операционном зале, ныне пустующем, их ждала боевая пятерка настоящих машин для убийства, и их они все-таки притормозили тросами, после чего также сожгли. И этим же заклинанием, без перерыва, выжгли запечатанные защитными чарами банка двери с частью стены. После чего рванули сквозь дым, принимая средние по силе боевые чары дежурных авроров на свои недо-эгиды, и протаранили толпу собравшихся у внезапно закрывшегося без объяснений банка зевак, щедро раздавая отталкивающие чары. Дырявый Котел пролетели так быстро, что даже не заметили реакцию бармена и посетителей. В магловском мире они уже озаботились маскировкой по полной, уйдя в невидимость и отвлечение внимания, пробежали пару кварталов в случайном направлении и притормозили в каком-то переулке. Кастор выдохнул:       - Надо такси вызвать. - Гарри взглянул на него, и он пояснил: - Едем к Блэкам домой, там самая мощная защита. Не найдут, скорее всего.       Сказано - сделано. Загрузившись в черный кэб, Кастор отрывисто бросил водителю:       - Площадь Гриммо. - и сунул полсотни фунтов, добавив: - Без сдачи, за срочность.       Таксист ошалело взял банкноту и почти тронулся, но тут же спросил:       - Так, парни, у вас случайно проблем с законом нет? И что за указки у вас в руках? Может, в полицию?       Кастор мысленно извинился перед мужчиной и произнес вслух:       - Конфундо. Мы в актерском кружке выступаем сегодня, опаздываем на первое в жизни представление, понимаете? Вот, в роль вживаемся, - он показал палочку. - Волшебников играем. Как в сказке про Мерлина.       Таксист рассеянно сказал:       - У Мерлина был посох.       Кастор пожал плечами:       - Может быть. Современное искусство оно такое, все переврут. На самом деле, в этом нет ничего интересного. Нам бы побыстрее доехать. - последние два предложения он произнес четко, медленно и безразлично. Таксист наконец кивнул и поехал по едва погружающемуся в вечернюю темноту Лондону, игнорируя красные сигналы светофора и вызывая возмущенные гудки других водителей.       Кастор устало откинулся на сидение, молча переглянувшись с таким же вымотанным другом. Лениво осматривая пространство на полсотни метров вокруг чувством магии, он время от времени запускал себе в ногу слабые жалящие чары, чтобы не уснуть раньше времени. Подумал, и укрепил машину чарами. Гарри покосился на него, и недолговечной трансфигурацией наложил на корпус защитные руны. Про возможность позвать домовика никто из них так и не вспомнил.       В дом Блэков Кастора втащил Гарри - уже под конец поездки друг начал откровенно залипать, а на улице и вовсе поскользнулся и ушиб ногу. Вальбурга, степенно пьющая свой нарисованный пятичасовой чай, начала было:       - Ну что, юноши, как все... - но резко осеклась, увидев их состояние: от подкопченных побитых доспехов из кожи незнакомого магического зверя до невменяемых лиц. Посидев секунду без движения, она коротко спросила: - Преследуют?       Гарри пожал плечами:       - Не знаю. Но на всякий случай...       - Ясно. Кричер, защиту в осадный режим, сейчас.       Домовик, вышедший было встречать хозяина, молча исчез. Вальбурга тем временем продолжила:       - Ранения?       - Почти нет. - Гарри явно находился на той же волне, что и леди Блэк. - Синяки и ушибы.       Вальбурга терпеливо продолжила:       - Состояние здоровья какое? Какая помощь требуется?       Гарри поморгал и выдал:       - Инициацию Смертью и Тьмой прошли. Истощение, кажется. Магическое. Возможно, шок, еще не понял.       В этот момент над домом явно развернулась усиленная защита, и мальчики выдохнули.       - Кричер все сделал, госпожа...       Домовик появился только чтобы увидеть, как молодой хозяин с гостем упали в обморок. Вальбурга потерла переносицу:       - Кричер, неси их по спальням. И готовь все для помощи при истощении, шоке и инициации по тяжелому варианту. Зима... - она подняла мрачный взгляд на домовика: - Ну, чего встал? Инструкции забыл?       И задумчиво завертела в руках забытую чашку, глядя на уже свободный от тел коридор:       - Интересно, как прошла их встреча... А ведь Рождество через два дня. - портрет устало вздохнул: - Все-таки Гриффиндор это диагноз, а не факультет. Наследственный диагноз. ***       Все оставшееся время до Рождества они восстанавливались. Не говорили о произошедшем, ничем не занимались, по совету Вальбурги занимаясь только очищением сознания окклюменцией. Просто сидели в гостиной под присмотром Кричера и смотрели на украшенный к Рождеству камин. А присмотр был нужен - обоих в первое утро пришлось кормить с ложки. Кастор настолько перегорел и вымотался, что не мог держать в руках приборы, а Гарри, судя по вялым односложным ответам, не видел смысла есть. Через сутки, впрочем, им стало легче, и в канун Рождества они уже немного пришли в себя. Обсуждать они все еще ничего не хотели, так что просто перетащили два удобных кресла в холл к портрету Вальбурги.       - Рождество - семейный праздник? - подняла брови бабка. Гарри пожал плечами:       - Мы же толком не рассказали про себя. Да и занять мысли и время чем-то надо.       Леди Блэк благосклонно кивнула:       - Ну, рассказывайте. Для начала, какая семья вас растила?       Кастор поморщился, как впрочем и его друг:       - Меня - Маккиноны, дядя со стороны матери, если точнее. А Гарри тетка, тоже по матери. Дурслями кличут.       Вальбурга недоуменно подняла брови:       - По матери?.. В смысле, магглы что ли?!       Кастор кивнул, неодобрительно покосившись на бабушку:       - Должен заметить, что в самих по себе магглах ничего плохого нет...       Вальбурга застонала:       - Несмышленое дитя, да не в "чистокровных предрассудках" дело! Не только в них, вернее. Дамблдор что, в маразм всё-таки впал?.. - она тяжело вздохнула: - Ну давайте, обрадуйте меня. Насколько плохо все было? Сколько раз вам влетело за магические выбросы? С какого возраста стали портиться отношения с опекунами? И во сколько они испортились вконец?       Кастор растерянно раскрыл рот:       - Аа... Это настолько очевидно? По нам заметно, что ли?       Вальбурга оперлась щекой на ладонь:       - Нет, дурачок. Целители, похоже, свое дело еще знают. Думаешь, вы первые дети-волшебники, попавшие к неродным магглам на воспитание? Закономерность давно известна. Магглы боятся магии до дрожи, потому что никак не могут ее контролировать. И чем меньше у магглов причин любить маленьких волшебников, тем скорее все идет под откос, вплоть до агрессии и вражды в семье. С родными детьми они чаще всего держатся кое-как до Хогвартса, а там проблема исчезает. Вместе с ребенком, да. Но с неродными... Печальная статистика - из десяти таких семей только одна обходится без необходимости ментального ритуала на ребенке. Кстати, вы так выглядите, как будто знаете, что это такое. Вам что, не стерли память о нем?       Кастор уперся руками в подлокотники, замотав головой:       - Так, это еще что за новости? То есть, если бы у нас не было почти непробиваемой ментальной защиты, нам бы стерли память о лечении?       Вальбурга кивнула, терпеливо, как маленькому, объясняя:       - Разумеется. Как ты себе представляешь нормальное восстановление психики и ее надежное закрепление, если ребенок помнит, что он был настолько травмирован, что ему лечили голову ментальной магией? - она озадаченно нахмурилась: - А откуда у вас непробиваемая ментальная защита? И если она непробиваемая, как вам ритуал проводили? И зачем? Нельзя было выдать книжку по лечебной окклюменции? Я уже поняла, что вы умны не по годам.       Гарри нахмурился тоже, и начал пояснять все меньше нравящуюся ему с такого угла ситуацию:       - Защита от запечатлений. Моя Авада и Адское пламя Кастора встали на место ментального защитника, и формировать его не пришлось. Но управлять мы ей не умели, нас же никто не учил. Потому и книги по лечебной окклюменции мы только этим летом освоили. Ритуал же... Управлять защитой, говорю, мы не умели, и нашелся достаточно сильный менталист, чтобы ее вскрыть на время ритуала. Жутко неприятная процедура, конечно.       Вальбурга молча глядела на них. Пауза затягивалась.       - Так. Вернемся к изначальному вопросу. Насколько все было плохо в семьях?       - Откровенно говоря, очень плохо. Сколько себя помню, жил в атмосфере ненависти и страха. Кастору, впрочем, было еще хуже, как я понял.       Блэк поморщился и махнул рукой:       - Гарри, который раз говорю, давай не будем меряться, кому в детстве хуже было. Все в прошлом. Меня хотя бы не били. - подумав, он вздохнул: - Когда наказываешь себя сам, по-любому себе подыгрываешь.       Вальбурга посмотрела поверх их голов в пустоту.       - Даа... Откровенно говоря, ребята, дело пахнет кровной местью. - она холодно улыбнулась: - И защита сформировалась от подсознательного запроса? То есть, было настолько плохо?       Кастор моргнул:       - Не хочу вас расстраивать, но я не собираюсь мстить магглам. Мой выбор - забыть их навсегда.       Вальбурга спокойно ответила:       - Это ты сейчас так говоришь. Вырастешь - поймёшь. Тогда и придешь просить совета. Когда это случится, можешь на меня рассчитывать. - она вновь оперлась щекой на ладонь: - Чем еще порадуете? Как успехи в школе?       Кастор устало усмехнулся:       - Вам, скорее всего, не очень понравится... ***       Рождественским вечером, уже после долгого разговора, за время которого они довели-таки Вальбургу до гневных криков в адрес Дамблдора, профессоров и Министерства, они все решили отдохнуть от темы и друг от друга, чтобы встретить само Рождество уже вместе, за праздничным столом. Кричер, уныло ворча о вопиющем нарушении традиций, все же накрыл столик в холле перед портретом. Кастор сидел здесь же, задумчиво рассматривая подставку для зонтов из ноги тролля, пока Гарри пробовал рисовать в гостиной. Он заявил, что для такого занятия ему нужно одиночество, и никто не стал ему мешать. Вальбурга на портрете мирно спала, хотя, возможно, лишь притворялась спящей. В любом случае, Кастор был ей за это благодарен, потому что одиночество было нужно и ему.       Он как раз размышлял, в какой цвет можно было бы уродливую подставку перекрасить, когда дверь в прихожей открылась, и в холл ввалился... ну, наверное, бомж. Заросший и в обносках.       Кастор всё-таки сильно перегорел. Потому что совсем не испугался и даже палочку не достал. Лишь лениво задался вопросом, какого черта защита особняка в осадном режиме пропускает внутрь всяких заросших маргиналов. Но когда мужчина потрясенно на него уставился и выдохнул его имя, шестеренки в голове наконец щелкнули правильным способом, мозг включился и Кастор понял - родной папочка собственной персоной прибыл домой. Что-то похожее в его немытом лице проглядывалось. Судя по всему, только что сбежал с Азкабана. Где-то на моменте, когда мужчина несмело протянул к нему руку и сделал шаг вперёд, подсознание вместе с чувствами уведомили Кастора, что если этот бывалый зек прямо сейчас начнет грузить его откровениями и вести переполненный эмоциями диалог, они, чувства с подсознанием, рассыплются на кусочки, и Кастору придется учиться жить без них. Мозг взял под козырек и реализовал лучшее из возможных решений. Со все тем же отсутствующим видом, не говоря ни слова, Кас превратился в молодого гримма и свалил к Гарри в гостиную, попутно разбудив портрет бабки. Он надеялся, что им будет, что обсудить.       Гарри спокойно оторвался от рисования, только чтобы спросить, что происходит в холле. Кастор трансфигурировал лаконичную записку: "Сириус пришел". Друг кивнул, поморщившись от особенно громкого залпа ругани, и продолжил мучать бумагу, пока Кастор свернулся в клубок у камина. Завтра говорить, разумеется, придется, но сегодня, в канун Рождества, он хотел сбежать ото всех проблем, разогнать окклюменцией все тревоги и хотя бы выспаться, раз уж семейного вечера не выйдет. И то ли этот день действительно обладал особой магией, то ли он настолько преуспел в самовнушениях, но в сон он соскользнул легко и быстро, до самого позднего утра, почти полностью в итоге восстановившись. Кошмары его не мучали.