Упавшая звезда.

— Проснись, Тенно. Проснись. Рывком очнувшись ото сна и приняв сидячее положение, со стоном потер виски, постепенно избавляясь от пульсирующей боли. Как же я ненавидел подобные внезапные пробуждения как будучи студентом, так и после многовекового сна… Боль вскоре полностью прошла, но осознание неправильности, утерянная мысль продолжала зудеть в сознании и не давала продолжить прерванный сон. Что-то было не так, но я не мог понять, что именно. Казалось, каждый раз, когда сознание подбиралось к ответу, он ускользал. Не выходя из состояния полудрёмы, поднялся с кровати и на автомате прошествовал до панорамного окна. Нащупав настенный переключатель, поднял жалюзи, после чего с трудом разлепил глаза. Наградой этому послужил открывшийся обзор на Центральный парк, озарённый вместе с другими зданиями лучами рассвета. Все же не каждая высотка могла похвастаться подобными видами, одновременно находясь на территории печально и хорошо известной Адской кухни. Правда, на самом краю, но тем не менее. Пульсация в висках вернулась, заставив скривиться, схватившись за лицо. Что-то было не так. Но что могло быть неправильным в виде на нью-йоркский… парк? Вместе с последней мыслью нахлынуло осознание. Какой к черту вид на Нью-Йорк, если я живу в России… или на Луне? Луа… Боль усилилась. С трудом вернувшись к кровати, рухнул на нее, пытаясь руками сдержать содержимое черепной коробки, которое, казалось, готово было вырваться наружу. Но спустя пару секунд все прошло, сознание прояснилось. Стабилизировалось?.. Радость оказалась преждевременной, так как на смену боли пришли воспоминания. Точнее, пробудились. Чужие и родные. И, честно говоря, вместе с осмыслением, попервой я был бы не прочь вернуть прежнее болезненное состояние, чем осознавать то, кем являлся человек в моём лице. — Значит так! — решительно принял сидячее положение, обдумывая или обрабатывая полученную память. Я — Нейтан Найт, американский подросток. Еще я — Аятан, Тенно. А также я… русский подросток? Последнее имя решительно не хотело всплывать из недр памяти. Хотя и со вторым были свои нюансы. Невесело хмыкнув, пытаясь уложить поднявшийся сумбур в голове, продолжил самокопание или процесс самоанализа… обработки данных… Снова эти формулировки как у безэмоциональной машины. «Так, сосредоточься», — мысленно сказал сам себе. — «Как так получилось, кто виноват и что делать?» На первые два вопроса у меня к счастью или сожалению нашлись ответы. Последний откладывался. Значит, с самого начала во всем виноват оказался я — Аятан. Хотя это было не совсем верно, примем, как данность, ибо тут замешаны сплетения времени и пространства. В своей жизни Аятан был и скорее всего является воином космической эпохи. В его временной полосе люди давно покинули Землю и расселились по всей Солнечной Системе, преодолев войны, кризисы и образовав империю Орокин, в коей он и родился. Страна оказалась далеко не радужной, судя по воспоминаниям. Кастовая система любого земного государства всей истории нервно курила в сторонке. Технологии совершали прорыв один за другим, взлетая на небывалые высоты. Генная инженерия открывала дорогу к бессмертию, позволяя избранным менять тела со старых на молодые. Население клонировалось, а рождаемость контролировалась, путем закладывания дефектов и других свойств новорожденным. Создавались многие низшие касты, рабочие, слуги, но на вершине всегда восседали только Орокин. Они были единственными правителями и надзирателями. Золотые владыки часто показывали себя тиранами, предпочитая, чтобы всё остальное население, слуги, считали их богами. Так было до тех пор пока Аятан вместе с другими, которых в процессе нарекли Тенно, не свергнул верхушку империи, положив начало ее краху. Затем были другие войны, сражения, последнее из которых образовало текущую ситуацию. Такое определение, теория как Этернализм, несла в себе виденье течения времени как, проще сказать, текущую реку, где любое решение или действие, противоречащее друг другу, могло разбить ее на два потока. Где в одном что-то свершалось одним образом, а в другом наоборот. И так далее, далее, далее, образуя совершенно разные потоки, тем не менее следующие параллельно. Через которые Тенно, и не только, умудрились научиться перемещаться. Аятан в том числе пережил подобное путешествие, названное Парадоксом Дувири, повстречав свою версию из другого времени и пространства. Я это отчётливо помнил. Получалось, что я сам — отражение его и другого, проживший иную судьбу. И я бы никогда об этом даже не подумал, не то, чтобы получил полноценные воспоминания, но Аятан выбрал себе в противники врага, изначально ответственного за Парадоксы. В ходе войны Тенно посещал другие потоки времени, пытаясь искоренить угрозу. И похоже, в результате последней миссии, на что намекали сами его-мои последние воспоминания, Аятан совершил переход, что он делал бесконечное количество раз. Но в этот раз что-то пошло не так, и наши сознания объединились. Вместе с третьим потоком. Вряд ли Аятан, как личность, сам исчез. Насколько я теперь знал, для Тенно исчезнуть или просто умереть было очень проблематично. С этим более-менее разобрались. Дальше была судьба российского паренька, воспоминания о котором оказались весьма скудны. Возможно, это произошло из-за доминировавшей памяти Аятана или того, что в конце я оказался здесь, в мире последней личности. Временной поток Нейтана Найта. Говоря о себе, на ум сразу всплывала основная информация: девятнадцать лет, родился и всегда жил в Нью-Йорке, родители умерли во время атаки Читаури год… назад. Последнее заставило лихорадочно прошерстить память на соответствие в другой. Подтверждение вскоре нашлось, и даже больше. Анита Старк, Стефани Роджерс, сражение с Читаури и формирование Мстителей. Это был не просто альтернативный мир, это был Марвел-11. Вселенная, в которой соотношение между мужчинами и женщинами значительно преобладало в сторону последних. Со всеми полагающими в таком обществе изменениями по типу: сильный пол в лице женщины, где слабым выступал мужчина. — Твою-то мать… Или здесь принято говорить отец?!.. — от души выругался вслух, этим ограничившись. Похоже, что дырявая память русской личности компенсировалась эмоциями. Так как для Нейтана ситуация была в пределах нормы, а Аятану вообще пофиг, с его то стоическим характером. Так значит, в итоге я оказался во вселенной супергероев, где сверхлюди регулярно дрались на улицах города, каждый день мог произойти локальный апокалипсис, а мужской пол приходился чуть ли не на вес золота. Хм. Я бы мог, следуя третьей личности, ещё более эмоционально отреагировать на возможный звиздец происходящего, но тут в дело вступала вторая личность. Тенно ребята вообще уникальные. Недаром, что названы имперским титулом. Ну, точнее в других мирах с Японией титул Тенно означает император Японии. Хотя и в самой культуре Тенно-воинов позаимствовано немало из японской, в воспоминаниях Аятана нет никаких упоминаний об этой стране. А название ему и другим дано по созвучному имени корабля-ковчега Зариман 10-О. Первоначально Тенно вообще являлись людским подвидом, специально созданным Орокин, чтобы продлевать свое бессмертие в молодых телах. А Зариман 10-О был ковчегом, на котором семьи Тенно отправили в путешествие в другую систему, которую Орокин планировали освоить. Вот только план не выдержал проверку реальностью. Причём вполне конкретной. Несмотря на технологические вершины, путешествие межзвёздными системами не было изобретено до открытия иного измерения, названного Бездной. Чем-то его можно было бы сравнить с варпом из вселенной молота войны, но отдалённо. Измерение было хаотичным и трудно изучаемым, но оно способствовало продвижению науки, военной мощи и открывало доступ к более быстрым межзвёздным путешествиям. Те продолжали являться смертельно опасными, так как проходили по самому хаотичному измерению, но это не останавливало Орокин. В результате, когда ковчег отправился в систему Тау на заселение, тот потерялся в Бездне, и внутри корабля воцарился хаос. Вся команда, все взрослые сходили с ума. Люди в исступлении нападали и разрывали друг друга на части. Только дети не были подвержены этому, кооперируясь, открывая в себе невиданные ранее силы и просто пытаясь выжить. В конечном итоге из живых на корабле остались лишь дети с помутнённым рассудком, научившиеся повелевать энергией Бездны. Вскоре после этого ковчег выбросило в обычное пространство, где его быстро обнаружила империя, заклеймив всех на борту Тенно. А узнав о способностях, вскоре отправило воевать. Аятан был одним из них. Тенно использовали Варфреймы — биотехнологические экзоскелеты, сплав органики и металла на основе других людей. Являясь по сути подопытными экспериментами Орокин, Варфреймы и их Операторы, Тенно, нашли общий язык, научившись сражаться как одно целое. Дети обуздывали ненависть и бесконтрольность фреймов, взамен те отдавали остатки своего самосознания на их защиту. Не удивительно, что в конце концов они обратили свои мечи против золотых владык. Что до личности, помимо своей, Тенно перенимали характер Варфреймов, с которыми чаще всего соединялись. У Аятан это был Фрост — владыка снега. Или по простому, аналог Саб-Зиро. Собственно, повелевал льдом и зимой, характер имел нордический, невозмутимый как айсберг. Отсюда приглушённая реакция уже у меня. Подумаешь, Марвел... Во вселенной Тенно вообще пытались Солнце погасить, проходили тотальные войны и непрекращающиеся конфликты. Возвращаясь к первой личности, Нейтан Найт остался сиротой год назад, потеряв отца и трех матерей. Я характером то более менее соответствовал во всех потоках, в том числе здесь был интровертом, и во время нападения Читаури на город, когда родители ушли в ресторан, предпочёл остаться дома. Память русской личности отозвалась, подтвердив, что и в том мире я был сиротой… Странное ощущение, когда следуя эмоциям,внутри начал распространяться сковывающий холод, который словно рвался наружу. После гибели родных, так как Нейтан тогда стал совершеннолетним, ему не была предоставлена опека, а от присмотра как парень, слабый пол, потерявший родителей, он решительно отказался. После предпочёл поступить в дистанционный университет цифровых технологий и продолжил жить флегматичным человеком в просторной четырёхкомнатной квартире с широкой гостиной и кухней на сбережения, которые были у родных, с минимум контактов. Пока не произошёл парадокс. Теперь вопрос, что делать? Поразмышляв пару минут, я не смог прийти ни к какому конкретному результату. У меня не было связи или способа достучаться до других потоков, и вряд ли он появится. А здесь у меня просто не было цели. Хотя, если вспомнить то ощущения холода… Поднеся руку к открытой груди, осторожно прикоснулся к ней. Я видел в памяти, как использовал эту силу. Помнил, как управлял ею. Знал, как использовать. Осторожно отодвигаю руку, ощущая холод. Вижу, как над ладонью закручивается миниатюрная метель, словно в сувенирном снежном шарике. Отпускаю, и комнату наполняет буря, прекращаясь по моему желанию. После этого лишь опавший редкий снежок на полу служит ее напоминанием. Поднявшись на ноги, вдыхаю полной грудью приятную морозную свежесть в это весеннее утро. Если подумать, арсенал Тенно подобным далеко не ограничивается. Мысль, затем действие. Пробное ката, последовательные движения против воображаемого противника. Воспоминания, словно мышечная память срабатывают превосходно. Лишь нетренированное тело подводит. Нейтан не был качком или задохликом, имея среднее телосложение. Но оно не шло ни в какое сравнение с закаленным в многочисленных боях телом Тенно. Завершив ката, сажусь на колени в позу сэйдза в смирении, успокаиваясь. Хоть я и повторяю обращение к другим личностям, сам уже смирился разумом, что являюсь всеми тремя. Интроверт, древний воин и хранивший историю этого мира. Продолжая сидеть на коленях, протягиваю руки вперёд, ладонями вверх, на которых зажигается золотое пламя, обращаясь цветом синего льда. Первоначально мы, Тенно, могли сражаться лишь в Варфреймах, долгое время не видя необходимости в большем. Но одна из войн вынудила пересмотреть наши взгляды, заставила научиться сражаться в изначальных телах. У меня не было оружия, не было Варфреймов, но была память, запечатлённое мастерство владением сотнями орудий от самых малых, до громоздких и разрушительных. И главное, было доступ к энергии, которую мы черпали из Бездны. Пламя гаснет, но раскалённый жар внезапно возникает на шее. Вскакиваю на ноги и спешу по памяти к ближайшему зеркалу. С ощущением, словно по горлу проводят острыми когтями, распахиваю дверцы шкафа. — Чёрт, — несмотря на посыл, в голосе звучит скорее усталость, чем злость, потому что я знал, что такое может произойти. Использование энергии Бездны просто не могло пройти бесследно, в первый раз навсегда отпечатываясь каким-либо способом на телах Тенно. Глядя в ростовое зеркало, осторожно касаюсь шрама на левой стороне лица, словно сеткой трещин растянувшийся с основания шеи до челюсти. Создав в ладони ледяную сферу, наблюдаю, как трещины обозначают себя свечением, а глаза мерцают синевой. В который раз тяжело вздохнув, сжимаю кулак, разбивая шар, убирая видимые эффекты, и уже более подробно окидываю себя взглядом. Как было подмечено ранее, среднее телосложение, лицо, идентичное трём судьбам, но чистое, без соматики — специальных лицевых украшений, способствующих усилению связи с Бездной. Голубые глаза, белые волосы до плеч, отсутствие растительности на подбородке. Интересно, что Тенно получил свои цвета за частое использование силы, русский вообще альбиносом был, а в этом мире подобное вроде как нормально. И все же странное ощущение. Третий даже не успел послужить, только поступив в университет. Первого вообще никто не допускал к подобной опасности. Тогда как второй прошел две тотальные войны, унесшие десятки миллиардов жизней, и бесчисленное количество сражений. Просто осознание этого все еще вызывало диссонанс. Закрыв шкаф, я огладил шевелюру и с мыслью о том, что надо бы подстричься, направился обратно досыпать в кровать.